Душа на откуп

Олег выходит из подъезда совершенно потерянным. На улице уже стемнело, и он опускается на заснеженный парапет, доставая сигареты. Руки не слушаются, и подкурить получается только раза с четвёртого. Куртка расстёгнута, но Шепсу абсолютно плевать на мороз, пробирающийся под толстовку. Он невидящим взглядом упирается в искрящийся в свете фонаря снег и абсолютно не знает, что делать дальше. Перед глазами чужой и совершенно равнодушный Влад, который никогда не смотрел так холодно, даже когда они ещё не были вместе. Олег вспоминает, как менялись чёрные глаза и каким огнём они загорелись, когда Череватый впервые оказался прижатым им к стене и не выдержал. Шепс со злостью трёт губы замёрзшей рукой, но не может стереть уже привычный вкус чужих. Он почти бегом заходит в ближайший магазин и снова выходит на улицу, открывая бутылку виски. Крепкий напиток согревающим теплом разливается по горлу, но Олегу всё равно холодно. Он бесцельно бредёт по городу, закапываясь в воспоминаниях. Влад, ревнующий его к Диме. Влад, скрывающий его от охотников. Влад, обнимающий во сне. Влад, закрывающий его собой от смерти. Влад. Влад. Влад. Олег яростно замахивается рукой, и бутылка с остатками алкоголя с громким звоном разлетается на осколки по асфальту. Он не понимает, как Череватый мог в один момент забыть всё. Шепсу отчаянно хочется так же. Чтобы смотреть так же спокойно, чтобы не срывался голос и чтобы внутри не было так больно. Он опускается на землю, рукой натыкаясь на острое стекло. Он смотрит на разрезанную кожу, и в голове всплывают чужие клыки, перепачканные в его крови. Олег до боли сжимает кулаки и громко кричит, разрываясь от эмоций. Саша удивлённо отрывается от книги, когда слышит поворот ключа в замке. Он быстрым шагом проходит в коридор и тут же ловит спотыкающегося о порог Олега. — Что случилось? Саша пугается, потому что брат весь в снегу, лицо и руки перепачканы кровью, а в нос бьёт сильный перегар. Он пытается вспомнить, видел ли вообще когда-нибудь малого таким. — Олег, что с тобой? Ответа не поступает. Олег лишь поднимается на ноги, опираясь на подставленное плечо, и, шатаясь, бредёт в свою комнату. — Олег? — Саш, отъебись, — заплетающимся языком отвечает он, но в конце всё-таки добавляет: — Пожалуйста… Саша вздрагивает от его тона и прислушивается к себе. Его захлёстывает чужим отчаянием, и сердце пропускает удар от ворвавшейся внутрь боли. Олег заходит в комнату и медленно сползает по закрытой двери на пол, закрывая глаза. Саша трижды набирает Влада, но трубку так и не берут, и медиум абсолютно не понимает, что такого должно было произойти, чтобы Олег вернулся к нему посреди ночи таким разбитым и пьяным до невозможности.

***

Череватый просыпается от настойчивого звонка в дверь. Он с трудом приподнимается, разминая затёкшую шею, и оглядывается, обнаруживая себя на полу. Влад не помнит ничего с того момента, как ушёл Олег. Он встаёт и идёт открывать дверь, морщась от дикой боли в висках. На пороге стоит Райдос. — Я ничего не поняла из вчерашнего сообщения. Тебе больше не нужна кровь? Влад молча кивает. Он чувствует огромную слабость во всём теле и даже не пытается остановить ведьму, которая, хмурясь, заходит в квартиру. — Что здесь произошло?.. Вика замирает от шока, едва войдя в комнату. Напольное зеркало разбито, по полу разбросаны атрибуты с алтаря, а среди множества зеркальных осколков в солнечных лучах блеском выделяются другие. Синяя рука разбита вдребезги. Райдос замечает в беспорядке на полу знакомую вещь и аккуратно поднимает чужой амулет за цепочку. — Где Олег? — Всё, что тебе нужно знать — это то, что я снова могу пить кровь из пакетов, — холодно отрезает Влад. — Где Олег? — чуть громче повторяет ведьма. — Ушёл. — Что здесь было? — Вика, пожалуйста… — Череватый просит очень тихо, смотрит как-то жалобно, и Райдос больше не задаёт вопросов. Влад забирает амулет из её рук, и Вика молча помогает ему убраться. Она собирает синие осколки отдельно и протягивает их чернокнижнику. — Мне это больше не нужно, — отворачиваясь, говорит он. — Как ты решил проблему с кровью? — Райдос пытается осторожно подойти к разговору с другой стороны. — Со мной больше нет бесов. Она удивляется, касается его рукой, но правда больше не видит рядом с ним никакой нечисти. Вика хочет задать вопрос, но Влад перебивает её на вдохе. — Не спрашивай о нём. Пожалуйста. Она глотает слова и слегка кивает головой. Череватый медленно приводит алтарь в порядок, несколько раз взглядом цепляясь за амулет, лежащий в углу. Он не хочет думать о том, в каком состоянии провёл эту ночь Олег. — Тебе сделать кофе? Влад удивляется такому вопросу от Райдос и сам не знает, почему кивает, разрешая ведьме отправиться хозяйничать на кухне. А Вика словно чувствует, что он не хочет быть один, но никогда не попросит остаться. Она отвлекает его разговорами, и Череватый искренне пытается вникать, но запах свежесваренного кофе снова и снова возвращает его во вчерашнее утро. Райдос сидит напротив него, занимая чужое место, и знакомым жестом греет руки о кружку. — Вик, прости… — он перебивает её на полуслове и резко встаёт. — Тебе лучше уйти. Его голос дрожит, и ведьма не решается спорить. Она молча одевается и бросает на него сочувствующий взгляд. — Спасибо тебе за всё, — Влад смотрит виновато и опускает глаза, когда Вика чуть сжимает его плечо рукой. — Звони, если нужно, — тихо говорит она и уходит. Райдос не знает, что произошло, но почему-то понимает, что из этой квартиры Олег ушёл насовсем. Череватый закрывает за ней дверь и снова остаётся один на один со своей болью. Голова не проходит, а, кажется, болит ещё сильнее от стойкого запаха знакомых духов в квартире. Он открывает балкон, чтобы вдохнуть отрезвляющий морозный воздух, но в нос ударяет запах сигарет. Владу хочется выть. Он открывает все окна нараспашку и просто ложится на диван, упираясь взглядом в потолок. Череватому тяжело даже лежать, потому что он не знает, куда деть руки, привыкшие обнимать родное тело. На улице темнеет, но он даже не поднимается, чтобы включить свет. Влад совершенно не понимает, как жить дальше, потому что своей жизни без Олега он уже не помнит.