Идеология поглощения

— Вы ведь понимаете, что само это предположение граничит с безумием?! Как бы Джош, наученный многолетним опытом пребывания в высшем свете, ни пытался выдержать каменной гримасы и ровного тона, всё же сорвался. То, на что намекала Йевена, определённо не дружило со здравым смыслом, но отчего-то заставляло волосы вставать дыбом. А прикованный к стулу её внимательным, пытливым взором, он и вовсе ощутил себя мышонком, загнанным в угол коварной кошкой. — Если было бы достоверно известно, что Всепожиратель возродился из мёртвых, это повергло бы мир в хаос! Подумать только — самое ужасное зло во всём Миноаре вновь ходит по земле, грозясь обратить всё сущее в прах!.. Я хочу сказать, — продолжил он, несколько поумерив пыл, — что это попросту невозможно. Полный бред. Абсурд. Враки. Называйте, как хотите, но правдой это точно быть не может. — Ну-ну, мой дорогой! Полно, дыши спокойно, — попыталась успокоить его Йевена, и к собственному удивлению, Джош отметил, что та звучит скорее сочувственно, нежели как до этого, снисходительно. — В такое непросто поверить, безусловно. Узнай об этом кто иной, так же, как и ты, покрутил бы пальцем у виска. Но у тебя есть неоспоримое преимущество. Ты уже видел такое, что другим может присниться лишь в самых худших кошмарах. Так ли сложно поверить, будто то были лишь предвестники истинного, незримого ужаса, надвигающегося на Миноар? Джош опустил глаза во вдумчивой нерешительности. Если хоть на миг предположить, что всё это было правдой, судьба для мира и впрямь была незавидной. Согласно легендам, в давние времена, когда только происходило разделение божественной власти и становление измерений, Сиин был божеством слабым и непримечательным. Не имел ни последователей, ни влияния, ни, на первый взгляд, выдающихся сил… покуда однажды не открыл свой истинный потенциал. В попытках возвыситься тот принялся поглощать смертных. Вслед за ними — высших существ, приближённых к богам проводников меж Миноаром и родными планами оных. А после и богов… Один за другим пожирал он их, заставляя целые измерения, целые народы сгинуть в своём бездонном чреве. Создал с нуля культ самого себя, сотворил по своему образу и подобию собственных подданных, демонов. Обратился в итоге чудовищем, бесформенным, уродливым и невероятно могущественным. Настолько, что никакое божество не могло с ним тягаться. Что ни у кого не было даже шанса на победу… Своими действиями Всепожиратель напрямую угрожал самому существованию жизни в принципе. Оттого невольно обратил против себя всех богов, что только оставались на этой земле. Падшие и Вознёсшиеся, сильные и слабые — все демиурги, что только остались живы, собрались воедино, дабы положить конец его кровавой тирании. Подумать только: некогда Иодор, Мирвала, Вейве и Вайхаршан и многие другие умудрялись терпеть друг друга ради выживания! Это уж точно казалось чем-то за гранью реальности… В конечном итоге, их силами был выкован клинок, что должен был оборвать бессмертие Всепожирателя. Согласно легендам, сам Вайхаршан даровал тому способность безвозвратно калечить всякую душу. Лишь с его помощью Иодор, самый могущественный и сильный бог среди всех оставшихся, смог одолеть Сиина в неравном бою. Оттого теперь и является самым почитаемым божеством во всём Миноаре. Но что же теперь? Если на миг даже допустить возможность, что Всепожиратель мог восстать из мёртвых… то каким образом? Это казалось чем-то неосуществимым: согласно той информации, коей Джош владел, тело и душа Сиина были не доступны для влияния смертных, даже банальный научный интерес к этой щепетильной теме среди жрецов смерти не приветствовался. Это можно было понять: сама суть идеологии поглощения была для всякого некроманта поистине греховной. Прикасаться к ней, даже подобным образом, казалось чем-то мерзким. Но в отсутствие тела и души… существовал ли хоть какой-то иной способ вернуться на этот свет? Нет же! Нет! Какой был смысл вообще об этом размышлять, строить какие-то безумные теории? Сиин не мог возродиться. Нет и ещё раз нет. Это его предположение было лишь одним из возможных объяснений происходящего, только и всего. С другой стороны, слова Йевены явно подтверждали, что по крайней мере она в это верит. А та, хоть немного и косила под сумасшедшую, на деле была явно куда разумнее… И едва ли стала бы опасаться возрождения Сиина на основании лишь собственных догадок и предположений. — У вас ведь наверняка есть и более весомые доказательства? Понадёжнее «это всё не может быть простым совпадением», — уцепившись за собственный вопрос, как за последнюю надежду, Джош дерзко заглянул ведьме в глаза. Ведь, возможно, он всё-таки ошибался, и все её теории были только слухами да домыслами. И ежели ей и правда нечего больше сказать, то и времени на додумывание этих ужасающих теорий тратить не стоит. — Доказательства? У меня? Боюсь, вынуждена тебя разочаровать, дорогуша, — под его строгим взором старуха улыбнулась уж как-то слишком спокойно. — Всё, что у меня есть — видения будущего, рисующие поистине ужасающую картину. Я видела залы древнего храма, залитые жертвенной кровью, горы свежего мяса, что таящиеся в темноте почитатели кропотливо собрали для своего возрождённого повелителя. Копошащиеся на задворках мира орды демонов, что ликуют, готовясь к долгожданному пиру. Как высшие их собратья грызутся и спорят, кто хранил ему большую верность все эти долгие столетия. Как сердца всех ныне живущих омрачаются тенью старого греха… — она печально покачала головой. — Видела я и иное. Маленькие мои пташки, даже не ведающие, что наблюдают для меня за всем творящимся в мире, узрели много странного. Пустеющие одна за другой без всякой причины деревни, озверевшие демоны, держащие в страхе провинцию, неизвестного происхождения чёрная скверна, отравляющая землю… Они все ждут его. Внемлют его скорому возрождению в Миноаре. И число странностей всё множится с каждым днём. Даже ты уже видел кое-что из этого. Чем бы оно ни было… Ты, безусловно, можешь сомневаться в его скором пришествии. Но признай хотя бы одно, — взгляд её резко похолодел и сделался убийственно серьёзным. — Происходит нечто действительно дурное. — Нечто действительно происходит. Но вот то, что оно имеет такой масштаб и что в этом замешан Сиин, только ваши слова. И коли уж до конца следовать вашей логике, выходит, что в похищении тела Буне тоже замешаны сиинопоклонники… — Всякое может быть, — Йевена невинно развела руками. — Не могу сказать большего… если только ты не желаешь того узнать. — Если это правда… Если один из магистров и правда может быть замешан в подобном… — некромант судорожно впился пальцами в собственное лицо, оцепенело принявшись бормотать себе под нос. Вдруг он замолчал и, вновь подняв на ведьму тяжёлый взгляд, решительно заговорил. — Что же… ладно. Пускай это будет моим третьим вопросом, но… Скажите сразу, вы знаете имя виновника? Или вновь планируете отделаться туманными намёками? — Как жесток ты в своих обвинениях, мой дорогой! — женщина звучала уязвлённой, но улыбалась всё так же нагло. — Но к сожалению, ты прав. Мне неведомо, кто из ваших магистров пошёл на такое преступление. Увы, то находится далеко за пределами моего взора. Но… — Но?.. — хмуро переспросил Джош, недовольно изогнув бровь. — На твоё счастье, я знаю того, кому ведомо, — наглая ухмылка стала ещё шире. — И буду рада поделиться с тобой этим знанием… за небольшую услугу. — Ох, вот, значит, как? Помнится, я уже оказал вам одну! А ощутимой награды за это так и не получил… с чего бы мне теперь делать для вас хоть что-либо? — Что же ты, милый! Не стоит так распаляться! Взгляни-ка на это с моей стороны. Пускай ты и подсобил Колину кое в чём, большую часть работы сделал всё равно он… по моему указанию. Ежели бы не моё вмешательство, неясно, что стало бы с Крайном. Как и со всеми его гостями. Не находишь… дорогуша? — глаза её блеснули жутким, тёмным огнём, но в тот же миг она умиротворённо прикрыла веки. — Я обещала поделиться с тобой