Закулисье разума

      В комнате повисла неловкая тишина и только телевизор на стене что-то тихо говорил, но его никто не слушал и даже не смотрел в ту сторону. Соширо стыдливо отвёл взгляд и старался дышать так тихо, как только может. Наверное, зря он сказал это… — Да ты ж считай девственник, — на личике Рико появилась улыбка, руки скрещены на груди, тем самым подчеркивая её. Хошина взглянул на Ёкояму и тут же пожалел об этом. Издевается, так ещё и смотреть куда-то, кроме её груди невозможно из-за белой майки на тонких бретельках. Стыд и традиционное воспитание били тревогу, кричали, что это неправильно и если Рико насрать на это, то Соширо не такой. Не такой же?.. — Не девственник я, — спустя несколько долгих секунд ответил офицер, наконец-то удалось оторвать взгляд от выпирающей груди и смотреть в глаза. — Несколько раз было. — Ага, с такой же девственницей которая даже стонет как чайка, — а Рико всё усмехалась и усмехалась, её маленькая, практически детская рука скользила по бедру парня, поднимаясь выше и выше. Вот кисть добралась до лица, большой палец дотронулся тёплых губ и провёл линию. — Женщин ты ещё не пробовал. — Ты сама-то моя ровесница, — шикнул Соширо, беря Ёкояму за руку и поднося к губам. Вот что он делает?.. Не таким его воспитывали, совсем не таким… Если у них будет секс, то Хошина может запятнать честь Рико, что тогда скажут её родители? А Аято, если они встретятся? — Адреналин сохраняет молодость, — Рико приблизилась к красному лицу Соширо и еда коснулась его губ. Такие мягкие и тёплые. Ёкояма уже начала забывать, какого это, чувствовать живого человека под собой, смотреть ему в глаза и целовать каждый сантиметр. — Ты старше? — Соширо не унимался, однако он был уже готов поддаться соблазнам. Слишком долго он смотрел на Рико со стороны, слишком долго был другом. — Возможно, — Ёкояма тихо хохотнула и повалила парня на кровать. — Но ведь это не проблема?       Соширо нравилась вольность Рико; нравилось, что она не скрывает своих желаний. Единственное, что не нравилось, так это то, что она до сих пор не его. Может, этот вечер позволит что-то исправить? И плевать на последствия, Ёкояма дороже званий, работы в СО и чести, о которой так любят напомнить старики.       Холодные подушечки пальцев скользили по рельефу мужского тела, дразня и подмечая, насколько Хошина красив, даже удивительно, что девушки на него не вешались. Что ж, сейчас он принадлежит Рико. А может и не только сейчас. Белая майка улетела на стул, что находился в другом конце комнаты, а ночник в виде облачка и телевизора позволили осмотреть то, что было скрыто за одеждой. Следом улетели шорты и нижнее бельё, позволяя осмотреть те татуировки, что были скрыты тканью. — Трогай где хочешь и чем хочешь. Я сегодня вся твоя, — шёпот Рико был настолько сладким, что у Соширо вскружили бабочки и в груди приятно кольнуло. — Если, конечно, хочешь. Насиловать я тебя не собираюсь. — Хочу, — шептал Хошина. — Хочу всю тебя.       Невидимая цепь, что держала хитрую лисицу, треснула, давая долгожданную свободу от которой кружилась голова. Одежда Соширо отправилась всё на тот же стул, а Рико, предвкушая сладостно-бурную ночь, чмокнула сперва в щёку, а потом прильнула к губам. Этот поцелуй орёл вкус терпкого кофе и чего-то ещё. Ёкояма отстранилась и, облизнув свои губы, впилась с новой страстью. Этим «чем-то» оказался молочный шоколад. Сладкий, но в тоже время терпкий поцелуй, впервые настолько желанный.       В этом танце вела Рико, она же первая дотронулась до горящего до любви члена, Хошина дрогнул и, разорвав поцелуй, отвёл голову в сторону. Ему стыдно. А ещё страшно. Вдруг с ним что-то не так и Ёкояма расстроится? А может член окажется для неё слишком маленьким? Это волнение не скрылось от глаз Рико и, проведя дорожку поцелуев от уха до ключицы, она ещё раз провела ладонью по члену, дразня и готовя его к долгой ночи. Не сказав и слова, психотерапевт провела головкой по малым половым губам; грудь горела, хотелось чтобы Соширо сжал её, укусил, потянул; головка медленно вошла во влагалище, но на этом движение не закончилось. Ёкояма двигалась, старалась смазать член своими соками и в конечном итоге села полностью.       