A Better Beginning

Все ради всеобщего блага

Мое отражение я вижу в глазах твоих

Но моя эра только началась

Heilung - Krigsgaldr

      - Ты был прав.              Несколько часов обратно они расположились здесь, обосновав новый лагерь для агентов Инквизиции. Время близилось к полуночи, поэтому дальнюю дорогу было решено отложить до следующего дня. Спутники уже отправились ко сну, караульные сменяли друг друга, а два эльфа сидели у костра.              Оторвав взгляд от маленькой книжки, в которой он постоянно делал пометки, Солас взглянул на Эллану – губы были расслабленны в полуулыбке, но брови хмурились к переносице, из-за чего сразу было видно его напряжение.              - Что ты имеешь в виду? – уточнил он, складывая книжицу и пряча её в карман мантии.              - Твои слова о том, что мы не можем быть вместе, - пояснила эльфийка, подняв взгляд от костра на собеседника. – Ты был абсолютно прав, говоря, что это всё – ошибка.              - Да? - То ли вопрос, то ли подтверждение.              Прошло уже несколько дней с того разговора, и ему самому казалось, что всё было решено с другим исходом, – её настойчивость и прямолинейность буквально кричали о том, что она привязалась к нему и хочет совместного будущего, если они, конечно, доживут до него. Солас даже забыл о своих собственных словах, о своих страхах, потихоньку стал разрушать возведённые когда-то вокруг самого себя стены, раскрываясь и доверяя этой молодой эльфийке всё больше и больше.              А теперь она решила поставить «точку» на только-только зарождающихся чувствах – без объяснений, без конкретного повода, без предупреждения. Словно летний ветер сменил своё направление – из тёплого и мягкого обернулся ледяным и гонящим шторм.              - Прости, что настаивала на обратном, - Эллана пыталась выглядеть спокойной и независимой, держащей всё под своим контролем, но от глаз эльфа не ушло то, как она нервно прокручивала серебряное кольцо на пальце.              - Vhenan, - мягко улыбнувшись, позвал отступник и склонился чуть вперёд, чтобы заглянуть в лицо рядом сидящей эльфийки. – Посмотри на меня.              - Нет, - она отдёрнулась, словно от огня, когда он протянул руку в её сторону. – На этом разговор окончен.              Солас внимательно смотрел вслед уходящей в свою палатку эльфийке, улавливая напряжение и страх в каждом её шаге. Но как же горделиво она пыталась скрыть эти чувства, как же она пыталась показать себя стойкой и сдержанной!.. Это восхищало и расстраивало одновременно – маленькая эльфийка, наконец, вняла его словам и решила двигаться вперёд, к общей цели, не взирая на потери и собственные желания, - она «взрослела на глазах».              Но почему же тогда на душе ощущалась пустота, вместо радости? Разве он сам не стремился к тому, чтобы не привязываться к ней? Или уже стало поздно?              Эльф глубоко вдохнул и выдохнул, поднимая голову к звёздному небу.              Время шло, а Эллана отдалялась всё больше и больше. Даже в ситуациях, когда им надо было остаться наедине, она изощрялась всеми способами, чтобы покинуть его компанию или же держаться на таком расстоянии, что он даже не улавливал аромата её парфюмированых масел. Если в начале пути он ощущал некое спокойствие и свободу в собственных действиях, считал, что теперь он сможет продолжить своё дело, отбросив все чувственные привязанности, то теперь его чуть ли не раздирало чувство предательства.              Сам того не ведая, он следил за каждым её движением, когда она находилась в поле зрения.               Это походило уже на нездоровую зависимость – пытаться вернуть то, от чего сам поначалу бежал. Но он бежал ведь потому, что боялся снова привязаться к кому-то, боялся чувства… брошенности? Как сейчас? Да, именно этого он пытался избегать. Нет чувств – нет страха – нет слабостей. Но как же глубоко Лавеллан закралась ему в душу, заставив ощутить себя нужным. Зачем же он тогда продолжал намекать ей на неправильность происходящего между ними? Зачем хотел расстаться, пытался склонить её к этому решению? Проверял ли он таким образом её стойкость и верность? Вполне вероятно – Солас ухмыльнулся своим мыслям.              