Код восемь

Антон Крылов, или как его называют друзья и близкие — Кроули, работает в КГБ в отделе внешней разведки, ответственной за шпионаж и сбор секретной информации за границей. Его путь в мир шпионажа был непростым, и его история началась задолго до того, как он впервые ступил на порог главного здания Комитета государственной безопасности. Эту кличку он получил ещё в школе из-за своих американских корней: его мать родилась и большую часть жизни провела в Америке, но после увольнения и недостатка денег решила переехать в СССР к двоюродной сестре, где впоследствии встретила своего будущего мужа. С самого детства Антон ощущал свою двойственность: с одной стороны — традиции и культура СССР, с другой — рассказы матери о далёкой Америке, её привычках и обычаях. Антону уже тридцать, и эта кличка сопровождает его с класса седьмого. Друзья часто по-разному коверкали его имя на американский манер, но «Кроули» прижилось больше всего. Он даже сам иногда использовал это имя при дружеских знакомствах. Парень также был известен своим острым умом и страстью к детективным историям. Он обожал детективные фильмы и сериалы про шпионов и спецагентов, мечтая когда-нибудь стать таким же ловким и неуловимым героем. С юных лет Антон проявлял себя как активный и целеустремлённый человек. Но если быть до конца честным, его стремление к приключениям часто доставляло ему проблемы. Он не выносил однообразной офисной работы и бумажной волокиты, стремясь к чему-то большему, более значимому и интересному. После школы он решил пойти в милицию, полагая, что это даст ему возможность быть на передовой, помогать мирным гражданам и стать чем-то вроде скрытого супергероя. Проработав в милиции пять лет, Антон столкнулся с жёсткой реальностью: те же отчёты, та же бумажная волокита и минимум реальных заданий. Его разочарование росло с каждым днём, и он понял, что хочет чего-то более захватывающего. Его мечта о шпионаже казалась недостижимой фантазией. Серые будни постепенно разрушали его романтизированные представления о службе в органах. Его работа напоминала однообразный кошмар, от которого невозможно проснуться. Тусклые лампы в его кабинете, вечно ворчащие начальники и бесконечные, бессмысленные бумаги — всё это каждый день давило на его душу, вызывая чувство безысходности. Ему хотелось чего-то более интересного, захватывающего и возможно даже опасного. И однажды судьба улыбнулась ему. Он встретил старого знакомого, Лигура, с которым они вместе учились в университете. Его родители, родившиеся и прожившие всю жизнь в СССР, были удивлены, когда у них родился темнокожий ребенок, особенно отец. Но чуть позже они узнали, что гены могут передаваться даже от дальних родственников, а бабушка по маминой линии была как раз эмигранткой из Либерии. Антон и Лигур познакомились ещё в университете. Изначально все их считали друзьями, так как они «два иностранца» — конечно, мы же думаем по-другому и дышим другим воздухом — но на деле, в самом начале они не очень ладили. Лигур считал Кроули чрезмерно громким выскочкой, Крылов же в свою очередь был уверен, что Лигур — самый занудный умник из всех, кого он встречал. Как бы это ни было смешно, именно эти различия и помогли им спеться. В конечном итоге Лигура привлекала открытость к новому и бойкий нрав Антона, а