Код восемь

Рабочие вещи отца...    Азирафаэлю стало не по себе.  Двадцать лет. Вся информация, которую он искал на протяжении всей жизни лежала у него под носом? Все документы и записи о проекте, почему он их не видел раньше? После смерти отца он обыскал весь дом в поисках хоть чего нибудь, но удавалось найти лишь небольшие записи где практически вся информация была завуалирована, но тут....Тут было всё.  Все отчёты, документы, вещи и карты. Вся подробная информация о проекте. Сердце мужчины начало быстро стучать. – *Неужели маме удавалось прятать их на протяжении стольких лет? Где и главное зачем? Двадцать лет она скрывала информацию от правительства, а сейчас они просто лежали в тумбочке, в картонной коробке? Может она сама их только недавно получила? Но тогда откуда? И почему она не рассказала?* Вопросов было бесчисленное количество, но оставлять документы тут было нельзя. Нужно было передать их людям сверху, это было необходимостью, но перед этим Азирафаэль взял коробку в гостиную, что бы там подробней их рассмотреть. Он тихо встал и закрыл ящик, стараясь не издавать не звука, что бы мама не проснулась. Закрыв за собой дверь он включил свет, сел на диван и принялся разглядывать содержимое коробки. Оно было заполнено различными документами. На самом верхнем из них было написано "Отчёты о подопытных". К ним были прикреплены фотографии людей, до и после экспериментов, вид на вторых был очень изуродованным и сбоку прилагалось описание реакций организма на различные вещества.  " Номер испытуемого:       021       Вещество:                           Зарин   Класс вещества:                Нервно-паралитическое   Реакция организма:   После воздействия на испытуемого      вещества "Зарин" в малой дозе наблюдалось сужение зрачков и усиленное слюноотделение. Через две минуты и пять секунд у испытуемого было затрудненное дыхание и выражение мышечной слабости. Через пять минут и тринадцать секунд у испытуемого возникли судороги. Спустя десять минут и двадцати пяти секунд испытуемый 021 скончался от паралича дыхательных мышц, приведший к остановке дыхания. " У Азирафаэля пошли мурашки. Смотря на все эти документы, его охватил ужас. Он не мог спокойно это читать, ему было сложно видеть подробности того чем занимался его отец, понимать что он руководил всем этим. Каждый день, в детстве, когда Азирафаэль сидел дома и играл в игрушки, отец ежедневно убивал людей. Вкалывал им яд в организм и хладнокровно наблюдал за тем как они мучаются, ещё и делал записи.  Под отчётами лежала схема станции.  Она ему была уже известна, поэтому не сильно его заинтересовала, но в глаза бросилось здание на схеме, которого он раньше не видел.  – *Что это?* – На карте помимо основного здания было ещё одно, чуть отдаленное. Это был бункер. Достаточно большого размера. –*Как это они при обыске территории не заметили бункер? Или заметили, но не хотят говорить? В любом случае нужно будет передать все эти вещи, возможно, они смогут там найти что то полезное*  Около схемы так же лежали ключи. Спустя пару минут изучения карты Азирафаэль отложил её, и принялся рассматривать остальные вещи находящиеся в коробке. Дневник отца. Он был в коричневой, кожаной обложке с кнопочной застежкой. Расстегнув её, мужчина принялся читать. Поначалу в нём были лишь комментарии к тому как продвигается проект и планы на будущее, но чем дальше он читал, тем больше он натыкался на мысли и чувства отца.  Он писал о том что начинает чувствовать вину и с каждым днем она становится все сильнее, о том что эти чувства пожирают его изнутри, о мыслях завершить проект и о... Азирафаэле.  "...