Однажды в Западной империи

      На рассвете прекрасный восход солнца окрашивает небо в самые удивительные оттенки оранжевого, жёлтого и розового. Солнце медленно поднимается из-за горизонта, и его тёплые лучи расстилаются по восточной земле золотым одеялом, прогоняя ночную прохладу.       – Слыхали, на рынке подорожала курица? – обращается к товарищам один из стражников, сидящих на стене. Айзек осматривает свои стрелы и опять поднимает голову.       Облака, усеивающие небо, разбросаны тонким узором, отражая солнечный свет и создавая уникальный пейзаж. Воздух наполнен ароматом свежескошенной травы и влажной земли, утренняя роса испаряется, а дикая природа скоро пробудится.       – Да быть не может, – спокойно отрицает его друг Люк, поправляя волосы. – Я неделю назад ходил, и всё так же, по шесть медных.       Воздух прохладный, но не слишком холодный, лёгкий ветерок шелестит листьями на окружающих деревьях. Облака на небе мягкие и волнистые, бледного, нежно-розового оттенка, который органично сочетается с медленно светлеющим небом. Вдалеке слышно щебетание птиц, а мир медленно оживает с восходом солнца.       – А мы с моими ходили вчера! – отзывается Айзек, чем привлекает внимание ещё одного своего товарища – Чарли, давным-давно переехавшего из Сейзана. У того волосы почти серебристого цвета, и внешность совсем нетипичная для этих мест.       – И как сходили?       – Курица подорожала, говорю же. Но мы моему Алику всё-таки купили ягод.       – Знаете, мужики, иногда я не понимаю, зачем всё это, – вдруг останавливается на месте Люк.       – Ты чего это?       – Вот зачем я здесь? Кроме того, что надо. Потому что так сказали.       – Показать Эрике, что мир не так плох? – склоняет голову набок Чарли, всё больше удивляясь поведению друга. Светлые волосы Чарли немного падают на зелёные глаза, а Айзек тут же хлопает его по плечу тыльной стороной ладони.       – Окстись! Её батя уходит рано утром, а возвращается только ночью. Как тебе такой мир?       – Мне вообще в последнее время кажется, что мы тренируемся ради тренировок, – ещё больше мрачнеет Люк, вдруг ёжась от прохладного ветерка.       Стражники замолкают, снова оглядываются в несколько разных сторон. Находясь высоко на стене, это сделать легко.       – Бей тревогу! – вдруг спохватывается Чарли и хватает лук. Он кричит это достаточно громко, чтобы не только его друзья, но и остальные солдаты поблизости устремили свой взор туда, куда он указывает пальцем.       Люк расширяет свои глаза и бежит ко внутренней части стены, где дежурят два гонца.       – Предупреждайте короля и королеву, на нас напали! – кричит он, и гонцы тотчас ощущают, как земля дрожит от грохота тысяч копытных ног.       Стражи Восточного королевства застигнуты врасплох, когда приближается огромная армия, едущая верхом на лошадях, с оружием наготове. Южане приближаются на полной скорости, поднимая облака пыли и грязи, направляясь к воротам Торио.       – Они вооружены до зубов! – впопыхах произносит Айзек, ощущая, как бежит дрожь по всему телу. Захватчики едут с острыми мечами, копьями и щитами. Все они одеты в блестящие доспехи.       – Как же так, – шепчет Чарли, пока на стене начинается паника. – Ведь только недавно были переговоры…       Голоса вокруг повышаются в тревоге.       