Согреши

Я иду по коридору в полутьме, стуча своими каблуками золотых босоножек от Виттон. В желудке бурлит неугомонный адреналин, а пульс бьется в такт музыке, доносящейся из спортивного зала. Я ещё там не была, но судя по шуму разговоров, смеха и танцев, праздник Зимы в самом разгаре. — Я чувствую, как ты пялишься на мою задницу, — довольно говорит Дейзи, идущая впереди меня, даже не оборачиваясь. На ней розовое платье, расшитое сверкающими пайетками, которое удивительным образом подчеркивает все изгибы девичьей фигуры. Также на ней туфли с таким высоким каблуком, что как только она мне их показала, я сразу же представила, как она падает и ломает себе шею. — Извини, не могу оторваться. Девушка хихикает, и мы останавливаемся в дверном проеме спортзала. Из дверей сразу же выскальзывает отец Кейлеб и многозначительно смотрит на меня. Я, кажется, понимаю посыл, сощурив глаза. Он хочет поговорить. — Я догоню, — сказала я повернувшейся ко мне Дейзи и поправила ей закрученные локоны у лица. — Я жду, — девушка, глубоко вздохнув, торжественно вошла в спортзал, гордо подняв подбородок. Мигающие огни светомузыки выплескиваются из дверей в коридор, я вижу, как в зале танцуют девушки в сверкающих платьях и парни в черных костюмах. Думаю, где-то среди этой толпы нарядно одетых студентов, стоит отец Джастин, следя за каждым из них из-под опущенных бровей. Как всегда, контролирует одной лишь аурой. Прошло почти четыре недели с того момента, как мы поцеловались у заповедника в ту грозовую ночь, и с тех пор он ни разу не целовал меня, он даже не подходил ко мне, но хотел… Я по глазам видела, что хотел, но сдержала обещание и больше не провоцировала его. Я видела, как он боролся с собой, и, даже скажу больше, мы боролись оба с этой чертовой непрекращающейся тягой, и это жуть как утомительно. — Вы выглядите… очаровательно, Селина. — священник улыбнулся мне, и эта улыбка поистине освещала всю полутьму коридора. О, я знаю, он хотел сказать другое слово. Вызывающе? Открыто? Сексуально? Само собой, я не собиралась упускать шанс надеть нормальную одежду, напротив, я воспользовалась им по полной. Платье от Крисдан, стоящее баснословных денег, облегало меня, словно вторая кожа. Нежно-золотое кружево и органза заканчивались сильно выше колен, удлиняя и без того длинные ноги. Увидев его в одной из сумок с одеждой, я поняла, что я в большом долгу перед девушкой Итана. — Спасибо, Отец, вы и сами принарядились, — я улыбнулась, оглядывая рясу священника, в которой Отец Кейлеб ходил постоянно. В течение последнего месяца я проводила кучу времени с Такером и Дейзи, общалась с ними после мессы, посещала футбольные тренировки, а также помогала подруге оформить зал для праздника. Проводя больше времени с Такером, я начала чаще видеться и с отцом Кейлебом. — Могу я ненадолго отвлечь тебя от вечеринки? Буквально пара минут. Конечно же, я кивнула, это была отличная возможность узнать у друга Бибера о его молчаливом поведении. Священник явно знал всё, что между нами происходит. Кажется мне, этот разговор назревал давно, и лучше случая не предвидится. — Конечно, — ответила я и кивнула на коридор подальше. — Наверное, там будет потише. Мы медленно двинулись от входа в спортзал. — Как прошел День Благодарения? — Не особо, — я пожала плечами. — Меня не отпустили домой из-за плохого поведения. — Да, я слышал, что ты не очень… чиста в выражении своих мыслей. — Сомневаюсь, что он именно так это описал. — усмехнулась я, поджимая губы. — Ты права, — отец Кейлеб тихо засмеялся, покачивая головой. — Но… всё было не так уж плохо, ко мне сюрпризом приехали брат с сестрой. Вивиан — моя старшая сестра, незамужняя и не особо нежная, уверенная в себе настолько, что я представляла, как она запугивает любого мужчину, который лишь посмотрит на неё. Итан же, получив несколько выходных за отличную учебу, напросился с ней. На самом деле, праздники после смерти отца стали не такими веселыми, как были до, и, я думаю, они были рады лишней возможности