знаниями. И обещание это я исполню, не сомневайся. Пускай, я не знаю тех ответов, что ты так желал обрести… Я готова помочь тебе их найти, провернув небольшое дельце. И так вышло, что оное будет выгодно нам обоим… Что скажешь? Поможем друг другу? Всем нам это пойдёт исключительно во благо. Покуда Джош сверлил ведьму взглядом, только и чувствовал, как по телу расползается обжигающее горло разочарование. Быть может, он был и наивен, но и впрямь думал, что её ответы окажутся куда более существенными. Неужто вопросы, что он задавал, были настолько сложными? Быть может, она просто врала? Или сие знание и впрямь было сокрыто под покровом тайны, а заговор сиинопоклонников существовал незаметно для прочих обывателей, разрастаясь и зрея с каждым днём? И ведь действительно, нельзя было сказать наверняка… Женщина эта была загадкой. Как и цели, которые она преследовала. Стоило ли дать ей ещё один шанс? Быть может, на сей раз она сможет приятно его удивить? — Предположим… я готов вас выслушать. Не могу обещать большего, покуда не узнаю, в чём тут дело, — молодой человек скованно кивнул, призывая ведьму продолжать. Решение это её, очевидно, крайне удовлетворило. — Чудно! Не сомневаюсь, тебе и впрямь будет интересно… В таком случае, я могу поведать тебе более того, о чём обмолвилась изначально… От слов этих у Джоша невольно округлились глаза: — Я правильно понимаю? То есть вы с самого начала намеренно скрывали часть обещанных сведений? Как после таких новостей вам вообще верить? — Ежели ты выслушаешь меня, то поймёшь, отчего я так поступила. На тот миг ты мало чего смог бы вынести из мною сказанного. Теперь же… всё это вдруг внезапно обретёт смысл, — загадочно постановила Йевена, не отводя от него немигающих глаз. — Я хочу поделиться с тобой кое-чем личным, дорогуша. Это не секрет, но всё же история… весьма для меня неприятная. Но несмотря на это, полезная в наших с тобой грядущих совместных делах… Разумеется, если таковые будут. Она устало отклонилась на спинку кресла, отрешённо обратила взор куда-то в потолок. Стоявшая на столе фарфоровая чашечка плавно воспарила и прилетела прямо ведьме в руку, после чего, та отпила из её, причмокнув с каким-то особым чувством. — Так, собственно, о чём это я? Ах да… Позволь рассказать тебе небольшую историю. Видишь ли, я очень древняя старуха и за свою жизнь успела многое повидать. И повстречать много интересных людей… Некогда даже были те, кого я могла назвать особенно близкими. Считать своими подругами. История моего с ними знакомства была причудливой и до крайности хаотичной, и всё же в их лице я нашла своеобразную жизненную опору. Наш союз был… весьма любопытен, — Йевена ностальгически улыбнулась. — Все мы казались разными, но коли копнуть поглубже, у нас было крайне много общего. Четыре женщины, жестоко отвергнутые своими богами, разочарованные и разбитые, полные горестей, в поисках нового дома. Ласковой матери, что могла бы принять и возлюбить… Мирвала спасла нас всех от падения в пучину небытия, собрала под единой сенью. Даровала новую жизнь. Воистину, Нечестивая Госпожа всегда знает, как будет лучше… — Выходит, ваши подруги были ведьмами, как и вы сами, — резонно рассудил Джош. — Всё так, дорогуша, всё так… Мы называли себя «Мэйр». Ты наверняка знаешь, что это значит? — Мэйр… На эльфийском это корона. Или диадема. — Верно. Наш ковен был короной о четырёх зубцах, самой величественной и блистательной в этом мире. Мы были четырьмя её драгоценными камнями. Имя каждой из нас залегло в название первой его буквой… Прекрасный, идеальный донельзя символизм. У всех нас была своя страсть, своя мания. Мы собирались вместе, делились результатами своих наблюдений, советовались и обменивались мнениями. Хорошие были времена, такие славные и невинные!.. — она горестно покачала головой. — Увы, с тех пор много воды утекло… Я уже не в силах назвать этих женщин своими друзьями. Они выбрали иной путь. Тот, что противен Мирвале. Противен всяким существующим в этом мире богам… — Неужели… — едва было Джош пожелал озвучить свою догадку, как Йевена вдруг поймала его взор, кратко кивнув. — Ты совершенно прав. Путь поглощения и смерти. Путь самого Всепожирателя. Они предали нашу Милосердную Мать. Предали нашу дружбу. Принялись творить вещи воистину ужасные, несущие угрозу всеми сущему в Миноаре… Всё во славу своего нового владыки. — Вы знаете, почему они так поступили? Почему вдруг обратились к Сиину? — Увы, но нет. Они были столь разными в своих убеждениях. Не представляю, что должно было произойти, чтобы все они разом осмелились на такое кощунство. Даже если и были причины, никто из них не заслуживает прощения. Я шла по пути Мирвалы всю свою новую жизнь. Ту, что она мне милосердно даровала. Оступалась, падала, но всегда поднималась. Всегда была ей верна и любила… Знание, что некогда близкие дорогие мне подруги поступили так с ней, отравляет меня изнутри. Не буду спорить… существуют грязные поверья, утверждающие, будто бы наши боги были близки. Будто бы корни наших культов, сплетаются и путаются, произрастая из единого древа… Жалкие тупицы! — Полагаю, подобные верования вас очень расстраивают, — хмыкнул Джош, глядя, как оскалила зубы ведьма от одного лишь поминания этих слухов. Голос её сквозил гневом и злобой, а глаза страшно выпучились, взором пробирая до костей. — Расстраивают? Нет, милый, я вне себя от злости! А кого такие лживые выдумки не возмутили бы? Коли отступники стали бы мешать Вайхаршана с этой грязью, ты не ощутил бы, как тебе плюют в душу? Мирвала дарует смысл, заботу и искупление, помогает узреть истинный порядок вещей в первородном хаосе. Сиин же — и есть этот хаос. Воплощает лишь разрушение и смерть. В основе его пути — бездумное чревоугодие. Лишённое смысла поглощение всего сущего. Не несёт он своим подданным ни заботы, ни сострадания, ни искупления. И враги его, и последователи попросту исчезают в его пасти, чествуя лишь его нескончаемый голод, — она сощурила глаза, принявшись шипеть, словно змея. — Тот, кто считает, будто бы Мирвала хоть чем-то на него похожа, тот попросту слеп… или беспросветный глупец. — Как думаете, ваши подруги… могли придерживаться подобных верований? — Упаси Богиня! — фыркнула Йевена, впрочем, в задумчивости приложила острый коготь к губам. — Я уже давно размышляю над этим. Что могло столь сильно пошатнуть их веру? Уж точно не подобные бредни… Ежели это так, то они и впрямь растеряли всякие остатки разума. Оттого заслуживают лишь смерти. Впрочем, кое-кого из них уже настигла эта незавидная участь, — она ненадолго замолчала, мерно помешивая неизвестной природы напиток в чашке маленькой ложечкой. — Насколько мне известно, одна из них уже давно мертва. Вторая — пропала без вести… Только вот третья до сих пор жива. И видения того, чем она стала, воистину, тревожат меня… Ведьма отложила чашку в сторону, распрямила тощую спину, облокотившись на широкий стол. Взор её пронзительных, синих глаз буквально приковал Джоша к стулу, и она продолжила с необычайной обстоятельностью: — Насколько мне известно, ныне она называет себя «Свежевательницей». Нет предела тому богохульству, что было сотворено по её вине. Я уверена, что она стоит во главе культа возрождённого Всепожирателя. Также у меня нет сомнений, что именно она несёт ответственность за произошедшую в Хорлоне трагедию. Кто бы из ваших магистров ни похитил тело Буне, наверняка сделал это по её просьбе. Или же приказу… Ранее мне удавалось наблюдать за ней глазами её служителей, но, к сожалению, она слишком уж хорошо знает мои уловки. Посему, в конечном итоге, оказалась недостижимой для моего взора. И хотя имя её по-прежнему остаётся на слуху, а сказания о творимых зверствах витают в воздухе, не имею понятия, где она прячется. Впрочем, недавно мне снизошло видение о той, кто может это знать. Одна ведьма, её приспешница, свила себе гнездо неподалёку от Крайна… — Какая удача, что поблизости ныне находится некромант, без труда способный её отыскать! — поняв, к чему идёт дело, бросил