Murmeltiertag

Багреющий алым закат заходит над землями Арган-Апачи вновь и вновь. Обессиленный парень падает на пол, какой это раз? Почему это происходит? Сколько это ещё будет повторяться? Кто даст ему ответы? Кто..спасет его? Конечно, Бутхилл знает, что застрял во временной петле, теряя своих близких раз за разом, днём он проживал жизнь как обычно, а под вечер происходило это... Изначально он даже не понял, что произошло, ему показалось, что ему дали второй шанс, что эоны сжалились над ним, после он подумал, что это сон. Но, всё равно, в тот день он попытался всех предупредить, как-то спасти, но никто не стал его слушать. Все посчитали его сумасшедшим, тогда он тоже так подумал, но когда земли Арган-Апачи были стёрты в третий раз, понял, что все наяву. В четвертый раз он всё ещё пытался, взял свою малютку, чтобы спасти ее. Дать хорошее будущее. Спас, но после это повторилось снова. Пытаясь хоть как-то спасти своих близких, пытаясь сделать что-то, что убережёт их от предстоящих смертей, рейнджер оживал раз за разом, вставал на ноги, но слишком поздно понял, что ничего не удастся. Как бы он не пытался, Освальдо раз за разом приходит сюда, убивает его родных и дочку, а он ничего не может с этим поделать: либо умирает вместе с ними, либо оказывается не в том месте, либо спасает только одного, но этого оказывается мало, и всё повторяется по кругу. Он уже привык к виду искалеченных трупов своих близких, и это убивало его сильнее, а после тринадцатого такого дня он перестал плакать, будто у него закончились все слёзы, и все больше и больше тонул в пучине ненависти к себе, к КММ, ко всем. Надежда, что его кто-то спасет, пропала на сороковой петле, а считать дни перестал на сотой. На двухсотый раз его решимость ослабла, и он опустил руки, на трёхсот сорок пятый он убил себя, повесившись до того, как пришел Освальдо. Но даже его смерть не остановила бесконечную петлю. Бутхилл распахнул глаза, резко садясь в кровати, вспоминая, что сейчас он в безопасности. Сглотнув, надеясь, что это не продолжение его кошмара и рядом не лежит чужой окровавленный труп, он осторожно повернул голову вправо. Увидев, что мужчина рядом и это не очередной кошмар, Бутхилл выдохнул, пытаясь успокоить дрожащие руки. Он лег обратно, откинувшись на подушки, прижался к чужому тёплому телу и прикрыл глаза. Знал, что заснуть уже не получится, но так было спокойнее. Знать, что любимый человек живой и находится рядом, а его сердце бьётся - было для него успокоением. Да, этот мужчина спас его на каком-то очередном дне сурка, когда Бутхилл уже не мог даже убить себя или что-то сделать. Когда уже слишком отчаялся. Аргенти исказил ход времени, разорвав временной континуум, впрочем, не так важно, что он сделал, главное, что он спас его. Бутхилл выбрался из этой петли, хотя и не на собственных ногах. После бесконечных дней, идущих одним за другим, ковбою нужен был кто-то рядом. Кто-то, кто сможет показать ему, что все закончилось, успокоить при одной из очередных панических атак, кто скажет ему, что все в порядке, кто будет баюкать его после кошмаров. Аргенти и стал таким человеком. Словно путеводная звезда, он направлял его, ставил на ноги. Иногда ему даже казалось, что он - обуза, но мужчина нежно целовал его руки, заправляя шелковые пряди за ухо, и шептал приятные слуху слова. Вздохнув, Бут открыл глаза, посмотрев на своего любимого, намотал его красноватый локон себе на палец и улыбнулся. Он счастлив, что у него есть такой человек. Чужая белая прядка, казалось неправильной среди красных, но это были последствия того, что он нарушил ход времени. Когда его спасли, Аргенти временно потерял память. Но из сердца рыцарей красоты нельзя просто так убрать их богиню. Особенно из тех, для кого она стала светилом. Убрав мешающие волосы с чужой шеи, рейнджер нежно прикусил кожу, в ответ получая тихо мычание. Усмехаясь, Бутхилл развел полы халата мужчины, вынул оттуда пояс, обводя взглядом чужие мышцы. Он коснулся рукой чужого пресса и начал выводить на нем различные незамысловатые узоры. – Не спится, благородный мой? - заспанный голос раздался над его ухом, - снова кошмар? Бутхилл кивнул, коротко чмокая его в губы. Затем шелковым иссиня-черным поясом завязал тому руки, привязывая их к изголовью кровати. Аргенти