Eternity

В тишине вечность, однако сейчас Эи всё равно на бесконечность. За барной стойкой чуть поодаль уверенно улыбаясь сидит Яэ Мико — её девушка, с которой они решили сыграть в незнакомцев. Её лисья ухмылка и изящность сводили Райден с ума, превращая кровь в электрический ток. На улицах Токио всегда шумно, но сегодня всё ощущается ярче. Их замысел — чистое желание, смешанное с азартом и игрой. В их прикосновениях скрыты маленькие взрывы, в поцелуях — штормы, во взглядах — огонь. Попробуй угнаться за хитрой лисой, что манит своим пушистым хвостом, но всегда выворачивается из цепких рук. Ноябрьский вечер укрывает город темнотой, ветер играет в догонялки с редкими листьями, проскальзывая ледяными «лапами» под куртки и пальто. Звездная ночь украшает просвет между небоскрёбами, светящими и днём, и ночью. Изящное движение и виски маленькими глотками оказывается в Райден Эи, проходя обжигающим следом по глотке и разливаясь приятным теплом в груди. Мико старается скрыть свой цепкий взгляд, но они обе знают, что наблюдают друг за другом в тихую. Попробуй угадать через сколько и где сверкнёт молния в разгар грозы. Длинное черное платье с вырезом по спине идеально сидит на Эи, приковывая любопытные и жаждущие взгляды из толпы позади, на которые она не отвечает. Яэ не отстала по выбору — сверкающее белое платье с внушительным декольте, собирая внимание всех собеседников и ревностный, полный пылающего желания показаться из тени, взгляд Райден. «Твой вид заставляет миллионы тон взрывчатки внутри меня детонировать.» Острый слух Баал улавливает уже чёткий флирт к Мико из толпы, и она решает наконец действовать. Стук стакана о деревянную стойку, шелест дорогой ткани и стук каблуков. Время пришло. — Могу ли я украсть столь прекрасную девушку, как вы? — голос за спиной Яэ Мико мягкий, увлекающий, как пение сирены. — И на сколько же вы собрались меня украсть? — она впервые позволила себе флирт за весь вечер, где-то среди собеседников послышался недовольный смешок, но, кажется, никто так ничего и не понял. — Навсегда, — Райден подошла к ней почти вплотную, опаляя плечо горячим дыханием, — или же на одну ночь, утолить ваше желание. — Вы выиграли сегодняшний розыгрыш на меня, — Мико откидывает голову назад, приземляясь точно на плечо Эи, — ваша уверенность меня впечатлила, я согласна на ваше предложение. Теперь все собеседники удивленно исказили лица, а из толпы просвечивались любопытные взгляды. Это только подкрепляло желание. Попробуй потушить огонь, который ежесекундно подпитывают. — Помнится, я бронировала бильярдную, — Райден скользит взглядом по бармену, — бронь на Райден Эи. — Есть такая, я позову вас сопроводить, — взгляд бармена вцепился в руку Баал на талии Яэ. Девушка лишь хихикнула, сопровождая взглядом мужскую фигуру, отправившуюся к администратору. Дальше всё мыльное, минута пути до бильярдной длится предательски долго. Администраторка, чувствуя сверлящий взгляд за спиной, коротко излагает правила и поспешно удаляется, негромко хлопнув дверью. — Лисица в руках охотника, — Баал терпеливо обходит всю комнату, подходит к панорамному окну с видом на весь город, — так и хотелось прикончить всю толпу вокруг тебя, слишком хотели заполучить моё, — возвращается к Мико за спину, проводя языком по задней стороне шеи. — Твоё? — Яэ ухмыляется, поворачиваясь к Баал лицом и ехидно смотря в её темные глаза, — мы ведь знакомы всего пять минут, загадочная незнакомка. — Всего-то одну вечность, — Эи подсаживает её за бедра на бильярдный стол, поцелуем смывая хитрую ухмылку. Мико хотела, было, что-то выдать, но вязкая ниточка слюны между их губами завораживала, а после, разорвалась и блестящей нитью упала в ложбинку меж грудей лисицы. Этот блеск приковывал взгляд Райден, которая с довольной ухмылкой смотрела на такую картину и чувствовала быстрое дыхание Яэ. — Маленькая соблазнительная сучка, — руки опустились на талию, сжимая ребра сквозь ткань, — твоя чёртова ухмылка пробуждает во мне всё самое извращённое, — язык прижимается у самого начала декольте и ведет вверх, переходя на ключицу, межключичную впадинку, шею и завершаясь на мочке уха. Мико затыкает рот тыльной стороной ладони, пытаясь заглушить «шальной» стон, но Баал убирает её руку. «Звучи для меня.» Мочка оказывается во рту, её посасывают, лижут, покусывают. Всё