Фиолетовый лес

Что-то у меня предчувствие плохое,

Будто я лечу где-то над землёю.

Только парадокс… мне земля всё ближе…

И сама себя слишком ненавижу.

Знаю, разобьюсь, вдребезги, в осколки…

Так, что заскулят под луною волки…

И заговорят рыбы в океане…

Сахар, а не соль так печёт на ране…

Что-то у меня предчувствие плохое…

Что судьба моя мне не даст покоя.

Про любовь без лжи не расскажет точно.

От себя бежать, видно, нужно срочно…

– Мы ушли! Раздался предостерегающий голос матери в конце коридора, звяканье ключей и закрывающейся двери, а после тишина, плотной пеленой обволакивающей весь дом. Пугающая и подавляющая. Сора поджала губки и развернулась в другую сторону от уезжающих родителей, невольно встала на месте, мелко сглатывая. Весь дом был заполнен тишиной... Тёмной и глубокой. Она словно обвивала комнаты густым мрачным покрывалом, не оставляя ни одного звука, ни одного вздоха. Даже шорохи ветра за окном подавлялись этой тишиной, делая её ещё более ощутимой, чем любое упрямое эхо. – Всё... – она подавила испуганный всхлип, глядя на тёмные углы этого дома. – Б-будет хорошо. Свет изредка пробивался сквозь занавески, создавая тусклые пятна на полу, но эти лучи лишь подчеркивали зловещую атмосферу. Каждый шаг на деревянном полу отдавался глухим треском, разрывая безмолвие, но возвращавшееся затем обратно, как будто кто-то или что-то пыталось поглотить звук, превратив его в ничто. Косака неуверенно шагала вперёд, подрагивая всем телом от странного напряжения. Она завернула за угол и, вдохнув побольше воздуха, села в старое кресло, в котором совсем недавно сидел папа. Пружины скрипнули под её весом, ненароком качнув. В его царапанном переплёте можно было прочитать истории, которых никто не сможет рассказать. В одиночестве, окружённом этим мрачным вакуумом, мысли начинали бродить по самым тёмным уголкам сознания. Воспоминания ещё были свежи, поэтому стали всплывать в памяти. – Нам нужно купить продуктов! – громко возвестила мама, недовольно косясь на отца. Тот, в стою очередь, не горел особым желанием и с «интересом» переключал каналы с помощью пульта управления. Разгорался новый спор, который они были не в силах подавить своим давлением друг на друга. Сора приподнялась со стула и ненароком глянула на свои рисунки, некогда вышедшие из-под художественного мирка, что она создала, пребывая в одиночестве или избегая новой ругани родителей, которые в последнее время весьма участились. Мистер Бу на этот раз вышел тёмно-синим из-за потери чёрного карандаша, поэтому неудача заставила малышку недовольно посопеть носом и шмыгнуть. Рука мелко подрагивала, глаза уставились в одну точку, словно Сора находилась за стеной, отделяющей её от реальности и мешающей ей по-новому мыслить. Кто же будет её следующим другом, если остался только тёмно-синий и фиолетовый? Косака искоса покосилась на недовольных родителей... Но тут же повернулась обратно. Маленькая ручка схватила цветной карандаш и начала создавать шедевр, въевшийся в её сознание на корню. Звуки чёркавшего тёмно-фиолетового фломастера доносился до каждого угла этого дома, а после и родителей. – Точно! – она встала на стул и озарила лицо в ярчайшей улыбке победителя, какой можно только позавидовать или умилиться. – Теперь это будет Кэм-главный! Понятно тебе? Её бровки вопросительно изогнулись и она схватила рисунок, а после закружилась в непробудном танце, лавируя в одинокой комнате. – Теперь ты будешь моим новым невидимым другом! – девочка громко захохотала, ощущая, как комната меняется, наполняясь нотками радости и тепла. – Сора! – маленькая хозяйка имени приостановилась, но радость пока ещё не ушла с её лика, сияющего испытываемыми эмоциями. – Иди сюда! – раздался нежный голос матери у входной двери дома. Она выглядела очень уставшей, но