Джош безо всякого рвения. — Схватываешь на лету, дорогуша! — Йевена довольно усмехнулась. — Подумай об этом. Я давно ждала подобной возможности, и, ежели мне услужил бы мужчина твоих талантов, была бы очень признательна… Разве это не было бы выгодно нам обоим? Для тебя это возможность найти ответы на свои вопросы, для меня — поквитаться с ненавистной мне еретичкой. — Лишь в случае, если эта ведьма и впрямь что-то знает. С чего бы вам быть столь уверенной? — Она одна из приближённых Свежевательницы, и, без сомнения, должна быть осведомлена обо всех её делах. Оттого наверняка знает, с кем из жрецов Вайхаршана та поддерживает связь и где может скрываться. Остаётся только отыскать её и заставить говорить. Или же попросту вытащить все её дрянные мыслишки из головы против воли, — в пламени бледных свеч улыбка её сделалась прямо-таки ужасающей. — Плёвая работёнка для молодого человека столь одарённого… — Сколько лести… Видимо, моя помощь вам и впрямь необходима. — Не думаю, что тут уместно слово «необходима»… Но она и впрямь будет кстати. Я долго выслеживала эту особу и не могу позволить всем моим планам кануть в лету. Неизвестно, сколько она ещё пробудет на месте, так что времени у нас в обрез. А права на ошибку и вовсе нет. Ускользни она сейчас — наверняка затаится надолго. Подумай об этом. Лучшей возможности может и не быть. — Даже не знаю… — некромант недоверчиво поморщил нос. — Вы очень многое просите разом принять на веру. Да и то, что эта ведьма в курсе всего, просто ваши догадки. Что, если она ничего не знает о Буне? Я помогу вам, но сам при этом останусь в дураках. Разве же это справедливо? — Если нечто подобное и случиться, не думай, будто я разом забуду об оказанной тобой услуге. Чем больше ты сможешь выудить из головки этой еретички, тем больше мы выясним о сети Свежевательницы. Как и о ней самой… Кто-то из них наверняка должен что-то знать. Я сделаю всё, чтобы докопаться до правды, вскрыть каждый гнойник на теле этого порочного культа. Никому не выгодно то зло, что она распространяет, Джошуа. Ни твоему божеству, ни моему. Джош внимательно вгляделся в мертвенно бледное лицо старухи. Пускай она улыбалась, взор её был убийственно серьёзен. Можно ли было доверять ей? Предложение её, вне всяких сомнений, звучало любопытно. Выяснить, кто был виноват в исчезновении тела Буне, кто среди магистров вёл свою игру, связался с сиинитами… Если был шанс, надо было им воспользоваться. Кроме того, если Йевена не врала и угроза возрождения Всепожирателя действительно существовала, разве не стоило узнать об этом больше? Пока что всё это звучало, как одни лишь предположения и догадки. Но что, если ему удастся заполучить в руки реальные доказательства? Возвращения ли Сиина в Миноар, существования ли нового Его культа, поднимающего из мёртвых командиров демонической армии — не так уж и важно. Всё это, так или иначе, казалось крайне скверными новостями, и сообщить о подобном Совету Сенессея было первостепенной задачей. Ежели он сделает всё быстро, быть может, это не отразится так уж сильно на оставшемся ему сроке? А коли и впрямь узнает что-то действительно важное, то, кто знает, — может, удастся задобрить Ихариуса, и вся эта затея с женитьбой улетит в долгий ящик? — Что ж, хорошо… Предположим, вам удалось меня убедить. Как далеко эта ваша ведьма от Крайна? Я нынче несколько спешу, мне как можно скорее нужно в… — Столицу, понимаю, — ведьма лукаво рассмеялась. — Не волнуйся, дорогуша! Это прямо по дороге в Тиль-Андрас. Даже если захочешь — не пропустишь! По ходу дела Колин изложит тебе подробности… Некромант, уже уставший удивляться за их короткую встречу, только было открыл рот, чтобы спросить, откуда ей известно о цели его поездки, как вдруг оказался огорошен куда более неожиданной новостью. — Что такое, дорогуша? Неужто ты думал, что я отправлю тебя на это задание без помощника? — Йевена невинно улыбнулась, хотя было видно, что ей доставляло немалое удовольствие выражение растерянности на его лице. «Скорее уж, без надзирателя», — невесело подумал про себя он. Конечно, этого можно было ожидать. Коли уж Йевена хотела, чтобы это дело прошло без сучка и задоринки, глупо было бы доверить его одному лишь Джошу. Нет, ей совершенно точно нужен был свой человек, что мягкой, но цепкой хваткой направлял его в нужном направлении и побуждал к должным действиям. — Вы точно уверены, что он захочет работать со мной? До этого мы с ним несколько… разошлись во взглядах. — Захочет ли? Глупости, мой дорогой! Будто бы его желание тут может хоть на что-либо повлиять. Он ведь такой хороший мальчик… А они всегда делают, что нужно, исполняют всякое поручение должным образом. Впрочем, думаю, ты хорошо это понимаешь… Не так ли, сладенький? От её слов и усмешливой ухмылки Джош буквально физически ощутил злость, чувствуя, как едкий её укол попадает прямо в сердце. Ещё отчего-то стало грустно за Колина. Прямо сейчас Йевена уж очень напоминала ему Ихариуса. Не ехидством, но поразительной, циничной расчётливостью. — А вообще, — продолжила тем временем старуха, — уверена, вы с ним найдёте общий язык, хе-хе… Он, может, и несколько простодушен, но исполнительности ему не занимать. Да и таланты его, согласись, весьма уникальны. Может нести и жизнь, и смерть… по твоему усмотрению. — Он уже продемонстрировал мне все свои способности наглядно, благодарю. Раз уж надо… пусть будет так. — Вот умница! Видишь? Я знала, что мы придём к согласию! Именно поэтому и выбрала тебя… помимо прочего, — туманно добавила она, растягивая углы рта так широко, что становилось даже как-то не по себе. Джош уже даже не стал спрашивать. Может, Йевена и впрямь знала больше, может, просто хотела его поддразнить — выяснить наверняка ему всё равно не удастся, к чему было обременять разум ещё одной неразгаданной тайной? Будто бы несколько огорчившись, что слова её не произвели должного эффекта, ведьма неудовлетворённо скривила губы. — Ну да ладно… Думаю, на сегодня достаточно. Беги скорее обратно в Крайн, дорогуша. Здешние топи опасны, Колин тебя проводит… Отдохни как следует перед нашим с тобой общим дельцем, хорошо? Тебе ведь наверняка много надо обдумать, хе-хе-хе. Ежели будешь хорошим некромантом и сделаешь всё как положено, то к нашей следующей встрече я подготовлю для тебя ещё больше любопытных загадок. Уверена, ты найдёшь их восхитительными!.. Граф, признаться, уже не был уверен. Вопросы, что ставила перед ним ребром Йевена, даже осмыслить-то было сложно, что уж тут говорить о поиске внятных ответов. Вышел из её лаборатории он, сопровождаемый взором сотни немигающих глаз, на ватных ногах и с налитой свинцом головой. Да уж, случившееся было трудно не только осознать, но и принять на веру. Служители Вайхаршана и Мирвалы работают вместе, чтобы одолеть почитателей Сиина, желающего вернуть своего владыку в Миноар… Звучало, как сюжет какого-нибудь незамысловатого романа для лёгкого чтения, но не как что-то в принципе возможное! Только вот безумие началось задолго до его разговора с Йевеной. Оттого происходящее ныне казалось не таким уж и странным… Или же Джош окончательно помешался и сам, в попытках принять эту новую, ненормальную реальность. Миновав помещение с жутким алтарём, источавшим аромат тухлятины и нагонявшим на сердце липкую тревогу, он торопливо поднялся по лестнице, затворив за собой дверь. Внутреннее убранство ухоженного деревянного домика на контрасте со зловещим подземельем ощутимо успокаивало. На пару секунд Джош попросту замер как вкопанный, уставившись мёртвым взором в одну точку на полу. Лишь чуть погодя несколько пришёл в себя, когда ощутил рядом чьё-то присутствие, а уже знакомый голос позвал его по имени. — Уже закончили? — поинтересовался Колин, заглядывая ему в глаза из-под края расшитого капюшона. Не то в ступоре Джош не услышал, как тот подошел, не то он намеренно подкрался тихой мышкой. Но, так или иначе, заставил некроманта вздрогнуть. — Да… уже всё, — кратко ответил он. Осознав, что нефилим продолжает сверлить его