Покажи мне всего себя

      Трудно ли представить себе, что, будучи неуверенным в себе, забитым и стеснительным подростком, ты можешь влюбиться в своего крутого и уверенного лучшего друга? Не так уж и трудно. Вот и Ямагучи испытывает подобное. Он был замкнутым ребенком всю свою жизнь. Не мог спокойно заговорить с кем-либо, не заикаясь или запинаясь. А когда Тсукишима Кей спас его от задир в начальной школе, он впервые заговорил с кем-то. Он хотел сделать все, чтобы отблагодарить этого нелюдимого и грубого ребенка.       А потом Тадаши понял, что его друг вовсе не нелюдимый и грубый. Кей был добрым и стеснительным парнем, уверенным в себе, в меру заботливым и самоотверженным. Хоть и любил хвастаться, грубо разговаривал со сверстниками, не понимал чужих эмоций. Даже все эти недостатки не могли заставить Ямагучи отвернуться от друга.       Так он стал его лучшим другом. После случая с его братом, Тсукишима стал еще более грубым, своенравным и эгоцентричным. Но всегда защищал Ямагучи от колких замечаний одноклассников. Будь то насмешки за «девчачью» худобу, или за «уродские» веснушки. Кей всегда ставил на место задир парой-тройкой слов.       В средней школе они были всегда вместе. Одноклассники снова смеялись над Ямагучи за то, что тот таскается везде за дружком, будто влюбленная девица. Тадаши было все равно на эти слова, но Тсукишима всегда саркастично отвечал на это и посылал обидчиков. Он все так же занимался волейболом, был лучшим в клубе, всегда получал высокие оценки. Но остыл ко всему, казалось, что раньше его подбадривало.       Ямагучи не знал, что может сделать для своего друга, поэтому просто был всегда рядом. Даже тогда, когда Кей посылал его далеко и надолго, грубо ему отвечал, всеми силами старался отгородиться от него. Но когда приходили очень редкие моменты эмоциональности, Тсукишима обнимал его и благодарил. Только ради этих моментов Ямагучи был готов терпеть что угодно.       Перейдя в старшую школу, Тадаши впервые проснулся от мокрых снов с лучшим другом в главной роли. Подростковые гормоны били изо всех щелей, и можно было бы все списать на них. Если бы он не ощущал столь явной радости каждый раз, когда видел Кея. Он был счастлив просто даже находиться рядом с лучшим другом, разговаривать с ним, даже просто вести бессмысленный монолог, чтобы потом услышать короткий ответ, доказывающий, что Кей действительно все слушал.       Чем больше он осознавал свои же чувства к лучшему другу, тем невыносимее становилось от желания касаться.       — …гучи… Ямагучи, — Тсукишима, как всегда, зашел за Тадаши перед школой, потому что их дома были по пути. Но Ямагучи еще не проснулся от сладкого сна высокого рейтинга. Когда же этот переходный возраст закончится? — Вставай, у тебя десять минут. Потом я ухожу один.       — Тсуки?.. — хриплым ото сна голосом произнес Ямагучи. Он кое-как разлепил глаза и потянулся. — Прости, сейчас встану.       Только после этой фразы, Ямагучи заметил, что его одеяло валяется на полу, а крепко стоящее естество кроме белья ничего не прикрывает. Черт. Это позор. Тсукишима взглядом уперся туда, куда не следовало, и Тадаши заметил покрасневшие кончики его ушей. Он смутился из-за этого? Мысль о том, что Кей может смутиться от чужого утреннего стояка, казалась очень абсурдной. Его крутой лучший друг, который смущался только в начальной школе, когда хвалили его брата.       — Эм… — голос Тадаши был все еще хриплым. — Тсуки, ты мог бы не смотреть туда? Мне неловко.       — А, да-да, прости… — Тсуки извинился без сарказма? Сегодня точно должно небо свалиться на землю. — Ты… справишься за десять минут?       — Ха? — вопрос был настолько странным, что Ямагучи даже прокашлялся, возвращая нормальность голосу. — Не впервой, справлюсь, — от абсурдности ситуации, в которую они попали, Тадаши даже покраснеть в смущении не мог.       — А, хорошо, тогда… — неловко замялся Тсукишима. Что?       — Эм… Ладно? Я пойду в ванную. Подожди немного.       Переступив через сброшенное в ночную жару одеяло, Ямагучи быстро пересек комнату и скрылся за дверью в туалет. Эрекция давила на мозг, заставляя сразу же запустить руку в трусы. То, что за дверью стоит Тсукишима, сработало как какой-то сорванный стоп-кран. Тадаши не мог удержать рвущиеся стоны, даже закусывая губу. Он приложил одну руку к своему открытому рту, другой рукой неистово водя по члену. В ушах стоял шум предоргазменной неги.       — Мхм… Ах!.. — Ямагучи вновь не сдержал высокий стон, представляя, как за дверью Кей надрачивает себе. Мозг услужливо посылал ему картинки, одна извращеннее другой. — Ах, да! Боже… Мх…       Проведя рукой еще пару раз, Ямагучи обильно кончил в свою ладонь, сильно ударившись затылком о дверь. Пару минут отдышавшись, он, наконец, умылся, принял душ и переоделся.       Выйдя из ванной, он сразу же встретился взглядом с раскрасневшимся Тсукишимой. О, боже, он действительно сидел тут и слышал все это?! Когда эта мысль проскользнула в сознание Ямагучи, его, наконец, накрыло смущение.       — Кхм, пойдем? — неловко спросил Кей.       — Да-да… ***       Весь учебный день Ямагучи не мог выбросить из головы случившуюся утром ситуацию. Он все пытался понять мотивы Тсукишимы, который смущался из-за его стояка, который не вышел из комнаты, когда за дверью Ямагучи мастурбировал. Он просто сидел и слушал. А как только Тадаши начал переодеваться в школьную форму, он смылся в туалет, и не выходил до того момента, пока друг не позавтракал и собрал себе сумку с обедом. Кей странно себя вел. Даже, привыкший ко всем его странностям, Ямагучи это замечал.       На тренировке Тсуки вновь демонстрировал новые странности. Он очень усердно тренировался. Тот самый Тсукишима, который все время твердил, что «это просто клубная деятельность». Тренер и капитан, конечно же, были рады таким переменам, но тоже отнеслись пока скептически.       Еще и тот факт, что за весь день Тсукишима не сказал ни одного слова Ямагучи. Даже простое «ага» не было слышно от него. Он будто воды в рот набрал и ходил так весь день. Ему было неловко теперь разговаривать со своим лучшим другом? Или это неприязнь? А с чего бы ему ненавидеть Ямагучи просто за то, что тот такой же парень с физиологическими потребностями, как и сам Тсукишима.       Все это так надоело под конец дня, что Ямагучи не выдержал и подошел к другу в раздевалке, пока никого не было.       — Сегодня среда, Тсуки, — уверенно сказал Тадаши. Ответом ему были выпученные в удивлении глаза друга. — Поэтому я иду к тебе. Нужно поговорить.       — Но-       — Не обсуждается, Тсуки. Ты меня уже начинаешь бесить.       Обернувшись к своему шкафчику, Ямагучи услышал дрожащий выдох. Словно Тсукишима задерживал дыхание, когда разговаривал с ним. Что-то явно не так, и нужно все разъяснить сегодня. Пока до тренировочного лагеря есть время. ***       В пустом доме Тсукишимы свет горел только в его комнате. Никого, кроме Кея и Тадаши, дома не было. Парни расселись за небольшим кофейным столом посередине комнаты, делая уроки. Атмосфера между ними к этому времени перестала быть такой же напряженной, как после тренировки. Делая привычные дела, они оба расслабились и могли не думать о переживаниях почти прошедшего дня.       — Тсуки, я начну тренировать подачу, — тихо поделился Ямагучи. Он уже долгое время думал об этом. Все это время он лишь прятался за спиной своего крутого лучшего друга. Сейчас же он хочет иметь свое собственное оружие, с помощью которого он сможет бороться на одном поле со своим другом.       — О, — Тсукишима удивленно посмотрел на него. — Хорошо, тренируй.       — Я не ради твоего одобрения это рассказал, Тсуки, — хмыкнул парень. — Я сказал это, чтобы ты знал, что больше меня не нужно так сильно оберегать и защищать. Я хочу сражаться рядом с тобой. Показать тебе, что тоже достоин стоять рядом.       — Мне? — еще более удивленно переспросил Кей. — Зачем тебе что-то доказывать мне?       — Хочу, чтобы ты считал меня равным.       — Но зачем?       — Тсуки, только на равных ты сможешь посмотреть более внимательно.       — Я и так внимательно на тебя смотрю, — хмыкнул Кей.       — Но не в том свете, в каком хочу я…       — Что? — переспросил Тсукишима.       — Поговорим об этом после того, как я смогу забить с подачи хотя бы одно очко.       — Ямагучи, нет.       — Что? — печально спросил Тадаши. Кажется, он понял, к чему я веду.       — Я хочу поговорить об этом сейчас. Потому что… — он вздохнул. — Потому что я сейчас внимательно смотрю на тебя, — Тсукишима снял свои очки и приблизился к Ямагучи. — Никогда ни на кого так внимательно не смотрел, как на тебя, Тадаши.       — Тсуки… — сердце Ямагучи готово было выпрыгнуть из груди.       — Сегодня утром… Ты даже не представляешь, насколько сильно выбил меня из колеи. Ты был таким… Ты… — Кей опустил взгляд ниже, и вновь поднял, смотря прямо в глаза. — Я хотел ворваться к тебе в ванную, так сильно хотел оказаться там рядом и наблюдать. Я слышал твои стоны, но не мог представить тебя. Мне нужно было увидеть тебя. Я хотел увидеть то, как ты удовлетворял себя. Я хочу видеть все, что касается тебя. Как ты ешь, как спишь, как играешь в волейбол, как отвечаешь на уроках, как ходишь домой. Теперь к этому списку прибавилась твоя мастурбация.       — Хмф… — Ямагучи крепко зажмурил глаза, окончательно возбуждаясь от этих слов. Его лучший друг, в которого он все это время был влюблен, говорит о том, что хочет видеть, как Ямагучи дрочит. Это даже ни в одном из мокрых снов не могло привидеться парню.       — Ты краснеешь так же, как сейчас? Или может ты плачешь? Мне так интересно, Тадаши, — Кей перешел на шепот. — Покажешь мне? Можешь показать мне прямо сейчас?       Тсукишима слегка отодвинулся от стола и уперся спиной в кровать. Он вновь надел свои очки, внимательно рассматривая Ямагучи, который, в свою очередь, мелко дрожал всем телом и кусал губы, все еще не открывая глаза. Казалось, если он сейчас посмотрит на друга, то кончит в ту же секунду, даже не притрагиваясь к себе.       Он слегка разводит в стороны ноги и приспускает домашние шорты, которые одолжил Кей. Они уже слегка промокли из-за предэякулята. Его стоящий член изнывал, прося прикосновений. А раз Кей, его любимый лучший друг просил показать, Ямагучи не может отказать ему.       Он слегка сжимает ладонью стояк и оттягивает крайнюю плоть, размазывая предэякулят по головке. Разряд удовольствия пробивает все его тело в ту же секунду. Стон вырывается из приоткрытых губ. Все это настолько слишком, что даже голова начинает кружиться. Тадаши слегка приоткрывает глаза, и видит, как Тсукишима, сидящий напротив, внимательно следит за каждым движением его руки, за каждым вдохом и выдохом, за каждой эмоцией на лице. Ямагучи видит, что Кей тоже сильно возбужден. Но друг не спешит удовлетворять себя, повторяя за Тадаши. Он лишь наблюдает. Внимательно смотрит, как и просил еще несколько минут назад сам Ямагучи.       — Ах! К-кей… Я… Ох! — нечленораздельные фразы выбиваются из горла, пока Ямагучи пытается дышать, ускоряя темп рукой. Но ему мало этого. Сейчас, когда Тсукишима наблюдает за ним, ему мало лишь этой стимуляции. Хочется больше. — Кей, Кей… Ох… П-прошу…       — Что, Тадаши? — хрипло отзывается Тсукишима. Он, словно в трансе, поднимает взгляд к лицу Ямагучи и не может перестать часто дышать. Так же часто, как сам Тадаши.       — Мне нужно… сзади тоже… Ах! Дай… Ох, блядь! — каждое движение руки на члене приближало долгожданный оргазм, но сейчас ему нужно было не это.       Тадаши откинулся на пол и стянул с себя шорты с бельем окончательно. Он раздвинул ноги, протягивая свободную руку туда, где хочется сейчас почувствовать пальцы Кея больше всего. Он желает его, всего его без остатка. Хочет все его внимание, все его вдохи и выдохи. Хочет все его взгляды и улыбки. Как же сильно он влюблен в этого идиота!       — Подожди, Тадаши, — Тсукишима останавливает его руку, которая почти добралась до сжатого кольца мышц. — Я хочу сам.       — Да! Пожалуйста, Кей! Ах… — не успел Ямагучи договорить, как почувствовал дискомфортное растяжение внутренностей. Это не было приятно. Пальцы Кея были длиннее и угловатее, чем пальцы самого Тадаши. Хоть Ямагучи не раз уже растягивал себя и получал удовольствие только от такой стимуляции, чувствовать чужие пальцы было странно. Но это был его любимый лучший друг, заботливый и внимательный Тсуки. Как он не мог не насладиться этим? — Кей! Ах… Да! Вот так! Еще, п-пожалуйста…       — Хмф, Тадаши, — Тсукишима глубже протолкнул пока еще единственный палец, проводя по мышечным стенкам. — Куда? Ты же знаешь лучше. Давай же, Тадаши, куда мне двигаться?       Казалось, Тсукишима теряет всякий контроль над разумом. Он уже даже не говорил, а хрипел на ухо, прижавшись своим вставшим членом к бедру Ямагучи. Он все еще ни разу не притронулся к себе.       — Чуть-чуть… — собрав разваливавшийся на части разум, Ямагучи сосредоточился на ощущении пальца внутри себя. — Ах, еще немного, Кей… Немного в ту же сторону… Ах! Да!       — Какой же ты… Тадаши, умница, — Тсукишима продолжал надавливать на простату, доводя Ямагучи до пика. Пока он, плача и крича, раздвигал ноги шире и цеплялся за чужие плечи, царапая кожу, Кей продолжал шептать ему на ухо: — Тадаши, молодец, ты хорошо справляешься… Боже, как же ты хорош. Вот так, молодец. Мне так хорошо, Тадаши! Просто наблюдая за тобой сейчас, я скоро кончу. Просто наблюдая, Тадаши. Что же ты делаешь со мной?!       — Кей! Ах… Я… Скоро… Еще, пожалуй… Пожалуйста! Сильнее, Кей! — Ямагучи уже не соображал, что происходит вокруг. Ему было нужно лишь только, чтобы Тсукишима продолжал вбиваться пальцами… Когда он успел ввести еще два пальца? — Боже! Еще! Чуть-чуть, Кей… Ах! Я … уже! Кей!       Перед глазами Ямагучи прорябило разноцветными кругами. Он тяжело дышал, пытаясь вернуть сознание обратно к себе. Тсукишима все еще упирался в его бедро вставшим членом, но не давил, а лишь прикасался, наблюдая за послеоргазменным лицом Тадаши.       — Кей, а ты?.. — расслабленно повернулся к Тсукишиме друг.       — Мне сейчас так хорошо, Тадаши. Я теперь видел все. И теперь я знаю, что ты мне покажешь все, что я захочу. Мне этого достаточно. Если ты захочешь, я так же покажу тебе все. Тадаши, ты хочешь?       — Да. Хочу всего тебя, видеть, слышать, чувствовать. Хочу все твое внимание, все твои звуки, все взгляды, вдохи и выдохи.       — Ты такой же, как я… Тадаши, я покажу тебе все.