Он вёл себя, как самый настоящий Бог, - не опасался, что от него могут отвернуться, считал, что нашёл своего последователя. Но Эллана оказалась не из таких – она ярко дала понять, что не даст играть с собой. И дала понять, что не остановится на достижении уже своей цели – она перевернёт всё вверх-дном, но восстановит этот чёртов мир, в котором никто никогда не будет счастлив и доволен. Постоянно найдётся тот, кто не будет согласен с твоим пониманием «справедливости».              - А что ты будешь делать, когда мы победим Корифея? – немного заплетающимся языком спросил Дориан, облокачиваясь о плечо эльфийки, подливая в её кубок ещё пойла. Солас скривил губы от вязкого кислого запаха. – Настанет «мир во всём мире» и возродятся единороги… - он сделал руками полукруг в воздухе, а потом повернулся к ней лицом. – А ты сама куда двинешься? Что будешь делать? Вернёшься в клан или продолжишь дело Инквизиции?              - Я даже не думала об этом, - замялась с ответом Эллана, но её смущённая улыбка и алеющие от спиртного щёки заставили отступника сильнее укутаться в мантию, лишь бы ненароком не дёрнуться в её сторону, чтобы поправить спадающую на лицо прядь волос. – В клан после всех приключений я уже точно не вернусь, да и мне там не место… - она задумалась, кончиком языка облизывая пересохшие губы, от жеста которого Солас закатил глаза и вовсе прикрыл их, чтобы не выдать своего желания прижаться к этим самым губам поцелуем. Слушатель, смотритель – не больше, не меньше.              - Мы можем тогда вместе отправиться на мою родину! – радостно воскликнул Дориан, от чего эльф приоткрыл глаз, хмуря брови. Сам маг чуть ли не подскочил на месте, хватая Эллану за плечи. Он делал это так легко и просто, Солас даже позавидовал такой развязности и вседозволенности тевинтерца. – Ты только представь, мы вдвоём восстанавливаем величие Империи… - он осёкся, представляя, как сейчас взъелась бы Кассандра, будь она с ними. – В смысле, не ту Империю, которая клала на всех и вся, а само её величие!..              - Я поняла, Дориан, - рассмеялась леди Инквизитор, и Солас бы отдал всё, чтобы она так же смеялась от его собственных слов и чувствовала себя так же легко в разговоре с ним, а не с кем-то ещё.              К такому можно было даже привыкнуть – словно кто-то снова поиграл с магией времени, и откатил его назад, туда, где между ними двумя не вспыхнули чувства. Туда, где юная Лавеллан не пыталась пробиться сквозь защитные барьеры Соласа, возведённые вокруг его сердца и чувств. Туда, где он сам не решился сблизиться с ней. Туда, где он думал исключительно о своей миссии, нежели о том, как бы ненавязчиво прикоснуться к этой нежной коже.              Жертва собственных комплексов и желаний – мученик собственных решений.              Так сложно, когда пытаешься не выдать себя окружающим, но при этом не потерять имеющееся. Солас даже не подавал виду, что его переполняют безответные чувства и боль, одиночество, – только редкое раздражение и ядовитые уколы в адрес частых спутников его леди Инквизитора.              Но как же она была не проста. Она словно ощущала последствия своей мести, упиваясь молчанием отступника, обгладывая его скрытую боль и ярость целиком. Словно намеренно она брала его в каждый поход и битву, то и дело игнорируя его нахождение рядом. Какая бы проблема или вопрос не вставали у неё на пути – она прислушивалась только к другим.              К слову сказать, Солас сам молчаливо наблюдал за ней и слушал её, даже не пытаясь влезть в диалог. И всё равно самоконтроль иногда уходил на задний план, при чём, бывало даже в самый неподходящий момент - как будто чувства жили сами по себе, отдельно от их владельца.              - Солас!              