Яма 95

      — Оскар, — Осаму ответил на рукопожатие.       И вряд ли когда-то забудет тот взгляд серых глаз, направленных на него сразу после. Дважды заочно знакомый по телефону парень лишился усмешек в мгновение и выругался спустя пару секунд молчания. Как-то невежливо, подумал Осаму, ругаться на возможного спасителя.       Вход в автосервис был осознанно забаррикадирован Биллом и ещё одним работающим там парнем. Если вы думаете, что бандиты заходят через главную дверь, выстраиваются в линию и долго сверлят взглядом… да, так и было. Если вы думаете, что у них абсолютно у всех имеются навыки взлома и входа через задние двери… нет, в этом они по какой-то причине проёбывались.       Неизвестно, дело конкретно в этих парнях, или у каждой такой группки принято вламываться и нависать грозной тучей над человеком, абсолютно точно связанным с нужным, но так происходило. Билл отвёл Дазая в комнату отдыха и рукой указал на диванчик, куда тот сразу шлёпнулся, осматриваясь. Трудно вспомнить, пил ли Осаму храбрую воду с утра, но почему-то был спокоен и не назвал бы себя сильно волнующимся. Кто знает, возможно, это было временно.       Билл слинял из поля зрения и кружился позади дивана, возле тумб и шкафчиков. Это не парило Осаму, никогда ранее не бывавшего в подобных местах. Пожалуй, только теперь он задумался, что не пригонял на работу к Чуе, когда тот ещё работал здесь. А может, даже при таком раскладе он бы и не увидел эту комнату отдыха.       — Хочешь кофе?       Осаму нахмурился и обернулся, устраивая локоть на спинке дивана. Теперь он видел Билла, копающегося с кружками и пакетиками растворимого кофе.       — Э-э, я думал мы тут… по делу?       — Само собой, — Билл покивал и обернулся в ответ, но тогда Осаму уже развернулся от него. — Эй, Оскар.       Едва он успел повторить поворот, пришлось ловить летящее в него устройство. Осаму был трезвым, и именно этот факт удивил его самого в продемонстрированной реакции. Пойманный двумя ладонями древний телефон-слайдер он осмотрел с непонимающим выражением лица, между делом отворачиваясь снова. Он успел только хмыкнуть, когда Билл уточнил:       — Тебе нужен сахар в кофе?       Осаму посмотрел на него и лениво, открыто усмехнулся.       — Ты реально делаешь кофе мне тоже?       — Ага, — Билл пожал плечом, но скорость его ответов выдавала сквозящую в голосе нервозность. — Это, кстати, кружка Ч… Ч?..       — Не знаю, как он представлялся тебе, но, по идее, его зовут Чуя.       — Да. Чуя. Отлично. Это, короче, его кружка. Он её не забрал, потому что, как я понял, некуда было… тогда же это всё и началось. Но кружку я помыл в раковине в туалете, если что!       — Думаешь, я брезгливый или типа того? — Осаму фыркнул и покачал головой. — Вот уж не парься. Мы с Чуей не только из одной бутылки пили… в общем, ты меня не напугаешь бактериями.       — Что-то мне подсказывает, что вы оба с такой небрежностью относитесь абсолютно ко всему. После какой-то там невероятно загадочной поездки в «хреновы кучи миль от дома с одним рюкзаком».       Осаму нахмурился.       — Он рассказал тебе это?       — В общих чертах, — Билл покрутил запястье в воздухе. — Какие-то моменты, потом вот про один рюкзак… но вообще, он сказал, что это ахренительно долгая история.       Осаму покивал.       — Правда, — согласившись, он согнулся к коленям, отнюдь не манерно расставленным по сторонам. Взглядом упёрся в слайдер и сдвинул верхнюю часть, заставляя экран загореться. — Кто-то уже звонил на этот телефон?       За спиной послышался тяжёлый вздох.       — Да. Слушай, они каждый раз говорят одно и то же, будто других слов не выучили. И одинаковым тоном. Честно, все эти их посещения и звонки… думаю, я в шаге от того, чтобы сойти с ума.       — Почему не обратился в полицию?       — Гениальный вопрос, — Билл фыркнул и, наконец, обогнул диван, равняясь и протягивая кружку Дазаю. — Ты реально думаешь, что они меня об этом не предупредили? Ты реально не понимаешь, кто эти люди?       Осаму промолчал. Только выпрямился, чтобы принять заботливо заваренный ему кофе. Отставив свою кружку на небольшой столик рядом с диваном, Билл продолжил:       — Они очень быстро каким-то образом узнали всю информацию обо мне. Эй, смотри. Я не канадец. И приехал сюда один. Но достать адрес моей семьи в штатах почему-то не стало для тех парней проблемой. Я типа не знаю, как они намерены добраться туда отсюда, но… но, чувак. Это стрёмно.       — Подозреваю, они всегда проворачивают подобное, — согласился Осаму, глазами следя за Биллом, плюхнувшимся на диван рядом с ним.       — Я не знаю, как происходит «всегда», и мне похер, как происходит «всегда», я боюсь за своих близких! — Билл перевёл дыхание и прикрыл глаза, стараясь придавить внезапный наплыв злости. — А ещё я боюсь, что я добегаюсь, перестану отвечать им или — как ты сказал — обращусь в полицию, и они… поймают меня и начнут пытать. А я реально не знаю, где этот рыжий хрен. Это было бы мучительное дерьмо, потому что мне нечего им сказать… и это пиздец. И меня предупредили, чтобы я не пытался делать это. Я пока в своём уме и до сих пор не считаю себя типа невероятным конспиратором, меня легко поймать. Именно поэтому я не пытаюсь скрыться. Всё, на деле, просто. Им нужен рыжий. Но его номер, конечно, недоступен.       Осаму нахмурился, пытаясь вспомнить, переписывал ли контакт Чуи.       — Он не менял номер телефона, — незапланированно выдал он прямо из мыслей, когда дошёл до осознания.       Билл хмыкнул.       — Значит, он заблокировал меня и не берёт левые номера. И я не могу его выловить. Я думал, как бы заманить его сюда одновременно с приходом этих парней, чтобы они его уже забрали и просто отвалили от меня…       — Стоп, — перебил Осаму. — Ты хотел подставить его?       — Это он меня подставил!       Осаму отпил кофе и впёрся взглядом в Билла, не считая нужным задавать уточняющие вопросы.       — Чувак. Оскар. Друг рыжего. Как тебя ещё назвать… Ты, наверное, не понял. Я здесь вообще не при делах. Думаю… следует начать с момента, когда он припёрся на работу с наклейкой на лбу.       — Наклейкой? — Осаму сдвинул брови к переносице.       — Я не рассматривал, — отмахнулся Билл. — Но от него несло гарью, как будто он сидел у костра с утра до ночи или типа того, а на лбу была липучка… э-э… ну, как на таблетках. Я, правда, именно такие в штатах видел, не здесь, но ладно.       — А, — Осаму понял, но не выдал своих настоящих эмоций от услышанного. Только отпил кофе, пряча взгляд подальше.       — Он был нервным и дёрганым. А потом сюда завалился какой-то чёрный парень, и они вместе уехали.       Всё, что говорил Билл, ощущалось липкой жижей, обтекающей голову Дазая по мере рассказа. Сам Осаму тогда валялся в больнице, ожидая Чую. И происходило это всё, как выяснилось позже, после пожара. Грудная клетка становилась тяжёлой, наполняясь сожалениями.       — А после он бегал, — продолжил Билл. — Один раз вернулся сюда за своими шмотками… в спортивной сумке. Ну, я ему тогда… можно сказать, помог. Он не особенно трепался, что происходит. А когда пришли люди по его честь… я не нарочно выдал его. Поэтому, когда они своё вот это сотрудничество… как сказать, «разорвали»? Он не смог остаться здесь. Хотя приходил. Но я рассказал, что парни могут заявиться, зная, что он тут как-то кружился, и… больше он не приходил. Это если очень коротко, просто чтобы ты понял, как это произошло, и чем Ч… — Билл нахмурился, смотря в карие глаза. — Не Чуя его зовут же…       — Ну попробуй, блять, со мной поспорить по этому поводу.       — Но… я как-то по-другому к нему обращался.       — Такая большая разница? — Осаму вскинул бровь. — По-моему, вообще похер. Главное, что его ищут и ты в этом тоже замешан. Вот только… я не могу понять, почему. Насколько я понял, они «это своё сотрудничество»… в чём тогда дело?       — Вот это я сам не до конца понял… — Билл почесал затылок, больше трепля волосы, чем почёсываясь. — Там что-то они трещали про метки… знаешь, типа… м… у него до них была какая-то метка? И потом… то ли от них, то ли их, я ровно нихуя не понял. Короче, суть в том, что им нужен… Чуя? Прости, если неправильно произнёс. Чтобы «поговорить» или как там у них это… Ты знаешь, где он?       — Нет, — не думая, ответил Осаму.       — Как это? — Билл недоверчиво вскинул бровь. — Вы ведь друзья или… ну…       — Да, были. Но мы поссорились, и я понятия не имею, где он теперь.       Билл посмеялся, качая головой, и вальяжно откинулся спиной на спинку дивана.       — Чувак, — начал он, смотря на Дазая в упор. — Я знаю, что вы жили вместе.       Осаму сглотнул и промолчал. Пальцы игрались со слайдером, сдвигая крышку и возвращая обратно.       — На прошлое Рождество он хотел уйти от тебя… пожить в отеле. Потому что его что-то грызло, и с тобой он быть не хотел. Но и предупреждать не хотел. Я осуждал его за такое решение, но этому пацану по барабану абсолютно. Если он решил что-то, он пойдёт к этому напролом. Я сказал, что он собирается поступить по-мудацки, просто бросив тебя и ничего не сказав. Никто, блять, в своём уме не пропадает с радаров так внезапно! Он хотел сделать именно так. Но я… знаешь, я бросил ему в лицо тряпку, которой вытирал руки от масла, и сказал, что перестану его уважать, если он сделает это.       — Погоди, он был не с тобой в то Рождество?       Билл поднял брови и прыснул.       — Ты чё, смеёшься, что ли?       Осаму разочарованно покачал головой.       — Не с тобой и остальными… коллегами?.. — с надеждой переспросил он.       — Смешно, — лениво кивнул Билл. — Нас тогда человека… четыре работало в сервисе. Это я про разные смены, не кучкой. И я с одним парнем работал прям вот почти в праздник. А этот рыжий свалил куда-то незадолго до. Вот и всё. Мы его видеть не видели.       — Вот мудак, — выдохнул Осаму, непроизвольно качая головой снова. — Меня заебало узнавать правду спустя время…       Потому что Чуя вообще-то в той записке из коробки написал, что уходит праздновать с коллегами. Тогда Осаму подозревал, что у него кто-то появился. Чуя быстро опровергнул это, в воспоминаниях Дазая, прокручивая палец рядом с виском. Вряд ли такое было на самом деле, но как факт, в котором он Дазая всё равно выставил дураком, обманув — было.       И нет, конечно, Осаму вспомнил, что Чуя проговорился на пустыре, когда разговор шёл про аварию. Чуя тогда уходил, чтобы «поставить мысли на место, решить, что делать, что говорить, как жить дальше». Круто, конечно, но, вернувшись тогда в их квартиру, он продолжал врать про коллег, ещё и выдумал аварии новую дату. Осаму справедливо чувствовал себя обманутым до неприятного ощущения в голове. До того, что легко сравнимо с поливкой помоями. Чуя поступил с ним совершенно бесчестно, и Осаму только теперь узнал полную правду.       — Мудак… — неконтролируемо повторил он с осознанием.       — Да уж, от этого придурка одни проблемы… — поддержал Билл.       Осаму молниеносно перебросил на него взгляд.       — Закрой свой рот, — ответил он. — Заткнись, ладно? Он связался с этими парнями, чтобы заработать денег на мою операцию, так что заткнись. Он делал это ради меня и обманывал сильнее он именно меня, а не тебя. Поэтому я могу оскорблять его. Ты — нет. Ты жертва обстоятельств, да, я понял, мне жаль, но, блять, не смей. Ты не настолько знаешь этого человека.       — Мне достаточно знать, что из-за него теперь я боюсь за свою жизнь и жизнь своих близких, — резко отозвался Билл. — Мне плевать, на какой героизм он шёл ради тебя, чем он тебя обманывал и насколько он в твоих глазах хуже, чем в моих. Мы не в ёбаной песочнице, чтобы сравнивать и мериться палками, которые нашли в округе какого-то затухающего леса, ладно? Будь немного серьёзнее. Он не развалится от того, что я просто фактом сказал, что он проблемный придурок. У меня проблемы из-за него. И я могу так говорить, потому что я—       — Жертва, — перебил Осаму. — Да, я так и сказал. Ты жертва обстоятельств. Но если ты не перестанешь трепаться о нём в таком ключе, я помогать тебе не стану, ясно?       Билл хмыкнул и поднял руку в воздух, как в ленивой односторонней капитуляции. Выпрямившись, потянулся за кружкой и отпил кофе, прежде чем перевести разговор в более удобное ему русло:       — Просто сдай его этим чувакам. Мне-то заливать не надо, что ты не знаешь, где он.       — Всё, я ухожу нахер, разбирайся с этим сам, — Осаму подался вперёд, собираясь подняться.       Но Билл перехватил его за предплечье и поднялся из вальяжно лежачего положения, чтобы задержать.       — Нет, стой. Остынь. Полегче, ладно? Ты же пришёл сюда. Сам, между прочим. На своих двоих.       — Угу. Потому что, знаешь ли, это угрожает Чуе. А теперь ты рассказываешь, что я должен сдать его, но я скорее поем раскалённых углей. Если у тебя всё — я ухожу.       — Нет, ты не понимаешь. Они всё равно выйдут на него. И… я уверен, что ты знаешь, где он.       Осаму вырвался из хватки, но передумал уходить. Вместо этого подался к Биллу ближе, заставляя отпрянуть.       — Значит, послушай. Если ты не понял, я реально не знаю, где он. Какой у тебя там аргумент?.. А, да. Мы жили вместе, это так. Но, если ты тупишь, ты имеешь в виду Рождество прошлого года. Через пару дней снова Рождество. Бро, прошёл год. Мы поссорились, и я не видел его с того момента, как он оплатил мою операцию. Наклейка на его лбу — моих рук дело. После начинается вся эта каша с бандитами, но мы теряем общение напрочь после того, как я выхожу из больницы. И я. Вообще не имею понятия. Где он. Я пришёл сделать так, чтобы его не нашли, потому что у меня нет возможности предупредить его лично. Ты улавливаешь, что я здесь ради него, а не ради тебя или того, чтобы его подставить? Ты улавливаешь, я могу поклясться, что не имею представления, где он? Ты, блять, хоть что-то понял? Я буквально на пальцах объяснил.       Билл молчал, и пауза затянулась до момента, когда Осаму бесцельно свайпнул слайдер снова. Треск разбил заложенную молчанием тишину, и Билл прочистил горло.       — Окей, — ответил он. — Окей, но ты… называешь его мудаком.       — Это не говорит, что он ничего для меня не значит.       — Общаться вы не общаетесь, где он — ты не знаешь, но стоило мне сказать, что его ищут — и ты здесь.       — Ты сам сказал, что его всё равно найдут… — Осаму вздохнул. — И я здесь, чтобы предотвратить это, а не помочь им, принести его в изоленте или типа того, или сократить время ожидания и облегчить твои страдания. Нет, мне плевать, что происходит с тобой. Мне не плевать на Чую и на то, что с ним может случиться. Как минимум, потому что я знаю, почему он ввязался в это.       — Сейчас бы прекращать общение с чуваком, который оплачивает тебе операцию…       — Кто просил тебя делать оценку моих решений?       Билл фыркнул и поднял руки в сдающийся жест на полторы секунды.       — Ладно. Что ж. Хорошо. Тогда… какой у тебя план? Им нужен Чуя. Ты — не он. Собираешься потрещать с ними по телефону в духе «отстаньте от него, пожалуйста»?       — Может, я и похож на долбоёба, но таковым я не являюсь, — отозвался Осаму, задумчиво смотря в пространство перед собой. — Вариантов не так много, правда?       — Ну, помимо «пожалуйста, не трогайте его», я вижу ноль.       Осаму покачал головой.       — Как думаешь, им нужны деньги?       Билл вскинул бровь.       — Деньги? Ты думаешь, у таких людей нет денег?       Осаму уже слышал про «таких людей» и деньги. Давно.