того в свою очередь — спокойствие и рассудительность Лигура, то, как он может оставаться невозмутимым в любой ситуации, — настоящая магия! Лигур уже работал в спецслужбах и занимал там неплохую должность, поэтому он любезно согласился замолвить за него словечко. Конечно же, после полуторачасовой лекции и убеждений Кроули о том, какой он компетентный работник и почему они нуждаются в таком ценном сотруднике, как он. — Хорошо, я расскажу им о тебе, но ничего не могу обещать. Ты же понимаешь, какой там строгий отбор, и если ты обьебешься, то краснеть придется мне, что я порекомендовал такого херового сотрудника, — сказал Лигур. — Можешь не волноваться, я не подведу. Я уже говорил тебе, какой я хороший работник? Не понимаю, что они там вообще без меня делают, — ответил Антон с уверенностью, которой пытался скрыть тревожные мысли. Отбор оказался столь же сложным, как он и думал, но если быть до конца честным, от этого не легче. Многочисленные тесты, проверки и собеседования вытягивали из него все силы, но благодаря его настойчивости и подготовке он справился. Отличное знание английского, опыт работы в милиции и полный курс медицинской помощи сыграли свою роль. Наконец, после множества проверок, Антон оказался в КГБ в отделе внешней разведки. Работа в КГБ была напряжённой и опасной. Антону приходилось постоянно быть на чеку, изучать новые методы шпионажа и быть готовым к неожиданностям. Он быстро понял, что настоящая работа шпиона сильно отличается от детективных фильмов. Здесь не было места ошибкам, и любая промашка могла стоить ему жизни. Однако, как бы странно это ни было, ему это нравилось. Он любил риск и адреналин, и его новая работа идеально подходила под это описание. Ему было в удовольствие участвовать в расследовании различных дел, разведывать секретную информацию и в случае чего импровизировать. Работа шпиона очень непредсказуема: тебя в любой момент могут заметить или начать подозревать, и тогда придётся полностью изменить свои планы и придумывать, как отводить от себя подозрения или же как можно быстрее валить из страны. Пусть это и было опасно, требовало много усилий и не допускало ошибок, но для него это было намного лучше, чем однотипная работа, когда ты каждый день делаешь одно и то же в течение всей своей жизни. Шпионаж хотя бы не надоедает, ведь новый день — это новое приключение и «квест», который тебе предстоит пройти. Его первым заданием была слежка за человеком, подозреваемым в связях с американской разведкой. Антон Крылов несколько недель следил за его передвижениями и встречами, что позволило выявить сеть агентов, работающих против СССР. Это была его первая попытка и первый успех, который внёс свет в его мрачные будни. Также одним из заданий молодого агента было выяснение личности одного типа в Великобритании, которого обвиняли в установке прослушек в различных странах, в том числе и СССР. Антон и эту задачу выполнил на отлично. КГБ был одной из самых могущественных организаций в СССР, и отдел внешней разведки занимался шпионажем за границей. Работа КГБ была окружена завесой тайны, и о многих операциях не знали даже внутри самого Комитета. Антон быстро понял, что доверие здесь надо заслужить, и каждый успешный отчёт или выполненная миссия приближали его к более ответственным заданиям.

