Wolf's Den Coffee House

Листик остается в руках опешившего Грома. Он смотрит в след ушедшему парню. — Олеееег — Игорь тянет имя друга. — Я походу влип. Мозолистые пальцы разворачивают листочек и Гром видит себя. Набросок карандашом, мужчина стоит с питчером у кофемашины и чему-то улыбается. Игорь начинает улыбаться и в жизни. — А хорошо нарисовано. Похож. Но Игорешь, если ты сейчас не начнешь работать, то парочка студентов выпьют вместо кофе мои нервы. Игорь аккуратно складывает лист и убирает его в карман рубашки. Они переживают обеденный и вечерний наплыв посетителей, Олег уходит после семи оставляя закрытие смены на Игоря. А теплившаяся надежда, на то симпатичный парень зайдет вечером, умирает со звуком опустившейся роллеты. Игорь поудобнее перехватывает ключи от кофейни, пакет со оставшимися булочками и отправляет Юле список того, что нужно заказать в ближайшее время. Утренний дождь уже прекратился, оставляя за собой запах холода и приближающейся осени. Гром идет до дома пешком, периодически наступая в неглубокие лужи. Квартира, доставшаяся от отца, встречает лёгким клубом пыли и новой отвалившейся штукатуркой. Игорь заваривает чай, ужинает списанными сэндвичами с ветчиной и шоколадным круассаном. Готовясь ко сну и снимая рубашку, он вспоминает про набросок, достает его и более внимательно разглядывая легкие линии. Он думает о том, чтобы повесить листик на холодильник, когда замечает подтертые цифры на обратной стороне. Игорь плохо различает некоторые из них, но отчетливо читает имя.

