и не забыла!

— Светик, а, Светик, подари мне букетик! — уже второй час висела на телефоне и по-детски гундела мать русского рока. — Ах вот что сталось с твоим талантом поэта, рифмуешь моё имя с цветами. — рассмеялась на том конце провода женщина. — Сурганова, я же не шучу... — Динечка, ну я правда не могу на твой день Рождения сорваться, у меня не составлен график мероприятий в "пушкин рядом", с мамулечкой я давно не виделась, а уже 11 июля и вовсе должна быть в Удмуртии. — Сурганова, ну для кого существуют поезда, самолёты, Захар в конце-концов?! — Арбенина, к своим пятидесяти ты так и не поняла, что дорога тоже забирает силы? Мне не двадцать, я не могу вечно трястись в пути ради двух часов секса, после которого тоже надо вызывать реанимацию! — Да если бы мы виделись чаще, ничего бы не было! Я б делала щадящий режим без реанимации. — Динь, мне правда очень жаль... Я понимаю, как ты хочешь видеть меня и малышня наверняка ждёт, но я не могу. Прости, родная. — Ясно. Целую. Пока. — тремя короткими словами Арбенина разрезала воздух и сбросила вызов. — Блять, ну чо за херня!? — воскликнула гитаристка. Гриня, дремавший на полу, вздёрнул морду и вопросительно заскулил. — Бросила нас мама Света, такая жизнь, брат. Арбенина запустила пятерню в волосы и поморщилась, она не злилась на Светку, всё прекрасно понимала, но какая-то совершенно нелепая обида скреблась внутри. Так хотелось увидеть жену, подержать её за руку за сценой между песнями, вместе ехать в машине, заваленной цветами, спать у неё на коленках, пока Марта с Артёмом распаковывают подарки и наперегонки наедаются сладостями от фанатов. Остро хотелось ощущения дома. Хотя бы сейчас. Хотя бы в пятьдесят. Диана оттянула ворот домашней футболки и посмотрела на часы — до будильника оставалось шесть часов. Потом пробежка, дети, завтрак, сборы инструментов и маек (да, в этот раз без ночнушек), выезд на чек, собственно, сам чек и, конечно же, концерт. А потом конец, полночь в машине, дежурные слова от Захара, поцелуи и подарки от заспанных детей, разбор полётов (ну кто она такая, чтобы не залезть на арматуру в собственный день Рождения) и поздравление от Сургановой. Уснуть сейчас хотелось только ради последнего. Диана отложила телефон, подобрала колени к подбородку и закрыла глаза. В это же время в Питере в арт-пространстве шёл бой не на жизнь, а на смерть. Злая и въезрошенная Жукова металась из угла в угол, Света же с каменным лицом, скрестив руки, сидела на диване. — Нет, я не понимаю и не пойму, Света! Это абсурд. Срываться на три дня в пустоту, когда за эти это время мы могли бы решить столько вопросов! Программу на осенний тур пора писать, экскурсии по Петербургу от ПР — тоже вопрос открытый, магазин лёг, продаж нет, менеджер хотел с тобой поговорить, но куда там, мы бежим роняя тапки в Москву. — Лен, это не вопрос. — Да это меня и поражает! Что ты даже не ставила этот вопрос на голосование. Ещё и новлянки я тебе должна как-то отменить! Ты в своём уме?! Какую неустойку мы будем должны заплатить? А люди? — Лена, я всё решила, я хочу быть в Москве. — Учти, если твоя жёнушка не покроет твои выкрутасы за 13 июля, я уволюсь! — Не смей ей ничего говорить, это сюрприз! — Как же вы мне дороги обе. Едь на вокзал, а то опоздаешь. Я решу с фестивалем, но остальные вопросы сами себя не закроют. — Спасибо, Ленка, ты настоящий друг! — А хотелось бы быть настоящим директором... — под нос пробубнела Жукова и опустилась на стул. Сурганова сгорала от нетерпения, так хотелось увидеть лицо Дианы, когда она появится в Лужниках, но она не могла испортить такой сюрприз простым радостным звонком со словами «я всё-таки приеду!». Мартёмки, конечно, знали, именно они уламывали Захара улизнуть с чека на вокзал за Светой. Уже подъезжая к стадиону, скрипачка