я не перестаю думать о своём сыне, о своём мальчике. Я чувствую вину перед ним. Я не могу делать всё это, зная, что он ждет меня дома, видя его любовь ко мне, смотря на то как он встречает меня после работы, обнимая и говоря что скучал. О том что до поздна не спал, потому-то хотел меня увидеть, я понимаю, что не заслуживаю этого. Я не говорю ему о том чем я занимаюсь, но понимаю что рано или поздно он узнает. Я не хочу видеть разочарование и ненависть в его глазах. Мне будет слишком больно. Я не выдержу. Я не хочу. Я чудовище. Прости меня сынок." У Азирафаэля на глазах навернулись слёзы. Ему было больно, он хотел выкинуть дневник, разорвать, сжечь, что угодно лишь бы не читать это дальше, лишь бы никогда больше его не увидеть. Но он продолжил, ему нужно было узнать правду. Узнать почему. Последняя страница.  "Я больше не выдерживаю, у меня нет сил, совесть терзает меня изнутри. Я не могу нормально спать уже несколько месяцев, у меня началась бессонница, а если мне всё же удается заснуть, то я страдаю от кошмаров, которые стали уже постоянными. Я хочу закончить это всё, не только для себя, я не смогу умереть, зная что люди продолжают страдать. Я понимаю что это не лучший выход из ситуации, но другого нет. Они смогут спустя время возобновить проект если я просто его закончу. Мне нужно уничтожить всё. Будто этого проекта никогда и не существовало. Завтра... уже завтра всё закончится. Прости меня, любимая. Рано или поздно ты найдешь этот дневник и прочитаешь его. Я безумно тебя люблю, ты стала смыслом моей жизни, но так будет правильно. Скажи Азирафаэлю что я его люблю, но прошу, не говори ему правду. Он все равно позже сам о ней узнает, но не хочу что бы он разочаровался во мне раньше времени. Прощай"  Слёзы уже стали неконтролируемыми, Азирафаэль хочет забыть прочитанное, он чувствовал себя маленьким мальчиком у которого только что рухнул мир. Его отец подорвал станцию? Он не мог поверить что он способен закончить всё вот так. Он не хотел в это верить. Его отец подорвал станцию, закончил свою жизнь вместе с жизнью всех находящихся там. Работников, подопытных... Головная боль уже не казалась такой болезненной. На её место пришла другая, более мучительная, более горькая. Ему не было грустно, ему было больно. Он чувствовал себя преданным. Почему мама скрывала от него правду так долго? Почему его отец так поступил? Почему он начал проект и почему он так его закончил. Почему, почему,почему почемупочему... Уже наступал рассвет, а Азирафаэль сидел на диване, тихо рыдая над дневником отца.  Скоро проснётся мама, нужно было спрятать вещи и успокоится. Он вытянул вещи из коробки и кинул его в свой рюкзак, а пустую коробку вернул на место. После этого он пошел в ванную что бы умыться и вытереть слёзы. Теплая вода стекала по его рукам, тем самым успокаивая.  Вдох. Выдох. Спокойно. *Просто отдам все документы и пусть они разбираются. Пусть разбираются...а станут ли они разбираться или просто перекрутят слова в дневнике как им угодно?* – Он не хотел что бы его отца выставили бесчувственным эгоистом, который убивает людей ради удовольствия. Никто же не напишет о настоящей причине подрыва станции, никто не напишет о чувствах, которые он испытывал во время проведения проекта. Но с другой стороны, разве не плевать? Его отец действительно был эгоистом, который пытался выставить себя любящим отцом. Он задумался о морали уже после начала опытов. Он продолжал руководить проектом уже даже понимая как ужасно поступает, понимая что обрекает людей на смерть в мучениях. И из всех возможных способов закончить всё это, он выбрал именно этот. Убить всех, даже ни в чем невиновных подопытных, которые были ещё живы, которых еще можно было спасти. И в конце концов бросить свою жену и восьмилетнего сына. "Другого способа не было" – а пытался ли он его найти? Если он не хотел что бы проект спустя время возобновили и хотел уничтожить все материалы и всю информацию о проекте, то можно было найти иной способ. А всё ли он договаривает в своём дневнике? Ведь по итогу не вся информация была уничтожена. Он не мог быть настолько глуп, что бы просто забыть избавится от некоторых документов, значит это было запланировано. Ему для чего то нужно было оставить некоторую информацию о нём. Азирафаэль хотел в этом разобраться, но нужно ли тратить время и рисковать ради того что бы разузнать об отце, который его бросил? У него будут проблемы если вдруг раскроется, что он скрывал информацию от правительства.  *Нужно отдать документы. Да, решено, в понедельник передам их начальству.* Пока Азирафаэль стоял в ванной он услышал как встаёт мама.  – Доброе утро, солнце, ты уже встал? – Она заглянула в ванную и посмотрела на сына – Как спалось? – Хорошо, а тебе? – Парень говорил, стараясь не выдавать того что за сегодняшнюю ночь не поспал ни минуты. – Ой, да как обычно, тебе кушать что приготовить?  – Я сам приготовлю завтрак, ты иди отдыхай. На кухне еды почти не было. Пару яиц, немного молока и плесневелый хлеб. Похоже, на завтрак будет омлет.                                   *** Через неделю Кроули уже нужно было передавать информацию, которую ему удалось найти. Но письмо с местонахождением "закладки" нужно было написать сейчас, что бы оно успело дойти. На прошлой неделе он прогуливался по городу ища хорошее место для неё и решил, что положит её в парке.  Подумав о том как зашифровать письмо для начальства, он сел за стол и принялся писать.  "Дорогие мама и папа,  Надеюсь у вас всё хорошо. Можете обо мне не волноваться, у меня все хорошо, иногда бывают сложности, но я потихоньку привыкаю. Недавно прогуливался по городу, тут есть очень красивый парк с большим разнообразием растений. Мне особенно понравилась Сакура, растущая около озера в конце парка. Там достаточно тихая поляна, где практически нет людей. Об этом месте мне рассказал мой друг. Он знает много интересных мест в этом городе, поэтому помогает мне привыкнуть к местности. Можете за меня не переживать, напишите как у вас дела и передавайте привет всем.  Обнимаю Ваш сын, Энтони Кроули" "У меня всё хорошо, иногда бывают сложности, но я потихоньку привыкаю" — зашифрованный отчёт о том как идёт дело Сакура в конце парка — место закладки. Друг, знающий много интересных мест в городе — Азирафаэль, владеющий полезной для дела информацией                                   *** Для Азирафаэля эти выходные прошли в странном, почти сюрреалистическом состоянии.  Найденные документы не выходили у него из головы, отравляя каждый миг сомнениями и страхом. В субботу утром он как обычно приготовил  завтрак, но еда казалась безвкусной, и даже любимое какао не приносил утешения. Обычно Азирафаэль находил радость в маленьких повседневных ритуалах – чтении книги за завтраком, прогулке по утреннему городу, но в этот раз всё казалось бессмысленным, или даже тревожным. Он пытался отвлечься, переключая внимание на помощь маме: проверил почту, занялся уборкой, но каждое занятие вскоре сводилось к одному и тому же. Мысли постоянно возвращались к документам, к тем тревожным словам, которые он прочитал. Что с ними делать? Как поступить? Эти вопросы не давали ему покоя. К середине дня Азирафаэль понял, что не может больше находиться в четырёх стенах. Он решил выйти на улицу, надеясь, что свежий воздух и смена обстановки помогут ему успокоиться. Он прошелся по  улицам, которые так давно не видел, заходил в антикварные магазины, где обычно мог провести целый день, рассматривая книги и старинные вещи. Но даже в таких местах ему не удавалось найти покоя. В воскресенье Азирафаэль чувствовал себя ещё более подавленным. Весь день он провёл дома, помогая больной маме с домашними обязанностями, а в свободное время погружался в чтение книг или слушал музыку. Но ни книги, ни музыка не могли избавить его от навязчивых мыслей. Он думал о своём отце, о том, как тот мог скрывать от него такие важные вещи. Думал о маме и о том сможет ли еще когда либо её увидеть, о том как ей помочь и сколько она еще протянет на лекарствах. Вечером Азирафаэль попробовал написать письмо, в котором хотел изложить свои мысли, но слова не складывались в связные предложения. Листок бумаги остался исписанным лишь обрывками фраз и несбывшимися намерениями. Так прошли выходные, наполненные тревогой и неуверенностью. Азирафаэль чувствовал, что должен принять решение, но никак не мог решиться, что делать дальше.                                    *** Кроули всегда предпочитал проводить свои выходные спокойно, вдали от излишнего внимания. В эти выходные он намеревался расслабиться и забыть на время о своей работе В субботу Кроули, как обычно, начал свой день с прогулки по городу, но заодно заскочил на почту, что бы отправить письмо. Он ценил это время, когда мог оставаться в тени, наблюдать за людьми и впитывать атмосферу. Оказавшись среди оживлённых улиц, он чувствовал себя в своей стихии – он был невидимкой в толпе, человеком без лица и имени. Обычно это приносило ему удовлетворение Ходя по шумному городу он вдруг вспомнил разговор с Азирафаэлем. *Интересно, у него сейчас всё в порядке? Он выглядел очень подавленным тогда* После обеда Кроули решил отдохнуть и поехал на поляну в парке о которой писал в письме, туда, где можно было спрятаться от суеты и ненадолго забыть о своём настоящем. На траве около озера он просидел до самой ночи, любуясь видом на воду и смотря на небо, пересчитывая звезды. Он знал, что скоро должен будет возвращаться домой по шумному, ночному городу , но пока хотел насладиться тишиной. В воскресенье Кроули провёл весь день в своих привычных занятиях – делал записи и спал. Но всё это время его мысли были в работе, во всех событиях прошлой недели и возможные последствия. В голове складывался план, как действовать дальше, но пока он не спешил принимать решения. Он знал, что его задание приближается к критической точке, и каждое решение, каждое действие могли стать решающими. Но пока что, на эти выходные, он позволил себе немного передышки, зная, что вскоре снова придется погружаться в водоворот событий.                                 *** В понедельник утром Азирафаэль шёл на работу медленными, почти неуверенными шагами, как будто каждая ступенька на пути к зданию Государственного департамента давалась ему с трудом. Город оживал, пробуждался от ночной тишины, улицы заполнялись машинами и людьми, но всё это казалось Азирафаэлю каким-то отдалённым, словно происходило в другом мире. Шум города доносился до него приглушённо, будто сквозь толстое стекло. Обычно утренний ритм жизни, быстрые шаги прохожих и гудение машин придавали ему энергии, настраивали на рабочий лад, но сегодня всё было иначе. Когда он подошёл к дверям здания, его отражение в стеклянной двери заставило его замедлиться. Скрюченные плечи, усталый взгляд – он едва узнал себя. Под глазами залегли тени, словно следы ночных кошмаров, которые не отпускали его всю ночь. Ощущение тяжести, поселившееся в груди ещё с выходных, стало лишь сильнее. Поднимаясь по лестнице, Азирафаэль чувствовал, как усталость буквально вжимает его в ступени. Каждое движение было механическим, как будто силы, покинувшие его за последние дни, оставили лишь тень от прежнего себя. В голове шумело, а мысли блуждали без определённой цели, перескакивая с одного на другое, не давая возможности сосредоточиться ни на чём конкретном. Когда он, наконец, вошёл в офис, тишина показалась ему давящей. Все ещё было рано, и коллеги только начинали собираться на работу, поэтому в коридорах стояла непривычная пустота. Ему хотелось спрятаться, исчезнуть в этой тишине, чтобы никто не заметил его состояния. Он положил свой портфель, в котором лежали все вещи м документы отца, под стол. Еще вчера он собирался отдать вещи начальству, но сегодня эта уверенность куда то пропала. Он сомневался в том что правильное решение принимает, что столько лет искал правду, а сейчас просто забьет на это? Когда он отдаст документы, то скорее всего вход в бункер перекроют, а информацию засекретят и он уже точно никогда не узнает всей правды. Все утро он пробыл будто в тумане, всю работу выполнял на автомате даже не вдумываясь в действия. На обеде он всегда общался с Кроули, но сейчас у него не было настроения вообще с кем либо видится, но тем не менее он понимал что ему нужно отвлечься, а разговоры с его новым другом-журналистом отлично в этом помогали. Вещи отца он решил взять с собой, на случай если все таки решит отдать их начальству. Зашедши в столовую Азирафаэль сразу после Кроули, уже сидевшего там – А ты ничего брать не будешь?  – Я не голоден – Азирафаэль всегда брал на обед хотя бы чай и какой то салат, но сегодня у него с самого утра не было аппетита, хотя за весь день он выпил лишь стаканчик какао – А чего тогда пришел?  – С тобой пообщаться, не сидеть же весь перерыв в офисе Кроули, увидел что с Азирафаэлем что-то не так. Обычно бодрый и приветливый, в этот день младший атташе выглядел так, словно на его плечи свалился весь мир. В руках у него был портфель, который он все время держал в руках, будто от него зависела вся его жизнь. Сам же Азирафаэль был очень подавленным, но пытался скрывать это, по виду ему будто стало еще хуже чем было на последней их встрече.  – Встретился с мамой?  – Да, провел у неё выходные, помогал с домашними обязанностями и все такое, ничего особенного в общем. А у тебя что нового?  Кроули молча смотрел на него пару секунд, показывая Азирафаэлю, что у того очень плохо получается скрывать, что что-то случилось Кроули чуть склонился к нему, и, чуть понизив голос , тихо спросил: – Ты в порядке, Азирафаэль?  Он посмотрел на Кроули, делая вид будто не понимает о чем речь, но в этот момент в его глазах мелькнуло что-то, что Кроули не мог не заметить – смесь растерянности и отчаяния. Он смотрел на него пару секунд предде чем ответить  – Да, почему ты спрашиваешь?  – Ты выглядишь очень подавленным – Просто тяжелые выходные, устал немного  Кроули внимательно посмотрел на Азирафаэля, ощущая, что на поверхности скрывается нечто более глубокое, чем простая усталость. В комнате повисла короткая пауза, нарушаемая лишь шумом разговоров в столовой. По взгляду Азирафаэля можно было увидеть, что он не хочет говорить на эту тему, но он максимально пытается это скрыть, что у него плохо получалось – Сложные выходные, говоришь? – Кроули произнёс это с лёгким оттенком сарказма, как будто хотел смягчить атмосферу, но в его взгляде читался неигранный интерес. – Знаешь, снаружи это выглядело так, будто ты не спал вообще. Что-то случилось? Азирафаэль неопределённо пожал плечами и отвёл взгляд. Он явно не хотел делиться, но молчать тоже не мог. Он взял портфель крепче, будто хотел уйти, но все еще продолжал сидеть. Тишина между ними вновь начала сгущаться, и Кроули, почувствовав это, решил слегка изменить тон, чтобы разговор не скатился в неловкость. – Почему ты взял портфель с собой в столовую? Обычно ты оставляешь его в кабинете – Да так... просто - Азирафаэль растерялся, он не знал что ему ответить, не мог же он сказать, что там лежать сверхсекретные документы, которые он хотел передать начальству, но потом передумал? Или не передумал. Он  сам не понимал чего он хочет и что ему стоит сделать. – Слушай, я понимаю, что не всё хочется обсуждать, особенно на работе, но, может, стоит хотя бы что-то сказать? Иногда легче, когда поделишься. – Его голос был мягким и спокойным, он правда хотел его поддержать, хотел опять увидеть его улыбку и услышать его воодушевленные рассказы о какой нибудь очередной прочитанной книги. Ему не нравилось видеть людей такими грустными, такими подавленными, держащими все чувства в себе. Азирафаэль вздохнул, погружаясь в собственные мысли. Он долго не отвечал, но потом, будто наконец решившись, медленно кивнул. – Нашёл кое-что дома… – Он замолчал, явно не собираясь вдаваться в детали, но добавил через секунду: — Не уверен, что с этим делать. – Нашел что? Что делать? - Кроули абсолютно не понял о чем он говорит  – Да так... документы старые, не знаю