отдается алыми щеками и всхлипами Яэ прямо в ухо Райден. — Могу поспорить, что ты уже мокрая, моя личная шлюшка, — шепчет так, что у лисицы стягивает низ живота, — и что же попросит такая извращенка? В ответ ей глазами указывают куда-то вниз, но такой ответ не устраивает Эи. — Скажи мне это, я не понимаю, — довольно улыбается. — Прикоснись ко мне, там, пожалуйста, — шепчет прямо в ухо, сжимая копну тёмно-фиолетовых волос на затылке в руках. — Умоляй, — спускает шлейки платья так, чтобы оголились рёбра и аккуратно проводит по ним пальцами. — Умоляю, Райден, отлижи мне, — заливается румянцем, сразу после мольбы прячась лицом в изгиб шеи Баал. Ей не отвечают, нагибаются и прикасаются языком к солнечному сплетению, проходя под грудью и вжимая кончик языка водят по ребрам. — Блять, я тебя ненавижу, — Мико стонет, откидываясь назад и разводя ноги. — Я тоже тебя люблю, дорогая, — сжимает обеими руками тазовые косточки и доводя лисицу до мелкой дрожи. Баал становится на колени и поднимает платье, забираясь под него. Лижет ямочку под коленкой и оглаживает колени, мягким движением проводя с внутренней стороны бёдер к самому нижнему белью. Пробирается пальцами под ткань трусов и водит по косточкам, едва царапает. Она метит бедра лисы по внутренней стороне, а после, проводит языком по промежности через ткань. — Сука, Эи, — рука вжимает голову в промежность и Райден покорно играется языком с клитором через ткань. — Ты сладкая, — невидимо для Мико облизывается, подцепляя резинку белья и стаскивая его, беря в руку и привстаёт, — открой рот. Яэ послушно открывает рот и тут же у неё во рту оказывается своебразный кляп из собственного белья. — Хорошая девочка, — улыбается Баал с издёвкой, — а хорошие девочки получают награду. Ответить нечего, все слова потерялись от такой наглости и, на самом деле, неожиданности. За всё время их отношений это первый раз когда то, что служило ограничителем, стало помощником. Тонкие пальцы Райден оглаживают низ живота и Яэ вновь мелко трясет, а ноги непослушно сводит и голова Эи оказывается зажата коленками. — Хочешь, чтобы я прекратила? — голос низкий, похожий на утробный рык хищника, — ох, такая жалость, — Эи царапает живот, — сегодня правила игры устанавливаю я, маленькая. Мико пытается подавить стон, но он вырывается быстрее и звучит не громко, но застывает в ушах у Баал, а после пульсирует и «расползается» по венам, ускоряя биение сердца и усиливая желание. Желание завладеть, желание изводить, желание присвоить. — Раздвинь коленки, милая. Яэ слушается и разводит ноги, настолько, что Райден может видеть всё, до чего доводит её. Мягкость и жёсткость, нежность и грубость, укусы и поцелуи. Всё остаётся следами на бледной коже бёдер, горячими точками внутри сознания Мико, неописуемым искусством в глазах Эи. Язык горячий и медленный. Первое касание, как суть Баал, — электричество. Яэ не может держаться, ложиться спиной на этот проклятый бильярдный стол, одной рукой хватаясь за последнюю границу реальности — край стола, а второй сжимает копну фиолетовых волос, вжимая голову Райден в свою промежность. Касается входа, пробует на язык любимую и поднимается выше, к клитору. Касается мягко, широкой частью языка, дабы не сделать больно. Движется медленно, одной рукой поглаживая одну из тазовых косточек, второй раздвигает половые губы и чуть натягивает вверх, чтобы стимуляция была ярче. Мико извивается, стонет, сжимает сильнее. Мышцы под кожей перекатываются, напрягаются, спина прогибается, лопатки упираются в ковровую поверхность стола. Мягкость и медлительность сменяется быстротой и точностью, движения приходятся на кончик языка. На момент Райден останавливается, переводя руку с тазовой косточки к малым половым губам и мягко их оглаживает, как бы спрашивая разрешения. В ответ следует стон, значащий только одно — присвой меня. Дважды повторять не нужно, Эи продолжает стимуляцию языком и медленно входит указательным пальцем, очерчивает горячие стенки и начинает медленно двигаться. Раскаты грома и удары молнии перед глазами. Мир стирается и медленно исчезает, оставляя только чувства и ощущения. Стоны всё громче и Баал добавляет второй, безымянный палец, двигается так быстро, что воздуха просто не хватает, да и кажется, сейчас он не нужен вовсе. Финальный стон, настолько громкий, что звенит в