
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Обычный день, обычное изучение математики, но довольно неописуемый исход
Примечания
Данный фанфик я писала специально для своей дорогой подруге Ани Алгомины, чтобы у неё было больше контента по фугонарам 💋
Наранча, ты мой человек
12 июля 2024, 08:19
Утро было совершенно обычным для Италии. Жара заполняла помещение все больше и больше, а солнечные лучи освещали ярче любого светильника. Двадцатилетний молодой человек по имени Бруно Бучелатти разглядывал свой блокнот в котором, ничем не примечательным подчерком, красовались все дела запланированные на сегодня. День, как и обычно, обещал быть тяжёлым. Сделав глоток чёрного кофе, на который, без задней мысли, «подсадил» его друг Леоне, он нахмурил брови. Нет, в написанном им порядке дел не было ничего через чур серьёзного или сложного, но в планах были кое какие недочёты, которые следовало бы исправить.
Сегодня были заняты все члены банды, кроме Наранчи Гирги и Панакотты Фуго. Как вариант их можно было оставить отдыхать и заниматься своими делами, но далеко не факт что по отдельности и без пресмотра они бы не устроили хаос. Да и отправлять всех работать, а их отдыхать было бы не лучшим решением. Логичнее всего было бы дать им поручение, так они бы следовали правилам поставленным Бруно и не натворили бы проблем. Но какое конкретно поручение им дать? Ответ всплыл сразу же — учёба. Самое простое и логичное что Бруно мог придумать. Фуго был отличным учителем, а Наранча не имел даже базовых школьных знаний. Улыбка незаметно украсила лицо главы банды. Да, отличная идея! Отпив очередной глоток кофе он, взглянув на сидящих за столом членом банды, принялся рассказывать товарищам план сегодняшних действий.
— Друзья, прошу внимания. День не обещает быть сложным, — начал он, — Но это не означает что нам не нужно постараться и сегодня. Начнём по порядку. Я и Леоне отправляемся на встречу с посредником босса. Ничего столь серьёзного, но прийдеться повозиться с бумагами. Миста и Джорно — вы же идёте на нужные для команды и каждого из нас закупки. Список и деньги я оставляю Джорно…
— Ага… — недовольно фыркнул Миста.
— Тебя что-то не устраивает? — удивился Буччелатти.
— По большей части мне все равно, но тебе не кажеться странным тот факт, что ты доверяешь все деньги ему? Без обид, конечно, но Джорно с нами всего несколько дней, в отличии от меня.
— В отличии от тебя, Миста, Джованна более ответственный. Хоть мы и знаем его не долго, но я уверен в нем и в том, что он не потратит все деньги на хлам, чипсы и игровые автоматы, в отличии от некоторых, — ехидно улыбнувшись ответил Буччелатти. Миста закатил глаза, но спорить не стал, так как вся команда, включая самого Гвидо, понимала что Бруно как всегда прав. Удостоверившись что данный вопрос был исчерпан, Бруно продолжил, — Итак, остаются Фуго и Наранча. У вас сегодня довольно нестандартная миссия… Фуго, ты будешь учить Гиргу школьной программе, а ты, Наранча, будешь учиться. Прошу вас, не устраивайте погрома еак было в прошлый раз. На этом, пожалуй, все, всем спасибо…
— Чего? — перебив Бруно недовольно вскрикнул Наранча, — Почему это все заняты важными делами, а я буду заниматься этой занудной ерундой?
— Тоесть, по твоему мнению, то чем ты по жизни занимаешься — не ерунда, а вот науки, которым учат в школах из покон веков — ерунда? — недовольно фыркнул Фуго.
— Конечно это, мать твою, ерунда. Это занудство! Это издевательство! Это… Это бред чистой воды!
— Комиксы для маленьких девочек, которые ты у себя под кроватью прячешь, настоящий бред, а это важные предметы! Целевая твоих комиксов и то больше знает чем ты!
— Что ты врёшь, полудурок, нет у меня ничего там! Душнила чёртов, я тебе крышу снесу… Заучка!
— Я образованный человек, а ты безмозглая обезьяна, хотя я сомневаюсь не тупее ли ты обезьяны.
— А ну заткнулись оба, — прервав их спор недовольно и громко сказал Леоне, — и так тошно, так ещё и громко. Ведёте себя как дети, вам не в банду нужно, а в детский сад. Бруно, ты все озвучил?