Раздается звук боевого рога, сигнализирующий о начале натиска. Земля содрогается от грохота наступающей кавалерии, а старший стражник кричит:       – Не дадим им прорваться!       Руки дрожат, когда нужно пускать стрелы. Лучники остаются на стенах, а остальные хватаются за мечи и спускаются вниз.       Через каких-то полчаса звуки ударов металла, крики боли и ощущение ужаса наполняют воздух, заглушая шум толпы жителей южной деревни Куос. Небо словно темнеет с каждой минутой, придавая земле глубокий, зловещий оттенок.       Люди, застигнутые врасплох, с ужасом наблюдают за приближением армии, бегут во все стороны, пытаясь найти убежище. Стук конских копыт и лязг доспехов разносятся по улицам, создавая оглушительный грохот.       – Мама…       Среди хаоса маленькая девочка не старше пяти лет стоит посреди дороги. Её маленькие ручки закрывают уши, пытаясь заглушить окружающий шум.       – Бежим, бежим!       – Они убьют нас!       – Спрячемся около рынка в подвалах!       Она будто не слышит всего этого, всё сильнее прижимая ладошки к своим ушам.       – Мама, где ты? – тихонько шепчет она, но в глубине души понимает, что никто её не услышит. – Мама…       – Эй, ты чего?! – вдруг окликает её громкий мужской голос. Мужчина спешивается с лошади, быстро подбегает к ней и глядит в её жалобное лицо. – Потерялась?       – Мама… – та поднимает взгляд на солдата. На его броне знаки Торио. Мама научила её, если на эмблемах нарисовано солнце, выходящее из-за горизонта – значит, это свои.       Она доверительно хлопает глазами.       – Пойдём, быстро, – дяденька-солдат хватает её за руку, тащит куда-то вглубь города, подальше от стены. – Побежишь прямо, и не будешь оглядываться, поняла?       Он некрепко сжимает её руку, но достаточно сильно, чтобы она ощутила тепло его руки.       У дяденьки какие-то добрые зелёные глаза, и белые-белые волосы. Он перебегает с ней на большую улицу, ещё немного – и площадь покажется.       Сзади них что-то грохочет.       – Дяденька… а как же мама?       – Ты, главное, из города выбеги, да у людей помощи проси, хорошо?       Он добегает до угла, разворачивается, хватает девочку за плечи и смотрит ей в глаза.       – Добежать, – неуверенно произносит она.       – Всё правильно. Беги вон туда, – он показывает ей рукой и поворачивает её в сторону большой толпы людей, которую ещё можно разглядеть отсюда.       Топот копыт почему-то приближается всё быстрее.       Чарли оборачивается, и глаза его мгновенно расширяются.       Южане прорвались. Часть из них задержали стражники, сражаются около стены, но некоторые из врагов всё-таки сумели пробраться через охрану стен.       Мужчина достаёт свой меч.       – Беги. Быстро!!!       Он стоит, готовый дать бой. Девочка разворачивается, начинает бежать как можно быстрее, до её ушей доносится лязг мечей, и, добежав до конца улицы, вместо того, чтобы свернуть к другим домам, она вдруг оборачивается.       Дяденька-солдат лежит на дороге, а рядом с ним – его меч.       До того как её заметят, она прячется за бочкой. Поднимает глаза к небу, а по её лицу текут слёзы. Звуки рыданий заглушаются грохотом битвы.

