Когда ты- мой ад

Софья проспала утро и проснулась лишь ближе к обеду. Как только она открыла глаза, солнечный свет из окна обжёг веки, заставив их слегка зажмуриться. Григорьева сладко потянулась, чувствуя приятную ленивую усталость, и растянулась в мягкой улыбке. Но едва в голове всплыли события прошлой ночи, она резко нахмурилась, а на щеках вспыхнул яркий румянец. Она уткнулась лицом в подушку, пытаясь спрятаться от собственных мыслей. Неужели это действительно произошло? Смешанное чувство смущения и растерянности захлестнуло её. В голове проносились тысячи вопросов: как вести себя дальше? Что сказать? А главное — как теперь смотреть в глаза Абдиевой? Было жуть как неловко. Поднявшись с кровати, заметила, что, на тумбе рядом с кроватью, лежала записка. Взяв в руку бумагу, начала читать содержимое: «Уехала по делам, попроси Марьям, если что-то понадобится. Не скучай, вчера ты была великолепной. Я люблю тебя. Твоя М.» Прочитанного оказалось достаточно, чтобы щеки снова залились румянцем, а на губах появилась робкая, но счастливая улыбка. Софья невольно провела пальцами по краю записки, словно желая ещё раз ощутить её значимость. В животе закружились бабочки, «я люблю тебя»… лёгкое покалывание растеклось по телу, заставляя сердце биться быстрее. Соня снова взглянула на записку, в которой простые слова обжигали её сердце: «Я люблю тебя». Но с каждым повторением этих слов в её голове, нарастающие сомнения лишь усиливались. Как она могла радоваться этому? Она снова улыбалась, вновь ощущая тепло, которое таяло её сердце. Но эта улыбка, как и вся радость, была порой настолько противоречивой, что на миг ей показалось, что её чувства — это просто иллюзия, созданная в мракобесной тени, нависшей над её жизнью. Шантаж. Мама. Соня сжала записку в руках, и её глаза стали тусклыми. Она понимала, что её здесь держит не любовь. Нет. Это был шантаж. Возвращаясь в суровую реальность, вспоминает истинную причину нахождения тут. Соня прижала ладонь ко лбу, как будто пытается вернуть себя в реальность. Вспоминает, как Абдиева контролирует её шаги, как манипулирует её страхами и слабостями. Абдиева знала, как именно подорвать её уверенность, как распутать её чувства. Но как теперь поступить? Она знала, что должна держаться. Она не могла позволить себе быть слабой, чувствовать что-то по-настоящему, потому что в этом мире, где эмоции могли стать оружием, оставаться бессильной было опасно. Она понимала, что если даст волю своим чувствам, они могут захватить её и сбить с пути, заставив принимать решения под их влиянием. Но вот что было самым мучительным — осознать, что всё это лишь игра, всё это манипуляции. Чувства возвращались тихо, но неотвратимо. И, несмотря на то, что разум ей подсказывал, что нужно быть осторожной, сердце, как всегда, отказывалось слышать его предупреждения. Что дальше? Сколько можно бороться с собственными желаниями и внутренними порывами? Она, конечно, знала, что не может забыть, почему здесь, но чувствовать всё это вновь, пусть даже неуместно, было так тянуще, так болезненно. Она отложила записку на тумбу, сделала глубокий вдох и поднялась с постели, чувствуя, как тёплый солнечный свет ласково скользит по её лицу. Соня направилась в ванную, где тонкие струйки прохладной воды, стекающие по её коже, будто смывали остатки смущения и ночной усталости. Переодевшись в лёгкий свитер и удобные штаны, она аккуратно спустилась по лестнице. Скрип ступеней под её шагами звучал особенно мягко, словно дом тоже просыпался вместе с ней. Нога уже почти заживала, и, она прихрамывая, меньше нуждалась в костылях, что, у стены. Соня задержалась в проёме двери, на мгновение, закрывая глаза и прислушиваясь к этому новому для неё спокойствию. Её сердце немного замедлило ритм, словно тёплая атмосфера дома пыталась укрыть её от тревог. Она прошла на кухню, где за столом, с кружкой горячего чая в руках, сидела Марьям. Девушка была одета в простой домашний костюм, её чёрные волосы собраны в небрежный