Фиолетовый лес

Сора глянула по сторонам и с опозданием отметила, что все столпы встали в ряд, с удивлением наблюдая за Сорой. Это напрягло. Все взгляды были прикованы к ней. В обычное время она с радостью приняла бы такие моменты, но теперь неважно поёжилась. – Я, как настоящий волшебник, хотел бы вручить тебе сладости! – однако Хозяин покачал головой. – Но для начала их нужно заслужить... Именно поэтому я загадаю тебе три загадки, а ты на них ответишь, готова? Сора заторможенно кивнула. – Хорошо. – Очень вкусная — поверь, Любят взрослые и детки Кушать разные… – Конфетки, – слабо сказала Сора. Но пожилой мужчина услышал ответ, более того, похлопал в ладоши. – Молодец! Сора чуть приулыбнулась. – Вторая загадка: слово – сказочный герой, чаще – добрый, реже – злой. Маг, колдун и чародей, называй его скорей! – Волшебник! – улыбку было тяжело удержать. Сора расхохоталась. Азарт бил в голову, перекрывая мыслительные процессы. – Сора-чан, ты большая молодец! – Мицури громко рассмеялась. – Видели, как у неё здорово получается? Но волшебник на этом не закончил. Он покачал головой. – Хорошо ты знаешь загадки, однако получается до конфет осталось ещё одна. Сможешь отгадать? – Смогу! – Хорошо. Ты знакома с ним уже вечность. Он утягивает тебя в свои владения. Вечно рядом. Вечно наблюдает за тобой. Он живой, пусть не может говорить. Но он дышит и двигается. Сора задумалась. – Может, лес? Хозяин не ответил. На несколько секунд каждый затаил дыхание. Сора буквально прочувствовала себя одинокой, потому что ледяной ветер дул с такой силой, что был готов унести её с собой. – Молодец! Браво! – разошелся Хозяин. С его губ слетело громкое хо-хо, а затем его браваду подхватили и остальные столпы. Они громко кричали, перебивая друг друга с невероятной скоростью, словно то могло принести им силу или славу. – Однако я обязан гостье конфетами, верно? Сора кивнула. – Тогда пора устраивать пир! Прямо перед Сорой возникла огромная гора конфет, переливающаяся всеми цветами радуги. Сора, глядя на это сладкое чудо, не удержалась и сглотнула слюну, однако решиться попробовать не осмеливалась. Вдруг, словно по волшебству, столпы которые раньше были просто статуями с ярыми выкрикиваниями, ожили. Они перестали кричать и устремились к сладостям с такой энергией, словно это были не конфеты, а нечто гораздо более ценное. С громкими криками восторга и осознанием своего нового состояния они ринулись к сладкому изобилию. В их глазах зажглись искорки, напоминающие о том, что иногда простые радости могут превратиться в настоящее приключение. Но среди этого буйства ощущалась странная метафора: не конфеты становились объектом их желания, а сами они, словно свиньи, забывшие о приличиях, погружались в мир наслаждения. Каждый момент казался вечностью, полон смеха и радости, пока сладости исчезали одна за другой. Сора поморщилась. Пусть это и были лишь конфеты. Есть более не хотелось. – Муичиро? Однако она с удивлением для себя отметила, что Токито остался на месте. Его лицо выражало злость. Его руки были крепко сжаты, голова словно вот-вот была готова треснуть. Сора встретилась с ним взглядом. – Почему же маленькая гостья не пробует конфеты, которые заслужила? Раздался сухой голос Волшебника. Сора застыла, но к нему не повернулась. – Я... Не хочу. Взгляды столпов обратились в ней. Лицо каждого оказалось измазано в конфетах, но огоньки в глазах разгорались с каждой секундой все сильнее. Они словно жаждали сожрать ее живьем. – Но это же были конфеты... – Ешь, – прошипел Санеми, взяв одну конфету и подставив её к лицу малышки. Но чем больше усилий они прикладывали к её усмирению, тем