Горький вкус твоей любви

      На следующее утро Лань Синь проснулся очень рано и отправился к казначею, чтобы передать шкатулку, полученную от аптекаря. Молодой господин привёл себя в порядок и повязав на своё чело белую ленту, вышел из своих покоев. Внутренний двор "Облачных глубин" утопал в утренней дымке, которая была настолько плотной, что скрывала за собой парящие скалы с зелеными шапками из масленичных сосен. Юноша вдохнул прохладный горный воздух, приносящий умиротворение, и пошёл вдоль каменных дорожек. Дом казначея располагался во внутреннем дворе, где располагались административные постройки. Он открыл дверь и вошёл в здание с высоким сводом, углубляясь в глубину дома, где и находилось денежное хранилище его ордена. Казначей сидел за большим резным столом и скрупулезно пересчитывал монеты, то и дело передвигая деревянные костяшки на счётах и делая пометки в свитке. Казначей был настолько погружен в свою работу, что даже не заметил присутствие первого нефрита, который с интересом наблюдал за его работой. Лишь спустя минуту, мужчина с длинный седой бородой, всё же оторвался от своих обязанностей и увидев посетителя, медленно встал: -Моё почтение, Цинхэн-Цзюню, - поклонившись, сказал казначей. -Чем я обязан вашему визиту? Первый нефрит учтиво поклонился, сложив руки перед грудью и поставил на стол казначея шкатулку. -Эту шкатулку в знак благодарности мне передал аптекарь, прошу внесите деньги в казну ордена. -Для такого мелкого поручения, вы могли бы отправить слугу, молодой господин, -ответил казначей, открывая шкатулку. -Вам, как будущему главе нашего ордена нужно уметь грамотно управлять своим временем, распределяя его на важные занятия. -Я пока ещё не глава, так что не отбирайте у меня возможность заниматься такими мелочами, - с нежной улыбкой сказал Цинхэн-Цзюнь. -У слуг тоже много работы, а мне дойти до вашего павильона не так уж и сложно. -Мне бы столько свободного времени, как у вас! -со вздохом ответил мужчина, откидывая конец белой ленты в сторону. -Я вот ничего не успеваю! Ещё и суммы не сходятся! Кошмар какой-то! -Что-то серьезное? -встревоженным голосом полюбопытствовал юноша. Казначей подошёл к полке у стены и вытащил оттуда учетную книгу, которую раскрыл перед молодым господином. -Я вчера весь вечер проверял поставки от господина Сянь, -указывая пальцем, говорил мужчина. -Он поставляет нам палисандр для изготовления циней и струны. -Да, я знаю, -кивнул юноша, смотря в учетную книгу. -Так вот! Вчера я сверял поставки от этого нечестивого торговца и он за месяц обсчитал нас! -сетовал мужчина, стуча по столу указательным пальцем. -На той неделе он должен был поставить нам двести шёлковых струн, а получили мы всего сто тридцать! -Не стоит делать поспешных выводов, господин Мин, -закрывая учётную книгу, ответил Цинхэн-Цзюнь. -Господин Сянь и его семья поставляет струны нашему ордену уже несколько поколений. Я уверен, что он просто ошибся. Если хотите, я могу отправиться в Гусу и узнать у него о судьбе семидесяти струн, которых вы недосчитались. -Если у вас есть время на это, то я буду вам очень признателен, -кивнул казначей. -Сейчас у нас в обучение много новых адептов. Пока они учатся игре на гуцине, они часто рвут струны, прикладывая чрезмерные усилия. Учителя жалуются на нехватку струн. -Это очень серьезная проблема, -прикладывая руку к подбородку, сказал первый господин. -Я отправлюсь в город и попрошу его дослать нам струны. -Это будет прекрасно! -радостным голосом сказал мужчина. -Ещё передайте ему этот кошель, тут деньги на следующую партию струн в триста штук. И пусть на этот рас пришлёт столько, сколько положено, иначе мы будем искать другого поставщика!       