— Да, спасибо, Леоне… Что же, на этом все. После завтрака расходимся каждый по своим делам. Всем ясно?
Получив утвердительные ответы, Буччелатти принялся завтракать. Аппетита не было от слова совсем. Нет, настроение не было испорчено, подобные ситуации происходят каждый день, к ним он давно привык. Усталость, скорее? Было бы здорово отправиться на отдых, тогда вся команда могла бы расслабиться, поиграть в волейбол, отдохнуть от всех дел и забот. Они с Леоне могли бы…
Оборвав себя на мысли, Бруно посмотрел на мужчину. Тот был полностью вовлечен в свои мысли, взгляд холоден, наушники, надетые на него, воспроизводили песни его любимой рок группы. Было так здорово когда Аббаккио посвятил его в свою любимую музыку, именно в тот момент Бруно понял что он ему доверяет. От этого на душе стало тепло, словно где-то внутри загорелся огонёк, или же светлячки поселились в его грудной клетке, согревая его светом.
Задумавшись об этом, он и не заметил что объект его мыслей смотрит на него. Нет, не тем холодным взглядом что был способен заморозить все и всех на что он глянет, а добрым и светлым, взглядом что отдавал доверием и заботой. Они точно не знали что за чувство сковывает их обоих, им и не нужно было. Не нужно было слов, не нужно было действий чтобы это прояснить, да и пусть!
— Буччелатти, — вынув парня из потока мыслей обратился к нему Джорно, — Мы полностью готовы к выполнению твоих поручений. Деньги у меня, список тоже. Мы пошли.
— Джорно, погоди, — остановил его Бруно, собираясь шепнуть что-то на ухо, — наклонись, пожалуйста, мне нужно кое-что тебе сказать… Да, вот так. Следи, пожалуйста, за Мистой. Проблем он не натворит, но вот деньги банды потратить может, в этом ему равных нет.
— Хорошо, я тебя понял, не переживай по этому поводу.
Попрощавшись, парни собрались выходить на данное им поручение. Буччелати, провожавший их улыбкой, помахал парням в след, после чего перевёл взгляд на Леоне. Он знал что мужчина не любит говорить что либо при Джорно, так что обращаться к нему до их с Мистой ухода не было смысла. Но вместо ожидаемой радости, Бруно увидел лишь прохладный обиженный взгляд и недовольное выражение лица. Решив сгладить обстановку, он собрался обратиться к Леоне с непринуждённым, ни на что не влияющим вопросом, но в голове было пусто.
— Леоне, ты сегодня выспался? — сказал он первое, что пришло ему в голову.
— Угу… — холодно ответил парень, всем видом показывая что он не настроен продолжать разговор.
— Ты выглядишь поникшим, тебя не мучали кошмары?
— А знаешь, Бруно, был один кошмар. Мне приснилось как мою любимую, самую дорогую в коллекции бутылку виски, на которую я долго копил и которой дорожил больше жизни, выпил какой-то шкет с улицы.
— Мне кажеться ты слишком негативно настроен по этому поводу. Может быть мальчик выпил вовсе не твою бутылку, а отдалённо похожую на неё, а твоя бутылка — в целости и сохранности на том же месте.
— Это было бы бесспорно славно, но вот только этот малолетний имбицил пришёл в мой дом прямиком за этой самой бутылкой. А этой бутылке плевать на то что у неё есть тот, кто готов выполнить все её поручения, слушать все её приказы, лишь бы она была довольна. Нет, ей нужен ещё кто-то с улицы, кто-то по младше, какой-то зачуханный шкет.
— Чего, что за бредовые сны у тебя, — влез в их перепалку Наранча.
— А ты рот закрой, — огрызнулся Аббаккио.
— Леоне! — не выдержал Бруно, — Прекращай, это уже не в какие рамки.
— Ни в какие рамки, Буччелатти? Может быть ни в какие рамки то, что ты деньги доверяешь малолетке только попавшей к нам в дом? Что же ты ему шептал? Может банда чего-то не знает, может ты не договариваться причины по которой он у нас? Может тебя потянуло на маленьких мальчиков, как думаешь?
