Теория Любви

За окном светит солнце, и какими бы толстыми шторы ни были, яркие солнечные лучи пробиваются в комнату, озаряя её светом. Двухспальная кровать, что стояла по середине комнаты постепенно купалась в лучах зимнего солнца. А вместе с ней и парень, лежавший там, не соображая ничего.    Проснувшись, Лололошка первым делом схватился за голову, пытаясь удержать равновесие. Далее, оглядываясь по сторонам он понял, что находится в чужой квартире. Сначала по спине бегут мурашки от чувства собственной тупости и безысходности. Первым делом он думает, что его похитили, но дальше он замечает на одной из прикроватных тумбочек стакан с водой и две таблетки с запиской. Она гласила: «Ло, это обезболивающие. На всякий случай две штучки.» И после неё синеглазого осенило. Он вспомнил всё. Всё то, что не должен был вспоминать, а в идеале не должен был делать. Он выпивает одну таблетку и ищет свой телефон. И вот тут он замечает следующую деталь. Он не в своей одежде. Лололошка застыл на секунду, осмысливая всю ситуацию, и если уж на то пошло, и свою жизнь полностью.    Вещи по размеру подходили: нигде не давит, но и не спадает. А ещё пахли приятно. Новинкой. Ну не мог же он в час ночи попереться в торговый центр и купить вещи специально для меня.      Тем не менее, после недолгих поисков телефон всё же нашелся, и Лололошка быстро набрал Ричарда, включая видеозвонок. После пятого гудка Труман всё же ответил. Но вид у него, конечно… Волосы торчат во все стороны, глаза красные, опухшие. На камере видна только верхняя часть лица, то есть, выше носа и потолок.   – РИЧАРД!!!!!!   – Пиздец ты бодрый по утрам после попойки… – Хриплый голос еле слышится с динамиков и Лололошке приходится добавить громкости и разбирать слова. А ещё не кричать. Дилан ведь может услышать.    – Ричард, это пиздец!    – Я знаю. Чувствую. У меня тоже.   – Ричард, ты не понимаешь! Я дома у Дилана! – Ричард нахмурил брови и подняв глаза к потолку, будто что-то вспоминая, отвечает:    – Я знаю.    – То есть, как это ты знаешь?    – Ну, ты вчера налакался до чертиков, на ногах еле как стоял. Я тебя отвел на балкон подышать воздухом, а там Дилан стоял. – Ричард объяснял медленно и тихо. На камере видно, как тот остановился и пальцами потер глаза, продолжая дальше. – Ну короче, я вас там вместе оставил. А там дальше уже не помню. Дальше я сам налакался.    – А вот не надо было нас наедине оставлять! Мы поцеловались! По-моему…    – И что? – Ричард красноречиво выгнул бровь. – Чувак, уже не в первый раз, успокойся.    – Тебе-то легко! Ты то не страдаешь по «великой и благородной» любви… – Ричард отвёл глаза в сторону, подозрительно замолчав. – Что у тебя там?    – Да так, ничего. Потом расскажу, Ло, иди ебись с Диланом. Ты на оттраханного не похож.    – Зато ты похож. – Лололошка закатил глаза, саркастично высказывая последнюю фразу. Ричард отвечает тем же жестом, после заканчивая звонок.       Лололошка находит поведение своего друга подозрительным. Но, каким бы понимающим другом он ни был, сейчас надо решать проблемы со своей личной жизнью. И, наконец, выходить из спальной комнаты.    Из спальной он выходит сразу в зал. Гостиная и холл был одной комнатой, потому что сразу за диваном по середине комнаты находится дверь на кухню. Туда он и направляется, встречая Дилана. Сначала, хозяин квартиры не замечает его, продолжая что-то делать за плитой. Завтрак, наверное. Половица предательски скрипнула под ногами Лололошки, и Дилан наконец развернулся.    – О, Ло! Проснулся? Садись, завтрак почти готов. Как голова? – Голова всё ещё немного кружится, но соображать пока может.    – Ага… Спасибо, Дилан…    – Да пожалуйста. Ты вообще пить не умеешь. – Он хихикает, бросая взгляд через плечо.     – Да я практически никогда и не пробовал…    – Оно и видно. – Дилан ставит тарелку с омлетом и сосиками поджаренными перед Лололошкой, сразу доставая пакетированный чай. – Тебе черный или зеленый? Есть ещё с бергамотом и с ромашкой.    – С бергамотом давай. – Дилан кивает, используя один пакетик на две кружки.    – Как спалось? – Когда они уже оба завтракали и немного пришли в себя спрашивает хозяин квартиры.    – Нормально… Кровать удобная.     – Согласен. И трахаться там удобно будет. – Последнее он произносит совсем тихо, поэтому Лололошка переспрашивает. – Да нет, ничего. Просто, мысли вслух. – Но Лололошка услышал. И переспросил из-за удивления.    – Ну давай. – Так же тихо произносит он в ответ. Дилан резко вскидывает голову, не веря услышанному. Но Лололошка приложив ребро указательного пальца к губам и отвернувшись одним взглядом подтвердил все догадки. Он нервно хихикнул, что подхватил и Лололошка. Завтракали они дальше в тишине.     После завтрака Дилан всё же уговорил Лололошку остаться у него. В итоге они целый час, если не больше, потратили на украшение ёлки. Оказалось, Дилан не так уж и спешил встречать новый год. На дворе 30 декабря. Послезавтра уже наступит новый год. Лололошка тоже никогда не придавал этому празднику особого смысла. Просто очередной праздник, очередной выходной. Но, он ещё ни разу не украшал ёлку с кем-то посторонним. То есть, Дилан ведь просто предмет воздыхания, вряд ли у них получится что-то серьезное. Было довольно неловко всё делать в тишине, и Дилан, кажется, проклинал себя за ту опрометчиво кинутую фразу.    Но, закончив со всеми украшениями, они вместе любовались результатом своего творения. Лололошка спросив разрешения, сфотографировал эту искусственную ёлку, выставляя в инстаграм сторис. За весь день они не придумали ничего оригинальнее, чем посмотреть фильмы на нэтфликс. Очередной подростковый фильм, с намёками на детектив.     Ближе к вечеру они решили приготовить вместе ужин. Тут то для Дилана и открылась одна из причин такой худобы Лололошки. Дилан для себя подметил, что к острым предметам его подпускать нельзя, но и к кухонной технике лучше ему не приближаться. Поэтому, все полтора часа готовки были слышны крики Дилана «Нет, Ло, не трогай!» , «Нет, Ло, не подходи!» , «Ло! Не трогай острые предметы лучше, как ты вообще ножницами пользуешься?!». В общем, к концу готовки Лололошка чувствовал себя униженным, оскорбленным и ущемленным.     Тем не менее, еда получилась очень вкусной и сытной. Не найдя себе место в своей же квартире Дилан первым убегает в ванную комнату, оставив гостя в гостиной ждать своей очереди. В душе о думает о всяком. О глупом выражении лица Лололошки, когда тот на кухне не знал, куда деться. О длинных пальцах Лололошки и о том, какие жесткие у него руки. Надо будет порекомендовать крем для рук. Думает, как ему идет эта пижама. Какое у него по-глупому милое лицо. О его губах. Они, в отличии от рук, очень мягкие. И приятные… Чёрт.    Дилан быстро вытирается и надевает одну из пижам для сна. На этот раз черная, без лишних принтов и надписей. Ну просто находка. Выходит из комнаты, натыкаясь на Лололошку, который обняв диванную подушку смотрел в телевизоре какую-то телепередачу. Кажется, кулинарное шоу? Неважно, ведь он сразу выключает технику, как только увидел темноволосого. Но то, как он смотрит на него… Дилан сначала поднимает бровь, не догоняя причину его расширившихся глаз. Но он смотрит так… Воодушевленно? Ошарашенно? Влюбленно..?      Осознав, что он пялится уже довольно долго, Лололошка забегает в ванную, по пути тараторя что-то типа «Ну, я тогда в ванную. Можешь постелить мне в гостиной? Как-то неудобно, второй день спать на твоей кровати, ха-ха…»    Быстро раздевается и встает под холодные струи воды, выкручивая температуру на более теплую. Стоит весь красный, потирая глаза. Чёрт! Вот надо было так долго глазеть на него?! Ну и что, что с мокрыми волосами он так очаровывает, он может даже не гей!      Плюнув на всё, или хотя бы стараясь плюнуть, он берет гель для душа на полке, растирая на своем теле. Мочалкой он пользоваться разрешения не получал, так что, на сегодня он решил обойтись и без неё. Весь процесс он пытается не думать о Дилане, о том, как его голос завораживает и другие пункты, которые можно продолжать вечно.     