~

      – Как далеко мы собираемся дойти?       – Почему бы не до Таоша?       – Аж туда? – женщина с длинными волосами оборачивается в недоумении.       – Он же прямо на границе с Рохессом, Олаф! – это Алекс хмурится и снимает рубаху. Олаф только надменно кивает.       – Вот и отлично. Как раз и герцог нас выслушает.       – Думаешь, у него есть время? – поднимает бровь Алиса, помогая Алексу развязать повязку на груди. – Со всей этой подготовкой к свадьбе, знаешь.       – Захочет сохранить людей – время найдёт.       – А север?       – А что север? Разве нам кто-то сможет помешать, когда мы проткнём Торио насквозь? – Олаф вдруг поворачивается на Алису и её «пациента».       – Жаль, что без шумихи не вышло, – кусает губы Алекс и морщится от боли, когда женщина начинает обрабатывать ему недавнее ранение.       – Убьём Наиля и так. Главное – до столицы дойти.

~

      Императрица проходит коридоры, заворачивает по направлению к своим покоям, величественно подняв голову. Перед ней расступаются горничные, когда она распахивает красивые двери и входит.       Сзади слышит шаги. Герцог идёт за ней.       – Ваше Величество, позволите?       – Да, слушаю. Все вон! – она смотрит, как слуги в тот же миг кланяются, и опустив свои головы, покидают покои. – Так что Вы хотели?       – Мне прискорбно Вам такое говорить, – сразу начинает Арсений, как только закрывает дверь изнутри, – но Вы вели себя скверно. Сегодня у нас были переговоры, а не праздник.       – Что я слышу, герцог? Вам ли меня учить? – смотрит через плечо Ольга, не сдержав раздражённые нотки в своём голосе.       – Боюсь, так оно и есть, – тот подходит к ней со спины, когда она, хмыкнув, отворачивается к большому шкафу с зеркалом. – Придётся Вас научить, а покуда Вы будете такой капризной – империи лучше не станет.       Ольга складывает руки на груди и ещё выше задирает свой носик.       – Думаете, я не могу сказать, что мне скучно, когда мне скучно? – уже было разворачивается, чтобы отойти, но Арсений ловит её за локоть и резко тянет обратно, туда же, где она стояла.       – Остыньте, Ольга, – императрица смотрит на своё отражение, на серьёзное выражение лица герцога, который возвышается за её спиной. – Вы позволяете себе достаточно вольностей.       – Что? – женщина хмурит свои бровки, а Попов только плотнее перехватывает её за оба плеча, заставляя таким образом застыть. Если бы не перчатки, было бы видно, как его руки напрягаются сейчас.       Он немного наклоняется к её уху.       – Мне хорошо известно о вашем тайном романе, миледи. И Вы, без сомнения, скучаете по нему. Но стоит ли говорить, что Ваше поведение неприемлемо?       Императрица замирает.       Её мысли лихорадочно пытаются найти оправдание такой ситуации. Она смотрит вниз, её щеки заливает жар, а внутри вспыхивают стыд и гнев.       Вот так просто поймал её?       – Я вообще не понимаю о чём Вы говорите, – притихшим тоном произносит она, но герцог только усмехается.       – Пусть будет так. Может, лучше расспросить его лично?       – Да что Вы себе позволяете?! – женщина резко оборачивается. – У Вас разве нет никаких… секретов?       – Именно поэтому я не предъявлял Вам претензий, Ваше Императорское Величество, – он скалится и сжимает её талию в своей руке. – Но на официальных встречах, будьте добры, ведите себя, как полагается.       Она, поражённая такой близостью, упирается ладошками в его плечи и немного отклоняет корпус назад.       – Извольте не давать мне приказов, я, как-никак, императрица.       – Всё-таки, это теперь и моя репутация тоже, – Попов даже бровью не повёл, продолжает свою мысль, делая шаг, и его нога оказывается между её ног. – Вы моя будущая жена.       – Послушайте… – она сбивается с мысли, потому что теряет момент, когда не может выдохнуть излишек воздуха. Арсений наклоняется к её лицу.       – Внутри себя Вы понимаете, что я прав. Лишь потому до сих пор не ударили меня.       – Я поняла, – сквозь зубы цедит Ольга. Его глаза теперь ещё ближе, и он шепчет:       – Я очень надеюсь.

~

      В комнате тихо и неподвижно, две женщины лежат на кровати, потерявшись в объятиях друг друга. Они греются в тепле утреннего солнца, льющегося в открытое окно.       Настасья смотрит на женщину рядом с собой, и у той глаза цвета волшебного леса, сверкают, как драгоценные камни; а вьющиеся волосы, собранные в свободный пучок, придают лицу нотку элегантности.       – Давай поедем, – Настасья протягивает руку и медленно гладит Лизавету по щеке.       От этих касаний глаза Елизаветы закрываются, и она всем телом тянется к прикосновениям любимой.       – Ещё бы быть уверенными, что свадьба точно будет в столице. – Лиза ловит руку, гладившую её, и целует пальцы. Мягкая ласка пускает Настасье дрожь по спине, она чувствует дыхание на своих губах и в этот момент понимает, что находится там, где ей место.       Нежно и осторожно проводит пальцами по кудрявым волосам. Не может отвести от своей женщины глаз, очарованная красотой.       Чувствует себя на облаке, плывущем над миром, а Елизавета держит её за руку и нежно целует каждый пальчик, как будто это самая дорогая вещь на свете.       – Ну раз говорят – значит точно будет! Поедем? Там мы сможем посетить ярмарку, может даже продать несколько твоих картин! Давай!       – Настенька, – её тянут ближе, – всё ты обо мне. Давай купим тебе скрипку, как ты хотела.       Настасья двигается ещё ближе, её губы касаются губ Елизаветы, и она еле слышно шепчет:       – Ты такая красивая.