Особенности боевого единения иномировых амазонок

      Боевая машина космодесанта – это четырнадцать с половиной тонн дорогущей вычислительной молектроники, вооруженной автоматизированным боевым модулем, приводимой в движение тысячакиловаттной атомной силовой установкой, да ещё и запаянной в несколько слоёв комбинированной современной брони. И сейчас эта вершина человеческого военного гения медленно кралась по исполинскому болоту, рискуя в любой момент нырнуть скошенной хищной мордой в мутные воды далёкого неприветливого мира. И даже тот факт, что БМК создавалась с расчетом на возможность преодоления водных преград, нисколько не успокаивал лейтенанта ВКС Объединенных Наций Аксёнова – практика показывала, что местные топи одинаково легко утягивали на дно, и многотонные автоматизированные боевые и научные платформы, и облегченные багги спецназа. Конечно, ресурса системы жизниобеспечения рассчитанной на бой в условиях отсутствия атмосферы машины хватит, чтобы экипаж с десантом продержался до прибытия помощи, но боевая задача в таком случае будет полностью и бесповоротно провалена.       Вспомнив о «пассажирах», командир экипажа скосил взгляд на один из гололитических экранов. Автоматика, зафиксировав направление его взгляда, услужливо развернула экран, выделив зелёными контурами расположившихся в десантном отделении воительниц. Высокие, длинноногие, в меру мускулистые – лейтенант мог бы даже назвать их сексуальными, если бы не тот факт, что оные длинные ноги оканчивались трехпалыми когтистыми ступнями, мускулистые тела покрывали мелкие цветные чешуйки, а настороженно поворачивающиеся из стороны в сторону посаженные на длинные шеи головы были снабжены нечеловеческими треугольными мордочками, рассматривающими замкнутое пространство десантного отделения цепкими взглядами хищных глаз с вертикальным зрачком. Нет, с эстетической точки зрения аборигенами вполне можно было любоваться, но вот всяческий интимный интерес у бойцов экспедиционного корпуса если и возникал, его старались всячески глушить и не показывать – наказаний за ксенофилию уставом предусмотрено не было, но получить славу извращенца желающих среди военнослужащих и научного персонала было не сильно много.       — Волнуются, — с отчётливым южно-амереканским акцентом хмыкнул сидящий справа от напряжённого механика-водителя сержант Хоккинс. — А на публике все такие из себя независимые и бесстрашные...       — Не отвлекай мехвода, Мэтт. — обрубил на корню посторонние разговоры командир экипажа.       Механик-водитель Фридрих Рашке не обратил на это никакого внимания, полностью сосредоточенный на управлении боевой машиной. Напряжённый словно струна, застыв изваянием, он буквально пожирал взглядом проекционный экран, на который выводилась картинка с курсовых камер. Смешиваясь с поступающей с мультиспектральных сканирующих комплексов телеметрией, информация обрабатывалась бортовым компьютером, принимая удобоваримую для человеческого восприятия форму. Сейчас, например, на главном экране плескалось разноцветное, перемежаемое не до конца отформатированными помехами – окружающая прогретая местным светилом растительность вкупе с высокой влажностью воздуха мешала сканированию – марево, единственной стабильной частью которого была жёлтая полоса маршрута, определенного заранее разведывательными дронами. И обливаясь потом, изредка слегка касаясь рукоятей управления ходом, мехвод медленно вел машину по этой жёлтой линии, всё ближе и ближе подбираясь к конечной точке их пути.       Вновь вернув взгляд на экран, транслирующий вид десантного отделения, Аксёнов всё же согласился с оператором вооружения – выглядели антропоморфные рептилии неважно. Не зная, что их снимают, они отбросили маски неприступных бесстрашных хищниц и теперь вздрагивали каждый раз, когда боевая машина попадала гусеницами в выбоины и воронки настолько глубокие, что с тряской не справлялась даже адаптивная подвеска БМК. Постоянно озирались и раздражённо хлестали длинными гибкими хвостами стены, пол и потолок отсека. Служащий здесь уже пятый месяц лейтенант успел немного поднатореть в знании обычаев местных хвостатых амазонок, а потому понимал такое поведение – привычных к жизни в местных джунглях воительниц в принципе напрягала всяческая машинерия, а уж для того, чтобы больше часа сидеть в трясущейся бронированной коробке, рискующей в любой момент уйти в болото им и вовсе требовалась недюжинная выдержка. Пожалуй, лейтенанту было бы их даже жаль, если бы он не испытывал сейчас лёгкое чувство мрачного удовлетворения – высокомерные, считающие, что самцам не место на поле боя рептилии после этого «рейса» наверняка станут куда менее спесивыми.       Боевое отделение внезапно сильно накренилось, на краткий миг появилось чувство невесомости, а затем боевая машина замерла на месте, слегка покачиваясь на рессорах.       — Всё, приехали! — выдохнул, обмякая в ложементе Фридрих. — Топи кончились, до ТБС ещё с пол километра, жду приказов, командир.       Аксенов сверился с командирской консолью; БМК замерла на самой границе болота, впереди возвышался обильно поросший местными папоротниками пригорок за которым, на удалении в пятьсот сорок три метра лежала пульсирующая красным граница ТБС.       — Хорошая работа, Рашке, — ответил он наконец, потянувшись к сенсору активации комплекса связи. — Мэтт кончай глазеть на хвостатых, боевой модуль в тестовый режим, приготовься к принятию управления дронами.       — Yes sir! — залихватски ответил оператор вооружения, склонившись над своей консолью.       На броне БМК в это же время с тихим шелестом приводов открылось несколько технических портов. Из самого большого выскользнула телескопическая, увитая проводами быстро поднимающаяся штанга, которой раскрывающиеся антенны придавали вид диковинного техногенного цветка. Из двух портов поменьше с синхронным громким хлопком сработавших пиропатронов в воздух выскользнули сглаженные тушки разведдронов.       Достигнув высоты в пять метров они синхронно распахнули маленькие пропеллеры и порскнули в стороны, стремительно набирая высоту. Стоило маленьким аппаратам, выполняющим заодно и функцию ретрансляторов, преодолеть кроны исполинских деревьев, как ожила консоль связи, выдав стандартное оповещение об обнаружении доступного канала связи.       — «Молот» вызывает «Гранит», — произнес в микрофон шлемофона Аксёнов. — Как слышно?       Ответ пришел моментально:       — «Гранит» на связи, слышно хорошо. «Молот», доложите статус.       — Вышел к точке «один», готов выполнять задачу.       Ответ не приходил несколько секунд, а когда в динамиках шлемофона зазвучал новый голос, командир экипажа невольно вытянулся в ложементе:       — Лейтенант, действуй по плану. Помни, главная твоя задача – показать местным превосходство нашего оружия, в связи с чем даю тебе полный карт-бланш на использование бортового вооружения.       — Вас понял, господин генерал-полковник! — подавив рефлекторное желание вскинуть руку к несуществующему козырьку шлемофона, ответил командир экипажа. — Сделаем в лучшем виде!       — Рад слышать. Наших амазонок только там не пришибите, — хмыкнул главнокомандующий экспедиционного корпуса. — в остальном – за вами полная свобода действий, но не расслабляться, мало ли что смогут выкинуть местные туземцы. По выполнению доложить!       — Есть!       — Конец связи.       — Ух ты ж, — уже отдышавшийся мехвод присвиснул. — Да за нами следит самое высокое начальство!       — Похоже, уже можно крутить отверстия для новых звёздочек, а, Кэп? — довольно осклабившись, предложил со своего места Хоккинс.       — Экипаж, не расслабляться! — не поддержал общего веселого настроя Аксёнов. — Хрен знает этих тупомордых и какой фортель они могут выкинуть, так что в бой идём со всей осторожностью и предполагая противодействие современными средствами поражения!       — Где в таком случае наша пехота и штурмовые кибы? — пробубнил себе под нос Фридрих.       Не обратив на его бубнёж внимания, лейтенант подхватил с креплений планшет, на который выводилось изображение с барражировавших над ТБС дронов, взял связку начиненных электроникой повязок и, расстегнув страховочные ремни, принялся выбираться из своего ложемента:       — Я в гости к нашим пассажирам, Хоккинс, на тебе контроль обстановки.       — Принял, Кэп.       Не смотря на то, что экипаж и десант располагались в двух отделенных друг от друга бронекапсулах, сообщение между ними оставалось – узкий, высотой и шириной сорок сантиметров лаз, забранный герметичными бронезаслонками. Вот в него, внутренне матерясь и чертыхаясь и полез, заставив сначала потесниться мехвода, командир машины. Десантный отсек встретил духотой переведенной на минимальную мощность системы климат-контроля – всё, чтобы дорогие гостьи чувствовали себя комфортно – и множеством непривычных для человека запахов нечеловеческих тел, назвать которые неприятными, Аксёнов, к собственному удивлению, не мог.       Сконструированное в лучших традициях десантных войск – с максимально сокращенными габаритами и плотной компановкой – десантное отделение БМК-3М имело ширину в три с гаком метра и длину в четыре с половиной, будучи при этом рассчитано на перевозку пяти облаченных в боевые скафандры космодесантников со средствами усиления. Сейчас же в него набилось сразу девять грудастых — и на кой, спрашивается, ляд – рептилий. Да, в отличии от космодесов в их громоздких бронекостюмах, из снаряжения, как собственно и из одежды, на амазонках были только подобия набедренных повязок да чего-то напоминающего «боевые лифчики», но это они с лихвой компенсировали ростом, ибо в самой низкой из воительниц его было как минимум метр восемьдесят.       И потому, протиснувшись в отсек, Аксёнов оказался лицом к лицу, а точнее: лицом к груди с командиром этого хвостатого спецназа. Кое-как найдя куда деть ноги, он опёрся спиной о стенку отсека, и тут же в динамиках шлемофона зазвучал синтезированный автопереводчиком голос этой рептилии:       — Мы на месте, человек?       — Почти, — уложив на колени планшет, он принялся поочередно протягивать каждой из воительниц повязки. — Закрепите на предплечье. Это маркер, который обезопасит вас от дружественного огня.       Стоило смолкнуть последнему звуку гортанного, рычащего языка, как на мордах амазонок появилось выражение, которое, как успел понять лейтенант, было эквивалентом снисходительной усмешки – прирожденным фиминисткам трудно было поверить в то, что самцы способны нанести им какой-либо вред. Хотел бы он увидить, какие выражения приобретут их весьма симпатичные мордашки, когда они увидят на что способно бортовое вооружение БМК.       Тем не менее, повязки воительницы разобрали, споро недев их на правую руку каждая. Убедившись, что на каждой из повязок загорелся зелёный индикатор, лейтенант удовлетворенно кивнул и взял в руки планшет, начав говорить:       — Это – вид сверху в реальном времени на интересующее нас место. — он пальцем прочертил от края экрана полосу, что заканчивалась посередине отделанной камнем площади у огромного, увенчанного остроконечными шпилями местного дворца. — Наша машина уничтожит стрелков на стенах и сломает ворота, ворвавшись внутрь...       Стремящиеся рассмотреть то, что было изображено на экране, воительницы подались к Аксёнову. Лишенные каких-либо намёков на стеснение, они прижимались к нему своими обнаженными телами, холодя кожу мелкими чешуйками, командир амазонок и вовсе уселась к нему на колени, а ещё две уложили головы десантнику на плечи, обдавая мускусными запахами.             Почувствав появившееся в районе паха натяжение танкового комбенизона, лейтенант поспешил продолжить:       — ...Раздавим траками эти тряпки, — палец обвёл с десяток походных шатров, внутри которых сканеры дронов отчётливо фиксировали наличие органических существ. — Тех, кто успеет выскользнуть – положим из пулемётов...       — Мы договаривались, что вы уничтожите големов, — недовольно перебила его командир группы. — Они представляют наибольшую угрозу.       — Если мы всё сделаем быстро, они не успеют их даже активировать. — стараясь не обращать внимания на оказавшуюся перед самыми глазами грудь, ответил лейтенант. — В случае, если успеют, мы быстро их уберем, а затем почистим и оставшуюся пехоту.       — А мы что будем делать в это время? — прошипела ему на ухо одна из воительниц.       — Сидеть внутри и ждать, пока мы расчистим местность. Как только закончим, вы проникнете внутрь и заберёте этот свой камень.       — Алтарь! — в один голос возмутилось девять хищных глоток, а затем командир группы продолжила: — Что значит: «ждать»? Мы – воительницы клана Огня и...       — И будете только мешаться! — отрезал лейтенант.       Отсек заполнило недовольное шипение, а затем командир амазонок подалась вперёд, почти уткнувшись в его лицо:       — Ты сомневаешься в наших силах, человек? — зло прорычала она, и Аксёнов только сейчас осознал, что находится в окружении прирожденный машин для убийств, каждая из которых могла порвать человека напополам голыми руками...       Вида он не подал:       — Так или иначе, вы попросили у нас помощи, — глядя в глаза буквально оседлавшей его воительницы, ответил он, тут же, впрочем, решив сгладить углы. — Но если нам вдруг понадобится ваша помощь, мы об этом скажем.       — Как? — уже менее агрессивно спросила она, склонив голову набок.       Лейтенант достал из кармана наушник, адаптированный под анатомию хвостатых и помог собеседнице надеть устройство.       — Теперь ты будешь слышать меня на расстоянии и сможешь сказать что-то сама, нажав на кнопку.       Краткий инструктаж занял едва ли больше полутора минут, а затем лейтенант вернулся в боевое отделение.       — Командир, да тебя там чуть по кругу не пусти... Ай!.. — начал было ехидно Мэтт, но получив ботинком танкового скафандра по шлемофону, заткнулся.       Усевшись на свое место и застегнув ремни, Аксёнов как ни в чём ни бывало бросил:       — Экипажу доложить о готовности!       — Готов, господин лейтенант. — окончательно пришедший в себя Фридрих вновь нацепил маску холодного спокойствия.       — Все системы активны, Кэп! — усмехнулся Хоккинс.       — Тогда вперёд, медленно. — приказал лейтенант, возвращая планшет в крепления и выводя информацию с него на консоль оператора вооружения. — Мэтт, твои цели – турели, крупные скопления пехоты и големы, если вдруг полезут, ублюдков со стен я сниму сам. Фридрих, сноси к фрайгу эту пародию на ворота и вертай на палатки. Как подавишь там всё, уходи под стены и двигайся по периметру до особого распоряжения. Если найдутся уроды, которые решат побадаться – мотай на гусеницы, машину потом отмоем. Экипаж, вопросы?       — Кэп, какие у них тут турели? — отозвался Хоккинс.       — Турель – небольшая башенка, выступающая за стены основного фасада, — он ткнул пальцем на соответствующую чась крепостной стены. — И веранды эти каменные с углов тоже сними, лишним не будет.       — Есть!       — Ещё вопросы?.. Отлично, тогда работаем по команде.       БМК уверенно ползла вперёд, обходя заросший склон с правой стороны и пока что держась вне зоны видимости для гарнизона крепости. Учитывая направление ветра, что дул как раз на них, была немалая вероятность того, что достаточно тихо работающую силовую установку и электрические двигатели их противники также не услышат. Но наличие перед охраняемым периметром почти трёхсотметрового участка делало невозможным подобраться к стене незамеченным. Конечно, на полных оборотах они могут проскочить этот участок за несколько секунд, но в подобном не было необходимости, как раз наоборот – нужно было дать Мэтту время снести со стены всё «лишнее».       Поэтому когда боевая машина замерла на склоне холма, готовая в любой момент сорваться с места, он обратился к Рашке:       — Фридрих, сильно не гони, дай Хоккинсу время.       — Только первые полторы сотни метров, господин лейтенант, иначе не хватит скорости для тарана.       — Мэтт?       — С запасом, Сэр.       — Тогда приготовились, — Аксёнов коснулся сенсора на шлемофоне, и из налобной пластины выдвинулись короткие интерактивные очки. Изображение на них мигнуло, а затем стенки боевого отсека «растаяли», открыв взгляду окражующее машину пространство. Лейтенант повел зрачками, и маленькое зелёное перекрестье прицела турели с установленным на ней зенитным пулемётом четырнадцатого калибра послушно перемистилось на центр раскидистого кустарника, что обильно покрывал холм. — Начали!       Взревев мотором, БМК выпрыгнула на холм, хищно дёрнув направляющими электромагнитного ускорителя масс, в народе именуемого просто рельсой. Машина не успела начать движение вниз, когда по округе разнесся басовитый гулл заполняемых конденсаторов, а в следующий миг с громким хлопком разрываемого воздуха, главное орудие боевого модуля исторгло из себя полукилограмовый вольфрамовый снаряд. Разогнанный до нескольких скоростей звука, он практически мгновенно покрыл расстояние в три сотни метров, и на месте торчащего из крепостной стены выступа турели вспухло облако разрыва – соприкасаясь с целью на такой скорости, вольфрам мгновенно нагревался до запредельных температур, превращаясь в плазму. Высвобожденная при этом энергия была равна взрыву двадцати килограммов классической химической взрывчатки.       Взвыли приводы, лязгнул боевой лифт, подавая в казенник орудия новый снабженный химическим бустером вольфрамовый стержень, загудели перезаряжаемые конденсаторы, и в облаке раскаленной каменной крошки исчез второй «выступ».       БМК уже достигла конца спуска, когда на стенах меж каменными столбиками показались головы защитников – рослых, тоже чем-то похожих на ящериц гуманоидов – сверкнули в свете светила металлическими деталями арбалеты, и в сторону двинувшейся вперёд боевой машины полетели оперенные болты. А в ответ заговорил короткими трёхтактовыми очередями крупнокалиберный пулемёт. Аксёнов не заморачивался, пытаясь выцеливать головы, он взглядом наводил перекрестье прицела на подсвеченные бортовым компьютером скрытые за каменным парапетом силуэты, касался сенсорной гашетки на рукояти управления огнём и вел прицел в сторону, задевая короткой очередью сразу нескольких стрелков. Тяжёлые пули вгрызались в камень, кроша и прошивая его на сквозь, рвали на части укрывшихся разумных, а тем, в кого пули не попадали, с лихвой хватало и каменной крошки, что, будучи разогнанной приданым ей импульсом, не уступала по поражающим свойствам начинке ручных гранат.       До обороняющихся быстро дошла бессмысленность обстрела неведомого стального зверя из ручного оружия – сразу несколько гуманоидных фигур метнулись к угловой башенке, в лоне которой покоилась зверского вида баллиста, но буквально в следующий миг башенка исчезла во вспышке взрыва, разбрасывая по сторонам раскаленные, оставляющие во влажном воздухе ионизированные следы осколки камней и обугленные части тел. Арбалетчики попытались было укрыться за парапетом, но прицельно-навигационный комплекс, непрерывно получающий картинку с зависших над полем боя дронов, продолжал уверенно подсвечивать Аксёнову цели, чем тот и пользовался, с каждым нажатием на гашетку сокращая количество подсчитанных компьютером целей...       — Кэп, тепловой контакт справа от центрального гребня! — гаркнул со своего места Хоккинс.       — Вижу, — ответил лейтенант, глядя на подсвеченный ПНК сектор стены. Тепловизионный комплекс отчётливо различал стремительное понижение температуры вокруг одного из защитных столбиков, а при взгляде с камеры дронов открывался вид на тщедушного, облаченного в яркие свободные одежды ящера, вокруг воздетых вверх рук которого стремительно набирало обороты подозрительное тусклое марево.       — Дай туда снаряд!       — Принял!       Часть стены вспухла быстрорасширяющимся шаром раскаленных газов, и обугленную тушку непонятного хмыря изломанной куклой швырнуло вниз.       — Все цели поражены! — отчитался Хоккинс.       И тут же в боевом отделении зазвучал сосредоточенный голос Рашке:       — Начинаю разгон.       БМК дернулась, взвыв двигателями, и рванулась вперёд, стремительно набирая ход.       — Мэтт, морду отверни! — приказал лейтенант, и не слушая ответ, переключил канал связи на десантное отделение: — Сейчас снесём ворота, держитесь крепче!       Десантный отсек был оборудован несколькими проекционными экранами, на которые выводилось изображение с внешних камер боевой машины, и Аксёнов не стал их отключать, давая своим союзницам увидеть мощь своей машины во всей красе, и сейчас это сыграло с воительницами злую шутку: глядя на экраны с распахнутыми от удивления пастями, они слишком поздно осознали смысл сказанных командиром машины слов, и в момент удара хвостатых раскидало по отсеку, словно бильярдные шары. Но беспокоиться об их состоянии было некогда: врезавшись в препятствие скошенным носом, БМК распахнула ворота, начисто сорвав мощные замки, и, значительно потеряв скорость, увязла в строю стоящих сразу за ними щитовиков. По броне тут же застучали арбалетные болты, с громким треском и скрежетом ударилось несколько снарядов из расположенных на внутренних турелях баллист, рванулись к обездвиженному монстру многочисленные пехотинцы.      Боевая машина не осталась без ответа: один из своеобразных «ДОТов» исчез в ярчайшей вспышке взрыва, и тут же замолотила по наступающей пехоте спаренная с основным орудием трехствольная автоматическая пушка. Тридцатимиллиметровые снаряды успевали прошить насквозь сразу несколько гуманоидов, прежде чем взорваться, разлетаясь быстрорасширяющимся конусом осколков. Секундой позже к делу подключился и крупнокалиберный пулемёт – отданный под управление бортовому компьютеру, поворачиваясь рывками, он плевался быстрыми одиночными выстрелами, собирая обильную кровавую жатву.       Наконец, взревев двигателем и огрызнувшись длинной очередью из курсового семимиллиметрового пулемёта, БМК крутанулась на левой гусенице, разбрызгивая повсюду кровавую кашу, и, когда к одному двигателю подключился другой, рванулась вперёд, прямо к быстро пустеющим палаткам.       — Хоккинс, перенести огонь на цель! — ткнув пальцем в консоль, приказал Аксёнов.       Оператор вооружения не стал отвечать, но выделенная лейтенантом палатка, откуда гуманоиды выбегали уже вооруженные копьями и щитами взорвалась один раз, а затем, не успели опасть остатки поднятой взрывом пыли, рванула ещё – ударная волна разбросала подбегающих к, предположительно, арсеналу бойцов словно кегли. А через несколько секунд боевая машина врезалась в первую палатку, сметя её и принявшись перемалывать траками тех, кто не успел вовремя выпрыгнуть наружу. Семимиллиметровый курсовой пулемёт при этом не замолкал ни на секунду, сметая пытающихся броситься в стороны длинными очередями.       К моменту, когда под мощными, обагренными вполне себе красной кровью гусеницами исчезла последняя палатка, стрелков на стенах фактически не осталось – большая часть лежала посеченная каменной крошкой, или разорванная прямыми попаданиями, те же, кто решил бросить оружие и спуститься со стены присоединились к расстреливаемой из вспомогательной трехстволки толпе.       Внутренний двор крепости напоминал декорации к фильму ужасов: ошмётки тел и лужи крови фактически полностью покрывали грубо обработанные камни площади. Когда же во вспышке испоряемого вещества исчезло последнее «тяжёлое» орудие местных, гарнизон и вовсе превратился в разрозненную, пытающуюся спастись толпу. И в этом своём стремлении гуманоиды ринулись ко входу во дворец, превратившись в прекрасную мишень для главного орудия БМК.       — Хоккинс, сосредоточить огонь на цели! — выделив на вспомогательном экране паникующую, даващую друг друга толпу, приказал Аксёнов.       — Выполняю!       Чудовищная температура, мгновенный перепад давления и следующая за этим ударная волна – всё это обрушилось на паникующие остатки гарнизона. Первый снаряд Мэттью положил прямо в голове стихийно образованной рвущейся ко входу «колонны», за секунду испоряя больше десятка разумных, а остальных сбивая с ног, замедляя тем самым бегущих сзади. За первым снарядом ушёл и второй, затем – третий, подключилась автоматическая пушка. Вновь взявший на себя управление турелью лейтенант следил за работой оператора вооружения краем глаза, сосредоточенный на уничтожении мелких групп ещё сохранивших хладнокровие рептилий. Находясь во внутреннем дворе, лишенном каких-либо укрытий, инстинктивно пытающиеся сбиться в группы они превращались в отличные мишени, которым хватало и спаренного с крупнокалиберным семимиллиметрового пулемёта – крупный калибр командир экипажа старался по возможности беречь.       Звук зуммера СМТО заставил его отвлечься, взглянув на экран. Внимание бортового компьютера привлекла разрозненная группа противника, что, рассредоточившись по пространству метров десять в диаметре начала вдруг исчезать в облаке густого дыма.       Переключив ПНК в тепловизионный режим, командир экипажа удивлённо вскинул брови – на целевом гололитическом мониторе стояла сплошная засветка, как если бы в дымовой завесе использовались современные усиленные металлической стружкой смеси. Он перевел взгляд на рой экранов, куда транслировалось изображение с камер дронов, но дымовая взвесь оказалась сплошной, закрывая противников и сверху.       «Вот тебе и неразвитые туземцы» — подумал он отстранено, разворачивая в сторону облака крупнокалиберный пулемёт. Бортовой компьютер неустанно менял спектры сканирования, пытаясь пробить завесу, и подал звуковой сигнал, когда это получилось: на экране появились неровные контуры отраженных от существ узконаправленных ультразвуковых волн, которые умная автоматика тут же услужливо детилизировала, обведя рамками целей. Поймав в прицел первого гуманоида, Аксёнов уже потянулся пальцем к сенсору огня, как вдруг...       Истерично заверещал предупреждающий зуммер, на целевом мониторе вспыхнула пульсирующая красным быстро приближающаяся отметка, и...       — Машина, стоп! — проорал лейтенант быстрее, чем успел до конца осознать случившееся.       Фридрих среагировал мгновенно – сначала рванув на себя обе рукояти разом, а затем вернув левой в нейтральное положение. Двигавшаяся у самой стены БМК клюнула скошенным носом, замирая на месте, и стена там, где секундой позже должна была находиться машина брызнула во все стороны расплавленным камнем. Замерев на месте, боевая машина крутанулась на правой гусенице, развернувшись к угрозе наиболее защищённой частью корпуса – лбом.       Попытавшийся оценить опасность прилетевшего «подарка», лейтенант замешкался, не донеся палец до сенсорной гашетки, и бортовой компьютер тут же взял управление огнём на себя, срубив длинной очередью четырнадцатимиллиметровых пуль сразу семерых противников. Уцелевшие рептилии бросились на землю, а вот один из них наоборот – метнулся вбок, «расплываясь» на экране монитора, а затем, оказавшись вне облака, выбросил в сторону БМК руки. Разорванный на несколько неравных частей, он уже не увидел, как его «снаряд» впился в лобовую броню машины, вспухнув ярким белым волдырём и снеся несколько блоков динамической защиты. Первый удар приняло на себя специальное противоударное покрытие, тут же без каких-либо проблем пробитое сгустком сжатого воздуха, а затем в дело вступил слой противолазерной брони. Испорившись, он погасил энергию снаряда, а остаток основной бронекорпус выдержал без каких-либо проблем. Тем не менее, машину здорово тряхнуло, и прикусивший язык Аксёнов сдавленно выругался.       И в ту же секунду боевое отделение наполнил азартный голос оператора вооружения:       — Множественные тепловые контакты! Окружают, гандоны!       — Вали их! — рявкнул лейтенант, отмечая приоритетные цели. — Рашке, противоракетный маневр! Считай ряженых за «трубачей»!       — Понял, командир! — Фридрих бросил от себя рукояти, и БМК, взвыв электромоторами, прыгнула вперёд и в сторону. Вовремя – в то место, где ещё мгновение назад находилась боевая машина ударилось сразу несколько непонятных сгустков. Ответный же огонь людей оказался куда более результативным; сразу трое одетых в подобие балахонов ящеров, сбившись в кучу, размахивали руками, закручивая над собой гигантское полотнище из сжатого воздуха. И именно в пространство между ними Хоккинс и положил вольфрамовую болванку — стабилизаторы боевого модуля позволяли вести огонь даже при движении на максимальной скорости по пересечённой местности. От незадачливого трио не осталось даже пепла. А вот от тех, кто решил обойти машину сзади осталась кровавая каша – крупнокалиберный пулемёт ударил практически в упор, сметая всех, кому не повезло попасться в паутину трассеров.       БМК внезапно дернулась на курсе, уворачиваясь от запущенного в лоб марева, огрызнулась из курсового пулемёта, крутанулась на месте, пропуская мимо ещё несколько «снарядов» и убийственно точно ответила на удар, но врагов было слишком много: сразу несколько появившихся из ниоткуда молний хлестнули по броне, заплясав на композитном покрытии расползающимися светящимися змейками.       Изображение на интерактивных очках пошло рябью, померкло, прежде чем вновь обрести чёткость – вся современная бронетехника была рассчитана на применение в условиях ядерной войны и обладала защитой от электромагнитных импульсов. В ответ пробасило разряжаемыми конденсаторами главное орудие, и одна из уже основательно разрушенных башенок рухнула внутрь обнесенного стеной периметра, накрыв обломками камня толпу не успевших ничего сообразить «разодетых». Огрызнулся несколькими короткими очередями крупнокалиберный пулемёт, ещё больше сократив поголовье ряженых.       