Яма 95

      — Ты запищишь, — внезапно сказал Осаму, отводя взгляд в сторону.       Чуя опешил. Осторожными движениями покрывал специальным гелем синяк на лице, и всё это время оба молчали.       — Сколько лет мы с тобой учимся вместе, я ни разу не замечал, что у тебя есть родинка на лице, — проигнорировал сказанное Чуя, упираясь взглядом в обсуждаемую родинку под правым глазом.       — Запищишь на первом металлоискателе, — повторил Осаму, проигнорировав услышанную реплику.       — Я всё верну на место. Как ты вообще узнал?       — Ты закончил? — слегка отворачивая голову в сторону, уточнил Осаму. Это, очевидно, была не его инициатива: повреждение в целом напрягало только Чую, а позволять подобную манипуляцию со своим лицом уже тошнотворно надоело.       — Да, — протерев пальцы от геля салфеткой, Чуя встал на ноги и отошёл к своему месту. — Ты не ответил. Зачем проверял ящик?       — А ты зачем воруешь из поезда?       Чуя усмехнулся и поставил на стол свой рюкзак:       — Мы должны приехать сегодня.       — Ага. Все ночи позади, и ты можешь вернуть все колющие и режущие предметы на место.       — Пойми меня правильно... — он расстегнул молнию на одном из самых маленьких отделов своего рюкзака.       — Мог бы тогда не врать, что «не веришь слухам», — перебил Осаму, закатывая глаза.       — Я не верю. Твоё поведение было странным.       — Можешь ехать домой, если настолько не доверяешь мне. Мы не сработаемся.       Чуя развернулся, придерживая рюкзак. Осаму смотрел в голубые глаза с явным вызовом долгую минуту. Его взгляд сполз вниз, на открытый ящик, когда Чуя пальцами поддел нож в своём рюкзаке, после с грохотом выкидывая его к ложкам. Он не сопровождал это действие глазами: они "приклеились" к Дазаю.       Тяжело выдохнув, Осаму снова посмотрел на Чую, только уже заметно иначе. Он понял, что высказывание прозвучало слишком грубо... и не вовремя, учитывая то, насколько далеко они уже успели доехать.       — Сам не лучше, — недовольно выдохнул Чуя и собрал в кулак несколько вилок из рюкзака.       — Что ты имеешь в виду?       — Слухи, — собранные приборы с грохотом упали в ящик. — Я был уверен, что ты один из немногих, кто не боится меня. А потом ты задал мне вопрос о том, стоит ли делать это. И о чём тогда речь?       — Это разные вещи.       — Это одно и то же!       Возможно, из-за нахлынувших эмоций, Чуя не был осторожен с очередной партией «украденных» столовых приборов. Именно из-за этого одна из вилок, зацепившись, потянула за собой GPS-устройство, скатившееся прямо на стол.       Было бы глупо не заметить это, и, конечно, взгляд Дазая быстро метнулся в сторону предмета. Чуя быстро накрыл круглый датчик ладонью сверху, и растерянно посмотрел на Дазая.       Статичный стук колёс за время нахождения в поезде успел стать привычным, но сейчас — в неловкой тишине — казался оглушительно громким.       — Что это?       — Жук, — быстро ответил Чуя. Прикрыл глаза, когда осознал какую херню сморозил из-за того, что не успел придумать вообще ничего более-менее логичного.       — Что, прости?       — Эм... сушёный жук? На... удачу в долгой поездке. Типа, знаешь...       Первую попавшуюся отмазку, теперь уже, нужно попытаться развить как можно более правдоподобно. Он точно не может сказать о том, что их — удивительно, но совместное — местоположение отслеживается.       — Ты сейчас серьёзно?       — Да. Но это личное. — Чуя собрал датчик со стола, полностью скрывая его в руке, и осторожно положил обратно в рюкзак.       — Ладно, — Осаму недоверчиво пробежался по нему взглядом. — Стоит бояться не тебя, а твоих заскоков.       — У всех свои странности, — усмехнулся Чуя.       — Ну да, — согласился Осаму, приподнимая одну бровь. — Наверное...

