Фиолетовый лес

Сора заинтересованно склонила голову вбок. Четыре черепашки с разноцветными повязками энергично прыгали по тёмным закоулкам улиц и крышам Нью-Йорка, пытаясь догнать какой-то мрачный фургончик с похителями волшебного кристалла. Звуки начали литься из коробки с картинками совсем недавно, так как Сора с недавнего времени после одного инцидента не желала притрагиваться к ней. Становилось боязно. Поэтому девочка коротала время за чем угодно, кроме просмотра детских программ. Никто из родителей также не трогал телевизор, пока Косака, в пору собственной любознательности, не решила спуститься на первый этаж, где и увидела, как отец спокойно смотрел какие-то странные новости. А потом, прихватив пачку сигарет, вышел на улицу. Сора проявила кроличью улыбку на лице и с удивительной для себя смелостью, схватила пульт. Пусть рука ещё немного подрагивала, а во рту пересохло, она без всяких происшествий включила детский канал. Мама готовила что-то на кухне. Игрушки сидели на местах. Браслет мягко очерчивал каждый изгиб детской ручки. Внезапно послышался стук входной дверью. Проходя мимо кухни отец так ничего и не сказал. Но уверенной походкой дошел до комнаты, где звучали громкие голоса персонажей: – Мы сможем! – Черепашья сила! – и громкий хлопок нескольких рук. Отец на некоторое время застыл на монологе главных героев мультика. Пока Сора на диване громко не извернулась и, наконец, заметила стоящего в проходе отца. Он нахмурился, выдохнув: – Мне нужно посмотреть новости. Встань. Звучало как приказ. Тем не менее... Сора вспомнила холодный взгляд Муи и, попытавшись повторить, сказала: – Но я должна посмотреть мультики. Мужчина не ожидал отказа. На некоторое время застыл. Его обросшое сединой лицо выглядело непричёсанно. Наверное, он даже не умылся, прежде чем поесть. Взгляд был сердитым и весь этот коктейль в совокупности не нравился Соре. Она решила ковать железо пока горячо и добавила: – А потом выкинь сигареты, чтоб я их не чувствовала. Это выглядело смешно. Бровки домиком, надутые щёки и серьёзные слова. Но мужчине в тот момент это не казалось смешным. Он устал. Умойся. Принеси. Ты виноват. Сам напросился. Какая жалость. А куда денешь тело? Что будет с Сорой. Плата за дом. Его лишение... Он правда устал. Сильно-сильно. И сейчас был не прочь отдохнуть. От всего окружения. Он не хотел всего этого. Ему нужно было отдохнуть от нагнетающего состояния. Он каждый день просыпался с мыслями, что не справился. Перед глазами в сером зеркале виделись покрытые алыми прожилками глаза. Седина облепила все лицо, отчего жена на это лишь театрально вздыхала. Ну, хоть молчала. А сейчас... Да, это был его ребёнок, однако сил на холодный рассудок больше не хватало. – Сора, встань, – уже более требовательно сказал он. Брови сошлись на переносицу. Он сжал руку, что громко хрустнула. Сора напряжённо улыбнулась, стараясь показать себя как более дружелюбно, но холодный пот, скатывающийся по спине не давал повода для связных мыслей. Они как кони неслись вперёд, и девочка была не в силах их притормозить. Однако и сдаваться не хотелось. – Но я хочу посмотреть мультик. Кровь стучала в его жилах. Так, словно за слово, они выговаривали друг другу то, что не нужно было. А вышло все только из-за глупого посмотрела телевизора... Громкие крики заполнили дом и только тогда женщина очнулась, держа кастрюлю в руках с повышенной ненавистью. Ноа живо убрала кухонную принадлежность и рванула в комнату. Однако непредотвратимое случилось. Пока она следовала на звук, по коридору раздался весьма слышимый хлопок. Она похолодела изнутри. Женщина зашла в комнату. Все выглядело как раньше: прямо расставленные книги, телевизор с программой Nickelodeon, обшарпанные стены. Лишь двое, дочь и отец смотрели друг на друга со злостным выражением лица. В озёрах Косаки плескалось удивление и, кажется, неосознанность. Она не понимала