Это было незабываемое чувство, не сравнимое с чувствами ранее, когда Хошина впервые уединился с девушкой. Рико в блаженстве выдохнула и хитро посмотрела на офицера, что держал одну руку на бедре, а второй сжимал плед. Слишком милый и слишком невинный. — Смотри на меня, — шёпот Рико казался таким громким и отзывался где-то глубоко в груди. Хошина поднял взгляд и множество бабочек в животе вновь устроили торнадо. Ёкояма такая красивая, такая желанная и если бы не стыд, парень взял бы всю инициативу в свои руки.       Первые и уверенные движения заставили Соширо тихо охнуть и стыдливо отвести взгляд. Холодные пальцы скользнули по подбородку, возвращая голову в нужное положение. Рико нравилось, когда на неё смотрели; нравилось, когда восхищались.       Темп медленно нарастал, в комнате раздались хлопки и тихий стон, но всё это прекрасно скрывали толстые стены и шум телевизора, где началась какая-то кулинарная программа. Хошина медленно, будто боязливо, сжал бёдра Рико и, поднявшись выше, дотронулся до твёрдых от возбуждения сосков, ответная реакция не заставила себя долго ждать. Брюнетка остановилась и, взяв офицера за запястье, приложила руку к груди. Кажется, Соширо понял намёк и, приняв сидячее положение, впился в сухие губы, где до сих пор чувствовался терпкий вкус кофе. Разорвав поцелуй, Рико подняла голову, открывая новое поле для поцелуев; Ёкояма завела руки назад и начала медленно ложится на спину.       Соширо покрывал каждый сантиметр кожи поцелуями и укусами, кажется, он уже вошёл в темп страсти и останавливаться не намерен. Рико только его и ничья больше. Оказавшись сверху, парень чмокнул психотерапевта в щёку и прижал руки на уровне головы, сплетая пальцы и стараясь опираться на предплечье. — Рико, я, — Соширо шептал и прекрасно знал, что Ёкояма его слышит. Ох, как бы он хотел сказать, что любит её. — Куда мне кончать?       Не смог сказать таких простых слов. Побоялся, что вся идиллия рухнет. Побоялся, что его оттолкнут. — Куда хочешь, я не забеременею, — так же тихо ответила Рико, вовлекая Соширо в поцелуй.       Хошина двигался медленно, местами резко, старался покрыть все открытые участки тела поцелуями, старался своими действиями намекнуть о чувствах. Неизвестно, поняла ли их Рико, но она не просила ускорится и отвечала на каждый поцелуй, чем сводила Соширо с ума и заставляла верить в то, что и он ей нравится.       Не любимых так не целуют.       Как бы сильно Хошина не старался продлить момент уединения, но завершение уже близилось. Он кончил внутрь. Мимолётна пронеслась мысль о детях, какими бы они были? Наверное, Соширо хотел чтобы они были похожи на мать, такие же вольные и сильные. Отстраняться совсем не хотелось и офицер уткнулся носом в тёплую шею. Вот бы это мгновенье длилось вечно. — Душ никуда не переносился, так что если нужно, можешь идти, а я салфетками обойдусь и спать, — прошептала Рико, зарывая кисть в тёмные волосы.       Соширо не хочет никуда уходить. Эта близость лишь сильнее вплела его в паутину чувств и привязанности, но сил сказать так и не появилось. Слишком страшно, слишком сложно. — Я, пожалуй, тоже салфетками обойдусь, — Хошина мягко улыбнулся и нехотя отстранился от Рико.       От жёсткой кровати наверняка всё будет болеть, а соседи по комнате будут задавать множество вопросов о том, где был Соширо. Ох, хотел бы он сказать, что был у Рико, спал с ней и теперь они нечто большее, чем пациент и врач…       Сейчас Ёкояма казалась такой маленькой и безобидной, она прижималась к оголённой груди парня и, утыкаясь в неё носом, тихо сопела. Кажется, она спит. — Я люблю тебя, — тихий, практически не уловимый шёпот. Соширо положил руку под голову, а второй обнял возлюбленную. Ох, хотел бы он засыпать так каждую ночь.       Хошина закрыл глаза и попытался уснуть, но сон никак не хотел приходить и, наверное, если бы не эта глупая бессонница, то офицер бы не почувствовал поцелуй в грудь, прямо в области сердца; нежное и при этом крепкое объятие.       Не любимых так не обнимают.