He Doesn't know...

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, папочка, — всхлипывая, говорил Эдди, сжимая кулачками ткань свитера отца. Его маленькие пальчики дрожали, а на ресницах блестели слезы. — Эй, я тоже не хочу уезжать, малыш. Но мне нужно немного поработать, — мягко ответил Гарри, в его голосе слышалось сожаление. Он крепче прижал сына к себе, чувствуя, как крохотное сердечко бьется рядом с его. — А если ты не вернешься… — прошептал Эдди, чуть отстраняясь, его темные кудряшки разметались по лбу. В глазах мальчика — страх, который пробирал Стайлса до самого сердца. — Нет, сынок.Как я могу тебя оставить? Я обязательно вернусь, — уверял его Гарри, нежно целуя влажную от слез щечку. — Но тебя уже не было так долго… — почти выкрикнул малыш с обидой, — Вдруг ты опять уедешь на сто лет, — протянул он с легкой дрожью в голосе, капризно нахмурив брови. От этих слов сердце Гарри сжалось. Вина и горечь нахлынули волной. Он понимал, что не мог быть рядом с Эдди в первые годы его жизни не по своей прихоти, но чувство ответственности за каждую потерянную минуту не отпускало. — Эдди, я тогда не знал, что у меня есть сын, — тихо сказал он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Если бы я знал, я бы ни за что тебя не оставил. Я не оставлю тебя никогда. Я люблю тебя больше всего на свете, — срывающимся голосом добавил он, заглядывая в глаза мальчика. Те глаза, что были так похожи на его собственные. — Малыш, папе просто нужно поработать… Он обязательно приедет, — тихо сказала Амели, сев рядом с Гарри. — Нет! Ты врешь! Он снова исчезнет! — закричал Эдди, срываясь на плач. Его маленькие плечики тряслись, а из глаз ручьем текли слезы. Гарри с сожалением посмотрел на Амели. Он видел, как больно ей было слышать это. Знал, что она винила себя в происходящем, и понимал, что это чувство вины будет преследовать ее всегда. — Эдвард, послушай меня, — мягко произнес Стайлсй, обхватывая ладонями лицо сына. — Я обещаю. Я просто немного поработаю и обязательно вернусь к тебе, малыш. — Но почему он не может работать здесь? Почему не может быть с нами? — не унимался мальчик, обращая свой полный отчаяния взгляд на мать. — Эдди… студия, где работает папа, находится в Америке, — тихо объяснила Амели, стараясь сдержать слезы. — Это было запланировано давно… Папа не может изменить всё в одно мгновение, даже если ты этого очень хочешь. — Я обещаю вернуться, сынок, — серьезно сказал Гарри, нежно гладя его по растрепанным кудряшкам. — Мы будем говорить каждый день, по видеосвязи. Я покажу тебе студию, расскажу обо всём, что там происходит. Ты даже не заметишь, как быстро пролетит это время. — Я не хочу, чтобы ты меня бросал! — снова закапризничал Эдди, упрямо скрестив руки на груди. — Сын, перестань, — строго сказала Амели, ее голос звучал тверже, но в глазах все еще читалась нежность. — Папа не бросает тебя. Ему просто нужно поработать. Твоего папу любят миллионы людей по всему миру. Они ждут его новые песни. — Но он мой папочка! — закричал Эдвард, нахмурив брови, его голос дрожал от обиды. — Конечно, он твой, — мягко ответила Амели, слегка улыбнувшись и коснувшись его щеки. — Но другие люди тоже его любят и хотят, чтобы он делал их счастливыми. — А как же я… — с болью прошептал мальчик, опустив взгляд. — Ты мой самый любимый человек на свете, Эдди, — тихо, но уверенно сказал Гарри, обняв сына. — Так будет всегда. С момента, как я тебя нашел, я никогда не оставлю тебя, — пообещал он, целуя мальчика в щеку и слегка щекоча