get it together

      Они довольно редко встречаются взглядами, но каждый чёртов раз Суо удаётся облизать губы, зачесать волосы назад, обнажая тонкую бледную ключицу из-за расстёгнутых верхних пуговиц на рубашке, и хитро ухмыльнуться от уха до уха, когда замечает на себе чужой потрясенный взор и неловкое ёрзание. Напряжение в воздухе чувствовалось за километр, и Харука не думал, что его можно так легко возбудить.       Хаято вообще обожал в эти свои игры играть с Сакурой. Он дразнил, откровенно флиртовал, собственническим взглядом хитрых глаз заставлял сердце сделать кульбит, а Харука злился, краснел, терялся и пытался игнорировать своего парня (увы, с последующим стояком это не катит). Для младшего видеть, как Сакура теряет рассудок от каждого его откровенного движения, которое он проделывал со всем профессионализмом, как какая-то порнозвезда, сродни красивейшей картине, которую не найти ни в одной галерее. И это не говоря уже о том, как он любил вид беспомощного и сломленного Харуки, когда Суо первым решается на разнообразие в их сексуальной жизни, используя его тело в своих намерениях (собственно, удовольствие получают оба).       Проще говоря, это была молчаливая игра в кошки-мышки: Сакура был котом, а Суо — мышкой, играющей с его нервами и терпением. И второй всегда получал желаемое, когда через мгновение после своих провокаций его вдавливал в любую из поверхностей его замечательный парень, шепча ему на ухо всякие жаркие непристойности, обещая тоже что-нибудь сделать со своим телом, вроде пирсинга или татуировок, чтобы Хаято тоже не расслаблялся.       Суо тогда просто от души рассмеялся, он бы ни капельки не возражал против этого, правда. Что бы Сакура с собой ни делал, он несомненно будет выглядеть как чёртово великолепие, это неоспоримый факт (особенно если он сделает себе пирсинг сосков или татуировку на пояснице. Совершенно божественно, никто не смог бы устоять).       Его последующая ухмылка от подобных мыслей не осталась незамеченной, и она становилась только шире от чужого гневного взгляда.       — Что ты задумал? — выдавил Сакура, испытывая невообразимое сексуальное давление от пристального внимания своего парня с другого конца комнаты.       — Я? Ничего, — он соблазнительно склонил голову набок, открыв вниманию Сакуры белоснежную, чистую кожу на шее и крепком плече. Тупая растянутая рубашка.       — А что насчет тебя, Сакура?       Единственное, чего хотелось Харуке, — это за считанные секунды стереть дерзкую, дразнящую ухмылку с лица напротив. Желательно губами и на протяжении пары часов.       — Перестань, ты отвлекаешь меня, — почти прорычал злой котяра, ради всего святого не обращая внимания на невинно-привлекательные надутые губы возлюбленного.       Тот вздохнул, слегка улыбнувшись и признав поражение. Он плюхнулся на кровать, приподнялся на локтях и бездумно начал играть с маленькими серебряными украшениями, прикрепленными к его языку, совершенно ненарочно выставляя украшения напоказ. Сакура очевидно это заметил, и красная, почти бордовая дымка затуманила его здравый рассудок. Непрошенные мысли о том, что Хаято мог сделать своим горячим ртом и влажным языком, вскоре заполонили его голову, лишая возможности сосредоточиться на том, чтобы парня своего образумить и продолжить заниматься своими делами, от которых его так нагло отвлекли.       Поэтому, издав что-то, похожее на шипение и вздох смирения, он встал со своего насиженного места и с самым сердитым выражением лица подошёл к Хаято, схватив его за руки и бросив целиком на кровать, фиксируя запястья над головой.       — Сам напросился, — проговорил Харука хриплым голосом, оглядывая тело под собой голодным взглядом. Он был бы рад преподать этому засранцу урок-другой, но был крайне возбужден и невероятно нетерпелив.       — Сакура-кун, — и, блять, Хаято знает, какое влияние имеет над ним, раз от этого прозвища у Харуки закипела кровь, приятные мурашки пробежалась по позвоночнику, а член до невозможности вжался в ширинку джинсов. Больше не медля, он лихорадочно прижался ртом к шее Суо, посасывая его кадык и проводя губами по подбородку, кусая и облизывая податливую плоть вместо того, чтобы обращать внимание на пульсирующий член между ног.       — Пожалуйста, — простонал он непривычно высоким голосом, когда почувствовал укус у основания шеи, а также боль и жар от открытых ранок.       — Ну уж нет, — тон Харуки стал еще более садистским, и, собирая языком капельки крови и пота с чужой груди, он резко толкает бедра вверх, пытаясь создать приятное трение, получая в ответ тихое хныканье.       — Видел бы ты себя сейчас, — каждое произнесённое слово ощущалось горячим дыханием на влажной коже.       — Ты уже в таком отчаянии, а я даже ничего не сделал.       Быстрым движением Сакура слез с парня и поставил его на колени, схватив за отросшие каштановые локоны, прижав лицо к своему ярко выраженному возбуждению. Суо, кажется, был мазохистом, но какой кайф он получал от Сакуры, который делал с ним все эти грубые и резкие действия вроде тех, когда тянул его за волосы, оставлял синяки на бедрах или следы зубов на любом участке его тела, а также рявкал ему приказы.       — Ты сам это начал, так что наслаждайся, — прошипел он почти ядовито, заставив Суо застонать и глубже уткнуться лицом в его стояк.       — Как скажешь, Сакура-кун. И что же мне с ним сделать? — спросил он, простонав последние слова, когда хватка на его волосах усилилась, а его собственный член заинтересованно дёрнулся в свободных шортах. В стиле Суо было затягивать прелюдию; он всегда был из тех, кто вёл игру как можно дольше, прежде чем перейти непосредственно к делу.       Подняв свои стеклянные глаза на Харуку, он встретил его похотливый и слегка игривый взгляд, и не более того. Поэтому Суо, перейдя от игривого настроения к недовольному, просто фыркнул и сдул прилипшие волосы со лба, прежде чем потянуться за молнией и стянуть черные джинсы с идеальных бедер парня.       — У тебя проблемы с фокусировкой и терпением, Сакура-кун, — пробормотал он, облизывая губы при виде внушительной эрекции, спрятанной под тонким слоем ткани.       — Разве ты не знаешь, что нетерпеливым никогда ничего в итоге не достаётся? Это я сейчас делаю тебе одолжение, так сказать, — он ухмыльнулся и, устроившись поудобнее, прикоснулся к ноющему члену, потер головку большим пальцем и оттянул крайнюю плоть.       — Черт, — выдохнул Сакура, сильно зажмурив глаза от внезапного и приятного прикосновения.       — Давай же, ты наконец-то сможешь найти хорошее применение своему рту.       — Как скажешь, Сакура-кун, — Суо ухмыльнулся и начал медленно стягивать боксеры, закусив губу, сдерживая безумное желание поскорее высунуть язык и ощутить такую приятную на нём тяжесть. Решив, что на сегодня он достаточно подразнил своего мальчика и себя, он полностью, резким движением сдёрнул ненужную тряпку, отчего Сакура вздрогнул от неожиданности и расплылся в кривой ухмылке.       — Полегче, мой хитрый кумихо, — промурлыкал он, проведя рукой по затылку Хаято, а в следующий момент уже переместив руку к горячим и ярко-красным щекам любимого, поглаживая бархатистую кожу.       — А как же быть терпеливым и все такое? — издевался он, убирая прилипшие мокрые волосы с его правого глаза, заправляя их за ухо, и стягивая мешающую тканевую повязку с левого, проводя невесомым прикосновением по повреждённому веку. Затем он дотянулся до слегка потрескавшихся губ, раздвинул их двумя тонкими пальцами, украшенными серебряными кольцами, и сунул их в рот, заставив мальчика тихо замычать.       