И в какой-то момент они внезапно кончились, пропав с целевых мониторов. Зато забившаяся было во все возможные щели пехота вдруг, будто получив нехилого пинка, ломанулась в полный рост к боевой машине.       — Дави их, — совершенно будничным, словно просил заварить чая, тоном приказал Аксёнов, выискивая взглядом новые цели.       И тут же внутренний двор крепости наполнился воем, криками и влажным тошнотворным треском перемалывемых траками костей и плоти. Но в этот раз рептилии словно озверели: даже превращаясь в кровавую кашу под гусеницами многотонной боевой машины, они продолжали лупить по броне своим примитивным медным оружием. Сразу с десяток мускулистых гуманоидов оказались на броне, неистово колотя по ней палками и криво сделанными копьями и топорами. Один из них, размахнувшись, влупил по турели огромной деревянной дубиной. Забранному в противоударный бронекорпус пулемёту от этого не было ни горячо, ни жарко, зато ящер, получив по морде раскаленным от непрерывной стрельбы стволом, потерял равновесие и скатился с брони, скрывшись под сыто хлюпнувшей гусеничной лентой. А вот для относительно хрупких направляющих главного калибра мощные удары могли быть куда более пагубными.       — Фридрих, стряхни с нас этих уродов! — крутанув рукоятью управления огнём, сбрасывая насевших на боевой модуль врагов, прорычал Мэтт.       — Пытаюсь... — сосредоточенно пропыхтел немец, крутя машину на месте. — Не выходит! Прилипли, словно клещи, verdammte scheisse!..       Аксёнов бросил взгляд на карту, судорожно размышляя; в сознании билась какая-то идея, но ухватить ее всё никак не получалось. Он машинально крутил джойстиком, сшибая турелью особо наглых рептилий, а затем...       — Рашке, донжон!       Он выкрикнул это быстрее, чем успел осознать пришедшую мысль, но механик-водитель его понял. БМК остановила беспорядочное вращение на месте, сбросив тем самым нескольких «безбилетников», и рванулась к отчётливо видимым воротам уходящего ввысь донжона. Увязая в трупах и расчленёнке, скользя металлическими лентами по мокрым от крови камням, боевая машина не успела набрать высокую скорость, но и той, что была хватило: нос БМК проломил ворота, и машина ворвалась внутрь, «стесав» об остатки дверей ненужный груз. Замерев внутри освещённого светом факелов пространства, боевая машина крутанулась на месте, и лейтенант скомандовал:       — Открыть десантный отсек! — он щёлкнул вариатором частот: — На выход, девочки! На улицу только не лезьте!       Фридрих ударил по своей консоли, и корма машины окуталась клубами сжатого воздуха. Несколько секунд выравнивания давления, и разгермитизированный отсек распахнул два квадратных бронелюка, грохнув о пол десантной аппарелью. Которой, впрочем, поспешившие выбраться на свободу воительницы пренебрегли, выпрыгнув из осточертевшего нутра боевой машины. Мелькнули в воздухе гибкие нечеловеческие тела, сверкнула в пробивающемся через пролом в воротах свете заострённая сталь, и по полу покатились окровавленные тела сумевших удержаться на броне ящеров.       Аксёнов отстранено подумал, что у человека, если он не облачен в бронескафандр, или не напичкан по самую макушку боевыми имплантами, шансов в прямой схватке нет никаких. А затем тряска открывшей огонь из вспомогательной автоматической пушки БМК выбила эти мысли у него из головы; оставшиеся в живых озверевшие рептилии ринулись к донжону, невольно сбившись в плотную толпу, на узком участке прямо в прицеле Мэтта, и это их погубило. Несколько очередей из автопушки окончательно помножили на ноль вражескую пехоту.       — Ну ты и голова, Кэп! — откинувшись в ложементе, хмыкнул оператор вооружения. — Я бы до такого финта не додумался...       — Вот поэтому я – командир, а ты – подчинённый. Что по обстановке?       — Походу всё, — снова хмыкнул оператор вооружения. — Кончились тварюшки...       И тут же раздался врезающийся в уши сигнал СМТО.       — Хоккинс, напомни дать тебе в зубы! — прошипел Аксёнов, взглянув на галолитический экран.       При взгляде с высоты птичьего полёта было видно, как из-под каменной арки неприметного низкого строения во внутренний двор поползли те самые «големы» – огромные, размером с крупного быка многоногие, ощетинившиеся хитиновыми панцерями и многочисленными заострёнными клешнями мутанты. И двигались они не к ним, а к главному входу, туда, где сейчас должны были находиться спешившиеся воительницы.       Словно прочитав его мысли, в наушниках раздался щелчок вариатора частот, и зазвучал лишенный каких-либо эмоций синтезированный автопереводчиком голос:       — Человек, мы чувствуем Волну... Скоро пробудятся големы, ждите.       — Принял. — ответил лейтенант, распределяя очередность целей, но рептилия не закончила.       — Самые опасные из них могут плевать кислотой. Очень сильной. Растворяет камень...       «Какого хрена нельзя было сказать об этом на брифинге?!» — мысленно чертыхнулся он, но вспомнив приказ по-максимуму строить из себя «хороших мальчиков», процедил лишь:       — Это всё, что мы должны знать?       — Они видят тепло тел. Теперь всё.       — Вас понял, работаю. — Аксёнов сбросил связь. — Экипаж, слушай новую вводную: Фридрих, по команде выводишь нас наружу, на месте не стоишь – твари плюются какой-то едкой дрянью, по словам аборигенов, жрет даже камень, и проверять, насколько для него съедобна наша броня я не хочу. Видят в инфракрасном диапазоне, поэтому сразу по открытию огня включаешь отстрел тепловых ловушек, по четыре в пять секунд. Задачу понял?       — Jawohl mein kommandant!       — Мэтт, твоя задача – не подпустить мутантов ко дворцу. Первоочередные цели – недоделанные верблюды, этих выносишь с главного калибра настолько быстро, насколько можешь. Остальных по возможности срезай из трехстволки, но смотри по ситуации. Всё понял?       — Так точно, Кэп!       — Начали! — выдохнул, кивая, Аксёнов.       Окончательно снеся остатки ворот, БМК, разбрасывая в стороны оперенные огнём тепловые ловушки, вырвалась из донжона, тут же полоснув по идущей самой первой твари из автоматической пушки. Хитиновый панцирь оказался достаточно прочным для того, чтобы тридцатимиллиметровый снаряд не смог прошить мутанта насквозь, но недостаточно для того, чтобы его остановить, и с десяток пронзивших органического голема снарядов разорвались внутри безобразной туши, разрывая в клочья требуху горстями рекошетирующих внутри осколков.       Первый мутант завалился мордой вперёд, прокатившись по земле, а Мэттью уже поймал в прицел идущего следом... Индентифицировать урода не получалось: чем-то смахивающий на увеличенную раз в сто покрытую прочным хитином муху, крылья которой заменили непонятные расширяющиеся к концу хоботы. А вот когда эта страхолюдина рывком развернулась к ним всем корпусом, выбросив из отростков два ядовито-зеленных сгустка, всё стало понятно. Рашке отработал рукоятями, уводя машину с линии огня, и в этот момент едва слышно прошелестели приводы точной наводки, наведя полыхнувший красным прицел на обезображенную, вросшую в корпус башку инопланетного чудовища. Хоккинс с удовольствием утопил гашетку, и тварь взорвалась, разбрасывая по округе объятые паром куски обугленной плоти. Мэтт повел джойстиком, ловя в прицел следующую «муху»...       — В сторону! — гаркнул командир экипажа, и БМК вильнула вправо, вжав уроженца далёкого Техаса в ложемент.       Концентрации он не потерял, и лишь когда очередной мутант обратился грудой исковерканного мяса, бросил взгляд на СМТО: бортовой компьютер залил тревожным красным цветом зев той самой постройки, откуда только что повылазили бронированные твари. Аборигены зажимали боевую машину меж двух огней, и делали это вполне успешно.       — Кэп...       — Вижу! — огрызнулся, поливая постройку короткими очередями из своей турели лейтенант. — Не отвлекайся, бей гадов! Рашке, дай дымы в заднюю полусферу!       — Выполняю! — отозвался напряжённо мехвод, утопив одну из клавиш на правом джойстике. — Дымы пошли!       С громким хлопком сработавших вышибных зарядов в воздух взлетело несколько небольших контейнеров, тут же лопнувших, заволакивая пространство позади машины густой взвесью, обогащённой умными металлизированными частицами, которые в определенных диапазонах пропускали лучи сканирующих излучений БСК.       Аксёнов увидел, как на целевом мониторе проступил пока ещё неровный контур здания, навёл на него прицел и, когда в схематично отрисованном проёме появились два гуманоидных силуэта, вдавил спуск, срезав их длинной очередь. Тут же пиликнул, привлекая внимание, тревожный зуммер, и лейтенант мысленно выругался – патронов в запасе турели осталось минут на пять интенсивного боя, а врагов ещё...       А враги, как с удивлением обнаружил Аксёнов, закончились; в момент, когда он бросил взгляд на обзорный экран, там как раз заваливался набок срезанный очередью тридцатиммелиметровых снарядов голем. Последний.       Фридрих продолжал вести машину вдоль стены, готовый в любой момент среагировать на внезапную угрозу, скрючившийся за своей консолью Мэтт всё ещё поводил из стороны в сторону зажатым в правой руке джойстиком, вглядываясь в целевой монитор, но ничего не происходило. Не фиксировали движения и вообще каких бы то ни было признаков активности со стороны противника зависшие над площадью дроны.       — Машине стоп. — хрипло скомандовал Аксёнов, и БМК тут же плавно остановилась.       — Неужели... — начал было Хоккинс, но его перебил мехвод:       — Заткнись и смотри по сторонам!       Лейтенант снова коснулся сенсора комплекса связи:       — Мы закончили, снаружи чисто.       Ответа пришлось ждать несколько секунд:       — Мы тоже. Скоро выйдем на связь, человек.       — Вас понял, ждём. — командир экипажа устало откинулся в кресле и скомандовал: — Мэтт – контроль обстановки, Фридрих – связь с «Гранитом». Отличная работа, парни!