слинять из дома. Вивиан и Итан забрали меня на день и отвезли в отель в нескольких городах от кампуса. Мы провели втроем тихие, семейные выходные, и я, наконец, смогла отвлечься от темноты академии и показушного равнодушия Бибера. — Приятно слышать, — священник остановился, когда мы дошли до темного места. — Как дела у Отца Джастина? — Я могу перейти сразу к делу? — я наклонила голову, видя во тьме лишь силуэт мужчины. — Он говорил, что ты прямая, — он усмехнулся. — Вы хотите знать о том, что он мог утаить от вас? Думаете, он не всё вам рассказывает на исповедях? — Нет, Селина, я не думаю, что он что-то скрывает. В какой-то степени я доверяю ему больше, чем он себе… Он намного сильнее своих демонов, и война продолжается прямо сейчас. — Что ж… — я замялась, переступив с ноги на ногу. — Я усложнила ему эту задачу, верно? — Это не… — Я не остановлюсь до тех пор, пока не уеду домой и… Я совсем не знаю, что буду делать дальше, но он больше не будет учувствовать в моих планах. Я сказала это ему, и теперь говорю вам. — А что насчет твоей семьи, Селина? — Я не позволю никому из них навредить ему или пансионату, вы можете быть спокойны. Послушайте, я знаю, что вы его лучший друг, и вы в курсе всего, что происходит, но я не представляю для него никакой угрозы, — так вот зачем он подошел? За уверенностью, что его друг в безопасности? — Он не сделал со мной ничего больше поцелуя… Он борется с собой и, видимо, побеждает, а я просто остаюсь в стороне, хотя и сексуальное напряжение между нами такое тяжелое и громоздкое, что я, наверное, просто выбилась из сил. — И это правильно, ведь ты его ученица. — А он священник, — киваю я, поджав губы. — Но когда-нибудь мы оба об этом забудем. Запомните то, что я сейчас сказала, — я разгладила руками юбку платья. — Я совершеннолетняя, и то, что мы делаем — это только между нами. Я думаю, что всё, что вам нужно слышать — это полное мое согласие на то, что происходит, я не дам ему сделать мне больно, если мне это не понравится. — Вы… — мужчина поднес кулак ко рту и откашлялся, — умная девушка, Селина. — Я учусь, — я улыбнулась комплименту. — И вы можете мне не верить, но Отец Джастин мне в этом помогает. — Если честно, — замялся мужчина, — я чувствую себя соучастником того, чего не было. Пока не было. Я четко слышала слово, которое отец Кейлеб не сказал вслух. Он явно не верил, что всё остановится на поцелуе, и возможно он прав, но это не его дело. Последние три месяца я колебалась между ненавистью от бездействия Бибера до желания, и оно не ослабевало. Каждый проведенный в его аудитории день становился всё труднее и напряженнее с каждым мгновением. — Его молчание — это наказание, Селина, — вдруг прошептал священник, а после выпрямился и заговорил громче. — Я больше не буду отнимать у тебя время, — мужчина жестом указал мне на дверь в спортивный зал, и на его губах застыла легкая улыбка. — Приятно провести время. С надеждой сделать именно это, я кивнула и направилась по коридору. Праздник Зимы стал самым ожидаемым событием года. Каждый студент обоих академий жил в предвкушении веселья и рождественских каникул. Я прошла в помещение и бегло осмотрела его. Баскетбольная площадка превращена в большой танцпол, вдоль задней стены тянутся столы с пуншем и закусками, а со стропил свисают бумажные украшения, большинство из которых вырезала лично я. Находясь дома, я каждые выходные посещала званые вечера и вечеринки, и… я их ненавидела. Я ненавидела эти залы, которые украшали так, будто соревновались друг с другом, ненавидела фальшивые улыбки и ненавидела маму, которая весь вечер держалась за мой локоть и следила за каждым моим движением. Меня заставляли посещать все эти званные вечера, честно говоря, здесь можно провести параллель с обучением. Всё это делается только для того, чтобы контролировать меня и использовать тогда, когда это станет выгодно. Но атмосфера этого праздника абсолютно другая; здесь, по крайней мере, был человек, которого я до боли хотела увидеть. С бурлящим