Утро, чай и ссора

      Россия сидел за своим рабочим местом и пил чай. Рядом работал Пруссия. Такая картина была уже обыденной и привычной. Не хватало только одной последней детали…       — Чёрствый англо-саксонский ублюдок! — звучит за дверью соседнего кабинета.       — От такого же французского узурпатора слышу!       — Хоть шумоподавители покупай! Невозможно работать! — воскликнул Пруссия, отрываясь от компьютера.       — Это ты ещё поздно пришёл, я уже второй час так сижу, — хмыкнул Россия, стуча по клавишам.       — Когда они уже поубивают друг друга просто? — Пруссия возмущённо отложил ручку и отодвинулся на своём стуле.       — Ты ж знаешь ответ, — покачал головой Россия. — Никогда. Вот смотри. Один…       — Конченый идиот! Где были мои глаза, когда я подписывал документы о союзе?!       — Видимо, там же, где и обычно!       — Два…       — Кстати, Елизавета Тюдор не была девственницей, ты знал? Вот я её любовников по-имённо назвать могу!       — Закрой свой поганый рот! Её Величество превосходила всех твоих Людовиков!       — Три!       — Ненормальный маньяк-колони…       Договорить Франции не дали. Вместо криков послышался грохот об стену и тишина. Пруссия с надеждой подумал, что его желание сбылось, однако это было лишь затишьем перед:       — Куда ты руки свои тянешь?! Я тебе не колония, чтобы меня захватывать!       — Посмотрим, что ты скажешь после работы, my dear.       — Не говори при мне на этом мерзотном языке!       — Это мой язык!       — Это не делает его менее мерзотным.       — Я хотя бы не картавлю!       — Это ты на что намекаешь сейчас?!..       — Так, ну за правителей было, — Россия загнул палец на руке, — за язык было, — ещё один палец, — что там ещё осталось?..       — Колонии не делили, — фыркнул Пруссия, подпирая рукой щёку.       — Ой, кстати, ты видел мою новую колонию в Индии?       — Чёрта с два она твоя! Там вообще-то уже мой губернатор сидит, если ты не заметил!       — Как сидит, так и встанет! На Индии не написано, что он твой.       — Поверь, это не проблема! Где карта?! Сейчас всё напишем!       — Руки прочь от Индии!       — Слушай, а может, просто попросить, чтобы их куда-нибудь отдельно от нас пересадили, а? — предложил Пруссия.       — Ага, а лучше сразу от всего офиса, сразу спокойнее станет, — с усмешкой ответил Россия, закинув ноги на стол и надвинув шапку на глаза. — Да ладно, я уже привык. Даже спать приспособился.       — Больные ублюдки, — констатировал Пруссия, нахмурившись.       — Лицемер!       — Кто ты говорил о лицемерии! Елизавета Тюдор доверила тебе своё сердце, вышла за тебя замуж, а ты?.. Каждую ночь приходил ко мне, чтобы…       — Ты ходишь по тонкому льду…       — А разве неправда? Ах, да, я понял. Ведь Елизавета никогда не любила тебя! В её сердце был один мужчина, и это не ты, Кинг.       — Закрой свой…       — А ведь ты любил её, верно? Да, помню, в тот период ты был таким грустным и вялым. Не одна моя ласка не могла тебя утешить.       — Да, ты прав… Не могла. Но ведь не один я потерял любовь всей своей жизни, не так ли? Как звали ту милую девушку? Жанна, кажется…       — Не смей покушаться на святое!       — Ой, ну всё, заговорили за Елизавету и Жанну… Теперь точно опять придётся на новый ремонт скидываться, — цокнул языком Россия, опуская ноги.       — Вот пусть сами и скидываются! — Пруссия стукнул кулаком по столу. — Почему ругаются и громят всё они, а деньги на новую мебель мы сдаём все вместе? Всё, хватит! Я больше и талера на это не дам!       — А вот где твой Америка, а? Нет твоего Америки! Ты настолько неудачник, что от тебя даже колонии убегают!       — А где тогда твой Канада? А у меня твой Канада! Ты даже своих родственников сберечь не смог! И уж поверь, я сделаю всё, чтобы в нём не осталось ничего французского!       — Попробуй! Где бы ни жил Канада, в нём моя кровь, слышишь?! Ты не сможешь это взять и уничтожить!       — Ты сомневаешься во мне, honey?       — Да как ты…       Послышались очередные звуки ударов. Затем вновь тишина.       — Ну и кульминация! — Россия щёлкнул пальцами на обеих руках.       — Грёбаный гегемон!       — Любвеобильный полудурок!       Россия и Пруссия уже не слышали этого, но были уверены, что сейчас Франция, поддерживаемый за талию Англией, лежит на столе (с важными бумагами, которые готовил весь европейский отдел!) и целует того, кого только что назвал «грёбаным гегемоном». По крайней мере, так было в прошлый раз, когда Россия решил прервать их спор и зайти. Больше у него такого желания не возникало. Зато теперь они получили долгожданную тишину.       Через какое-то время (Россия уснул, а Пруссия наконец сосредоточился на работе) вновь послышался голос Франции:       — Ну ладно, хватит. Потом.       — Как пожелаешь, ma chériе.       — Вспомнил, что знаешь французский?       Дверь кабинета открылась. Франция, как ни в чём не бывало, улыбнулся коллегам и сказал голосом, полным обаяния:       — Простите нас, пожалуйста. Мы не слишком громко мешали вам работать?       — А, вы уже закончили, — Россия открыл глаза. — Да не, нормально всё, ссорьтесь, сколько душеньке вашей угодно. Может, в самом деле когда-нибудь нормально друг друга покалечите и нам с Пруссией стараться не придётся.       — Как всегда отменное чувство юмора, Росси! — с этими словами Франция быстро удалился из офиса. Англия, сопровождаемый презрительными и насмешливыми взглядами коллег, ушёл вслед за ним.       И всё-таки в их работе есть вещи, которые невозможно изменить.