Детская шалость в Техникуме

Солнце палило нещадно, добавляя жара в и без того напряженную атмосферу дружеского бейсбольного матча между студентами Токийского и Киотского филиалов техникума. Итадори Юджи, размахивая битой, как неутомимый щенок, приготовился отбить подачу. Воздух затрещал от напряжения, мяч со свистом полетел в его сторону… и тут на поле приземлился ОН. Это была не бомба, не рой проклятых насекомых, и даже не Годжо-сенсей с очередной безумной идеей. Это была плюшевая игрушка. Розовый кролик с криво пришитыми пуговицами вместо глаз, он приземлился на поле с глухим стуком, подняв облачко пыли. Наступила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев на деревьях. Все уставились на незваного гостя. — Что за чушь? — пробормотал Фушигуро Мегуми, нахмурив брови. Первым не выдержал Юджи. «Вау, какой кролик!» — воскликнул он, бросая биту и бросаясь к игрушке. В тот же миг розовый кролик будто ожил. Из его пуговичных глаз брызнул ослепительный свет, окутав всё поле. Когда сияние улеглось, мир изменился. Юджи с восторгом смотрел на свои маленькие ручки. «Ух ты! Я снова маленький!» — завопил он, подпрыгивая от радости. Пятилетний Юджи был в восторге — никаких проклятий, никаких сражений, только игры и веселье! Рядом с ним стоял Мегуми, но радость на его лице отсутствовала. «Это ещё что такое?» — прошипел семилетний Фушигуро, с ужасом разглядывая свои уменьшившиеся руки. — «Как я теперь буду драться с проклятьями?» Нобара, превратившаяся в шестилетнюю девчушку, гневно топнула ногой. «Это не смешно! Кто подшутил над моим молотком?!» — кричала она, размахивая игрушечным молоточком, который раньше был грозным оружием. Панда, став неуклюжим детенышем, жалобно заскулил, пытаясь удержать равновесие на четырех лапах. Даже Тоге, превратившийся в очаровательного карапуза, выглядел озадаченным, повторяя с разной интонацией: «Икра… Тунец… Кролик…» Из воздуха, мерцая, материализовался Годжо Сатору. В отличие от студентов, он не изменился, но его фирменная ухмылка на мгновение исчезла, сменившись удивлением. — Ну, детишки, похоже, у нас небольшие изменения в программе, — произнес он, пытаясь скрыть веселье в голосе. — Сенсей, это не смешно! — воскликнул Мегуми, пытаясь принять угрожающую позу, что выглядело скорее забавно, чем пугающе. — Не волнуйтесь, я уверен, мы найдем способ все исправить, — ответил Годжо, бросив быстрый взгляд в сторону ворот техникума, где уже чувствовалась знакомая аура. — А пока…кто хочет поиграть в догонялки? Сильнейший волшебник не будет медлить! Весть о превращении студентов быстро разнеслась по техникуму. Иджичи, недовольно ворча, пытался проанализировать ауру плюшевого кролика, в то время как Нанами качал головой, не веря своим глазам. — Это худшее, что я видел, — констатировал он, наблюдая, как Юджи гоняется за бабочкой по тренировочному полю. — Не будь таким занудой, Нанами! Это же весело! — ответил Годжо, строя рожицу маленькой Нобаре, которая в ответ пыталась запустить в него игрушечным кубиком. В Киото же царила паника. Гето Сугуру, узнав о проклятье, впал в ярость. Это же надо было такому случиться! Он немедленно отправился в Токио, чувствуя не только ответственность за студентов, но и глубокую тревогу за Годжо, который наверняка отнесётся к ситуации слишком легкомысленно. Время шло, а проклятье не отступало. Студенты постепенно свыкались со своим новым положением, но возвращение в детство не отменяло опасностей. Во время одной из «игр» во дворе техникума Юджи случайно наткнулся на слабое место в барьере, и на территорию школы проникла группа низкоуровневых проклятых духов. — Ура! Монстры! — воскликнул пятилетний Юджи, принимая уродливые существа за сказочных персонажей. — Юджи, стой! — закричал Мегуми, инстинктивно вставая перед другом. — Это опасно! Но было поздно. Проклятые духи, мерзкие и склизкие, с ухмылкой надвигались на детей. Маленький Юджи, не ведая страха, замахнулся на ближайшего монстра игрушечным самосвалом. — Получай, чудовище! — закричал он, но самосвал лишь бессильно отскочил от прозрачного тела проклятия. — Юджи, осторожнее! — крикнул Мегуми, пытаясь призвать своего шикигами, но вместо грозного волка появились лишь два игривых щенка. Щенки, не обращая внимания на приказы хозяина, с визгом бросились к ногам Мегуми, путаясь у него под