***

      — Оп-па... — хмыкнул, вглядываясь в экран внешнего обзора Мэттью. — Крадётся краля...       Аксёнов перевел взгляд на мерно светящийся монитор и подавил в себе усмешку: с заметной в резких, каких-то дёрганных и настороженных движениях опаской к ним приближалась одна из «их» ящерок, причем, судя по всему, та, что была в отряде самой низкой. Светло-фиолетовая чешуя переливалась в свете заходящего светила, и лейтенанту показалось, что он различает на гибком теле капельки влаги.       — Кэп, можно я её припугну, а? — с надеждой спросил Хоккинс, переведя взгляд на рукоять управления огнём.       — А в глаз?       — У-у-у... — преувеличено обиженно прогудел оператор, продолжая разглядывать приближающуюся союзницу. Рептилия тем временем подошла к БМК почти вплотную, как то неуверенно и нервно, словно касалась опасного хищного зверя, протянула руку, постучав костяшками когтистых пальцев по лобовому скату брони. И тут же отдернула конечность, словно опасалась, что ей её сейчас отгрызут.       «Она что, связаться с нами по радиосвязи не может?» — неожиданно раздражённо подумал про себя лейтенант, коснувшись сенсора на панели связи. Стандартный запрос на соединение ушел к командиру этой хвостатой бригады, но ответа не последовало, хотя пришло автоматическое подтверждение наличия контакта. — «Подозрительно это всё, хотя... Может, просто не до конца разобралась с наушником? Аборигены всё же не особо грамотны...»       — Я выйду с ней поболтать. Сохраняйте бдительность, парни. — приняв решение, Аксёнов потянулся к сенсору открытия люка.       Лязгнув гермозатвором, опустился вниз квадрат бронелюка, обнажая внешний броневой пояс. Снаружи в небо ударила струя сжатого воздуха, уравнивая давление и заставив ждущую снаружи девушку заметно дёрнуться. Наконец, движимая электроприводом, поднялась крышка внешнего бронепояса. Лейтенант ухватился за специальную скобу руками и подтянулся, выталкивая себя наружу. В нос тут же шибануло таким «амбре», что даже опытный боевой офицер не сумел сдержаться и поморщился, едва не закашлявшись. Высокая влажность воздуха только усиливала запахи, самым нейтральным из которых оказался привычный уже сгоревший порох и горячий металл.       Увидевшая его рептилия тут же перестала мяться, сделавшись куда более уверенной. Во-первых, в обществе местных амазонок было не принято показывать слабость, тем более, перед самцами, а во-вторых, теперь перед ней была не непонятная и пугающая обмазанная кровью металлическая колесница, что только что с лёгкостью поубивала множество сотен разумных, а вполне привычный и даже более-менее понятный разумный, который, к тому же, физически был в несколько раз слабее неё.       Именно поэтому голос её прозвучал достаточно уверенно:       — Человек, ты и твои товарищи должны пройти со мной.       «Вот тебе и приехали» – охренел лейтенант.       — Куда и зачем? — пока автопереводчик воспроизводил рубленные звуки местного языка, он с подозрением вглядывался в морду рептилии.       Голубые глаза с хищным вертикальным зрачком смотрели на него в ответ, длинный хвост лениво колыхался в воздухе. Не чувствовалось в её позе и движениях направленной угрозы, но подобное приглашение выглядело слишком уж подозрительно.       — Со мной, — повторила она. — Мы сражались вместе, вы – сильные воины. Необходимо соблюдать традиции.       Аксёнов хотел почесать затылок, но пальцы наткнулись на армированное покрытие шлемофона. Пожевав губами он ответил:       — Мне необходимо уточнить мои действия у старших, подожди немного.       Чуть склонив голову набок, слушая ответ, рептилия оскалила многочисленные клыки – знак, сочетающий одновременно и улыбку, и согласие.       Нырнув обратно в недра кондиционированного боевого отделения, лейтенант потянулся к радиостанции, когда смотрящий на него Мэтт не выдержал:       — Ну что там, Кэп?       — А то ты во внешние микрофоны не слышал, — хмыкнул Аксёнов. — На свидание нас, походу, приглашают... — он настроился на частоту базы: — «Молот» вызывает «Гранит», приём.       — «Гранит» на связи, — тут же откликнулись в шлемофоне. — «Молот», докладывайте.       — К машине приблизилась одна из местных комботанток, постучала по броне. Мной было принято решение разгерметизировать боевого отделение и узнать, чего она хочет...       — Не тяните кота за причинное место, Алексей Иванович, — голос командующего экспедиционным корпусом вновь зазвучал совершенно неожиданно. — Что ей нужно?       — Есть, господин командующий! — командир экипажа взглянул на экран, осматривая терпеливо ждущую снаружи девушку. — Просит нас пройти с ней внутрь дворца, ссылается на местные традиции. Несколько секунд напряжённой тишины, а затем:       — Что думаешь, лейтенант, ловушка?       — Никак нет, господин генерал-полковник, — с неожиданной даже для себя уверенностью ответил он. — Не в духе это местных, они прямолинейны как кирпич, да и не чувствуется в ней угрозы... Для нас, по крайней мере. К тому же, с возможностями нашей техники они уже познакомились, и, как я уже говорил, остались под сильным впечатлением...       — Я понял вашу позицию, господин лейтенант, — мягко закруглил подчинённого командующий. — В таком случае, разрешаю экипажу покинуть машину. На всякий случай вышлем в ваш район звено ударных беспилотников, прикроют подходы ко дворцу, а ещё повесим рядом МДТ со спецназом на борту – парни вытащат вас в случае чего.       — Благодарю, господин генерал-полковник! — с чувством сказал в микрофон Аксёнов.       — Ваша задача сейчас, — словно не услышал его слов командующий. — Максимально плотно наладить контакт с аборигенами, поэтому ведите себя соответствующе. Вы понимаете меня, лейтенант?       — Так точно, господин командующий, — Аксёнов хмыкнул. — Улыбаемся и машем, налаживаем дружбу и жуём жвачку.       — Именно так, Алексей Иванович, — в голосе генерал-полковника тоже проскользнуло веселье. — По возвращении в БМК доложить обо всём, что там увидите. Удачи, парни, конец связи.       Отвернувшись от консоли, лейтенант оглядел свой экипаж; Мэтт смотрел с неприкрытым нетерпением, то и дело бросая взгляд на обзорный экран, Фридрих же смотрел прямо на командира, ожидая приказов.       — Фридрих, глуши двигатели, АСУ на тридцать процентов мощности. Мэтт, боевой модуль в автоматический режим, бортовой компьютер в полубоевое положение. — Аксёнов начал снимать шлемофон. — Поздравляю, экипаж: нам выпала честь стать дипломатами, поэтому – все на выход!

***

      Строили, как вынужден был признать Аксёнов, местные с размахом: дворец внутри был куда более помпезным, чем снаружи. Стены отделаны деревянными слегка зеленоватыми панелями, на полу ещё и мягкие, проминающиеся под армейскими ботинками ковры. Бездымные факелы на стенах, горящие неестественным зелёным огнём. Нарушали праздник красоты только валяющиеся тут и там разрубленные тела не успевших – не захотевших – выйти на улицу гуманоидов, явно свидетельствующие о том, что их хвостатым союзницам пришлось не слабо помахать заточенным железом.       Фиолетовая рептилия провела их несколькими высокими коридорами, выведя к монументального вида мраморной лестнице. И вот там, внизу, от удивлённого восклицания не удержался даже вечно немного флегматичный немец. И было отчего: внизу находился просторный, с половину плаца, отделанный зеленоватого цвета мрамором двухъярусный зал, высокий потолок которого подпирали монументального вида колонны. Со второго яруса на первый стекала сплошная стена воды, собираясь в выдолбленных по периметру помещения каналах, причем, судя по поднимающемуся в воздух пару, вода эта была очень теплой. В центре зала, в конусе падающего из отверстия в потолке чуть розоватого света светила торчал монумент, увенчанный относительно небольшим – со стандартный армейский рюкзак – лавандовым кристаллом, по которому изредка пробегали разноцветные молнии.       Мэттью присвистнул, оглядывая зал, а затем сделал это ещё раз, теперь ещё и вскинув в изумлении брови. Лейтенант повернулся в направлении его взгляда и сделал тоже самое: за «алтарём» обнаружилось нагромождение разнообразных подушек, на котором уже разместилась большая часть привезенных ими воительниц. Теперь точно абсолютно нагих и лишенных какого-либо снаряжения. Лишь командир этого хвостатого спецназа и ещё одна рептилия с багряной словно кровь чешуёй, также абсолютно голые стояли под потоками льющейся сверху воды.       Их проводник, не оборачиваясь, направилась к импровизированному душу, прямо на ходу избавляясь от перевези с двумя изогнутыми кинжалами. Как, впрочем, и всей другой одежды...       Лейтенант буквально кожей почувствовал, как на нем скрестились взгляды членов его экипажа. Как командир, он должен был что-то сделать, но никаких толковых идей в голову не шло. Да ещё и их провожатая, виляющая объемными подтянутыми бёдрами, что твоя модель на подиуме...       От необходимости что-либо предпринимать его избавила командир хвостатых. Выйдя из-под потока горячей воды, она взмахнув гривой чёрных коротких волос, направилась прямо к людям, оскалив в ухмылке белоснежные клыки:       — Чего же ты ждёшь, человек? — автопереводчик слегка запаздывал из-за чего казалось, что она говорит без пауз. — Точно, вы же не знаете, что нужно делать. Ничего, я покажу...       В отличии от своей подчинённой, что как раз встала под импровизированный водопад, командир группы была высотой метра в два с солидным таким хвостиком, из-за чего её покрытые мелкими белыми чешуйками груди с розовыми ореолами сосков находились как раз на уровне глаз лейтенанта. И когда та приблизилась почти вплотную, он, засмотревшись, отреагировал с заметным опозданием, отступив на шаг и рефлекторно положив правую руку на набедренную кобуру.       