как так вышло. Что же на это повлияло. Она чувствовала лишь холодный пол, на котором сидела, и щеку, по которой боль распространялась подобно текучей лаве, её глаза были широко раскрыты. Зато мужчина был серьёзным. Он глубоко задышал, сделав глубокий вздох, и посмотрел на жену. – Нужно сажать преступников! – в такт звучали ему слова из телевизора. Однако мужчина ничего не ответил. Он бросил кроткий взгляд на руку и быстро удалился на второй этаж. Походка выдавала нетерпение и тяжесть, словно он нёс на своих плечах непомерный груз. Женщина побежала к ребёнку и, прикладывая чистые ладони к ране, зашептала: – Как же так получилось? Давай приложим лёд, не будет так сильно болеть... Давай же, Мисс Печенье, ты справишься. Но малышка не слушала. У неё перед глазами все ещё стояло рассерженное лицо отца и его выражение, которое мелькало перед глазами серой плёнкой. Мультики так и остались не переключенными. Они издавали громкие крики, но никому до них не было дела. После Косака села на прежнее место и застыла. Из глаз потекли слёзы, удушающей хваткой обвивающие горло. Она не пыталась успокоиться, пока матушка вновь не оказалась рядом. Её тёплые руки с нежностью дотронулись до красноватых щёк и шёлковым платком вытерли. Хоть что-то было неизменным. Девочка резко встала и, не терпя препятствий со стороны матери, понеслась в комнату. Желания смотреть мультики испарилось окончательно. Сердце буквально рвётся на части. Она бежит в свою комнату, взбегая вверх по ступеням и чудом не спотыкаясь. Перед глазами мутнеет, и в голове всё ещё звучит эхо хлёсткого удара на щеке. Невозможно забыть, невозможно отвлечься — это словно печать, оставленная на её душе. Когда она наконец добирается до двери, её дыхание перехватывает от непередаваемого чувства тревоги и страха. Закрыв за собой дверь, она упадает на пол, опираясь спиной о холодный пол. Комната покрыта полумраком, и всё вокруг становится настолько нездешним. Все звуки, которые ещё секунду назад наполняли её мир, кажутся такими далекими, словно кто-то волшебным образом отключил реальность. Она замирает в тишине и начинает молиться. Молиться о том, чтобы унять боль, молиться о том, чтобы забыть. «Пожалуйста, просто удали это из моей памяти», — шепчет она, чувствуя, как слёзы начинают катиться по её щекам. Её сознание захлёстывает поток воспоминаний, которые не отпускали её даже в самые спокойные моменты. Вспышка взгляда, падение карандашей, сдавленный голос, полный ярости. Она опять и опять прокручивает в уме тот злополучный момент — как резкий звук разрезал воздух, как ненависть пронзила её сердце. «Почему он это сделал?», — она снова и снова задаёт этот вопрос, но ответ как будто растворился в воздухе. В этот момент вся комната кажется заполненной его присутствием — зловещим, угрюмым и неотвратимым. Ей хочется побыстрее забыть случившееся, но оно всплывает в сознании, как нежданная волна. Образы и чувства накрывают её. Она представила его, словно призрак, который не уходил. – Я не могу так больше, — прошептала она, прижимая колени к груди. Этот момент беспокойства, это постоянное ощущение угрозы, что кто-то может снова причинить ей боль. За дверью слышатся жалостливые просьбы матери, но Сора не слушала. Она сидела, как побитый щенок у двери, разглядывая верхушки деревьев за окном. Будучи погружённой в свои мысли, она даже не замечает, как вечер начинает укрываться тьмой за окнами, и только тени, игриво танцующие на стенах, напоминали ей о том, что мир продолжает вращаться. Вдруг она понимает: если она не сможет оставить это позади, это никогда не покинет её. Внутренний голос шепчет, что нужно искать свет, пусть даже в самом темном моменте. Собравшись с силами, она встаёт. Ей не нужны иллюзии и обманчивые надежды. Она должна сама стать тем светом, который ищет, и чтобы это сделать, ей нужно пройти через тьму. Косака правда не хочет слушать