В поезде, когда они с Чуей только направлялись на ферму. Тогда Осаму раскрутил Чую на признание: ему нужно было знать, почему он вообще согласился на эту поездку. Чуя, конечно, ответил размыто, и тогда же Осаму о его бывшей банде узнать не мог. Потому что ответом стала «одна компания», в которой Чуя проебался. И тогда торопился залечь после прокола на дно. Осаму был пренебрежительным в вопросе о…

— Разве эту твою проблему нельзя решить деньгами?

— Думаешь, деньгами можно решить сложное недопонимание с людьми, которые зарабатывают их не меньше, а главным для них является честь и служба?

— Ты у меня спрашиваешь? — растерялся тогда Осаму.

      — Я не знаю, — ответил Осаму Биллу, не отпуская прокрученное воспоминание слишком далеко от себя. — Я не могу знать. Но попробовать стоит. Вот помимо этого варианта… я вижу ноль.       — Единственный верный: отдать им Чую. Прости, если напутал буквы, сложное имя.       Взгляд Дазая изменился с резкостью, какую невозможно было бы отследить даже вооружённым глазом.       — Давай ты перестанешь пиздеть? Иначе я выброшу эту раскладушку, они до тебя не дозвонятся, придут лично, не спрашивая, почему не брал трубки, секунда-другая — и ты в багажнике едешь в лес. Доступно?       — Следующим в багажнике окажется твой друг.       — Ты меня утомляешь, — Осаму вздохнул и прикрыл глаза. — Я не рассматриваю вариант, где мы каким-то образом сдаём Чую. И ещё раз: я даже не знаю, где он.       — Да я понял, — Билл окинул Дазая нечитаемым взглядом и отхлебнул кофе, склоняясь к столику действительно низко. — Ладно. Тогда, не знаю, звони им и предлагай деньги?       — Веришь или нет: так и планировал, — Осаму небрежно повёл плечом. Но осмотрелся, не торопясь включать слайдер. — Здесь всегда так холодно?       — Холодно? — Билл удивлённо вскинул брови и обернулся, указывая пальцем на пружинистый обогреватель на стене: — Вон там кондиционер. Температура двадцать выставлена. Без этого нагревателя мы бы здесь уже были льдом.       — Оу… — Осаму стушевался. Свободной ладонью забрался в карман куртки, вытягивая оттуда подписанный пузырёк, заявивший о себе характерным перетрескиванием внутри.       — Ты на таблетках? — интонация Билла изменилась так отчётливо, что Осаму поднял взгляд, чтобы проследить за сменой эмоции. Билл слегка скривился. — Не моё дело, но…       И всё. Он замолчал. Типа, совсем. Начал и не закончил, после паузы отрывая взгляд от банки таблеток, чтобы посмотреть в карие глаза.       — Договаривай, — потребовал Осаму более твёрдым тоном, чем мог бы от себя ожидать.       — Ничего такого, просто… если это дерьмо как-то влияет на тебя… Я не говорю, что это так, только предполагаю. И я не пытаюсь иметь в виду, что типа под кайфом проще сцепить и закинуть в багажник, хотя это тоже правда. Ну, просто, знаешь… ты уязвим.       Билл имеет в виду идти на встречу трезвым? Вот тут уж точно проще поесть углей или вроде того. Ни наглостью, ни смелостью Осаму, кажется, не обладает в должном количестве, оставаясь трезвым.       — Но это твоё дело, — договорил Билл, когда Осаму не ответил. — Я не пойду вообще, если тебе интересно. Так что…       Осаму молчал, думая над решением. Перед непосредственным звонком с неизвестного телефона нужно было что-то сделать.       Прошло какое-то время, прежде чем Осаму убрал таблетки обратно в карман, свайпнул слайдер и повернул голову к Биллу.       — Чай у вас в сервисе есть?       Билл приподнял брови и лениво, добродушно покивал.