взглядом в ожидании чего-то ещё, поспешил пояснить. — Никто никого не поубивал, не волнуйся. Ну, если тебя это беспокоило… Твоя наставница говорит загадками, но картину рисует, скажем так, любопытную. Ежели для того, чтобы узнать больше, надо прищучить какую-то ведьму-сиинитку, то цена не такая уж и большая… Наверное. — Так она поручила это тебе? — Нам, — поправил его некромант, не без странного удовольствия глядя, как привычная блаженная улыбка исчезает с лица жреца, а он сам начинает таращиться на него с ощутимой растерянностью. — Ты вроде как должен помочь мне в этом нелёгком деле. А значит, едешь со мной. Помимо всего, ещё и введёшь меня в курс происходящего… Во всяком случае, Йевена так сказала. — Вот как? — Колин несколько растерялся, но всё-таки бегло закивал. — Что ж… Ладно. Да, разумеется… — Как я погляжу, новости застали тебя врасплох. Если ты того не хочешь, то, может, не обязательно… — Нет-нет, я… Всё в порядке. Соглашусь, это и впрямь несколько неожиданно. Я просто… Хотя нет, неважно. — Что такое? Говори свободно, я тебя не укушу, — Джош усмехнулся уголком губ. Слова его, кажется, несколько подуспокоили Колина, но он всё же отрицательно покачал головой. — Нет, не стоит. Это совершенно не важно. И кроме того, — пускай голос его вновь заиграл привычным ехидством, некромант был готов поклясться, что он стушевался, — не хочу давать тебе повод надо мной насмехаться. — Смеяться я точно не буду, даю тебе слово. Ну же! Раз уж мы теперь своего рода попутчики, то стоит делиться друг с другом разного рода мыслями. — Что ж, хорошо… — Колин выдохнул с какой-то неведомой меланхолией. — Сказать по правде, я не так часто покидаю дом… Больше недели я проторчал вдалеке отсюда, в незнакомых, чуждых мне землях по голоду и холоду. Для меня это удовольствие не из приятных, хоть я и понимаю всю необходимость… И тут вдруг, не успел я и порога переступить, как вновь надо уходить, — нефилим растянул губы в неприязненной усмешке. — Одно умопомрачительное приключение за другим! Не уверен, что сумею хоть когда-либо от этого оправиться! Глядя, как на лице Джоша сама собой возникает лукавая ухмылка, он поморщился и с досадой закатил глаза. — Вот видишь! Я говорил, что ты будешь смеяться! — А я разве смеюсь? — некромант непогрешимо заулыбался. — Вовсе нет. Мало того — выражаю безграничное понимание. — Да неужели? — Колин скептически вскинул брови. — Что-то сомневаюсь. Никогда бы не поверил, что ты домосед. — И очень зря. Я не то чтобы в восторге от того, что нахожусь сейчас невесть где, за много-много миль от дома, в холоде и слякоти. Без возможности хорошенько поесть, поспать и вымыться, узреть хоть кого-то кроме провинциальных деревенщин и чудаков, вписывающих меня в какие-то сомнительные авантюры… — он несколько секунд внимательно посмотрел на юношу, после чего осёкся. — Уж без обид. Я скучаю по улицам столицы, по любимым булочным, по книгам и моим покоям — единственному месту, где я хоть сколько-то могу чувствовать себя как дома! Всё это нелепое путешествие мною запланировано не было! Я ненавижу его, все эти бесконечные, пустые дороги, нозящих проходимцев, всю эту ерунду, что продолжает валиться на мою голову! И буквально считаю дни до того мига, когда наконец окажусь в Виерре!.. — некромант вдруг замолчал, по одному взору ошарашенного нефилима поняв, что каким-то образом скатился к жалобам на свою жизнь. — Прости, что-то я увлёкся. Я лишь хотел сказать, что… — Понимаешь меня. Да, теперь верится уже больше, — казавшийся приятно удивлённым Колин легко рассмеялся. — Что же… стало быть, будем мучиться вместе? — Похоже на то, — Джош хохотнул, и вдруг отчего-то ощутил жар, пробравший всё тело с головы до пят. Странное ощущение подействовало отрезвляюще, и улыбка медленно сползла с его лица. И вновь он забывается. Что же это такое! Нужно быть серьёзнее. Колин вовсе ему не друг, а служитель Мирвалы, уже доказавший, что далеко не безобиден. Способный приносить вред… В первую очередь нужно было думать, как пресечь его на корню. Или же хотя бы свести к минимуму. Оттого Джош продолжил куда более серьёзно. — Только давай сразу договоримся кое о чём. Пока мы работаем вместе, ты не будешь калечить ничьи души. И вообще во всём, что касается твоей веры… не мог бы ты быть поскромнее? На время наших совместных дел я готов смириться с тем, что ты поклоняешься Мирвале. Однако мои попутчики могут быть куда более чувствительными в этом вопросе. Вспомни реакцию того же Логрока… Лиз тоже в восторге не будет. Для тех, кто поклоняется Вейве, Мирвала и её жрецы — едва ли не худший ночной кошмар… Колин слушал его, как-то не по-доброму и пристально заглядывая в глаза, после чего улыбнулся. Куда более холодно и натянуто, как делал это обычно. — Не волнуйся. Я всё понимаю. И не собираюсь доставлять проблем. — Это всё, о чём я прошу. Просто не делай ничего странного, и, уверен, всё будет в порядке. Нефилим на какое-то время замолчал, в задумчивости сверля взглядом угол комнаты, после чего поинтересовался: — А ты сам? Боишься меня? — Не думаю, — ответил Джош пару секунд погодя, точно бы прислушиваясь к своим ощущениям. — Не знаю, чего ожидать, вероятно. Держу ухо востро… Но не боюсь, это точно. — Но отчего? Может, и стоило бы? — жрец зловеще ухмыльнулся. — Разве тебе не противны служители Мирвалы? — Пускай среди мирвалопоклонников много поистине ужасающих сущностей… Ты ведь не они. Может, я не согласен с тем, что ты делаешь и во что веришь, но это ведь не значит, что ты пугаешь меня. И на меня, бывает, поглядывают косо. Это не делает меня чудовищем. — Что же, раз так… Спасибо, — Колин отбросил всю напускную жуть и невесело выдохнул. — Порой я об этом забываю… Некромант не уловил, что он имел в виду, и, будто решив и не давать ему на времени на раздумья, юноша неожиданно спросил: — Может, останешься на обед? Похлёбка вышла очень вкусной… Что-то в просьбе Колина, несомненно, подкупало. Однако ещё до этого, как он переступил порог, Джош пообещал себе, что в рот не возьмёт здесь ни крошки. Каковыми бы ни были мотивы Йевены, ожидать от неё всё ещё можно было чего угодно. В том числе того, что похлёбка была сварена на косточках тех самых «прихожан»… — Благодарю, но я не голоден. Как-нибудь в другой раз, — вежливо отказался он, про себя отметив, что от его слов Колин будто бы несколько поник. — С твоего позволения, я бы предпочёл поскорее вернуться назад в Крайн. Столько всего ещё предстоит сделать. В том числе и подготовиться как следует перед поездкой… Кстати говоря, куда, собственно, мы держим путь? Уж это тебе точно следует рассказать заранее. — Да, и то верно… Насколько нам известно, еретичка сейчас находится в Баивеле. Уже весьма продолжительное время. Однако нам всё равно стоит поторопиться. Кто знает, скоро ли она решится покинуть логово? Стоило услышать от Йевены, что место это «неподалёку» и «по пути», как Баивел стал первым, о чём он подумал. Небольшой, но красивый городок примерно в паре дней езды был знаменит самым крупным храмом Ирении во всей стране, оттого считался обителью любви и вечной юности. Многие знатные семьи скрепляли в нём свои союзы, а сам город, что так удачно был построен близ торгового тракта, как правило, был полон приезжих. Затеряться среди такой толпы ведьме, должно быть, было проще-простого… Оттого Джош резонно рассудил, что с поисками могут возникнуть трудности. Да и вообще, ежели эта еретичка и впрямь была приближённой загадочной Свежевательницы, коей так пугала его Йевена, она наверняка была могущественна и неглупа. Опасный противник, от которого не ясно, что можно ожидать… Одна мысль о схватке с таким будоражила и в то же время пугала. Нужно было хорошо подготовиться, выяснить как можно больше подробностей… Умереть невесть где, так и не добравшись до столицы, в поисках предполагаемых зацепок — такого он просто не мог себе позволить! Он обязан был выжить, добраться вовремя до Виерры… и понять наконец, что за безумие вообще творится в Миноаре. Что же… проще сказать, чем сделать.