— Господи, да попросил я его за Мистой проследить, чтобы он деньги наши не просрал как в прошлый раз! Такого ты обо мне мнения, да? Не успел я привести нового члены банды, который, хоть и младше, но имеет высокую ответственность и сильный стенд, так ты уже накрутил черт знает что! Знаешь, — Буччелатти встал с места, собираясь уйти, — Это был довольно познавательный разговор, но дела сами себя не сделают. Я справлюсь самостоятельно. Парни, удачи.
— Тц, Бруно, постой, я… Мать твою!
Аббаккио выбжел вслед за главой банды, оставив двух подростков на едине. Повисла неловкая тишина, не каждый день можно было увидеть перепалку между этими двумя. Обычно они вели себя тихо и спокойно. Бруно старался уделить равное внимание всем членам банды, Аббаккио же всегда был рядом с главой. Недоуменно переглянувшись друг с другом, парни молча поднялись со стола и подбежали к окну, что выходило прямо на выход из дома. Криков слышно не было, как и не было видно двоих недавно вышедших людей.
— М-да, бывает же… — начал Фуго, — Не часто у них таке.
— И не говори, из-за какого-то сна.
— Ты что, ничего не понял?
— Не ну… Аббаккио рассказал что ему снилось, а Буччелатти начал его переубеждать, а дальше… Ну дальше я не сильно понял вообще, они будто оба шизиками стали какими-то, бутылки у них ходили и говорили, ну бред какой-то.
— Я думал ты только в математике тупишь.
— Че?
— Нет, ничего, ты прав, бред какой-то, — решил согласиться с ним Фуго, не желая себе лишней головной боли, — Ты помнишь что нам Буччелатти сказал?
— Ну миссия там у нас есть, только кому оно нужно? Давай я поиграю в приставку, а ты там себе поучишь что хочешь, скажешь что я ничего не понял и вопрос решён, а?
— В университет ты с такими же доводами будешь поступать?
— Какой университет, ты с катушек слетел? Вон какие я бабки получаю за задания от Буччелатти, мне он не нужен.
— А если прикроеться лавочка? На что жить собрался без базовых знаний?
— Так я пекарню открою!
— А деньги как считать будешь?
— А я человека найму который вместо меня считать будет.
— А если он тебя на деньги разведет как лоха?
— Так я его порежу! — смеясь отвечал Наранча, понимая что он откидывал все доводы Фуго.
— Ну хорошо… А Буччелатти ты как докажешь что учил, если не учил?
— Эм… Ну… Ладно! Убедил, доволен? Только чур не долго!
— Быстро ты сдался, не похоже на тебя.
***
Время, что они проводили за изучением математики, тянулись безумно долго. Фуго раздражали не способность и не желание Гирги хоть немного вникнуть в материал, который он так старанно пытался ему объяснить. В последний раз, когда они изучали на столько простую тему как умножение, вилка со стола оказалась у Нары прямо в щеке. Фуго страдал от не контролируемой агрессии и Наранча это прекрасно знал, специально его дразня. Это видели все, в этом не было сомнений. Сегодня же они продолжили изучение умножения и, к сожалению Фуго, дела обстояли все так же. — Хорошо… Теперь попробуй решить этот пример. Не думаю что у тебя возникнут сложности, так как мы уже проходили это на прошлой неделе. — Снова? У меня не вышло в прошлый раз, не выйдет в этот и уж тем более не будет выходить в следующий, — фыркнул Гирга. — Ты бы лучше делом занялся, а то только и умеешь что отнекиваться и дурака валять целыми днями. — Чувак, я тебе говорю как есть, а ты меня каждый раз пытаешь этой занудной ересью. — Хорошо, тогда давай попробуем более лёгкий пример, а после вернёмся к этому, — перебирая листы книги решил пойти на компромисс Паннакотта, — Вот, смотри, такое способны решить даже второклассники. Всего-то семь на восемь. — Семь на восемь? Семью восемь… — просямлил Наранча, записывая пример на листок, — Семь и восемь. Это значит что нужно взять семь по восемь раз… Или же восемь по семь раз… Это будет семь… и семь… Это тридцать… Нет-нет, мало как-то. Пятьдесят! Нет-нет, пятдесят че-шесть! Пятдесят шесть! Правильно? — Молодец, все верно! — обрадовался Фуго, одарив Наранчу нежным поцелуем в щеку. — А ты говоришь дурень… Хе-хе, я сейчас твой пример щелкну как