***

А вот в Государственном департаменте…напряжённо. Мягко сказано. Слив информации вызвал там настоящий переполох. Каждый его сотрудник чувствовал себя под подозрением. Начальники собирали экстренные совещания, пытались найти источник утечки, и паника царила в коридорах департамента. Атмосфера была настолько накалённой, что казалось, воздух искрит от напряжения. Никто не знал, кто станет следующим подозреваемым, и никто не был застрахован от пристального взгляда начальства.

***

Кроули сидел в отделе КГБ и писал отчёт о своём последнем задании. Это была нелюбимая часть его работы. Та бумажная волокита, которую он всем сердцем ненавидел, но, видимо, без неё на любой работе никак не обойтись. *Господи, дай мне сил. Неужели нет ни одной профессии, где не нужно заполнять эти ебучие бумажки? Сколько ещё часов мне нужно тут провозиться, чтобы дописать эти несчастные несколько страниц? Скорее бы уже дали новое задание*— размышлял Антон, нервно щёлкая ручкой. Кроули продолжил писать отчёт. *Вывод. Какой вывод можно сделать из дела про шпиона, укравшего важные документы из посольства СССР? Возможно, придумывать менее очевидные кодовые слова и смотреть, к кому подсаживаешься на лавочку. Парень додумался, как своровать документы чуть ли не из самого охраняемого объекта страны, но не придумал менее подозрительного шифра вместо «Кларнет издаёт прекрасные звуки». Поблизости даже не играло никакого кларнета. Было странно подсаживаться к случайному человеку на улице и так говорить* В итоге спустя несколько часов у Кроули получилось написать более-менее вменяемый отчёт, и он, чуть ли не засыпая, быстро собрал свои вещи и поспешил к выходу. Около него он встретил своего старого приятеля. — Лииииигур, дружище, не хочешь пойти в бар у здания министерства сегодня? Так утомился с этим отчётом, хочу просто расслабиться и выпить чего-то — предложил Антон. — Было бы неплохо, но мне тут ещё пару часов нужно торчать — Лигур тяжело вздохнул — Надо заполнить очередные «очень важные документы, которые не могут подождать до завтра», — ответил Лигур с легко уловимым сарказмом, и натянутой улыбкой заинтересованности, которая сразу же исчезла. — Можем встретиться где-то в семь около входа, если тебе удобно. — Мне удобно в любое время, а вот тебе удачи с твоими «очень важными документами». Чао, — Антон махнул рукой и вышел из здания. Он завёл свою старенькую «Волгу» и поехал домой чуть превышая скорость. Машина была далеко не новой, её двигатель кашлял, а подвеска скрипела на каждой кочке. Но Кроули не обращал на это внимания, его мысли были заняты другим. Он думал о том, как сильно изменилась его жизнь за последние несколько лет. Он получил работу, о которой мечтал, но вместо радости его всё больше охватывало чувство неудовлетворённости. Даже самые успешные задания приносили лишь временное облегчение, после которого тяготила ещё большая скука.