его. Эдди сначала фыркнул, а потом рассмеялся, его смех разлился по комнате, разряжая напряжение. — А можно мне с тобой? — спросил он с надеждой, широко распахнув глаза. — Малыш, папа будет работать. Он не сможет присматривать за тобой, — мягко сказала Амели, покачав головой. — А ты? Мамуля, поехали с папой, — не унимался мальчик, цепляясь за ее руку. — Кексик, маме тоже нужно работать, — ответила она, — Как я уже сказала, папа уедет всего на пару недель. И вернется. — Детка, я привезу тебе много подарков… Не грусти, — пообещал Гарри, улыбнувшись. — В следующий раз я всё спланирую так, чтобы работать из Англии. Но сейчас мне нужно ненадолго уехать… Я буду скучать по тебе, малыш. А пока я буду там, тебе нужно остаться с мамой и присматривать за ней. Кому я могу доверить такое важное задание, кроме моего сыночка? — мягко спросил он, слегка растрепав волосы мальчика. — Хорошо, я пригляжу за мамой, — серьезно кивнул Эдди, забывая про слезы. На его лице появилась хитрая улыбка. — А можно мне щеночка? — спросил он с надеждой, подняв глаза на отца. — Что? Какого еще щеночка? — настороженно переспросила Амели, не давая Гарри даже открыть рот. — Настоящего! Я буду и за ним следить… — убежденно заявил мальчик, глядя на маму, словно это само собой разумеется. — Эм… малыш, с собакой нужно много гулять, ухаживать за ней… Это очень серьезно. Большая ответственность, — терпеливо объяснила Амели, надеясь, что Эдди откажется от этой идеи. — Ну, ладно, тогда сестричку, — с детской непосредственностью заявил мальчик, закатив глаза и махнув рукой, словно это был очевидный компромисс. Гарри рассмеялся, его глаза светились теплом. — Ох, а ты не промах… Давай мы с мамой это обсудим, хорошо? — предложил он, подмигнув сыну. — Ну, ладно, — нехотя согласился Эдди, но всё же крепко обнял отца. — Я боюсь представить, что будет, когда ты поедешь в тур… — тихо прошептала Амели, вздыхая, ее голос был полон скрытого беспокойства.

***

— Элисон? Что тебе нужно? — спросила Амели, удивлённо глядя на женщину, которая неожиданно вошла в её кабинет. — Привет. Слушай… Мы можем поговорить? — спросила сестра, напряженно глядя на девушку. — О чём? О том, как ты меня ненавидишь? О том, что была готова помочь Роберту? — фыркнула Амели, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. Элисон молча переминалась с ноги на ногу. Её лицо казалось осунувшимся, а глаза, обычно такие уверенные, были полны растерянности. — У меня не было выбора, Амели, — едва слышно пробормотала она, опустив взгляд. — Не было выбора? — саркастично переспросила Амели, чуть склонив голову набок. Её тон был холодным, а в глазах вспыхнуло негодование. — И что же тебя так прижало, что ты предала собственную сестру? Она сделала жест, приглашая Элисон сесть напротив, но её взгляд был пристальным, почти пронизывающим. — Он… он узнал кое-что обо мне, — прошептала Элисон, опускаясь на край кресла. — Угрожал рассказать об этом мужу. Отцу. Всем… Амели молчала, внимательно рассматривая сестру. Элисон выглядела ужасно — потухший взгляд, чуть дрожащие руки. Она, казалось, совсем утратила свою высокомерную осанку, и впервые Амели увидела её по-настоящему уязвимой. — Что он узнал? — наконец спросила Амели, её голос был спокойным, но в нём чувствовалось напряжение. Женщина открыла рот, чтобы ответить, но тут же замялась. — Элисон, зачем ты вообще пришла, если не можешь объяснить, в чём проблема? — раздражённо бросила Амели, резко подаваясь вперёд. Её глаза сверкали от гнева. — Чего ты от меня