༒

      За окном мелькают деревья, но время, оставленное на «смотреть в окно в упор», закончилось. Несмотря на совсем недавно начатый путь с очередной станции, пришлось отвлечься.       Осаму крайне непонимающе смотрел на Чую, который расставил на стол два пластиковых стакана и бутылку воды. Звук открытия крышки прояснил только один факт — вода газированная. Закончив с этим, Чуя обратился к Дазаю:       — Ты помнишь моё условие?       — Эм... да. Но я не помню, чтобы подпунктом к нему шло нечто вроде «носиться в поисках кустов после того, как мы покинем поезд». А это уже скоро.       — Ну, — усмехнулся Чуя, — в моём условии так же не было ничего типа «сдохнуть от скуки в последние часы на поезде».       — И что ты предлагаешь?       — Игру, — ответил Чуя, разливая воду по стаканам.       — Это как вообще связано?..       — Это, вообще-то, какая-то дохуя полезная вода. Для здоровья типа. И мы будем пить её, играя в «я никогда не...». — он забрал стакан и сел, взглядом обращаясь к Дазаю. — Что думаешь?       Осаму слегка скривился:       — Скажи, что ты неудачно пошутил.       — Ни за что. Во-первых, я серьёзно. Во-вторых, если я шучу, то всегда удачно.       — Это тебе твой сушёный жук сказал? Я бы не стал ему так слепо верить.       Чуя улыбнулся, пряча взгляд куда-то в пол, и оставил это без ответа.       — Ладно, если так подумать... Не самое худшее, из того, что ты мог предложить.       — Говоришь так, будто уже знаешь, чего от меня можно ожидать.       — Я сказал это именно потому, что никогда не знаю, чего от тебя ожидать.       Чуя приглушённо рассмеялся.       — Начнёшь? — спросил он, приподнимая стакан в руке.       — Отдам это право тебе, — по-прежнему недоверчиво перевёл ход Осаму.       — Ладно. Я никогда не носил часы на левой руке.       — А, да... это... — он перевёл взгляд на свои часы. — Это подарок... родителей.       — Угу, — кивнул Чуя, продолжая смотреть за бездействием несколько секунд. — Пей. Ты забыл, как играть?       — Да, точно. Просто...       — Что? — попросил уточнений Чуя, смотря за тем, как Осаму выпивает положенную воду.       — Просто... Может, не говорить нечто настолько банальное? Ты разве не знаешь, зачем играют в эту игру?       — Знаю. В любом случае, твоя очередь.       — Это не так просто, — после нескольких секунд раздумий, признал Осаму.       — Поэтому я и начал с очевидного.       — Честно, я чувствую себя по-идиотски, играя в это... водой. От этого сложнее.       Чуя понимающе усмехнулся.       — Ну ладно... Я никогда не красил ногти на руках в чёрный цвет.       Пару секунд Чуя выглядел задумчивым, после неконтролируемо улыбнулся, и отпил из стакана.       — Доисторические времена.       — Год назад, вроде.       — Ну да, примерно. Я удивлён, что ты вспомнил именно это, и вообще заметил тогда.       — Да ладно, это обсуждалось в классе. За твоей спиной, конечно. А потом я заметил, когда ты списывал у меня домашку по математике.       — Ну ясно, — Чуя слегка наклонил голову в бок, смотря в карие глаза. — Никогда не брал деньги в долг?       Даже не посмотрев в сторону стакана, Осаму приподнял ладони наверх, выражая отрешённость.       — Я так и думал. Ты выглядишь, как человек, который... терпеть не может оставаться в долгу? Или типа того. Стало быть, я несколько раз задел тебя вопросами об этом?       — Стало быть, моя очередь.       — Не спорю.       — Меня никогда не бросала девушка в коридоре школы за измену в нашу годовщину.       Чуя отвёл взгляд и «подвис» на пару минут, после решаясь на уточнение:       — Что тебе это даст?       — Ты правда изменил ей?       Не ответив словами, Чуя выпил воду.       — Угу-у... — Осаму рефлекторно дёрнул бровями и отвёл взгляд в окно, разочарованно поджимая губы. — Твоя очередь.       — Я отсюда вижу осуждение в твоих глазах.       — Ну не знаю, попробуй удивиться этому.       — Ладно. Мне никогда не изменяли.       Стакан Дазая снова остался без внимания.       — Тогда понятно.       — Да не вяжется это. Совсем. Независимо от... ни от чего независимо.       — Слушай, так получилось. Просто отстань с этим.       — «Так» просто не может «получиться».       — А вообще, нечего подслушивать.       — Вообще-то, это было зимой этого года, и я только выходил из гардеробной. Я не делал это нарочно.       — Ладно. Хорошо. Это действительно было возле гардеробной. Она застала меня врасплох. Но это всё ещё не твоё дело, если ты пытаешься по этому факту понять, какой я человек.       — А мне кажется, это говорит достаточно много о тебе.       Чуя несколько секунд непрерывно смотрел в карие глаза.       — Ты мне не парень, чтобы я оправдывался за прошлые отношения.       — Я просил тебя оправдываться?       На риторический вопрос Осаму услышал только тяжелый вздох, поэтому решил напомнить ему, чем они тут занимаются:       — Эй, Накахара. Всё ещё твоя очередь, ты забыл?       — Я никогда не красил волосы, — съехал со сложностей Чуя, откидываясь спиной назад.       — Круто, — Осаму поднялся взглядом к его волосам.       — Воду выпить не хочешь? — напомнил Чуя через несколько секунд.       — М?       — Твоя синяя прядь более, чем считается за то, что я сказал.       — О... — Осаму погрузился в воспоминания. — Это было так давно...       — Ну... Пей, раз было.       — Проиграл спор, — вслух вспомнил Осаму, отпивая из стакана.       — Бывает, — натянуто улыбнулся Чуя.       — Я никогда не делал ничего пошлого в общественном месте.       — Откуда ты?.. — голубые глаза широко открылись.       — Что?!       — Что?..       — Я прикалываюсь... Эм... Изначальным «наказанием» за тот спор должно было стать именно это, но у моих друзей были мозги, и мы сошлись на покраске волос... Потом вообще только одной пряди...       — Оу...       Осаму смерил Чую сверху-вниз удивлённым взглядом, после неопределённо поводил рукой по воздуху:       — То есть, ты?..       — Я ничего не делал.       — Насколько честно мы играем?       — Знаешь, — обречённо выдохнул Чуя, после отпивая воду. — Мы никогда не будем обсуждать это.       Осаму слабо кивнул и отвёл взгляд. По нему точно можно понять, что эту информацию он не перестал переваривать сейчас.       — Я никогда не... — Чуя задумался. Играть становится всё сложнее, учитывая все правила: назвать нужно что-то, чего сам Чуя действительно никогда не делал.       — Ну? — поторопил Осаму.       — Никогда не плакал в кабине школьного туалета, — вскинул руки Чуя. Идей почти не осталось.       — Ты... говорил об этом кому-то? — осторожно уточнил Осаму. Где-то в районе грудной клетки он почувствовал неприятное давление.       — Нет. С чего бы мне рассказывать об этом?       — Не знаю...       — М, кстати. Ты говорил кому-то о том, куда собираешься и на какое количество времени?       — Стоило бы... — задумчиво ответил Осаму. — Но мне некого предупреждать об этом.       — То есть—?       — А ты?       — Я тоже никому не говорил.       Повисло молчание.       — Значит, если с нами что-то случится, никто об этом не узнает?..       — Вопрос ведь риторический.       — Ну да, — кивнул Чуя. — Так мы... продолжим играть?       «Или всё же вернёмся?» — не договаривает вслух он.       — Да, — Осаму повёл плечами. Ему нечего терять.       — Тогда... Это твоя очередь.       — М. Ну... Я никогда не убегал от полиции.       — Ты что-то знаешь? — уточнил Чуя, чтобы не выдать себя полностью, как это неосторожно получилось в прошлый раз.       — Нет. Ты испуганно убрал руки за спину, когда я достал объявление. Ну и из того, что ты говорил, могу предположить, что у тебя были какие-то проблемы с законом.       — Это так, — признался Чуя. — Но я хочу, чтобы ты понял: я не представляю угрозу для тебя.       — Я понял это, после того, как ты выдвинул своё условие. Тебе незачем делать со мной что-либо плохое.       — Так ты мне веришь?       — Мне приходится, — улыбнулся Осаму.       Чуя промолчал, слабо усмехнувшись. Следующее молчание он нарушил как-то слишком неожиданно:       — Меня никогда не били родители.       Осаму нахмурил брови, снова отдавая внимание Чуе. Его стакан остался нетронутым, пока он пожимал плечами. Взгляд голубых глаз задержался на его щеке. Предыдущими ходами он вполне дал понять, что игра действительно честная. В голове что-то упрямо не сходится из-за незнания человека перед ним в достаточной степени.       — Я никогда никого не избивал до больницы.       Тяжело вздохнув, Чуя отпил воду. Он не отпустил стакан на стол и посмотрел в карие глаза:       — Ладно. Не все слухи появляются на пустом месте, и, наверно, мы оба должны перестать отрицать это.       — Попробуй.       — Я никогда не наносил себе повреждения.       Что полностью по правилам. Потупив взгляд неопределённо в пол, Осаму несколько раз слабо покивал, прежде чем выпить воду.       — Мне жаль.       — На всё есть свои причины. Думаю, ты можешь согласиться с этим.       Метнувшись глазами в сторону окна, Чуя кивнул. Воцарилось молчание.       — Я никогда не скрывал повреждения кожи, которые остались на видном месте.       — Что?       Осаму закатил рукава чёрного лонгслива, доказывая, что его руки чисты.       — Я никогда не скрывал заметные повреждения на видном месте. Царапины, порезы, все остальные виды повреждений, шрамы.       Пробежав взглядом по Дазаю, Чуя пожал плечами. Он снял с себя бомбер — бинт всё ещё на месте, и именно на него обратил внимание Осаму, перед тем, как посмотрел в голубые глаза.       — Ничего из этого, — сказал Чуя, не разрывая зрительный контакт.       — Угу... — Осаму задумчиво сощурил глаза и склонил голову немного в бок. Вариантов о том, что под бинтом скрывает Чуя, не осталось, но Осаму вряд ли может просто спросить об этом прямо сейчас.       — Знаешь, мне не стоит трепаться об этом. Без обид.       — Ладно. Всё, что мы сейчас наговорили друг другу — это уже слишком много информации.       — Ага. СМИ.       Слова на откровения были взяты в кредит и оставили за собой едва уловимую дымку, которая не стремится просвечивать. Желание укусить себя за язык очевидно своей прямотой, пока оба избегают столкновения взглядов. Поезд продолжает движение.       Знакомые места всё дальше.