Казначей передал молодому господину увесистый мешок, сделанный из тонкой кожи. Цинхэн-Цзюнь убрал его в цзянькунь и поклонившись, покинул казначейство. "Облачные глубины" потихоньку стали оживать, наполняясь будничной "суматохой", если так можно было назвать размеренную жизнь в ордене Гусу Лань. Молодые адепты шли на занятия, ведя за собой группу приглашённых учеников, которые бесстыдно зевали широко раскрывая рты. Бедные отпрыски из других орденов ещё не привыкли к здешнему распорядку и по сему спали на ходу, инстинктивно шагая за остальными учениками. Увидев первого нефрита, ученики застыли и учтиво полонились. Цинхэн-Цзюнь слегка смутился, видя их восторженные взоры и наградив их теплой улыбкой, ретировался в сторону ворот. Ему до сих пор было неловко, когда молодые юноши, которые были почти его ровесниками, выказывали такое почтение в его сторону, ведь он сам совсем недавно был на их месте. Выйдя за пределы "Облачных глубин", он призвал из ножен свой меч "Яньфэй" и встав на его лезвие, полетел в сторону города, располагающегося у подножия парящих гор.       В городе, как и всегда жизнь бурлила, как жерло вулкана. Торговцы вели оживленную торговлю, а покупатели яростно торговались с ними, желая сбить цену. Служащие и слуги бегали вдоль улиц, лавируя в потоках людей и телег. Каждый человек куда-то шёл и что-то делал, создавая ритм сердцебиения этого города. Цинхэн-Цзюнь с удовольствием смотрел на эту суматоху, которая сильно отличалась от уклада "Облачных глубин". Правила его ордена не одобряли суету, считая, что она нарушает гармонию и вносит в сознание хаос. Всем адептам запрещалось громко разговаривать и бегать по территории "Облачных глубин" без веских на то причин. За неоднократное нарушение этих правил, могли и побить бамбуковыми тростями или же назначить дисциплинарную работу. Будучи отпрыском главной линии рода Лань, которая идёт от линии их основателя Лань Анья, Цинхэн-Цзюнь ни разу не нарушал правила своего ордена. Все четыре тысячи правил, высеченных на скале, он никогда не нарушал и следовал девизу своего ордена - "Будь праведен" даже за пределами "Облачных глубин". Он всегда поступал по совести и был учтив с людьми, не взирая на их положение и статус, чем вызывал невольное восхищение у других. Вкупе с красотой, умом и талантом, он с легкостью достиг своего статуса и славы в мире заклинателей. Многие отмечали в первом господине Лань его добродушный нрав, легкость характера и теплую улыбку, сравнимую с лучами весеннего солнца. К своим двадцати годам, его постоянно атаковывали главы других кланов, желая сосватать за своих дочерей. Но ни одна из девушек не смогла завоевать его сердце, кроме той таинственной незнакомки. Всю ночь он не мог заснуть, чувствуя на своих ладонях тонкий аромат масляных духов, окунающего его в цветы жасмина. Он вспоминал её взгляд подобный взгляду гордого орла и желал вновь посмотреть на эти холодные глаза. Юноша опустился на землю и спрятал свой меч в ножнах, его глаза тоскливо посмотрели в сторону дороги, ведущей к лавке аптекаря. "Интересно, смогу ли я увидеть её там ещё раз?" -думал про себя Лань Синь, желая направится к тому клёну и стоять там в томительном ожидании, пока прекрасная незнакомка вновь не появится. "Какая глупость!" -усмехнувшись, подумал юноша, отбрасывая эту идею. Он направился в противоположную от торговой площади сторону, где почти на окраине города, располагалась мастерская ремесленника Цзы Сяня. Пройдя около пяти ли, он свернул за угол и вышел напрямую дорогу, ведущую к мастерской. Мастерская находилась в уединенном месте, окруженная рощей палисандра. Лань Синь подошёл к воротам мастерской и занёс руку над дверью, собираясь постучать, но замер, услышав звуки гуциня. Юноша удивленно повернул свою голову в сторону звука. -Какая потрясающая и чувственная игра! -прошептал первый нефрит, слушая музыку.       