сильнее Сора сопротивлялась. Она резко замахала головой и, как капризный ребёнок, отрезала: – Я не буду есть эти конфеты! Мне не хочется! – Сора-чан, ну попробуй конфетки, – перед глазами мелькнули клычки, а после и улыбка Мицури. – Хотя бы маленькую. Они очень вкусные, попробуй... У милой девушки в руках оказались несколько пар извилистых червячков, разноцветных как радуга. Они изгибались в самые разные фигуры, завлекая маленького ребёнка взять хотя бы одну. Но Сора не взяла. Она покачала головой и выдохнула: – Нет. Я не буду. Твёрдая как скала в своём решении. Никто не разделил её уверенности. – Тварь. – Скотина. Как ты могла? – Мы тебе доверились, – прошептала Мицури, подняв погрустневшие глаза. – А ты предала нас. А потом она улыбнулась, разинув рот в сумасшедшей улыбке. Всё её лицо покрылось алыми пятнами крови. Девушка разинула пасть, из которой до Соры доносился запах желчи и смрада. Сора отшатнулась от неё как от огня. На лбу у девушки выступили вены, небольшие рога буквально проткнули кожу, показав миру свое существование. Со стороны Волшебника Сора услышала душераздирающий крик. Он резко поднялся с места, сдёрнул плащ и маску с лица. А затем вытянулся, стал больше похожим на чудовище, чем на доброго волшебника из сказки. Поляна тоже изменилась. Со всех сторон лилась кровь, она наполнила своим железным запахом все пространство, мучая Сору. Остальные столпы тоже изменились. У каждого образовались клыки и рога, улыбки и кровавые узоры на лице, а также непонятные надписи вместо зрачков. Сора больше не узнавала место, которое когда-то считала своей крепостью. Все вокруг изменилось до неузнаваемости, и реальность, казавшаяся ей прочной и защищенной, теперь рухнула, как карточный домик. Вместо уютных стен, полных воспоминаний о счастье и безопасности, она оказалась в мрачном царстве хаоса. Кровь заливала каменные полы, создавая пугающие узоры, а смрад, проникающий в каждую щель, словно пытался задушить её. Зловонный воздух был полон потерянных надежд и сожалений. Сора боялась двинуться, ощущая, как страх и тревога захватывают её, словно непрошенные гости, врывающиеся в её жизнь. Каждый шаг отличался от предыдущего, усложняя ее путь к пониманию того, что же произошло. Предательство, как острый нож, вонзилось ей в сердце, заставляя задаться вопросом: кто из близких оказался врагом? Почему мир, который она знала, так быстро и безжалостно изменился? Она не понимала, почему реагирует так эмоционально на окружающий её ужас. Возможно, дело было в беспомощности, которая сковала каждую клетку её существа. Сора почувствовала, как поднимается внутри неё недовольство и гнев. Она не могла позволить себе падать в бездну отчаяния. Она должна была сражаться, искать выход из этого мрачного лабиринта. Место, которое когда-то дарило ей уверенность, теперь стало полем битвы, где на кону стояла ее жизнь и мечты. Каждый уголок этой крепости словно насмехался над её горем, подчеркивая, как далек был этот мир от того, что она знала. Но в глубине души зарождалась искорка надежды — надежды на то, что она сможет восстановить разрушенное, вернуть тот покой и безопасность, которые так ценит. – Значит не будешь? Это был не голос Волшебника. А чудовища. Того самого, когда Мичиро спрятал её в тумане. Сора встрепенулась всем телом. Пот катился по спине, даже пискнуть казалось непосильной задачей. – Хозяин, разрешите мне сожрать её! Раздался громкий и довольный крик Шинадзугавы. Его глазные белки покраснели, а лицо изменилось до неузнаваемости. Улыбка была настолько широкой, что казалось, он протянул ее от уха до уха ножом. Сора всхлипнула. – Но, Хозяин, я