волнением внутри я шагнула к одному из столиков с пуншем, и, сквозь мерцающие огни, сквозь толпы танцующих, увидела его. Он стоял, как часовой, широко расставив ноги. Одетый во всё черное, выделялся как всегда лишь белый воротник у горла, и Бибер оценивающе смотрел на меня, уделяя внимание всем деталям в моем образе. Взгляд карих глаз не упускал ни единого сантиметра, окидывая меня с ног до головы и обратно. Танцевальная музыка словно кружилась вокруг меня, студенты приостановились, и я почувствовала несколько пар заинтересованных глаз. Мое дыхание участилось само собой, и я хотела сорваться на бег и прижать его к стене для того, чтобы узнать, из-за чего он меня наказывает. Мне хотелось снова почувствовать его губы, и это было бы хорошей идеей для исключения, но я этого не сделаю. Больше никогда. Но я хотела… Черт возьми, хотела раздеть его и трахнуть так, как задумал сам Дьявол и, судя по тлеющему взгляду ореховых глаз, он хотел того же самого. — Господи, помилуй, прекратите… Вы оба даже не представляете, насколько сейчас всё очевидно, — шепот Отца Кейлеба раздался над моим ухом, и мужской палец ткнул прямо в позвоночник, выводя из транса. — Отведи от него глаза и иди поищи Дейзи. Я несколько раз моргнула, тогда и заметила любопытные глаза, смотревшие на наши игры в гляделки. Кивнув, я сошла с места и принялась искать подругу, крутя головой по сторонам. Смотрела на всё и на всех вокруг, избегая человека, который взывал прямо к душе. Я чувствовала, как взгляд Бибера прожигает в моем лице дыру, но упорно продолжала искать Дейзи, не желая больше компрометировать нас обоих. Она стояла одна на краю танцпола, никто не разговаривал с ней, не танцевал. Каждый проходящий студент просто обходил её стороной, будто она была прокаженной. Старшеклассники могут быть чертовски злыми, но за последние три месяца я поняла, что девушки этой академии должны иметь первый разряд в этой области, особенно Невада Хильдебранд. Она в этой области Абсолют. Я от этой сучки держалась подальше после того, как она обвинила меня в стукачестве. Честно говоря, понятия не имею, что за таблетки она прятала, мне просто было не интересно, чтобы после об этом спрашивать у девочек. Из динамика заиграла ритмичная песня, и я подошла к Дейзи, увидев, как та качает головой в такт музыке. — Не хочешь выйти на танцпол и показать им, как нужно танцевать? — я встала рядом с ней, покачивая бедрами. — Они не готовы к моим шикарным движениям. — Они никогда не будут готовы, поэтому ждать — это не вариант. Я целый час завивала ей волосы, но укладка начала портиться, поэтому я подняла руку и пальцами завила распавшиеся колечки у лица. — Хватит, — Дейзи отбила мою руку, но я знала, что ей нравится, когда все суетятся вокруг неё. Ей нравилась забота в любом проявлении. — Мы с тобой общаемся уже несколько месяцев, разве тебе не интересно узнать, что случилось с моим лицом? Боже, только не это. Она снова задумалась об этом лишь потому, что никто не приглашал её на танец. — Не интересно. — И почему? — Потому что с твоим лицом всё в порядке, Дейзи, — я сделала шаг назад, оглядывая её. — Черт возьми, ты красива и сексуальна, если бы я была лесб… — Боже! Ты так раздражаешь! — девушка перебила меня и отвернулась, но я успела увидеть улыбку от комплимента на её губах. — Уходи. — О, нет, ты застряла здесь со мной на несколько лет, — подняв руку, я ткнула ее пальцем в ребра. — Лучшие друзья, помнишь? Ты же не зря молилась на нашу дружбу. Я улыбнулась, Дейзи развернулась, и взгляд зелёных глаз скользнул за мое плечо. — У нас входящий. Я повернулась и увидела, что прямо к нам шагает Такер Кенсингтон. Его взгляд задержался на мне, бесцеремонно оглядывая мои обнаженные ноги. За последние несколько недель он начал мне нравиться. У незрелого, избалованного подростка, я нашла несколько сильных сторон. Например, умение хорошо играть в футбол и противостоять словесным выпадам Дейзи. Он приложил немало усилий для того, чтобы завоевать мою колючую подругу и… что самое