***

— Что ты только что сказал?! Повтори-ка ещё раз — мне кажется, я ослышалась! Когда Джош решился сообщить своим попутчикам новости, ожидал какой угодно реакции, но не того, что его будут отчитывать, как нашкодившего школьника. Стоило сообщить, что в Баивеле ему предстоит охотиться на ведьму, как реакция уже была неоднозначной, но стоило упомянуть необходимость участия Колина, как Лиз мгновенно встала в позу. Граф, конечно, ожидал, что та будет недовольна, но чтобы настолько… — Колин едет с нами, — повторил он так холодно и спокойно, что ни одна мышца на его лице не дрогнула. — Таково было условие, и мне пришлось с ним согласиться. Почему тебя это так волнует? — Ты с ума сошёл, Джош! Совсем двинулся! — причитала Лиз, не то с досадой, не то со злостью размахивая руками. — Он жрец Мирвалы! Как вообще можно?! После всего, что он сделал?! — Лиззи, эй, ладно тебе, — удивлён столь ярой вспышке эльфийки был даже Логрок, что ныне всеми силами пытался ласково её осадить. — Не скажу, что я сам в восторге от этой идеи, но… Что он такого сделал-то? Гнилепоклонники, конечно, те ещё сволочи, но парнишка нас по итогу сильно выручил… — А ещё спас одну блондинистую, надоедливую полуэльфийку из лап повелителя демонов. Как же её звали?.. — с издёвкой протянул Джош, театрально приложив палец к губам. — Тебе не кажется, что после всего этой девице стоит быть снисходительнее? Хотя бы чуть-чуть? — Т-ты!.. Какой же ты всё-таки! И ты, Логрок! Как вы вообще можете заявлять подобное, после того, что видели?! Какая разница, что он сделал, если его магия… — Лиз осеклась, запустив пальцы в светлые волосы. — Он ведь… резал себя! Выпускал кровь, просто ради… Так ведь нельзя! — дрожащим голосом воскликнула она. — Это неправильно! Как можно… Просто так играть со смертью, вот так запросто… Он чуть не умер от этого, но всё равно сделает снова! Просто, чтобы… чтобы что? Ради чего? Она горестно вздохнула, плюхнувшись на стул, громко шмыгнула носом, в попытках выровнять дыхание. После чего всё-таки продолжила, вернув голосу былую уверенность: — Нет хуже магии, что подпитывается подобным. Хоть он и спас меня, спас Нейе, помог Полли освободиться от этой ноши… Я не могу его простить. Не могу даже взглянуть на него, после того, что видела. Пожалуйста, Джош, — в голосе её читалась мольба, не заставляй меня смотреть… Её слова и полные немого отчаяния глаза отчего-то задели за живое, заставили сердце обливаться кровью. Лиз и правда была напугана. В чём-то она была права. Каждый раз, когда Колин проводил лезвием по коже, всё нутро вздрагивало, будто от неосязаемого удара. А в тот раз, когда он попросил сделать это с ним самому… Это и впрямь было неправильно. Если даже он, повидавший многое некромант, не мог с этим примириться, что говорить о Лиз, девушке крайне впечатлительной? Тем паче следующей заповедям Вознёсшихся, видящих в том сущую мерзость… Или же дело было не только в этом? Нечто личное, зарытое глубоко-глубоко внутри… Как тут было знать, если они с Лиз не прекращали препираться? Едва ли та позволит ему лезть к себе душу. Во всех возможных смыслах… — Мне жаль, Лиз, но я не могу поступить иначе, — обратился к ней Джош твёрдо, но не без сочувствия. — Дело ведь не только в тебе, во мне или в Колине. Если всё, что мне сказала та ведьма, правда, то речь идёт о судьбах множества людей. — Ах, да, возрождение Сиина! Как я могла забыть! — сардонически воскликнула та. — То, о чём никто никогда не слышал, но оно точно будет! — Лучше перестраховаться и проверить, вместо того, чтобы просто обо всём забыть, ты не находишь? — он неприязненно поморщился, после чего тяжко вздохнул. — Послушай… Что бы ты обо мне ни думала, я не собирался намеренно тебя обижать. И раз уж тебе настолько претит мысль ехать куда-то вместе с Колином, сделаю всё, чтобы не доставлять никому существенных неудобств. К слову, я поговорил с ним, и он пообещал не поминать Мирвалу. И вообще не делать ничего предосудительного. Думаю, это включает в себя и обещание не вскрывать себе вены без необходимости. — И ты ему поверил? Серьёзно? — Да, я ему верю. Потому что объяснил всё весьма доходчиво. Ежели ты не веришь ему, то поверь хотя бы мне. Он теперь под моей ответственностью и, если попробует сотворить хоть что-нибудь плохое, я поступлю с ним соответствующе. Согласна на такое? — Почему ты меня спрашиваешь? Всё равно всё сделаешь по-своему! Моё мнение тут вообще не учитывается… — сердито пробубнила она, после чего встала со стула, поспешив удалиться на верхний этаж. Некроманту только и осталось, что хмуро проводить ей взглядом. Да и какой был смысл что-то ещё говорить, приводить какие-то доводы? Лиз была упряма настолько, что то можно было даже считать твердолобостью. И кто тут ещё всё делает по-своему? — Фанштайн, ты уж без обид, — из прострации его вывел голос Логрока, — но выглядишь ты скверно. Сдаётся мне, после болтовни с ведьмой, тебе не помешало бы пропустить стаканчик… или два. — Уж без обид, но тебе не помешало бы бросить эту дрянь! — с раздражением отозвался Джош. — Ты хоть о чём-то думаешь, кроме пойла? Так скоро себя в могилу загонишь… — Переживаешь за меня? — мужчина ухмыльнулся. — Не боись, печень у меня крепкая! Да и где ещё топить своё горе, как не в бутылке? Джош непреклонно промолчал. Будто поняв, что разговор в этом направлении не клеится, Логрок со смирением вздохнул: — Так… Сиин, значит? Вот же дрянь… — Если всё, что сказала Йевена — правда… — А это правда. Тут уже можно не сомневаться. Некромант ошарашенно вперил взор в собеседника: — Ты ей веришь? Вот так просто? — Такие, как она, слов на ветер не разбрасывают, — со знанием дела подметил Логрок. — Трудно в такое не уверовать… после того, что мы видели. Если говоришь, что до этого вы с Лиз и Буне встречали, то — поздравляю! — вскоре Миноар падёт в самые пучины хаоса. Не может такое быть совпадением. Да и те культисты, коих она упоминала… — он в задумчивости принялся стучать острым когтем по крышке стола. — Это всё не байки. Слухами земля полнится… Но я видел многое, что только их укрепляет. Даже если пришествия Сиина ещё не случилось, его фанатики ведут себя слишком уж буйно. Будто бы готовятся к чему-то… К тому самому пришествию, быть может? Кто знает… — С чего тебе быть уверенным? — Я ведь не только пью, Фанштайн, — Логрок осклабился, обнажая острые клыки. — Я ещё наблюдаю и слушаю. Подмечаю всё, что кажется любопытным. Исчезновение детишек тут, распотрошённые тела там… Людоеды видят знак свыше и показывают зубки, а демоны — стекаются в Неранию, как муравьи на сахар. В ту самую страну, что якобы оплот Церкви Иодора, где кровь и серебро течёт реками… Разве не странно? Но тогда ещё можно было ожидать чего угодно. А вот теперь… — он покачал головой. — Если даже лорды демонов стали восставать из могил, то всё точно понятно. — Даже если это и правда… отчего до сих пор никто не забил тревогу? Если ты говоришь, что такое происходит повсеместно, то кто-нибудь должен был что-нибудь заметить. — Как знать. Не видят, не хотят видеть… Люди те ещё бараны, сам понимаешь. — Я в любом случае не поверю, пока сам не увижу. Не найду более весомые доказательства, чем домыслы да слухи. — Твоё право, — Логрок согласно пожал плечами. — Мои мысли — моё дело, твои — твоё. Куда лучше всё углядеть на своём опыте… Но всё-таки не спеши так просто отмахиваться от слов ведьмы. Рассказав тебе это, она, без сомнения, жаждет в итоге обрести какую-то свою выгоду, но, похоже, ей же лучше, чтобы ты помогал. Оттого едва ли она стала врать бы настолько откровенно… В любом случае, её сведения лучше и впрямь