семечку. А что там дальше? — Пятнадцать на двенадцать. — Легкотня! Будет сто тридцать пять! — Ты издеваешься? , — нахмурив брови ответил Фуго. Нервы уже начинали сдавать, — Ты даже не считал. Снова хочешь вывести меня из себя? — Зануда. Сейчас посчитаю. Наранча стал записывать пример на листок, чем было слегка успокоил парня, но не на долго. Спустя всего пару секунд Гирга выпалил: «Шестьдесят четыре!», игриво улыбаясь и смотря Фуго прямо в глаза, будто слегка поддергивая того. Агрессия подступала, контролировать себя стало невыносимо тяжело. Схватив лежащий по близости нож, Фуго со всей дури вонзил его в кисть Наранчи, пронзив руку на сквозь. — Так ты решил! Ты же даже не решал ничего, подонок, ты только делал вид! Скотина отвечай, сколько будет пятнадцать на двенадцать? — Я не знаю! — Не пизди. — Какого черта, Фуго! — не сдержавшись проревел Наранча, когда нож второй раз воткнулся ему в тыльную сторону кисти. — Это ты мне скажи, какого черта! Мы проходим один и тот же материал уже на протяжении часа и двадцать одной минуты! Я же вижу, ты издеваешься надо мной, попросту изводишь меня… — вынув нож из раны проревел Фуго. Рана была глубокой, свежей, сочащейся кровью словно соком, таким сладким и манящим. В каком-то смысле она выглядела даже привлекательно, словно это и не рана вовсе, скорее варенье из спелых вишен, особенно завораживающе на загорелой миниатюрной руке. Взглянув на глаза приятеля, ярко выдающие сдержуемую боль и слезы от физического воздействия, Фуго приподнял его ладонь и приблизил к своему рту. Всего секунда и язык проник в столь сладкую и манящую рану, выходя с другой стороны ладони наружу. Наранча звизгнул от неприятных ощущений, попытлася убрать руку, но это вызвало лишь новую волну боли и недовольный взгляд человека сидевшего напротив. Фуго, такой родной, но при этом такой далёкий… — Что ты, по твоему, делаешь, дебил? — сбитым голосом, не оставляя попыток высповодиться, твердил Наранча, — Отпусти меня, или я вмажу тебе по роже хлеще, чем ты вмазал мне по руке. Ты скотина, которая должна стоять за своих собратьев стеной, а не бить их без малейшего повода. — Это воспитательной процесс, — слегка оторвавшись от руки парня сказал Фуго, после чего продолжил как ни в чем не бывало вылизывать рану. — Лучше бы я умер там на месте, на той грязной вонючей помойке, чем встретил тебя. Эти слова заставили Паннакотту остановиться. Брови его нахмурились, а взгляд стал злобным, даже безумным. Одной рукой он потянулся к ножу, невольно давая Наранче чуть больше свободы действий. И зря. Гирга в гновении ока оказался под столом, стараясь спрятаться от обидчика. — Наранча, ты что, испугался? Не бойся, все будет хорошо. Сейчас ты вылезешь из-под стола и мы продолжим учить математику, — начал было парень. Но в его словах не было даже намёка направду. Поняв что его приятель не вылезет, он приготовился нападать, — Друг мой, если ты сейчас не вылезешь, мне прийдеться вытаскивать тебя силой, понимаешь? А делать я этого не хочу. Что же нам делать, Наранча? Я придумал, я дам тебе три секунды на раздумия, время пошло! Один… два… Не дождавшись третей секунды, Фуго нырнул под стол, о чем моментально пожалел. Он почувствовал резкую боль, от чего с шипением повалился на пол. Под столом его поджидали два сюрприза — готовый к нападению Гирга и забытая на полу столовая вилка, которая за долю секунды оказалась у него на месте левого глаза. Держась за голову, Фуго почувствовал удары по спине. Сильные, резкие, они как град обрушились оставлять ему синяки. Наранча был хорош в избиении людей ногами, не потому что он этого хотел, так сложились обстоятельства его жизни. Но понимание этого ослабляло его бдительность. Фуго, наполненный злостью, адреналином и безумием, резко схватил его за ногу и потянул на пол. Схватив ту самую вилку, он воткнул её Наранче в щеку, после чего локтем ударил в солнечное сплетение, взял Наранчу за волосы и восемь раз ударил бедного головой об темный кафель. Но этого было не достаточно для того чтобы заставить