приятное — его попытки были искренними. Ну или ему просто нравилось бесить её комплиментами. Я всё ещё не понимала, почему он так ко мне тянется, ведь я не была с ним мила — более того, я не была с ним даже вежлива, а также никогда не давала повода для чего-то большего. Такер очевидно хотел выйти из френдзоны, но ему даже до неё было далеко, и для него, с его умением флиртовать и угождать девушкам, кажется, это стало вызовом. Парень подошел к нам, одетый в смокинг, сшитый на заказ, и улыбался такой улыбкой, которая силой притяжения могла стянуть с девушки трусики. — Черт, — парень свистнул, ещё раз оглядывая меня. — Ты меня убиваешь, Селина… Просто дух захватывает. — Спасибо, — я наклонила голову набок. Парню не понадобилось никаких подсказок, он сам повернулся к Дейзи, прижав ладонь к сердцу. — Две красавицы и так близко, я самый счастливый человек на этом празднике! Я ждала, что он сейчас же потянет меня на танцпол, ведь уговор он выполнил, доблестно трудясь, но парень снова удивил меня. — Могу я пригласить тебя на танец? — он протянул руку Дейзи, заставив меня приоткрыть рот от удивления. — Я скажу ему? — спросила она, чуть повернув голову ко мне. — Как хочешь. — Такер, — она уставилась на его руку, приподняв бровь. — Я знаю о вашем договоре, и ты его выполнил. Больше не нужно притворяться, что ты умеешь делать комплименты и быть милым. Конечно, я рассказала ей о нем в тот же день, потому что опасалась последствий. Правда в конце могла её расстроить, и вдобавок я хотела, чтобы Дейзи одобрила мой ультиматум по превращению Такера в нормального человека. — Я понял, — он бросил на меня злобный взгляд. — Но я всё равно хотел бы потанцевать с тобой. Парень продолжал держать руку вытянутой, а я перевела взгляд на счастливое лицо Дейзи и улыбнулась, довольная сложившейся ситуацией. Такер — полный придурок, но, когда он начал проводить с нами больше времени, он обнаружил то же самое, что и я: Дейзи умна, весела и чертовски забавна. Конечно, ему всё это не понравилось, ведь я заставила его добиваться девушку, которую он бы не добился никогда, а она всё время знала, зачем он это делает. Это было сложно — выиграть танец со мной, но дело не только в танце, Такер ревновал меня, и я это чувствовала, когда общалась с другими студентами-парнями. Они удалились, и я прижалась плечом к стене, рассматривая их. Парень поднял Дейзи на руки и закружил по танцполу, заставив меня улыбнуться. Никто из студентов ко мне не приставал, никто не приглашал на танец, и я лишь стояла и смотрела на то, как танцуют остальные. Я догадываюсь, что это дело рук Такера. Не обозначая этого даже мне, он всем вокруг объявил меня своей, но судьба сыграла злую шутку: мою душу уже забрали. Мои мысли, мое дыхание, каждый удар сердца принадлежал другому. — Вы восхитительны, мисс Дикинсон, — раздался голос Бибера прямо над ухом, заставив меня вздрогнуть. Через секунду он появился сбоку от меня, неподвижный как камень, он продолжал смотреть на танцпол, пока пухлые губы продолжали говорить комплименты: — До смерти великолепна. В сердце сразу заскребло острое чувство привязанности, укутанное теплым пледом собственничества. А после он посмотрел на меня, ледяным, но голодным взглядом, обжигая этим холодом кожу. В немом восхищении я наблюдала, как карие глаза находят мою грудь под тонким слоем органзы и спускаются ниже, пожирая каждый участок обнаженной кожи. Затем он отточенным движением поднял мою руку и наклонился для того, чтобы оставить на ней поцелуй. От прикосновения его губ мое сердце бешено забилось, но именно лукавый блеск в карих глазах украл мою душу. Мужчина, которым Бибер притворялся последние девять лет, был ложью. На самом деле, он опасен. Настоящий грех, облаченный в крепкие мышцы. Демон с лицом Бога, воротником священника и поясом Адониса. — Могу я пригласить? — Такер, незаметно появившийся рядом с нами, протянул свою ладонь, глядя на мою, зажатую в руках священника. Джастин не спешил отпускать меня, он даже не выпрямил спину. На