Рептилия это заметила, остановившись и сощурив хищные жёлтые глаза:       — Думаешь, успеешь воспользоваться своим громовым оружием, человек? — подчинённых лейтенанта она игнорировала начисто, не смотря на то, что те точь в точь повторили жест своего командира. — Признаю, ваша боевая колесница внушает трепет своей мощью, но без неё, лицом к лицу вы гораздо слабее нас.       Аксёнову пришлось приложить немало усилий, чтобы отнять руку от кобуры и примирительно поднять к груди пустые ладони:       — Мы с вами союзники, и мне бы не хотелось доводить до подобного, — старательно подбирая слова начал он, но собеседница его перебила:       — Союзнические отношения не является препятствием для честного поединка, впрочем... — она обернулась на своих подопечных, что во все глаза следили за их разговором. И Аксёнову показалось, что смотрели они с каким-то нетерпением. — Мы здесь не за этим; традиции должны соблюдаться...       — В таком случае, я буду благодарен, если ты объяснишь мне и моим людям, в чём они заключаются. — упрямо посмотрев в её глаза снизу-вверх, произнёс лейтенант.       — Сегодня мы с вами сражались вместе, — она выпрямилась. — Нет более явного показателя близости, чем это. Боевое сестринство – это наивысшая форма связи разумных, особенно, когда эта связь возникает между воительницами разных кланов... — она задумалась на довольно продолжительный срок, прежде чем продолжить. — Когда воительницы разных кланов сражаются вместе в первый раз необходимо провести ритуал единения. Одна его часть происходит в бою, другая – после во время ритуального соития...       Наступила тишина. Сказать, что Аксёнов выпал в осадок было равносильно тому, чтобы не сказать ничего. Он натурально завис, невольно косясь на закреплённый на правом плече ударопрочный корпус автоматического переводчика, с каждой секундой все больше склоняясь к мысли, что его начинка дала сбой, как вдруг заговорил стоящий за спиной Мэтт:       — Кэп, нам сейчас, что, потрахаться предложили?       Лейтенант вперил в подчинённого уничтожающий взгляд, но было поздно: точно такое же устройство на его плече затрещало, воспроизводя рубленую речь аборигенов.       Белоснежная рептилия слушала молча, всё сильнее обнажая в ухмылке клыки:       — Можно сказать и так, человек, — впервые за время разговора она отвела взгляд от Аксёнова.       Лейтенант же стоял и не мог поверить в реальность происходящего. Ещё десяток минут назад они были в жестокой схватке, а сейчас толпа иномировых амазонок предлагает им устроить оргию, потому что так велят традиции... Не к этому его готовило Новосибирское общевойсковое училище планетарных сил, не к этому.       — Во-первых, мы другого вида, — начал он в попытке вразумить ненормальную ящерицу. — А во-вторых, мы самцы.       — Различий между некоторыми кланами едва ли не больше, чем у нас с вами, человек, — рептилия приблизилась вплотную настолько молниеносным, но при этом тягучим движением, что лейтенант просто не успел отреагировать. — А насчёт того, что вы самцы – да, это необычно и непривычно, но... — она склонилась к его правому уху, прорычав что-то почти шепотом и автопереводчик бесстрастно прошелестел, подстраиваясь под громкость исходного голоса: — Это только к лучшему, м-р-р...       Он увидел краем глаза мелькнувшие хищные и гибкие силуэты, заметил растерявшегося Фридриха, так и не донесшего руки до кобуры с табельным пистолетом, а затем в рот лейтенанта буквально ворвался гибкий горячий язык.       Наглая рептилия ухватилась за наплечные эвакуационные ручки скафандра, рванув их в стороны, но нее тут-то было: прорезиненная армированная ткань, способная выдержать температуру и давление прошедшей вскользь кумулятивной струи с лёгкостью выдержала вандальское обращение, заставив воительницу недовольно зарычать, отлипнув от офицера, чем он тут же и воспользовался:       — Я думаю, это не лучшее...       — Для воина ты слишком много думаешь! — недовольно прервала она его попытку вразумления, а затем... Безошибочно ткнула в сенсор разгерметизации на поясе. Стоило магнитным застёжкам расстегнуться, беспомощно повиснув, как оказавшуюся совсем близко мордочку девушки пронзил поистине плотоядный оскал. — Вот так лучше...       Прежде, чем Аксёнов успел предпринять хоть что-нибудь, она вновь рванула скафандр в стороны, обнажая надетый под ним нательный термозащитный костюм. В перерефирийном зрении вновь промелькнули силуэты, и к бокам лейтенанта прижались ещё две ящерицы – та самая зеленоволосая провожатая и жёлтоволосая багряночешуйчатая любительница подольше постоять под душем. В четыре руки они буквально сорвали с него облегающую водолазку, добравшись наконец до оголенной кожи, и все трое тут же на него залипли.       — Господин лейтенант, — необычно для себя растерянно обратился к нему также обжатый со всех сторон Фридрих, и обернувшись, Аксёнов понял, что залипли на него вообще все рептилии. — Что делать-то?..       — Расслабиться и получать удовольствие! — ответила заместо не успевшего принять решение офицера командир хвостатого спецназа. — Девочки, руна на поясе расстёгивает их одежду!       Отвернувшиеся от него воительницы переглянулись и в помещении раздалось ещё две серии щелчков, свидетельствующих об открытии магнитных замков.       — Обойтись без этой... Традиции нельзя? — посмотрел прямо в жёлтые глаза лейтенант.       — Традиции были незыблемы веками, и не вам их нарушать, человек, — ответила, прижавшись к нему командир хвостатых. — К тому же... Неужели мы настолько вам отвратительны?       «Какая дешёвая манипуляция,» — мысленно хмыкнул Аксёнов. — «Особенно сейчас, когда ты буквально трёшься о мой стояк».       — Ты сама всё прекрасно понимаешь, — ухмыльнулся он, ответив уже вслух.       Рептилия склонилась ещё ближе, мускусный запах её тела накрыл с головой, пустив по телу волну мурашек:       — Тогда кончай болтать, лэй-тант...       — Экипаж, у кого-нибудь есть возражения?.. — не отводя взгляда от оказавшихся в считанных миллиметрах хищных глаз, спросил он, и ответом ему стала тишина. — Тогда фрайг с ним... Форма одежды номер «раз»!       Судя по довольным взрыкам из-за спины, последний его приказ пришелся их союзницам по вкусу. В одно движение стянув с себя и штаны и находившиеся под ними трусы, Аксёнов уверенно шагнул навстречу белоснежной рептилии, окончательно покидая танковый скафандр.       Та довольно осклабилась:       — Да неужели... — она не стесняясь опустила взгляд вниз, с интересом осматривая упершийся в её бедра член. — У наших самцов он обычно больше...       — Тебе хватит по горло, — не остался в долгу офицер, и собеседница вновь довольно осклабилась.       А затем её хвост вдруг взметнулся вверх и хлыстом рассек воздух, с влажным шлепокм ударившись в руку их недавней провожатый, что уже потянулась к его прибору. Девушка тут же отдернула конечность, смущённо отвернувшись.       — Не злись на неё, человек, — взяв лейтенанта за руку, командир группы попятились, увлекая его к водопаду. — Она ещё слишком неопытна и ни разу не единилась с самцом...       «Вот только иномировой девственницы мне не хватало» — подумал Аксёнов и спохватился. — Переводчик нужно отсоединить от скафандра, без него мы не сможем понимать друг друга.       — Поверь мне, мы поймём друг друга, лэй-тант. Впрочем... Сатши, возьми артефакт.       — Черная коробка на правом плече, – подсказал офицер. — И раз уж на то пошло, лейтенант – не имя, а воинское звание. Меня зовут Алекс.       — Иссит. — чуть склонила голову набок командир.       — Шаалти. — продолжая прижиматься к его спине, представилась желтоволосая.       — Сатши, — вернувшаяся к ним проводник показала ему корпус автопереводчика. — Это?       Аксёнов кивнул, услышав, как называют свои имена и другие рептилии, что, разбившись на тройки, окружили его подчинённых, и в этот момент Иссит скрылась от него за стеной льющейся с верхней галереи воды. Увлекаемый ею, он шагнул под поток жидкости и...       Это было похоже на боевое десантирование. На тот самый миг, когда после тряски прорывающего плотные слои стратосферы и совершающего противоракетные маневры десантного бота, которую не могут нейтрализовать даже сверхсовременные гравикорректоры, бот обрушивается на поверхность планеты своими мощными посадочными опорами, и перегрузка отступает. Внутренности перестает размазывать о ложемент, с плеч спадает свинцовая тяжесть, и сознание под воздействием боевых стимуляторов приобретает кристальную ясность и чёткость мыслей. Только сейчас к этому растянотому в восприятии мигу примешивалось ещё что-то приятное, поднимаясь волной из самых затаённых глубин бессознательного...       Если бы Аксёнов был в скафандре, интегрированный медицинский комплекс неприметно бы оповестил его о множестве неизвестных химических соединений, что проникали в его организм с водой через поры и с воздухом в лёгкие, но скафандра на нём не было. Он был совершенно голый в окружении таких же нагих и до безумия сексуальных девушек, что желали отдаться ему прямо сейчас.       А он, в свою очередь, желал овладеть ими. Прямо. Сейчас.       Не задумываясь больше ни о неправильности своих действий, ни о том, что будет потом докладывать командованию, и как оно на это отреагирует, он шагнул к Иссит, но та игриво уклонилась, вновь начав отступать от него, но на этот раз к нагромождению подушек. Сделав ещё несколько шагов, она завалилась на спину и раздвинула в стороны стройные ножки:       — Я слышала, — синтезированный голос лился из-за спины, где терпеливо ждали своей очереди ещё две рептилии из «его» тройки. — Что ваши самцы предпочитают доминировать в постели. Рискнешь попробовать это со мной, Алекс?       