Поехали домой.

— Где, блять, Разумовский?! - крик эхом отдается в почти пустом помещении, заставляя доктора вздрогнуть и потянуться к тревожной кнопке, на что тот моментально получает дуло пистолета, приставленное ко лбу. Балаклава на лице, судя по всему, террориста, не позволяет понять, кому именно понадобился Сергей. Но была одна догадка, которая не укладывалась в голове. Волков? Он ведь умер... Хотя, зная его профессию, приходилось сомневаться в достоверности документов. Голос был строгим и холодным, словно отстраненным. Но, несмотря на это, Олег точно знал, что ему здесь нужно. Вернее, кто. — Сразу, как только ты нажмёшь на неё - взгляд падает на правую руку Рубинштейна, находящуюся под столом, - пуля прилетит тебе в бошку и вышибет мозги, если они у тебя, конечно, есть, - как бы для достоверности своих слов, наёмник прижимает пистолет сильнее, создавая ещё более ощутимый дискомфорт. — Тебя уже не спасут, а твоих ни на что не годных охранников мы быстро отправим следом за тобой. Так что советую не выёбываться и показать мне, где находится палата Разумовского. Тогда, может быть, получится мирно разойтись. Оружие всё также направлено на психиатра, который, по словам Серёжи, "не лечит, а добивает. Причём долго и мучительно". М-да... Это выражение не внушало доверия или надежд ни на секунду. И страшно было представить, что с и без того нервной рыжей макушкой сделали за целый год. Послышался короткий, рваный вздох, который был вызван молчаливой паникой. Только сейчас Вениамин смог поднять взгляд и рассмотреть, в какой ситуации вообще оказался: Олег Волков — именно он был перед врачом, сомнений не осталось — и несколько десятков человек в подобном образе. Тут действительно не было ни шанса...у больницы. Либо они отдают Разумовского добровольно, либо его забирают самостоятельно. Но тогда придется смотреть под ноги, чтобы случайно не споткнуться об один из многочисленных трупов. — Хорошо-хорошо, пройдёмте за мной, - голос дрожал, из-за чего возник эффект заикания. Для ещё большей собственной безопасности, доктор поднял трясущиеся руки на уровне своей головы, показывая то, что он безоружен и готов сдаться. Пистолет убрали в сторону, но только для того, чтобы приставить к затылку. Так, на всякий случай. Олег коротко кивнул какому-то парню, который находился к нему ближе остальных, одним жестом что-то приказав, и слегка толкнул Вениамина вперёд, давая понять, что он может показывать путь. Но никто не учёл одну важную вещь: ассистентка Софа, которая прямо сейчас ошарашенно смотрела в небольшое окошко на двери. Из-за хорошей звукоизоляции она не услышала ни слова из их диалога, но всё равно решила поиграть в супергероя. Сначала короткий шаг, который был отведен на то, чтобы обдумать ситуацию, после этого быстрая ходьба, благодаря которой девушка отошла подальше от кабинета, где происходил весь этот кошмар, а потом и бег. Хорошо, что в ее кабинете тоже была тревожная кнопка, которую нужно было просто нажать. Но ее заметили. Тот самый парень, который стоял ближе всех к Олегу, слегка пихнул кого-то в бок, на что тот словно с цепи сорвался. Олег поспешил удалиться из комнаты, чтобы наконец-то увидеть Сергея, поручая остальным следить за обстановкой. Но всё происходило слишком медленно, как в замедленной съемке. Либо же Софочка быстро выполняла то, что хотела. — Господи, помоги, - одними губами прошептала она, нажимая на нужную кнопку. На всю психиатрическую лечебницу зазвенели сирены, которые сильно резали слух, но это было уже не важно. Сразу после этого глупого действия, в голову девушки прилетела пуля. От того самого парня, которого подослали сразу, как только заметили ассистентку. Но было поздно. Охрана налетела на группировку, слышались выстрелы и чьи-то крики. Понимая, что скоро они начнут двигаться к Олегу, Волков ускорил шаг. Перед ним возникла дверь, которая была больше похожа на тюремную, нежели больничную. Ужасно. И там находится Серёжа... Долго же он будет ходить к нормальным психологам, а не таким, как этот недо-ученый. — Открывай, - не просьба. Приказ. Такой же холодный голос, как и до этого. Было ясно, что если совершить хотя бы одно неверное движение — с жизнью можно попрощаться. Но всё-таки Рубинштейн решил рискнуть, на свою же голову. — Но... Он опасен, как минимум для общества! Он ведь не вылечился, он такой же псих, как и тогда, когда его привезли сюда! - отговорки, отговорки, отговорки. Хотелось спросить: "а почему за целый год у вас совершенно нет прогресса?", но время сейчас на вес золота. Большие ладони в чёрных перчатках мигом обхватили горло доктора и, хоть под маской этого видно не было, на лице Волкова сейчас явно был звериный оскал. Сейчас его голос был хриплым, почти рычащим, тихим, угрожающим шепотом: — Я без тебя знаю, что мне делать. И если я сказал, что мне нужен Разумовский — значит ты мне его отдашь. Остальное не волнует. А сейчас, будь добр, заткнись и открой дверь. После этого доктора сразу отпустили. Волков смотрел свысока, облокотившись спиной на стену. Он выжидающе крутил пистолет в руках, не сводя глаз с Рубинштейна. Ни на секунду. Во внимание попадало каждое его действие: моргание, дыхание, попытки разобраться с ключами... Наконец-то послышался щелчок. Дверь открыта. Но прежде чем заглянуть туда, Волков схватил доктора за шкирку, волоча вместе с собой в палату. — Смотри, предлагаю игру. Если он выглядит более-менее нормально — ты останешься жив. Если же нет... - договаривать не было нужды. Оба понимали, что будет, если Разумовский будет выглядеть плохо. И Рубинштейн понимал, что его застрелят в его же больнице. Он, наконец-то, внутри. Белые стены, белый пол, белый потолок... Олег находится здесь пару секунд, а уже глаза режет. И в самом дальнем углу он заметил рыжие волосы. И сразу же выпустил в доктора несколько пуль, причем стрелял так, чтобы умирал он долго и мучительно. Пусть почувствует то, что чувствовал Серёжа. Его даже рассматривать не нужно было, чтобы понять: всё плохо. Грязные волосы, синяки под глазами, безумный взгляд... Хорошо хоть глаза такие же голубые, как и в детстве. Выстрелы прекратились. Значит, скоро и сирены затихнут. Ребята Волкова знали своё дело на все сто процентов. Как и ожидалось — охрану уложили быстро. Олег приблизился к Разумовскому, присаживаясь перед ним на корточки. Взгляд впервые за долгое время смягчился, но он был таким... Грустным. Было невыносимо видеть, как Сережа медленно, с опаской, ощупывает друга детства, желая точно убедиться в том, что это не очередная галлюцинация. От раздумий его отвлекает голос. Голос Олега. Такой родной, как и всегда. — Я настоящий. Поехали домой. Хватит всего этого, ты и так натерпелся, - говорит так, словно не он заставил человека биться в конвульсиях от боли. Разумовский всё-таки решается довериться, вылезая из угла. Осторожно приблизился к Волкову, стягивая с него балаклаву. Он. Точно он. Не Птица. Поверив своим глазам, обладатель голубых глаз сперва коснулся чужой щеки, потом уголка губ, потом шеи, ключицы... Они обязательно уедут отсюда. Теперь всё будет хорошо. Они снова вместе. Только Олег и Серёжа, и у них есть всё время мира, чтобы нагнать упущенное.