мольбы, которыми всё ещё закидывает её мама. Правда, она просто не видит в этом смысла. – Сора, давай выйдем и поговорим, – она слышит всхлип, но вновь видит светлячков перед поляной. Этого достаточно, чтобы не обращать внимания. – Мисс печенье, послушай меня... Для неё, как для матери это удар ниже колен. Сора нерешительно покусывает губы. Перед глазами всё ещё стоит картинка Шинобу, приглашающая её в обитель духов. Туда, где живёт и сама Кочо, и Муичиро. Точно. Она утирает горькие слёзы и, не долго думая, подходит к окну. Адреналин разбегается по всем венам, заменяет кровь быстрыми порывами. Шальная мысль витает в сознании, и Сора ловит себя на мысли, что ей хочется нарушить запрет. Странная уверенность в своей неубиваемости закрывает пеленой разумные мысли. Девочка в последний раз скользит по закрытой двери, а затем, занося руку, резко отдаётся прыжку. Прыгает в неизвестность, различая перед глазами только зелёную лужайку и золотые блики светлячков. Когда казалось, её тушка повстречается с землёй, но вместо предполагаемых хрустов, её нежно перехватывают. Сердце нещадно стучит. Сора приоткрывает один глаз. – Как ты вообще до этого додумалась? Полоумная, – буквально шипит Муичиро с нескрываемой язвой в голосе. – Муичиро! – она ещё не отошла от безумной реальности, поэтому практически прокричала ему в лицо. – Нам нужно как можно скорее отсюда уходить. – Давай! Я хочу к Шинобу! Он медлит. Медлит, в глазах мелькает зарождающаяся искра чего-то непонятного, но та тут же тухнет, так как он отводит взгляд и кровавые метки утрачивают силу, также как и глаза. Они быстро преодолевают расстояние, так как Сора практически всё время сидит на руках Токито. Не сказать, что тот был против. Наоборот, Токито оказался невероятно быстрым, перед глазами клубился туман и, в скором времени, они уже стояли перед странными деревьями, стоящими в кругу. Этого было достаточно, чтобы Сора нахмурилась, не так она представляла место, полное волшебства и обитания магических людей. – Держись крепче, – предупредил Муичиро. Перед глазами Соры появились странный, прохожий на обычную постройку, шалаш. А затем они вошли туда. Косака пискнула. Темноту она недолюбливала, как, впрочем и многие другое. – Так это и есть маленькая гостья? – крик разбил реальность на осколки и, когда девочка открыла глаза, то уже находилась на поляне, которую освещало... Солнце? Сора изумлённо подняла взгляд, но вместо этого заметила яркие-яркие звёзды, чей свет совмещался и, как ни странно, становилось светло как днём. Косака уже и забыла как выглядит солнце. Она хлопнула глазами пару раз и только после заметила, что на поляне лежал белоснежный снег. Искрящиеся кристаллы под лучами солнышек сверкали, словно миллионы маленьких звезд, разбросанных по земле. Она зябко поёжилась, почувствовав, как холод пробирается сквозь ничем не прикрытые ступни (не заболеет ли?). Как же так вышло, что она даже не заметила мороз на ступнях? Весь вечер её мысли были заняты другим, а теперь, стоя на этой холодной земле, она осознала, как быстро пролетело время. Верхушки деревьев были обвешаны искрящимся снегом, который был повсюду. Каждое ветвление, каждый сучок искрился, словно был покрыт хрустальными каплями. Цветы, которых Сора никогда не видела, цвели прямо перед её носом, яркие и необычные, словно пришедшие из сказки. Где-то вдалеке виднелись склоны высоких гор с их белыми вершинами, величественно возвышающимися над всем. Сама поляна имела большой трон в самом дальнем конце, словно приглашая к себе гостей из волшебной страны. По бокам струились необъятные узоры, похожие на проказы мороза, завораживая своим художественным безумием. Сора чувствовала, как её сердце наполняется теплом среди этого холодного великолепия. Она сделала шаг вперёд, вдыхая свежий, морозный воздух, и поняла, что в этом месте скрыта магия, способная пробудить самые глубокие чувства и