тоже давно не получала человечины, – подала голос Мицури, её мелко поджатые губы дрожали, а она сама надула щёки. – Ты съела того мальчишку из семьи Убуяшики! – Но он был совсем не вкусным, – она облизнула губы. – А вот Сора мне нравится. Она наверняка такая вкусная... – Закройтесь. Что? Сора подняла нерешительный взгляд на Муичиро. Он тоже поменялся только, в отличии от остальных, все равно казался куда человечнее. Брови сошлись на переносице, а глаза выражали крайнюю степень гнева. – Хозяин ещё не отдал приказ, зачем перебиваете? – Хо! – Узуй блеснул бледными клыками. – Малой правду говорит! Вдруг Хозяин сам захочет её съесть. Браслет на руке предательски засиял. Каждый из стола увидел этот блеск и поёжился. Фамильный знак семьи Убуяшики они не могли не знать. – Беги, – добавил Хозяин леса, когда Тенген замолчал. Чудовище смотрело точно ей в глаза, несмотря на то, что зрачков у него не было. Только трепещущая пустота. – Беги. Прошипел он, угрожающей интонацией. Мицури всплеснула руками и громко захохотала. – Прекрасное решение, Хозяин! – Это будет интересно! – Так и надо сделать! Все ему зааплодировали. Кроме Муичиро. Только он, казалось, не стал настоящим чудовищем. Его глаза выражали грусть. Пусть Сора и не видела этого. А затем из соседнего дерева начала выкарабкиваться неясная фигура. Тень, которая гнулась в разные стороны, словно живая. Сквозь густую темноту, охватывающую лес, Сора увидела острые зубы и ясные глаза, сверкающие, как два мрачных фонаря в ночи. Они смотрели на неё, а на губах чудовища расползалась зловещая улыбка, которая заставила сердце Соры заколотиться. Кровь стыла в её жилах. Она не могла понять, что это за существо, но инстинкт подсказывал — бежать. И она бросилась в сторону, не оглядываясь, слыша за собой громкие вскрики и шипение, похожие на злобный смех. Листья шуршали под ногами, ветви хлестали лицо, но страх толкал её вперёд. Сора чувствовала, что чудовище словно следовало за ней, его присутствие давило на неё из всех сторон, как тень, охватывающая свет. Она не знала, куда бежит. Главное было – вырваться от этого жуткого существа, чья фигура всё ещё мерцала в её сознании. Страх переполнял её, когда она заметила, как тень на мгновение затихла, словно замерла в ожидании. Но стоило ей взглянуть назад, как существо вновь появилось из темноты, его острые зубы блеснули в свете луны. Сора повязла в болоте. Вокруг она видела множество людских тел, в особенности детских. Болото заполнилось запахом смрада и трупов. Это было не смешно. А на самой вершине виднелась голова Кирии. Она была оторвана, глаза, широко раскрытые, смотрели на нее с застывшим ужасом. Рот приоткрыт, а из него мелким ручейком билась кровь, перемешанная со слюной. От оторванной головы виднелись очертания костей и кровавых отростков. – А ведь они пытались помочь тебе. Прошипел голос. Сора резко свернула в сторону, и, пронзённая адреналином, она поняла, что должна найти укрытие. Где-то впереди, среди деревьев, она заметила проблеск света. Это могло быть спасением. Но, чем ближе Сора подходила к свету, тем сильнее становилось ощущение, что за ней следят. Чудовище не отставало; его дыхание стало слышно за спиной, как глухая трель, где-то вдалеке. Это был дом. Пусть в прежнее время тот казался простой кучей хорошо наваленных досок, Сора почувствовала освобождение. Сейчас она забежит в дом, спрячется от чудища под одеялом и закроет глаза. Оно пропадёт. Сора рванула вперёд. Не мешкая ни секунды, отворила дверь и побежала по лестнице, спотыкаясь, падая, но поднимаясь. Уверенности ей было не занимать. Сквозь громкие падения она успела разбудить