отдавать начальству или самому в них разобраться – Азирафаэль сам не понимал, почему он ему это рассказывает, стоит ли говорить Кроули об этом, но тот почему то вызывал в нем какое то... доверие? - Только не говори никому – Быстро добавил он – Об этом никто не должен знать, я и так рискую, рассказывая это тебе Кроули почувствовал, как его сердце на мгновение забилось быстрее. В голове сразу начали проскакивать мысли о проекте. Какие еще документы могут быть в доме семьи руководителя? Какие еще документы могут вызвать у Азирафаэля такую подавленность. Что бы это ни было, это не должно было дойти до правительства Америки. Кроули должен был достать их  – Документы, говоришь? – В его голосе прозвучала лёгкая настороженность. – Они как-то связаны с работой? Азирафаэль покачал головой, затем сделал паузу, как будто обдумывая, стоит ли продолжать. – Нет… Не совсем. Это личное. – Он внимательно посмотрел на Кроули, словно пытался прочесть его мысли, а затем добавил: – Но я действительно не знаю, что с ними делать. Они важные… но передавать их… – Он не договорил, оставив мысль повиснуть в воздухе. Кроули напрягся. Ему стало ясно, что документы могут дать серьезное преимущество СССР, если они об этом узнают раньше, чем правительство Америки. Нужно было выкрасть документы, но не сейчас, Азирафаэль быстро заметит пропажу и все подозрения падут именно на Кроули. Что бы это ни было, парень явно не хотел отдавать их, но и не мог решить, как поступить, поэтому нужно было его убедить оставить их – Слушай, – начал Кроули, стараясь говорить как можно спокойнее, но внутреннее беспокойство не давало ему покоя. – Если ты не уверен, может, стоит пока ничего не предпринимать? Я не знаю что там за документы, но если тв сомневаешься, то на это вероятно есть причины. Азирафаэль удивлённо взглянул на него, в его глазах была растерянность. – В таком случае мне прийдется их скрывать, а утаивание важной информации от правительства это противозаконно, поэтому я не уверен... – Его голос прозвучал почти испуганно, как будто он впервые услышал такую идею вслух. Он говорил очень тихо, можно сказать даже шепотом, боясь что кто то их услышит Кроули осмотрелся, убедившись, что никто не подслушивает. Он был осторожен в словах, понимая, насколько опасна может быть ситуация, но не мог позволить, чтобы эти документы попали в чужие руки, не зная, что в них. – Ты же не вечно собираешься их скрывать, просто в начале сам разберешься во всем, а если тебя поймают, то скажешь, что как раз собирался их передать. Просто будь осторожен и никто даже не узнает о том что у тебя что то есть, а я никому не скажу, обещаю – сказал он, осторожно подбирая слова. – Не всё нужно сразу выкладывать на стол. Иногда лучше немного подождать, всё обдумать, прежде чем делать что-то, о чём можно потом пожалеть. Если они настолько важны, как ты говоришь, то, может, тебе стоит пока разобраться с этим самому. Азирафаэль задумался. В его глазах промелькнуло сомнение, но затем он тихо сказал: – Возможно, ты прав. Мне нужно время… чтобы понять всё до конца. Кроули кивнул, чувствуя, как напряжение медленно отпускает. Он понимал, что всё это лишь временная передышка, но сейчас главное было убедить Азирафаэля не делать резких движений. – Если что, – добавил он мягко, – я рядом. Можешь рассчитывать на меня, если потребуется совет или… просто кто-то, с кем можно поговорить. Азирафаэль взглянул на него с благодарностью, но всё же сдержанно. – Спасибо, Кроули. Надеюсь, ты прав. После этого разговора Азирафаэлю стало легче. После разговоров с Кроули ему всегда становилось легче. Пусть он и был знаком с ним не слишком долго, но за это время они уже успели сблизится. Парень уже не помнил, когда в последний раз он за такое короткое время мог кому то открыться. Кроули читал его как открытую книгу, кто бы мог подумать, что парень, с которым он просто общается на обеде, мог понять его лучше, чем кто либо другой. Кроули всегда мог подобрать нужные слова, с ним Азирафаэль будто отделялся от проблем. После обеда оба мужчины вновь отправились по своим делам.  