Гарри Поттер и Таинственное наследие

      Флоренс обуревали противоречивые чувства. В ближайшую субботу планировалась большая стирка. Ее похитители не слишком интересовались бытом и, разумеется, не горели желанием помогать ей, поэтому все приходилось делать самой. Причем без помощи волшебства, поскольку палочку ей в руки не давали ни при каких условиях. Максимум, на что можно было рассчитывать, в чем они могли ей посодействовать – это набрать воды в огромный бак... Хорошо, что лето в разгаре и можно заниматься стиркой прямо на улице, под маленьким навесом. Домик слишком крохотный, в ванной комнате едва хватает места одному человеку. Какая уж тут стирка…       Целый день опять придется вкалывать без отдыха. Но, с другой стороны, она весь день будет на улице. Можно подышать свежим воздухом, посмотреть на траву, на солнце, послушать пение птиц. И целый день не видеть эти опостылевшие физиономии, не чувствовать на себе их скользкие взгляды, не опасаться, что кто-то снова начнет прижимать ее к двери и ухмыляться… Целый день свободы. Что ж, пусть даже такой ценой. Лучше ворочать мокрое белье целыми днями, чем сидеть взаперти с этими…       Она встала ранним утром, когда ее похитители еще крепко спали. Приготовив завтрак, Флоренс наскоро проглотила свою яичницу и несколько тостов и выскользнула на крыльцо. Воду Сирил великодушно еще накануне поднял из колодца, так что можно было, не откладывая, приниматься за дело. Она села рядом с двумя большими корзинами и начала сортировать вещи, складывая из них три отдельные кучи. И когда она сгребла в охапку то, что планировала стирать в самую последнюю очередь, откуда-то из кроны большого дерева, которое росло неподалеку от их хибарки, бесшумно спланировала небольшая ястребиная сова. К ее лапке было привязан маленький свиток.       Сердце подпрыгнуло и заколотилось в висках, Флоренс уронила белье и, с тревогой оглянувшись на дверь хижины, принялась лихорадочно отвязывать письмо от птичьей лапы. Трубочка была очень мягкая, желтоватого цвета, и разворачивалась тоже совершенно бесшумно. Внутри оказался маленький карандашик, прикрепленный к краешку свитка.       «Миссис Свифт, если вы в состоянии сообщить нам хоть какую-то информацию о своем местонахождении, сделайте это прямо сейчас, в конце этого послания. Помощь уже близко».       Без подписи. Она подняла глаза к небу, беззвучно благодаря за этот ослепительный миг надежды, и тут же нацарапала карандашиком несколько слов. Быстро свернула свиток и снова закрепила на лапке птицы, которая терпеливо и неподвижно ожидала все это время. Едва она сделала шаг назад, сова взмыла в воздух и тут же исчезла из виду. Флоренс подобрала с земли вещи, которые обронила от волнения и неожиданности, и спрятала в них лицо, подавляя всхлип. О Боже великий, благодарю… Теперь нужно взять себя в руки и набраться терпения. Возможно, уже сегодня вечером я буду свободна. И смогу разыскать своего мальчика… Надеюсь, что с Робби все в порядке, о нем позаботились…       Когда Сирил и Мохан, наконец, выползли на крыльцо, позевывая и потягиваясь, они увидели вполне заурядную картину: Флоренс хлопотала вокруг двух больших тазов, вся в мыльной пене, раскрасневшаяся от горячей воды и усердных трудов. Она послушно оставила стирку, едва ей приказали накрыть на стол и сварить им кофе. Покорно убрала за ними грязные чашки, сложив посуду в кухонную раковину. Вид у нее был слегка отсутствующий, как это и должно быть у человека, который находится под заклятием империус. Но внутри, сворачивая все в животе в тугой узел, пылала, искрилась и переливалась неистовая надежда… *** – Миссис Свифт! Вы слышите меня?       Мягкий негромкий голос рядом. Она пошевелилась и открыла глаза. На нее внимательно, с легкой тревогой смотрел черноволосый парень в очках-половинках. Изумрудные глаза излучали тепло и какой-то особенный свет. Едва взглянув ему в глаза, она поняла, что этому человеку можно полностью доверять… – Как вы себя чувствуете? – снова спросил Гарри, держа ее за плечо.       Флоренс села, провела руками по лицу, снова взглянула на него и…       Узнала. Потом скользнула взглядом по его серой, со стальным отливом, мантии, увидела знак авроров на рукаве… – О, Мерлин великий, – выдохнула она с невероятным облегчением. – Мистер Поттер, вы…       Она схватила его за руку и, всхлипнув, разрыдалась. Гарри вздохнул, обнял несчастную женщину. – Все позади, миссис Свифт, – тихо проговорил он. – Вы в безопасности. – Мой сын, – всхлипывала Флоренс, вытирая щеки ладонью, – Я не знаю, где он и что с ним… И Джим, мой муж… Я видела заметку в газете, что он в больнице. Где мой Робби… – С вашим сыном все в порядке, – торопливо ответил Гарри, наконец, мягко отстраняясь и беря ее за плечи. – За ним приглядывает миссис Тонкс, он сейчас у нее дома. – Как?! Как вы сказали? – ошеломленно произнесла Флоренс, проглотив всхлип. – Тонкс? Но как же…       Гарри вздохнул и пояснил: – Вероятно, вы знали Нимфадору Тонкс. Это ее мама, Андромеда. Робби сейчас живет у нее. Уверяю вас, у него все хорошо! Пойдемте, я провожу вас.       