хочешь? Чтобы я тебя прикрыла перед отцом? Чтобы пожалела? Простила? Ну? Чего? — Нет… — Элисон вскинула голову, её лицо исказилось от отчаяния. Она посмотрела на сестру с такой смесью решимости и боли, что Амели на мгновение растерялась. — Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Роберта. Амели застыла. Её рот приоткрылся, но слова не находились. Закрыв глаза, она медленно вдохнула, надеясь, что это просто дурной сон. Когда она снова открыла глаза, реальность оказалась всё той же. — Что? Ты в своём уме? Ты… ты накуренная? — выпалила она, не в силах скрыть шок. — Нет! — раздражённо бросила Элисон, её голос задрожал от напряжения. — Он просто… он уничтожит меня, Амели. Ты должна мне помочь. — О чём ты вообще говоришь? Что у него на тебя? — девушка нахмурилась, её голос стал холодным и резким. Элисон закусила губу и, тяжело вздохнув, заговорила: — У Джоша проблемы… Он вложил все наши деньги в новый бизнес, но прогорел. Он пытался найти решение, брал займы, но… — голос её задрожал, и она почти сорвалась на плач. — Мы задолжали огромные суммы. Мы на грани банкротства… Амели молчала, пытаясь осмыслить услышанное. — Почему вы не обратились к отцу? Он бы мог помочь… — пробормотала она, растерянно глядя на сестру. — Ха! Не смеши меня! — фыркнула Элисон, её губы исказились в горькой усмешке. — Чтобы потом мать съела меня живьём? Амели закатила глаза, в её голосе прозвучал сарказм: — Не думаю, что это возможно. Мама тебя боготворит. — Возможно. Но она не прощает ошибок, — горько усмехнулась Элисон. — Тебе ли не знать. Из-за одного неверного вложения мы можем потерять всё. И меня выгонят из всех клубов, обществ, организаций… Это будет публичное унижение. А мама… мама такого не простит. Всё это отразится и на её репутации. — И всё же отец мог бы помочь… — начала было Амели, но Элисон перебила её. — Нет. Он бы не стал! — её голос стал резким, почти отчаянным. — Отец предупреждал Джоша. Он говорил, что это предприятие рискованное, что всё нужно тщательно просчитать. Но Джош не послушал. Он загорелся своей идеей. Свой бизнес стал для него единственной целью. Ему было всё равно — на детей, на меня… Я чувствовала себя такой не нужной, одинокой, — Элисон замолчала, её руки нервно теребили край платья. — Тогда я и встретила Энтони. — Энтони? — Амели замерла, а потом ахнула: — У тебя есть любовник? Элисон отвела взгляд, её лицо побледнело. — Был… — тихо ответила она. — Роберт узнал об этом. Помнишь, как ты чуть не застукала меня в вашем офисе? Тогда я жутко испугалась. — В нашем офисе? — Амели расширила глаза. — Подожди… он работает у нас? Элисон кивнула, натянуто улыбнувшись. — Да. Энтони Миллер. — Господи, Элис. У него ведь жена и новорождённый ребёнок, — с отвращением сказала Амели, глядя на сестру так, словно перед ней было что-то непостижимое. — Его жена — сука, которая выносила ему мозг, — фыркнула Элисон, скрещивая руки на груди. — Она родила меньше года назад. Может, если бы он уделял ей достаточно внимания и помогал, она не была бы сукой… А он вместо этого искал утешение для своего... эго, — закатив глаза, ответила младшая сестра. — Она его пилила и не спала с ним! — резко возразила Элисон, её тон стал оборонительным. Амели только вздохнула, её терпение было на исходе. — Господи, я не могу больше это слушать. Это твоя жизнь, в конце концов. Так Роберт узнал об этом — и что? — раздражённо бросила она, подаваясь вперёд. Элисон заметно напряглась, но продолжила: — Он узнал и стал угрожать, что расскажет Джошу и маме о