Работа не волк

      Брут пытался работать, а Бродяга с нарочитым хрустом ела яблоко, полулёжа на Брутовой кровати.       С того момента, как она заявилась к нему в квартиру ранним утром, она уже успела подышать воздухом на балконе, поточить карманный нож и теперь под стук пальцев Брута по сенсорной клавиатуре наблюдала за его работой.       В конце концов Бродяге надоело молчание. – Ты долго так сидеть собираешься?       Брут ответил, не отрывась от светящегося монитора: – Сколько понадобится. Кто-то же должен помогать восстанавливать Полис после тебя и твоих Волков.       Брут говорил беззлобно, просто констатируя факт. И всё же в его голосе слышалась усталость. – Как будто Полис развалится, если ты оторвёшься от своей штуки. – Это называется компьютер. – Да мне пофиг.       Бродяга швырнула огрызок в мусорное ведро в противоположном конце комнаты. Брут повернулся к ней с видом "Ну и? Видишь, я оторвался от экрана", но Бродягу это не впечатлило. Она уставилась Бруту в лицо. – Что? – Ничего. – Бродяга отвела взгляд и добавила: – Только у тебя под глазами можно припасы хранить.       Брут, уже отвернувшийся обратно к монитору, только хмыкнул. – Снятие браслетов – дело нелёгкое и кропотливое. Если хочешь знать, мы с Икаром... – Да Икар точно сейчас где-то за Куполом в обнимку с Музой. Они теперь как неразлучники – всюду вдвоём таскаются...       Бродяга усмехнулась. Неприязнь и недоверие между ней и Икаром постепенно гасли – они учились находить свою "середину". Бродяга уже почти смирилась с выбором своей названой сестры. – Между прочим, другие браслетники тоже Полис громили, вот пусть они и помогают.       Бродяга разлеглась на кровати, закинув одну ногу на другую. Брут потянулся к кружке, но обнаружил, что кофе опять кончился. – Они и помогают. Это тебе, кажется, нечем заняться. – Мне? Мне есть, чем. – Бродяга привстала на согнутых локтях. – Но Бард и – она едва заметно поморщилась – Тесей настояли на прохождении курса у психолога. И я уже почти закончила.       Брут кивнул и улыбнулся своим мыслям. Бродяга идёт на поправку, старые раны заживают.       Почему ему так странно тепло от этой мысли?... – И вообще, я не любитель всей этой неспешности, изменений черепашьим шагом. – продолжила Бродяга. – Ну да, Купол взорвать гораздо проще. – Ага.       Брут скосил глаза, и увидел, что Бродяга улыбалась. Не ухмылялась, как обычно, а именно улыбалась. Брут понял, что, кажется, сейчас увидел эту улыбку впервые.       Когда они впервые встретились на Пустошах, в лагере Изгоев, Бродяга скалилась, чуть ли не рычала на нежданных гостей. Дикарка из Пустошей, ругающаяся как последний сапожник, с жилистыми крепкими руками в татуировках, девушка с колючим хищным взглядом – Бруту она тогда совсем не понравилась. Ему пришлось дипломатично выруливать беседу и вытаскивать Икара чуть ли не силой.       Но потом... отключение браслетов, неудавшаяся революция, едва не погибший Бард, медный браслет на Бродяге. Всё это как-то сблизило их. Браслетник и Волчица. Это казалось Бруту странно неправильным, и вместе с тем всё словно встало на свои места.       Брут понял, что слишком ушёл в размышления, когда наконец обратил внимание на Бродягу, неистово махавшую рукой перед его лицом. – Ты заснул что ли? Чего лыбишься?       Брут только устало вздохнул. Тем временем Бродяга вскочила с кровати, обошла вокруг кресла Брута и остановилась слева от него. Только теперь она бросила взгляд на стол, наполовину заставленный кружками. Медленно перевела недоумённый взгляд на Брута. – И зачем....       До неё быстро дошло. – Ты... ты всю ночь здесь сидишь?!       Кажется, Бродяга задохнулась от негодования. Брут даже не пытался оправдаться. – Да, теперь у меня есть дело. Мешать тебе совершать самоубийство таким дурацким способом.       Неожиданно – а может, и ожидаемо, – она зарылась пальцами в чёлку Брута и наклонилась близко-близко к его лицу. Брут чуть осоловело моргнул пару раз. – Что ты?.... Персефона...       Было что-то завораживающее в том, как он произнёс её настоящее имя. Такое красивое, словно ей одновременно и подходящее, и нет. Как будто на мгновение она стала Персефоной. Как будто на мгновение обнажила душу. – Дурак ты. – Бродяга отстранилась. Брут чуть нахмурился, и зачем-то протянул ей руку. За которую Бродяга не раздумывая ухватилась и потянула за собой.       Они добрались до кровати, на которую Бродяга и завалилась, похлопав по месту рядом с собой в приглашающем жесте. Она что, предлагает... – Ложись.       Ему ничего не оставалось, как аккуратно лечь рядом, стараясь не касаться её ног или рук... вообще всей Бродяги. Персефоны.       Брут отстранённо подумал, что привыкает к странностям этой девушки. Она не похожа на девушек из Полиса – ухоженных и деликатных. Бродяга словно пришла из необузданной древности, первозданного огня.... Впрочем, это не так уж и важно.       Бродяга – клыкастая волчица, язвительная и резкая. А Брут, ну... просто Брут. Вечно уставший гусь, если выбирать подходящее существо.       Мысли Брута начинали течь всё медленнее. Он уже не обратил внимания на зевок. Подперев щёку рукой, блуждал взглядом по лицу Бродяги. По растрёпанным каштановым волосам...       Из-за Икара в первую очередь, и Бродяги во вторую, получилась вся эта котовасия. Но, может быть, с системой и правда давно пора было что-то делать... Если осторожно, то Полис под заботливыми руками Тесея и Барда ждёт прекрасное будущее...       Правда, для этого пришлось отключить генератор, устроить хаос и беспорядки...Эх, Бродяга-Бродяга... – И ведь не стыдно тебе. – А должно? – честно удивилась Бродяга, положив руку Бруту на щёку, тем самым заставив его уложить голову на подушку. – И вообще, спи давай, герой Полиса.