Гарри Поттер и Таинственное наследие

«Нужно что-то делать… Эти двое становятся по-настоящему опасны. Бакши не упускает случая подобраться поближе. Его прикосновения, как бы между делом, случайно… Но так мерзко. О, Мерлин великий, лучше сразу умереть, чем даже представить, что он… Сирил, конечно, его одергивает, но и сам то и дело лезет обниматься… Надо выбираться отсюда. Но как? Привыкли хорошо есть, удобно устроились. Стираю, готовлю, убираю, безропотно и бесплатно, как эльф-домовик. Они совсем не глупы и очень осторожны, эти паразиты. Снова шарахнули империусом, когда заподозрили, что заклинание ослабело… Сколько прошло с того дня? Вроде бы две недели, если судить по номерам «Пророка». Может, даже больше…       В газете пишут, что Джеймс болен. И еще восемнадцать человек… Какая-то непонятная эпидемия. Теперь неясно, что с Робби. С кем сейчас мой сын? О, Боже, помоги ему, умоляю. Помоги мне…»       Женщина тяжело вздохнула, отложила в сторону начищенную до блеска кастрюлю и затаила дыхание. За закрытыми дверями кухни был слышен разговор. Негромкий, но... Она будто кожей почувствовала нарастающее напряжение. Подельники обсуждали что-то важное, и их дискуссия стремительно перерастала в яростный спор.       Флоренс взяла мокрую тарелку и принялась усердно ее протирать, стараясь делать это бесшумно и прислушиваясь к тому, что происходило за дверью. – Слушай, не глупи! Мы обстряпали выгодное дельце, заработали кучу денег! Теперь пора подумать, как убраться отсюда и что делать с твоей симпатичной подружкой, которую ты зачем-то прихватил с собой. Ты что, собираешься таскать ее с собой до конца жизни?       Сирил ответил что-то неразборчиво, на что Бакши снова зашипел: – Ладно, не кипятись. Делай, что хочешь. Тогда отдай мне мою долю, и всё. Пожмем друг другу руки и разбежимся. – А то, что осталось? – ответил Нордхилл.       На этот раз голос звучал чуть громче, поэтому Флоренс хорошо расслышала его слова. – Как делить будем? – снова произнес Сирил. – Пополам распиливать? Нет, Бакши. Хорошо бы продать все это, но какая-то дрянь людей косит, как чума. Антикварные лавки прикрыли на время… И вдруг это из-за нас? – А тебе не плевать? – снова зашептал Бакши. – Слушай, к тебе это не имеет никакого отношения. Мало ли какую заразу они подцепили…       Дальше снова неразборчивый скрежет двух раздраженных голосов. – Ты что, действительно веришь в эти глупые бабские россказни? – Бакши громко захохотал, потом кашлянул. – В такой глуши, как это ваше Лонгорсли, постоянно сочиняют разную чушь, – продолжил индус. – Чтоб заманить к себе хотя бы дюжину туристов в сезон и не сдохнуть от голода и скуки. В каждой захудалой деревеньке найдется парочка страшных историй такого сорта. Хочешь пари? Можем прямо сейчас дойти до местного паба и спросить у завсегдатаев. Славные жители Грей-Холлоу, если ты поставишь им по пинте эля, с удовольствием расскажут тебе еще десяток таких же сказок. Про пропадающих людей, фамильные проклятия, смертоносных привидений, чудовищных собак-призраков и все тому подобное.       Снова неразборчиво и яростно.       Флоренс почувствовала, как кровь ударила ей в голову и застучала в висках. Столько важной информации за один раз… Лонгорсли. Интересно, где это. И что за легенда, над которой он иронизирует. Грей-Холлоу, видимо, ближайшая деревня, откуда они приносят еду и прочее. Кажется, это недалеко от станции Марбл-Хилл. Эх, если бы только удалось выбраться из дома! Но они так хорошо зачаровали дом... Надеюсь, они не рассорятся окончательно. Не сегодня. Ей нужен один шанс. Только бы успеть и дать о себе знать. – Магловские распродажи… – Ну и что? Звонкие фунты отлично обмениваются на звонкие галлеоны. И нам пригодятся и те, и другие… – Да забудь ты о них! Ну, загнется пара стариканов чуть пораньше, не все ли равно? Все там будем… Нужно пожить в свое удовольствие, приятель. А для этого нужны деньги...       