ногами. Нобара, нахмурив брови, запустила в ближайшее проклятие плюшевым мишкой. Мишка, описав в воздухе дугу, приземлился прямо на голову монстра, не нанеся ему никакого вреда. — Да что ж такое! — топнула ногой Нобара. — Это какая-то неправильная битва! В тот момент, когда ситуация казалась безнадежной, между детьми и проклятиями встал Гето. Его лицо было суровым, а в глазах плескалась беспокойство и едва сдерживаемая ярость. — Отойдите, дети, — сказал он, голос его не дрожал, несмотря на опасность. — Я разберусь с ними. И он ринулся в бой, его проклятая техника с легкостью расправдясь с низкоуровневыми духами. Годжо, появившийся на поле мгновение спустя, лишь удивлённо присвистнул, глядя на разгром. — Гето, ты лишил меня всего веселья, — протянул он, подходя ближе. В его голосе не было обиды, только лёгкая досада и… восхищение? — Это не игра, Годжо, — отрезал Гето, не смотря на него. — Ты хоть понимаешь, насколько опасна эта ситуация? Они же дети! — Но они в безопасности, разве нет? — парировал Годжо, подойдя совсем близко. Их разделяло каких-то пара сантиметров. — Ты ведь пришел так быстро… — Ты никогда не меняешься, Годжо, — вздохнул Гето, наконец встретившись с ним взглядом. В его темных глазах светилось столько эмоций, что Годжо на мгновение забыл, как дышать. — Всегда ищешь легкие пути, не задумываясь о последствиях. — А ты слишком серьезен, Гето, — ответил Годжо, его обычная ухмылка на секунду померкла, сменившись чем-то теплым и искренним. — Иногда нужно уметь расслабиться и просто наслаждаться моментом, особенно когда мы рядом. На лице Гето промелькнуло нечто неуловимое, похожее на улыбку, но он быстро взял себя в руки. — Не сейчас, Годжо, — прошептал он, отступая на шаг назад. — Сначала нужно снять это проклятье. Несмотря на напряженное начало, день продолжился в более спокойном темпе. Гето, убедившись, что студенты в безопасности, слегка оттаял, хотя его взгляд, устремлённый на Годжо, по-прежнему оставался настороженным. Годжо, словно чувствуя эту настороженность, старался держаться рядом, время от времени бросая в сторону Гето загадочные улыбки и делая двусмысленные замечания. Студенты же, забыв об утреннем происшествии, с головой окунулись в мир детских игр, организованных Годжо. На территории техникума выросли гигантские крепости из подушек, в воздухе летали заклинания, превращенные в мыльные пузыри, а сам Годжо, назвав себя -королем детской площадки-, гонял студентов по коридорам, уворачиваясь от игрушечных снарядов. Гето, наблюдая за этим хаосом, не мог сдержать улыбки. Даже он, при всей своей серьезности, не мог устоять перед заразительным весельем Годжо и непосредственностью студентов. — Ты не исправим, — пробормотал он, качая головой, когда Годжо, споткнувшись о игрушечный грузовик, растянулся на полу, вызвав бурю веселья у детей. — Но тебе же нравится, — прошептал Годжо, поднимаясь с пола и озорно глядя на Гето из-под упавшей на глаза пряди волос. Спор затянулся до позднего вечера. Студенты, уставшие от игр, разбрелись по своим комнатам, оставив Годжо и Гето наедине друг с другом в полупустом тренировочном зале. — Ты прав, — неожиданно тихо сказал Годжо, нарушив повисшее между ними молчание. — Я действительно должен был быть осторожнее. Это проклятье могло оказаться намного опаснее. — Вот и умница, — не удержавшись от лёгкой насмешки, проговорил Гето. — Рад, что ты хоть иногда прислушиваешься к голосу разума. — Только к твоему, Гето, — прошептал Годжо, делая шаг навстречу. — Знаешь, я по тебе скучал… скучал по нашим спорам, по твоей заботе… по тебе. Он остановился в паре сантиметров от Гето, их взгляды встретились. В глазах Годжо плескалось не привичное озорство, а нежность и страсть, перед которыми Гето не мог устоять. Ночью проклятье усилилось. Студенты начали беспокойно ворочаться во сне, им снились кошмары. Панда в образе маленького медвежонка жалобно скулил, а Тоге, проснувшись, плакал, не в силах объяснить, что его мучает. Годжо и Гето, которые провели ночь, отдавшись взаимному чувству, проснулись от тревожных предчувствий. Они поняли, что проклятье не просто превращает их в детей — оно возвращает их к их детским страхам и нереализованным желаниям. — Что случилось? — прошептал Гето, замечая необычную серьезность в глазах Годжо. — Проклятье… оно