Расплата

Нова знала, что этот день когда-нибудь настанет, но не думала, что так скоро. И как бы она не пыталась к нему подготовиться, ей было страшно. Она не хотела умирать. Хотя бы не так. Ни как предательница с кровью любимого на руках, ни как чудовище, рождённое с редкой силой. Но такова судьба предателей — быть преданным самому. Девушка видела иронию в такой кончине, но радоваться сильно ей не хотелось. — Шен, я... — Ты... Юная ведьма до сих пор помнит этот взгляд, полный отвращения и боли, застывший на лице дорогого ей человека. Будь у неё шанс всё исправить, она бы воспользовалась им без промедления. Но у неё не было этого шанса. По крайней мере, не с теми силами, которые были у неё на данный момент. Да что она вообще может? — Я впервые доверился так сильно, чтобы что? Узнать, что моя женщина всё это время водила меня за нос? Узнать, что вместо уверенности, ты «подселишь» в меня нож? Он злился. Конечно, он злился. Он мог убить её собственными руками, у него было на это всё право. Возможно, если бы он так поступил, Нове могло стать легче, и ей не пришлось бы доживать свои дни с терзающей её виной. Ей нечего было ответить. Она даже не смогла выдавить из себя простое «прости». Это, конечно, ничего бы не изменило, но стоило попытаться показать, что ей не всё равно. И ведь ей не всё равно. Впервые за долгое время их диалога девушка подняла свои глаза, чтобы наконец-то встретиться со взглядом собеседника. Его вечно хмурое выражение лица слегка смягчилось, и в том самом взгляде этого холодного мужчины появилась надежда. Надежда, которой не суждено было воплотиться. И как бы Нове не было больно смотреть на него, она не могла отвести взгляда. Она слишком его любила. А как не влюбиться в эти тёмные, но выразительные глаза, щурящиеся каждый раз при лёгком раздражении. Или как не влюбиться в тяжёлые круги под этими самыми глазами, которые, казалось, стали ещё больше: из-за неё? Или как она не могла влюбиться в мягкость его искусанных губ, оставляющих нежные поцелуи на её теле... Шен заметил этот тоскующий взгляд, но лучше ему не стало. Он знал: она тоже его любит, тогда почему всё закончится именно так? Нова часто думала о том, а стоило ли всё рассказать Союзу Сожжения, своим друзьям, сделавшим для неё больше, чем «отец», чем вся церковь вместе взятые. И чем больше она возвращалась к этому, тем сильнее убеждалась, что да, оно того стоило. Однако поздно думать о прошлом и о том, что следовало сделать. Идя по площади, царапая босые ноги о холодную землю, закованная в кандалы девушка старалась держать голову. Её некогда длинные тёмные локоны сейчас были безобразно подстрижены — акт унижения, через который проходят почти все Другие, в особенности — ведьмы. Вдобавок ко всему на главной площади собрался обычный народ, которому подавай хлеба да зрелищ. А всенародная ненависть к Другим ещё больше подогревала интерес к казни. Единственное, в чём повезло Нове, так это в приговоре. Отрубание головы одна из самых лояльных казней, если так вообще можно сказать об убийстве. А по старой «дружбе» с церковью ей даже выделили профессионального палача, того, чья рука не дрогнула ни единожды за сорокалетнюю службу мясником. Юной ведьме достаточно и того, что её голова сразу слетит с плеч, а не будет висеть, болтаться, как спелый фрукт, едва повисший на своей ветке. И она благодарна. Но ещё она благодарна Шену, что, несмотря на своё предательство, он продолжал её любить. — Они убьют тебя, чёрт возьми! Упрямый ты..! — воскликнула девушка, крепко вцепившись в плечи мужчины. — Они убьют и тебя, — с раздражением ответил тот. — И пускай! Эти мои грехи, и только мне за них расплачиваться, как ты не понимаешь? Чернокнижник на это лишь улыбнулся, прижав девушку к себе. Это были последние их объятия, поэтому отпускать её не хотелось. Ему в принципе больше ничего не хотелось, лишь быть рядом с ней. Но в слух он произнёс другое: — Ты не сможешь расплатиться в ином мире. И прежде чем Нова ему что-либо ответила, она почувствовала Присутствие. Магия. Его магия. В голове едва пронёсся вопрос о том, когда он успел начертить портал, как была раскрыта первая дверь, в которую девушку и толкнули. В следующую их встречу ведьма увидит лишь его осквернённый труп. Но это было уже неважно. Она видела перед собой лишь яркое небо. Без единого облачка. Без единой птицы. Весь шум и гам отошёл на задний фон. И лишь секунды остались до её последнего вздоха...