Техномантия

Гамил всеми фибрами души гордился тем, что родился джаффа. Поскольку джаффа это избранные слуги гоа’удов — превеликих истинных осязаемых богов, которые повелевают мирозданием. Давным-давно гоа’улды отобрали среди людей наиболее выдающихся верователей. Премудрые гоа’улды привели верователей в Храм Дакары, чтобы приобщить к церемонии прим’та. Они озарили тех святым светом лифа гоа’улдов, благословив и изменив плоть. Верователям были дарованы сверхчеловеческая сила, выносливость и долголетие. Так появились джаффа. Взамен джаффа поклялись вынашивать в животах, в специальных подсумках, незрелых гоа’улдских симбионтов. Дальше больше, священные симбионты гоа’улдов заботились о джаффа, исцеляли травмы, болезни и отравления. Как же повезло Гамилу. В нём обитал божественный дух, который однажды созреет и воплотится. Все джаффа, с которым Гамил был знаком, думали одинаковым образом. Прим’та — величайшая честь, отделившая их благой род от порочного слабого человека. Впрочем, в стане джаффа пустили корни неверные дармоеды. Гореть им в адской пучине за грехи. Имя проклятым дармоедам шол’ва. Нечестивые шол’ва. Они богохульски утверждали, якобы гоа’улды никакие не боги. Якобы гоа’улды разводили джаффа словно рабов. Якобы джаффа всего лишь временные сосуды для личинок паразитов. Гамил так ненавидел шол’ва. Он мечтал перерезать этих позорных тварей до единого. Почему глупцы не видели истины? Гамил лично видел, как достославные гоа’улды применяют магию. Каждый смертный способен узреть. Однако шол’ва говорят, будто бы это не магия. Мол, это некая технология. По принципу не отличается от механизма повозки. Жалкие еретики не выдерживают критики. Боги не боги. Магия не магия. Да они сошли с ума. От вскипевшей ярости Гамил крепко сжал посох ма’ток, который удерживал правой рукой. Этот посох был очередным доказательством божественного статуса гоа’улдов. С его помощью Гамил мог разить треклятых врагов болтами солнечного огня. В посохе однозначно заключалась огненная магия. Ведь ма’ток стреляет, разве нет? Ещё на поясе Гамила висело оружие поменьше. Зет’ник’тел. Оно выглядело как согнувшаяся чёрная змея. Зет’ник’тел изрыгал молнии, будто бы грозовые тучи. И безмозглые шол’ва сравнивали эти безусловно магические предметы с устройством повозки! Потерянными безумцами овладела тёмная магия! Гамил осерчало просопел, плюнул наземь, покачал головой и решил отвлечься чем-нибудь. Он осмотрел своё облачение и восхитился. Комплект маджет-брони из серого металла. Прекрасные доспехи божественных воителей. Гамил достиг совершеннолетия. Был полноправным воином. Признаться, он с самого детства мечтал нарядится в маджет. Сегодня аж порой не верилось, что он действительно являлся джаффа-воином и мог носить личный маджет. — Джаффа, кри! — с упрёком гаркнул товарищ Гамила. Гамил немедленно выпрямился. Они сегодня вдвоём караулили около чаппа’ай. Магического кольца богов, которое объединяет миры волшебными проходами. Их нынешняя миссия не была чем-то тривиальным. Сейчас они находились на святой земле Дакары: в мире, где зародились джаффа. С их поста открывался одухотворяющий вид на священную скалу, вмещавшую сакральный Храм Дакары. Гамила с товарищами прислал сюда персональным указанием их бог. Владыка Ба’ал. Им было велено любой ценой оберегать Храм Дакары от непрошеных посетителей. У каждого присутствовавшего имелось ощущение, что происходило нечто чрезвычайно важное. Современная Дакара мало интересовала почтенных богов. Дни её небесной славы прошли. Сегодня сюда стекались лишь джаффа-паломники. Гамил посчитал весь этот всплеск интереса благостным знамением. Возможно джаффа будут прощены за грязные проступки шол’ва. Их ожидала эпоха процветания. Кольцо чаппа’ай издало краткий гул. Кто-то опять намеревался открыть волшебный проход. Гамил и его напарник спешно покинули пост, спустились с лестничного пьедестала и объединились с другими в оборонительном построении. Джаффа выжидательно нацелили ма’токи на чаппа’ай. Внутренне кольцо, разукрашенное чередой созвездий-барельефов, закрутилось. Чаппа’ай наполняло сверхъестественной силой. Шевроны стали зажигаться оранжевым. Один за другим. Когда засветились семь шевронов, из сверкнувшей полости чаппа’ай вырвалось завихрение голубой магической воды. Миг спустя оно втянулось обратно в полость и обратилось покровом жидкого свечения, похожего на отражение чистого неба на теребящейся водной глади.

***

Густав прошёл через портал звёздных врат. Его превратило в энергию и протащило вдоль гипертоннеля, сквозь космическое пространство. Странным образом путешественник мог видеть, слышать и всячески ощущать процесс транспортировки, хотя на тот момент не обладал органами чувств. Мимо с жужжащим звоном проносились звёзды, туманности, чёрные дыры и прочие небесные тела. На обратной стороне Густав увидел каменистую пустыню с красноватым оттенком. Буквально напротив врат высилась скалистая гора, подле которой лежали редкие руины в духе Древней Греции. А ещё тут суетились джаффа, которые навели на него оружейные посохи. Джаффа носили кольчугу и латные доспехи. Вокруг простирался чудный край, где переплелась культура европейского средневековья, античности и Древнего Египта. Джаффа сразу тревожно закричали и обстреляли его плазмой. Густав не осуждал бедолаг. Всё-таки он выглядел как страхолюдина. Он оделся в громоздкий бронированный костюм из блоков репликаторов. Суеверные джаффа узрели, как из звёздных врат пролезло гуманоидное чудовище пурпурного металла. Без глаз. Без лица. Перенервничали.