романе, если я не помогу ему заполучить тебя. Он попросил меня вас свести… — её лицо исказилось жалобным выражением, будто она хотела вызвать сочувствие. Амели покачала головой, не веря своим ушам. — О, Боже… Зачем? Это так нелепо… — пробормотала она, не скрывая своего возмущения. — Я не знаю, — торопливо добавила Элисон, но её глаза нервно метались. — Мне кажется, он влюблён в тебя… Амели сузила глаза, изучая лицо сестры. Это было ложью. Она чувствовала, что Элисон знает больше, чем говорит. — Это чушь, — отрезала она, её голос стал твёрдым, как сталь. — Как бы там ни было, я не хочу быть с ним. И не буду. Элисон молча опустила взгляд, но её напряжённые плечи выдавали скрытую тревогу. — Амели, ты не можешь так поступить… Он всё расскажет отцу, Джошу, матери… Я потеряю всё. — Элисон почти кричала, её голос дрожал. — Роберт обещал помочь Джошу, решить его проблемы. Он единственный, кто может спасти нас от банкротства! Амели устало прикрыла глаза, а затем, сдерживая раздражение, выпалила: — Блять, Элисон, ты серьёзно? Ты слышишь себя? Я не собираюсь выходить за него замуж ради того, чтобы ты могла сидеть в милости у мамочки и пить свою чёртову мимозу в элитных клубах. Элисон вздрогнула, но тут же ощетинилась, её лицо исказилось злостью. — Ты никогда не понимала! — зашипела она. — Тебе всегда было наплевать на семью! Ты всегда жила как хотела, в своё удовольствие! Амели подняла брови, но вместо ответа лишь покачала головой. — Зато я никогда не изменяла мужу и не спала с женатым мужчиной, особенно с тем, у которого недавно родился ребёнок. Ты сама мать, Эл, и прекрасно знаешь, как женщине нужна поддержка в первые месяцы после рождения ребёнка. Господи! — Амели почти кричала, её голос звенел от возмущения. — Тебя это не касается! — раздражённо бросила Элисон. — В любом случае, я порвала с ним, когда Роберт всё узнал. — Ну конечно. — Амели прищурилась. — А что отец? Он говорил с тобой после бала? Пытался выяснить, что произошло? Элисон усмехнулась, её лицо озарилось насмешкой. — Конечно говорил. Его же любимую дочку обидели. — Она фыркнула. — Я сказала ему, что Роберт влюбился в тебя, а я просто хотела помочь ему и твоему счастью. Про шантаж, разумеется, ни слова. Амели нахмурилась, её голос стал холодным: — И ты действительно думаешь, что отец не узнает правду? Элисон подняла подбородок, её взгляд стал презрительным. — Если его драгоценная доченька не расскажет, то не узнает. Амели глубоко вздохнула, чувствуя, как её терпение подходит к концу. — Эл, я понимаю, что ты хочешь прикрыть свою задницу и остаться в своих клубах, — спокойно сказала она, но в её голосе слышалась сталь. — Но я не могу быть с Робертом. Не хочу и не стану. Элисон открыла рот, чтобы что-то сказать, но Амели жестом её остановила. — Я подумаю, как можно решить твою проблему, — продолжила младшая сестра, глядя Элисон прямо в глаза. — Но я не стану выходить за него. — Амели, ты не понимаешь… — воскликнула Элисон, её голос задрожал от отчаяния. — Понимаю, — спокойно ответила Амели, скрещивая руки на груди. — Он тебя шантажирует, а вы с Джошем увязли в дерьме. И я подумаю, как заставить его оставить тебя в покое. А теперь мне пора возвращаться к работе. Она выдержала паузу, её тон стал строгим: — Советую тебе поговорить с отцом насчёт вашего финансового состояния. У тебя ведь есть акции его компании, не так ли? Отец не любит сюрпризов. Элисон прикусила губу, но ничего не ответила. Амели бросила на неё пронизывающий взгляд, давая понять, что разговор окончен.