***

Парень захлопнул входную дверь и сразу же рухнул на кровать. Вся комната, как и вся квартира, была выдержана в темных оттенках. Кроули не нравились светлые интерьеры, он считал их слишком ослепляющими и режущими глаза, поэтому он предпочитал темные, спокойные тона. В углу стоял небольшой письменный стол, на котором уже несколько дней копились чашки из-под кофе и груды бумаг. Рядом с кроватью пустовала тумбочка, а напротив стоял массивный квадратный телевизор. Измотанный до предела, он быстро заснул. Пролежав так добрых два часа, он проснулся, чувствуя, как усталость немного отступила, но оставила после себя горькое послевкусие. До встречи с Лигуром оставалось полтора часа, и Кроули решил заварить себе чай, чтобы хоть как-то прийти в себя. Включив чайник, он взял пульт и включил телевизор, чтобы посмотреть новости. Быть в курсе всех событий — это все-таки тоже часть его работы. «Добрый вечер, в эфире экстренный выпуск новостей. К нам поступила новая информация о проекте 'Код восемь', который проводился в Вашингтоне до 1935 года и занимался разработкой химического оружия, в следствии чего был взорван одним из сотрудников. Следователи, занимающиеся расследованием этого дела, опознали ещё несколько тел погибших при катастрофе. Как выяснилось, некоторым из них не было даже 18 лет.» Голос диктора оставался невозмутимым и равнодушным. Забавно, как с таким хладнокровием он рассказывал о зверских убийствах и варварских преступлениях, словно это были обычные будничные новости. «У правоохранительных служб Америки возникли сомнения в их причастии к проекту, поэтому был проведён повторный обыск места бывшей станции. Были обнаружены записи, подробно описывающие результаты воздействия различных химических веществ на людей. Стало ясно, что проект включал эксперименты над людьми, в том числе и несовершеннолетними. Мы остаёмся в курсе событий и будем информировать вас о любом новом развитии дела, а теперь к другим новостям.» Слова диктора плотно засели в голове Антона. Эти новости в очередной раз напоминали ему, насколько бесчеловечны могут быть люди. Он провёл час, слушая новости, и каждое сообщение добавляло к его усталости ещё каплю безысходности. Всё, что он слышал, казалось, подтверждало его ощущение того, что мир катится к чертям. Кроули выключил телевизор, но мысли об услышанном не отпускали его. Он чувствовал себя словно в ловушке, из которой нет выхода. Каждое задание, каждая новая информация — всё это было лишь очередным кирпичом в стене, окружавшей его. Всегда всё одинаково. Человечество, которое скорее походило на карикатурных злодеев, куча бумажной работы. Мёртвые тела. Не стоит удивляться, для их работы это «норма», и стоило бы привыкнуть. Вот только нельзя привыкнуть. Нельзя привыкнуть к детям с вывернутыми наружу кишками. Нельзя привыкнуть к допросу психов, а потом пытаться вымыть себя от грязи после описания деталей, как срезать скальп с трупа дорогого человека. Просто нельзя. Но он всё ещё здесь. Всё ещё здесь. Всё ещё он. Наконец, после минут колебаний, он решил собраться и пойти на встречу с Лигуром. Выйдя на улицу, он почувствовал, как вечерний воздух немного освежает его. Но это облегчение было временным, поверхностным. Глубоко внутри его продолжало грызть чувство, что ничего из того, что он делает, не имеет значения.

