Преданные. Зов мести

— Ты не должна забываться, Висенья, — Отто сидел за столом, запечатывая очередное письмо, — ты должна помнить ради чего здесь, а не развлекаться. Не поддавайся Эйгону и его шалостям, иначе толку будет мало. — А что плохого в том, что мне нравится Эйгон? Он чувствует искренность и поэтому становится ближе и доверяет мне, — Висенья сидела в кресле рядом со столом десницы в его покоях, куда он позвал её. — Любовь замечательное чувство, но она спутывает все планы и туманит наш мозг. Нельзя любить, когда ведешь жестокую игру, любовь — слабость! — Разве любовь не даёт сил, лорд Десница? Она окрыляет и заставляет бороться за неё, — Хайтауэр лишь хмыкнул на такой аргумент. — Это говорит в тебе твоя молодая кровь. Но любовь делает больно, особенно если враг чувствует твою привязанность. И ты уже выбираешь между смертью и жизнью любимого. Предать всех и спасти его, либо спасти всех, но пожертвовать им. Цели важнее чем средство достижения, мы играем в нечестную игру, грязную и кровавую, так что лучше заранее ни к кому не привязываться, иначе сойдешь с ума, так и не дойдя до цели! — Хорошо, я поняла вас, — Висенья склонила голову, задумалась. Может её розовые очки и правда пора снять. Десница был прав, все кого она любила погибли. Стоит ли обрекать себя на ту же боль, если она хочет лишь мести? Смогла бы она пожертвовать всем и спасти любимого человека? Однозначно да. Но это не делает её героем, а лишь чертовой эгоисткой. Она должна продолжать действовать по плану и не портить ничего, она должна завоевать полное доверие совета и остальных мужчин. Она должна стать той, кто работает из тени, а потом доказать своё величие. Ни один мужчина не способен на то, на что способна коварная женщина. Остаётся надеяться, что сотрудничество с Хайтауэром принесёт ей нужные плоды, как мужчина и обещал.        — Месть ни к чему хорошему не приводит, — Висенья оторвалась от созерцания вида в своих покоях, когда Алисента посетила её. — Моя Королева, — девушка кивнула, пока женщина подходила ближе, — что вы имеете в виду? — Я знаю, что ты ходишь к моему отцу, но он не лучший человек для совершения мести, — Алисента вздохнула, ей было трудно говорить об качествах своего отца, но она должна была поделиться, — он делает все ради своей выгоды. — А что в этом плохого? Каждый человек ищет выгоду, бескорыстных людей почти не осталось, — Висенья прямо смотрела на женщину, что стояла гордо, но с полным сомнением в глазах, — вы тоже не такой праведный человек, ваше светлость. — Я поплатилась за свои грехи, а теперь не хочу, чтобы мой сын поплатился за твои! — За мои? Странно получается, что вы всегда говорили сыну, что он первый пойдет под меч Рейниры, а теперь он пойдет под меч из-за меня, — Веларион взяла на себя наглость наконец-то высказаться этой женщине, — в первую очередь он страдает из-за вас, ваша светлость. Ваши личные амбиции погубили амбиции самого Эйгона, когда вы пренебрегали его желаниями, постоянно напоминая, что он пушечное мясо. — Я старалась ради него, чтобы он вырос сильным и понимал кто его враг! — Враг? Вы натравили своего сына на его родную сестру. Они Таргариены, они чтят свой родной дом и семью, также как Веларионы. Рейнира бы не тронула своих братьев и сестру! Драконы не уничтожают друг друга пока не вмешается кто-то лишний. — А Деймон? Ты думаешь он был бы благосклонен к ним? — Алисента злилась, в глубине души она понимала и принимала все слова, сказанные молодой девушкой, но отказывалась признавать это в открытую, только не перед ней, только не перед очередным драконом. — Деймона бы и не было на престоле. Если бы не намеки власти зелёных о бастардах, то Лейнор был бы жив и стал бы консортом. Вы затеяли чертову игру про королевский долг, вообще не разбираясь в нём! Вы начали этот цирк, который пошел против вас и вашего отца! — Теперь злилась Веларион, нет, она была в ярости. Сейчас она напоминала полностью своих родителей, что не боялись перечить власти и стоять на своем, ведь были уверенны в своей правоте и были оправданы этим. Пусть она потом сто раз обдумает сказано перед королевой, но сейчас она выдала все, что было на душе и покинула свою комнату. Хайтауэры никогда не поймут Таргарионов или Веларионов, никогда не поймут драконов. Алисенте не повезло иметь детей, который были реальными драконами, готовыми защищать семью и власть, готовыми на все ради любимых. В них течет кровь с огнём, которая воспламеняется также легко, как и сжигает врагов на своём пути. Пока Хайтауэры гонятся за властью, настоящий дракон гонится за ценностями. Великие дома поэтому и великие, что не отказываются от своих принципов и почитают традиции. Люди без своих предков никто. Дерево может устоять в шторм только имея могучие и сильные корни, а этими корнями и является одна большая семья Таргариенов, связанных с другими благородными домами и древней Валирии.        