༒

      Мелкие ссадины и царапины на ладонях ныли и щипали от любого действия. Разбившись, бутылка, брошенная вслед Дазаю, разлетелась на кривые осколки, острые абсолютно со всех сторон. Чуя тогда отгонял Клауда от места происшествия до того, что впервые накричал на него. После было стыдно и он извинялся. Логично: он беспокоился и пытался предостеречь от травм, но как факт сорвался, повышая голос. За это он себя ругал, когда в раковине плескалась алая вода, окрашиваясь только после соприкосновения с открытыми ранами рук.       Чуя не скрыл порезы на ладонях: не смог бы тогда нормально работать, как и, впрочем, делать что угодно. А вот рука с татуировкой стала мумифицированной полностью, от плеча до кисти. И такое категоричное заматывание в бинты не могло не напомнить про Дазая, балующегося подобным с момента больницы, насколько Чуя мог бы следить за этим. Иногда он размышлял, что такого может сделать авария, — как на вопрос про бинтованные предплечья ответил Осаму, — чтобы стало необходимым прятать произошедшее даже спустя время. Не могло же это быть слишком просто: как то, что с собой в тот вечер сделал Чуя?              В любом случае. Бинт, в который облачился Чуя, дополнительно подогревал раненную руку, когда он вышел на перекур на работе. Где-то осенью он узнал, что в здании имеется курилка тоже — закрываемое помещение внутри помещения. И, что ж.       Уже зима, а внутренняя курилка до сих пор оставалась закрытой, и сотрудники сыпались на улицу. Между прочим, даже заматываясь в накидку, — с наступлением зимы Чуя перестал называть её курткой, — можно было неплохо так промёрзнуть снаружи.       Чуя, наверное… никогда не задумывался о том, чтобы бросить курить. Его всё устраивало с самого начала никотиновой зависимости, даже с учётом, что в подростковом возрасте добыть сигарет не всегда было простой задачей. Просто к слову, этот вариант он не рассматривал.       Рассматривал он коллегу, вышедшего на улицу после него. Этот парень работал в дальней по коридору комнате, занимаясь распределением мусорных контейнеров из сомнительных районов, где не слишком модно сортировать мусор самостоятельно. Чуя, кстати, из такого же. Ну, тот дом с квартирами в подвале. Там только три мусорных бака на округу, без особых символов переработки. Забирая этот мусор, машины везут его сюда. И вот этот парень, имени которого Чуя не мог вспомнить, делал работу по «исправлениям оплошностей» или вроде того. Так просто звучит солиднее.       Заметив Чую, «Исправитель оплошностей» кивнул и дежурно поздоровался. Чуя мог предположить, что он не знал его имени в таком же обязательном порядке, как и он его. На «коллега» вежливости Чуя решил не заканчивать и подозвал парня ближе. Стоило тому поравняться, он без колебаний перешёл к одному из интересующих вопросов.       — Гвоздя знаешь?       Собеседник усмехнулся.       — Конечно, — ответил он. — Мы с ним круассаны из столовой пиздили и на погрузочной площадке ели.       — Когда это у нас круассаны были в столовой? — нахмурился Чуя.       — Э-э, да в прошлом году, вроде. Ты тогда ещё не работал?       Чуя покачал головой. И взял крошечную паузу на затяжку, прежде чем продолжить:       — Ладно. Ты не знаешь, где он? Вообще на работу не выходит? Или его перевели в другую смену, не знаю?..       — Ну, насчёт другой смены — вряд ли. А так не знаю. По идее, должен работать с нами, но я его давно не видел.       — Вот и я тоже, — покивал Чуя. — Херово.       — Херово, — поддержал собеседник, прежде чем замолчать наглухо. Ему больше нечего было сказать Чуе. Который в свою очередь отставать не хотел бы.       — Эй, а… курилка внутри. Есть вообще вероятность, что она откроется?       — Да, по идее, должна. Не знаю, когда. Я даже до того, как сюда вышел, подёргал дверь, но… пока нет.       — Ну, это я тоже проверил. А офисники могут что-то с этим сделать?       — Наверное. У них ключей до задницы, может, один из них и от курилки.       — «До задницы». А может, и «от».       Собеседник посмотрел Чуе в глаза и лениво усмехнулся. Чуя затянулся ещё раз.       — Может, сходить к ним, спросить? — выдал он, набрав воздуха в лёгкие после затяжки.       — Не знаю. Нам там нехуй делать, конечно. Мало кто поднимается.       — Ну, если просто спросить.       — Да как знаешь. Попробуй.       Чуя покивал. На следующий вопрос ему так же нужна была небольшая пауза.       — Правда, что… офисники могут переименовывать нас и перевозчиков в своих компьютерах?       — Впервые слышу, — собеседник выглядел удивлённым. — Нет, чувак, серьёзно, я никогда не задумывался о том, что происходит у них в компах. Тебе кто-то сказал, что это так?       Чуя отвёл взгляд и продолжил курить, не торопясь с ответом.       — А… — протянул собеседник, и Чуя посмотрел на него. — Это, может, среди тех известно, кто работал, когда… ну, когда звонок на пункт поступил. Про труп. Ты, кстати, в курсе, что вот… когда у нас законный выходной был, а я тогда вышел на подработку сюда. И… Тут легавые шастали.       Чуя почувствовал, как внутренние органы сжимаются. Рука с сигаретой мелко задрожала, но Чуя хотел бы списать это на пробирающий холод.       — И не… не лень им с этим возиться под Рождество?..       — Я тоже так подумал, — собеседник усмехнулся. — Обычно от них каких-то действий ждать приходится… Но, вообще-то, знаешь, прошло уже прилично с момента, когда это произошло. И с того момента никого не увольняли. После той волны увольнений это было и, насколько я знаю, больше никого не отпускали. Так что всё просто с этим делом. Я вот сейчас эту цепочку построил и понял, что это очень хороший ход. Если копы нароют что-то: сотрудники в неизменном составе. И быстро виновных и подельников за решётку. Чёрт. Ну и ну. Я уже давно о том случае не думал, и если бы ты не напомнил… я бы дальше считал наше начальство придурками. А они смышлёные.       — Ахуительно, — саркастично отозвался Чуя. Потому что да, это было умно с их стороны. Ну, и виновных правда могут найти и поймать за зад.       — Вот я и подумал… У меня тут, короче, знакомый… сам знаешь, из перевозчиков остались полторы калеки. И вот он хотел уволиться. Ты прикинь, что ему сказали? Только по статье уйдёт. Не отпускают вообще, то есть.       Да уж, это Чуе известно.       — Суки, — монотонно ответил он.       — Умные суки, — уточнил собеседник.       — Ещё хуже.       Собеседник усмехнулся, но покивал, соглашаясь. В молчании прошли секунды, потом наступившую паузу нарушил Чуя.       — Ладно, знаешь. Я думаю подняться наверх, к офисникам. Спрошу про курилку.       — Вариант, — кивком одобрил собеседник. — Но я тебе так скажу. Если хочешь пристать с этим вопросом к девушке… купи ей что-нибудь. Типа шоколада. Ну, кто знает, так разговор сложится лучше.       Чуя разочарованно цыкнул.       — Так мне работать надо. А шоколад в карманах не таскаю, это мне в магазин лететь. Кто меня отпустит то?       — Я заменю.       — Правда? — Чуя вскинул брови.       — Ага. Как-никак, на общее благо. Ну, если получится открыть курилку внутри. У меня тут уже промёрзла задница, по ней мурашки бегают.       Чуя фыркнул и улыбнулся.       — Договорились, — он протянул кулак свободной руки, чтобы собеседник отбил его своим. — Спасибо.       — Да нет проблем. Хорошо, что мы работаем с мусором, а не животными какими. Не сбежит.       Чуя покивал. А после до его организма, наконец, дошёл перепад температур, и, кажется, употреблённое ранее всё же размазало его. Ну, потому что парень, согласившийся подменить его на рабочем месте, спросил:       — Ты поедешь в горы на самокате?       Чуя выпучил глаза и вытянул шею, переспрашивая:       — Прости, что?..       — Я говорю, в горы холодно ехать на жёлтом самокате.       Чуя поморгал.       — Какой нахер самокат?       Собеседник нахмурился и выглядел сбитым с толку.       — Какой самокат? — переспросил он. — Ты о чём вообще? Я спросил, сколько ты работаешь здесь.       Чуя медленно, но отчётливо выругался, стараясь избавиться от удивления. Он неизменно выглядел потерянным и бегал глазами по сторонам.       Он был слегка вмазанный из-за выходок Дазая, и теперь это давило. Затушив сигарету, он глубоко вдохнул, прежде чем спросить:       — У нас ведь есть чай в столовой?..       — Ага.