мать. – Куда же ты бежишь... Она громко взвизгнула и закрыла дверь в комнату. Сердце стекало в рёбрах, грозят их сломать. Кровь бурлила, подкатывала сплошным комком в горле, отчего на языке стоял вкус железа. Она никогда так не бегала. Сора глянула по сторонам и, приподняв одеяло, быстро оказалась им предавлена. Знакомое ощущение освобождения дало вкус облегчения, и девочка глубоко вдохнула. Стало легче. Перед глазами плясали круги. Сора не двигалась, постепенно облегчение определилось духотой и жаром, невозможностью сделать глоток свежего воздуха. Она не слышала никаких движений. Только гнетущая тишина. Наконец, терпение иссякло. – Сора, ты там? – раздался женской голос за дверью. Мама не спала. – Сора, почему ты закрыла дверь? Можешь открыть. Сора неуверенно вслушивалась в равномерный поток слов. А затем сделала то, чего так хотела. Приподняла уголок одеяла, вдохнув воздух. Вот только она не успокоилась. Тварь находилась с ней на одной кровати. Она изогнулась в неестественной позе, обычный человек бы точно уже оказался со сломанным позвоночником, но это был не человек. Оно улыбалось. Когда Сора открыла проход в своё убежище, то, казалось, его улыбка стала только шире, оголив пожелтевшие зубы, изо рта доносился запах тухлятины. Косака затряслась. – А-А-А-А-А! – Сора, что случилось?! – надрывалась мать за дверью. Она не ведала, что происходит в комнате её дочери. Женщина с остервенением толкнула дверь. И та не выдержала. Тварь улыбалась и, передвигаясь на руках, животом кверху, сделала несколько «шажков» по направлению к девочке. Явно наслаждаясь открывшимся видом на чужие страдания. Оно занесло свои когти над головой малышки. А та и не могла двинуться. Холод и страх сковали всё тело и почему-то стало понятно: оно не уйдет. Найдет везде, где бы Сора не пряталась. Так есть ли смысл бороться? Она зажмурилась, предчувствая порезы на лице. Однако вместо этого её толкнули к двери знакомые руки. Она больно ударилась о пол головой, однако ничего сделать не смогла. Лишь подняла взгляд, заметив на своем месте прикованную чудищем мать. Из чужих глаз лились прозрачные ручейки слёз. Она безмолвно улыбнулась, глядя на свою дочь. «Прости» – шептали губы, изогнутые в извиняющейся улыбке. Сора ничего не ответила. Не могла. Тварь же улыбалась, и эта зловещая ухмылка лишь подчеркивала ее хищный характер. Глаза, излучающие яркий свет в полумраке, были полны зловещей удовлетворенности, словно она наслаждалась самим процессом игры среди своих жертв. Она выразительно посмотрела на женщину, зажатую в когтистых лапах, изучая каждую ее реакцию с холодным расчетом. Громкий треск, когда твердость ее когтей вонзилась в нежную кожу, напоминала жестокую симфонию, где каждая нота была пропитана страданиями. Затем взор твари переместился на Сору, и в этой бездне темноты можно было увидеть искру интриги. На глазах у женщины пронеслись мысли, и она попыталась найти способ избежать неминуемого уродливого конца. Одна из когтей медленно приблизилась к горлу женщины, и время словно замедлило свой бег. Страх заполнил её сердце, словно молекулы яда, разливаясь по всему телу. Она попыталась вымолвить крик, но звук застрял в горле, оставляя только шепоты надвигающейся гибели. И прежде чем та успела что-либо сделать, тварь с лёгкостью вырвала трахею, словно это была только игрушка, над которой она играла, предвкушая момент сломленного сопротивления. Красный фонтан, хлынувший из раны, окрасил окружающее пространство, смешивая страх с ужасом. Женщина, полная жизни и надежды, теперь стала частью жуткого театра, где тварь была единственной актрисой, без остатка поглотившей