Вместо ответа, Аксёнов припал на колени, затем навис над ней, уперев руки в подушки над её плечами.       — Я же наслышан о ваших мужиках, — он прижался к задышавшей чаще воительнице. — И в отличие от них, я тебя действительно трахну.       Он подался вперёд, припав к её губам и ощутил, как она охватывает мускулистыми ногами его таз, обвивиет будто стальным тросом, хвостом ноги. Миг – и рептилия не прерывая поцелуя оказывается сверху, буквально подмяв его под себя. Её язык жадно сплетается с его, слизывая до сих пор сочащуюся из пореза кровь, а руки жадно ощупывают его кожу. Лейтенант от своей партнёрши не отставал. Грудь хвостатой была прижата к его и оказалась вне зоны досягаемости, зато мускулистая спина была в полном его распоряжении. Мелкоячеистая чешуя приятно холодила кожу, будучи на удивление мягкой и приятной на ощупь. Он прошёлся руками от самых плеч до мягкой округлой задницы, охватив ладонями основание белого хвоста.       — Как самонадеянно... — она говорила, припав к его правому уху, и даже не смотря на то, что расположенный где-то в стороне армейский переводчик скрадывал глубину интонаций, по телу шла дрожь, а сердце ускоряло свой бег. — Что ты сможешь мне сделать из такого положения, р-р-м?..       Аксёнова не кстати посетила мысль о том, что снятый скафандры прекратили передачу их биометрии, и генерал-полковник Максимов мог отдать спецназу приказ на выдвижение. Вид перекошенного от удивления чернокожего лица командира первого взвода спецназа майора Зарембы за затемнённым забралом гермошлема штурмового экзоскелета, всплывший в сознании, заставил лейтенанта усмехнуться. Иссит приняла это на свой счёт; хвост и ноги ещё сильнее сдавили его тело, когтистые руки девушки переместились на подушки, создавая дополнительные точки опоры:       — Что же ты задумал сделать, человек? — её голос подрагивал от нетерпения, а упёртый в её половые губы член был уже полностью покрыт выступившей смазкой, и это отчётливо говорило о том, что происходящее рептилии очень даже нравится.       — Сделать тебе невообразимо приятно! — дождавшись, пока автопереводчик закончит воспроизводит нечеловеческую речь, он слегка изменил положение рук, и буквально вдавил оба указательных пальца под основание белоснежного хвоста.       Когда на обязательном по прибытии в новое место службы инструктаже немолодой уже полковник Тимергалиев зачитывал им выкладки ксенобиолгов, касающиеся наиболее уязвимых мест их новых союзниц, мало кто смог не заржать, когда речь зашла о возможной сверхчувствительности этого вот нервного узла. Мало кто мог вообразить себе, как нужно раскорячиться, чтобы в бою ткнуть противнице под хвост. И тем не менее, эту информацию лейтенант запомнил, а сейчас появилась отличная возможность её проверить.       И результат превзошел все ожидания.       Девушку словно током прошибло, Аксёнов почувствовал, как сжалось, напрягаясь, всё её тело, как мелко задрожал обвивший ноги хвост, а затем воительница буквально упала на него, шумно втянув ртом воздух. И останавливаться на достигнутом офицер не желал, принявшись аккуратно массировать точку пальцами, совершая круговые движения. Амазонка попыталась что-то сказать, но выпустила из себя лишь странный звук, который не смогли воспринять даже электронные мозги переводчика. При этом удерживавшие его хвост и ноги бессильно расслабились, мелко подрагивая, а тягучая смазка потекла уже по яйцам, наполняя воздух смесью запохов из пота и феромонов. Почувствав у себя на плече теплую влагу, он скосил взгляд и увидел закатившиеся в экстазе хищные глаза и ниточку слюны, протянувшуюся от высунутого языка к его плечу.       Оскалившись, наверное, ничуть не хуже хищницы, он отнял правую руку от её тела и саданул по заднице ладонью. Воительница гневно вскинулась, на миг придя в себя, но стоило Аксёнову добавить к указательному пальцу оставшейся руки средний и большой, образовав своеобразный треугольник, как весь пыл амазонки куда-то испарился, заставив её выдохнуть нечто нечленораздельное... И, теме не менее, оптоэлектронные мозги переводчика смогли вычленить из этого набора звуков смысл:       — Нечестно!       Ничего не ответив, лейтенант продолжил движение, взглянув на оставшихся в стороне воительниц. Обе сидели застыв на месте и взирая на развернувшуюся перед ними сцену широко распахнутыми глазами. И судя по тому, что они при этом не спешили вызволять своего командира и ломать уже другому командиру кости, ничего серьезного и предосудительного он не делал. Ну, или те просто были в очень глубоком шоке...       — М-р-р-м-х-м... — это правая рука добралась до её киски, что на ощупь оказалась неожиданно сильно похожей на человеческую.       Прикинув количество естественной смазки, которой истекала девушка, он решил не задерживаться на входе и запустил внутрь средний и безымянные пальцы. И не прогадал: девушка обмякла, окончательно отдавшись его рукам.       — Расслабься и получай удовольствие, — вернул он ей её же фразу, ослабив нажим пальцами левой, а правой напротив – начал ласкать внутри, гадая, сможет ли найти клитор.       Фрайг их знает, как там устроены эти рептилии. Хоть научники и обмолвились, что местные амазонки не смотря на всю свою чешую млекопитающие и живородящие, но в этом Аксёнов не разбирался, остановившись в познании биологии на программе одиннадцатого класса...       — Когда я освобожусь... — он говорила запинаясь, с длительными паузами и оттого было ещё забавнее, когда переводчик «склеивал» воедино её речь. — Ты пожалеешь...       — Надеюсь, я успею добраться до своей машины раньше, — хмыкнул лейтенант.       — Не успеешь... — убеждённо ответила рептилия. — М!.. Дай мне перерыв...       — После твоих угроз, ни за что! — вопреки своим словам, он всё же убрал руку из-под её хвоста, переместив её на напряжённую спинку, начав нежно поглаживать девушку. Правой же рукой он нащупал весьма подозрительный бугорок и коварно улыбнулся. — Впрочем, если ты настаиваешь...       — Думаешь... Что победил? — пытаясь отдышаться, она наконец сфокусировала на нём взгляд. — Моя очередь...       — Я так не думаю, — Аксёнов нажал на бугорок и рептилия, издав совсем неожиданный от неё писк, снова сбилась с мысли, дернувшись так, чтобы глубже насладиться на его пальцы.       Офицер не поддался, продолжив ласкать обнаруженный клитор. Уже и так порядком рагоряченная, девушка внезапно кардинально изменила риторику:       — Сильнее... Сожми сильнее!       Сжал, слегка растирая набухший бугорок большим и указательным пальцем и... Оргазм наступил настолько неожиданно, что лейтенант едва не вздрогнул, когда пальцы сжало горячими влажными тисками, а над ухом раздалось нечто, что с натяжкой можно было назвать полурыком-полустоном. Вынув из девушки обильно смоченную соками ладонь он не удержался и слизнул часть жидкости, оказавшейся на вкус солёной и терпкой.       — А не дурно! — хмыкнул он и аккуратно переложил девушку сначала набок, а затем и на спину.       Поднялся на колени, пристроившись между её ног. Иссит не сопротивлялась и даже помогала, сначала подав в его руки обе нижние конечности, а затем и приглашающе отведя в сторону хвост. Огладив плоский, испачканный её же соками животик, он осмотрелся и внезапно для себя почувствовал что-то вроде гордости за своих бойцов – люди в в этом странном состязании определенно лидировали. Мэтт ухватив стоящую перед ним в позе, которую на порно сайтах обозвали бы «догги», воительницу за основание зеленого хвоста обеими руками натурально ее драл, да так, что под ней образовалось уже две лужицы: одна из тонкой струйки соков, другая из ещё более тонкой струйки слюны, что капала с высунутого наружу длинного языка. Две же остальные рептилии и вовсе лежали в расслабленных позах, судя по всему пребывая если и не в нирване, то в её предбаннике – точно. Техасский бабник умел обращаться с девушками похлеще многих. У Фридриха, на первый взгляд, всё было не так радужно: он лежал на подушках, буквально вбиваемый в них голубочешуйчатой воительницей, что самозабвенно скакала на его члене, но только на первый, потому как если приглядеться повнимательнее становилось ясно, что именно немец контролирует ситуацию: на каждом подъеме он продавал бедра навстречу девушке, помогая ей руками. Воительница же, судя по тому, что подушки под парочкой были уже насквозь мокрые, заметно отставала по очкам, да и думала, похоже, уже далеко не о соревновании. Две другие воительницы на помощь подруге не спешили, самозабвенно лобызаясь рядом и, как разглядел Аксёнов, одна из них натурально сношала другую хвостом, причём в задницу. Он даже обернулся на «своих» девушек, но те всё также сидели рядом и офегивающе взирали на своего командира, что соизволила начать понемногу приходить в себя. Впрочем, всем, на что её хватило было короткое:       — Ну же...       