༒

      Что ж. Осаму никогда не забудет представление, как Билл изображает езду на велосипеде, сидя рядом, на диване. Осаму не был впечатлён, продолжая переживать о завершённом звонке, и только вскинул бровь. Дело в том, что ни машины, ни прав лично у Дазая нет. Просить Марка? Очень смешно. Такая же реакция отразилась на лице Осаму, когда Билл предложил попросить Чую. Да, это в разы смешнее, и, сделав лицо, Осаму саркастично покивал.       Дело в том, что звонок прошёл успешно. Осаму смог дозвониться на номер, ранее на устройстве описываемый исключительно как «входящий», и договориться о встрече. И сумме. А с такими в автобусе опасно ровно в таком же порядке, что и в принципе на улице. Вот он и попытался искать варианты добраться безопаснее. Безуспешно. Ну, и Биллу он ответил, что велосипеда у него нет. Такое разочарование.       В общем, Осаму потащился по улицам не слишком понятного ему района. Благо, он нашёл там банк, просто делая эту пометку в голове. Потому что предварительно стоило купить перчатки и сумку, куда он всё это намерен складывать.       Может быть, в какой-то степени эти опасения были забавные. Учитывая, как они с Чуей в своё время от и до облапали угнанную тачку, и Осаму, подогнутый болезнью, отмахнулся от необходимости замести следы. Но это всё же немного другое. Оттуда они убрались раз и навсегда, и больше не появятся в том районе, а здесь… им ещё жить. Главное, чтобы местная полиция не засекла его деяния.       Нет, вообще-то, главное — не стать трупом на встрече.       Об этом Осаму подумал позже, когда уже направлялся со спортивной сумкой, набитой деньгами, к глухой, разрушенной дороге, которую администрация перекрыла ещё летом. Так гласила табличка, мимо которой Осаму нырнул, чтобы пройти на запрещённую, по идее, территорию, не посещаемую ни машинами, ни людьми. Оба этих правила и предостережения рухнули с треском, когда Осаму остановился на месте возле дорожной ямки и вжал обе ладони в лямку спортивной сумки.       Осаму знал, что уже влип, связываясь с какой-то бандитской организацией, которой нужен был Чуя. Но основательно своё положение он понял, когда из поворота показался нос чёрного джипа без номеров. Машина перекатывалась, с трудом проезжая по разбитому в ямы асфальту. Осаму сильнее вжал ладони в лямку и следил, машинально отшатываясь назад.       А после джип поехал слишком в его сторону, и он отбежал от дороги, теряясь, на выцветший тротуар, разрушенный не меньше дороги. Машина на самом деле проехала мимо, по траектории, где стоял Осаму. Обернувшись, он наблюдал, как грузно, нелепо и тяжело машина объезжает пространство, откуда он пришёл. До него быстро дошло, что, скорее всего, неизвестные проверяют местность на случай, если бы он привёл с собой кого-то.       Потому что после, не найдя в округе больше никого, джип развернулся и перестроился обратно, подкатываясь так, будто и не менял траекторию: напротив Дазая. Джип остановился, и Осаму пытался угомонить свой взгляд, насильно запрещая ему бегать по тачке слишком подозрительно, будто запоминая детали вроде царапины на зеркале заднего вида или сколов на месте, где должны быть номера.       Двери открывались не синхронно, ломая картину представления. Из машины высыпались трое парней, двое из них были в масках. Но взгляд Осаму был прикован к задней двери джипа, из которой никто не вышел. Насколько-то, но это показалось подозрительным и не могло не напрягать.       В какой-то степени было очевидно, что заговорит с ним парень без маски, пожёвывающий… зубочистку? Осаму постарался не выдать удивления на лице. Зубочистку, значит зубочистку, хер с ним.       — Значит, вот как, — начал незнакомец, изучая Дазая брезгливым взглядом. — Пацан с длинным языком. Звякнул и пригласил, как старых приятелей.       Осаму смотрел в ответ, но промолчал. Говоривший с одним из парней в маске подходили ближе, и Осаму попятился. После заметил, что второй из «масочников» обходит его, направляясь за спину, и обернулся, провожая растерянным взглядом, честную эмоцию которого старался угомонить.       — Я здесь, — напомнил парень с зубочисткой.       И Осаму посмотрел на него, отворачиваясь. Легче не стало: тот неизвестный за спиной всё ещё был за пределами поля зрения, пусть держался на расстоянии, но это неизбежно напрягало.       — Твоё молчание раздражает.       Но Осаму промолчал снова, стараясь смотреть в одну точку, в глаза говорящего, не рассматривать его.       — Расскажешь, может, где рыжий?       — Я не знаю.       Неизвестные переглянулись, выражая друг другу усталость, будто Осаму уже конкретно утомил их. Конечно, их он видел. Интереснее было, чем занят парень, карауливший Дазая со спины.       — Ну, конечно. Другого от тебя никто и не ожидал.       Он обернулся к джипу, и Осаму почувствовал свои руки, вцепившиеся в лямку сумки, деревянными, а внутри просквозил холод. Потому что дверь, которая рано или поздно должна была, открылась. Высунувшийся оттуда парень тоже был в маске и вполне очевидно продемонстрировал щипцы, которые в лучших обстоятельства можно найти в кабинете стоматолога.       — А если подумать?       Но местность не напоминала кабинет стоматолога. Осаму резко вдохнул и задержал набранное от хлынувшего в вены страха. Перевёл взгляд на единственного парня без маски, после на секунды обернулся к тому, кто перекрывал ему возможный путь побега, и вернулся.       — Это… это не сработает, — ответил он. — Я не могу рассказать информацию, которую не знаю. Клянусь, я не знаю, где он. Он… давно уже уехал из города, как мне рассказали. На самолёте.       — Уехал на самолёте? — незнакомец поднял бровь.       Парень с щипцами глухо усмехнулся, это быстро утонуло за маской. Стоящий рядом с говорящим поддержал это, качая головой.       — На колёсиках, что ли? На шасси?       — Я не знаю… — ответил Осаму, стараясь не ломать брови так, чтобы они выдавали его настоящие эмоции. Да, он знал, на что шёл. Но на удвоенное чувство страха сыграла трезвость: он решил не пить таблетки по наставлениям Билла.       — Не знаешь… — собеседник зубами зажал свою несчастную зубочистку и убрал освободившееся ладони в карманы. — А позвонил и пришёл. Чтобы мы искать его перестали. Не складывается что-то…       Парень с щипцами продолжил приближаться, когда прошёл мимо парней, держащих расстояние. И Осаму отошёл спиной вперёд, не сводя взгляда, после мимолётно обернулся.       — Может, что-то вспомнишь… — собеседник вытянул зубочистку, отчётливее договаривая: — Зубы не шатаются?       — Пожалуйста, не надо… — Осаму напугано покачал головой, представляя, как инструмент выдёргивает его абсолютно здоровые и крепкие, плотно сидящие в дёснах за счёт корней зубы. — Я правда ничего не знаю… Мы же договорились! Я принёс деньги!       — Да, мы договорились… Но ты ничего не рассказываешь. Эй, пацан, я уже несколько раз намекнул тебе, что нам нужно, чтобы ты перечислил причины. Откуда вы знакомы, и почему теперь ты пришёл вести разговор, чтобы мы прекратили его искать. Вот это нам нужно знать.       — Ну… Мы с ним учились в интернациональной школе… — «Пыточник» поравнялся и остановился, и, несмотря на высокий рост, Осаму посмотрел на него снизу-вверх, замолкая. До него дошло, что всех показавшихся можно было назвать парнями, в отличии от этого. Он был заметно крепче в телосложении, а видимая часть лица выдавала морщины. Кратко говоря, это был прям мужик. С щипцами. Которому ничего не стоило заломать Дазая и провести подпольную стоматологическую операцию прям здесь. — Блять…       Парень с зубочисткой усмехнулся.       — Да брось. Не настолько интернациональные школы плохие. Знаешь, я даже почти верю тебе в этом. Потому что видел рыжего лично.       Осаму покосился на него, отводя взгляд от грозовой тучи, нависшей над ним с инструментом. Мозг его не сразу обработал причину такого ответа, но, когда это случилось, стало даже смешно.       — А.       Они оба японцы.       — Ну да.       — Дальше. Или помочь разговориться? — собеседник глазами указал на мужика-стоматолога, готового лезть в рот железякой в любой момент.       Осаму нервно усмехнулся.       — Я… Я здесь больше из-за чувака из автосервиса.       — Из-за гекона, — перефразировал собеседник, обращаясь к парню в маске рядом с ним.       Осаму нахмурился, но, бросив на него взгляд в ответ, незнакомец усмехнулся и с пояснениями не торопился.       — Дальше.       Осаму терял нить речи, к которой не подготовился должным образом. Только мысленно набросал варианты ответов и, единственное, что точно знал заранее: для них для всех он не имеет ни малейшего понятия, где Чуя.       — И… в общем-то, всё. Ни я, ни он не знаем, где человек, который вам нужен. Парень из автосервиса не мог больше… молчать о том, что приходят об этом спрашивать. Я пришёл договориться. Ради него. И, клянусь, я не знаю, где сейчас… тот, кто вам нужен.       — Пальцами клянёшься? — незнакомец опустил взгляд на лямку спортивной сумки, в которую Осаму крепко вжался пальцами и проследил после вопроса. — А то, знаешь ли, это только кажется, что их не так просто отрезать.       Проследив за пальцами, Осаму перебросил взгляд в сторону мужика с инструментом. Тот, спрятав половину лица за маской, не выдал никаких эмоций.       — Отойди пока от него, — распорядился говорящий незнакомец, и Осаму посмотрел на него. — Ну, что? Долго мяться будешь?       Осаму моргнул. И не сделал ровно ничего: мозг как будто выключился от накатившего страха. До него не доходило действительно долго, до того, чтобы незнакомец был вынужден опустить взгляд на болтающуюся спортивную сумку.       — Мы же, вроде, договорились, — напомнил он. — То трещишь об этом вперёд всего, то тупишь.       Тогда-то Осаму тупить и перестал. Он снял сумку, перекидывая лямку, и мимолётно покосился на здоровяка подальше, прежде чем в двух секундах поразмыслить, как сумку с деньгами людям отдать. В итоге взял небольшой размах и бросил сумку к ногам.       Пролетев, она упала, куда надо, со смешным отзвуком, будто то был мешок картошки. Правда Осаму сдержал себя от смешков.       Незнакомец ногой подвинул сумку к парню в маске рядом и быстро выдал:       — Теперь подними руки, чтобы я их видел. И без глупостей.       Осаму так и сделал: спорить — явно не в его положении. Он проследил, как молчаливый неизвестный в маске опустился на корточки и принялся пересчитывать наличку.       — Там всё? — продолжил разговор ответственный за его проведение. — Сумма ведь не ровно до нулей. Чтобы не слишком просто было.       — До цента, — ответив, Осаму обернулся. За спиной, держа расстояние, всё ещё стоял парень, напрягающий и своим существованием, и местом остановки.       — Расслабься. Со спины не убивают.       Осаму посмотрел в ответ, разворачиваясь, и усмехнулся. Ага, а как же.

— Я говорил тебе не соваться сюда.