пучок, а взгляд был направлен в окно. — Доброе утро, — сонно протянула Соня, садясь за стол напротив. — Доброе, — улыбнулась Марьям, легко кивая головой. — Хотя… скорее уже добрый день. Ты, наверное, вчера сильно устала. Соня ответила коротким кивком, вспомнив события прошлой ночи. Щеки снова предательски вспыхнули, но она тут же спряталась за чашкой с чаем, которую Марьям заботливо поставила перед ней. — Я испекла хлеб, попробуй. — Марьям легонько подтолкнула к ней тарелку с ломтями ещё тёплого хлеба. — Спасибо, — тихо произнесла Соня, чувствуя, как доброта Марьям чуть ослабляет её внутреннее напряжение.- У вас в семье все так вкусно готовят.- скорее уточнила, нежели спросила. Марьям довольно улыбнулась сказанному. — Есть такое. После нескольких минут молчания, нарушаемого только звуками посуды и тиканьем часов, Марьям вдруг предложила: — Может, прогуляемся? Погода сегодня хорошая. Нога уже получше? Соня кивнула. Её всё ещё немного беспокоило легкое покалывание в ноге, но она чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы отказаться. Прогулка вывела их к заднему двору дома. Пространство простиралось до самого леса, который густо укрывал снежный покров. Морозный воздух обжигал лицо, но яркое зимнее солнце добавляло уюта, отражаясь от бескрайнего белого покрова. Лёгкий скрип снега под ногами был единственным звуком, нарушающим тишину. Марьям шла впереди, поправляя тёплый платок на плечах, а Соня медленно шла за ней, пытаясь привыкнуть к хрусту своих шагов. Лес казался загадочным и даже немного пугающим, но при этом он манил, как что-то запретное и неизведанное. — Как же тут тихо, — пробормотала Соня, оглядываясь по сторонам. — Да, это точно, — ответила Марьям, улыбнувшись. — Никто не мешает. Они остановились на краю двора, у низкого деревянного забора. Марьям нагнулась и коснулась перчатками пушистого снега, а затем оглянулась на Соню. — Если хочешь, можем нарубить веток сосны для аромата в доме. Это успокаивает. Соня кивнула, хотя её мысли были далеко. Она всё ещё ощущала напряжение, пребывая в своих мыслях, что не дают покоя с самого утра. Они направились к сараю за домом, где хранились старые инструменты. Марьям взяла небольшой топор, а Соня, оглянувшись на лес, вдруг почувствовала, как что-то внутри неё дрогнуло. Этот лес… он был и пугающим, и манящим одновременно. — Что-то не так? — спросила Марьям, заметив, как Соня замерла, глядя на деревья. — Нет, всё в порядке, — поспешно ответила та, отворачиваясь. Уже зайдя в дом после прогулки по заснеженному лесу, Марьям сняла сапоги, оставив их у порога, и направилась на кухню. Соня же, сняв шарф и лёгкую куртку, осталась в прихожей на мгновение, наслаждаясь тишиной, а затем решила прогуляться по дому. Начала медленно ходить по дому осматриваясь, лёгкий скрип деревянных полов под её шагами напоминал о том, как этот дом был наполнен жизнью, несмотря на его уединённость. Она останавливалась возле старинных фотографий на стенах, изучая их, и прислушивалась к тёплому шороху за окном, где снег всё не переставал падать. Неспешно проходя по дому, её внимание привлекла одна комната, в которую она ещё не заходила. Сегодня же любопытство заставило её узнать, что скрывается внутри. Подойдя ближе, она открыла дверь, и тихий скрип открыл перед ней вид на небольшое, но уютное пространство. Стены были покрыты тёмным деревом, а стол, заваленный документами, стоял в центре комнаты, словно хранитель каких-то важных тайн. На столе лежали несколько папок, разложенных небрежно, но так, что сразу было видно — это не просто бумаги. Их содержимое было чем-то важным, словно кто-то торопился. На полке стояли книги и несколько старых предметов, покрытых лёгким слоем пыли, что только добавляло комнате загадочности. Соня не могла не почувствовать, что здесь скрывается что-то большее, чем просто рабочее место. Пройдя к письменному столу, Соня заметила документы. Внешне они казались обычными отчетами, но чем больше она их читала, тем страннее становилась