Флоренс поднялась на ноги, отряхнулась, огляделась по сторонам. На веревках болталось развешанное повсюду белье, в большой лохани по-прежнему лопались мыльные пузыри… Как все может измениться буквально за несколько минут. – Я не понимаю, не помню… Что здесь произошло? – спросила она растерянно. – Я стирала, и в какой-то момент… Будто мгновенный сон.       Гарри снова улыбнулся. – Как только мы узнали, где вы, остальное было делом техники, – ответил он. – Авроры умеют работать быстро и тихо. Этих двоих уже забрали порталом в Лондон. Все кончено.       Она еще раз судорожно всхлипнула, перевела дух и протянула Гарри свою ладонь. Он кивнул и, сжав ее руку, в то же мгновение трансгрессировал.       Робби и Тедди вдохновенно играли в маленьком палисаднике позади коттеджа миссис Тонкс. Андромеда, едва увидев Гарри и Флоренс, ахнула, всплеснула руками и тут же повела их ко второй двери, выходящей на задний дворик. – Робби!       Мальчик вздрогнул, поднял голову и увидел… Уже через секунду они сидели на траве, и Робби плакал навзрыд, уткнувшись в ее плечо, а Флоренс целовала его макушку, лаская, прижимая к себе, что-то тихо говоря ему на ухо, и слезы счастья текли по ее лицу.       Гарри улыбнулся подошедшему Тедди и, встрепав его бирюзовые волосы, повел в дом. У него было странное, щемящее чувство, от которого было тяжело дышать. Он выполнил обещание, данное Робби, и нашел его мать живой и невредимой, поэтому испытывал сейчас огромное облегчение и радость. Но наблюдая за их эмоциональной встречей, он ощутил внезапную боль. Острую и безысходную. Гарри видел, как потухло лицо Тедди, и знал, что крестник сейчас переживает то же, что и он сам. Что маленький Люпин, несомненно, рад за своего нового друга, но вместе с тем его грызла мучительная мысль о том, что для него самого, увы, нет никакой надежды на встречу. И его мама никогда не появится на пороге так, как сегодня появилась Флоренс Свифт. Никогда не выдохнет его имя, не прижмет к сердцу…       Гарри усадил Тедди рядом с собой и крепко обнял. Хотелось что-то сказать ему, как-то успокоить это горькое волнение, но слова не шли. Хотелось впитать эту боль, забрать ее из его сердца, заполнить ту мучительную пустоту, которая сейчас терзала мальчика.       Через несколько минут в гостиную вошла Флоренс, крепко держа за руку счастливого Робби. Он смущенно шмыгнул носом, проверил пальцами, не осталось ли на щеках следов от слез, и подошел к Гарри. – Мистер Поттер, – тихо выговорил он, глядя чуть в сторону. – Спасибо… Я… Моя мама…       Он запнулся и умолк, от волнения растеряв все слова, которые рвались у него изнутри. Гарри улыбнулся. – Я очень рад, что смог выполнить свое обещание, – ответил он, протягивая мальчику свою большую ладонь.       Робби с невыразимым чувством сжал ее, Гарри рассмеялся и, притянув его к себе, крепко обнял.       Флоренс безмолвно стояла рядом, с улыбкой глядя на взволнованного сына, на Гарри, на лице у которого отражалось громадное облегчение. Потом взгляд ее остановился на лице Тедди, сидевшего рядом с крестным отцом. – Ты – Тедди, верно? – проговорила она. – Знаешь, я ведь училась в Хогвартсе на одном курсе с твоей мамой, даже на одном факультете. Как же ты на нее похож!       Тедди вскинул на нее темные глаза, его волосы из бирюзовых стали вдруг ярко-розовыми, цвета жевательной резинки. Флоренс рассмеялась. – Бог ты мой, я уже и забыла! Только Дора умела делать такие чудеса… О, Тедди, как быстро летит время…       Робби снова взял ее за руку. – Здорово, да? – восхищенно спросил он у матери. – Когда Тедди покажет такой фокус в школе, все просто с ума сойдут! Такого никто не умеет, даже старшеклассники! – О, да, – снова рассмеялась Флоренс. – Дора тоже время от времени устраивала в школе переполох… Знаешь, мы не были с ней закадычными подружками, но она всегда была приветливой и очень доброй. Мы с ней отлично ладили. Пару раз она здорово меня выручала, когда нужно было подготовиться к экзаменам. Только благодаря Доре я сдала зельеварение с нормальной оценкой… Нет, она всегда сердилась, когда кто-то называл ее по имени. Только Тонкс!       Тедди слушал ее, как завороженный, распахнув темные глаза и ловя каждое слово. Гарри, бросив выразительный взгляд на Андромеду, которая стояла поодаль от них, поднялся с места. Миссис Тонкс поняла. – Давайте выпьем чаю, – громко произнесла она, подходя ближе.       Все немедленно согласились, и уже через несколько минут взволнованная беседа возобновилась с новой силой. Мальчики с сияющими лицами уплетали умопомрачительное печенье, приготовленное Андромедой, и слушали, как женщины оживленно разговаривают о славных школьных годах, об общих знакомых, снова вспоминают разные забавные случаи, в которых у студентки Нимфадоры Тонкс никогда не было недостатка...       Гарри, двумя глотками опустошив свою чашку, с огромным сожалением простился с теплой компанией: его, как всегда, ждала срочная работа. И каждая минута была на счету.       Это, несомненно, был большой успех. Флоренс Свифт вернулась домой живой и невредимой. Благодаря ее сообразительности и выдержке ее похитители были обезврежены и задержаны. Усыпляющий вороний ключ и ключ, открывающий замки, сработали безотказно: Нордхилл и Бакши даже не успели понять, что происходит. Да, воры теперь были у них в руках. Но это было только начало...