воспоминания. – Сора-чааан! – позвал ее знакомый голос с нотками задора. Она успела только отвлечься от окружающего пейзажа, как девочку подхватили на руки и, будто не сдержавшись, подкинули высоко к небу. Это была Шинобу, а совсем рядом стояла незнакомая розоволосая девушка, на чьих щеках цвел румянец. – Это она, правда же она, Шинобу?! – взвизгнула девушка. Её руки поймали Сору и заключили в крепкие, удушающие объятия. – Я так хотела с тобой познакомиться! Ты просто не представляешь. Мицури Кандроджи, – прозвучало в голове. Сора чуть не задохнулась от крепких рук. Так и не скажешь, что девушка такая сильная. Сора моргнула, глубоко вдохнула, думая об удушье, как Мицури поставила ее на землю и так аккуратно, словно она была хрустальной статуэткой. – Маленький ребёнок – это большая редкость в наших краях! – мужской голос заставил её ойкнуть. По голове похлопала тяжёлая мозолистая ладонь. – Добро пожаловать! Сора подняла глаза. Им оказался мужчина, похожий на огонь, его жёлто-красные волосы вздымались к небесам, кончики губ гнулись в приветственной улыбке. Весьма странный внешний вид будто радость – вот они! Волшебники! Ренгоку Кёджуро – Вы волшебник? – мужчина тепло рассмеялся. – Нет, девочка моя, просто потерянная душа, которой помог Хозяин. Тебе он тоже поможет, – он подмигнул. – Нами да бутсу, дитя, – она развернулась, и только сейчас заметила, что на поляне находилось целых... Один... Три... Девять человек! Если не считать ее саму. Гемёй Химеджима Мужчина с бусами на руках, чьи глаза были полны слёз, но были... Белыми? Сора помотала головой из стороны в сторону. Немного дальше стоял ещё один неизвестный, а рядом с ним Кочо, что-то шепча на ухо. Его тёмно-синие волосы были собраны в низкий небрежный хвост, глаза выражали крайнее нежелание что-либо делать. Томиока Гию Внезапно её хлопнули по спине весьма увесистой ладонью. Она чуть не вскрикнула. – Не ярко выглядишь! Узуй Тенген Незнакомец напоминал старика, так были белы его волосы. Глаза сверкали рубинами. Он был очень высоким, раз в пять выше самой Соры. И напоминал великана. А уж совсем далеко, на самом конце поляны стояли двое людей. – А почему они со мной не здороваются? Мицури хлопнула глазами, прежде чем нахохлиться и выдать: – Они просто не очень рады твоему приходу, но ничего! – она протянула руку. – Пойдём к ним сами. Сора чувствовала на себе взгляды множества человек, но вовсе не злилась на это. Наоборот, быть в центре внимания оказалось приятным. Свет «солнца» окрасил их лица тенью. – Здравствуйте! – Сора доброжелательно помахала рукой прямо перед лицом одного из столпов. Сора не знала откуда взяла это слово, но оно всплыло из самого глубины сознания. – Меня зовут Сора, и мне очень хочется с вами подружиться.. – Игуро-сан, пожалуйста, – тихо прошептала Мицури, состроив грустное лицо. Игуро-сан нахмурился пуще прежнего. Он был бледным, как смерть, ниже чем Мицури и всё же аура, которая окружала его, заставляла отступить на пару шагов в желании самозащититься. – Привет, – тихо прохрипел он и отвёл взгляд. За то другой столп ничего не сказал. Лишь с его губ слетел язвительный смешок, а затем он замолчал. – Шинадзугава, не думаешь что ведёшь себя не слишком гостеприимно? – кончики губ Узуя полезли наверх с стремительной скоростью. – Малышка может расстроиться, – он подошел ближе. – Я не обязан вести себя с ней также доброжелательно, как вы, – буквально рыкнул Санеми. – Раздражает, когда вокруг меня все ведут себя настолько лицемерно. – Шинадзугава-сан, что вы говорите?! Мы просто хотим подружиться с маленькой гостьей, что в этом плохого? – Мицури всплескивает руками в удивлении и некоторое время Шинадзугава словно задумывается, а потом кривит губы в противной усмешке. Он наклоняется ближе к Косаке. – Я в этом сомневаюсь, – слетает с его уст и мужчина устремляется вглубь леса, поддерживая одно орудие, похожее на меч. Игуро