усилилось, — ответил Годжо, вставая с кровати. — Оно питается их эмоциями. Нам нужно что-то предпринять. Годжо и Гето попали в мир кошмаров студентов. Они видели, как маленький Юджи, затерянный в темноте, зовет своих родителей, как Мегуми преследует образ проклятья, убившего его сестру, а Нобара вновь переживает боль от потери подруги. — Мы должны им помочь! — сказал Годжо, его голос звучал непривычно серьёзно, а взгляд, устремлённый на испуганных детей, был полон решимости и нежности. — Но как? — спросил Гето. — Это непросто проклятье, это их собственные страхи. — Мы должны напомнить им, кто они на самом деле, — ответил Годжо, беря Гето за руку. Их пальцы сплелись в знакомом жесте, и Гето почувствовал, как тепло разливается по его груди, разгоняя мрак кошмаров. — Напомнить, что они сильны, что они не одни, что у них есть мы. Годжо и Гето стали проводниками для студентов в мире их кошмаров. Они помогли Юджи вспомнить тепло и заботу дедушки, Мегуми— найти в себе силы защищать близких, а Нобаре— веру в себя и свои силы. Вместе они боролись с монстрами из прошлого, поддерживая и защищая друг друга. Сила их чувств — дружбы, любви, ответственности — создавала ощутимый барьер против любого проклятья. И постепенно кошмары начали отступать, сменяясь светлыми воспоминаниями о дружбе, взаимовыручке и надежде. На рассвете студенты начали приходить в себя. Они просыпались в своих кроватях, усталые, но свободные от кошмаров. Проклятье отступало, но опасность еще не миновала. Годжо и Гето сидели у окон в комнате Юджи, наблюдая, как он мирно спит, и говорили шепотом, боясь спугнуть хрупкое затишье. — Нам нужно найти способ вернуть их обратно, — —тихо сказал Гето, не отрывая глаз от лица Юджи.— Я не хочу и представлять, что будет, если проклятье вернется. — Я знаю, — так же тихо ответил Годжо.— Я уже работаю над этим. Но есть ещё одна вещь… Он замялся, и Гето удивленно повернулся к нему. Годжо выглядел непривычно растерянным, и Гето почувствовал, как его сердце сжалось от нехорошего предчувствия. — Что такое, Годжо? — спросил он, не в силах справиться с нарастающей тревогой. — Останься, —прошептал Годжо, встретившись с ним взглядом. В его голубых глазах плескалась мольба и надежда. — Не уезжай в Киото. Останься со мной… с нами. Проклятье было ослаблено, но не сломлено. Плюшевый кролик, источая зловещую ауру, парил в центре тренировочного поля. Он был последним бастионом проклятья, которое нужно было разрушить. Студенты, чувствуя себя отдохнувшими и полными сил, готовились к решающей битве. Годжо и Гето стояли рядом сними, плечом к плечу, готовые защищать своих учеников до последнего. Битва была не простой. Плюшевый кролик, наполненный остатками проклятой энергии, яростно сопротивлялся. Но студенты, действуя слаженно, как настоящая команда, давали ему отпор. Юджи, используя силу Сукуны, наносил сокрушительные удары, Мегуми, ловко управляя своими шикигами, атаковал с разных сторон, Нобара, наполняя свои заклинания не только проклятой энергией, но и непоколебимой волей, не оставляла проклятию шанса на победу. А Годжо и Гето, защищая студентов от атак проклятия, действовали как единое целое, их движения были синхронны и точны. Когда последний удар был нанесен, плюшевый кролик рассыпался в прах, а вместе с ним рассеялось и проклятье. Студенты, уставшие, но счастливые, стояли на поле, купаясь в лучах восходящего солнца. Они снова стали собой. Но это приключение навсегда оставило след в их душах. Они поняли, что сила не в возрасте, а в умении преодолевать трудности, верить в себя и своих друзей, в силу любви и преданности. — Ты был прав, — тихо сказал Гето, наблюдая, как студенты, смеясь, уходят с поля. — Иногда нужно просто наслаждаться моментом. Он повернулся к Годжо, и в его глазах плескалось тепло и любовь. — Я остаюсь, Годжо. Годжо улыбнулся, и эта улыбка была настоящей, искренней, лишённой привычной маски неприступности. Он притянул Гето к себе, и их губы слились вдолгом, нежном поцелуе. В этом поцелуе было все — любовь, страсть, благодарность, надежда на будущее. Будущее, в котором они будут вместе, бок о бок, защищая друг друга и своих студентов от всех невзгод. А на фоне восходящего солнца, освещающего их счастливые лица, незаметно распускались первые цветы весны, символизируя новое начало в их отношениях.