      Осаму знает, что это неправда.       — Что смешного?       Твоё последнее высказывание, но Осаму промолчал. Теперь он в упор смотрел на парня, лишённого маски. И, очевидно, заметив это, тот рассмотрел его в ответ и вздохнул.       — Скажу тебе одну вещь, — начал он. — Конечно, фоторобот можно составить. Подбирая по частям черты лица. Вот только тех, кто так делает… могут потом найти тоже по частям. В мусорных пакетах.       Чистый намёк без намёка Осаму понял. И повернул голову в сторону, чтобы не смотреть на него. Прошло не слишком много, но руки затекли, и Осаму сцепил замок из ладоней на затылке.       — Ты можешь как-то поторопиться?       Осаму не видел, но большого ума и не нужно, чтобы понять, что главный по переговору обращался к тому, кто пересчитывал полученную сумму.       — Ты чё, блять, самый умный? Может, сам тогда пересчитаешь?       — Всё, пошёл к чёрту.       — Вот и не пизди.       Осаму старался не улыбаться с их разговора. Он вдруг уличил их в непринуждённой простоте, и это веселило, выбивая долю страха из лёгких. Из-за этого он смог вдохнуть полной грудью, впервые за мучительное ожидание. Время шло медленнее.       — Ты знаешь, в чём проблема? Эй!       Осаму посмотрел в ответ, и говорящий продолжил:       — Да, я к тебе обращаюсь.       — М?       — Теперь можешь смотреть обратно. Просто слушай.       Осаму так и поступил. Нет ничего глупее, чем идти против людей, от которых зависит сделка. А где сделка — там и безопасность Чуи. За которого он, как оказалось, готов жертвовать и рисковать собственным благополучием.       — Нам нужно найти того парня, пока он не натворил дел. Знаешь ли… железка оказалась необработанной, и прошло какое-то время, прежде чем мы узнали об этом. Он стал одним из случаев загноения метки. И мы должны поймать его, чтобы придурку не пришло в голову пойти с этим в больницу. Потому что по очертаниям ясно, кому она принадлежит, и на нас могут выйти.       Осаму называл происходящее на плече Чуи «адовой жестью». И это не изменилось с их встречи.       — Нам так уже пришлось закопать одного безмозглого.       Осаму сглотнул с трудностями, безапелляционно веря в слова незнакомца.       — Ничего. Кто знает, может, мы сделали ему услугу. В каком-нибудь варианте развитий конечность придётся отрезать. А если сунуться в больницу… мы, как ты понял, об этом узнаем. Так что чуваку повезло, что он слинял отсюда. Где-либо «не здесь» на нас не выйдут, и, кто знает, именно в таком раскладе можно остаться и живым, и с рукой. Хорошо устроился. Фартовый.       Как бы не так. Дазаю по ушам полоснуло каждое слово о заражении. Он точно предлагал Чуе обратиться в больницу, но никогда не слышал на это вменяемого ответа. Чуя, должно быть, понимал, что за этим следует. Он старался быть объективным, оценивая факт заражённой бандитской метки. Осаму физически чувствовал, как внутри колыхается волнение за дальнейшую его судьбу. Но, как минимум, теперь он мог не переживать об активном его розыске этими людьми. Недопонимание стоило решить, пока парни не обзавелись мозгами. Впрочем, квартира, где живёт Чуя с Клаудом, снята на имя Дазая. Найти Чую не так просто, но — как доказал пожар в прошлой квартире — страховка не бывает лишней.       — В отличии от тех, кто здесь остался рядом с его личностью, да? — весело договорил незнакомец, и Осаму вздохнул.       Да уж, фартовым он бы себя не назвал. Но, вообще-то, считать себя трусом он бы тоже не смог.       Ему не было плевать на всё, что рассказывал Билл по телефону. Это касалось Чуи, и Осаму не слишком обрабатывал, насколько ему нужно ввязываться. Он размышлял только о том, что сказать Марку. Решить, что он точно пойдёт помогать Чуе — не стоило ничего.       Тогда же, по телефону, Билл рассказал, откуда у него номер Осаму. Дело только в том, что при официальном трудоустройстве всегда требуют телефон близких. На экстренные случаи. Так что Чуя записал в анкете номер Осаму ещё год назад, прежде чем сделать селфи, которое отправил ему в ожидании поздравлений с получением работы. С того момента в сервисе и хранились цифры. Всё просто.       Имея информацию ещё до стабильных налётов по поиску Чуи, Билл также был тем, кто рассказал Дазаю о его побегах, а Дазаю ничего не стоило сложить это с оплатой операции. Разве что он пытался услышать это непосредственно от Чуи. Таблетки, необходимые ему после прошедшей операции, неплохо глушили сознание, и теперь каждая секунда трезвости вносит ясность в события прошлого и настоящего. Всё становится очевидно понятным, и, наверное, только у безрукого Чуи Осаму бы не стал требовать объяснений по поводу его пропажи под прошлое Рождество.       В любом случае, делать ему это некогда. Это Рождество он отмечает со своим парнем — Марком.       — Тут купюры по доллару…       — Чего?       Они снова болтали между собой, но теперь справиться с улыбкой у Дазая не получилось.       — Эй, языкастый.       Осаму посмотрел в ответ.       — Тебе было весело, когда ты проворачивал это?       — Ну… Сумма ведь не ровная до нулей, — Осаму пожал плечом; затёкшие руки были рады любому движению. — Я же сказал, что собрал всё до цента.       — Там чё, монеты на дне?..       Сразу после послышался их звон. Пересчитывающий поднял и перебрал их в ладони, получая треск, после посмотрел на Дазая тоже.       Несмотря на то, что двое из четырёх собравшихся бандитов сверлили его глазами, Осаму широко улыбнулся, довольный своей гениальностью.       — Ты придурок, что ли, окончательно?       — Я… просто следовал выдвинутым условиям?       Незнакомец поморгал и рассмотрел Дазая, будто пытался зацепиться за что-то. Или высмотреть элементы клоунского наряда. Но нет, Осаму был одет просто, даже слишком, учитывая прохладу на улице и последствия долгой трезвости. Чёрные джинсы не клоунского цвета. На бинтованные руки он натянул лонгслив в ванной комнате, чтобы скрыть бинты от родителей Марка ещё на стадии сборов. А куртку он стащил непосредственно у Марка — тот пообещал сводить его по магазинам после Рождества.       — Так. Брось сумку в багажник.       Улыбка Дазая померкла: следующим он может сказать бросить туда же и его.       Но нет. Незнакомец жестом головы отправил «мужика-пыточника» к машине и прочистил горло.       — Ты забавный, — сказал он, обращаясь к Дазаю, но улыбаться больше не хотелось. — Именно поэтому… поживёшь пока.       Осаму прерывисто перевёл дыхание и обернулся, чтобы проследить за парнем, направляющимся из-за его спины к машине. Тот без эмоций посмотрел в ответ на ходу. Казалось, в ледяных глазах не было ничего, что выдало бы, насколько обладателя колышет благополучие Дазая. Ну, он как минимум прошёл мимо, так что справедливый вывод: у него не было намерений навредить Дазаю здесь и сейчас.       Трое из четырёх спрятались в машине, на разные лады хлопая дверьми, и незнакомец без маски продолжил:       — Тебе повезло. Но я предупреждаю: не смей заявиться в полицию.       Осаму покивал и опустил руки; они ужасно затекли в одном положении.       — У нас другие планы были, чтоб ты знал. Всё же ты тоже фартовый. Значит, слушай сюда. От телефона избавишься, симку — съешь, понял?       — Конечно.       Незнакомец просканировал его долгим взглядом.       — Учитывая твой «на приколе» характер… не сомневаюсь, что ты реально её съешь.       Осаму улыбнулся и потёр запястье, стараясь избавиться от неприятных ощущений. Незнакомец уже развернулся и шёл к машине, но остановился и посчитал нужным уведомить через плечо:       — А, да. Это очевидно криминально заброшенный участок. Здесь часто проходят сделки. И, к твоему сведению, в той стороне, из которой ты пришёл… там есть камеры. Дорожные, как контролирующие скорость, и на столбах. Тебя могли засечь. А вот что с этим делать — думай сам. И так слишком легко отделался.       После он скрылся в салоне тоже, оставляя Дазая стоять посреди дороги и растерянно озираться. Ровно до момента, когда джип поехал прямо на него. Без намёков на отклонение.       Так что Осаму сбежал в сторону в срочном порядке и наблюдал за тачкой, провернувшей этот манёвр исключительно ради того, чтобы его припугнуть: после они развернулись и уехали туда, откуда прибыли. Только тогда Осаму немного заранее смог выдохнуть. Его оставили живым — это не могло не радовать. И даже с зубами и пальцами! Стоит отпраздновать.       Но Осаму нашарил телефон-слайдер в кармане и разочаровался в выборе одежды.       Точнее говоря, он помнил, что на его верхней одежде не было капюшона. Но, шуршащая тёмно-синяя куртка с линиями в районе плеч — Марка. И на ней есть капюшон. А возвращаться Дазаю без вариантов оттуда же, откуда он на эту заброшенную территорию и ворвался. И если траектория «сюда» снимала через камеры его со спины… то теперь он бы палился.       Осаму думал недолго, прежде чем открыть заднюю крышку телефона. Он пальцами вытянул сим-карту из держателя и покрутил её. После спрятал в карман. И набросил капюшон куртки Марка на голову, навостряясь в сторону. По пути он держал руки в карманах и смотрел вниз, чтобы основательно избежать попадания лица на камеры наблюдения.       Канализационное отверстие с решётками встретилось раньше, чем он мог бы ожидать. Так что он согнулся, бросая туда бесполезный теперь телефон-слайдер. С пунктом «избавиться» справился. И пошагал быстрее, неизменно скрываясь от камер, нахождение которых он даже не знал.       Главное, чтобы на него и эту сомнительную вылазку не вышла местная полиция.

༒

      Чуе не удалось попасть в офис в тот же день, когда гениальная мысль пришла в голову.       Зато. Он остался удивлён, когда узнал, что один из корпусов колледжа недалеко от кофейни был открыт, несмотря на приближающиеся праздники. Ну, знаете. Не у всех получается сдавать зачёты вовремя.       И Чуя не то чтобы был уверен, что чего-то добьётся этим посещением. Его с неизменной успешностью пускают на территорию, но ему бы хватило предположений: пройти внутрь самого корпуса без должного пропуска не получится. Так что он просто сверился с временем, подчёркнутым в картах. И ждал у входа. На случай, если студенты повалятся из корпуса, он кого-нибудь поймает. А может, и нет. Тут как повезёт, и, повторяясь, Чуя особо ни на что не рассчитывал.       Но внимательный взгляд зацепился за выходящего в одиночестве, отдельно от остальных. Правда, сразу договориться с речевым аппаратом не получилось, и Чуя проводил его глазами. Только после догоняя его со спины.       — Эй!       Майк обернулся и остановился, расплываясь в улыбке. Он пробежал глазами и развернулся полностью, но ничего не ответил.       — Игнорщик, — слегка обижено договорил Чуя, отводя взгляд. — На сообщения не отвечаешь, трубки сбрасываешь.       — Виноват, — согласился Майк. — Готовился к пересдаче, знаешь ли. Ни до чего было. Без закрытой сессии стипендию не переводят… Привет, Чуя. Какими судьбами?       Чуя мялся. Разговор представлял собой нечто шаткое, с учётом ноты, на которой они разошлись, когда Чуя был трезвым. А что происходило тем вечером, перетёкшим в ночь, когда Майк забрал его из камеры — это он вообще не помнит. Чуя прочистил горло, настраиваясь на ответ, но молчание прервал Майк.       — Застегни куртку, пока сопли не выкатились и не замёрзли. Дубак не для модников, и это я ещё не знаю, сколько ты простоял на улице.       Чуя усмехнулся в сторону и покачал головой, но молнию на куртке застегнул. Сразу после сокращая расстояние.       — Чё ты умничаешь то, будто мой отец?       — Вполне гожусь тебе в старшие братья, — Майк легко щёлкнул Чуе по носу. Почему-то в этот раз жест не вышел в той же степени насмешливым, как когда это происходило возле больницы и Чуя грозился подраться. — Так ведь? Сколько тебе?       После щелчка Чуя отпрянул и закатил глаза. Но, фыркнув, быстро отпустил это.       — По-настоящему? — тише уточнил он, припомнив их самый первый разговор.       Майк усмехнулся и легко кивнул, одновременно и соглашаясь, и выражая, что уточнение разделил пониманием.       — Столько же, сколько Осаму. А в документах на год больше.       — Буду иметь в виду, — Майк собрал кулак и легонько толкнул им Чую в плечо, инертно колебля его на месте. — Ты чё хотел-то?       — Чтобы ты ответил на моё сообщение, — наконец сказал Чуя, озвучивая единственную причину нахождения здесь. — Я спросил, должен ли я тебе что-то… ну, за то, что ты…       — За то, что из ментовки забрал? — Майк поднял брови.       — Ага, — Чуя отвёл взгляд. Было неловко. — Я не помню… как это вообще было. Я сильно дерьмово себя вёл?       — По отношению ко мне? Не смеши. Я сказал, что гожусь тебе в братья, потому что тогда именно ты настаивал, что мы «бро».       — Блять, — выдохнул Чуя, после прячась за поднятой ладонью. Он опустил взгляд глубоко в промёрзшую землю, и желания смотреть на «спасителя от срока» никак не находилось.       — Но… если вспомнить, ты ругался на человека, которого я не знаю. А когда я по телефону спросил, кто он — ты сбросил.       — А-а… этот. Я тогда и так хреново себя чувствовал, чтобы ещё и говорить о нём.       — Расслабься, — Майк отодвинул поднятую руку Накахары от его лица. — Не первый раз в жизни видел пьяных. Это ты ещё не знаешь, что творил Осаму.       Чуя убрал руку и, хмурясь, с подозрением посмотрел в ответ.       — Ты говорил, что вы не давали ему выпивку, потому что он был малолеткой.       — Ну… Теперь-то мы общаемся честно, без сравнения превосходств и всего такого, да?       — Это ты мне соврал тогда, получается?       Майк сложил губы и покивал.       — Получается так. Но это в прошлом. Ты мне как не отвечал, кто такой Марк, так и сейчас…       Чуя вздохнул.       — Кто такой Марк? — бесцельно переспросил он, отводя взгляд. — Мудила Марк. Осаму его парень. И живут они у родителей этого призрачного для тебя Марка.       Майк вопросительно склонил голову на бок.       — О как.       А после Чуя шмыгнул носом, кутаясь в свою лёгкую куртку, и Майк, не принимая возражений, потащил его на парковку. Они обошли здание, добираясь до неё, и уселись в тачку, принадлежащую отцу Майка. Чуя осмотрелся в салоне.       Сначала он вспомнил, что так и не накопил достаточную сумму, чтобы забрать свою тачку со штрафстоянки. И только после до него дошла история, связанная именно с этой машиной. Тогда-то он оцепенел и задержал взгляд в одной точке. Майк не заметил его колебания, продолжая выезжать с парковки.