За высокими воротами раздавались звуки известной музыкальной пьесы бродячего поэта Су Ши - "Голос Циня". Это была очень простая музыкальная партия, которую давали начинающим музыкантам. Хоть это и была очень простая мелодия, тот, кто играл её, был искусным музыкантом и виртуозом. "Кто же так хорошо играет?" -любопытствовал молодой господин Лань, вслушиваясь в музыкальные переливы звучания гуциня. Юноша взял ручку на воротах и постучал, желая поскорее войти в мастерскую. Через несколько минут ворота отварились и из-за дверей показался молодой подмастерье. Увидев Цинхэн-Цзюня, юноша тут же поклонился и сказал: -Господин Лань, рады вашему визиту! Я сейчас же сообщу мастеру Сяню, что вы пришли! -Не стоит так торопиться, -с улыбкой сказал первый нефрит, дивясь прыти молодого юноши. -Тем более, что у вас посетитель. -Да, верно, -кивнул подмастерье. -Молодая госпожа уже третий час перебирает все гуцини, желая найти подходящий по звучанию инструмент. У моего учителя уже глаз дергается!       Лань Синь тихо рассмеялся, представив эту картину. Мастер Сянь был лучшим в изготовлении циней и никто не уходил из его мастерской без инструмента. Так что подобрать инструмент было для него делом принципа и чести! Не мудрено, что мастер Сянь дергал глазом, понимая, что покупательница воротит нос от его инструментов. -Уверен, что мастер Сянь подберёт для этой особы её инструмент, -ответил первый нефрит. -Надеюсь на это, а то у нас нигде не закопаны цини возле мастерской!       Подмастерье и молодой господин громко рассмеялись от такой хорошей и тонкой шутки. В голове первого нефрита всплыла комичная картина, в которой обезумевший мастер Сянь перекапывает свою рощу по требованию капризной покупательницы, в надежде найти мистическим образом цинь, посланный ей самим небом. Цинхэн-Цзюнь прикрыл свои губы рукавом белоснежного одеяния, скрывая улыбку и сказал: -У меня дело к мастеру Сяню, отведи меня к нему. -Да, прошу вас пройти за мной, -кинвул подмастерье. -Он и покупательница сидят в палисандровой рощи в беседке.       Молодой юноша впустил Цинхэн-Цзюня во внутренний двор и повёл в беседку. С каждым шагом, звуки гуциня становились более отчётливыми и громкими. Звуки чередовались от тихих и вкрадчивых, как шёпот, на более громкие и твёрдые звуки. У входа в рощу стояла два стражника, которые окинули Цинхэн-Цзюня удивленным взглядом. "Странно"-подумал про себя первый нефрит, смотря на двух крупных мужчин. "Такой чувство, что я где-то их уже видел!"-констатировал про себя юноша. Он перевел свой взгляд со стражников и устремил его в сторону беседки. Его глаза широко раскрылись, а с губ сорвался удивленный возглас. Там в беседке сидела та самая незнакомка, которую он повстречал вчера в лавке аптекаря. Она сидела за столом и играла на гуцине. Её руки порхали по струнам, словно парящие на ветру бабочки. Она касалась струн так нежно, что они не издавали никаких лишних звуков. Даже когда её пальцы скользили по струнам, они не давали лишних обертонов, а выдавали лишь чистую мелодию. Лань Синь смотрел на её руки, как завороженный, слушая эту виртуозную игру. Девушка не обращала на него внимание и была погружена в игру, слушая звучание струн. Лишь когда она закончила, она снова вернулась в земной мир и сказала мастеру Синю: -Следующий! -Ах, госпожа! -взмолился пожилой мужчина, вскидывая руки к небу. -Помилосердствуйте! Вы уже третий час не можете определиться с инструментом! -Я не виновата, что у вас нет подходящего для меня инструмента, -невозмутимо ответила девушка, отодвигая инструмент в сторону мастера. -У этого струны дребезжат возле колков! -Я ничего такого не слышал, -возмутился мастер, защищая свой инструмент. -Струны и вправду слегка дребезжат, особенно на седьмой струне, -вмешался Цинхэн-Цзюнь, соглашаясь с девушкой. -Можно немного подтянуть струны и будет хорошо. Не отказывайтесь от этого инструмента, он очень хорошо сделан и будет радовать вас своим звучанием после настройки.       Девушка посмотрела в сторону молодого господина и наградила его холодным взглядом. От этого взгляда по спине Лань Синя побежали мурашки, словно к его спине придали кусок льда. Она поправила шелковый платок персикового цвета на своих плечах и отвернулась, откидывая прядь иссиня-черных волос. Мастер Сянь встал со стула и почтительно поклонился: -Приветствую вас, Цинхэн-Цзюнь! - сказал мастер Сянь. -Уповаю на ваш музыкальный слух. Эй, Чен, принеси мне инструменты, чтобы подтянуть струны! -Да, мастер! -ответил подмастерье, убегая в мастерскую. -Госпожа, прошу простить меня, я отлучусь, -вежливо сказал мужчина девушке.       