ситуация. Пометки, написанные аккуратным почерком, бросались ей в глаза. “Канал поставки из Европы” — эти слова сразу привлекли её внимание. Что-то в них было не так. Почему такие подробности могли оказаться в открытом отчете? Она чувствовала, как настороженность усиливается. Это не было чем-то, что должно попасть в чужие руки. Следующая пометка — “код доступа”, “партия 16/01”. Она ощутила, как напряжение нарастает. С каждой новой строчкой в голове Сони складывалась картинка — не просто деловая переписка, а тень, скрывающая преступный механизм. Эти слова, эти фразы, их детали — всё это указывало на нечто незаконное. Она почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Эти документы стали чем-то больше, чем просто бумажками — они были связаны с тем, что она не могла ещё полностью понять, но чувствовала: это определённо было опасно. Поздний вечер. Соня устроилась на мягком кресле в углу комнаты, вдыхая тёплый воздух, который наполнял дом. Зима за окнами укутала землю снежным одеялом, а уют, царивший в доме, становился всё более заметным в контексте её внутренних переживаний. Марьям, невозмутимо и спокойно, разлила кофе по чашкам и села рядом, весело улыбаясь. Сестра Мафтуны по-прежнему оставалась загадкой для Сони, несмотря на их довольно близкое общение. — А ты давно в этом доме, правда? — спросила Соня, приподняв бровь. Марьям сделала глоток и подала чашку. — О, да, раньше частенько приезжала сюда, — отвечала Марьям, не спеша. — Мафтуна иногда оставалась тут, когда нужно было скрыться. Тишина, уединение… Порой это было удобнее, чем все эти её дела. Соня кивнула, задумавшись, и поглядела в окно, где густой снег перекрывал обзор, создавая атмосферу изолированности. Что-то не давало ей покоя, ощущение того, что между словами и действиями всегда есть больше, чем она может понять. В какой-то момент Соня почувствовала, как её интерес начинает пробуждаться ещё больше. — А чем вообще занимается ваша семья, если не секрет? — с интересом спросила она. Марьям слегка напряглась, но быстро вернулась к прежнему спокойному виду. — Ну, знаете, как это бывает, — она улыбнулась, стараясь быть уверенной. — Папа у нас в основном с недвижимостью работает. Это всегда прибыльно и, конечно, требует своих деловых связей. Партнёры, и так далее, такие дела. Соня обвела взглядом помещение, пытаясь уловить малейшие детали, которые могли бы подтвердить её догадки. Но пока что атмосфера оставалась вполне невинной. — Ага… Партнёры. И чем же, интересно, ваши партнёры занимаются? — Соня спросила это без особого акцента, но её тон стал чуть более насторожённым. Марьям отвела взгляд, моментально почувствовав, что темп беседы слегка изменился. — Ну… у каждого свои дела, не всегда они однозначные, — быстро добавила она, словно пытаясь закончить разговор. — Как-то Мафтуна говорила, что с партнёрами по Европе какие-то каналы налаживаются. На тот момент ещё ничего не ясно было. Так что, знаешь, иногда бывает немного сложновато, не всегда хочется в это углубляться. Соня почувствовала, как её сердце сделало резкий скачок. “Каналы из Европы?” Эта фраза сразу пробудила в ней острые подозрения. Что она имела в виду? Каналы для торговли чем-то особенным? И к тому же, почему Марьям, кажется, сразу старалась сменить тему? Всё это не было случайным. — Партия 16/01, — неожиданно сказала Соня, спокойно добавив слова, которые она помнила с отчётов. — Я видела это в документах. Что это за партия такая? Марьям замерла на мгновение. Чашка кофе немного дрогнула в её руках, но она быстро взяла себя в руки. — Что-что? — переспросила она с лёгким недоумением, но в её голосе уже прозвучала осторожность. — Партия 16/01, — повторила Соня. — Что-то серьёзное, судя по документам. Марьям на секунду задумалась, а затем отмахнулась, как будто ничего не случилось. — Ах, это просто какая-то мелочь, не стоит обращать внимание, — улыбнулась она, пытаясь развеять напряжение. — Не стоит в этом вмешиваться. Но Соня почувствовала, как в воздухе витает