сонно уставился на него, зевая, а после попытался снова заснуть, прекрасная зная что этого сделать не получится. Как и ожидалось, его планы провалились. Широко разводя его ноги в стороны и выливая туда холодной смазки, Бутхилл подмигнул ему, прежде чем черная атласная повязка упала на чужие глаза, закрывая обзор на все что происходит. – Душа моя, у тебя слишком.. - мужчина пытался подобрать слова, снова зевая, - неправильные способы справиться с ночными кошмарами. – Не милашничай, - рейнджер закатил глаза, дрожь в руках давно прошла, оставляя за собой жгучее желание, - иначе вставлю кляп в рот. Рыцарь послушно замолчал, хотя был уверен в том, что никто ничего в рот ему не вставит хотя бы потому, что Бутхиллу просто необходимо слышать его. Взяв пульт в руки, тот включил сразу пятую скорость, получая мгновенную реакцию в виде тихого вскрика. Усмехнувшись, ковбой вставил свои пальцы, проталкиваясь в тугое колечко мышц и сгибая пальцы под определенным углом, попадая по самым чувствительным точкам, из-за чего мужчина под ним начал извиваться и издавать мелодичные стоны, которые так нравились ковбою. Все ощущения у того были обострены до предела, не было и речи о том, чтобы прикоснуться к себе. Как только он подумал об этом, чужой язык провел по его головке. Аргенти рефлекторно вжался в матрас, приподнимая одну из ног. Её рейнджер закинул себе на плечо, продолжая дразнить уздечку и причмокивать, пока посасывал самый вверх. Аргенти дёрнул руками, ткань пояса впилась в руки, натирая их. Бут продолжил дразнить, взяв стоящий колом член наполовину, он слышит чужой шумный выдох и вбирает ртом до конца, утыкаясь носом в лобок, и слышит желанный громкий стон. Ухмыляется краешком губ, начиная медленно двигаться по всей длине, заставляя другого метаться по постели. Он втягивает щеки, продолжая сосать, умело дразнит языком яички. Аргенти глухо стонет, выгибается, руками вцепляется в изголовье и что-то бормочет о том, что готов кончить. Как раз в этот момент рейнджер отстраняется, издает смешок, вытаскивая свои пальцы, и оставляет чужую дырочку сжимать пустоту. Аргенти облизывает пересохшие губы, он ничего не видит, но прекрасно слышит, как Бут переключает скорость на восьмую. Мужчина громко стонет, не выдерживая, почти кончает от изобилия ощущений, но чужая рука заботливо ложится на чужой член, закрывая головку. – Рано, - он наклоняется, чтобы поцеловать того, обкусывая его губы, - кончишь, когда я скажу. Аргенти шумно сглатывает, чувствует, как что-то дразнит его вход, а после рейнджер входит. Медленно и тягуче, контролируя всю ситуацию шаг за шагом. Хочется поскорее кончить, но рыцарь лишь может стонать и трепетать от болезненного удовольствия. Вскоре темп перешёл на бешеный, вдалбливая Аргенти в матрас, выбивая последние частички разума. Повязка давно съехала с глаз, а ноги были закинуты на плечи рейнджера. В конце концов тот убрал руку, давая кончить своему рыцарю и сделать передышку. Передышка была маленькая, как показалось красноволосому, потому что его тут же перевернули на живот, ставя на колени и продолжая входить. Бутхилл оставлял краткие поцелуи на чужой шее, обхватывая руками ягодицы и фиксируя чужое тело на месте. Он тщательно следил так же и за поясом халата, чтобы тот не натирал слишком сильно руки его мужчины. – Нравится? - он прошептал ему на ухо, начиная выцеловывать мелкие шрамы на спине. – Да, - он хрипло простонал в подушку, - но больше мне нравишься ты. – Ты мне тоже. Он нежно ему улыбнулся, замедляя темп и доставая откуда-то стек. Он провёл холодным материалом по разгорячённой коже и резко шлепнул им по ягодице. Аргенти запрокинул голову, громко выстанывая чужое имя. Удары приходились раз за разом, но чередовались, сначала слабые, потом почти нежные поглаживания и сильные, что оставляли красные следы на белоснежной коже. Увидев, что мужчина еле как стоит в коленно-локтевой, а запястья начали слегка кровоточить, Бутхилл понял, что пора заканчивать. Он толкнулся в него в последний раз, выключая вибратор, а после начал нежно надрачивать ему, укладывая того на себя и обнимая. Когда тот излился ему в руку, Бутхилл вытер ее и обнял его уже двумя руками, шепча какие-то нежности. И они оба снова, как и каждую ночь до этого, заснули в обнимку, вместе.