***

— Амели. Рад тебя видеть! — с наигранной радушностью сказал Роберт, присаживаясь за столик в уютном ресторане, куда она пригласила его на следующий день после разговора с сестрой. Его улыбка казалась искренней, но глаза выдавали скрытую настороженность. — Честно говоря, я немного удивился твоему звонку… Но это приятное удивление. — Присаживайся, — холодно бросила она, избегая лишних формальностей. — Нам нужно поговорить. — Конечно. О чем? — Роберт скользнул взглядом по меню, машинально сделал заказ официанту и сложил руки на стол, всем своим видом демонстрируя готовность к диалогу. Его тон был мягким, но в глазах читалось любопытство, смешанное с настороженностью. — О том, чтобы ты оставил Элисон в покое. — Голос Амели был твёрдым, в нём не было ни капли сомнений. — Я не выйду за тебя замуж, Роберт, и не собираюсь притворяться. Так что прекрати угрожать моей сестре. Его лицо мгновенно утратило дружелюбное выражение. Мышцы на скулах напряглись, а улыбка исчезла, как будто её и не было. — Амели, это какое-то недоразумение… С чего ты решила, что я угрожал ей? — проговорил он, сдерживая раздражение. Его голос стал более низким, а глаза чуть прищурились, будто он пытался прочесть её мысли. — Она мне всё рассказала, Роберт, — с вызовом произнесла девушка, не отводя взгляда. — О её проблемах с Джошем. О романе. О том, что ты об этом узнал и стал шантажировать её, заставляя помогать тебе. Но ты должен понять: это бессмысленно. Мы не будем вместе. Никогда. После её слов Роберт заметно расслабился. Этот едва уловимый момент не ускользнул от взгляда Амели. Она видела, как его напряжённые плечи немного опустились, а выражение лица стало мягче. В этот момент официант вернулся с его заказом, ненадолго нарушив их разговор. — Ах… Прости, Амели, — наконец произнёс Роберт, заглянув ей в глаза с притворной мягкостью. — Просто я люблю тебя. — Его голос дрогнул, словно он едва сдерживал эмоции. — Я был вне себя… Я так влюбился, что не мог ничего с собой поделать. Мне хотелось завоевать тебя… вот я и решил действовать через Элисон. — Он вздохнул и наклонился чуть ближе, его взгляд был полон страсти и отчаяния. — Конечно, я просто пугал её. Я не собирался разрушать её брак, каким бы он ни был. Я лишь хотел, чтобы она помогла мне. Ты должна понять, я бы никогда не причинил вред твоей семье. Я люблю тебя уже много лет… Но всё как-то не складывалось. А потом появился этот парень… и я просто был в отчаянии. Амели слушала его внимательно, но внутри неё бушевал водоворот эмоций. Она старалась сохранить холодное выражение лица, хотя слова Роберта заставили её сердце учащённо забиться. Она никак не могла определить, врёт ли он или говорит правду. — Хм… Роберт… — наконец произнесла она, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться. — Мне очень жаль, что я не могу разделить твои чувства. Ты должен понять, что я отношусь к тебе как к… — она замялась на мгновение, подбирая слово, — эм… другу. Мы хотим от жизни разного, мы слишком разные. У нас ничего бы не вышло, даже если бы я была влюблена в тебя… А это не так. Слова Амели резанули Фонтейна сильнее, чем она ожидала. Его лицо мгновенно изменилось. Теперь вместо страсти на нём застыла гримаса отвращения и презрения. — Ты влюблена в этого сопляка? — процедил он, явно с трудом сдерживая гнев. Амели выдержала его взгляд, даже не дрогнув. — Роберт, это не имеет значения. — Её голос оставался спокойным, почти ледяным. — Речь не обо мне и Гарри. Речь о нас. Я не хочу быть с тобой, прости. Она незаметно огляделась, убедившись, что их уединённая кабинка надёжно скрывает этот накал страстей от посторонних глаз. — Ты должен понять это и оставить Элисон в покое, — твёрдо продолжила она, добавляя в голос ещё больше решимости. — Да, у нас с ней сложные