Не верь ему

Музыкальная рекомендация на время чтения главы, с целью погружения в атмосферу истории и персонажей: Anya Nami - Closer to the moon

***

      После перекуса по комнате общежития прозвенел ещё один сигнал сирены, означающий, что игрокам пока готовиться ко сну. Времени было дано предостаточно - целых 30 минут на подготовку, но почему-то все расходились по своим кроватям лишь в самые последние минуты отведенного времени. Попрощавшись с игроком 388, До-Ён нашла свою кровать среди остальных. Ей определенно повезло, потому что ее кровать находилась всего на третьем ярусе из семи и её это более чем устраивало. Она бы страдала бессонницей из-за страха, если бы ей пришлось спать на самых высоких ярусах. С чем ей точно не повезло, так это с соседями - они очень громко храпели, мешая спать. Она перекатывалась с боку на бок, пытаясь заснуть под шумы других игроков.       Тем временем, на другом конце комнаты в нескольких рядах от До-Ён ворочался в своей кровати Ин-Хо. Он смотрел в потолок - на огромную свинью-копилку с призовыми деньгами, свисающую над ними, и ему не удавалось заснуть. Он всё никак не мог выбросить из головы кадры того, как До-Ён делит свой обед с неизвестным парнем, громко смеясь. Ей определенно было очень весело в его компании. Ин-Хо глубоко вздохнул и сел на край своей кровати. Внутри него закипало желание разобраться, кто этот парень и почему с ним так весело. Внезапно, он услышал легкий скрип с другого конца комнаты. Присмотревшись при блеклом свете, он увидел девушку на 3 ярусе, которая, как ему показалось, не могла выбрать удобный бок для сна. Недолго думая, он спустился вниз со своей кровати и направился в сторону той девушки. У него была удивительная способность абсолютно бесшумно передвигаться, следя за тем, чтобы никто из игроков не проснулся и не увидел его. Ему не хотелось лишних вопросов. Подойдя так же бесшумно ближе, он узнал До-Ён. После секундного колебания он тихо и осторожно поднимается к её кровати. — «Тоже не можешь уснуть, да?» До-Ён буквально вздрогнула от внезапного шепота над своим ухом и открыла глаза. Ин-Хо сидел на её кровати, склонившись над ней. Его лицо не выражало ничего кроме дружелюбной улыбки. — «Ой... ты напугал меня! Да, ощущаю бессонницу, если честно», — она ответила ему таким же шепотом. Ин-Хо устраивается ближе, его голос тихо звучит в темноте, — «Я тоже. Откровенно говоря, это не самые удобные койки в мире, да?». Он замолкает, а затем добавляет, так же тихо, но уже серьёзно, — «Кто был тот парень, с которым ты сегодня делила перекус? Я не помню чтобы видел его здесь раньше». До-Ён улыбнулась: — «О... это был парень под номером 388, мы разделили нашу трапезу вместе, потому что он уронил свой перекус по моей вине. Я была очень неосторожна когда шла» Ин-Хо задумчиво нахмурил брови в темноте, в его голове проносятся вопросы: — «388? Ты имеешь в виду игрока 388?» — он с трудом сглатывает, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, — «Он казался довольно дружелюбным с тобой за ужином... Вы двое были знакомы до того как оказались здесь?» — «Нет, мы не знали друг друга раньше. Я первые встретила его здесь» — ответила До-Ён. Что-то в его груди слегка разжимается от ее ответа и он облегченно вздыхает. — «О, хорошо... он показался мне милым...». Неловкая пауза между ними затягивается, и он осторожно добавляет: — «Иногда ты слишком... слишком добра. Раздаешь свою еду, мгновенно заводишь новых друзей...» Тихий смех раздался между ними. Это была До-Ён, которую явно позабавили слова игрока 001 о ней. — «Я не мастер в том чтобы заводить новых друзей, но в этом месте мне определенно везет, не так ли?» — она весело посмотрела на него. Ин-Хо улыбается в ответ, на этот раз искренней улыбкой, а не своей обычной обаятельной маской: — «Везет говоришь? Что ж, возможно, так оно и есть. Или, может быть, это просто в твоей натуре - заботиться о других». Он смотрит на нее, и его взгляд смягчается, — «В любом случае, я рад, что сегодня у тебя появился друг» — «Правда?» Он кивает, его голос звучит искренне: — «Да, правда. Приятно видеть тебя счастливой». Он замолкает, давая себе достаточно времени на то, чтобы осмыслить то что он собирается сказать, а затем признается: — «Я