— Знаешь, в чём правда? — спросил Осаму на пустыре, прежде чем рассказать ему, что знает, кто виновник.

Перед этим Майк вытащил Чую из автосервиса, чтобы проводить в больницу к Дазаю, попавшему туда после аварии. Тогда Чуя рассматривал эту же тачку, отмечая царапины на корпусе и морща нос.

— Как можно было покоцать такой крепкий корпус?

Майк тогда посмотрел в ответ, но был пренебрежительным.

      — Неужели он ничего тебе не сказал? — Чуя повернул голову к Майку.       — М? — Майк посмотрел в ответ, между делом перестраивая скорость. — Ты о чём?       Чуя покачал головой и отвернулся. Не его зона ответственности — говорить про это. Во всяком случае, не сейчас. Это кажется слишком важным в его и Дазая жизнях. Нельзя так, на пустом месте.       Так что Чуя заткнулся и под сомнительные ощущения, одолевшие его в салоне, позволил довезти себя до бара. Именно там он распрощался с давящими чувствами, и снова болтал с Майком, будто тот не был сыном виновника аварии, изменившей жизнь Осаму на до и после. Они расположились за столом и пили пиво — Чуя не думал над выбором выпивки нисколько. Правда, Майк решил, что они просто «начнут» с этого, но это позже.       — То есть… ты просто залил пеной лопнувшую трубу под раковиной? — переспросил Майк.       Чуя покивал, отставляя высокий стакан.       — Ага. Нет, ну… понятно, что всю трубу надо было менять. Но мы тогда жили на съёмной, сомнительной квартире. Там всё шаталось. Знаешь ли, ни я, ни Осаму не хотели вкладываться в эту развалюху. К тому же, и денег у нас было не особо много. Это и так вариант, потому что она не сильно лопнула, фактически, я залил небольшую дыру.       — И оно не рассохлось? Из-за постоянного-то потока воды внутри.       — Э-э, знаешь… даже если хотело рассохнуться… не успело. Эта квартира сгорела.       Майк усмехнулся и покивал.       — Вот как. Это было в той квартире.       — Да… Но мы, вроде, не об этом начали.       — Не об этом. О том, какой из тебя мастер-чинитель.       Чуя фыркнул.       — Отъебись, чувак, — ответил он. — Я не верю, что ты родился с отвёрткой во рту, покричал и пошёл чинить ближайшую койку в роддоме.       — Нет, не так. Перед этим я поел молока.       Чуя усмехнулся и отпил пива. Майк его в этом поддержал, потому на секунды они оба замолчали. Мимо их столика прошла девушка с двумя бокалами. Она явно направлялась за столик, где её ждали, и смотрела исключительно по этому направлению. Так что Чуя старался не провожать её глазами слишком очевидно, несколько раз насильно отводя взгляд, то и дело пристающий вслед. Отставив стакан, он не смог совладать с собой и обернулся.       После, вернувшись к Майку зрительно, не мог не выдать своих мыслей.       — И всё же… Я не понимаю, как можно не любить женщин.       Майк усмехнулся и отклонился в сторону, чтобы пронаблюдать за бывшей траекторией взгляда Накахары. Вернувшись, он покивал.       — Да… В этом я с тобой согласен. Мы оба поняли, к чему ты это, но… Я на самом деле вообще не умею флиртовать. Кажется, я подхожу и говорю «Ты красивая, переспим?». Грубо говоря, но это реально проблема. Я не знаю, что говорить, кроме «ты красивая». И то, уверен, обычно девушки и без меня это знают. Я бы себе на их месте так и отвечал.       Чуя усмехнулся и покачал головой.       — Не знаю. Много чего можно сказать. Это как, знаешь… ну, на твоём языке «подходящая резьба». Ну, и… ты ж, блять, не крутишь крестообразной отвёрткой болт с прямым вырезом. Хотя и тот и другой — болты. Так и с девушками. Все они красивые. Но каждой нужен свой подход. И все они чем-то отличаются, главное, это выцепить и сделать акцент.       — Типа… «Нихера себе, у тебя зелёные волосы! Переспим?».       Чуя опустил взгляд и подобрал стакан.       — Долбоёб, — оценил он пример, прежде чем отпить пива.       — Я реально не въезжаю в твоё объяснение. Что меняется-то?       — Ну, например, то, как ты подойдёшь к ней. С одной это «Нет» после твоего «Можно познакомиться?», означает нет. С другой — это значит «Купи мне выпивку, идиот, а там посмотрим». Всё на сигналах держится. Словом «переспим» в первом предложении, которое вылетает из твоего рта, ты распугаешь почти всех. Но, не спорю, с некоторыми можно и так. Чаще всего, правда, так ты зацепишь милфу за сорок, которая недавно слезла с крэка. Ну, кто знает, может, именно такой у тебя типаж.       — Слишком сложно.       — Ну, и встречайся тогда со своей рукой, — Чуя отмахнулся.       — Самая верная, между прочим. А ты типа дохера герой любовных похождений? — усмехнулся Майк. — Что, прям родился, покричал и подмигнул акушерке?       — Ага. Ещё сразу сказал: «Какая красивая женщина вытащила меня из мамки, оставишь номерок?». Без каких-либо «переспим», чёрт бы тебя…       Чуя неслаженный смех поддержал, снова потянувшись к стакану. Пиво в котором стремительно заканчивалось.       — Но, знаешь, — начал Майк. — Возвращаясь к этому… Я правда не совсем понимаю тех, кому нравятся исключительно мужчины.       Чуя посмотрел на него взглядом барана на новые ворота. Он опешил так сильно, что задержал поднятый стакан в воздухе и вылупился. Смену эмоций Майк не особенно заметил, потому продолжил:       — Ну, в плане… Понятно, что это ок, я не гомофоб, само собой, как бы я мог… Просто, я к тому, что не был на их месте. И вот как это устроено, я не совсем понимаю. Ну, и ещё, мне кажется, что им сложнее. Это ты не можешь просто подойти к какому-то парню на улице, чтобы познакомиться. Это надо, чтобы ему тоже нравились парни. Помимо этого, вы должны друг другу понравится, это ж не работает как «О, у тебя тоже есть член, давай встречаться!». Трудно это, короче. Ты чё на меня пялишься то, будто я проклял тебя до пятого колена?       Чуя выдохнул и допил остатки пива.       — Ты меня удивил, я сначала не то подумал. Типа, как ты… и мог бы осуждать что-то такое.       — Ага, уж я-то. Конечно. Думаю, мы начали это, потому что… Осаму.       Чуя покивал.       — Осаму, — бесцельно повторил он, на случай, если жеста головы было недостаточно.       — Его мне пришлось морозить, потому что он был малолеткой, — признался Майк. — Да и в остальном, я тогда не особо такое понимал. Кажется, это беда именно в школьное время. Когда ты ни себя не понимаешь, ни мир вокруг. Некоторые вещи кажутся странными. Ему проще было. Ну, в смысле… Как он мне рассказывал, он всегда знал, кто он и какой ориентации.       — Круто. А мне пришлось перевернуть всё о себе. Это как, знаешь, сдирать корку с незажившей раны. Пиздец, короче говоря.       — Ну, вы одного возраста. К тебе хотя бы не приставала малолетка.       — Звучит как то, что положено отпраздновать… — Чуя потянулся к стану, поздно вспоминая, что прикончил его. — О. Не в этот раз…       — Может, возьмём чего покрепче? — предложил Майк, добив свой стакан тоже. — Не будем повторяться. А обратно на такси.       — Ага, конечно. Каждый раз, когда я нажираюсь, происходит какая-то херня. Ну уж нет. В прошлый такой «покрепче» раз тебе пришлось доставать меня из ментовки, а мой собутыльник с того же момента куда-то пропал. Нахер это дело.       Договорив, Чуя шмыгнул носом и машинально подтёр ноздри, задерживаясь на одной из них дольше положенного. После забегал глазами и прочистил горло, отнимая ладонь от лица. Это всегда настолько же сильно очевидное ощущение, насколько оно может казаться сомнительным. Нет, типа, вы понимаете, что происходит, но трудно не допустить лишнюю мысль. Вроде, если из носа пойдёт кровь — вот это будет неожиданным. Но в момент это кажется возможным.       — Ты болеешь или только начал, потому что реально долго караулил меня возле колледжа?       Чуя посмотрел на Майка, но быстро отвёл взгляд в сторону. Дважды мимо, подумал он.       — Не хочешь обновить нашу выпивку? — ответил он, в корень меняя тему.       — Ладно, — Майк собрал пустые стаканы и поднялся из-за стола. — Пока уволюсь с должности твоей родительской фигуры.       — Благослови тебя Господь, — фыркнул Чуя, провожая его глазами.       Когда Майк ушёл достаточно далеко от их стола, Чуя в шустром темпе вытянул телефон из кармана. На загоревшемся экране его встретило сообщение от Лили. Но… говоря прямо, сразу после приятного удивления, он его проигнорировал, не переходя в диалог. Только прочитал на панели уведомлений. И всё же перешёл в камеру, быстро переворачивая изображение на фронтальное. После поднося действительно близко к лицу и оттягивая нижнее веко по очереди. Нормально. Не совсем «нормально», но приемлемо. Пойдёт, короче.       — Знаешь, что меня убивало в нашей школе? — вернувшись с пивом, спросил Майк.       — Её интернациональность? — усмехнулся Чуя, смотря на него снизу-вверх и быстро убирая телефон обратно.       Майк хмыкнул и, поставив стаканы, уселся на место.       — Не при тебе будет сказано…       — Да и не при тебе, — Чуя пожал плечом и отпил пива, отводя взгляд.       — Пошёл к чёрту, — усмехнулся Майк, смотря на него в упор.       Так что Чуя почти подавился, не сориентировавшись с усмешкой одновременной с поглощением пива.       — Но вообще, да, я об этом, — продолжил Майк. — Я имею в виду, что сама идея таких школ подразумевает, что все наравне могут получить образование. Но… Некоторые собирались по группкам, исходя из этого принципа, и у них были какие-то свои приколы. Не знаю, как было у вас, малолеток, потому что, когда вы были в средней, я туда уже не ходил: поступил в старшую.       — Нахер иди с этой заявкой, — Чуя усмехнулся и покачал головой. Майк не устаёт указывать на разницу в возрасте.       — Не обижайся. Я имею в виду, что, возможно, у вас было по-другому, и ты не понимаешь, о чём я. Ну, касательно этих группок.       — Чувак… Не знаю, почему тебя так это задевает, но… да, такое было. Но это безобидная херня. Я имею в виду… — Чуя вздохнул, потому что теперь, спустя время, это казалось глупостью в их исполнении. — Ну, типа. Мы обращались по первой фамилии, да. Но это ж никак не оскорбляет тебя или других американцев. Или я не прав?       Майк состроил какое-то слишком задумчивое лицо. Отпив пива, он поставил локоть на стол и подпёр щёку кулаком. Долго рассматривал Чую, прежде чем переспросить:       — Осаму назвал тебе свою первую фамилию?       Чуя нахмурился.       — Да?.. А почему не должен был?       Майк вскинул брови, оставляя веки тяжело прикрытыми, так что смотрел ровно с таким же удивлением, как и усталостью.       — И… Как он объяснил свой переезд?       — Переезд? — Чуя вскинул брови, но демонстрировал яркое и исключительное удивление. — О, ну… Он говорил, что живёт в штатах всю жизнь…       — И тебя нихера не смутило?       Чуя поморгал и медленно поджал губы, осознавая. Его глаза забегали, стараясь обработать услышанное в должной мере.