проверить. Без сиинитов земля только чище станет, хе-хе… — Тебя, похоже, очень уж волнует Сиин… Мне любопытно, почему. — Почему?.. — Логрок на миг остановил на нём взор и нахмурился, после чего, мигнув жёлтыми глазами, невесело рассмеялся. — Ну как же? Ежели Всепожиратель и впрямь восстанет из могилы, ежели все демоны и людоеды пополнят ряды его армии, голодной до человеческой плоти… Скажи, станут ли люди разбираться, кто есть кто, когда речь зайдёт об орках? Даже сейчас, в мирное время нас едва терпят. Плюются, побаиваются, благо хоть на цепь не садят, как прочих бедняг-камбионов. Но стоит им вспомнить, как на самом деле страшны демоны… не думаю, будто бы есть надежда, что они не разглядят в нас врагов. Таких же чудовищ, как и все эти прожорливые твари… Поэтому, если есть хоть какой-то шанс не допустить этого, то я готов помочь. Охотиться на ведьму — само по себе удовольствие, а уж на ведьму-сиинитку… — он не по-доброму ухмыльнулся. — Мне приятно твоё рвение. Но я был бы более признателен, если бы ты позаботился о Лиз. Она, боюсь, наших опасений не разделяет, оттого едва ли понимает, насколько нужным может оказаться это предприятие. И насколько опасным… — А можно ли её винить? Демоны где-то там, далеко, а вот мирвалитские твари… Нынче они внушают, кажется, больший ужас. Зиждущаяся на крови магия того парня, всё это торжество болезни и гниения… Даже природа Вельзевула — всё происки Мирвалы. А Лиззи — лишь беззаботное дитя, знавшее на веку своём только благие чудеса Вознёсшихся. Неудивительно, что дружка твоего как огня боится. И не горит желанием даже на шаг приближаться к какой-то там новоявленной ведьме. Да и после всего, что она претерпела… — он понуро мотнул головой. — Поэтому я и прошу присмотреть за ней. Вы с ней вроде ладите… — Джош опустил глаза, а голос его сделался тихим и неуверенным. — Пускай у нас не лучшие отношения… Это не значит, что я желаю ей зла. Логрок, казалось, мог бы спросить больше, но не стал, только многозначительно кивнул. Признаться, граф всё ещё не знал, что думать насчёт него. Ещё пару дней назад тот поносил его на чём свет стоит, а тут вдруг проявляет такое понимание… Кто вообще поймёт этого странного орка? Но кое в чём он точно был прав. Чувствовал себя Джош скверно. Мысли в голове кипели, точно в котле, доводы, противоречия и резоны вихрились нескончаемым ураганом. Завтра им предстояла долгая дорога, стоило как следует отдохнуть. Хотя как тут вообще заснуть после такого? Хотелось, скорее, проснуться. Точно бы всё происходящее было не более чем странным, тревожным сном, полный вещей, коим никогда не суждено увидеть свет. Тогда бы Джош, чистый сердцем и разумом, мог бы очнуться у себя в покоях, начав самый обыкновеннейший день. И даже намёков на возможное возрождение Всепожирателя не существовало бы вовсе… Да, определённо, так было бы проще.

***

Предполагая, что не сможет нынешней ночью сомкнуть глаз, Джош был совершенно прав. Честное слово, как будто бы до этого он спал недостаточно плохо! Скрипучая, неудобная кровать казалась ещё более омерзительной, собственные руки и ноги беспрестанно мешались, так, что начало чудиться, будто те принадлежали и не ему вовсе. А всякий раз, стоило ему почувствовать намёк на приближение сна, как в голову забиралась очередная мысль. Тревожная, несвоевременная и ненужная. В конце концов Джош сдался. Посверлив какое-то время взором купол тёмного потолка, решил не мучить себя и встал. Окно около кровати встретило его всепоглощающей чернотой. Из-за него слышался оглушающий треск сверчков, но помимо этого — ничего. Будто бы всякий иной звук потонул в этой жуткой, скрипучей какофонии. Не зажигая света, дабы в очередной раз не глядеть с ужасом на собственные круги под глазами, он наспех натянул пальто с сапогами и вышел прогуляться. Быть может, немного свежего, ночного воздуха поможет ему в битве с бессонницей? Хотелось бы верить. Похоже, была уже глубокая ночь. В холле не было никого, ни единой души не чувствовалось и на кухне, даже Логрок, что обычно засиживался допоздна, уже ушёл на боковую. В такой пустоте и темноте Джош чувствовал себя единственным живым человеком во всём мире… что было недалеко от реалий этого полузаброшенного посёлка. Стоило выйти на улицу и затворить за собой дверь, как он сделал несколько шагов с крыльца, уставившись в небо. Туман рассеялся, точно бы его и не было вовсе, а тучи ушли, открывая взору чистое звёздное небо. Луны были столь же яркими и завораживающими, как и до недавнего злосчастного циклона. Бледный свет падал на оставленные дома, оттого те отбрасывали тени тёмные и устрашающие. Пускай дождь и перестал, воздух был влажным, а холод царил промозглый. Снаружи сверчки звучали ещё более оглушительно, давя на разум и вселяя в душу липкую тревогу. Тогда это казалось хорошей идеей, но теперь Джош отчего-то почувствовал себя неуютно. Трудно было забыть всё, что ему довелось повидать в этой богами забытой деревушке. Оттого сердце пропустило удар, а жилки в теле — напряглись, стоило ему вдруг заслышать подозрительный шорох подле себя. Обернувшись на звук, опасливо всматриваясь в непроглядную темноту, что царствовала за углом трактира, он сделал пару шагов назад. Что это могло быть? Кошка? Припозднившийся селянин? Выбравшийся из леса мускоид, решивший полакомиться человеческой плотью? Звуки приближались. Джош затаился в тиши, стараясь не выдавать своего присутствия. Едва было его шестое чувство смогло почувствовать хоть что-то, как из мрака вынырнула чья-то фигура и замерла, едва различимая в лунном свете. И некромант, и незнакомец вперились друг в друга взглядом. Одно только осознание заняло несколько секунд, но оно заставило некроманта расслабиться и шумно выдохнуть: — Колин? Ты… что тут делаешь в такое время? Глаза немного привыкли к темноте, и он смог разглядеть нефилима чуть более ясно. Свет луны серебрил белоснежное одеяние, делая его похожим на потустороннее видение. На этом, правда, сходства заканчивались: призраки едва ли носили с собой тяжеленные рюкзаки. И едва ли тряслись от холода, судорожно потирая ладони в попытке согреться. — Ну знаешь… Тебя можно спросить о том же, — жрец в привычной манере улыбнулся, но очень уж скованно, а голос его заметно подрагивал. Как только Джош понял, отчего, сразу серьёзно насупился. — У тебя что, зубы стучат? Стоило жрецу невнятно пожать плечами, как некромант немедленно распрямился, встав в позу суровую и непреклонную. — С ума сошёл! Простудишься же! Подумать только — шляться ночью, по такому холоду! — Не простужусь…– возразил Колин, но слова его были проигнорированы: он не успел даже ничего сообразить, как Джош затолкал его в трактир, затворив плотно дверь. — Нефилимы не болеют, да. И что с того? Это мешает тебе получить отморожение? Или даёт право так над собой издеваться? — граф строго зыркнул на него, после чего требовательно протянул руку. — Давай сюда рюкзак. Живо. — Ты так неоправданно строг со мной! Даже не знаю вот, порадоваться твоей участливости или обидеться и убежать в слезах! — жрец лукаво рассмеялся. Граф стоически проигнорировал его укол, сохранив каменную мину. — Видел бы ты, как тебя трясёт, со стороны, был бы со мной солидарен. Поэтому лучше не пререкайся. Давай уже и иди садись поближе к огню. — Хорошо-хорошо, — стащив с плеч свою тяжкую ношу, Колин безропотно передал её непреклонному некроманту. Его бледные и охладевшие губы перестали дрожать так сильно, а в улыбке начали прослеживаться нотки прежней наглости. — Мне, конечно, приятно, но с чего ты вдруг такой заботливый? Съел что-то не то? — Я вообще сама забота. А