Я тебе соврал

27 марта 1977 года, башня Гриффиндора.       Необычно, но после бурной вечеринки, которую закатили гриффиндорцы, Джеймс Поттер не ушёл в свою комнату вместе с друзьями, а остался в гостиной. Сегодня была непростая вечеринка. У капитана гриффиндоровской команды по квиддичу был День Рождения.       Праздник начался с самого утра. Джеймса поздравили его лучшие друзья — Питер, Сириус и Римус. Парни разбудили его утром песней Happy Birthday. В руках у Сириуса был именинный торт с семнадцатью зажжёнными свечами. Довольный гриффиндорец, растянул губы в восхитительной улыбке, а затем разом задул абсолютно все свечи.       Только вот что-то было не так. Кого-то как будто бы не хватало. Джеймс внимательно посмотрел на своих лучших друзей, остановив взгляд на Римусе, который отрицательно покачал головой, с сожалением поджав губы. Поттер грустно хмыкнул.       Не хватало Шарлотты Даллас.       Мгновение — Джеймс вновь улыбается, старательно показывая, что с ним всё в порядке, хотя на душе гадко. Она не пришла. Она могла бы, ведь у него сегодня День Рождения, но не пришла...       Джеймс и Шарлотта дружили с самого детства, поскольку их отцы были коллегами в Аврорате. Ребята выросли вместе, жили в соседних домах, поступили в Хогвартс на один факультет, выбрали одинаковые факультативы для дополнительного изучения. Поттер всегда считал Даллас своей младшей сестрой, в которой он безусловно нуждался.       Когда Джеймс познакомился с Сириусом Блэком в коридоре «Хогвартс-экспресса», они сразу же сдружились, и Поттер потащил нового друга в купе, которое он занял с Лотти. А потом в дверь постучали Римус и Питер, которые искали свободное купе. Так и получилось, что ребята подружились.       Именно Шарлотта ввела эту традицию с поздравлением именинника с самого утра всем вместе. Первый, у кого был День рождения был Сириус. Даллас попросила у матери, чтобы та испекла именинный торт, и прислала его рано утром третьего ноября. Заранее договорившись с Римусом, Питером и Джеймсом, Шарлотта встретилась с мальчишками возле двери в их комнату, а затем они разбудили Сириуса песней Happy Birthday.       С тех самые пор каждый День рождения мародёров и Шарлотты начинался именно так. В день именин Даллас мальчишкам пришлось использовать метлу, чтобы пробраться через лестницу, а торт находился под чутким руководством палочки Люпина. Ох, нужно было видеть удивлённые лица Мэри Макдональд и Алисы Свон, когда мародёры ворвались в их комнату.       А сегодня просыпаться под песню Happy birthday был черёд Джеймса, и парень искренне надеялся, что всё пройдёт как обычно. Но его милой Лотти не было. Лотти, которая всегда была рядом, с самого детства, сейчас не с ним.       Хотя на что Джеймс собственно надеялся? Он думал, что если у него День рождения, то Шарлотта появится в его комнате, будет петь праздничную песню и говорить с ним после того как не делала этого почти два месяца? Да, надежда на это у Поттера была.       Но головой-то он понимал, что Шарлотта не заговорит с ним только потому что у него праздник. Уж точно не после слов: «Это глупо, Лотти! Ты мне как сестра, я никогда не видел в тебе девушку, как в Лили. Я её люблю, не тебя. Даже, если очень сильно захочу, в мыслях всё равно будет она, не ты! Ты никогда не будешь для меня, как она. Она красивая, умная, интересная, а ты просто подруга детства. Я тебя не люблю, не могу любить, ты же... Как не старайся, Даллас, она...» Поттер не договорил, а может это и к лучшему. Девушка просто развернулась и ушла, изо всех сил стараясь сдерживать слёзы.       Всё это было сказано почти два месяца назад. За день до этого, Джеймс поцеловал Шарлотту из-за спора с Сириус. Условия были таковы: Поттер должен поцелова первую девушку, которая выйдет из-за поворота. Ей оказалась Даллас.       На следующий день девушка решила рассказать Джеймс о том, что уже довольно давно её беспокоило. Шарлотта призналась Поттеру в любви, а он выдал то, о чём сейчас жалеет. Она ему душу открыла, а он...       Шарлотта с того дня стала его избегать. Девушка больше не сидела с мародёрами за одним столом в Большом зале, просто не могла. Обходила Джеймса восьмой дорогой.       Даллас была влюблена в Поттера наверное лет с пяти. Поначалу это была просто детская симпатия, которая впоследствии превратилась в душевные терзания. Джеймсу нравилась Лили, а Шарлотте Джеймс. Каждый раз сердце юной волшебницы сжималось, когда её любовь говорил о Эванс.       Джеймс этого совершенно не замечал. Для него Шарлотта была человеком, с которым спокойно и комфортно. Он не мог бы представить свою жизнь без неё рядом. Поттер думал, что Лотти для него как сестра, но знал бы он как ошибается.       Сейчас Джеймс сидел совершенно один в пустой гостиной, а раньше с ним была бы Лотти. Она всегда была где-то по близости, а он принимал это как должное. Как и многие поступки Даллас. Поттер привык, что Шарлотта всегда сидела напротив него на семейных застольях, спала на его плече в поезде, помогала с Зельеварением, поддерживала, когда Лили в очередной раз отвергла его. Теперь-то Джеймс понимал как Лотти было больно это делать, но она всё равно слушала, находила правильные и нужные слова, когда на душе у парня было погано, хотя у самой сердце кровью обливалось.       