Он не сразу понял, что произошло, - настолько внимательно он наблюдал за тем, как Дориан помогает упавшей на землю Эллане встать на ноги и прийти в себя. В другой ситуации её помощником стал бы он сам, но даже на поле боя он держался «особняком», стараясь больше отдаваться битве, нежели размышлениями «почему». Только вот в этот раз «почему-то» он отвлёкся от противника, следя за тем, в каком состоянии отряд, – особенно их предводительница. Это «почему-то» было чувством собственничества и страха за жизнь нечужой эльфийки, на которую он ставил охраняющие барьеры, всячески оберегая её. И, как случается, в этот самый момент он позабыл о том, что является с Быком единственными, кто мог прикрыть пострадавших. Вернее сказать, он прикрыл – в прямом смысле слова.              Разъярённый виверн, что было мощи, мотнул своим хвостом, вкладывая в удар всю силу корпуса. Удар пришёлся прямо на бок отступника, сбивая его с ног и откидывая в сторону каменной гряды. Победоносно взрычав, щёлкая пастью, существо оттолкнулось от земли и прыгнуло в сторону обезоруженной жертвы, уже ощущая запах и вкус крови на своём языке.              Сказать, что Солас был удивлён тому, как за него заступились Бык с Дорианом, - ничего не сказать. Но это был ещё не конец. Он ощутил себя почти в Тени, когда к нему подбежала встревоженная Эллана, быстрым взглядом осматривая его на серьёзные травмы.              - Слава Андрасте, - пробурчала она. То ли он был на грани обморока, то ли её руки действительно дрожали, а дыхание сбилось. – Потерпи немного, убьём эту тварь и отправимся в лагерь, - и наконец она взглянула в его глаза, словно эти пару мгновений борясь со своей собственной гордостью.              Солас хотел было возразить – взять её за руку и попросить остаться рядом, ведь она сама недавно лежала на пыльной земле после прыжка виверна из-за спины, но эльфийка настолько резво и быстро вскочила на ноги, что он даже не успел ухватиться за её плащ. Юркая юная эльфийка – она продолжала будоражить его своей нескончаемой энергией и чувствами.              Вечером после этой битвы, уже в лагере, Солас отмахивался от полевого мага-медика, как только мог. Как и чем ему мог помочь только что выучивший основы магии малец? Это было даже смешно, как этот рекрут рвался вместе с ними в поход в эти земли, перечисляя свои достижения. Отступник тогда только закатил глаза. В другой ситуации он бы прыснул смехом, начав в ответ перечислять тому все опасности, связанные не только с воинами вольного народа, но и рассказывая о нечисти, которая может отрывать конечности одним лишь взмахом когтей. Но ему было не до этого.              - Можно войти? – послышалось за подолом палатки. Этот голос был тем единственным, что он хотел услышать на протяжении всей возни медика вокруг себя, пока он не выпихнул его наружу.              - Да, - коротко ответил Солас и присел на кровати, поправляя на себе походную куртку.              - Как ты себя чувствуешь?              Её длинные светлые волосы мягкими влажными волнами спускались по плечам и спине – во время походов она постоянно собирала их в причудливые причёски и редко можно было увидеть их распущенными. Но как же Солас обожал пропускать почти шёлковые пряди сквозь пальцы. Раньше обожал.              - Через несколько дней от синяка не останется и следа.              - Если ты действительно чувствуешь себя неважно, то я могу оправить ворона в Скайхолд, и тебя подменят, - стараясь казаться, в первую очередь, заботливым лидером, нежели заинтересованной в самочувствии исключительно одного спутника, Эллана встала напротив отступника.              - Не стоит, нам нельзя останавливаться, - стараясь сохранять такой же холодный тон, ответил Солас.              - Тогда зачем ты подставился? – эльфийка посмотрела ему прямо в глаза.              - Подставился? – удивился Солас, после чего нахмурился. – Вышло недопонимание, это было не намеренно.              - О чём ты думал в тот момент? – никак не унималась Лавеллан, потихоньку начиная терять самообладание. С каждым новым вопросом нарисованная маска безразличия теряла свои детали.              - Я накладывал на вас с Дорианом щиты, - он ощущал бурю эмоций, которая понемногу начинала прорываться из юной эльфийки, но он был опытнее в актёрском ремесле, это он был трикстером, который идеально играл свои роли. И вот сейчас, он продолжал наигранно непонимающе отвечать на вопросы леди Инквизитора, что отчитывала его, словно новенького агента.              - Ты упустил врага из поля зрения, - чуть было не прорычала Эллана, наклоняясь вперёд к Соласу, находясь теперь на одном уровне с его лицом.              Лаванда – она использовала масло лаванды перед сном, чтобы быстрее погрузиться в спокойствие и расслабленность. Он ощутил терпкий свежий запах этого с виду простого, но очень причудливого лилового цветка. Тепло её кожи после купания в нагретом озере – он видел, как нестёртые капли воды скользили по её щеке вниз под льняную блузку. Видел, как пульсирует венка на её шее.              Изголодавшийся хищник довольно засопел, принюхиваясь к запаху своей жертвы.              - Моя вина, прошу прощения.              В одно секундное мгновение он принял облик абсолютно спокойного, не признающего якобы своей ошибки собеседника. Солас ухмыльнулся краем губ и прямо посмотрел в глаза Элланы, наблюдая за тем, как она борется с внутренними чувствами – фыркнуть и молча выйти вон или же продолжить конфликт, настаивая на том, что он мог всех подставить. Но он и так извинился, пускай всем видом и показывал, что не придаёт этому никакого значения. Чего же она тогда добивалась от него? Искреннего раскаяния? Она же изначально знала, идя сюда, что её спутник абсолютно не из тех, кто будет долго задерживаться в разговоре на данную тему.              - Покажи, насколько всё плохо.              Такой поворот событий его по-настоящему удивил. Он на мгновение застыл, но сопротивляться не стал. Поднявшись с кровати, тем самым заставив эльфийку выпрямиться, он посмотрел на неё сверху вниз. Уже в этот момент он обратил внимание на то, как дрогнули её ресницы. Она хотела этого, но продолжала строить из себя именно Инквизитора. Глупая, юная эльфийка.              Склонив голову в бок и ухмыльнувшись краем губ, Солас принялся расстёгивать пуговицы на куртке, открывая вид на свой торс.              Как же приятно было увидеть то, как зрачки эльфийки немного расширились, а дыхание на некоторое время остановилось. Он прекрасно помнил, как ей нравилось выводить узоры на его мышцах пресса, как она пробовала языком его кожу на вкус, как могла невзначай прикоснуться к его животу в людных местах.              И как же приятно было, когда тонкие пальцы легли на лиловое пятно на боку. Нет, он не испытывал головокружения, словно девственник. Просто за время, что они практически – если вообще – не общались, он успел несколько раз сойти с ума по воспоминаниям об её прикосновениях – лёгким и напористым, случайным и востребованным.              Прислушиваясь к ощущениям, Солас упустил тот момент, когда эльфийка присела перед ним на коленях, теперь приложив обе ладони к повреждённому месту. Он чувствовал, как она пытается пропустить через прижатые к его боку ладони регенерирующее заклинание, но не была специалистом в данной магии, поэтому это было бесполезное занятие. И она явно сама это понимала, но почему-то продолжала водить тонкими едва тёплыми ладонями по его коже, вызывая щекотливые ощущения.              - Леди Инквизитор? – всё так же сохраняя чужой тон, Солас позвал её.              Он знал, что его поведение спровоцирует в ней агрессию, если не ненависть вовсе. Знал, насколько его горделивой эльфийке было сложно переступить через себя, чтобы прийти к нему в палатку. И даже догадывался о том, что она хочет всё вернуть, но подтолкнув его самого к первому шагу.              Но он просто не мог взять и переломить всё. Хотел, но не мог. Каждый раз проводя с ней время, он вспоминал о своей миссии, о том, что его и весь Тедас ждёт впереди. Представлял, как она отреагирует, если узнает о том, кто он есть на самом деле.              - Тебе обязательно надо всё портить? – грубо прошипела Эллана, сжав одну руку в кулак и слабо, но ударив спутника по синяку, от чего тот тихо прошипел сквозь зубы.              