танцполе Дейзи продолжала покачивать бедрами, танцуя в руках другого парня. Кажется, это был Кевин, гитарист с церковной группы, он смотрел на мою подругу с довольной ухмылкой на лице. Молодец. Я улыбнулась и повернулась к парню. — Конечно, Такер. Всё-таки, он это выстрадал. — Не забывай о правилах, Кенсингтон, держи руки выше талии, — выступил Бибер, нехотя отпуская меня. Как это ощущалось? Ощущения были просто прекрасны. Отец Джастин словно утверждал свои права на меня, будто клеймил взглядом, как свою собственность. Будто ставил на мне метку «моя», и в отличие от смятения с Такером, я чувствовала поднимающееся к горлу тепло. — Я знаю, Отец Джастин, — парень взял меня за руку и отвел подальше от священника. Его руки скользнули по моей спине, тело прижалось ко мне, и я почувствовала себя неуютно, словно в ловушке. — Я надеюсь, ты и дальше будешь хорошо относиться к Дейзи, — начала я разговор, чувствуя огненный взгляд священника на затылке. — Разумеется, — парень притянул меня к себе и оставил легкий поцелуй на виске. — Она классная, но я предпочитаю тебя. — Почему? — мои руки безвольно лежат на его плечах, а в нос бьет аромат дорогого парфюма. — Это ты поставил на мне метку? Все парни академии даже не смотрят на меня… Зачем? — Потому что ты моя, Селина. — Что? — я напрягла руки и толкнула его в плечи, заставив держать дистанцию в танце, но Такер был сильнее, его руки обхватили меня сзади, прижимая к себе. — Просто послушай, я хочу кое-что сказать… — краем глаза я заметила, как Невада подошла к Джастину, шепча что-то ему на ухо и потираясь о мужскую руку своей огромной не по годам грудью. У меня подскочило давление, я почувствовала, что меня начинает мутить. — По отношению к тебе у меня много противоречивых чувств. Сначала я был не в восторге от этой договоренности, — Такер продолжал вести меня в медленном танце, почему-то пристально следя за мной. — До этого я был с Алисой, мои родители не одобряли её, но… она мне нравилась, возможно, я даже любил её. — Зачем ты мне это говоришь? — Ты знаешь, почему твоя мама выбрала именно академию Святой Анны? — меня начало мутить ещё сильнее, в осознании догадки мои ноги стали ватными. — Она хотела, чтобы мы здесь встретились, — сглотнув подступавшую тошноту, я остановилась, шокированная услышанным. Только не это. — Двигайся, Селина, я заслужил этот танец. У меня потемнело в глазах, всё это выглядело жуткой правдой. Он не лгал. — Нас хотят поженить… — оцепенело сказала я, сглатывая тошноту. — Как давно ты знаешь об этом? — Отец сказал мне перед первым днем обучения. — В ночь, когда приехала я… Наши родители вообще знакомы? — Уже много лет. Они заключили соглашение, Селина, — меня сейчас вырвет, Иисусе. — Нет, — я отталкиваю его. — Я не выйду за тебя. — У нас нет выбора. Мы не получим ни цента, если не сделаем этого. В конце концов, я знала, что это произойдет. Я была болтливой, неуважительной к ней и свободной в выборе, кому делать минет, просто потому, что хотела избежать этой участи. Если я разорву все отношения со своей семьей, откажусь от денег, то что будет с Такером? Мне всё равно. — Мне очень жаль… — я просто не знаю, что ещё сказать. — Мне нет, Селина… Ты самая красивая девушка из тех, кого я видел. Да, ты напористая, да, не следишь за языком, но я смогу это исправить, когда мы поженимся. Я пытаюсь ответить, но мою глотку дерет, и я чувствую сильную тошноту, подбирающуюся к горлу перед тем, как меня тошнит. Посреди зала. Прямо на дорогой костюм Такера, сшитый на заказ. Я держусь за живот, и меня рвет, тошнота заставляет слезиться глаза. — О Боже! — издается приглушенный звук сзади, и я слышу это так, словно в уши напихали ваты. — Фу! — Это повсюду! Со всех сторон раздаются голоса и звуки, Такер отпускает меня. Словно держа в руках обожженные угли, он пятится назад и, скривив нос, оглядывает свой костюм. Я падаю на колени, меня продолжает мутить, и слышу, как вокруг начинается суматоха. Сильно звенит в ушах. Я просто хочу, чтобы прямо сейчас