что-то более тяжёлое, чем просто разговор о бизнесе. Всё это не случайно. Марьям была слишком насторожена, её слова звучали натянуто. Что-то скрывалось, и теперь Соня была готова понять это. Даже если для этого придётся искать ответы самостоятельно. Марьям уже молчала, но Соня продолжала её внимательно изучать, стараясь увидеть в её реакциях то, что оставалось скрытым. Странно все это конечно, лучше пока не лезть во все это. Вдруг раздался скрип входной двери, а затем тяжёлые шаги и голоса. — Ой, они уже вернулись! — воскликнула Марьям, бросив всё и поспешив в прихожую. Соня осталась на месте, её пальцы крепче сжали чашку. Она слышала, как Марьям радостно смеётся, её голос стал чуть выше, а затем послышался звук поцелуя. Видимо, она бросилась к Фариду. Шаги приблизились, и через несколько секунд в кухне появилась Абдиева. Она остановилась в дверях, облокотившись на косяк, её взгляд остановился на Соне. — Ты как будто не рада меня видеть, — с лёгкой усмешкой произнесла она. Соня попыталась ответить, но не нашла слов. Её дыхание сбилось, как только она заметила, как уголки губ Мафтуны приподнялись в едва заметной лукавой улыбке. — Ты даже не скучала? — продолжила Абдиева, подходя ближе. Её голос звучал мягко, почти гипнотически. Соня медленно поднялась с места, не зная, куда деваться от этого взгляда. — Я… Конечно, скучала, — наконец прошептала она, чувствуя, как её голос предательски дрожит. Мафтуна подошла совсем близко, наклоняясь так, чтобы их лица оказались почти на одном уровне. — Тогда почему ты такая напряжённая? — её голос стал тише, теплее, и Соня ощутила, как её руки дрогнули. Она не успела ответить. Мафтуна вдруг обняла её, и этот жест был одновременно неожиданным и таким… естественным. — Я скучала по тебе, — прошептала она прямо у уха Сони, заставляя её сердце забиться ещё быстрее. Соня почувствовала, как тёплое дыхание коснулось её кожи, а затем — лёгкое прикосновение рук Мафтуны, скользнувших по её спине. После ужина дом погрузился в уютную тишину, прерываемую лишь треском поленьев в камине. Марьям с Фаридом отправились в свою комнату, Мафтуна ушла в ванную, оставив Соню одну в комнате. Тишина заполнила пространство, нарушаемая только звуками воды из душа. Соня сидела в кресле, мирно листая книгу, наслаждаясь редким моментом покоя. На тумбочке неподалёку лежал телефон Мафтуны, его экран внезапно осветился от входящего уведомления. Соня мельком взглянула на него и, было, вернулась к чтению, но вскоре раздался ещё один сигнал, а затем ещё один. Её внимание невольно переключилось на телефон. Экран снова мигнул, и взгляд Сони задержался на мелькающем тексте. Любопытство подступило к ней как странное чувство, смешанное с тревогой. “Наверное, что-то важное,” — подумала она, пытаясь сосредоточиться на книге. Но сигналы продолжали приходить, словно настойчиво требуя её внимания. Соня медленно отложила книгу, её пальцы слегка дрожали, пока она тянулась к телефону. Она нажала на экран, и перед ней открылось последнее сообщение. Соня пролистывала переписку, её пальцы нервно сжимали телефон, а взгляд метался по словам, словно пытаясь найти подтверждение, что она ошиблась. “Груз с кодом 16/01 уже в пути. Прибывает завтра на точку. Убедись, что всё готово к передаче. Никаких лишних свидетелей.” Дрожь прошла по её телу, но она не могла остановиться. Следующее сообщение будто ударило её прямо в сердце: “Клиент недоволен задержкой. Если сделка сорвётся, ответишь сама. Ты знаешь, что это значит.” “Решай быстро, пока никто не догадался.” Кажется Соня уже не дышало, читая все это на одном дыхании. Она почувствовала, как страх растекается по телу, будто холодный поток воды. Она даже не заметила, как дверь ванной комнаты бесшумно приоткрылась, и на пороге появилась Мафтуна. Её волосы всё ещё были влажными, а на лице отражалась лёгкая усталость после душа. Однако её взгляд сразу упал на телефон в руках Сони. — Что ты делаешь? — раздался ледяной голос Мафтуны. Кажется душа уже покинуло тело.