Просить ещё раз ей не пришлось – лейтенант и сам порядком «разогрелся», а потому без промедления вошёл в девушку, причем сразу на всю длину, столкнувшись с её мокрой задницей бёдрами. Застыв, наслаждаясь содрогающимися в хаотичном движении мышцами её влагалища и одновременно давая девушке время привыкнуть. Когда же всё ещё иногда подрагивающие ноги вновь сомкнулись на его торсе, а хвост слегка стукнул по спине, словно говоря: «действуй», Аксёнов покрепче ухватился за мощные бёдра и двинул тазом, разбрызгивая по сторонам горячие капли. Иссит вцепилась когтями в подушки и дернула ногами, подталкивая партнёра к себе. А затем всё повторилось ещё раз, и ещё... Когда он взял достаточно ровный и, судя по начавшимся перемежаемым взрыкиваниями стонам, приятный для всех темп, сбоку мелькнула багряная чешуя, и на мордочку командиру группы взгромоздилась Шаалти, тут же подавшаяся ему навстречу и впившаяся ему губами в губы, а когтями – в спину. На этот раз лейтенант твердо решил взять в поцелуе инициативу, но не тут-то было: стоило его языку протиснуться рептилии в рот, как она сжала челюсти, прикусив его. Когда же челюсти разжались, воительница пошла в «контратаку», причем вполне успешно. А ещё как-то внезапно офицер понял, что вообще-то уже очень близок к финалу. Оторвавшись от желтоволосой, он взглянул на изначальную партнёршу. Иссит тяжело дышала, то и дело подаваясь ему навстречу и тоже, похоже была уже близка к новому оргазму, но по стремительно нарастающей волне удовольствия он понял, что не успеет. И в этот момент сидящая напротив воительница ему подмигнула, отняв руки от его спины, она скользнула ими по плоскому животику своего командира дошла до груди и...       В следующий момент произошло разом два события: сначала к его спине прижалась немного холодная влажная чешуя, на правое плечо легла голова Сатши, а на левое – коробка переводчика. Шаалти сжала когтями соски белоснежной гуманоидной девушки-ящерицы, а Сатши тихо скомандовала:       — Кончай!       Тело словно ударило током. Все мышцы напряглись, и он мощным рывком вошёл в истекающее смазкой нутро партнёрши настолько, что чешуйки, покрывающие её задницу впились в кожу. Девушка в этот момент выгнулась другой, хлеща хвостом воздух; каждый толчок члена, каждая порция семени ощущались буквально всем её естеством.       Не успевший толком прийти в себя Аксёнов не сразу понял, как оказался в положении лёжа на схватившей его Сатши, зато сразу понял по оскаленной в ухмылке пасти багряночешучатой Шаалти, что приближалась к нему на четвереньках, покачивая бёдрами – сейчас ему будут мстить.       И подозрения полностью оправдались, когда приблизившаяся к нему вплотную воительница плотоядно облизнулась:       — Мольбы о пощаде принимаются только после первого оргазма... Возможно... Удачи!       Она слегка отстранилась и буквально заглотила его покрытый соками и семенем член, вобрав его на всю длину и обвив языком. Офицер дёрнулся, но силы в неопытной Сатши оказалось как в добром молотобойщике древности: обвив хвостом его ноги, прижав к телу своими руками его руки, она вновь зашептала что-то ему на ухо, и секундой позже оставленный где-то позади переводчик продублировал на общем земном языке:       — Можешь кричать, так куда более эротично...       — Хуй... Тебе! — стараясь не дёргаться и не съезжать на фальцет ответил Аксёнов.       — Обязательно, человек, — она издала звук, чем-то напоминающий смешок. — Но сначала Шаалти заставит тебя как следует подёргаться...       Рептилия не солгала: с каждой секундой уверенные движения языком, заглатывания и лёгкие покусывания становились всё невыносимие, пока в какой-то момент Аксёнов не заметил, как обмякла голубочешуйчатая воительница, которую до того сношал Хоккинс. Задрожав, она завалилась набок, хватая воздух ртом, и неугомонный техасец, словно в поисках новой цели, осмотрелся, остановив взгляд на аппетитно отставленной кверху заднице «мучительнице» своего командира.       — Шаалти! — предупреждение Сатши опаздывало.       Приблизившийся Мэттью одной рукой ухватил желтоволосую за хвост, уперев большой палец под его основание. Когда же воительница выпрямилась, выпустив изо рта член, Хоккинс ухватил её другой рукой за волосы, запрокинув ей голову и натурально вгрызся в оголившуюся шею. Шаалти мигом «поплыла» закатив в блаженстве глаза и отдавшись человеку.       — Ну что, чешуйчатая, — обратился к последней из «его» тройке «незадействованной» девушке Аксёнов. — Сражение проиграно?       — Коли это так, — в голосе девушки слышалось веселье. — Я предпочту проиграть с честью, а точнее – без...       Лейтенант почувствовал, как стальная хватка исчезает, и развернулся к рептилии лицом:       — Я буду осторожен.       — Не нужно, — смешок повторился. — Я бы не стала воительницей, если бы не прошла ритуал единения с нашей группой. Тем более... — она приблизила к его лицу свою мордочку. — Нежной и осторожной с тобой буду я!       Вновь, как и в самом начале, подушки и потолок стремительно поменялись местами, и лейтенант оказался снизу. Наученная опытом своего командира и товарки, она не стала склоняться к нему, подставляя хвост и то, что было под ним. Впрочем, лишь до того момента, пока Аксёнов не протянул в её сторону растопыренные в приглашающем жесте пальцы. Не устояв перед искушением, девушка склонилась к нему и шумно вздохнула, когда сильные пальцы сжали её грудь. Переступив коленями, устраиваясь поудобнее, она приподнялась, и начала медленно опускаться на его член. Офицер повёл ладонями по девичьему телу, ухватившись за пышные бёдра и направляя девушку. Когда головка члена упёрлась в её уже порядком увлажненные губы, рептилия решительно опустилась вниз, звонко шлепнув своими бёдрами о его.       — М-м-м... — она подвигалась из стороны в сторону, привыкая к ощущениям. — Это ощущается не как хвост или искусственный член... Более... Приятно!       Вновь проведя руками по подтянутому телу, лейтенант положил их девушке на плечи и надавил, вынуждая её прижаться плоским животиком к своей груди. Когда он повёл ладони к оказавшейся в зоне досягаемости заднице, воительница напряглась и он хмыкнул:       — Я не стану тебе мешать – развлекайся!       Улёгшись на сложенные в локтях руки, она прижалась к партнёру всем телом и медленно приподняла бёдра, тут же опустив их обратно. Затем повторила движение но уже быстрее и увереннее... Дождавшись, пока его «наездница» окончательно освоиться, Алекс начал действовать: большим и указательным пальцем левой руки ухватил соответствующий розоватый сосок девушки, а когда та, вздрогнув, сбилась, надавил правой на её задницу, одновременно подаваясь навстречу бёдрами. Ему пришлось сделать несколько самостоятельных толчков, прежде чем девушка привыкла, а затем он приподняв голову, обхватил губами её правый сосок. Вновь сбившись с ритма, амазонка задышала чаще, но вскоре вновь принялась скакать на нём, даже ускорив темп. Лаская языком прохладную солёную бусинку, он продолжал сжимать и слегка выкручивать левый и неустанно двигал бёдрами, подаваясь девушке навстречу.       — Пусти! — выдохнула она через некоторое время.       Лейтенант выпустил изо рта сосок, вернул руки на её бедра, и девушка тут же выпрямилась, положив руки ему на грудь и взяв совершенно сумасшедший темп, чем заставила его вновь ощутить прилив удовольствия – влагалище Сатши было достаточно узким и мокрым, чтобы приносить удовольствие. Несколько грубых толчков навстречу, и воительница вздрогнула, обмякая. Подхватив её, офицер уложил девушку на подушки, приподнялся, пристраиваясь поудобнее, и продолжил максимально амплитудные и сильные толчки.       — Кончи... М-г-р-м... В меня! — потребовала она, и Алекс с удовольствием выполнил это её желание, усталый, но довольный рухнул рядом.       Странная и при этом оказавшаяся крайне приятной традиция пришлась ему и его экипажу по вкусу...

***

      — Знаешь, Хоккинс... — глядя через камеру на то, как грузят светящийся камень и грузятся сами в десантное отделение БМК явно довольные воительницы, произнёс Аксёнов. — Когда ты пойдешь на повышение, я сделаю так, что твой позывной будет: «ебака» и ни как иначе.       Запускающий двигатели Фридрих гоготнул, согласно закивав, но Мэттью нисколько не смутился, продолжая деловито затягивать магнитные застежки своего скафандра:       — Буду благодарен, Кэп! — оператор вооружения хмыкнул, накинул на голову шлемофон, затягивая ремни. — Я с гордостью нанесу на броню этот титул...       — Я обязательно предоставлю вам такую возможность, сержант Мэттью Хоккинс, — раздавшийся после щелчка принудительного переключения частоты голос командующего экспедиционного корпуса заставил вздрогнуть всех троих. — В технических боксах достаточно техники, которая нуждается в покраске.       — Господин генерал-полковник... — начал было лейтенант, но...       — Какого, блять, фрайга ты там устроил, Аксёнов?! — ворвался в динамики шлемофона разъяренный голос обычно всегда спокойного командующего.       Ответить командир экипажа не успел, вновь щёлкнул комплекс связи, и в эфире зазвучал синтезированный автопереводчиком голос ещё одного командира, на этот раз хвостатого спецназа:       — Не он устроил, вождь-человек. Мы провели ритуал боевого единения!       Несколько секунд в эфире стояла тишина, затем уже абсолютно спокойным тоном командующий произнёс:       — Выдвигайтесь на базу, «Молот». По возвращении я жду ваш экипаж и командира приданного отряда союзников к себе на устный доклад. Задача ясна?       — Так точно, господин генерал-полковник!       — Конец связи.       Аксёнов вновь взглянул на экран контроля за десантным отсеком, удостоверился в том, что все девушки были на месте и приказал:       — Десантное отделение закрыть, выдвигаемся. — он дождался, пока боевая машина развернется и начнёт движение. — Мэтт, ты там жаловался на то, что тебе не хватило?       — Так точно, Кэп, — вздохнул он, а затем хмыкнул. — Чувствую, скоро мне этот недостаток восполнят.       — Всем нам, сержант, всем нам...       Внезапно раздавшийся голос нарушил атмосферу предстоящего начальственного втыка:       — Мы будем проводить ритуал единения с вашим военным вождём?       Взрыв хохота стал ей ответом.