Комплекс

Хмурый парень ведёт пальцем по баночке с краской для волос, будто не читая состав, а оценивая шершавость и изъяны пузырька. Руки у парнишки обветренные, худые и чуть в мозолях. Так и хочется взять крем и смазать их уже, ведь даже смотреть печально. Этот парень – Акутагава. Насколько бы суровый хозяин Рассёмона не брал маску вечно хмурого и стойкого, в душе у него иногда просыпался маленький, закомплексованный Рю. Этого Рю хотелось только обнять и беречь, не делать больно и сделать всё, чтобы он не вырос этим взрослым и жестоким по своему Акутагавой. Рюноскэ никогда не показывал себе, что тот чуть комплексует, да и в зеркало старался не смотреть особо. Но бывали и поздние холодные вечера, когда Накахары долго не было дома. Вот тогда Акутагава мог чуть зависнуть у зеркала, приблизиться к нему ближе, чем обычно и рассмотреть изъяны лица: мелкие морщинки чуть повыше светлых бровей, образовавшиеся там в столь юном возрасте исключтельно из-за того, что мафози имел привычку вечно хмурить брови; колючие как у ежа волосы и прочее,прочее. Сегодня день особенно паршив. Рюноскэ впервые решается сам изменить в себе что-то и покупает краску для волос. Обычная краска, с помощью которой он должен стать шатеном. Связи с бышим наставником это не имело, просто это первый цвет, который взбрёл мафиози в голову. Не броско и не выделяется среди толпы. Самое то для юноши, не любившего попадаться никому на глаза. Ещё пара минут моральной подготовки и вот он уже стоит и довольно внимательно мажет волосы краской у зеркала. Чуя дома был, но о затее любимого ему естественно никто не сказал. Краска была гелеобразная и имела сероватый цвет, как и у всех других подобных штук для покраски. Ритуал прошел быстро. Вот парень уже сидит на ванной с пакетиком на голове и безразлично ждёт нужное время, подгибая босые ноги и морщась от холодной плитки в ванной. Спустя тридцать минут Рю наклоняется над ванной, смывает всё, а после даже не смотрит в зеркало, держит интригу до момента, когда можно будет заглянуть в зеркало и любоваться готовым полностью результатом. Гава высушился, причесался по нормальному, становясь похожим на выкупанного ежа и посмотрел в зеркало...И о боги, Акутагава замер, кажется перестал даже дышать. Синий. Ебаный синий цвет теперь на его волосах. И как так вышло? Скорее всего какието малолетние шутники просто поменяли краску в мазагине местами. Уже бывший брюнет схватил себя за волосы, беспощадно вырывая небольшой клок от резко нахлынувшей злости, обиды и ненависти ко всему живому, а в первую очередь — к самому себе. Сам Рюноскэ не был настолько вспыльчив как рыжее начальство, на данный момент мирно сидящее в другой комнате и икая, вовсе нет, но уже через секунду он замахивается и разбивает зеркало, в которое только что смотрел. Слышиться грохот, звон битого стекла, которое посыпалось в раковину и сильно расцарапало руки парня. Накахара в это время спокойно сидел на кухне, но этот звук его насторожил, ведь не каждый же божий день услышишь из ванной подобное. Именно поэтому он тут же пошёл к ванной, остановливаясь под дверью. – Рюноскэ, тебе нужна помощь? Ты разбил что-то? Акутагава в это момент сипло дышал, пытаясь прийти в себя, но услышав голос за дверью, смачно пнул осколок, упавший на пол. –Нет. Рыжий сразу понял: что-то не так. И всё же зашёл. Парень резко остановился на пороге, рассматривая ситуацию. –Ебаный в..ух нихуя.. Нецензурные выражения лезли через горло сначала от разбитого стекла, а после от синего сожителя. –Ты что делаешь? Давай уберем...Хотя нет, потом, давай сначала обсудим и руки обработаем. Накахара, не дожидаясь ответа, потянул младшего за запястье из ванной комнаты. –Не надо, всё в норме... Рюноскэ нехотя тащился за ним. Синеволосого в итоге усадили за кухонный стол и поставили перед ним аптечку. Чуя делал всё машинально, даже не смотрел что берёт. Мокрая от спирта вата тут же оказалась на изувеченной коже, заставляя мафиози неприятно поёжиться. –Рю, ты мне конечно и таким нравишься, но уж позволь спросить, почему ты..посинел?– Накахара пытался держать себя в руках, дабы прямо сейча не расстроить сожителя ещё пуще. –...Я хотел покраситься. Вышло неудачно. – То есть, не в синий ты хотел?