зловещую красоту своей жестокости. Эта сцена останется в памяти навсегда, запечатленная в вечности, где страх и смерть танцуют в едином ритме. Сора не двигалась. Её зрачки изменили свой размер до головки булавки, а она сама приоткрыла рот. Хотелось снова оказаться дома. Там, где родные могли пригреть, когда становилось грустно, укрывать тёплым пледом и рассказывать сказку на ночь. А затем поцеловать в лоб, оставляя таким способом только теплоту в сердце. Сейчас воспоминания об этом начинали рассеиваться. Сора увидела смерть, и она не могла пропустить такое мимо голоса разума. Человеческая жизнь, буквально ниточка родного ей человека оборвалась с невероятной лёгкостью, будто ничего и не значила. – Нравится? – прохрипело чудовище. Глаза пылали. Оно вращало когтистой лапой, вырывая из женщины все новые приступы крови. Та уже умерла, глаза были широко открыты и только из горла и рта выплевывались все новые реки крови. Это было похоже на композицию, неправильную в своем роде. – Ну же!.. А ведь ты сама выбрала такое! Сора не сдержалась. Она резко побежала вниз по лестнице, ноги стали ватными, в голове всё помешалось. Неразборчивые голоса кричали. Вслед ей бросился громкий заливистый смех твари. Сора споткнулась, впечатавшись носом в землю перед лесом. Она не чувствовала боли, кожа болела и рвалась, но её хозяйка не обращала на это внимания. Тени играли на чувствах. В больной нос ударил запах гари. А затем Сора глянула на дом, прежде такой величественный и неприступный, теперь же охваченный пламенем. Блики огня пылали в тёплую ночь, поднимаясь искрами до небес. Словно те тоже мечтали и хотели дотронуться до звезд. Из окна на Сору смотрело мертвое лицо матери, которое поддерживало нечто, с веселой улыбкой на лице. Пламя заполняло дом, но оно не двигалось, лишь иногда дергая мертвое тело в разные стороны, как марионетку. И Сора смотрела на это. Удивительно. Лес сзади дышал, будто окрыленный увиденным. Он видел. Он не прощал людей, ступивших на его земли. И всегда наказывал, играя роль судьи, когда приговорённый видел свой срок. Лес был безмолвным наблюдателем и в то же время – действенным лицом. – Как же это?! Сора уловила громкий крик отца из чащи леса, но даже не обернулась на него. Перед глазами полыхало пламя, а из глаз Косаки лились непрошенные слезы. Мужчина подошел к горящему дому, задыхаясь от увиденного. Он не видел нечто, в отличии от Соры. Он видел женщину, его жену в окне дома, которая плакала, пытаясь выбраться из закрытого окна второго этажа. Каждый видел свою правду. Мужчины задыхался. Он повернулся в сторону очумевшей Соры и, подойдя ближе, хлёстко ударил по лицу. Краснота заполняла правую половину, как лава, но девочка не обращала на это внимания. Она смотрела на окно и не могла понять, что к этому привело. Неужели... Виновата она сама? – Что ты наделала, тварь?! – громко взревел мужчина, он надрывно ревел, крупные капли скатывались с глаз и впитывались в почву. Но на этом он не остановился. Отец приподнял дочь за горло, держа в удушающей хватке. – Зачем ты подожгла дом!??! На неё сыпались оскорбления, удары, Сора начала задыхаться. Но перед тем, как отключиться, перевела взгляд на лес. Он наблюдал за ней. Светлячки мило сновали туда-сюда, обогревая своим сиянием. Туман охватывал всю территорию. Столпы воззрились на неё, на лице каждого была улыбка. Хозяин тоже смотрел. Всё было, как обычно. Только Сора изменилась. – Плата взята. Сказал Хозяин. Его чёрные дыры, глаза смотрели прямиком в душу Соре. Он созерцал чужой провал. Муичиро тоже стоял там. Его руки были крепко сжаты в кулаки. Он в любой момент был готов