Кажется, из-за эпидемии аврорат временно прикрыл торговлю антиквариатом. И эти паразиты решили облапошить еще и маглов. Для нее это совершенно бесполезно. Маглы ничего не поймут… Что же делать?.. *** Они снова упёрлись в тупик. Прошло больше месяца, но после успешного прорыва расследование намертво заглохло. Еще дважды перевернув весь архив завещаний, заново опросив всех экспертов по антиквариату, авроры не нашли никаких следов подлинного владельца этих проклятых предметов. О парных кубках эпохи Тюдоров никто не имел ни малейшего понятия. Сирила Нордхилла и Мохана Бакши тоже обнаружить не удалось: они будто сквозь землю провалились. Было установлено, что Мохан Бакши приехал в страну 17 лет назад вместе с родителями. В то время сразу несколько волшебных семей перебрались в Англию из Индии, обустроились где-то в Йоркшире, держались особняком. В Лондоне вообще никто ничего о нем не знал. Про Сирила Нордхилла было известно чуть больше. Он учился в Хогвартсе на одном курсе с Биллом Уизли, только на Когтевране. Его семья владела небольшой фермой где-то на севере. У Сирила была младшая сестра и двое племянников, которые жили в Нортумберленде, однако отношения с братом она давно не поддерживала. В школе Сирил отлично играл в квиддич, показал вполне сносные результаты на ЖАБА, хотя способностями никогда особо не блистал. После школы его следы тоже терялись. Где он был, чем занимался, осталось неизвестным.       Число пострадавших достигло двух дюжин. Трое, кто был постарше, были на волосок от смерти, остальных целителям удавалось удерживать в более-менее стабильном состоянии. Но ситуация была крайне тревожная... – Есть стандартное заклятие от воров, – объясняла Падма Патил. – Им пользуются в основном в розничной торговле. Действует только на совершеннолетних. Как вы знаете, у человека, который сознательно умыкнёт товар с полки, волосы становятся ярко-синими и постоянно жужжит в ушах. До тех пор, пока он не вернет украденное, либо не возместит стоимость. Это неприятно, но совершенно безопасно. – Гоблины небось душу продали бы за такую магию, – вставил Симус. – Да, они веками мечтают овладеть этими чарами, – кивнул Энтони. – Но по каким-то неизвестным причинам им они недоступны. Эльфы это волшебство тоже не понимают. Вероятно, это чисто человеческое... – Есть более сложная форма заклятий – от недобросовестных наследников, – продолжила Падма. – Были случаи, когда человек, умирая, накладывал на свое имущество чары такой силы, что волшебники, незаконно присвоившие себе его наследство, например, становились бесплодными и умирали, не оставляя потомства. Это уже можно отнести к разновидности Темных искусств. Последствия гораздо тяжелее, но даже это заклятие не несет в себе прямую угрозу жизни. – Надеюсь, сейчас все это занесено в запретный реестр, – подал голос Гарри. – Я вообще не постигаю, как из-за каких-то паршивых тарелок и канделябров можно так вредить окружающим. И главное: есть способ снять эти чары? – Да, – кивнул Энтони. – Мы неделю рылись в библиотеке Отдела тайн. И нашли один рецепт. Но пока не можем до конца его понять. Витиеватый слог, и названия ингредиентов слишком метафорические… Все это требует расшифровки и проверки. Нельзя же ставить эксперименты на людях, которые и без того на грани смерти! – Из-за денег, Гарри, люди, к сожалению, способны на многое, – вздохнул Симус. – Ты это отлично знаешь… Недаром алчность считается одним из смертных грехов. Помню, как мама в детстве учила меня катехизису…       Он вдруг умолк, слегка смутившись. Все знали о том, что семья Финнегана религиозна. Симус и в Хогвартсе вместе с несколькими гриффиндорцами посещал часовню каждое воскресное утро... Все однокурсники и коллеги видели маленький стальной крестик, который он всегда носил под одеждой. И хотя даже в школе его никто не дразнил – в Хогвартсе подобные безобразия очень жестко пресекались – ему все равно было всегда немного неловко. Словно внезапный порыв ветра распахнул одежду, и окружающие увидели то, что ты совсем не хотел бы показывать…       Он бросил быстрый взгляд вокруг: друзья с искренним интересом смотрели на него, ожидая продолжения. – В общем, она всегда так объясняла, – снова заговорил Симус. – Дело тут не в количестве денег или каких-то вещей, а в отношении к ним. Самым алчным может оказаться последний нищий, который владеет лишь одной ложкой. Но он обожает эту ложку до такой степени, что пойдет на все, даже на убийство, чтобы никто не отнял ее. И будет карабкаться по трупам, чтобы вернуть себе эту ложку. – Жутковатая история, – бросил Гарри. – У тебя мудрая мама, Симус. И, кажется, для нас эта притча очень актуальна. Если судить по последствиям, с которыми мы столкнулись, страсть его терзала совершенно безумная. – Нам позарез нужно выяснить, кто это был, – вздохнул Энтони. – Иначе мы ничего не сможем сделать. – Как мы можем это сделать? Идеи есть? – откликнулся Гарри. – Мы не знаем, жив этот человек или мертв. Мы не знаем имени. Ни где он живет, ни кто он, мужчина или женщина. У нас почти ничего нет, кроме имен двух воришек, которые тихо сплавляют украденные вещички. И тех найти не можем! – Может, они тоже подверглись проклятию? – спросил Джастин. – Ну, тогда они были бы