– Накахара обрабатывает не глядя. Всё внимание он уделял эмоциям на лице Рюноскэ. Он делал так всегда. В любой ситуации. –Нет. –И тебе не нравится? – говорит рыжик спокойно, разговаривая как детский психолог с ребенком. –Нет. –Лично мне нравится как ты выглядишь. Тебе идёт. Очень необычно для мафиози... Дальнейшего ответа не последовало. Накахара видит по глазам, что любимый расстроен. Он без лишних слов оставляет дорожку поцелуев по новым глубоким царапинам на кистях. Губы его теплые, мягкие. Кисти рук Рюноскэ наоборот: холодные, обветренные. –Не успел тебе сказать, ты сегодня хорошо поработал, молодец, – Чуя улыбается. Он знает, куда правильно надавить. Аку чуть отворачивает лицо и как бы невзначай прикрывает рот рукой –Кхм.... спасибо конечно, но,– парень договорить не успевает, его перебивают: –Ччч, никаких 'но'. Пойдём спать? Рюноскэ кивает и поднимается с места, собираясь уходить. –В ванной завтра уберем? Акутагава вновь молчит, лишь кивает, но тут ничего не обычного. На кровати старший наконец обнимает Рю, сам укладывает чужую голову на свою грудь; поглаживает волосы, перебирает их, целует в макушку. Младший глубоко вздохнул и поднял голову. Он всего-то укрыл их обоих одеялом, а после вернул голову обратно, снова позволяя без лишних слов приласкать себя. И Накахара наконец берёт то, чего хочет. Парень продолжил гладить, перебирать, изредка оставляя смазанные поцелуи на макушке и ушах. –Ты молодец, Рюноскэ. Вот только Акутагава его уже не услышал. Уснул. Следущий день выдался не лучше для младшего мафиози. Видеть себя в случайных зеркалах, экране телефона, стеклах машин он не мог вообще. Из-за этого Аку становился ещё раздражительней на работе. Раздражимость вызывала у цепного пса Портовой Мафии ещё большую жестокость. Для Мафии это плюс, ибо будучи таким, Акутагава превращался в настоящее орудие для убийств, работая на заданиях на ура. Но для самого Рю, как и для его сожителя — это огромный минус. Так прошло около недели. Чуя видел всё это и хотел как то помочь, вот только времени на подумать совсем не было: вечная выматывающая работа давала о себе знать. У Накахары наступил долгожданный выходной, когда он может тупо отоспаться. Так было всегда. В такие дни мафиози мог спать, либо проводить хоть какое-то время с Рюноскэ. И мафиози решил... насколько бы он не любил свои рыжие волосы, но всё таки Рюноскэ он любил больше. Парень тяжело вздыхает, нанося синюю краску на волосы. Ритуал проходит так же, вот только зеркала в ванной теперь нет, поэтому пришлось посмотреть на себя из камеры телефона. Чуя долго рассматривал себя синеволосого и сделал вывод, что с рыжими конечно же лучше, но так тоже ничего. Спустя пару часов послышался тихий звук ключей. Загорелся свет в прихожей, послышалось тихое шуршание одежды. Акутагава честно старался действовать очень тихо, потому что думал, что Чуя всё ещё спал. Сняв плащ и обувь Рюноскэ остался в пышной рубашке с жабо. Парень тихо прошёл на кухню, Накахары нет. Значит и правда спит. Тихие шаги направились в сторону спальни, и вот он, Накахара, только не спящий. Чуя поднял голову с подушки и улыбнулся при виде любимого –Привет. Как день? –Привет... Погоди, что у тебя с волосами? – Акутагава сел на край кровати к нему и рассмотрел изменения. –Покрасил. Мафиози смазливо улыбался. Ему хотелось увидеть те самые эмоции на лице Аку, которые увидеть почти невозможно. Но для Накахары это было особенным удовольствием привилегией — видеть пса Портовой Мафии таким, каким не видит его никто. –Зачем? – парень ошарашено смотрел на любимого, чьи мягкие рыжие волосы так любил сминать в редких приливах нежности. –Ты настолько нравишься мне с синим цветом, что я, признаюсь, позавидовал. – бывший рыжик обхватил парня за талию и потянул к себе, укладывая на кровать. Рюноскэ поддался. Было видно, как от такого высказывания он смутился... –Ты что, не веришь мне? –Верю.. Верю. – хозяин Рассёмона даже чуток улыбнулся. Все моменты с его улыбкой исполнитель Мафии запоминал, а после вспоминал и одинокими временами, когда оба были завалены работой, улыбался сам. Чуя накрыл чужие губы своими, позволяя сожителю расслабиться. Тому в свою очередь будто и правда полегчало. – Ты такой молодец, Рю. –... Почему? –Просто так. Я лишь напоминаю, – Накахара подмигнул, оставляя повторный поцелуй. –Спасибо..Чуя.– и наконец он благодарен по настоящему.