Мастер Сянь вышел из беседки и направился в сторону юноши в белых одеждах. Незнакомка пододвинула гуцинь и продолжила играть на нём, желая чем-то занять себя. На этот раз она играла другую пьесу, под названием "Долгая разлука". В рощи заиграли звуки полные тоски, отражающиеся в протяжном звучании гуциня. Незнакомка тихо напевала песню своим хрустальным и нежным голосом, который напоминал Цинхэн-Цзюню трели ласточек. Лань Синь смотрел на девушку и не мог оторвать от неё взгляда. Всей душой он желал прикоснуться к её белой щеке, на которой играл легкий румянец. Пожилой мужчина отследил траекторию его взгляда и недовольно покачал своей головой, считая такой взгляд слишком дерзким. Мастер Синь наклонился к нему и процедил сквозь пожелтевшие зубы, стараясь говорить очень тихо: -Молодой господин, это уже неприлично, так смотреть на девушку. Юноша покраснел и отвел свои глаза в сторону, чувствуя правоту слов пожилого мужчины и решил перейти к делу. -Мастер Сянь, казначей нашего ордена сказал, что на прошлой недели вы недовезли семьдесят струн, а нам они очень нужны. -Семьдесят? -удивился мужчина. -Да, столько, -кивнул молодой господин. -Мы заказали двести струн, а вы поставили сто тридцать. -Быть того не может! -возмутился мастер Сянь. -Я проверю в своих учетных книгах, подождите меня здесь!       Пожилой мужчина направился в своё жилище, гневно волоча свои ноги. Он явно был раздосадован таким упрёком в его адрес и имел твердое намеренье лично всё проверить. Когда мастер Сянь скрылся из виду, молодая госпожа посмотрела в сторону Цинхэн-Цзюня и сказала: -Вы преследуете меня? -Нет, -краснея, выпалил молодой господин Лань. -Я понятия не имел, что повстречаю вас здесь, госпожа. Девушка бросила в его сторону пронзительный взгляд, будто изучала его и убедившись, что юноша не лжёт, спросила у него: -Значит, это каприз судьбы? -Да, думаю так, -кивнул Лань Синь.       Молодая госпожа скупо улыбнулась ему и продолжила играть на гуцине композицию "Древний напев". Цинхэн-цзюню была хорошо знакома эта мелодия, поскольку в его ордене, её часто играли для успокоения сознания и обретения внутреннего равновесия. Однако, эта девушка играла её по-своему, делая более плавной и ровной, избегая резких переходов в звучании. -В этом месте нужно перейти в пятый лад, -тихо сказал Лань Синь. -Я знаю, -сухо ответила молодая госпожа. -Но мне нравится играть так, как я играю. -Но ведь... -начал юноша, но был тут же прерван. -Возможно, у вас в "Облачных глубинах" все живут по правилам, которыми вы изуродовали бедную несчастную скалу, но за пределами вашего ордена люди часто живут не по правилам, а так, как велит им сердце, -ответила девушка, не отрывая глаз от струн. -Мне нравится эта мелодия, но эти рывки в мелодии от спокойных звуков до резких - я ненавижу! А так она звучит ровно и безмятежно, словно гладь озера, которое не тревожит ветер. Вы так не считаете? -Да, так спокойнее, -смущенно признал юноша. -Напоминает мне о рассвете, когда первые лучи солнца ещё только набирают свою силу, а птицы спят. Небо полно тишины и спокойствия. -Вот и я о том же, -гордо сказала девушка, чувствуя себя победительницей.       Она продолжила играть на гуцине и более не заговорила с юношей. Через десять минут к беседке подошел мастер Сянь в сопровождении своего подмастерья. Его лицо было очень виноватым, а глаза смотрели в низ, будто стыдились чего-то. Мужчина шепнул своему ученику что-то на ухо и тот пошёл в сторону девушки, доставая из-за пазухи инструменты, чтобы подтянуть колки на инструменте. -Молодой господин, я проверил свои записи, -тихо сказал мастер Сянь. -Я, действительно, ошибся! Приношу мои извинения за мою оплошность, я немедленно отправлю вам струны и в качестве моих извинений отправлю вам ещё сотню. -В этом нет нужды, мастер Сянь! -покачал рукой Цинхэн-Цзюнь. -Наш орден давно сотрудничает с вашей семьей, ошибаться может каждый. Главное, что это недоразумение разрешилось! Наш казначей попросил передать вам деньги на следующую партию струн в количестве триста штук, мы бы хотели получить их в течении месяца.       