отношения. Но она моя семья. И я не хочу, чтобы она страдала из-за меня. В воздухе повисла напряжённая тишина. Роберт кипел от ярости, но всеми силами пытался сохранить контроль. Ему нужно было убедить её, заставить увидеть «правду», которую он навязывал. — Амели, пойми, что тебе нельзя быть с ним. Он ненадёжный, — выплюнул он, с трудом сдерживая гнев. — Он бросит тебя, как только найдёт кого-то ещё. Он будет скрывать тебя всю свою жизнь. Ты должна быть с человеком, для которого ты не будешь грязным секретом. Амели скрестила руки на груди, холодно уставившись на него. — Ты ничего не знаешь о нас с Гарри, — отрезала она. Её голос звучал уверенно, но в душе что-то дрогнуло. Его слова задели её, ведь он умело нажимал на её слабые места. Роберт ухмыльнулся, но эта ухмылка не согрела его ледяных голубых глаз. — Да? А есть ли вообще вы с Гарри? Насколько мне известно, он до сих пор не расстался со своей девушкой, Мэнди, — насмешливо бросил он. Амели почувствовала, как по её телу прокатилась волна напряжения. — Это неправда. Они уже не вместе около месяца, — процедила она сквозь зубы, стараясь звучать твёрдо, но сомнения уже начали шевелиться где-то в глубине её разума. Роберт наклонился чуть ближе, сжал руки на краю стола и склонил голову, словно с жалостью смотря на неё. — Ты уверена? — его голос прозвучал мягко, почти утешительно, но в его глазах читалась лишь злобная насмешка. — Ведь никто из них не объявлял о расставании. — Гарри так не делает. Он не отчитывается о своей личной жизни перед прессой, — резко отрезала Амели, защищая Гарри, но её слова звучали больше как попытка убедить саму себя. — Перестань быть такой наивной, — проговорил он с ядом в голосе. — Он просто водит тебя за нос. Они всё ещё вместе. Просто ему удобно иметь вас двоих. Амели крепче сжала руки, чтобы не выдать своё волнение, но Роберт уже почувствовал трещину в её броне. Его слова задели её, и он видел, как зерно сомнения начало пускать корни. — Господи, Роберт, что ты несёшь? Это бред какой-то! Ты переходишь все границы, — раздражённо выпалила она, но её голос дрогнул. Он прищурился, его взгляд стал жёстче, а в глазах заплясал мстительный огонёк. — Да? — мягко переспросил он, будто проверяя, как далеко может зайти. — Я не хотел этого делать, но ты слишком дорога мне, Амели, — с наигранной жалостью произнёс он. — Я не хочу, чтобы он обманывал тебя, как обманывал Мэнди. Девушка подняла брови, её сердце забилось сильнее. — О чём ты говоришь? — тихо спросила она, чувствуя, как её охватывает тревога. Роберт медленно достал из внутреннего кармана пиджака телефон и разблокировал экран. — Вот, посмотри, — с ядовитой усмешкой сказал он. — Эта фотография сделана вчера в Лос-Анджелесе. Роберт протянул ей телефон, на экране которого была фотография. Гарри и Мэнди стояли на парковке ресторана, рядом с его машиной. Они выглядели так, будто о чём-то беседуют, находясь слишком близко друг к другу. Конечно, возможно было бы сказать, что это один из старых снимков, но Амели заметила деталь, которая не оставила ей шанса убедить себя в обратном: брелок на его ключах. Тот самый, который Эдди подарил Гарри перед отъездом. Её сердце пропустило удар, а затем заколотилось с удвоенной силой. Ком подступил к горлу, но она быстро взяла себя в руки. Маска безразличия скрыла охватившую её бурю. — Это ничего не меняет, Роберт, — голос девушки прозвучал холодно и отчуждённо. — Что бы ни произошло между мной и Гарри, он был и остаётся отцом Эдварда. Он будет частью моей жизни, так или иначе. Она сделала паузу, чтобы вдохнуть поглубже. — То, что он общается с Мэнди, или, как ты утверждаешь, водит меня за нос, — это ничего не изменит между нами с тобой. Я не люблю тебя. И не полюблю. Так что оставь меня в покое. Роберт нахмурился, его лицо слегка