уже в больнице св. Мунго, – покачал головой Гарри. – И вообще… Тут все иначе устроено. Если, как говорит Симус, дело в алчности, то человеку, который наложил на свои вещи такое сильное заклятие, важны именно сами вещи. Его делает счастливым лишь сознание, что эти предметы принадлежат именно ему и никому другому. Ворам же все эти кубки и табакерки не нужны – для них это всего лишь способ заработать. Легко умыкнули, легко избавились, получили деньги, и делу конец. А этот человек, видимо, как тот нищий с ложкой. Влюблен в эти предметы. Совершенно поглощен ими. И его ненависть обрушивается только на тех, кто считает себя новыми владельцами… – Ух ты, – выдохнул Энтони с восхищением. – Как ты его… Прям по косточкам разобрал. Всю его гнилую психологию. Ишь ты! Скряга Джон, и тот не такой жадина! – Какой еще Скряга Джон? – спросил Гарри. – Ну, это же фольклор, Гарри, – улыбнулся Энтони. – Ты разве никогда не слышал присказки? «Щедрый, как Скряга Джон», «чтоб тебе Скряга Джон наследство оставил». И тому подобное. – Никогда не слышал, – пожал плечами Гарри. – Интересно… А откуда вообще эти фразочки взялись? – А кто их знает, – ответил Энтони. – Из каких-нибудь сказок и народных суеверий, как это обычно бывает. «Родилась в мае – выйдешь замуж за магла», «Палочка из бузины доведёт до беды» и тому подобное.       Гарри неожиданно для всех рассмеялся. – Простите, – покачал он головой через мгновение, – я просто вспомнил кое-что… – Ну, да, – хмыкнул Симус. – Про Бузинную палочку.       Гарри снова кивнул. – Ее ведь тоже многие считали выдумкой, – тихо заметил он. – А как все повернулось… Кто знает, может, и этот сказочный Скряга Джон тоже когда-то существовал. – И возможно, это именно наш персонаж, – резюмировал Энтони. – Что ж. Не самая безумная гипотеза. Если сказка барда Бидля о трех братьях вдруг оказалась вольным изложением вполне реальной истории о действительно существующих артефактах, то почему бы и Скряге Джону не быть вполне настоящим волшебником? – Однако разыскать Нордхилла и Бакши все же гораздо реальнее, чем какого-то фольклорного жадину, вам так не кажется? – проворчал Джастин. – Ты прав, – ответил Гарри. – У нас есть двое вполне реальных негодяев, которые и заварили всю эту кашу. И которые до сих пор силой удерживают у себя миссис Флоренс Свифт. Весь вопрос, как их обнаружить… – Они наверняка не идиоты и понимают, что лучше лишний раз не высовываться, – снова проворчал Джастин. – Понимают, что аврорат разыскивает виновных.       Гарри откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. В голове крутился целый вихрь из самых разных идей, картинок, мыслей… Да, конечно, они не в курсе, что аврорату известны их имена. Но минимум один из них, Сирил Нордхилл, договаривался о сделке со Свифтом. И остальные, кто покупал у них разные вещицы, могут вспомнить их лица… Значит, сейчас они уйдут на дно и будут сидеть тихо.       Он вдруг вспомнил, как совсем недавно сам мыкался по чужим углам. Аккуратный домик Элинор Фокс в Саутгемптоне, где он провел последний месяц своих скитаний перед тем, как сова принесла ему то проклятое письмо и фотографию Тедди… Гарри поёжился и тряхнул плечами, отгоняя страшные воспоминания и снова мысленно возвращая себя в домик мисс Фокс, пытаясь поставить себя на место воров, получше проникнуть в их логику…       И тут его, будто резкая вспышка прожектора, ослепило озарение. – Совы… – проговорил он, поднимая сверкающий взгляд на друзей. – Они ведь всегда знают, где находится адресат письма. Даже если про это никто не знает. – Да, одна из малоизученных особенностей почтовых сов, – кивнул Энтони. – А что?       Гарри поднялся с места. – Послать письмо… Только нужно найти способ… – он сделал несколько шагов туда-сюда, потом снова бухнулся на стул и воодушевленно продолжил: – Сделать так, чтобы Флоренс Свифт получила его лично, без свидетелей. И в этом же письме написала ответ, отправив его с той же совой. Это вообще возможно? – Хгм, – озадаченно кашлянул Энтони. – Никогда об этом не думал, но… Дай нам немножко времени, хорошо? – Конечно, – согласился Гарри. – Если получится, то мы сможем накрыть их, понимаете? Прошла уже прорва времени. Если Флоренс жива, она наверняка уже разузнала что-нибудь еще. Просто у нее нет возможности сообщить об этом. Мы обязаны дать ей такой шанс. Должен быть способ…       Гарри улыбнулся. Все переглянулись друг с другом, и каждый, кто в эту минуту был в комнате, прямо кожей почувствовал, как спадает напряжение и в воздухе снова появляется привкус надежды.       Им очень нужен был этот шанс...