броситься в самое пекло событий, однако Хозяин удерживал его. Он не мог ослушаться того, у кого находилась его жизнь и душа. А так хотелось. Токито привык к ней. Слишком, чтобы в нужный момент бросить, хотя именно ради этого их знакомство и было задано. – Не было бы этого браслета... – прошипел Шинадзугава, ненависто глядя на руку Соры. – Разорвал бы на части. – Жаль ее бросать, – покачала головой Шинобу. – Я уже к ней привыкла. Однако в её словах не было сожаления. Она наслаждалась увиденным. – Она вернется сюда через несколько лет. Также как каждый из вас. – Хозяин! – вскрикнула Кандроджи. Её глаза блеснули. – То есть мы не убили её сразу, потому что она последняя, кто может стать столпом? Вот здорово! Интересно, а какая стихия будет принадлежать ей? Все рухнуло. Как карточный домик в её глазах. ... – А жаль девочку... – выдал мужчина, глядя на папку в руках. – Только жизнь начиналась, эх! – Ты о ком? – работница закатила глаза, так как привыкла к громким всплескам эмоций у своего же начальника. – Да тут новая пациентка. Косаки Сора. Мать и отец, жили они в деревне, где-то далеко. В итоге малышка подожгла дом, оставив мать в одиночестве умирать. Отец тогда вышел в лес, знаешь почему? – он взмахнул рукой. – Закапывал труп одного человека из подпольной организации. Видно, сцапались как-то, а тот его и убил. В итоге мужчина труп не закопал до конца, увидел, как полыхает дом и прибежал. Вбежать внутрь уже не мог, все заклинило. В итоге чуть не убил дочь, сорвавшись на ней. У девочки серьезная травма. Постоянно говорит, что это не она, да еще и про каких-то столпов маячит. – Как ужасно, – с пофигизмом ответила женщина. – И я о том.

***

Лес Что приходит вам на ум, когда краем уха вы уловите это слово? С чем вы его сравниваете? Каждый видит лес по разному. Кто-то зелёными ветвями, ласковым ветром и лазурным небом над головой, ласкающими слух и жизнь; местом отдыха, где можно насладиться природой, выйти из городской суеты и испытать блаженство от нескончаемого покоя. А кто-то видит в нем загадочное, таинственное, наполненное шорохами место, скрытое опасностями и неизведанными уголками. Стройные стволы деревьев, шум листьев, тихий плеск ручьев создают для нашего восприятия атмосферу таинственности и уединения. Лес обладает своими законами и загадками, которые люди понимают лишь поверхностно. Это место, где можно услышать шепот ветра, где каждая ветка и каждый камень кажутся живыми. В густом лесу можно потеряться не только физически, но и духовно – заблудиться среди мыслей и чувств, которые сами по себе напоминают густые заросли. Лес – это не только приют для живых существ, это целый мир, где каждый уголок скрывает свою тайну. И иногда ответов на вопросы, заданные среди его древственных деревьев, так и не найдется. Так говорили Соре. Вдалбливали в голову. Однако лучше несколько раз увидеть, чем сто раз услышать. Она видела лес, завалом трупов и людских смертей. Голодом и олицетворенным в своем исполнении страхом. А на этих трупах, любуясь всеобщими чувствами, наблюдал Хозяин. Он был тем, кто управлял лесом. Сам был его частью. Сора перестала смотреть на лес, как на простое сборище деревьев. Нет, это живое существо, обьеденное духом. Оно готово восстать в нужный момент, а затем искоренить то, что для него опасно. Или когда нарушил негласный запрет. Вот только Сора не понимала, какой запрет нарушила. И пусть звезды всегда были её сопровождающими, она узнает вопрос на этот ответ в будущем. Когда лес вновь отворит свои сказочные двери, а ей придется вернуться для ответов на многие вопросы. Лес – это хранилище тайн. Поэтому мертвые не говорят.