немного... ревновал, наверное. Видя тебя с ним, такую веселую и смеющуюся...», — его голос затихает, но спустя мгновение он быстро добавляет, — «Не бери в голову. Просто... прошло много времени с тех пор, как я видел, чтобы кто-то так заботился о другом человеке. А ты... ты мне кое-кого напоминаешь», — его голос становится всё тише и тяжелее с каждым словом, он отводит взгляд, выражение его лица задумчивое, — «Неважно» До-Ён понимающие кивнула: — «Ничего страшного, всё в порядке». Она слегка похлопала ладонью по пустому месту рядом с собой на кровати, — «Можешь тут сесть». Он садится на то место, куда ему указала девушка, скрестив ноги и прислонившись к стене. Он внимательно наблюдает за ней, ожидая, что она задаст еще вопросы или, по крайней мере, отреагирует на его недавнее признание. Вместо этого она просто кивнула и молча смотрела куда-то вдаль. Легкое чувство разочарования промелькнуло у него в груди. — «Ты и в самом деле... другая», - он замолчал, все еще внимательно ее разглядывая и наблюдая за ее реакцией, — «Я никогда не встречал человека, который воспринимал бы признание в ревности так... спокойно...». Он проводит рукой по волосам, не сводя с нее глаз. Слегка наклоняясь вперед, он весело добавляет, — «Ты что-нибудь скажешь на это?» — «Не горю желанием, честно говоря», — До-Ён всё еще продолжала задумчиво смотреть куда-то вдаль темной комнаты общежития, откуда доносилось храпение заснувших игроков. Он усмехнулся: — «Хорошо». Какое-то время он сидит молча, обдумывая её отсутствие реакции. Однако, у него появляется план и он решает проверить ее еще раз. — «Знаешь, большинство девушек засыпали бы вопросами прямо сейчас... Например, "К кому он ревновал?" или "Значит ли это, что я ему нравлюсь?"» — он замолчал и пристально наблюдал за ней, ожидая что-либо от нее. До-Ён тихо рассмеялась, прикрывая своё лицо ладонями: — «Почему это тебя так сильно беспокоит? Я тебе нравлюсь?» Выражение лица Ин-Хо остается спокойным, но в его глазах что-то промелькнуло, — «Нравишься? Мне? Нет, ты мне не нравишься», — он делает паузу, его взгляд задерживается на ней на мгновение дольше, чем необходимо, — «Но я нахожу тебя достаточно... интригующей», — понизив голов до полушепота, он добавляет, — «Это проблема» Она наконец-то прервала свои глубокие размышления о чем-то и, медленно повернув голову, посмотрела на Ин-Хо. — «Иди и ложись спать. Завтра будет новая игра. Кто знает, может, завтра мы не выживем…» Ин-Хо удивленно приподнимает бровь, в уголках его рта играет самоуверенная ухмылка, — «Не выживем завтра? О, уверяю тебя, со мной все будет в порядке», — он выпрямляется, слегка потягиваясь, — «Что касается сна, что ж, у некоторых из нас есть дела поважнее, чем отдых» До-Ён странно посмотрела на него, не понимая что он под этим имеет в виду, подумав о том, что его слова сейчас прозвучали слегка угрожающе. Однако, Ин-Хо не выглядел опасным. Напротив, он лишь медленно и осторожно прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди, демонстрируя свою беспечность и простоту, — «Но скажи мне, что не дает тебе спать по ночам?» — спросил он её, глядя в темноту. Она тяжело вздохнула, — «Мне не нравится спать с почти 400 людьми в одной комнате. Здесь довольно шумно, как по мне» Он понимающе кивает и выражение его лица смягчается когда он решает слегка пошутить, — «Ах, вот они, радости совместной жизни, а? Я бы предположил, что это не самая спокойная обстановка». До-Ён слегка улыбнулась, оценив шутку, и некоторое время они сидели в темноте молча, думая каждый о своём. В комнате не было окон, поэтому было трудно сказать, какое сейчас время суток. На стене даже не было часов, чтобы примерно отсчитать время. Поэтому, не зная сколько они так просидели, Ин-Хо прервал свои размышления и решил задать вопрос До-Ён, который здесь спрашивает каждый игрок, — «Почему ты здесь?» Девушка молча посмотрела на Ин-Хо, словно бы обдумывая что сказать, но потом отвернулась и тихо ответила: — «Моя сестра болеет, ей нужны деньги на лечение» Слова девушки, кажется, нисколько не коснулись его сердца. Ин-Хо продолжал смотреть куда-то в темноту, а его голос не выражал соболезнования или настороженности. Он сделал небольшую паузу, перед тем как задать вопрос. — «Сколько