всё равно пыталась улыбаться родной дочери, борясь с напряжением места, в которое они переехали. – Точно, теперь я хозяйка этого дома и должна за всеми следить, – Косака смело взглянула в тёмные углы комнаты, не страшась гашадокуро, о котором папа рассказывал множество историй, связанных с его путешествиями. Сора на мгновение застыла, оценив свои силы и резко повернула голову в сторону пульта, лежащего на маленьком и довольно старом столе. Надо, – говорил разум. Не надо, – говорило чутьё. Она дрогнула, протянув кисть к вещи. Пульт был совсем близко, но от этого становилось ещё непривычнее. Чувство, которое она испытывала прошлось по всей спине, оседая мурашками на коже. Сора сглотнула и резко схватила пульт, дёрнувшись в сторону старого кресла. Есть! – мысленно воскликнула она и застыла, глядя на чёрный экран телевизора. Не долго подумав, малышка щёлкнула красной кнопкой и экран замигал, защёлкал, раздувая необъяснимые звуки на весь дом. Казалось, что ещё чуть-чуть и коробка передач взорвётся от распрей, исхощих изнутри неё. Какофония звуков разлеталась по коридору, будто её нёс ветер, подхватывая каждый "бряк" и "бах" из телевизора. Косака нервно задышала, впившись ногтями в мягкое кресло. Её зрачки уменьшились и впились в источник звуков, заставляющих её чуть ли не плакать. И всё тут же прекратилось. Телевизор покорно замолчал, остановив звуки. Словно ничего и не было, на экране появилось меню и картинка, ярко расплёскивающаяся по всему электроприбору. Косака грузно выдохнула, опустив голову в пол, и прискорбно промычав, хотела включить мультфильмы, как... А где пульт? Сора посмотрела на руку, всё ещё сжимающую обивку дивана и расширила глаза, в непонимании глядя на пропажу, лежавшую всё на том же маленьком столе. Но разве она его не брала? Сора ощутила, как на загривке встают волосы и тяжесть обдаёт её своим пухом. Этот дом казался ей странным, будто в нём помимо их семьи жило что-то еще. Старые стены, покрытые множеством слоев краски, шептали неразборчивые истории, которые собрали за десятилетия своего существования. Каждое эхо шагов по скрипучему полу отдавалось в воздухе, как будто что-то невидимое наблюдало за каждым её движением. Она часто чувствовала, что за ней сидит кто-то, словно что-то прислоняется к стенам и слушает её распорядок дня. В тёмных уголках комнат прятались неясные тени, а в открытых окнах ветер мог завывать, будто нёс в себе давно забытые тайны и шепоты невидимых жильцов, которые когда-то могли быть хозяевами этого места. Со дня переезда прошло всего несколько дней, но Косака уже видела малейшие изменения. Эта атмосфера угнетения стояла здесь с самого начала, пусть девочка и не сразу прочувствовала её, так как была охвачена величайшим восхищением, присущим маленькому ребёнку. Папа внезапно начал курить, а мама ссутулиться. И пусть Сора сказала о своих догадках родителям, те лишь переглядывались и небрежно отвечали, что она выдумывает. – Но это правда важно! А тишина продолжала нарастать, словно живая. Сора чувствовал, как она давит на неё, сжимая сердце, заставляя задуматься, что скрывается за этой безмолвной стеной. Возможно, там, в самом сердце этого безмолвия, таится какое-то древнее зло или печальный секрет, который навсегда останется неоткрытым. Такие правила диктовали прежние жильцы. – Хватит меня пугать, – со злостью промолвила малышка. Она стала вслушиваться в самую суть этой тишины, и вдруг... Скри-ип... Скри-ип Показалось, что где-то в глубине дома прозвучал тихий, еле уловимый звук; скрежет, словно кто-то пытается высвободиться из этого проклятого немого узника. С замиранием сердца Сора поднялась, и, не задумываясь, направилась в ту сторону, откуда исходил звук. Внутри росло чувство тревоги, которое лишь усиливало странную тишину вокруг.