накинула на себя толстовку, прикрыв лицо кепкой. Захар вышел из машины, тут же заслонил её собой, чтобы никто не успел разглядеть в этой женщине фронт-вумен СиО. Навстречу им уже бежали дети, через пару секунд они с размаху, не расчитав силы, повалил Свету на траву, покрывая её разрумянившиеся щеки поцелуями. — Ты приехала! — Мы так ждали! А мама не знает! —Она такая злая сегодня, на чеке всем достаётся, хотя лажи нет! — Марта, ну что за слова? Какая "лажа"! Оторву Диане язык. — Мам, ну не сердись. Лучше придумай, чо мы делать будем до начала концерта. — Можем сходить пообедать, если вы не против. — Мы только за, только что мы ей скажем... — Артём с опаской оглянулся на сцену, с которой едва была слышна ругань Арбениной на техника. — Скажите, что с Захаром. — Света заговорчески подмигнула мужчине. — Ладно, сейчас! — марта ринулась к Диане. Через пару минут она уже, улыбаясь, бежала обратно. Очевидно, мама не раскусила их план. Сидя на летней веранде ресторанчика в районе Китай-города, квартет зайцев и сурикатов ковырялся ложечками в пиалках с мороженым и раздумывал, как лучше преподнести Арбениной презент под названием "жена". Захар предлагал завязать Диане глаза так, чтобы Света сняла повязку, Марта считала, что лучше всего будет подойти в самом конце, когда Диана уже споёт бис, Артём считал, что надо ломать программу и сокрушался, что мама Света не взяла с собой скрипку. Сурганова же сидела молча, лишь улыбалась слушая идеи этой троицы. — Так, давайте я расплачусь и мы поедем. До концерта полтора часа. Я, кажется, придумала, что сделаю. — она лучезарно улыбнулась и слизнула шоколадную крошку с губ. Света нервно теребила край рубашки, ей совершенно не хотелось сбивать решительный настрой жены перед выступлением, но всё же желание обнять её за несколько часов до юбилея было сильнее. Она выглянула из-за угла, оценивая обстановку — Диана стояла, поправляя "ухо" и что-то разглядывала в телефоне, вдруг ей позвонили, она прижала гаджет к уху и заулыбалась: — Привет, Надюш, да, конечно, сейчас дам своим отмашку, проведут тебя. Давай, до встречи! После поболтаем ещё, вся ночь впереди. Света нахмурилась — нет, её не волновали слухи про роман жены и младшей Михалковой, её смутило, что Диана уже пообещала той поболтать, а у неё были совершенно иные планы. — Тьфу ты, лажа! — вспылила жена и выковыряла наушник. Она закатила глаза и снова уткнулась в телефон. — Позови мне техника. Да, сейчас. Да ухо блять пусть поправит, выпало сново. Да, в четвёртый раз! — сброс, телефон убирается в карман. Света тихонько по-кошачьи подходит сзади, опускает руки на плечи и шёпотом выдыхает: — Ну привет, мой нежный боксер. Арбенина на секунду замирает, но всего на секунду. Резко оборачивается, её взгляд мечется от глаз до губ, скатывается к ногам, оценивает рубашку и расстёгнутую верхнюю пуговицу. Она тут же срывается в грубый поцелуй и буквально вжимает Свету в стену. — Ты!... Ты!... Сумасшедшая! Зачем ты приехала? У тебя же столько дел. — Ты — мое главное дело, Динька. Я хочу быть с тобой. — Суррррганова... — томно тянет гитаристка. — Ты ведьма, научный факт! — Знаю, родная, знаю! Тебе не пора поправить звук? — ухмыльнулась скрипачка, покосившись на техника, стоявшего в проходе. — Чёрт! Но ты же будешь здесь? — Конечно, Динь. Я буду держать за руку между песнями. Люблю тебя. — И я тебя. *** Позже, конечно, в тайне от Светы Жуковой на карту будет переведена неустойка за отмену фестиваля. Позже, конечно, в июльскую жару Света будет прикрывать зацелованную шею шарфиком на саундчеке в Удмуртии. Позже, конечно, вместо Новлянок они вчетвером сорвутся в Питер и будут ночью на Финском, нарушая всевозможные диеты, есть третий за эти дни деньрожденный торт, просто потому что задувать пятьдесят свечей — это так круто.