нужно на лечение?» — «4.273.000 вон… и это только для первой операции» Ин-Хо ничего не ответил, заставив слова До-Ён и её большую сумму расствориться в воздухе. Он вздрогнул и обернулся только лишь тогда, когда услышал тихие всхлипы и плач. Девушка поспешно вытирала рукавами слезы со своих щёк. Однако, казалось, что это не помогает и их становилось всё больше и больше. Ин-Хо смерил её вопросительных взглядом. Она увидела его немой вопрос сквозь свои помутневшие от слез глаза и, едва выдавливая слова из груди, сказала: — «Ты помнишь сумму, которую однажды получит победитель этих игр? Этого будет более чем достаточно… Но я ненавижу, всем сердцем ненавижу тот факт, что эти деньги покрыты кровью... Люди умирают в этих чертовых играх!... Кто за всем этим стоит? Почему он спокойно смотрит как гибнут люди?… Это ненормально! Это просто ужасно…» Ин-Хо молча слушал обвинения До-Ён и не перебивал её. Когда девушка закончила свою речь, он не утешил ее, не приобнял, не успокоил. Казалось, ему были чужды все эти чувства. Он лишь слегка покачал головой и после небольшой паузы тихо сказал ей: — «Я надеюсь что тебе повезет и ты выиграешь деньги, которые тебе необходимы» Потрясение и негодование девушки уже исчерпало себя к этому времени и поэтому она просто отвечает: — «Спасибо тебе, Ин-Хо» Его сердце замирает, когда он слышит свое имя, слетающее с ее губ. Он откашливается, прочищая горло, и пытается сохранить невозмутимость. На мгновение он заколебался, прежде чем заговорить, и в его глазах промелькнуло любопытство, — «Если бы ты могла изменить одно правило здесь в играх, что бы это было?». Казалось, ему было искренне интересно, возможно, он надеялся услышать поучительную точку зрения от человека, столь непохожего на него самого. Её ответ не заставил себя долго ждать: — «Не убивать людей. Просто исключать и отправлять домой» Он кивнул, понимая ее точку зрения. Ее ответ был простым, но достаточно глубоким, подчеркивая резкий контраст между ее моральными принципами и жестокой природой игр. — «Благородное желание...» - сказал он тихим и задумчивым голосом. Тишина. — «Ты собираешься спать?» - спросила его До-Ён. — «А почему ты спрашиваешь? Ты хочешь уже спать?» — «Да… хочу», — на самом деле она не хотела спать, но усталость от его компании и его сложных разговоров давала о себе знать и она солгала ему. Выражение лица Ин-Хо слегка омрачилось, когда он услышал ее ответ, но он быстро это скрыл, — «Тогда спи спокойно...», — он замолк на секунду, а затем добавил мягким тоном, — «Если вдруг ты передумаешь...», - он не закончил фразу, подразумевая, что готов бодрствовать, если ей нужна компания, — «Спокойной ночи...» — «И тебе», - До-Ён сразу же улеглась у себя в кровати и закрыла глаза.       Он предавался мыслям, наблюдая, как она готовится ко сну, как её дыхание медленно обретает равновесие. Взгляд его наполнился трепетом, когда он заметил безмятежное выражение её лица, и на губах его заиграла лёгкая улыбка. Но в этом спокойствии таилась гулкая разница между ними, и сердце его сжалось от осознания. Дождавшись, пока девушка окончательно заснет, Ин-Хо так же тихо и незаметно прокрасля между кроватей обратно в свою. Он тоже решил вздремнуть, но навязчивые мысли кружили роем у него в голове и не давали заснуть. Вопреки здравому смыслу, его тянуло к невинности и ранимости девушки, к её хрупкости. Он думал о том, что До-Ён очень отличается от него. Казалось, в этом жестоком мире, где они сейчас находятся, не было для неё места, словно она незаслуженно попала в этот царствующий ад.       Внезапно, мрачная мысль пронзила его сознание. В его голове зародился план, медленно, но уверенно формировавшийся в тенях его разума. Он должен был это сделать. Все тщательно продумано, все его действия должны были привести к одной единственной цели - сломить её невинность, уничтожить тот свет, который она олицетворяла. И это осознание лишь усиливало его решимость. Каждое слово, каждый взгляд, каждое прикосновение должны были стать частью той трагедии, которую он собирался разыграть. Словно художник, готовый изобразить на холсте агонию, он предвкушал каждый момент, каждое действие, которые должны были угасить её свет - свет, который он сам не мог ни ощутить, ни понять.