Юноша достал из цзянькуна кожаный кошель и передал его мастеру. Руки пожилого мужчины слегка прогнулись под весом кошеля, а глаза были удивлены. -Сейчас у меня в наличии около сотни струн и семьдесят из них, я отправлю вам, -почесывая свою длинную бороду, сказал мастер Сянь. - За месяц я успею сделать около сотни струн. Могу отсылать вам их маленькими партиями по готовности, если у вас такая острая необходимость в них. -Да, такой вариант подходит, -кивнул Лань Синь. -Готово! -торжественно сказал подмастерье. -Прошу вас, госпожа, сыграйте что-нибудь!       Первый нефрит с интересом посмотрел в сторону девушки, которая вновь заиграла на гуцине. На этот раз это была романтичная мелодию -"Журавль взвивается в небеса". После настройки звук стал очень чистым и ровным, как и предполагал Цинхэн-Цзюнь. Юноша закрыл свои глаза, наслаждаясь нежной музыкой. Все присутствующие хранили молчание, слушая игру молодой госпожи. Когда она закончила, повисла томительная тишина, которую прервала сама девушка одним словом: -Беру! На лице мастера Сяня расцвела улыбка, будто он был маленьким мальчиком, которому купили конфету. -Госпожа, благодарю вас за покупку! -с легким поклоном, сказал мастер Сянь, подзывая к себе своего подмастерье. -Учитель? -спросил юноша, не понимая намеков своего мастера. -Чего копаешься? -прошипел мужчина, понижая звук своего голоса. -Скорее упаковывай инструмент, пока она не передумала! Мастер Сянь выписал своему ученику подзатыльник, чтобы тот поторопился и вновь обратился к молодой госпоже: -Вы возьмете его сейчас? -Нет, у меня нет с собой нужной суммы денег, -покачала головой девушка. -Я не думала, что буду делать сегодня такие большие траты. Я внесу предоплату, чтобы вы не продали этот инструмент другому покупателю. Принесите его завтра в гостинный двор "Белая жемчужина" и скажите, что это для госпожи Шань Юнь и моя служанка с вами расплатится.       Девушка достала из-за своего кушака небольшой оранжевый кошелек с вышитыми на нём силуэтами гор и передала его мастеру Сяню, который тут же спрятал его в полы своего одеяния. Молодая госпожа направилась в сторону своих стражников и проходя мимо Цинхэн-Цзюня, тихо сказала ему: -Благодарю вас, вы были правы - это хороший инструмент.       Лань Синь удивленно посмотрел на уходящую девушку и краем глаза уловил, что на её губах была легкая, но нежная улыбка, которая быстро исчезла, как радуга после затяжной бури. От осознания, что эта девушка наконец-то сказала ему добрые слова, в его душе все трепетало, а земля уходила из под ног. Собравшись с мыслями, он сказал ей вслед: -Госпожа Шань, вы очень хорошо играете на гуцине!       Девушка остановилась на мгновение, будто хотела что-то сказать ему, но одумалась и кивнув своим стражникам, направилась в сторону выхода. Цинхэн-Цзюнь удрученно опустил свои плечи, будучи огорченным тем, что их общение вновь прервалось. "В этот раз она хотя бы поблагодарила меня" -подумал про себя юноша. Его раздумья были прерваны голосом мастера Сяня: -Ох, уж мне эти северяне! -сетовал мужчина, качая головой. -Эй, Чен, не забудь отнести его завтра в гостиницу и обязательно пересчитай деньги. -Да, учитель! -кивнул подмастерье, прижимая к груди гуцинь. -Господин Лань, вы ещё что хотели узнать? -поинтересовался мастер Сянь. -Нет, у меня все, -покачала головой юноша. -До новых встреч, мастер Сянь!       Мастер учтиво поклонился и проводил Цинхэн-Цзюня до ворот. Выйдя за ворота, он направился в сторону города, желая нагнать девушку, но так и не смог найти её. Остаток своего пути он шёл погруженный в раздумья. "Мастер Сянь, сказал, что она прибыла в Гусу с севера, значит она здесь ненадолго" - думал про себя первый нефрит. "Нужно побольше узнать о семье Шань" -твердо решил Цинхэн-Цзюнь. Он призвал своей меч и встав на его лезвие, стремительно полетел в сторону "Облачных глубин", желая побыстрее попасть в библиотеку его ордена.