наглеца поплатиться за свои действия. Воспользовавшись моментом, он начал стягивать с Гирги одежду, моментами рвя её прямо на теле. Ему хотелось попробовать Наранчу на вкус, показать что он тут главный и слушать нужно только его. Раздвинув ноги обезсилевшего Наранчи, Фуго принялся вставлять свой давно, ещё с момента издевательства над раной в кисти парня, член. Но это оказалось не так просто, проход был сухим и узким, просто так не вставишь. Смазки у них не было, времени и желания на её поиски тоже. Приотрыв Наранче рот, он засунул всю пятерню, чем заставил парня закашляться. Убедившись что слюны достаточно, он вынул ладонь из рта товарища и резко вставил два пальца ему в анус. Услышав слабые визги боли, он двинул пальцами два раза, после чего вставил третий и двинулся еще четыре раза. Не желая больше этим заниматься, он вынул пальцы, поднёс член и попытался войти вновь. Входило с трудом, но результат был. Он силой вогнал орган до упора, заставив Наранчу закричать, но пути назад уже не было. Увидев на глазах Гирги слезы, Паннакотта завёлся с новой силой, толкаясь в тело парня словно в конвульсиях. По ощущениям это было тепло, мягко и очень приятно, а через пару толчков стало ещё и скользко, что улучшило ощущения вдвойне. Кровь, потекшая из ануса Наранчи, помогала скольжению, оставляя безумца в восторге. Он не обращал внимание на плаксивые: «Хватит» и ему тем более было плевать на так редко произносимое Наранчей «Пожалуйста», это его заводило ещё сильнее. Он не был способен контролировать свое тело, ему хотелось большего, ему хотелось целиком и полностью прочувствовать свой объект обажания. Слегка отвев взгляд от тела, он увидел лежащий неподалёку нож, что выпал в перепалке у него из рук. Желая новой реакции от парня, одной рукой он дотянулся до ножа, после чего второй схватил запястья Нары и отвёл их ему за голову. Лёгкими движениями он провел лезвием поперёк его запястий, заставляя парня под ним застонать от болм ещё раз. — Хватит… я прошу тебя, я… А-а-а, — сбился со слов Гирга, когда лезвие пришлось по его запястью вновь, — Фуго, давай просто закончим… Я буду тебя слушать. Прошу, отпусти меня. — Ты не понимаешь, глупый. Думаешь что тебя наказывают? Нет, дурак! Как же я давно этого хотел, как же давно ты этого хотел! Ускорившись, Фуго отдалился от запястий парня, отдаваясь ощущениям. Безумно, словно дикое животное, он толкался будто в последний раз, понимая что скоро его ожидала кульминация. Двинувшись ещё пару раз, он, не контролируя свои действия, с особой силой вонзил нож прямо в живот Гирги и, со сладким стоном, излился прямо внутрь, полностью забывшись в незабываемых ощущениях.***
Фуго понадобилось время чтобы осознать что же он все-таки натворил. Первые секунды Наранча издавал лишь странные, отдалённо похожие на человеческие, отрывистые хрипы, каждый из которых становился все тише и короче, после чего они пропали и вовсе. Тело его не двигалось, пальцы рук застыли в одной позиции. Его прекрасные фиолетовые глаза, в которых совершенно недавно виднелись отблески жизни, все ещё были открыты, но они уже не выглядели такими как были, нет. Это были совершенно другие глаза, в них не было ни печали, ни радости, ни страха, они выглядели пусто и безжизненно, они были словно кукольные. Фуго слез с тела, не до конца веря происходящему. Приподнявшись на ноги, он принялся толкать тело ногой, каждый раз все сильнее… И сильнее… После действие перешло в откровенное избиение плоти. Он требовал от Наранчи подняться, но тот не слушал. Не мог или не хотел, это было не важно, он продолжал игнорировать приказы Фуго так же, как и игнорировал их как только они остались одни в этой комнате, как только начали изучать программу. Крики не помогали, казалось будто их слышали все, но только не Наранча. — Вставай, ублюдок, я сказал тебе подняться с пола! — кричал Фуго. Но это не помогало, — Если ты не встанешь, мне прийдеться тебя заставить, тебе же этого хочеться, да? Тебе нравиться изводить меня? Тебе нравиться видеть меня в таком