Не заполучив ожидаемой реакции, эльфийка встала на ноги и пихнула отступника в грудь, смотря тому прямо в глаза. На его лице не читалась ни одна эмоция, кроме насмехательства, смешанного с некой пустотой. Кончики ушей Лавеллан немного покраснели – она ощутила себя подростком, который пытался заполучить внимание понравившегося объекта, который в ответ испытывал только безразличие. Как же глупо она выглядела со стороны, когда пришла сюда. Ох, Эллана, как же глупо.              — Это чудовище могло тебя сожрать, горделивый ты ублюдок! – наконец прорычала она, окончательно снимая маску отрешённости.              - Не могло, - спокойно ответил эльф, присаживаясь на край кровати. – Бык был рядом.              - Солас! – воскликнула Эллана.              И эльф вспомнил, что это именно она выкрикнула его имя на битве с драконоподобной ящерицей. Это её голос выбил его из «колеи», насколько долго он не слышал своего имени, слетающего с её уст.              - Я понял тебя, - вздохнул эльф, поставив руки по обе стороны от себя. – Больше никаких самопожертвований.              - Ты уверен, что тебе не нужен перерыв от боевых действий? – чуть тише спросила Эллана, присаживаясь рядом.              - Я уверен, что, если ты сейчас не выйдешь из палатки, я тебя возьму прямо на этой самой кровати. Всё остальное, включая моё самочувствие, тебя не должно волновать, - абсолютно спокойно проговорил Солас, поднимая взгляд на эльфийку, которая даже не опешила от этих слов. Именно такого ответа она ждала всё время разговора.              Это послужило разрешением для дальнейших действий. Послужило одобрением для сильного толчка в грудь, чтобы он упал спиной на походную кровать, подставляя шею и грудь под её несдержанные поцелуи и прикосновения. Послужило причиной хриплых глубоких вдохов и сдержанных стонов, пока тонкие нежные руки скользили по его члену, а влажный тёплый язык облизывал его по всей длине, вбирая глубже в рот.              Не так он представлял их перемирие, но он неоднократно слышал и читал, что секс часто использовался в качестве бессловесных извинений. У кунари так вовсе было иное отношение к совокуплению – это даже не всегда делалось по любви или страсти.              Но было ли это любовью сейчас? Или элементарной потребностью для снижения напряжения? Запаха тевинтерского вина не было – значит алкоголь тут явно был не при чём.              Эллана приняла всю инициативу на себя, двигаясь так плавно, но при этом несдержанно, что Солас и не стал ей мешать, полностью позволяя ей контролировать процесс. В один момент, когда он хотел положить ладони ей на талию, тем самым дав ей передохнуть и задать свой темп движений, эльфийка схватила его кисти рук и прижала их обратно к кровати по обе стороны от его головы, так близко склонившись к его лицу, что он ощущал её частое дыхание с задержками на своей коже. Она двигалась то быстро и несдержанно, то мучительно медленно, почти полностью выпуская его плоть из себя, наблюдая за тем, как он не моргающим взглядом следит за переменами в её лице, вслушивается в её неконтролируемые сдавленные стоны.              Поставив ладони на его грудь, Эллана опёрлась на него – её движения стали глубже, она почти была на пределе, уже не в силах двигаться самостоятельно, но при этом пытаясь довести их обоих до оргазма. Поняв это и то, что ей нужна помощь, какой бы самостоятельной она не казалось, Солас рывком приподнялся, обхватив рукой её талию, и перевернулся вместе с ней, подминая эльфийку под себя, – теперь он будет контролировать весь процесс. Теперь он будет упиваться её телом. Теперь он будет вбиваться в неё толчками, срывая с её губ всхлипы и стоны, даже не пытаясь заглушить их поцелуями. Они даже не тянулись друг к другу для поцелуев, будто бы этот секс был чем-то на уровне физиологии, обыкновенной потребностью – никакой романтики, только животное желание разрядки.              Она обхватила его талию ногами, поддаваясь его размашистым движениям навстречу, короткими ноготками царапая его спину под курткой. Ткань её рубашки пропиталась их потом, став почти насквозь мокрой. Прядь светлых волос прилипла к её щеке, а пересохшие от учащённого дыхания губы налились кровью от того, как эльфийка покусывала их.              