Висенья влетела в покои Эйгона, чуть не снося заднюю дверь с петель, пугая парня, что спокойно пил вино и читал какой-то свиток. Парень отложил вещи на стол и взглянул на девушку, что наворачивала круги по его комнате. — Что случилось, любовь моя? — Как же я ненавижу твою мать! Я не сдержалась и высказала ей почти все, что я думаю о ней. Сказала, что только из-за неё ты страдаешь! Она соизволила выразить беспокойство о том, что я тебя погублю! — В чем-то она права, — Эйгон подошел ближе, останавливая неразборчивые шаги и притягивая юную фигуру в свои объятия, — любит тебя губительно. — Эйгон, я не шучу! — Висенья попыталась выбраться из его объятий, но он лишь прижал её сильнее к себе и заглянул в глаза, что нервно бегали по его лицу. — Я тоже. Хватит волноваться по поводу моей матери, она больше на меня не влияет. Я не жду её любви, у меня есть ты. Я уверен в тебе, твоих чувствах и люблю тебя в ответ, хоть это бывает сложно. Ты шторм, Висенья, который сносит все на своём пути и не оставляет в живых, в твоей голове слишком много мыслей, которые ты не можешь отпустить и расслабиться. Ты слишком ответственна, и я не виню тебя, я знаю, что у тебя есть цель, пусть ты её и не рассказываешь. За убийством Деймона явно стоит что-то еще, но я готов быть с тобой и следовать за тобой. — Как ты все это замечаешь? — За пьяненьким мальчиком прячется аналитический мозг. Многие начинают говорить о своих планах, надеясь на то, что мне не интересно и я не пойму. Просто надеюсь, что ты доверишься мне и расскажешь свой план, если у тебя нет мыслей прикончить меня! — Только за твой дурацкий юмор, Эйгон, — Висенья гладит его по щеке и улыбается. Сейчас ей повезло, и она начинает понимать, насколько именно, — спасибо тебе. Я обязательно все расскажу, как закончу свой план. Ты там есть и обязательно живой. Я люблю тебя, Эйгон! Таргариен прикасается к её губам в поцелуе, стараясь сразу углубить его. Он не сдерживается, поглаживая и сжимая её талию, переходя на бедро и сжимая его тоже, пока её руки массируют его затылок слегка оттягивая волосы. Эйгон счастлив, что слышит такие желанные для него слова, эмоции переполняют его. Губы переходят на щеку, целуя каждый миллиметр кожи, а следом спускаются прямо к шее, слегка покусывая и зализывая чувствительные места. Не сдерживается и тянет за лямки корсета, ослабляя его, чтобы платье упало к ногам девушки. Подхватывает её за бедра, задирая подол нижнего платье, которон просвечивало практически все. Висенья тянется чтобы снять с него рубашку, пока его губы покрывают её плечо поцелуями и стягивают ненужную ткань. Она оказывается полностью обнаженной перед ним, когда он опускается ниже и покрывает поцелуями её бедра, пока не доходит до самого сокровенного, проводя языком совсем не стесняясь. Веларион выгибается и стонет под каждым его движением, пока он держит её бедра и чуть ли не рычит. — Завтра я женюсь на тебе, ты будешь только моей и ничьей больше, любой кто посмотрит в твою сторону будет скормлен моему дракону, — Эйгон рычит ей прямо в губы, грубо целуя её и разводя ноги в стороны. — Эйгон, пожалуйста, — Висенья хнычет, она не может совладать с новым и таким неизвестным для неё чувством. Низ живота давно скрутило от его прикосновений и горячего языка, что творил неописуемые вещи. Эйгон аккуратно входит в неё, заставляя ахнуть. Он ждет, когда его принцесса привыкнет и лишь почувствовав расслабление начинает двигаться. Парень не задерживается в одной позе, переворачиваясь, чтобы она была сверху. — Просто почувствуй, любовь моя, — Эйгон оглаживает её талию, пока она удивленно смотрит на него. Он кивает, и она начинает неуверенно двигаться, опираясь на его грудь. Волосы красиво струятся по её спине, так красиво сочетаясь с молочной кожей. — Боже, Эйгон, — Висенья стонет, когда накланяется к парню ближе, так как удобно ей. Движения становятся сильнее, она закусывает губу, когда слышит его тихие постанывания, а он продолжает помогать и направлять её. Веларион сейчас выглядит чертовски привлекательно в его глазах, в этой позе и с блестящими от возбуждения глазами. Он стонет вместе с ней, когда она вздрагивает и сжимает его внутри, доводя до исступления. Падает на его разгорячённую грудь и утыкается в шею, стараясь прийти в себя. — Молюсь на то, чтобы так вечно пролежать с тобой в постели и никуда не вставать, — Эйгон гладит её по волосам, пока она бегает пальчиками по его груди. — Прямо никуда? — Висенья вопросительно подняла бровь, смотря на парня. — Если только выпить между подходами. — Дурак, — Висенья смущенно утыкается ему в грудь, слыша и чувствуя смех парня. Она так любила его искренний и громкий смех, что заставлял чувствовать её счастливой и ни о чем не думать. Сейчас чувствуя его тело, голос, прикосновения она была счастлива, ей тоже не хотелось, чтобы это все заканчивалось…