исказила обида, но он тут же сменил тактику. — Амели, я понимаю, ты расстроена. Ты не хочешь верить, что твой мальчик тебя обманывает, — пробормотал он, наклоняясь чуть ближе. Его голос звучал почти умоляюще. — Но подумай об этом ещё раз. Я могу сделать тебя счастливой. Ты не будешь ни в чём нуждаться. А у Эдварда будет стабильность. Отчим, который научит его быть мужчиной. Я всё для вас сделаю. Она резко подняла голову, её глаза блеснули гневом. — Роберт, ты слышишь себя? — резко произнесла она, её голос стал громче, почти на грани срыва. — Я не хочу быть с тобой. Эдвард не нуждается в отчиме. У него есть отец. Его лицо исказила злобная усмешка. — И сколько он ещё будет играть в папашу? — ядовито рассмеялся Фонтейн. — Ты действительно думаешь, что это навсегда? Он сбежит при первой же возможности, Амели, как только устанет играть в игрушки. Господи, ты же умная девушка! Это всегда мне в тебе нравилось. Неужели ты не видишь очевидного? Она с силой сжала руки на столе, чувствуя, как её терпение трещит по швам. — Роберт, послушай меня, услышь наконец. — Её голос звучал низко, угрожающе. — Я не хочу быть с тобой. Независимо от того, что происходит между мной и Гарри, или кем-либо ещё. Я. Не. Хочу. Тебя. Просто прими это. И оставь в покое мою семью. Мы никогда не будем вместе. Она схватила кошелёк, достала несколько купюр и бросила их на стол рядом со своим почти нетронутым обедом. — Ты совершаешь ошибку. Ты должна быть со мной! — почти истерично выпалил Роберт, резко хватая её за запястье. Его хватка была сильной, но Амели, собрав всю решимость, выдернула руку из его пальцев. — Я ничего тебе не должна, Роберт, — процедила она, глядя ему прямо в глаза. Её голос звучал твёрдо, но в груди всё кипело от злости и страха. — На этом всё. Я сказала всё, что хотела. И теперь мне пора. Не беспокой ни меня, ни мою семью. Она встала, намереваясь уйти, но его слова заставили её остановиться, словно невидимый удар пришёлся прямо в спину. — Какая же ты глупая, — прошипел он с отвращением, в его голосе было больше яда, чем в змее. — Ты либо будешь моей, либо пожалеешь об этом, Амели. Даю тебе время образумиться. Не трать его впустую. Амели медленно обернулась. Их взгляды встретились, и ей показалось, что его глаза горят ненавистью. От того, что она увидела в этом взгляде, её пробрала дрожь. Это было не просто разочарование или обида, это была угроза. Она качнула головой, словно стряхивая с себя его слова, и поспешила выйти из ресторана. Оказавшись в своей машине, Амели глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце. Её руки дрожали, пальцы сжали руль. Слова Роберта эхом звучали в голове, угрожающе и настойчиво. Она не могла игнорировать их, но и не знала, как на них реагировать. «Ты либо будешь моей, либо пожалеешь…» Она закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, а затем машинально потянулась за телефоном. Ей нужно было отвлечься, найти зацепку, доказательство, что Роберт просто пытается манипулировать ею. Она набрала имя Гарри в поиске Твиттера. Через несколько секунд на экране высветилось фото, которое показывал Роберт. Оно было опубликовано всего десять минут назад. Заголовок: «Гарри Стайлс и Мэнди Льюис покидают ресторан в Малибу». У Амели похолодело в груди, и дыхание стало тяжёлым, будто что-то сжало её лёгкие. Скользнув глазами по фотографии, она почувствовала, как скручивает живот. Неужели Гарри был способен изменить ей? Эта мысль отравляла ее разум. В голове вновь прокрутились те моменты, когда он был с Мэнди, но чувствовал влечение к ней. А что, если он так и не расставался с Ми? Может, мама Гарри её ненавидела, потому что он продолжал быть с другой? — Бред какой-то… — едва слышно пробормотала она, заводя двигатель машины, пытаясь прогнать эти дурные мысли.