𔓘 𔓘 𔓘

Мотор замолчал, и пара вышла из машины, наполненная покупками. Они недовольно переглянулись и в их взглядах висела лютая ненависть, способная уничтожить целые поселения. В голове наблюдавшего наверняка могло поселиться недоразумение, – Как эти люди могли вести себя так, по отношению друг к другу спустя большее время, проведённое вместе? – однако, никто не знал. Вопрос не давал ответов, пораждая лишь большие недопонимания и воины. Они тяжело вздохнули и направились к дому, который находился впереди. Это немилое здание, с каменным строением и уже запущенным садом, казалось им неуютным и холодным, как будто ждало своих хозяев с недоумением. Мужчина чему-то кивнул и, убедившись, скрылся в лёгком тумане. Будто вступая в другое королевство или портал. Светлые пакеты с продуктами и новыми вещами контрастировали с мрачной атмосферой, царившей вокруг. Каждый шаг к двери отдавался в тишине, словно мир вокруг них замер в ожидании. Женщина остановилась на мгновение, чтобы посмотреть на старый забор, который нуждался в ремонте. – Здесь когда-то был красивый сад, – произнесла она тихо, но её перебили громкие и быстрые шажки сзади. Послышался громкий рёв и только тогда женщина смогла опознать своего маленького ребёнка, охватившего её со спины. Девочка подрагивала и громко всхлипывала. Можно было сказать одно – она точно была напугана. Ее глаза, полные слез, блестели в тусклом свете комнаты, а маленькие ручки сжимали край футболки, словно она могла защитить ее от всего, что ее пугало. Внутри Косаки бушевала буря эмоций: страх, тревога и одиночество. Она пыталась успокоиться, но каждый шорох за окном заставлял сердце колотиться все быстрее. – Ты чего? – прошептала матушка и подняла девочку на руки, убирая с милого личика слёзы. – Что-то случилось, мисс печенье? – Я кого-то слышала! – выкрикнула Сора, всё ещё прижимаясь к матери. – Кто-то ходил по дому, а е... е-ещё включал и выключал телевизор! – бурно жестикулируя Сора громко всхлипывала, через плач, стараясь донести до матери картину произошедшего. Ноа посмотрела на неё с важностью и, чмокнув девочку в нос, ответила: – Тогда давай посмотрим на твоих чудищ и вместе их прогоним, хочешь? – Нет! – она пуще прежнего схватилась за край одежды, будто за спасательную соломинку, которая могла предотвратить её мучительную смерть. – Они приходят только тогда, когда никого нет дома! – Хорошо, – женщина кивнула, – тогда, в следующий раз поедешь с нами. И пусть матушка говорила и слушала её с теплотой, маленькая Сора прекрасно понимала – та не верит ей. Каждое слово, произнесенное мягким голосом, звучало как успокаивающая мелодия, но в глазах матери было что-то такое, что выдавало сомнения. Сора старалась объяснить, как она видела ту странную тень в углу комнаты, как слышала шепот, который никто другой не мог расслышать. – Ты просто устала, моя дорогая, – говорила матушка, поглаживая её по волосам. – Всё это лишь плод твоего воображения. Но Сора знала, что это не так. Она чувствовала, как тень наблюдает за ней, как темные глаза следят за каждым её движением, даже когда она пряталась под одеялом. Сора смотрела на мать, пытаясь найти в её лице хоть крупицу понимания. – Я не выдумываю, матушка! Это правда! – воскликнула она, но её голос звучал как шёпот в буре. Ноа лишь вздохнула, и в её взгляде мелькнула печаль. Она пыталась быть сильной, пыталась защитить свою дочь от страхов, которые, как ей казалось, были лишь детскими фантазиями и рассказами страшных историй от отца. – Что здесь случилось? – прохрипел мужчина, отворив дверь. Его голос медленно, но верно обретал хрипотцу, а сам пришедший наполнялся странной злостью. Раньше подобного не происходило. Сейчас от него веяло перегаром, броская щетина покрыла лицо, руки оказались сжаты. – Ничего такого, – лишь мгновение и голос матери наполнился сухостью. – Просто Сора напугалась. – Чего она там напугалась? Сам его лик был полон враждебности, которая не должна ютиться в родном отце. Глубокие морщины на лбу, сжатые губы и холодный взгляд вызывали у обеих чувство тревоги и настороженности. В тот момент, когда он вошёл в комнату, атмосфера стала напряженной, словно в воздухе витала невидимая угроза.