Мирвала, кажется, богиня болезней, а не отмороженных пальцев, — Джош позволил себе растянуть губы в ухмылке, но чуть погодя она исчезла с его лица, а взгляд нервно забегал по комнате. — Да и вообще… мне вроде как полезнее, чтобы ты остался целым и невредимым. Про Йевену вообще молчу. — Хорошо… теперь всё понятно, — жрец потупил глаза, но улыбка его стала лишь наглее. И это заставило Джоша сомневаться, а так ли ему в самом деле «понятно». — Так что? Ты не объяснил, что вообще делаешь в Крайне так поздно ночью. И где умудрился так замёрзнуть. — Тут не о чем рассказывать, правда. Мы выезжаем на рассвете, а Тётушка Йена просто… отправила меня в Крайн чуть раньше, — он вздохнул так горестно, что сквозь его «отправила пораньше» отчётливо проглядывало «вытолкала за дверь». — Ну, знаешь… Чтобы точно всё успеть. И никто случайно не уехал без меня. Уже заметно вечерело. Я хотел переночевать в «Самородке», но по темноте заблудился в лесу. Так что… мне пришлось немного поблуждать. — Немного? — Ну, не знаю точно… Может, пару часов? — Вайхаршан сохрани… — нервно ругнулся Джош, после чего строго постановил. — Ты. Стул. Камин. Немедленно. Нефилим не нефилим, но согреться тебе нужно. Пойду пока на кухню, согрею воды на чай… — на секунду он замолчал, после чего спросил куда более нерешительно. — Голодный, наверное? — Ну разумеется, нет. Вообще. Ни капли, — бесстрастно ответил нефилим, но в тот же миг, опустив глаза, заулыбался как-то необычайно мягко и стыдливо. — Но раз ты настаиваешь… — Сейчас что-нибудь придумаем, — как некромант ни старался, не сумел подавить неконтролируемое желание улыбнуться. — Грейся пока. Скоро вернусь. Он и правда скоро вернулся, притащив Колину всё, что удалось отыскать на незнакомой кухне — приличную тарелку супа и несколько ломтей хлеба. Также в закромах нашлась припрятанная баночка мёда, уже покрытая пылью, но доверие, определённо, внушавшая. Стоило закипеть чайнику на огне, как Джош заварил сушёные травы, кои уже успел опробовать до этого. Воздух наполнился ароматом смородины и мяты, дивным и расслабляющим. Колин к тому времени стянул сапоги и перчатки, зябко потирая руки у огня. Угощение некроманта он принял, пускай и с толикой какой-то непривычной застенчивости, и вскоре принялся за еду. Всё это время они сидели в неловком молчании, прерываемом лишь потрескиванием дров в камине. Приложившись к собственной чашке, Джош невольно принялся рассматривать юношу: тот ел медленно, но с аппетитом, будто бы забыв обо всём на свете, прикрыв глаза от удовольствия. Кожа перестала быть мертвенно бледной, пальцы прекратили дрожать, на губах вновь появилась безмятежная улыбка — похоже, тот наконец начал согреваться. Вот и славно… Джош вдруг поймал себя на мысли, что отчего-то чувствует себя… хорошо. Спокойно. Голова была совершенно пустой: ни демонов, ни ведьм, ничего. Только ароматный чай, приятно обдающий горло, сладость мёда на языке, тепло, разливающееся по телу, пляска пламени в недрах печи. И нефилим, что с довольным умиротворением уплетал сладкий хлеб буквально в шаге от него. Разморённый жаром очага, Джош уже было погрузился в приятное забытье… Как вдруг столкнулся взором с глазами оторопевшего Колина, потянувшимся за очередным кусочком хлеба. Осознание, что он всё это время не сводил со жреца глаз, пробежалось разрядом вдоль позвоночника, и граф стыдливо метнул взгляд куда-то в сторону, изо всех делая вид, что совершенно точно на него не пялился. — Ты так на меня смотришь… я что, в мёде заляпался? — с подозрением спросил юноша, поспешно принявшись ощупывать губы и щёки. — Нет-нет, я просто… На тебя трудно не заглядеться, знаешь ли, — лишь погодя до Джоша дошёл смысл своих слов, оттого тот поспешно добавил. — В том смысле, что… Ты выглядишь довольно необычно, знаешь? — О чём ты?.. — Колин изогнул бровь, улыбнувшись при виде его волнения уж как-то больно нахально. — О твоих волосах. И глазах, — нашёлся граф. — Не знаю, много ли ты видел нефилимов, но среди них подобное… не распространено. — Ох, ты об этом… Про волосы я знаю, да. А вот глаза… честно говоря, затрудняюсь сказать наверняка. С ними что-то не так? — В каком смысле? — Джош оторопел. — Ты разве не видишь сам? — Вообще-то… нет. Колин сконфуженно замолчал, собираясь с мыслями. И отчего-то воцарившаяся тишина заставила нечто глубоко внутри взволнованно сжаться в комок. — На самом деле это… сложно, — он тяжело вздохнул. — Я не различаю лица уже много лет. В том числе и своё собственное. Вернее… То, что я вижу в зеркале по ощущениям отличается от внешнего моего облика, оттого не знаю, таков ли он и в самом деле. Но уже привык к мысли, что вижу себя таким. Тут ничего не попишешь. — Что?.. Но как это вообще? Каким образом ты тогда различаешь между собой людей? — Я просто вижу мир по-другому. Пускай и не узнаю лиц, вижу нечто иное. Даже не знаю, как описать… В каждом человеке будто бы есть какая-то искра. И у всех она разная. В одном совсем маленькая, едва различимая, в другом — пылает, будто пожар. Есть люди и совсем без неё. Они черны, как ночь, но притом от них тоже исходит энергия. Нечто более тёмное, глубинное… Честно говоря, я понятия не имею, от чего это зависит. Душа? Личностные качества? Затрудняюсь ответить. — Я даже не знаю, что сказать… Никогда не слышал ни о чём подобном. Мог бы предположить, что это в чём-то походит на восприятие некромантов. Но то, как ты это описываешь, совершенно не сходится с тем, как ощущаю я… Кстати говоря, разреши поинтересоваться? — спросил Джош куда менее уверенно. — Теперь, когда ты поделился… мне любопытно, каким ты видишь меня? — М-м-м… — нефилим отчего-то смутился. — Если честно… До тебя я не встречал никого, кто горел бы так ярко! Ты будто… — он замялся, после чего продолжил с восхищённым придыханием, — светлячок в беспросветно тёмной ночи! Сияешь, как солнце на небосводе! Просто… неописуемо! — он вдруг умолк, пристыженно заёрзав. — Прости, я, кажется, увлёкся… Джош ошалело промолчал, физически ощутив, как растекается сейчас по стулу, как обдаёт жаром, каждую клетку тела и как кровь приливает к щекам. Внутренний голос, что сегодня то и дело одёргивал его от совершения глупостей, потонул где-то глубоко, оставив его наедине с чувством какой-то наивной радости. В попытках скрыть глупую лыбу, он прикрыл рот рукой, наигранно прочистив горло: — Кхм… Интересно! Тебе бы романтические поэмы сочинять с таким талантом к оборотам! — только было Колин хотел начать оправдываться, как он его перебил. — Нет-нет, правда! Это комплимент! Ты и правда очень красочно всё описал. Кажется, теперь я понимаю… Он даже не был уверен, чему так обрадовался. Кто знает, что именно заставляет Колина чувствовать людей таким образом? Но то, как он выражался, сколько вкладывал восхищения в свои слова… Это, несомненно, подкупало. И заставляло разливаться по телу чувство приятного довольствия. В голову закралась иная мысль, и улыбка исчезла с его лица, придав тому выражение озабоченное и вдумчивое. — К слову, ты сказал, что лица не различаешь уже «много лет»… Значит ли, что до этого различал? — Да, когда-то в детстве. Когда ещё не… — Колин так и не закончил мысль и безрадостно рассмеялся. — Ах… Извини. Кажется, я слишком много болтаю. Не хочу утомлять тебя подробностями моей жизни. — А если мне интересно? — серьёзно спросил он, без толики сомнений заглядывая ему в глаза. — Может быть, я… хотел бы узнать тебя получше? — Отчего же? Что во мне такого занимательного?.. — Ну да, ты всего лишь нефилим-мирвалопоклонник, ничего такого, — Джош беззлобно улыбнулся. — А помимо всего… мы ведь теперь попутчики, помнишь? Хоть