Тогда он вспомнил «переездный» разговор с Марком в лагере. Все вожатые собрались в вожатской комнате и болтали. Разве что… Осаму был целиком и полностью от обсуждения отключён. Он опустил взгляд и крутил головоломку, ровно никак не участвуя. Чуя ярко вспомнил его бесстрастное выражение лица и опущенные на кубик глаза. Осаму выглядел мрачно и задумчиво, но тогда Чуя точно списал это дело на упоминание Марком ближних родственников. И, оказалось, что Чуя совсем неверно растолковал его эмоции.

      — Погоди… — задумчиво сказал Чуя.       Майк фыркнул и выпрямился, подбирая в руку свой стакан с пивом.       — Ну и ну, братик. Помнится, ты говорил, что знаешь его от и до.       — Я думал, что знаю… — признался Чуя. В голове упорно не укладывалось, что Осаму мог скрыть что-то от него.       — Я вообще эту тему начал, чтоб пожаловаться… Потому что в моих классах были подобные группки, и белые американцы, смотрящие на них косым взглядом. Короче, я чувствовал себя одиноким, ни туда, ни сюда не вписывающимся, а так, по идее, в таких школах быть не должно. Но, походу, моя жалоба превратилась для тебя в пищу для размышлений.       — Какого чёрта…       — Чувак, я тебя уже люблю, но тут ты реально затупил. Откуда у чувака, «всю жизнь жившего в штатах», первая японская фамилия? Не? Не видишь пробела?       — Какой же я идиот, просто ахереть можно… Я даже не спрашивал…       — Ну… Ты был школьником. А то, что потом не дошло… да, это слегка беда. Ничего сложного в том, чтобы сопоставить эти две вещи.       — Я сейчас начну биться головой об этот стол… — Чуя вздохнул, но не успел сделать к планируемому и пол шага: телефон в кармане зазвонил.       — Слава богу, тебя от этого решения кто-то вздумал отвлечь, — усмехнулся Майк.       Чуя вздохнул снова, вытягивая звонящий телефон. Изучив экран, он посмотрел на Майка.       — Девушка.       — Я пойму, если у тебя появятся более срочные дела, чем сидеть здесь, — ободряюще подмигнул Майк.       — Она знает Осаму, и если ей известно об этом больше, чем мне, я точно с собой что-нибудь сделаю…       — Что, кстати, с твоей перебинтованной рукой? — несвоевременно спросил Майк.       Чуя отмахнулся от него жестом ладони, сбрасывая это в коробку «не важно», и ответил на звонок.       Да, всё было так. Лили предложила встретиться, а Чуя слишком не против, чтобы хотя бы подумать о том, что он «занят», сидя в баре с Майком. Чуя сказал, что подъедет и заберёт её. Майк поднялся из-за стола, чтобы заверить, что найдёт, чем заняться, и попрощаться с Чуей. Во время прощального рукопожатия, переходящего в медвежьи объятия на расстоянии, он как бы напомнил Чуе заехать в аптеку. Чуя усмехнулся и напомнил, куда ему идти. В очередной раз. После заверил, что в выпитом пиве и вождении нет никакой проблемы.       И покинул бар. Только после этого эйфория и лёгкость, с которой проходило время с Майком, испарились, уступая реальности. Ну, то есть.       Чуя сказал, что подъедет и заберёт Лили. Напрочь забыв, что тачку его забрали на штрафстоянку после пьяного дебоша.       Вздохнув, он через телефон зашёл на почту, куда ему прислали оповещение о штрафе. Следующим, правда, было оповещение о его оплате, и Чуя нихера не понял. Нахмурившись, он полистал сообщения с содержанием типа «заберите свою машину» и «доплатите на срок удержания». Благо, там был адрес, и Чуя направился по нему, чтобы посмотреть на тачку.       Где-то по дороге, в автобусе, до него и дошло, что Осаму получает такие же уведомления, как совладелец, погасивший кредит на эту самую машину. Соответственно, он штраф и оплатил?..       Прикольно. Осталась ещё одна загвоздка: машину он не забрал, и теперь нужно доплачивать за то, что она там стояла. Чуя прибыл на место и, миновав «короб охраны», пошёл шастать по парковке. А когда нашёл свою машину, вернулся и спросил, сколько по квитанции за неё положено, чтобы забрать. У него проверили права, между делом в компьютере проверяя информацию. Было нервно: права купленные. Но Чуя на них хорошо вышел. Красавчик. В отличии от сотрудника, к которому он обратился, так что это всё ещё было нервно: мало ли, что можно начудить из вредности.       Но нет, это обошлось, и ему вернули права, озвучивая нужную сумму. Чуя таких денег не имел. Но покивал и сказал подождать. После вышел на парковку и на телефоне открыл диалог с Дазаем. Вот только… он не учёл, что его встретит их последний сообщения-разговор. Тогда они ещё жили вместе, а та квартира не была в саже и угольках. Чуя даже подвис, читая сообщения неприличной давности.

Купи что-нибудь на ужин, я скину денег.

Арбуз?

?

Арбуз?

Ты типа… предлагаешь арбуз на ужин?

? А в чём проблема? Что ты имеешь против?

…

Набери мне.

У меня лимит, только сообщения и интернет.