Пара резких толчков, и Солас ощутил, как мышцы вокруг его члена стали сокращаться, а Эллана в его объятиях выгнулась. Она тонко простонала, сжав зубами воротник его куртки, совсем рядом с его шеей, но не позволяя оставлять себе отметин на нём. Двинувшись ещё пару раз, вызывая всё новые всхлипы со стороны эльфийки, он вышел из её тела и кончил на простыни, уперевшись лбом ей в ключицы.              Дыхание было глубоким, его всё никак не удавалось успокоить, как и бешенное биение обоих сердец.              Уперевшись в кровать рукой, Солас приподнялся и стал рассматривать всё ещё расслабленную Эллану, которая затуманенным взглядом смотрела на него в ответ, абсолютно не стесняясь своего положения. Расстёгнутая наполовину влажная рубашка оголяла её маленькие груди, подрагивающие ноги, сведённые вместе в коленях. Она кончиками пальцев невесомо водила по своей шее, второй рукой всё ещё сжимая мятое одеяло.              Скорее всего, да, это был просто секс на фоне стресса, вызванного сегодняшней битвой. Не идти же ей к Дориану или Железному Быку, которые без неё уединялись в одной палатке, - хотя второй явно был бы не против подобного опыта.              Солас встал на ноги и привёл себя в порядок, умыл руки и лицо в ведре с озерной водой. Сзади послышался шорох, как Эллана оделась и поднялась с кровати.              - Не думала, что скажу это, - она подошла к нему со спины и мягко обняла, положив голову ему на плечо, для чего ей пришлось приподняться «на цыпочках». – Но у тебя отлично получается играть роль любовника на ночь.              Она явно хотела проверить его на стойкость и сдерживание эмоций. Солас слишком хорошо знал её, чтобы поверить в то, что эти слова были сказаны искренне, нежели чтобы поддеть его и вывести на чистоту. На чистоту его чувств к ней. Но зачем было продолжать играть, если она и так много раз осеклась за этот вечер? Продолжать этот глупый театр двух актёров, где ни один из них не может просто взять и отпустить? Взять и извиниться? Кто-то должен был сделать первый шаг, и Солас посчитал, что это должен сделать он. Потому что он более опытный в этой жизни, и в другой.              - Прекрати, vhenan, - выдохнул он, от чего руки на его талии сильнее сжали его в объятиях.              - Не я начала разговор о том, что это всё - ошибка, - с некой грустью прошептала Эллана.              - Абсолютно всё, что сейчас происходит, - ошибка, - двусмысленно произнёс Солас и опустил ладони на крепко обнимающие руки. - Но я бы никогда не отвернулся от тебя, - выдохнул он и запрокинул голову назад, на плечо эльфийки.              - Пускай это будет ошибкой, но на заре нового мира их стоит совершать, чтобы знать, чего потом избегать, - улыбнулась Лавеллан, ощущая, как эльф расслабляется в её объятиях.              «На заре нового мира…»              Солас прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Как бы ему хотелось рассказать обо всём Эллане, предостеречь её от неизбежного. Он чувствовал неимоверную боль и одиночество от того, что его ждало впереди, от тех решений, которые ему предстояло выбрать. И он не мог представить, что окажется когда-нибудь без своей юной эльфийки, которая жалась к нему со спины, мягко целуя его шею.              - Эй, Солас, - позвал его Железный Бык, натачивая свой огромный топор перед отходом из лагеря. – Надеюсь, ты больше не будешь подставляться.              Эльфа буквально вырвали из размышлений, от чего он не сразу ответил на колкое замечание в свой адрес. Оторвав взгляд от склянок с эликсирами и лириумом, он посмотрел на Эллану, которая стояла на противоположной стороне лагеря, но всё прекрасно слышала и видела. Её лицо напряглось, а глаза требовали положительного ответа – она рассчитывала на то же самое.              - Я попытаюсь, - ответил он, стараясь выглядеть безмятежно, но уверенно.              Он попытается, но не обещает. Ведь если его леди Инквизитору понадобится помощь или прикрытие – он пожертвует всем миром, лишь бы она была в безопасности. Он не отступит от своей идеи об искуплении грехов, но он постарается сделать всё, чтобы она осталась жива.              И не только в его воспоминаниях.