𔓘 𔓘 𔓘

Ужин оказался неприятным стечением злости для каждого обитателя дома. Мисо-суп не лез в рот, и Сора давилась им, под давлением гнёта, который нарастал с каждой минутой. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь звуками ложек, ударяющихся о тарелки. Она пыталась сосредоточиться на вкусе, но вместо умиротворяющего аромата сои и водорослей в носу стоял запах невыраженного недовольства. Родители также не особо хотели о чём-то говорить, будто этот ужин был не событием, когда семья собирается, а обычной трапезой при принятии пищи. Стол был накрыт, но атмосфера была тягучей и тяжелой, словно в воздухе висело что-то невыразимое, мешающее радости. Мать молча раскладывала еду, а отец бездумно ковырялся в своём блюде, время от времени бросая на Сору мимолётные взгляды. Он явно был чем-то недоволен, и младшая Косака поняла своё внезапное желание – скрыться в тени, туда, куда не попадёт палящее солнце и укроет от сверлящего взгляда. Разговоры, которые когда-то наполняли уютом вечера, теперь уступили место молчанию. Каждый сжимал свои мысли, словно это был секрет, который не должен быть раскрыт. Косака чувствовала, как пульсирует напряжение, и искала хоть малейший повод для диалога, но слова, будто застрявшие в горле, не давались. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз они собирались вместе с искренними улыбками и смехом, и сердце её сжималось от тоски. – И что же случилось? – голос отца источал холод. – Почему ты сегодня плакала? – он задал этот вопрос уже во второй раз, но холод, скользивший по коже от такого тона, явно не приносил умиротворения или хотя бы иллюзию беспокойства со стороны спрашивающего. – Я наелась, – пропищав, Косака буквально выпрыгнула из-за стола, проигнорировав вопрос. Как оказалось, к лучшему. В момент закрытия двери, она слышала, как этот же самый вопрос задался уже матери, но сочился гневом. Ноа ответила тем же. А Сора, не глядя на родителей, добежала до комнаты и, захлопнув дверь, легла в кровать. Ночные цикады встретили её новыми приглушёнными мелодиями, будто бы шептали о том, что происходит за пределами её укрытия. Окно оказалось закрыто, чему девочка была нескончаемо рада. Ей не хотелось подходить и смотреть за пределы дома, где мир полон таинственных теней и звуков, которые её пугали. Внутри, в тишине своей комнаты, она чувствовала себя в безопасности, как в теплой оболочке, защищающей от всего внешнего. Сора беспомощно сжалась в комочек и вдохнула через ноздри, стараясь уловить знакомые запахи — свежесть постельного белья, лёгкий аромат ванили из свечи на столе. Эти ощущения приносили ей успокоение, позволяя отвлечься от тревог и страхов, которые бродили в её голове. Она закрыла глаза, прислушиваясь к ритму цикад, которые, казалось, играли для неё одну и ту же мелодию — печальную, но успокаивающую. Чего-то не хватает Она спохватилась и на ощупь достала плюшевую сову, которую ей купил отец, после похода в первый класс. Тепло. Нежные воспоминания сгладили возникшие углы, дав малышке облёгчённо вздохнуть. Тогда она вела себя смело, вооружившись красивыми цветами и милой улыбкой, перед которой учительница буквально растаяла. После целого дня, проведённого в школе, Сора получила целых две пятёрки, которые ровным подчерком были выведены на страницах новенького дневника. И от родителей такое, конечно же, не укрылось. Отец совестно улыбнулся, протянув дочке новую игрушку, которая в мгновение стала её любимицей. Тепло разогретый пушок совы был её успокоением, а запах малины – родным. Она закрыла глаза, ощущая как сон уже начал подкрадываться, будто желая забрать с собой. Впрочем, она была не против. Пух! Что-то врезалось в окно, резким движением освобождая Косаку от сна. Она, не помня себя от удивления, подбежала к окну. И там, вновь виднелись уже знакомые гости, кружа в беспробудном танце. Её сердце согрелось маленькой догадкой о том, что они прилетели для неё. Жар осел на щёки. Сора, подхватив игрушку под мышку, тихо пробралась на улицу, не допуская ошибок прошлой ночи. В этот раз ей не хотелось встрять в неприятности или попасться матери. Словно маленький ниндзя, девочка с особенной настороженностью закрыла входную дверь. Лёгкий скрип раздался над ухом и в тоже мгновение сменился на жужжание светлячков. Тени плясали под движениями маленьких друзей, будто пламя, а Сора смотрела на них и удивлялась ещё больше. Светлячки игрались на ночной поляне перед домом, их мягкое свечение мерцало в темноте, словно маленькие звёзды, спустившиеся с небес, чтобы танцевать среди трав. Сора смотрела на это зрелище, будто на сказку, и в её глазах отражалось удивление и радость. Каждое их движение было легким и игривым, будто они обменивались секретами, скрытыми от человеческого взгляда. Теплый ветерок ласкал её щеки, и девочка, прижавшись к плюшевой игрушке, забывала обо всех своих тревогах. В