состоянии? Или тебе приносит удовольствие когда я тебя избиваю? Сраный извращенец, отвечай! Я ненавижу тебя, ненавижу все те глупые вещи что ты говоришь, тупую музыку которую ты слушаешь, ненавижу то как ты ешь, ненавижу как ты ходишь, я ненавижу то как ты дышишь! Твоё ужасное сопение при каждом твоём вдохе выводит меня из себя… Вставай, урод, разберёмся по мужски! Крики становились все громче, но толку в них было мало. И Фуго это понимал, хоть и не хотел признавать. Ударив бездыханное тело в последний раз, Фуго сделал глубокий вдох. Не хорошие мысли пробрались в его голову. Они тревдили что Гирги больше нет, но кому в голову прийдет их слушать? Сердце будто бы сжалось и треснуло, от чего парень схватился за грудь и повалился на пол. Удар об холодный кафель почти не почувствовался, так как сердце болело сильнее. Лежа и корчась от боли, он смотрел прямо на Наранчу. В его голове вертелись мысли о том, что сейчас он обязательно встанет и поможет Фуго, позовёт на помощь, да хотя-бы спросит что стряслось. Из глаз парня потекли слезы. Он не хотел плакать, но не мог контролировать их. Боль в сердце начала отпускать его, а вот слез становилось все больше. Медленно поднявшись с пола на колени, он осмотрел приятеля внимательнее. Кровь от порезов на руках уже практически застыла, оставив лишь красивые прямые линии вдоль вен и невероятные рисунки в виде подтеков с этих самых ран. По истине завораживающее зрелище. Парень не верил своим глазам, на сколько же красиво кровь выглядела на коже Наранчи. Прислонившись к его запястьям, Паннакотта лизнул эти самые рисунки. Кровь застыла не полностью, так что ему удалось отведать не только засохшую краску, но и её сгустки. На вкус это было сладко и солено одновременно, по истинне непревзойденно. На сколько же прекрасны эти запястья… Фуго принялся целовать руки парня, медленно опускаясь сначала к лицу, после к ключицам, после к груди. Дойдя до живота юноша остановился, решив рассмотреть свое творение во всей красе. На этой части тела красовалась глубокая узкая рана, которая выглядела практически так же, как выглядела рана на кисти Наранчи, оставленная им во время изучения математики. Из нее все ещё сочилась алая кровь, так красиво выглядящая на смуглой коже Наранчи. Но, по какой-то причине, эта заворажевающая картина вызвала новый прилив слез у Фуго, мысли снова взяли верх над ним, эти проклятые мысли. Он не мог оторвать взгляд от живота Наранчи, от чего слез становилось все больше. Ком поднялся вверх прямо к горлу, а внутри что-то сжалось. Наранчи больше нет, он умер. — Наранча… Нара. Что же я… Нет-нет, я способен все исправить, ты знаешь! Я помогу тебе, Наранча, ты знаешь, я помогу тебе, ты будешь жить, ха-ха! — с этими словами Фуго взял в руки нож, продолжая обращаться к собеседнику, — Только нужно сделать один маленький надрез, тут, понимаешь? Погоди секунду, это будет не очень больно… Да, вот тут, нужно сделать надрез. Вспоров Гигре брюхо, парень принялся раскрывать отверстие руками. Крови стало больше, казалось будто она заполнит весь пол, но его это сейчас мало волновало. Попытавшись протиснуться внутрь маленького тельца, Фуго начал игриво хохотать, объясняя что только так он может помочь, что таким способом они смогут слиться воедино и стать одним целым, так Наранча сможет взять половину души у Паннакотты и продолжить жить, после чего пошутил, что всего 10 минут назад Нара радостно принимал его в себя, а сейчас не способен осилить даже голову любимого. Но ничего, на такой исход у парня был другой план. Засунув руки в глубокую рану, он стал вытаскивать кишки парня, для освобождения пространства. Они были скользкими и гладкими, но при этом теплыми, на вкус солёными. Намотав их на себя словно мишуру на ёлку, Фуго принялся радостно плясать перед парнем, от чего вызвал у того улыбку. Или же ему так показалось? В любом случае, времени для дурости не было, нужно было действовать. Достав кишки из возлюбленного, он оценил положение дел. Не влезит, хоть ты стрельни! — Ладно, мой хороший, похоже