медлит, прежде чем, оглядев Сору с высокомерием, отправиться за другом. – Не нужно на них обижаться, – Сора оглядывается на Кочо, чьи глаза пару секунд назад горели, как факелы в ночи. В каком-то смысле это верная формулировка. Сора пытается не сморозить что-то глупое, ощущая как в горле образовывается тяжёлый ком, а глаза становятся влажными. Она успешно проглатывает неприятные чувства, хотя так и хочется рвануть за ушедшими и сказать им пару ласковых. – Ммм, – мычит Муичиро, чем привлекает Сору. Она разворачивается, но мальчик ничего не говорит, лишь хмурится, сканируя её взглядом. – Муичиро? – повторно спрашивает девочка. – Ой! Сора-чан, я только сейчас заметила... – Мицури склоняется в три погибели, чтобы махнуть рукой по щеке Косаки. Той самой, которая оказалась подставлена под удар папы. – А почему у тебя такая красная щека? И впрямь?... Но разве она не должна была уже пройти? Столько времени прошло... Сора и впрямь ощущает, как щека начинает полыхать огнём, будто та снова получила жгучую пощёчину. И тут же настроение портится, поганя весь вечер, который был для Соры организован. Вот так удача... – Девочка моя, не нужно из-за такого долго грустить! – Ренгоку выходит вперёд и, подняв девочку на руки, вновь ярко улыбается. Кажется, улыбка не сходит с его губ от словно совсем. – Лучше отвлечься на что-то другое. – Ренгоку правильно говорит, верно Гию? – Томиока переводит спокойный взгляд на Шинобу, но ничего не отвечает. Ему, словно не самом деле нет дела. – Правильно-правильно! Сора чувствует, как энергия хоровода наполняет её, словно свет, проникающий в каждую клетку тела. Люди вокруг неё смеются, и этот смех становится частью общей мелодии, словно сами звуки жизни проникли в эту моментальную идиллию. Её сердце бьётся в такт с этими радостными вибрациями, и все вместе они образуют нечто большее — единую гармонию, которая может растворить любые тревоги. Столпы вращаются, поднимающие в воздух руки, и Сора ощущает, как невидимые нити соединяют их. Печали, что когда-то обременяли её сердце, словно тени, уходят прочь, а жизнь наполняется кристальным светом. Каждый поворот хоровода становится новым шагом на пути к свободе, а окружающие словно отражают её внутренний мир в своих глазах. Туман становится гуще, и это создаёт ощущение уединенности, защищенности от всего мира. Он обвивает их, как тёплый покров, и Сора вдруг понимает, что в этом мгновении нет ни прошлого, ни будущего. Здесь и сейчас — единственное время, которое имеет значение. Бабочки продолжают кружить вокруг, как символы надежды и преображения, а их лёгкость наполняет её душу. Она открывает глаза, и перед ней возникает загадочный мир. Камни, о которых Сора думала, что они просто камни, начинают шептать свои истории, их узоры рассказывают о времени и судьбах. Каждый лепесток, каждый листик около неё имеют свое значение, как страницы раскрытой книги, и её сердце сжимается от этой красоты. Звуки прибоя вдалеке перекрываются мелодией со сталактитов, которая очевидно принадлежит этому источнику жизни. Огонь, разжигаемый совместным теплом, тихо трещит, подкидывая искры в небо. Воспоминания о прошлом, о страхах и будничных заботах постепенно расталкиваются, как тучки на небе, освобождая место для яркого сияния текущего мгновения. Деревья качаются им в такт, словно тоже чувствует мелодию, лес слушает их. Сора ведет хоровод к центру поляны, и с каждым шагом они все ближе к раскрытию новых возможностей. Она чувствует, как вместе с остальными они становятся частью чего-то великого, потока, который идёт сквозь вечность. И этот поток наполняет её надеждой и радостью. Словно искристый поток, который уносит продукт сомнений, и Сора, зная, что впереди только светлые перспективы, смело шагает дальше. – Давайте ещё немного! – Сора, – Шинобу наклоняется вперёд и на мгновение в её зрачках мелькают искорки. – Если хочешь, приходи к нам