пол разверзся и проглотил меня целиком. Мне плохо, я не могу дышать, не могу реагировать, в ушах пульсирует так, словно я слышу приглушенные выстрелы. Я поднимаю взгляд и вижу, что Такер смотрит прямо на меня. Его друзья стоят рядом с ним и шутят, изрыгая шутки, но он не смеётся. Он просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами, будто удивленный, что люди вообще могут блевать. Я только что его унизила. Готова поспорить, именно сейчас, стоя в моей рвоте, он жалеет о слиянии наших семей. После, он просто бросился прочь. Он, блять, просто ушел. — Пойдем, Сэл, — Дейзи схватила меня за руку. Застыв в шоке, я просто продолжила стоять на коленях. — Это было феерично, сестра Итана, — Невада усмехнулась, перекинув вес тела на другую ногу, отчего левое бедро стало отчетливей видно. — Боже, тебя что, ни разу не тошнило? А после твоих таблеток должно было! — Дейзи повернулась к ней, повышая голос. — Заткнись… — угрожающе ответила девушка. Дейзи напряглась, словно собиралась накинуться на неё с кулаками, и тогда я сжала её руку и поднялась. Лужа рвоты прямо перед моими ногами выглядела огромной. Как бы поступила моя мама в такой ситуации? У неё всегда были личные помощники, чтобы быстро увезти в любой ситуации. Горничные, которые бы помыли пол. PR-команда, которая устранила бы всю неловкость, и достаточно денег для того, чтобы заткнуть свидетелям позора рты. А вот у меня была Дейзи, которая отлично проводила вечер, пока я ей его не испортила. Ещё был Джастин. И, словно по взмаху волшебной палочки, он появился в толпе и направился ко мне, пока все остальные расступались, предоставляя дорогу. Он нес стопку праздничных салфеток со снежинками, и грубо отпихивал со своего пути студентов, глядя прямо на меня. А я-то думала, самый неловкий момент в моей жизни — момент с мочевым пузырем. — Я хочу умереть, — прошептала я, когда он дошел до меня. — Не лги, Селина, ты бы предпочла жить, каждый день досаждая мне. Он подошел ко мне и принялся пропитывать салфетками мое платье, а мне захотелось поднять руку и потрогать подушечками пальцев мужские скулы. Я так рада, что он не ушел, как Такер. — Осторожно, Отец! — крикнул один из парней, кажется, полузащитник футбольной команды. — Может, у неё ещё не все вышло. Если она чихнет, может вас забрызгать. Руки Джастина напряглись под черной рубашкой, и каждый дюйм его тела сейчас напоминал о том, что его лучше не злить. Слишком поздно для полузащитника. Бибер вошел в затихшую толпу и пихнул студента в плечо. — Вышел отсюда, — гневный тон вышел за рамки обычного предупреждения, и парень попятился назад. — Хватит стоять! — он взревел, обращаясь ко всем. — Разошлись! Толпа мигом рассеялась, музыка снова заиграла, большинство из них столпились у дальней стены, другие же направились к столам с пуншем. — Не отправляй больше никого домой, — сказала я, когда он вернулся ко мне. Голова перестала кружиться и, чувствуя себя, будто под прожектором, я хотела уйти отсюда, но вопрос с уборкой был открытым. — Я и так испортила танец. — Ты ничего не испортила, — Джастин наклонился и прошептал мне на ухо. — Твой стыдливый румянец на щеках и испуганный вид — это так сексуально, что у меня уходят все силы на то, чтобы не растерзать тебя прямо на глазах у всех, — мужчина отступил назад. — Иди в туалет, я догоню. Дейзи принесла ещё салфеток, и Бибер, забрав их, кивнул на выход. Подруга сразу схватила меня за руку и потянула. — Спасибо, что увела меня. — Спасибо, что заставила сюда прийти. Мы вышли из зала и встали в неосвещенной части коридора. Повернув голову, я наблюдала, как Джастин выкидывает грязные салфетки, и отдает распоряжение уборщице. Внизу по коридору, очередь в туалет была длиной в несколько пар девочек. Прямо по коридору собралась толпа студенток, у дверей, ведущих на улицу, а слева был запасной выход, и я направилась именно туда. — Селина, — прошептала Дейзи. — Куда ты идешь? Туалет в другой стороне. Это будет долгая прогулка по зимнему морозу до общежития. Мне нужно