этот момент мир казался безмятежным. Жар опалил лицо и она с радостью вдыхала ночной воздух, наполненный свободой. Внезапно светлячки медленно, но верно, всё также кружась, начали потихоньку удаляться вдаль леса, тени и свет, будто слуги этих маленьких существ, беспрекословно двигались за ними, создавая невероятные узоры. И только тогда она осознала – их концерт закончился. – Нет, – грузно вымолвила Сора, покачав головой, будто провинившаяся. – Мне туда нельзя. Словно маленькие светлячки понимали её, и на мгновение застыли. Что они могут понимать? Но, вскружив её голову, процессия, сгрудившись подобно облаку, буквально подплыла к девочке. Звонь, – и игрушка оказалась подброшена в этот вихрь светлячков. Будто ураган, в солнечный день, они начали уносить игрушечную сову. Косака застыла на месте, пребывая в большом удивлении. – С-стойте! – опомнившись, она устремилась за группой светлячков, которая наоборот, увеличила скорость, будто играя в догонялки с гостьей. – Отдайте! Это моя игрушка! – голос больше походил на пищание комара, а не голос маленькой девочки. Ей было боязно говорить об этом родителям. Она на секунду представила реакцию отца на его выходку и покрылась неприятным холодком. Раздражать его не хотелось. Она громко запыхтела, и словно паровоз, перепрыгивая через преграды, одолевала расстояние между ней и её целью – любимой игрушкой, которую уносила туча светлячков. И будто по мановению волшебной палочки, вокруг неё начал клубиться лёгкий туман, окутывая её словно нежным покрывалом. Сора шагнула вперёд, и туман, как будто осознавая её присутствие, увеличивался, становясь всё гуще и загадочнее. Каждый её шаг уводил её всё глубже и глубже во владения леса, где небо терялось в зелёных кронах деревьев, а звуки ночи смешивались с шёпотом листвы. Расстояние сократилось и тогда Сора решила – момент настал. Она, протянув руки, будто в желании поймать футбольный мяч, оттолкнулась от земли и прыгнула вперёд. Под пустую голову и ярчайшие надежды. Мир вокруг будто остановился, а небо показалось невероятно высокой стеной, через которую ей никогда не перелезть. – Есть! – победоносно фыркнув, девочка поднялась с земли, отряхнув ночнушку. Радость поднялась во взгляде и она на мгновение забыла, где находится. Раздался хлёсткий ветер, обдавший её морозом по коже и она опомнилась, будто в неведении обводя взглядом местность. Светлячки скрылись, лес оказался обделён даже малейшим проблеском света. Деревья затрещали, ведомые появлением гостьи. Туман уже был беспросветной тьмой, глубокой стеной, уводя её взгляд куда дальше. Он преграждал путь и создавал бесконечные лабиринты, из которых простому путнику нет пути. Только лесные могли выйти из этого капкана, ведомые шестым чувством. Для людей проход был закрыт. Ловушка захлопнулась Сора нахмурилась. Ей это не нравилось. Она могла вечно стоять в странном онемении, словно не желая осознавать проступок и случившееся. Гостье будто приказывали бесповоротно шмыгать носом, не думая совершенно не о чём. Лишь игрушка была её мягким спасением, которая всё ещё удерживала её в сознании, напоминая, что что-то случилось. Неожиданно в тумане промелькнула фигура человека. Сора прижала игрушку к груди сильнее, желая закрыть глаза и проснуться в собственной постели. Силуэт появился и также неожиданно пропал. Косака смогла лишь узреть её схожесть с человеком, высокий рост и длинные волосы. Остальное оказалось за гранью возможного. – А-у-у-у! – раздалось совсем рядом волчье завывание. Волки Паника начала закрадываться внутрь сознания и страх уже сглубился внутри неё, плотным шерстяным комком нервов и слёз. Откуда здесь взялись волки? – родители бы сказали, или хоть как-то намекнули об этом. Обязательно. Но человеческий страх, вбитый в сознание мощным молотком, прошедший через многие поколения и тысячи лет, уже начал своё действие. Сора зашуганно ссутулилась и закрыла рот рукой. Она не знала что делать, поэтому, сжавшись в комочек, и облокотившись на дерево, желала превратиться в сгусток тумана; приведение, продящее по этим землям. С её лба начали скатываться капли пота, а загнанное дыхание выдавало жертву. Голодной стае зверей не предстояло труда найти её. И тогда она увидела маленького ребёнка, который был выше её всего на несколько сантиметров. Его длинные волосы спускались по плечам, одежде. Его глаза выражали невероятную силу и, с той же силой, спокойствие, не остающееся внутри девочки. Словно он повидал неведомое количество препятствий. И время теперь уже не казалось для него чем-то невероятным. Волки уже отошли на второй план. Сора смотрела только на мальчишку перед собой и его бирюзовые кончики, удивительно сочетались с туманом, окружившим их. Мальчик неторопливо подошёл к ней, будто совершенно не беспокоясь о зверях, копошащихся подалёку. И наконец раскрыл губы, в вопросе: – Так и будешь здесь сидеть?