и на время. А ещё собираемся прикрывать друг друга в бою с той ведьмой. Вполне естественно, что я хочу знать о тебе больше… — Что же… Пожалуй, ты прав, — немного поразмыслив, кивнул ему жрец. — В таком случае, что ты желаешь знать? Пускай он и согласился, глядел на Джоша по-прежнему несколько настороженно, точно пугливый кролик, до последнего не желающий верить, что никто не будет увечить его на жертвенном алтаре. Граф прекрасно понимал, что вопрос, который он собирается задать, едва ли очень его воодушевит Колина, оттого постарался задать его как можно деликатнее: — Что связывает тебя с Йевеной? Как ты оказался у неё? Лицо Колина сделалось непроницаемым, практически каменным, после чего он улыбнулся. Но в улыбке его не было той искренности, что без труда виделась Джошу ещё пару минут назад. Она была по обыкновению блаженной и мёртвой. — Это, наверное, не особо интересная история… Тётушка Йена любила мне рассказывать её перед сном, когда я был ещё маленьким и неподобающе себя вёл. Однажды к ней явилась прихожанка. Молодая, красивая… глубоко беременная. Она просила об услуге. Молила, чтобы Йевена приняла у неё роды, а взамен — та получила бы ребёнка. И могла бы делать с ним всё, что заблагорассудится. — Хочешь сказать… — Да, ты всё правильно понял. Этим ребёнком был я. Джош оторопело впился в него глазами: — Ты знаешь… почему она поступила так? — Она призналась, что её обесчестили. Серебряный рыцарь, что был в их деревне проездом. Когда она узнала, что беременна, то была в ужасе. Потеряла всякую волю к жизни. Не хотела, чтобы ребёнок увидел свет. Не хотела видеть его и сама. Члены её семьи были фанатичными иодоропоклонниками, оттого держали её взаперти. Боялись, что она «наделает глупостей». Одним лишь чудом ей удалось сбежать и добраться до топей. И вот… она стояла перед тётушкой на коленях, моля её о помощи. Конечно, та решила не отказываться от такого предложения. После того, как дело было сделано, девушка покончила с собой в недрах болот. А ребёнок… Должно было принести его в жертву топи, но Йевена посчитала, что чадо, зачатое столь богомерзким образом, может найти искупление и покой под сенью Мирвалы. И вот я здесь, — Колин холодно подёрнул плечами. — Как я и говорил, история не особо интересная. И не особо весёлая. Будто бы стукнутый по голове, Джош в растерянности пытался подобрать слова: — Колин… Это ужасно! Я даже не знаю, что сказать… Мне так жаль. — Что ты, не стоит! — нефилим спокойно улыбнулся. — Меня не за что жалеть. Сколько обездоленных душ в Нерании, коим повезло куда меньше. Многих из них уже нет в живых, и те даже не могут поведать о своей несчастной судьбе. Я по сравнению с ними счастливец. Мирвала дала мне шанс на жизнь и искупление. Если уж кого и стоит жалеть, то только мою мать. Когда представляю, что ей довелось вытерпеть… — его бледное лицо омрачилось печалью. — Она страдала. Засыпала в слезах каждую ночь с мыслью о нём… о том, что его семя осквернило её чрево. Но никто не был в силах её понять. Им было плевать, что она чувствовала, что стремительно умирала внутри. Это ведь ребёнок. Он ведь безвинен. Как дитя, рождённое от святой крови Иодора, вообще может быть порочно? — ухмылка его сделалась презрительной, а в глазах заплясали невиданные доселе злобные искры. — Кем бы ни были эти люди, надеюсь, они счастливы. Их дочь умерла в муках, совершенно одна, зато ребёнок живёт, как они того и хотели. Правда вот, увы, не распевает молебны доброму и справедливому Иодору!.. — Колин вдруг замолчал, в задумчивости прикусив губу. — Она ведь могла просто оставить меня в Церкви, знаешь? И забыть, как страшный сон. Но не сделала этого… Думаю, она не хотела, чтобы я стал таким же, как он. Чтобы уподобился ему хоть в чём-то, продолжил передавать по поколениям нефилимскую кровь, словно проклятье… Даже моя смерть казалась ей лучшим исходом. Но теперь, раз уж я остался жив… Интересно, смогла бы она гордиться мной? Хотя бы самую малость… — Думаю, она бы гордилась… — серьёзно кивнул Джош. Пускай даже Колин и был служителем Мирвалы… Слова эти были правильными. Слова эти были нужными. И не сказать их, пожалуй, он бы не смог себе позволить. — А я вот не уверен. Пускай даже я не пошёл по пути, коего она так боялась, наверняка остался бы ей омерзителен. Ходячее воспоминание о её худшем кошмаре… Поэтому каждый день я проживаю в надежде искупить свои грехи перед ней. Как и перед Мирвалой. И хоть я и выродок, порочное существо, коих она так презирает… Она всё-таки приняла меня, — Колин выдохнул со счастливым облегчением. — Когда мне было одиннадцать, я однажды проснулся и понял — что-то во мне переменилось. С того дня я перестал различать лица и начал видеть весь мир по-иному. Мои глаза перестали гореть, когда мне радостно или грустно, а волосы — принялись седеть. И главное, во мне проснулась Её магия. Моя кровь стала способна к разложению так же, как к созиданию. Что это, если не знак? Свидетельство того, что по крайней мере одна Мать сумела простить меня и найти место в своём сердце?.. Джош погрузился в раздумья, с меланхолией наблюдая за пляской огня в очаге. Вот и оно — он получил ответы на интересующие его вопросы… Только вот новые всё продолжали и продолжали прибывать, грозясь расколоть черепушку на части. Если всё так, как описывает Колин… Неужели Мирвале и правда не всё равно? Известная, как единственная богиня, что продолжает ещё нисходить к своим подданным… Неужто она и правда оправдывает свой титул Милосердной Матери, Покровительницы отверженных? Готова протянуть руку помощи тем, кого мир переживал и выплюнул… Каждое вмешательство богов в ход мирового порядка считалось чудом, чем-то, чего свет не видывал уже давным-давно. Но вот оно, это чудо — сидит сейчас прямо перед ним. Значит ли это, что вероломная богиня, презираемая всяким некромантом, любит своих детей больше, чем Вайхаршан? Признаться, Джош был в растерянности. Из прострации его вывел голос Колина: — Ах, извини! Я так резко вывалил всё это на тебя! Наверное, мне не стоило… так углубляться в подробности? Правда в том, что… я никогда ни с кем этим не делился. Оттого аже не думал, что это может так расстроить, — он виновато улыбнулся. — У меня совсем нет чувства такта. — Тебе нет нужды извиняться. В конце концов, это я вынудил тебя отвечать на малоприятные вопросы ради удовлетворения своего любопытства. — И как? Твоё любопытство удовлетворено? — По большей части. История и правда невесёлая. Но знаешь, мне кажется я… — Джош запнулся на полуслове, не зная, стоит ли продолжать свою мысль. Колин только что делился не самыми приятными воспоминаниями из жизни, как бы легко к ним сам, на первый взгляд, ни относился. И переводить вдруг фокус на себя, хоть каким-то образом, было попросту невежливо. Посему в конечном итоге он не дал выхода мыслям, и под непонимающим взором жреца только прошептал. — Спасибо, что поделился… Уже лёжа в кровати, прокручивая их короткую встречу в памяти снова и снова, некромант безуспешно пытался понять — отчего вдруг чувствует себя так странно? История, рассказанная Колином, была полна холода и боли, но отчего-то цепляла, затрагивала далёкие закоулки собственной души, думать о которых он не привык. И пускай сомнения и противоречия продолжали снедать, оплетая сердце скользкими змеями, прямо сейчас они оказались закопаны глубоко внутри. Сокрыты под тенью странного удовлетворения. Точно бы от обретения чего-то важного, но почти что неуловимого. Того, что трудно было найти и легко не ценить по-настоящему. Того, чью смутную тень он ощутил во время их разговора. Быть может… понимания?