***

Всю поездку он думал о той новости про проект. — *Они только спустя 20 лет расследования узнали, что проект проводил эксперименты над людьми? Чем они занимались до этого все время? Звучит по идиотски* — размышлял Антон, пока парковал свою «Волгу» около места встречи. Лигур уже ждал его у входа в бар. Они встретились в университете, и их быстро сблизила общая страсть к приключениям и шпионажу, несмотря на разные характеры. Сейчас, уже повзрослев и став серьёзнее, они не так часто проводили время вместе. Каждый из них предпочитал одиночество. В какой-то степени, когда они и находились вместе, они дополняли друг друга, хотя и предпочитали общаться не так часто. — Привет, салага, — Лигур улыбнулся, увидев Антона. — Как дела? — Как обычно, — ответил Антон, пытаясь улыбнуться в ответ, но улыбка получилась натянутой. — Устал до чертиков. Они вошли в бар, заказали по пиву и уселись в уголке, подальше от шумной компании. В баре было достаточно много народу для буднего дня. Где-то в углу сидела большая компания людей, которая чересчур громко разговаривала и звала официанта каждые несколько минут, чтобы попросить долить им пива. За стойкой сидели две девушки, которые слишком настойчиво пытались познакомиться с парнем, который, судя по всему, был не очень заинтересован в общении и пришёл сюда после тяжёлого дня. А за соседним столиком сидели несколько подростков, которые надеялись, что им продадут пиво без документов, и сейчас пытались упорно доказать официанту, что они уже совершеннолетние и просто забыли паспорт дома. Лигур заметил, как напряжён и подавлен его друг. — Тяжёлый день? — спросил он, делая глоток из бокала. — Да не то слово, — вздохнул Антон. — Эти отчёты, постоянное напряжение, новости… Всё это давит, понимаешь? Кажется, будто мы пытаемся заставить ветряную мельницу крутиться по часовой, когда ветер дует влево. — Знаю, о чём ты. У нас в отделе тоже не сахар. Недавно опять утечка информации, и все на взводе. Начальство сходит с ума, проверяют всех подряд, устраивают допросы… Атмосфера накалена до предела. Антон кивнул, понимая, что не один он чувствует всё это. Но это осознание не приносило утешения. Он знал, что впереди ещё много таких вечеров, много таких разговоров и много таких отчётов. Жизнь продолжала двигаться по замкнутому кругу, и казалось, что выхода из этого нет — Ты видел сегодняшний выпуск новостей? — спросил Антон. — Конечно, нам же при заполнении документов телек на фон включают, чтобы не так скучно было, — с сарказмом ответил Лигур. — Антох, ну сам подумай, когда бы я успел. Я сразу после работы сюда приехал, ни минуты свободной не было. — В общем, помнишь тот американский проект, который химическое оружие разрабатывал? Так вот оказалось, что они ещё и эксперименты на людях ставили, прикинь. Так эти идиоты только сейчас начали в этом деле разбираться. Я вот думаю, пошлют ли кого-то из нас на это дело? Там же по-любому гораздо больше инфы нашли, просто в новостях не обо всём освещают. Лигур кивнул, отпивая пиво и устало потирая глаза. — Конечно, пошлют. И нас, скорее всего, задействуют. Проект такого масштаба — не игрушки. Куча людей, куча работы, куча ответственности и бла-бла-бла, — сказал Лигур, размахивая рукой, после чего отхлебнул пива. — Но не думаю, что нас отправят первыми. Сначала разведка, сбор данных, а уже потом оперативные действия и всё такое. Антон нахмурился, размышляя о возможных последствиях такого задания. — Думаешь, справимся? Вдруг это окажется слишком для нас? Лигур усмехнулся и пожал плечами. — Ну, если не мы, то кто тогда? Эти идиоты, которые спохватились только сейчас? В любом случае, пока что ничего точно не сказано, так что рано беспокоиться. Они провели ещё пару часов в баре, обсуждая работу, делясь новостями. Но несмотря на лёгкие разговоры и смех, в воздухе висела напряжённость. Работа в КГБ всегда сопровождалась гнетущим чувством опасности и неизвестности. Тебя могут попытаться убить хоть прямо сейчас, и человеку глубоко будет плевать на своё собственное будущее, или вообще на его наличие. Когда настало время расходиться, Лигур похлопал Антона по плечу. — Ладно, салага, пойду я. Завтра тяжёлый день, надо выспаться. Антон кивнул, чувствуя усталость, которая навалилась на него с новой силой. Они обменялись прощальными словами, и Лигур растворился в вечерней темноте, оставив Антона наедине с его мыслями. Он медленно направился к своей машине, каждый шаг отдавался глухой болью в натруженных мышцах. В голове крутились мысли о бесконечных испытаниях и том, что ждёт его завтра. Подойдя к своей старой доброй «Волге», Антон с трудом открыл дверцу, которая протестующе заскрипела. Он забрался внутрь и захлопнул дверь, на удивление с первого раза. Антон завёл двигатель, но тот лишь заурчал и затих. Он снова повернул ключ, и вновь мотор выдал жалобный звук, будто жалел хозяина. — Ну давай же, — прошипел Антон. Он ещё несколько раз попытался завести машину, и наконец двигатель ожил, но с таким скрежетом, что казалось, вот-вот развалится. С тяжёлым вздохом Антон вывел машину на дорогу. Лампы уличных фонарей тускло освещали путь. Дорога тянулась, минуты казались часами. Мысли о предстоящих испытаниях становились всё тяжелее. Бесконечные отчёты, проверка каждого шага, вечное подозрение и страх ошибки — всё это давило на него, лишая сил и оставляя только пустоту. Когда он, наконец, свернул к своему дому, ему показалось, что прошла целая вечность. Антон заглушил двигатель и сидел в машине, не в силах сразу выйти. Он понимал, что завтра всё начнётся заново: те же обязанности, та же бумажная рутина, и так всё до тех пор, пока не дадут новое задание. — Сука, как же я устал, — прошептал он в никуда, чувствуя, как глаза постепенно закрываются. Спустя несколько минут, собрав остатки сил, он всё же выбрался из машины и медленно побрёл к своему дому, пытаясь найти в себе силы прожить ещё один такой день.