не выйдет. Но если у нас не выйдет это, то выйдет что-то другое! Знаешь, я знаю способ сделать так, чтобы ты остался со мной навсегда. Пошли, я точно знаю что делать. — С этими словами парень взял Гиргу на руки. Тело стало холоднее, некоторые его части, такие как веки или пальцы рук, уже успели чуть одубеть, но, при этом, оно было не менее прекрасным чем при жизни. Открытые даже после смерти глаза красиво блестели на свету, а фиолетовые радужки глаз переливались перламутром. Пухлые губы слегка посинели, кожа побледнела. Но все это было совершенно не важно, Фуго любил его любым, по крайней мере он считал что любил его. Минута и они оказались в ванной комнате, после чего он положил тело возлюбленного в ванну, белоснежные стенки которой сразу же приобрели своеобразное украшение в виде красных капель крови, словно это и не тело в ванне вовсе, скорее красные розы на белоснежном снегу. Полюбовавшись данным зрелищем, Панакотта принялся вымывать тело под проточной водой. Было тяжко, так как из раны на животе появлялось все больше крови, так что было принято решение извлечь внутренние органы с помощью ножа, залить внутренность брюха спиртом и забить ватой. Так как Фуго практически ничего не знал про обработку трупов и никогда с ними не работал, он посчитал что это было не плохим решением на первое время. Он знал что позже ему прийдеться забальзомировать труп, но это будет после. Это действие заняло у парня около часа, но время текло быстро. Парень не рассказывал своему возлюбленному для чего это нужно, посчитал что это должно остаться сюрпризом, своеобразным подарком в честь их лешения девственности сегодня. Тело было готово. Аккуратно достав его из ванны, парень отнёс Наранчу в свою комнату. Дело ещё не было закончено. Постелив простынь на темный дубовый пол, Фуго уместил туда Гиргу и, вооружившись иглой, нитками и спиртом для обработки, он принялся зашивать рану красивым, скорее декоративным, а не хирургическим, швом. Это так же не заняло очень много времени, но теперь рисков выпадения ваты из тела практически не было. Достав одну из пижам, что принадлежала Фуго и была Наранче большеватой, он одел любимого, положил его на кровать, указал одеялом. Сам он лёг рядом, голый и весь в чужой крови. Но его это не волновало, как и парня лежащего рядом. Фуго не знал сколько он смотрел на возлюбленного, может час, может два, а может и всего пять минут, это и не было важно. Вот он прекрасный, наконец-то тихий и покорный, лежит с ним на его кровати. Это было всем, о чем Фуго мог мечтать. — Наранча, — начал было он, — Я понимаю, что тебе не совсем ясно произошедшее. Я натворил дурость по отношению к тебе, но я точно знаю что ты сможешь меня простить. Теперь ты навсегда останешься со мной, ты ведь рад этому? Ты не представляешь на сколько же этому рад я! Не переживай по поводу раны что я тебе оставил, этот шрам никак не затмит мою к тебе любовь, будь в этом уверен. Сейчас мы немножечко отдохнём, после чего я гляну как можно сохранить твоё тело в целости и сохранности, остановить разложение. Ты знал что я знаю латынь? Я попытаюсь тебя воскресить. Уверен что на это понадобиться не мало времени, но я готов искать способы. Я применю все возможные и невозможные варианты, но, поверь мне, я смогу все наладить. Я научу тебя ходить и говорить снова, если это потребуется. Я люблю тебя, безумно люблю. Знаю что я никогда этого не говорил, но это не значит что этого не было. Я всегда тебя любил. Я помню все, от нашей встречи И до сегодняшнего дня Готов зажеть я в церкви свечи Клянясь в любви у алтаря Твои глаза, твоя улыбка Мне не забыть их и во век Готов писать тебе я песни Наранча, ты мой человек. С нежной улыбкой на лице, Фуго поцеловал его в лоб. Мягко, с любовью, с теми же эмоциями что испытывал по отношению к нему. Слегка прижавшись к тельцу он закрыл глаза. Было не важно что скажут члены банды, тем более было не важно сколько времени понадобиться на воскрешение Наранчи. Фуго нравилось лежать с ним и ничего больше в мире его не волновало.