По пути к кабинету Азирафаэль ненароком услышал диалог Михаила и Уриил. Михаил стоял со всеми своими вещами и выглядел достаточно поникшим.  – Это из-за того что ты сказал ему тогда?  – И еще из-за того что не пришел на работу в пятницу, не предупредив. Жена так внезапно сказала о схватках, что я даже не подумал  сообщить, что не прийду. Весь день на стрессе в больнице сидел, было вообще не до работы – У вас уже ребенок родился?  Мальчик, девочка? - Азирафаэль, услышав эту новость, не мог не вклинится в диалог – Девочка  – Поздравляю! А почему ты с вещами стоишь, уже так рано уходишь?  – Меня уволили – Оу, мне жаль – Азирафаэль не знал, что можно ответить в этой ситуации, ему стало неловко от того что он задал этот вопрос – Ну этого стоило ожидать, учитывая то, как я высказался в четверг, не стоило расчитывать, что я останусь тут надолго  – Если вам с женой понадобится финансовая помощь, то можете обращаться, я могу помочь  – Спасибо за предложение, но мои родители уже скидывали нам деньги на воспитание ребенка, на первое время должно хватить, а там и работу новую найду  – Ну тогда удачи вам, мне уже пора идти  – Спасибо, тебе тоже                                                                  *** После работы Азирафаэль встретил Кроули около выхода – Ну что решил с документами? Все таки себе оставишь пока? – Кроули говорил тихо, что бы никто не услышал. Он надеялся что его слова все таки смогли переубедить Азирафаэля и он не отдал их начальству. – Да, пока сам разберусь что да как, а потом уже передам, а то ты их знаешь. После очередного расследования, всю информацию засекретят и расскажут только то, что сами захотят, оставив от правды лишь малую часть – Ну тогда удачи, если понадобится моя помощь, то можешь звать  Азирафаэль благодарно кивнул ему и после этого они разошлись. Кроули  облегченно выдохнул от того что документы были все еще у Азирафаэля и он передумал передавать их начальству. По крайней мере сейчас.                                 *** Прийдя домой, Кроули быстро начал думать как же передать информацию о документах начальству. Письмо уже было отправлено, поэтому закодированным сообщением сказать это уже не получится. Нужно было написать об этом и положить в тайник. Листочек 3 на 2 и ручка с невидимыми чернилами. Нужно было писать кратко. "Обнаружены важные документы, пока не переданы"   Он скрутил бумажку в трубочку и запихнул в небольшой металический контейнер, где уже лежали небольшие фотографии документов, пленка с записями интервью и различные заметки. Пока не прийдет ответ от начальства о дальнейших действиях, нужно тянуть время и не давать Азирафаэлю передавать документы. Кроули нужно раздобыть фото этих документов, но пытаться их выкрасть — это слишком большой риск. Пропажу сразу же заметят и он станет первым подозреваемым, потому что вряд ли Азирафаэль кому то еще о них рассказывал.                                   *** Азирафаэль вернулся домой, вытянул документы и принялся вновь их разглядывать, будто пытаясь обнаружить в них что то новое.  Что конкретно ему хотелось разузнать? И как он собирался это делать? Может оставить документы все же было ошибкой?  *Ключи от бункера... Я бы мог спокойно туда пробраться и осмотреть его, наверняка там хранится что то важное. Стоп. Нет. О чем я думаю. Это противозаконно* Он бросил документы в сторону и попытался отогнать эту мысль, но она не хотела его покидать. Он всерьез начал над этим задумываться, но каждый раз оставлял эти размышления по причине нежелания нарушать закон, но вскоре вновь к ним возвращался. *Возможно это единственный шанс узнать правду, ведь правительство никогда её не расскажет. Нет. Нет. Я не буду это делать*  В этих раздумьях он провел весь вечер, пока в конце концов не уснул.