привести себя в порядок и найти взрослого сопровождающего, но я не хотела идти назад и смотреть в глаза всем этим людям. Я выскользнула за угол и прижалась спиной к стене, униженная до глубины души. Оцепенение, в котором я пребывала последние несколько минут, дало трещину, и я прижала ладони к глазам. Горло свело, я не могла остановить слезы, но настолько сосредоточилась на том, чтобы не издать ни единого звука, что не почувствовала мужчину, пока его пальцы не коснулись моего лица. — Мне все равно, что обо мне думают, — начала я. — Но это так ужасно и унизительно. — Ты справилась с этим, Селина, — пальцы Бибера скользнули по моей щеке и спустились на шею. — Джастин… За углом раздался звук шагов, и священник сделал шаг назад как раз в тот момент, когда из-за поворота появилась Дейзи, держащая в руках нашу верхнюю одежду. — Отец Джастин, вы проводите нас до общежития? — спросила девушка, натягивая пальто на мои плечи. — Ты не уйдешь, — прервала я её. — Танцы только начались, Кевин ждет тебя, иди и весело проведи время, Дейзи. Я доберусь сама. — Нет, я не останусь без… — Ты такая красивая. Пожалуйста, не дай мне испортить тебе эту ночь. Если уйдешь со мной, мне будет ещё больше стыдно. — А если я останусь, стыдно будет уже мне. Она хотела остаться, я видела это в её глазах. — Мне нужно, чтобы ты пошла туда и защитила меня, — зашла я с другой стороны, просунув руки в рукава пальто. — Будешь защищать меня, когда Невада начнет придумывать новые прозвища, связанные с тошнотой, хорошо? Плечи девушки расправились, и она улыбнулась. — Когда я родилась, — начала Дейзи, взяв мою руку, — мои родители посмотрели на меня лишь один раз и скинули ответственность, не желая больше видеть. Они уехали из больницы через несколько часов, а усыновлять меня никто не хотел… Когда мне было четырнадцать, отец Джастин забрал меня из женского монастыря, в который меня определили, и привез сюда, — девушка благодарно улыбнулась ему и вернулась ко мне. — Когда я встретила тебя, ты взглянула на меня и увидела не мое лицо, а меня. А потом ты показала мне, как смело быть собой, — девушка усмехнулась и протерла тыльной стороной глаза, опасаясь слёз. — Я просто хочу, чтобы ты это знала. Она сделала несколько шагов, идя спиной вперед, а после развернулась и скрылась за углом. — Это… тяжело, — я громко вдохнула через рот. — Всё, что она сказала — правда. Бибер взял меня за руку и вывел через запасной выход. Ледяная темнота сразу окутала ноги, заставляя кожу пощипывать от холода. До общежития идти было немало, поэтому я сильнее закуталась в пальто и уставилась на свои босоножки, продолжая шагать за черными ботинками. Мы покинули территорию спортивного комплекса и вышли на проселочную дорогу. — Значит, ты разрешил Дейзи учиться здесь бесплатно? — от холода у меня начали стучать зубы. — Как это произошло? — Я как-то прочитал о ней в газете Католик Таймс, меня это тронуло. — Она ведь не единственная из студенток, которым ты помогаешь, верно? — Разве это имеет значение? — Это важно, — стуча зубами, я подняла голову. — На первый взгляд ты производишь впечатление ворчливого тирана, но внутри всё же есть что-то уютное. — Правда? Отвечаю, кивнув. — Очень глубоко и очень мало, но достаточно для того, чтобы я увидела это. Осторожнее, Джастин, ты можешь украсть мое сердце. Мужчина ничего не ответил — казалось, он просто сосредоточен на том, чтобы мы поскорее добрались туда, где тепло. Как только мы прошли церковь, Бибер взял меня за руку, согревая ладонь, и я поняла наощупь: на нем одна лишь рубашка. — Где твое пальто? — Нам недалеко идти. И священник повел меня в противоположную от кампуса сторону. Я оглянулась по сторонам, заметив, что мы идем по тихой улочке, а в нескольких метрах небольшой дом, и припаркованная машина Бибера рядом с ним. Он крепче сжал мою руку и повел к крыльцу. — Джастин, — мое сердце заколотилось от комка волнения, накрывшего разом. — Я не могу туда войти… Ты же… Не говоря ни слова, он открыл дверь и повел меня внутрь.