      А после Осаму отправил смайлики со смехом, и Чуя быстро заблокировал телефон, не выходя из диалога, который прочитал. Тогда Осаму был безработным, и, фактически, Чуя содержал их двоих. Казалось, это было в прошлой жизни: настолько давно.       Чуе пришлось насильно вернуть себя в «здесь и сейчас». Вздохнув, он поморгал и сошёл с парковки в сторону, чтобы взять время на перекур. За который его одолели неприятные мысли. Это всё тот же человек, что предлагал арбуз на ужин, но как сильно всё поменялось… Чуя курил, думая, как им удалось всё проебать. Скулящие чувство потери щипало глаза и колыхало сожаления в груди. Но это всё легкоотгоняемо.       Чуя смог взять себя в руки и зайти в диалог снова. Действовать надо было быстро, чтоб не передумать. Так что он просто… Он написал Дазаю: «Займи денег». Вздохнув, следующим сообщением отправил: «Пожалуйста».       Ему нужно было посмотреть по сторонам, чтобы, ну, никто не уличил его в глупости, и покусать нижнюю губу пару секунд, прежде чем к отправленным добавилось: «Я верну».       Наверное, должно удивлять, что ответ пришёл так быстро. Они не общались с того дня, когда Осаму пришёл увидеться с Клаудом и спросить о новости, в которой Чуя фигурировал главным героем. О, Осаму ответил: «Сколько?».       Чуя даже растерялся, и ему понадобилось время, чтобы вспомнить и цифрами обозначить нужную сумму. Он был готов подъехать куда угодно, кроме дома Марка, и надеялся, что Дазаю хватит мозгов понять это. Правда, с ответом идея прикинуть место встречи в корне изменилась.       «Ладно. Моя карта привязана к твоему телефону тоже. Веселись.»       Чуя нахмурился и отправил вопросительный знак. Больше ничего. Это должно было быть в достаточной степени вопросом, чтобы Осаму уловил негодование. Так и вышло: Осаму расписал пояснение.       «Господи. В виртуальном кошельке, там же, где скидочные карты. Нехуй было бросать меня, когда мы были в банке перед покупкой бензина! Знал бы раньше.»       Чуя на автомате отправил ещё один вопросительный знак. В голове ничего не укладывалось.       «Ты издеваешься надо мной?», ответил Осаму, но сообщение осталось последним в диалоге, только прочитанным.       Чуя торопливо выкарабкался из диалога, чтобы проверить приложение, на котором настаивал Осаму. Карты от супермаркетов пришлось полистать, чтобы споткнуться о ту, что принадлежала Дазаю. Баланс был скрыт, данные, частично — тоже. Была только возможность оплаты, для подтверждения которой требовался пароль от телефона и интернет. Больше ничего. Чуя и выглядел, и чувствовал себя растерянно до того, чтобы помимо воли опустить руку с телефоном вниз и смотреть перед собой.       Осаму сказал, когда это сделал. В банке перед покупкой бензина… Это когда он вернулся из штатов с выпиской, которую стоило превратить в более платёжное средство. И они оказались в банке, где Осаму заполнял информацию о себе и получал карту. Чуе в момент стало слишком скучно, и он двинул на улицу к Клауду, хотя Осаму просил остаться и жалостливо смотрел вслед. А после они жили вместе два месяца — достаточно, чтобы найти момент провести подтверждение о привязке карты к телефону, например, пока Чуя был в душе.       Так что теперь у Чуи были деньги со счёта Дазая. Он потеряно усмехнулся, понимая, что Осаму снова делал вещи за его спиной. Теперь официально: Осаму самый непредсказуемый человек в мире.       «Как твоё плечо?» — Осаму написал это в строке сообщения, но не успел отправить.       — Когда ты вернулся?       Руки в перчатках без пальцев обхватили его сзади за талию, и Марк притянул к себе. Вышло настолько неожиданно, что Дазаю пришлось прятать диалог со скоростью молнии. Быстро заблокировав телефон, он откинул его на кухонную тумбу и полуобернулся.       — Эй. А где был ты?       Улыбку Дазая Марк поддержал короткой усмешкой развернул его к себе полностью.       — Я немного… прокатился по вечерним улицам.       — О?.. — Осаму склонил голову на бок, только этим жестом и выражением лица переспрашивая причину поздней прогулки на мотоцикле.       — Да… — Марк усмехнулся и отвёл взгляд. — Да, я… созвонился с другом из колледжа, мы поболтали, всё было отлично. Просто потом он спросил, поменялось ли что-то между мной и родителями, ну… из-за условки. Я загнался. Тебя рядом не было, и… Я поехал поставить мысли на место. Но теперь всё в порядке!       — О, чёрт, — Осаму вздохнул и сложил руки на его плечи, закрепляя объятие. — Мне так жаль…       Марк покачал головой.       — Я же сказал, что всё в порядке. Быстрая езда выбивает из головы всё лишнее. Да, это… Как факт, что это произошло в штатах, и они никак не могли повлиять, помочь с этим. И именно там я, по идее, должен был «справиться со всем», потому что был там один… В итоге у меня не получилось, и я огрёб срок. Оказалось, что я недостаточно взрослый и самореализованный, чтобы не спотыкаться.       — Эй, но… Ты здесь из-за меня. Ты бы справился, и дальше живя там. С окончанием срока. Да, теперь сложнее с работой, с репутацией в принципе, но это не окончательный крест, и, фактически, это я вернул тебя в родительский дом.       — Не «из-за тебя». Ради тебя я здесь, — Марк столкнул лбы, опуская взгляд. — А это разные вещи, зайчонок.       — Марк… — Осаму ладонями огладил его плечи, оставляя короткую паузу. — Мне правда жаль, что так получилось. Ты остался виноватым ни за что. И теперь тебе приходится… мириться с осуждением родителей, потому что мы оба здесь. И я не знаю, как это исправить или помочь тебе.       — Ничего. Когда по учёбе станет свободнее, я найду работу, и мы съедем куда-то. Только ты и я, слышишь? Ты прав, это не окончательный крест. Хоть и, скорее всего, придётся мыть полы или типа того, но… но такая цена нашего счастья.       Марк отпрянул, чтобы смотреть в карие глаза, залитые сожалениями. Осаму сочувственно заломал брови и молчал, смотря в ответ.       — Эй. Я люблю тебя.       Осаму не был готов услышать это. Разбитое выражение лица разладилось помимо воли, и он отвёл взгляд в сторону.       — Я всегда… с момента лагеря… боюсь поторопиться с этим, быть слишком громким, позволить сомневаться в моей искренности. Сейчас мы встречаемся и живём вместе. Не так долго, но… Стоило тебе пропасть, пока ты ушёл на собеседование, и я почувствовал себя пустым, уязвимым, неполноценным. Ты ещё не звонил мне, то есть, ну… совсем потерялся с радаров. Знаешь, если бы тот разговор с сокурсником зашёл в эту сторону, но я бы смог обратиться к тебе… Я бы чувствовал себя лучше. Мне необходимо твоё присутствие. Как воздух. Без тебя я сломаюсь, потеряюсь. Чёрт, я снова боюсь, что это звучит громко, и я тебя оттолкну грузом своей привязанности.       — Ого… — Осаму едва справился с дрожью в голосе и, наконец, нашёл карие глаза Марка. — Ты знаешь… Мне никто не говорил такого. Я… Я не слышал «Ты нужен мне» в такой сильной степени. Это было либо «Я справлюсь без тебя», либо «Я нужен тебе», либо «Я пропаду, ты справишься сам»… Я был с конченными эгоистами, не ставящими меня так высоко в своей жизни, как ты…       Майк просто бросил его, пропадая в один момент и, казалось, навсегда. Чуя хотел отдать свой телефон и разойтись до лагеря, после слинял под Рождество, ничего не объясняя, и в корень забил на посещения в больнице. Осаму не мог чувствовать себя стабильно окружённым заботой после таких перепадов и скачков. А Марк не выдерживает без его присутствия рядом. Марк ценит их совместное время и скучает. Марка, наоборот, в лагере бросил Осаму, выбирая Чую, когда не мог знать, сколько тот причинит ему боли. Теперь в его голове всё встало на места, и он не мог и хотел бы скрыть это от Марка.       — Ты вернулся в родительский дом, когда это очевидно тяжело для тебя, и забрал меня к себе. А теперь рассказываешь всё это, насколько теперь не можешь жить без меня. Мы строим планы, ты заботишься обо мне, и… Я правда счастлив. Я рад, что у нас это… взаимно.       Марк улыбнулся, медленно рассматривая лицо Дазая. После сократился расстояние, вплетая его в поцелуй, на который Осаму, конечно, ответил, но первым отстранился, недоверчиво пробегая взглядом в ответ.       — Ты плакал?       Марк отвёл взгляд, его улыбка поблекла.       — Э-э, нет. Ветер, знаешь. Я гонял на большой скорости.       — Но на шлеме же есть стекло… Только не говори, что ты ездил без шлема, я тебя убью.       Марк усмехнулся.       — Конечно, нет. Если я умру, я больше не вижу тебя, а это так себе перспектива, так что заботиться о себе ради тебя — необходимость.       — Марк, — твёрдо позвал Осаму, с намёком приподнимая брови, когда Марк посмотрел в ответ.       — О, ну… Да, я был в шлеме, но отодвигал стекло, чтобы свериться с картой на телефоне. Я, знаешь ли, не очень хорошо помню эти места.       — То есть… Ты отодвигал стекло и пялился в телефон, пока мчался на высокой скорости?       — Когда в стекле смотришь в экран телефона, оно всё размывается…       — На скорости, — повторил Осаму: Марк отвечал не туда.       — Осаму…       — Марк, — твёрдости тона он не сбавлял. — Ты угробишь себя. Я к этой идее отношусь резко негативно. Ты для меня всё, я тебе не позволяю рисковать жизнью.       Марк покивал.       — Виноват. Прости. Я больше не стану вести себя так.       — Обещаешь?       — Обещаю, — Марк на секунды залип на Дазая, и в его глазах сквозила честность: он был действительно рад увидеться снова после короткой разлуки. Настолько, что Дазаю нужно было смущённо отвести взгляд и фыркнуть, чтобы вернуть его в «здесь и сейчас». Моргнув, Марк посмотрел трезвее и неловко усмехнулся. — Осаму…       — М?       — Когда ты покажешь документы моему отцу?       Осаму, не теряя лёгкой улыбки после влюблённого осмотра, закатил глаза.       — Мы куда-то опаздываем с этим досмотром?       — Нет, — Марк с улыбкой покачал головой. — Просто он спрашивал недавно. Может, ему нужно это, чтобы подписать коробку с подарком на Рождество.       — Он что, не в курсе, как написать «Оскар»? Там всё равно нет моего настоящего…       — Да чёрт его… он просто спрашивал, и я передаю это тебе…       — Где он вообще, кстати? Миссис Фишер в гостиной, а вот он…       — Задерживается на работе, — Марк пожал плечом. — Вроде, у них перед носом прошла какая-то сделка, но я не особенно разобрался…       Договорить он не успел: брошенный телефон Дазая разразился мелодией, и он перевёл взгляд, когда как Осаму пришлось обернуться на кухонную тумбу.       — О. Ну, ответь. Кто, правда, может звонить тебе в такое время…       Осаму испугался, что Чуя — отупев для этого решения достаточно. Сообщения были безобидным и незаметным средством связаться, но звонок…       Подобрав телефон, он даже не стал врать своему парню. Не пришлось.       — О, это… Моя бывшая сменщица. Из кофейни. Мы общаемся иногда. Странно, правда, что так поздно звонит…       — Поболтай, вдруг что-то важное, — Марк потрепал и без того растрёпанные после поездки на мотоцикле волосы и посмотрел в сторону коридора. — Я пока… схожу в душ.       Он успел только отнять руку и направиться в сторону выхода из кухни, когда Осаму поймал его за рукав кофты и притянул к себе. Марк опешил ровно на две секунды, пока Осаму не прижался своими губами к его. После расслабился, поддаваясь внезапному порыву нежности. Отстранившись, Осаму растянул губы в улыбке.       — Не задерживайся.       Марк приподнял брови, открыто усмехаясь, и отвёл взгляд.       — Как скажешь…       — Буду ждать тебя наверху, в нашей комнате.       Марк покивал, медленным, слащавым взгляд сканируя Дазая, после двинул из кухни. Осаму с улыбкой проводил его глазами. И только потом принял входящий звонок.