Тайна храма Мэйдзи.

Я хорошо запомнил тот день, когда не стало моего отца. Изуне тогда было всего пятнадцать, сейчас ему двадцать два. Прошло уже семь лет, но это утро я не забуду никогда в своей жизни. Нести на себе грех отцеубийства тяжело, порой невыносимо, но я должен был это сделать. Таджима никогда не был хорошим человеком, он родился монстром, жадным до власти. Если бы Анубис взвешивал его сердце, то весы Маат не выдержали бы его веса и переломились пополам. В аду это каменное сердце раздирают сотни душ, которые покинули мир не по своей воле. По крайней мере, мне хочется в это верить.  Я принял решение об убийстве небыстро и не сам. Мне помог в этом давний друг детства –  Хаширама Сенджу, давно планировавший казнь для своего отца. Он хотел защитить брата и я хотел того же. Невыносимо было смотреть, как этот дьявол в человеческой коже мучает единственного дорогого мне человека ради забавы, чтобы показать, кто главный. Хотелось забрать из его грязных, вымазанных в чужой крови рук поводья этой смертоносной колесницы и наконец вспомнить, что такое честность, что такое семья. И мы спланировали несчастный случай.  Буцума и Таджима молились в одном храме утром каждую среду, к ним иногда присоединялся Данзо, и мы, как будущие наследники, всегда присутствовали на этих мероприятиях.  В этот раз мы подожгли храм и сбежали, перед этим выведя служителей из него. Они сгорели, все трое. Сгорели заживо и избавили этот мир от своего террора. Почему мы не вывели Данзо? Он был такой же мразью, как и наши родители. Потакал им обоим во всем, выполнял грязную работу, ведь она приносила ему удовольствие и имел наглость издеваться над нами так, как ему вздумается. В додзё он заставлял нас метать ножи друг в друга, в доме избивал до полусмерти за малейшую оплошность, на день рождения тушил о нас сигареты, говоря, что это вместо праздничных свечей.  От храма ничего не осталось. Крыша, державшаяся на деревянных балках, обвалилась. Я смотрел на пылающее здание и был по-настоящему счастлив. На мое плечо легла тяжелая рука Хаширамы, он улыбнулся мне: – Теперь всё будет в порядке, – так он сказал. Только спустя время мы нашли тело. Одно. Тело Таджимы Учиха, моего отца. Остальные два из-под завалов достать не удалось, а затем остатки храма снесли и на его месте отстроили небольшой парк с маленьким озером. Я часто прихожу туда, чтобы ни на секунду не забывать, что в этом месте закончились мои страдания. Наши страдания. Хаширама бывал там пару раз, не вынося тяжести воспоминаний. Изуна приходит туда вместе со мной, а Тобирама… Ему, казалось, не было никакого дела до того, что там произошло. Он был там единожды, когда его только закончили строить. Мы с Хаширамой договорились не говорить братьям, что несчастный случай был спланирован нами. Изуна не пытался выяснять, Тобирама понял всё сразу, но никогда не заводил разговор на эту тему. После этого мы заключили с Сенджу официальный мирный договор и изменили порядки внутри кланов. Наладили отношения и стали с ними настоящей семьей. Открытой, честной и по-настоящему уютной.  Когда я смотрю в зеркало, то ужасаюсь тому, как на него похож. Взглядом, волосами, мимикой и жестами. Я даже держу пистолет так же, как он. Но кое-что в нас кардинально отличается – сердце Учиха Таджимы давно не бьется, а сердце Учиха Мадары работает в бешеном темпе и… любит. По-настоящему любит.