Девушка всегда приходила на квиддичные матчи, хотя не любила этот вид спорта, а летом даже помогала Джеймсу отрабатывать ловкость, кидая в него квоффлы, которые он ловил. Шарлотта слушала его идеи про немыслимые розыгрыши, и помогала с их реализацией.       Поттер определённо точно скучал по Шарлотте Марии Даллас. С ней всегда было хорошо и легко, когда она приходила и садилась рядом с ним, клала голову на его плечо, то на душе становилось спокойно.       Джеймс усмехнулся, подумав, что он нагло соврал Шарлотте, сам того не зная.       За эти почти два месяца Поттер понял, что Лотти уже давно была ему не как сестра, просто он это упорно отрицал. Прокручивая последние года в Хогвартсе, Джеймс вдруг понял, что были случаи, когда он ревновал Шарлотту к другим парням. Даже к Сириусу. Тогда Даллас и Блэк напились и танцевали друг с другом весь вечер, девушка тихонько смеялась, пока брюнет что-то шептал ей на ухо. Внутри у Джеймса нарастила самая настоящая злостью, которая медленно расстекалась по венам. Тогда ему хотелось оказаться на месте Сириуса, чтобы Лотти смеялась из-за его слов.       Джеймс уже думать забыл про Лили Эванс, сейчас в его мыслях была одна Шарлотта Даллас, его Лотти. Образ шатенки предстал перед глазами, её серо-зелёные глаза. Поттер подскочил, начав расхаживать по гостиной туда-сюда.       Глаза.       Из груди Поттера вылетел истерически смех. Чёртовы глаза, которые он видел во снах, принадлежали вовсе не Лили, а Шарлотте. Какой же он дурак. Даже его подсознание подсказывало ему, указывая на Даллас. Парень вновь опустился на диван, спрятов лицо в ладонях.       Но тогда почему он сказал Лотти те слова про Лили? Может он банально испугался?       Картина, которая служила входом в гостиную Гриффиндора, тихо открылась, пропуская ночную гостью. Шарлотта пришла как раз вовремя. Девушка не хотела присутствовать на вечеринке, и была очень рада, поскольку не застала её. Даллас далеко не сразу заметила, что в гостиной она находится не одна.       Шатенка стараясь как можно тише произнести заклинания поиска, зашагала к дивану. Когда в руках оказалась квадратная кобочка с красивым красным бантом, Шарлотта аккуратно присела рядом с Джимом. Поттер резко поднял голову из-за того, что почувствовал как рядом с ним проснулся диван.       — Лотти? — удивился он, подумав, что она ему мерещится.       — Привет, Джими, — чуть приподняла уголки губ Даллас. — Я тут подумала, что мы вполне можем всё забыть. Давай, сделаем вид, что я ничего тебе не говор...       — Я тебе соврал! — выпалил Поттер, перебиаая Шарлотту. — Я тебе соврал, ты для меня очень-очень важна. Я без тебя не могу, Лотти, совсем не могу.       Гриффиндорка удивлённо посмотрела на Джеймса, который потянулся к её ладоням, но в последний момент остановился.       — Я был просто слепым дураком, который не видел очевидного. Я люблю тебя совсем не как сестру, и девушку я в тебя уж точно вижу, — говорил Поттер, запустив пальцы в собственные волосы. — Ты умная, очаровательная, завораживающая, чуткая...       — Джеймс...       — Нет, Лотти, послушай, — сказал он, а потом всё-таки взяв Шарлотту за руку. — Наверное последние два года я ревновал тебя к парня, оправдывая себя тем, что я просто беспокоюсь о тебе. Это наверняка странно, но мне снились твои глаза, а я принял их за глаза Лили. Это абсолютно глупо, ведь твои гораздо красивее, — покачал головой Джеймс. — Я просто трусил признаться хотя бы самому себе в том, что ты симпатична мне вовсе не как сестра. Мерлин, я испугался собственных чувств! Прости меня, Лотти.       Поттер заглянул прямо в глаза Шарлотты, которая явно прибывала в лёгком шоке от услышанного. Джеймс усмехнулся, а затем бережно взял девичье лицо в свои руки.       — Я тебя люблю, Лотти, — тихо признался он, немного покраснев. — Очень тебя люблю. Шарлотта, можно тебя поцеловать?       Даллас заторможено кивнула, а затем ответила, растянув губы в игривой усмешке:       — Думала не попросишь.       Джеймс хохотнул, а затем нежно накрыл горячие губы Шарлотты своими. Девушка аккуратно обвив руками шею гриффиндорца, придвинулась к нему ближе. Парень улыбался сквозь трепетный поцелуй. Поттер зарылся пальцами в её волосы, притянув к себе ближе, а затем и вовсе усадила на свои колени.       На секунду разорвав поцелуй, Джеймс заглянула в серо-зелёными глаза Шарлотты, в которых читался восторг. На этот раз девушка сама прильнула к его губам, после чего Поттер перехватил инициативу на себя, углубив поцелуй. Запах Лотти дурманил его, сводя с ума. Парень раньше совершенно не замечал этого чудесного вишнёвого аромата.       — Станешь, моей девушкой, Лотти, — надеясь получить положительный ответ, спросил Джеймс.       — Я мечтала услышать это с пяти лет, — усмехнулась Шарлотта, запустив свои тонкие пальчики в непослушные волосы парня. — Я согласна.       — Это лучший подарок на День рождения! — сказал Джеймс, оставив лёгкий поцелуй на девичьих губах.