Выйдя, он понимает, что ни полотенца, ни сменной одежды он не попросил. Сегодняшняя одежда была очень удобной, да и не запачкалась, так что он решил натянуть её на мокрое тело. В этот момент дверь открывается и на пороге виднеется удивленное лицо информатика. Тот стоит с голубым полотенцем в руках и изучает тело друга.     – Я… Я это… Ло, ты даже полотенце не взял… Тут это, ещё сменная одежда. Можешь оставить старую в корзину с бельем. Завтра постираю. Это.. Да.. – Он вручает вещи в руки остолбеневшему физику, и закрыв дверь уходит. Все попытки наплевать на всё происходящее идёт коту под хвост и план «по-тихому засну, и не буду думать ни о чем» с треском рушится.     Лололошка с слезами отчаяния и стыда переодевается в принесенную одежду, и наконец выходит из заполненного паром помещения. На диване он видит Дилана, рассевшегося расставив ноги и откинув голову на спинку. На долю секунды у него в голове пробегает мысль, что темноволосый очень красивый, и поза сейчас очень сексуальная. Он гонит из головы пошлые мысли, подходя ближе.    Дилан, услышав приближающееся тело рядом сразу выпрямляется, смотря в глаза собеседнику. Они смотрят друг на друга не долго. Лололошка первым отводит взгляд, прижимая ребро указательного пальца к губам. Но взгляд Дилана шатен мог описать голодным. Темно-синие глаза потемнели, а зрачки увеличились. Лололошка соврал бы, если сказал, что ему не понравилось. Он отвел взгляд, не потому что испугался. А потому, что под штанами почувствовал шевеление. Он ясно понимал: задержи он взгляд ещё хоть на пол минуты – он не выдержит этого стыда, если собеседник заметит. Тем не менее, Дилан встает, из-за чего гостю приходится отступить на шаг.   – Я постелил тебе в спальной.  – Ой, ну Ди, я же говорил, на диване посплю…  – Ты гость. Не поспишь. – Лололошка скептически улыбнулся, всё же направляясь в спальную. Уже в комнате смотря на идеально чистые белые простыни, пахнущие свежей стиркой, шатен представляет разные непристойности, которые могли произойти здесь. Он слабо качает головой из стороны в сторону, укладываясь на кровати поудобнее. Приглушенный свет из щели под дверью показывает активность хозяина квартиры в зале. Раздумья о том, какие же красивые глаза у Дилана глаза прерывает стук в дверь.   – Ло… Спишь?  – Я буквально две минуты назад пришел в эту комнату. Я не настолько быстро засыпаю. – Усмехается Лололошка.  – Ну… Да, твоя правда.   – Заходи, твоя же комната, чего на пороге застыл? – Лололошка поднялся на локтях, опираясь на ладонь правой руки. Дилан вздыхает, на что шатен поднимает бровь. Он подходит всё ближе к кровати, присаживаясь на ближайший от голубоглазого край. Снова молчание, и снова контакт глазами. Дилан как-то колебался, вроде бы поднимая руку, то опуская её. Лололошка сглатывает, когда Дилан всё же кладёт ладонь на щеку ему. Дилан приближается ещё ближе, наклоняясь и невесомо касаясь губ напротив. Глаза Лололошки округляются, и не смеет он сейчас и пальцем двинуть. Сначала это было простое прикосновение губ, но постепенно Дилан становился более напористым. Лололошка тоже старался ответить на поцелуи, но на трезвую голову это идёт как-то сложнее.    – На трезвую голову не такой смелый? – Спрашивает Дилан, вроде бы усмехаясь, а вроде и умиляясь покрасневшему лицу напротив. Лололошка надувает губы, нахмурив брови.   – Ну… Есть такое…   – Ты же помнишь, что вытворял на балконе вчера?  – Не напоминай... – Дилан улыбается, одной рукой хватая за челюсть Лололошку и поднимая его голову вверх к себе. Он целует ему щеки, нос и глаза, наконец спускаясь к губам. Лололошка пытается отвести взгляд или отвернуться, но Дилан никак не позволяет, каждый раз напоминая о своих пальцах на подбородке. Дилан выпускает из груди смешок, который звучит, как простой выдох. Ладонь информатика ложится на щеку друга, пальцы заправляют выбившийся кудрявый локон волос за ухо. Глаза Лололошки расширяются всё больше по мере того, как ближе приближается Дилан.   