Он провел пальцами по всему, к чему мог прикоснуться, с любовью поглаживая язык и немного играя с пирсингом, зная, насколько парень перед ним наслаждался всем процессом. Нездоровая слабость Суо к его пальцам и рукам была заметна невооруженным глазом, и после нескольких лет совместной жизни Сакура лишь убедился в этом, то и дело активно пользуясь чудесной возможностью довести его до умопомрачительного оргазма. Он даже не мог вспомнить, когда они в последний раз трахались без его пальцев во рту младшего.       Медленно вытянув пальцы, прежде чем смазать его губы собственной слюной, Сакура, не обращая внимания на протестующие звуки парня, вытер их о простыни — они собирались заняться чем-то погрязнее в скором времени, так что он не слишком парился на этот счёт.       — И чего ты ждешь, хм? — спросил он, приподняв подбородок Хаято, чтобы оглядеть его прекрасное лицо и встретиться с прекрасными карими глазами, которые он так любил.       Не удостоив Сакуру ответа, он схватил его за бедра и притянул к себе ближе. Прикрывая глаза и томясь от желания, Суо наклонился и неторопливо, на пробу облизал головку, проводя металлическим шариком по уздечке, чувствуя, как член дёргается во рту.       — Суо, блять, — пробормотал он тихим голосом, уже давно сытый по горло поддразниваниями своего парня. Нельзя сказать, что ему это не нравилось, но он чувствует себя чертовски слабым, когда Хаято начинал обводить паутинки вен на органе прохладным пирсингом, из-за чего колени только подкашиваются, а возбуждение нарастает.       Пройдя процесс смирения, Хаято решил не продлевать удовольствие и одним движением заглотил ртом толстый член Харуки. Сколько бы он не отсасывал этому парню, он никогда не привыкнет к ощущению того, как его губы сильно растягиваются при обхвате, и к удовольствию, которое он получает от чужого загнанного дыхания и восхищенного взгляда, направленного на него.       Вообще, когда Суо делал минет своему возлюбленному, он любил две вещи: запах и вкус. Ему нравилось, как лобковые волосы Сакуры щекотали его нос, пока сам он вдыхал мускусный аромат пота и самого Сакуры. Кроме того, он не мог насытиться необычными вкусом предэякулята и солоноватых капелек пота на своих рецепторах. Он действительно считал себя человеком, делающим роскошный минет, и чертовски гордился этим.       Сакура только громко застонал от ощущения влажного и горячего рта, окружающего его плоть. В следующий миг Суо втянул щеки и начинал двигать головой вверх и вниз, заглатывая еще больше, насколько ему было позволено.       Пот, протекший по телу Сакуры, казался блестящим слоем на его слегка загорелой коже, из-за чего его чудесные двухцветные волосы прилипали к шее и лицу. Он действительно выглядел потрясающе, поэтому Хаято не мог сдержать гортанные звуки, вырвавшиеся из горла, ощущая прилив экстаза и гордости за то, что этот мальчик целиком и полностью принадлежал лишь ему.       Несколько мгновений спустя на лице Сакуры появилось то самое выражение, когда он собирался липко кончить, поэтому Хаято начал двигать головой быстрее, сосал и облизывал обильнее, снова активно используя металлическое украшение. Сакура практически завыл, до дрожи напрягая мышцы, и сам начал двигать головой Суо за волосы в такт движениям, буквально трахая его рот, пока не кончил обильно в горло. Звезды взорвались перед его глазами, превратившись в полный хаос удовольствия, когда Хаято принял всё до последней капли. — Пиздец, — прошептал Харука, когда Суо отстранился и причмокнул губами, поднимаясь на ноги; он снова вернулся к своей игривой стороне, растянув губы в широкой улыбке, которую Сакура одновременно ненавидел и обожал больше всего. — Не расслабляйся, — сказал он, слегка посмеиваясь над тем, насколько сипло и надломлено звучал его голос. — Моя очередь, Сакура-кун.