***

— Он еще не готов к такому заданию. Ты понимаешь насколько важен этот проект, и как важно не облажаться при его выполнении? Полковник Хастур щелкнул ручкой, положив подбородок на сцепленные руки, и внимательно посмотрел на собеседника. Если быть до конца честным, этот взгляд скорее походило на то, как человек, сознательное и разумное существо, смотрит на обезьяну. Схожесть есть, но это ведь не одно и тоже. — И ты серьёзно это предлагаешь? — Слушай, — начала майор Шакс, понизив голос, — у нас нет других вариантов. Все другие агенты либо заняты, либо недостаточно квалифицированны. Он справится, у него есть опыт работы в экстремальных условиях. Хастур нахмурился, бросив взгляд на окно, где стук дождя усиливался, наполняя кабинет мрачным гулом, словно предвещая беду. — Опыт-то у него есть, но это дело особенное. Мы говорим о проекте, который потенциально может раскрыть масштабные нарушения и военные преступления. Малейшая ошибка — и мы потеряем все доказательства. Майор Шакс, чувствующая давление со всех сторон, вздохнула. Достичь этой должности ей было невероятно трудно, будучи одной из немногих женщин в разведывательной службе. Ей приходилось постоянно доказывать свою компетентность, сражаясь с предубеждениями и скептицизмом коллег. Но даже добившись этой должности, по правде говоря, её не то чтобы начали воспринимать серьезнее. Полковник встал и начал мерить шагами кабинет, его напряжение было ощутимо в воздухе. — Именно поэтому мы должны отправить его. Он хорош в импровизации и способен адаптироваться к любой ситуации. К тому же, у него есть навыки, которые могут оказаться решающими. Хастур вздохнул, поднимаясь из-за стола, и медленно подошел к окну, глядя на серое небо. Обычно в нем было много облаков, разные оттенки, начиная фиолетовым и заканчивая зелёными, но сегодня оно было безоблачным и чисто серым. — Хорошо, я согласен, но он должен быть ещё раз тщательно переповерен и подготовлен по всем фронтам. — Конечно, — кивнула Шакс — Подготовим его как следует. Времени у нас немного, но достаточно, чтобы обеспечить успех миссии. — Свободна.

***

Проснулся Антон рано, как всегда. Звон будильника был для него таким родным звуком… …который он ненавидел всем сердцем. Протянув руку, чтобы вырубить его, он посмотрел на потолок, чувствуя пустоту внутри. Он встал с кровати, натянул халат и направился на кухню. Включив чайник, он мельком взглянул на полупустой холодильник. Завтрак был обычным: чашка кофе и кусок черствого хлеба. *По крайней мере, на этот раз на нём нет плесени. Вроде бы.* Он жил один уже много лет, и одиночество постепенно стало частью его жизни. На стене висели старые фотографии — напоминания о временах, когда всё было иначе. Когда он ещё старался коммуницировать с людьми, и когда он смотрел на весь мир как на веселое приключение. Стоит ли говорить что всё оказалось не таким радужным. После завтрака Антон оделся и вышел из квартиры. Холодный утренний воздух тщательно пытался заставить его отморозить все конечности, а дождь — помочь в получении цистита. Дорога до работы была долгой и однообразной, но Кроули привык к этой рутине. Как хомяк, который каждый день крутит одно и тоже колесо, надеясь что в итоге куда-то прибежит. Придя в офис, он первым делом снял промокший плащ и направился к своему рабочему месту. Едва успев сесть, он услышал строгий голос начальника: — Антон Крылов, зайдите ко мне. Кроули вздохнул и направился в кабинет полковника Хастура. Начальник встал из-за стола и посмотрел на него серьёзным взглядом. В это утро Хастур выглядел еще более угрюмым и напряженным, чем обычно. Его морщины показывали усталость и беспокойство. Он всегда был строгим, но справедливым, и Антон знал, что если его вызывают к Хастуру, значит, дело серьёзное, и вероятнее всего неприятное. Полковник был известен своей принципиальностью и суровым подходом к работе, что, мягко говоря, не вызывало симпатии у большинства работников. — Крылов, у нас для тебя есть дело… — начал полковник, держа паузу — ты летишь в Америку.