***

Дима отрывается от уборки студии, когда слышит через колонку входящее сообщение. Он слегка удивляется, думает, что Валя что-то забыл, берет телефон и видит незнакомый номер. Незнакомы номер: Надеюсь, я не ошибся номером. Дмитрий? Это Игорь, мы виделись утром в кофейне. Дима заливается краской, давится воздухом и в шоке смотрит на телефон. Вспоминает высокого мужчину с очень добрыми карими глазами, впустившего его утром в кофейню. Он был воплощением всех мечт Дубина. Дима не знал, как отблагодарить бариста за его помощь, не придумал ничего лучше, чем сделать небольшой набросок и подарить. В какой-то нелепой надежде он неуверенно вывел свой номер телефона, но смутившись попытался стереть его. Дубин садится на стул, и спешит сохранить номер. Руки потряхивает, когда он нервно пишет. Дмитрий: Добрый вечер, да это я. Мне казалось, что я хорошо стер номер Игорь: да над этим вы постарались конечно, но я упорный Дима задумывается на пар секунд, и спешно пишет. Дмитрий: и сколько попыток вам потребовалось? Игорь: шестнадцать… Дубин смеется легко, надежда прорастает не то, что бы маленьким росточком, а огромными корневищами мгновенно пронзает его душу. И он делает единственное что ему приходит в голову. Пишет Вале. Дима: Валь, предположим, что человек в поиске моего номера, который был не совсем корректно написан, потратил часа два. Значит ли это что я ему интересен? Калигари: если ты про утро, то сто процентов… он на тебя периодически посматривал, и я тебе сразу сказал писать нормально номер. Дима: Только Вере пока ничего не говори, хорошо? Калигари: Она на сутках, сам скажешь, черкани заявку на расходники. За что Дима любил Валю, так это за его чуткость, которой не обладала его сестра. Дима до сих пор удивлялся превратностям жизни. Он не когда бы не подумал о том, что его друг детва и старшая сестра сойдутся. Бойкая и острая на язык Вера и спокойный и тихий Валентин очень органично смотрелись вместе, и нельзя было представать их как пару, когда шестилетняя Вера щипала еще не вытянувшегося и по-детски пухлого Валю. Дубины и недавно переехавшие Гашпаровы быстро сдружились, а мальчики нашли общий язык постоянно запираясь в комнатах от Веры что бы порисовать. Постепенно каракули превращали в рисунки динозавров, драконов, автоботов, рейнджеров, покемонов и другой неизвестной взрослым нечестии. Так их отвели в художественную школу, Валентин, вытянувшийся в подростковые годы, покинул крыло родителей после девятого класса и ушел как он сказал «искать себя». Дима с Верой, закончившие одиннадцатый класс и поступившие на «правильные» с точки зрения родителей профессии, продолжали общаться с другом детства. И через Валю Дима познакомился с профессией тату-мастера. Валентин, который теперь просил его называть не иначе как Калигари, нашел применение своей творческой натуре и начал потихоньку бить. Сперва друзей из «темы», потом знакомых, а дальше сарафанное радио сделало свое дело и вот он уже известный в кругах неформалов мастер. Так что постепенно Гашпаров начал привлекать не обделенного талантом друга к разработке эскизов, ставить руку, знакомить с азами мастерства и постепенно Дима втянулся. Поэтому после четырех лет юрфака Дубин с чистой совестью отдал родителям красный диплом и занялся татуировками. Дима гордится своей работой, тем, что украшает людей. А самой главной для себя работой считает рукава Вали, били они их долго и муторно, но изящные витиеватые узоры грели Димино сердце и, если быть до конца честным, ему льстили восхищённые взгляды клиентов. Игорь: Я хотел спросить у вас родинки такие необычные? На руках. Дима смотрит на телефон, на свою руку в маленьких татушка-сердечках. Он увидел их в какой-то сети и решил повторить. На удивление других мастеров Дубин еще не был забит так как приятно в их профессии. Вера шутила что он сапожник без сапог, но понимала, что родители еще до конца не смерились с выбором сына и тот, чтобы не нарываться на очередной скандал не бил тату на видимых местах. Ему и так хватало заунывных разговоров о том, что Калигари плохо влияет на Диму, а теперь и на Веру. Дмитрий: Нет, это татуировки. Дима теребит телефон в руках несколько минут и когда видит, что сообщение прочитано, ждет еще минут пять ответ. Который не следует. Парень лишь вздыхает и возвращается к уборке их студии. Она небольшая, всего несколько кабинетов и небольшая клиентская зона. Дима свое рабочие пространство не сильно украшал. Ему нравились высокие потолки и белые стены, светлые полки и шкафов с красками, инструментами и расходными материалами, несколько стульев и столов для клиентов. В отличии от комнаты Калигари. Стены у него расписаны граффити в стиле Покраса Лампаса, неоновые вывески и просто растянутые по периметру светодиодные ленты, полки забиты статуэтки, а в самом кабинете удушливо пахнет благовониями. Третье помещение, которое они использовали как скад-кухню-свалку и в редких случаях спальное место, не сильно отличалось от кабинета Димы, аскетично стоящие стеллажи с всяким нужным и ненужным, микроволновка, набор разных чаев, конфетки и кружки и небольшой диванчик, на котором можно было растянуться между клиентами. Довершением их студии-франкенштейна, была не в пример помпезно украшенная клиентская зона. Тёмные обои и деревянные панели, доходящие до середины стены, создавали атмосферу сигарной комнаты. Большой ресепшен из массива дуба был выполнен в тон стенам, а кожаный диванчик с небольшим столиком завершали образ. Однако эта обстановка не соответствовала маленькой тату-студии. Дима проходит через их пафосный холл в туалет за шваброй, когда чувствует вибрацию в кармане. Игорь: Очень красивые. Дима читает и начинает дурацки улыбаться. Думает что бы спросить и как продолжить разговор, пока намывает пол, когда приходит следующая смска. Игорь: Я хотел бы их рассмотреть поближе. Дубин заливается краской. Он закрывает глаза в попытке унять смущение, а мозг в отместку рисует высокого мужчину с темной щетиной, который держал бы своими, как казалось Диме, мозолистыми пальцами его руку и внимательно на нее смотрел своими до безумия теплыми карими глазами. Дима: Я бы вам не только их бы показал...