ушах. Тело Яэ больше вовсе не слушается, оказываясь полностью в своеобразной агонии от оргазма. Ноги сжимают голову Эи, пальцы едва ли не выдирают волосы, мышцы пульсируют, а спина подобна дуге. Грудь поднимается и опускается так быстро, что глаза вряд-ли смогут уловить эти попытки поймать раскалённый воздух. Однако Райден не прекращает, двигается ещё быстрее, так, что Мико всего спустя секунд десять прошибает снова и тело трясет, а сознание собирается в одну кучу и исчезает, оставляя после себя пустоту. Только тогда Баал прекращает и выжидает, когда любимая сможет хотя бы немного двинуться. Её выпускают из цепкой хватки и она отстраняется, нависая над своим. — Посмотри на меня, — хитро улыбается, — таинственная незнакомка, посмотри на меня. Яэ едва может собрать глаза и сфокусироваться, однако собирает крупицы внимания и смотрит. — Ты невероятно сладкая, — Райден с победной ухмылкой облизывает с губ влагу Мико, доставая и откладывая из её рта нижнее белье. — Я тебя ненавижу, — Яэ пронизывает ярость, она может только зажмуриться и отвернуться, пытаясь спрятать смущение. — Но тебе это нравится, малышка. — Завали. — Бу-бу-бу, ну, я пойду, возьму что-нибудь с бара, а то ты, бедняжка, явно хочешь пить, — со смешком говорит Эи издевательски улыбаясь и медленно собирается выходить из бильярдной, цокая кабкулами по паркету. Сзади раздается странный шорох и через несколько секунд всё ещё измотанная Яэ берет Райден за шею своеобразным удушающим приемом, чуть сжимая. — Боюсь, попить понадобится тебе, — Мико явно в ярости, сжимает чуть сильнее, чем до этого. — Моя измотанная незнакомка настолько в ярости, что хочет отомстить? — Баал смеётся, чувствуя как ногти Яэ сжимают шею до жжения. — Будто ты будешь против. Мико припирает её к стене возле двери и опускает вторую руку на талию, сжимает и с внутренним удовольствием слышит, как Эи судорожно вздыхает. — Тебе можно сдерживаться, а мне нет? Ну уж нет, так не пойдет. Мои правила такие же, как и твои, — она сжимает ещё сильнее и чувствует, как ягодицы Райден упираются в неё, — ты пытаешься держаться так, словно ты не мокрая похуже меня и не хочешь меня. Хотя, может я права и мне стоит тебя отпустить? Ты только скажи, бархат. — Блять, козырями пошла, — она глубоко вдыхает и шумно выдыхает, — я хочу тебя. — Хочешь меня? Как именно хочешь? — в голосе чистая издёвка, ведь известно, чего она хочет. За вопросом следует придушивание и Эи больше не может сдерживать стон. Он тихий, не передающий всю бурю внутри, весь жар внизу живота и все извращённые мысли. — Хочу твои руки на себе, хочу твой язык и клычки, хочу тебя внутри себя, — она говорит очень тихо и пытается спрятать румянец на щеках отворачиваясь в стену, однако уши алеют и выдают её. — Какая прелесть, — свободная рука убирает длинные фиолетовые волосы с плеча и губы касаются, оставляя влажные отметины, вызывая волну мурашек. Очерчивая плечо, губы переходят на шею, где подключаются и упомянутые клычки, оставляя красные линии в виде зубов. Следы остаются на коже, а стоны Эи — в ушах, в венах, туманят едва восстановившийся рассудок и остаются в памяти. Касания Яэ — не электричество, больше похожи на вязкую смолу, на внезапный холодный летний дождь, переливающийся с горячим южным ветром. Бархатный язык касается зоны за ушами и Баал сжимает шёлковое платье. «Подчинить шторм значит повелевать планетой.» Руку убирают с шеи, снимают лямку платья и опускают, оставляя одну грудь без какой-либо защиты от хищного взгляда и цепких пальцев. Мико обводит подушечками саму грудь, а после, мягко касается соска и очерчивает, от чего Райден приходится почти до крови прикусить губу, чтобы не оказаться слишком громкой. — Значит твоё слабое место здесь, верно? — она зажимает сосок между указательным и большим пальцем, вызывая даже сквозь подавление громкий стон. Мико хочет посмотреть на милое личико той, кто всего минут десять назад довёл её до бесконечности и переворачивает её спиной к стене. Глаза зажмурены, а рука тянется ко рту, дабы не звучать слишком громко. Щеки и нос алые, подобны закату. Яэ это нравится, слишком нравится. Она целует свою спутницу, освобождая и вторую грудь. Вязкая слюна, ощущение чужого языка, всё смешивается и превращается в бушующее море, в яркий звездопад, в предел бесконечности. «Я заставлю тебя побывать за