Губы к губам, дыхание замедляется, а сердцебиение учащается. Лололошка зажмурил глаза, не зная, куда деваться. Вскоре они сразу отстраняются друг от друга. Это не было никаким жарким, горячим поцелуем. Невинное касание губ. Просто Дилану хотелось смутить Лололошку хотя бы раз, как это дважды провернул он.    Шатен стоит в непонимании, открыв глаза видит Дилана, который стоит прямо напротив него, скрестив руки на груди. Лицо покраснело, он это чувствует: щеки горят. Во всех смыслах.    –  Ну, это... Спать?...   – А ты хочешь? Завтра ведь всё равно никуда не надо? – Лололошка промолчал. Он не замечал за своим новым другом такой активности. Он, конечно, понимал, к чему всё ведется, но он не знал, как действовать. Он робко поглядывает на хозяина квартиры, ковыряя заусеницы на пальцах. Дилан, заметив это, подходит ближе и берет в свои руки его, опуская их вниз.   – Прекрати, Ло. Если тебе не нравится, ты всегда можешь мне об этом сказать. Только скажи, и я замолчу. – Он смотрит на темноволосого немного дольше, чем стоило бы. Тем не менее, заметно расслабляется. – Ты мне нравишься.   Стоило Лололошке немного расслабиться, как это заявление окатывает его тело, словно ведро ледяной воды. Он резко вскидывает свою голову, смотря ошарашенно на Дилана.   – Что?...   – Я пойму, если это невзаимно. Но, твои поступки говорят, что я тебе тоже, как минимум, симпатичен. – Он самодовольно улыбается, на что Лололошка всё ещё не может ответить.   – Симпатичен? Да ты мне нравишься ещё с самого первого собрания. – С, непонятно откуда взявшейся, одышкой выпалил Лололошка. Дилан стоит все такой же самодовольный, будто знал обо всем заранее. Шатен задумался на долю секунды, не проболтался ли Ричард Дилану обо всём, но быстро отметает эти мысли подальше, концентрируясь на нынешнем моменте.  – В целом, я так и подозревал. – На недоуменный взгляд он продолжает, – То, как ты ведешь себя с Ричардом и со мной сильно отличается. Я бы это списал на недостаточно близкие взаимоотношения, но ты так смотришь на меня...    – Зачарованно. Иногда, это сильно бросается в глаза. Но, ты довольно долго скрывал это. Похвально. Я два месяца думал, правда ли я какой-то особенный для тебя или же просто ты такой странный. – Он мягко улыбается, отпуская ладони Лололошки. Он снова приближается, притягивая его для нового поцелуя. Лололошка уже не сопротивляется. Он решает оставить размышления на другой день, вместо этого отдаваясь этому поцелую. Дилан уже более активно целует, покусывая нижнюю губу Лололошке, но не спешит добавлять к действиям ещё и язык. Лололошка обвивает шею Дилана руками, притягивая к себе, сам падая на просторную, двухспальную, мягкую кровать. Дилан нависает сверху, смотря с полными нежностью глазами цвета ночного океана. А Лололошка продолжает обводить каждую черту лица Дилана своим зачарованным взглядом. Голубые глаза очаровывают темноволосого парня: тот ещё раз оглаживает щеку парня, наклоняясь за новым поцелуем.   С каждым разом поцелуи становятся всё жарче, а комната душнее. Тонкие и длинные пальцы Дилана забираются под пижамную рубашку Лололошки, оглаживая впалый живот и поднимается выше. Лололошка не знает, куда девать руки, да и они предательски поддрагивают. Он хватается за рукав домашнего худи Дилана, сжимая черную ткань в ладонях. Холодные руки избавляют шатена от верха пижамы, покрывая поцелуями торс партнера. Лололошка поглаживает кожу головы темноволосого, зарывшись ладонью в отросшие локоны волос. Дышать становится всё тяжелее, а оставаться в трезвом уме ещё сложнее.     Всё, что вспомнит на утро Лололошка – неземную эйфорию, испытанную той ночью. И это будет больше несравнимо ни с чем. На утро он проснется в одной постели с Диланом. На утро он проснется с одной достигнутой мечтой.