***

Амели резко обернулась, ощутив, как мороз побежал по коже. Внутри что-то сжалось, и она не могла отделаться от ощущения, что кто-то пристально наблюдает за ней. Взгляд её скользнул по парковке, и хотя она не увидела никого подозрительного, тревога не оставляла её. Майкл, телохранитель, которого Гарри приставил для её безопасности, замер, и посмотрел в ту же сторону, куда только что был направлен взор девушки. — Всё в порядке? — спросил он, его глаза начали осматривать окрестности, анализируя каждый движущийся объект. — Эм… нет, просто показалось, — пробормотала Амели, пытаясь успокоиться. Она присмотрелась, но никого не увидела. Внутри было тревожно, но она решила не беспокоить Майка по пустякам. Возможно, у нее просто паранойя. Присутствие телохранителя стало для нее чем-то новым и непривычным. Особенно когда она выходила из дома или ехала на работу, или забирала Эдварда из детского сада. Это заставляло ее чувствовать себя неуютно. Даже несмотря на то, что он не находился с ней двадцать четыре часа в сутки, она все равно ощущала, как будто опасность может подстерегать где-то рядом. Девушка зашла в детский сад, забрать сына, оставив мужчину ожидать на улице. Она постаралась успокоиться, но все равно не могла избавиться от этого внутреннего беспокойства. Майк тем временем прошелся по территории, осмотрел каждый уголок, но не обнаружил ничего подозрительного. Мимо проезжали машины, родители забирали детей, так же как и Мисс Стэнли. Все было спокойно. Чувство тревоги не покидало ее, до тех пор пока не позвонил Гарри. Она решила не рассказывать ему о встрече с Робертом. Амели удачно улизнула через служебный выход, когда направлялась в ресторан, где встречалась с Фонтейном, пока Майк оставался неподалеку ее офиса, ожидая звонка от нее. Он не знал, что она отличалась, потому он не мог её сдать. Гарри был в другой стране и, по сути, не имел возможности помочь в ее ситуации с Робертом. Она не видела смысла беспокоить его просто так. Однако одна вещь все еще не выходила у нее из головы — та фотография с Мэнди. Амели не могла решить, стоит ли обсудить это с Гарри. Ей не хотелось выглядеть ревнивицей, особенно когда Гарри только что уехал. Но эта фотография не давала ей покоя. — Детка, привет. Как прошел твой день? — спросил Гарри, жуя что-то. В Лос-Анджелесе было утро, значит, он, вероятно, завтракал. — Все хорошо. Эдди скучает… и я тоже, — тихо произнесла она, стараясь скрыть свою тревогу и говорить уверенно, — Как твои успехи? Написал уже новый хит? Он рассмеялся, и от этого звука у неё на душе стало теплее. Этот смех был словно спасением от её ежедневных забот. — Ну, есть кое-какие наброски… я тоже скучаю, потому постоянно отвлекаюсь, — с нотками сожаления сказал он. — Так хотелось бы, чтобы вы приехали. Амели подошла к окну и задумчиво посмотрела на детскую площадку. Ее сердце на мгновение замерло, а потом снова забилось учащенно, когда она заметила фигуру мужчины, сидящего на лавочке внизу. Он был один, почти сливаясь с тенью, и его присутствие казалось странным. Конечно, это мог быть кто угодно — возможно, сосед или же просто чей-то гость. Но почему-то, в свете последних событий, этот одинокий мужчина вызвал у нее тревогу. Она поспешно отступила от окна. Когда она выглянула вновь, лавочка была пуста. Мужчина исчез. Амели задумалась о предложении Гарри. Может быть, это и правда была хорошая идея. Уехать ненадолго из Лондона. Может быть, Роберт за это время бы остыл, успокоился и наконец оставил бы ее в покое. — Слушай, а это действительно хорошая идея… — пробормотала Амели, опуская жалюзи. — Может, я смогу уговорить отца дать мне отпуск на неделю… и мы с Эдди могли бы навестить тебя. — Ты серьезно? О, боже! Это было бы просто потрясающе! Амели, звони отцу прямо сейчас! — воскликнул он с радостью в голосе. — Я посмотрю, что смогу сделать… — рассмеялась она, качая головой. Радовало, что он искренне рад был такому предложению, а не пытался ее отговорить. — Давай, я позову Эдди, но ты пока ему не говори, что мы едем к тебе. Пусть это будет сюрпризом. — Без проблем. Я свяжусь с юристом, чтобы уточнить, как можно передать тебе разрешение на выезд Эдди за границу, — восторженно отозвался он, и в его голосе слышалась нетерпеливость. — Да, было бы неплохо. Ладно, сейчас позову Эдди, — пробормотала девушка и отправилась в детскую, чтобы порадовать сына звонком отца.