границей вечности.» Отстраняется и смотрит на грудь, целует от шеи вниз, вдоль ключиц и опускается ниже, оцеловывая кожу, после чего проводит языком по соску и берет его в рот, мягко играясь. Эи больше не может, не может ничего. Ноги не держат, подкасываются и она хватается за копну нежно-розовых волос, отклоняя голову назад, обнажая яркий кадык и связки. Одна рука массирует вторую грудь, зажимая сосок между средним и безымянным пальцем, а вторая касается тазовой косточки, сжимая её, выжимая из груди Баал стоны. — Называешь меня сучкой, а сама не можешь сдержаться, когда я так играю с твоей грудью, — немного прикусывает сосок и слышит уже более громкий стон. Опускает платье ещё ниже и оголяет ребра, опуская руку с груди ниже. Проводит по рёбрам, будто считая и видит как Эи начинает потряхивать. Опускается с соска на ребра и оставляет укус, а после засос, от которого Райден окончательно не может стоять и медленно начинает сползать по стене. — Я поняла, милая, — Яэ поднимает её и возвращает к столу, однако вместо того, чтобы положить её на него, нагибает. Проходит поцелуями и укусами по спине и встаёт на колени. Райден стонет от холодной поверхности ковролина, касающегося её груди. Стонет от того, в каком уязвимом положении находится, от того, как касается её Мико. — Раздвинь ножки, сучка. Баал стонет и разводит ноги, подкладывая руку под голову. Яэ подымает платье и смотрит. Смотрит на насквозь мокрое белье, на невероятную задницу, на длинные красивые ноги. Проводит пальцами по промежности через белье, от чего Эи резко двигается на встречу пальцам. — Ну ты и шлюшка, маленькая сучковатая шлюшка, — проводит пальцами по внутренней стороне бедер и на обратной стороне коленок, заставляя Баал натурально дрожать. Цепочка поцелуев начинается под ягодицами, идёт по внутренней стороне бедра и заходит на то самое место за коленкой, оставляя за собой линию слюны. Касается промежности снова, водит пальцами от лобка до входа. Влага пропитала ткань насквозь. Мягко начинает массировать клитор, иногда переходя чуть вверх и легонько нажимая на проход. Создание Райден, кажется, разгоняется до скорости света. Ощущений так много, что определить хоть одно из них — непосильная задача для Эи. «Вечность совсем близко, Райден.» — Прикоснись ко мне, по-настоящему, — мольба. — Тогда ты навсегда станешь только моей, хочешь ли ты этого? — массирует более ощутимо, но все ещё не переходит границу и не даёт полных ощущений. — Хочу. «Так дай мне её пересечь.» — Приподними ножку, сучка, — руки спускают белье, оставляя его висеть на лодыжке одной ноги. Подушечки пальцев касаются и в остатках сознания Эи ударяет молния. Пробивает насквозь его основу, превращая в мелкие кусочки осколки, оставляя только движения Яэ. Мико касается языком входа и массирует, мягко, едва ощутимо, но этого хватает для того, чтобы мир Баал рухнул, растворился где-то на границе своего существования и слился с вечностью. — Ты и вправду шлюшка, гиперчувствительная до безумия шлюшка, — Мико отстраняется лишь на мгновение, облизнуть губы, — считай это разогревом. Она отпускает пальцы с клитора и подключая вторую руку, раздвигает половые губы, языком лаская вход, а после, проникает им в Эи. Это больше, чём всё. Мир оказывается таким малозначным, не имеющим веса, он ограничивается лишь Яэ между собственных ног, её языком и пальцами. Опрометчивое решение, оказавшееся верным. Она убирает одну руку, перенося её на клитор, двигаясь так, как казалось бы, не могла никогда. Райден кусает руку, пытается не кричать. Всего слишком много и одновременно мало. Воздуха, пространства, Яэ, всей вселенной. Последние стоны словно раскаты грома, глубокие и гортанные. Лёгкие саднит, но вдохнуть просто не получается, воздуха словно больше не существует. Тело не слушается, её трясет, метает, все мышцы в теле напряжены и их сводит. В один момент всё исчезает, бесконечность отдается оглушительным стоном Баал, отсутствием какого-либо рассудка и памяти. Яэ не отстраняется, продолжает движение и проводит Эи далеко за границу, заставляя её тело содрогаться и пульсировать, а собственную возможность видеть оставляя только на то, чтобы видеть, как тело Райден превращается в оголенный нерв, в шторм и бурю. Это больше чем искусство, то, что останется в памяти, то что вряд-ли получится когда-либо забыть.