послезавтра, идёт? – Послезавтра? Но мы ведь только начали... – Нет, – девушка смеётся, бархатный смешок вылетает также быстро, как холод обволакивает Сору. – Но если хочешь, ты можешь остаться здесь ещё ненадолго, пока не придёт наш Хозяин. Сора улыбается. Браслет на руках светится и, кажется, видно это только ей одной. – Сора? – вопросительно спрашивает Шинобу с прищуром в глазах. Косака переводит взгляд на браслет, который ещё совсем недавно казался простой игрушкой. Но этот светится жёлтым. И ей это не нравится. Перед глазами мелькает тёмный силуэт. Если сделаешь это – умрёшь, – мелькает голос незнакомого. Сора внезапно оказалась в темном лесу. Холодный ветер пронизывал её тело, словно острые иглы, заставляя дрожать от внезапного холода. Ветви высоких деревьев, будто длинные искажённые пальцы, протянулись к ней, обнаженные и безжизненные, издавая скрип под дуновением ветра. Лунный свет едва пробивался сквозь густую листву, создавая причудливые тени, которые танцевали по земле. Сора остановилась, и её сердце забилось быстрее — она чувствовала себя потерянной в этом неприветливом месте. Темнота окутала её, словно вуаль, но в то же время что-то внутри подсказывало ей: "Ты не одна". Ощущение компании витало в воздухе, как тихий шёпот, пробуждая древние инстинкты и моментов, когда одиночество становилось союзником. Казалось, деревья были наделены собственным дыханием. Их тени вылезали в непонятные, искажённые фигуры, и Сора чувствовала, как рядом с ней бродят невидимые существа. Иногда ей казалось, что она уловила в замешательстве взгляд, следящий за ней; нечто невидимое было рядом, ощущалось в каждом шорохе, что доносился вокруг. Холодный ветер приносил с собой не только свежесть, но и нечто зловещее, заставляя прикрыть плечи. Смрад, похожий на запах смерти. Она сделала шаг вперед, тропа шуршала, как будто протестуя против её присутствия. На мгновение её охватило чувство безысходности. В этой мгле всё казалось призрачным, и в воздухе витала плотная атмосфера ожидания, словно что-то важное вот-вот произойдёт. Она вспомнила, что в её руках не было ни фонаря, ни другого источника света, но темнота не вызывала страха — скорее, это было темное призвание, заманчивое, как неразгаданная тайна. А затем она глянула на браслет, который поменял цвет на синий. Сора замерла, прислушиваясь к этому пространству. Вдруг она заметила, как из-за ближайшего дерева вынырнуло нечто. Фигура была неясной, словно тень, сброшенная с отражения в воде. Она обернулась, и холодный ветер снова обдал её, принося с собой непонятные звуки, похожие на шёпот. В нем Сора уловила что-то знакомое, как будто давно ведомые слова, тихо зовущие её ближе. Страх смешивался с любопытством — она понимала: эта тьма могла скрывать как опасность, так и неожиданно открывающиеся возможности. Подбросив себе смелости, она сделала шаг к фигуре, чувствуя, как тишина леса сгущается, как будто весь мир замер в ожидании. Каждый её шаг отзывался в ночи, но со временем она осознала: в этом лесу она не является лишь гостью, она часть чего-то более значительного, чем сама жизнь. И с каждым новым движением она всматривалась в тьму, желая увидеть, каких тайн и ответов она ждёт. – Ты погибнешь, дитя, – мужской баритон общается загадкой и завораживанием. Он петляет в воздухе, и Сора пытается уловить её нить, будто без неё девочка может завять. – Вы говорите глупость. – Вовсе нет. Кто это тебе сказал? Они? Она теряется при ответе. Но, как оказывается, от нее ничего не ждут. Силуэт выходит из тени и перед ней, гордо вышагивая, появляется мужчина, чьи красные глаза похожи на демонические. Белая шляпа смешит. – Тебе может помочь только игра. – В каком смысле? Но мужчина не отвечает. Он бросает одинокий взгляд на Сору, а затем исчезает. Пропадает со всех радаров, какими Сора только могла обладать. Она осталась в этом лесу одна. Тени сгущаются всё сильнее.