
Пэйринг и персонажи
Описание
Лето. Выходные. Домик на природе и два влюбленных человека, решивших заняться бодиартом, но что-то пошло не так.
Часть 1
11 июля 2024, 01:52
— Эй! Я просил не двигаться! Ну вот, я снова все смазал.
Дима расстроено дует губы и пихает Хольта в плечо. Август тихо смеется.
— Ну пр’ости, Димочка…
— Сиди спокойно.
Дима макает кисточку в голубую краску. Осторожно ведет по чужому запястью кисточкой, закручивая узор.
— Только попробуй смазать!
Но Август смазывает. А как не смазать, если щетинки так щекотно ощущаются на коже? Как не смазать, если на дворе лето, светит яркое солнце, а в воздухе витает теплых запах полевых трав. Как не смазать, если под боком сидит самый родной человек?
— Август!
— П’рости-п’рости!
Дима щелкает его кисточкой по носу.
— Огги, ты же сам согласился на бодиарт!
— Я не ожидал, что это будет ощущаться так! Meine Liebe, не р’асстр’аивайся.
— Я не расстроился! Я злюся.
— Злю-сьа. Опять фор’мообр’азующее от др’угого слова! Mein Gott, чем больше учу язык, тем тр’уднее!
— Эй! Не пытайся уплыть с темы!
Дима игриво толкает его в грудь. Август примирительно поднимает руки вверх. Все в цветных пятнах от краски.
— Я вот сидел смирно, пока ты малевал на мне!
— Мале…
— Рисовал. — поправляет себя Дима. Все же русский до сих пор иногда ставит Хольта в тупик.
Август улыбается той самой легкой, лукавой улыбкой, от которой у Димы в животе бабочки всегда порхают как сумасшедшие. В эту самую улыбку Дубин влюбляется снова и снова.
— Бр’ось, Mein Honig, ты не умеешь долго на мне злиться.
— Меня, Август.
— Ох, опять допустил ошибка. — хитро щурится он.
— Ты это специально!
— Не знаю. Может быть.
Брюнет ласково гладит пальцами чужую щеку.
— Может, я пр’осто люблю, когда ты меня испр’авлять.
Август тянется за поцелуем. Кротким, почти невинным.
— Mein Liebe! Ты меня мучаешь… Давай закончим? Я знаю чем мы можем заняться вместо этого.
Недвусмысленно проведя пальцами по чужому позвоночнику, Хольт прижимается к нежной шее. Дима фыркает.
— Ах ты хитрый лис!
Положив ладони на его щеки Дубин зацеловывает лоб, переносицу, виски, намеренно избегая манящих губ.
— Ну Димочка…
Блондин смеется и наконец целует его в губы. Глубоко, чувственно. Прижимая миллиардера к себе за талию, Дима усиливает напор, заставляя того простонать в губы. Август тает в этих сильных руках. Если его жизнь и должна рано оборваться из-за импланта, то пусть это произойдет в объятиях Дубина. Тогда ему не страшно.
— Ich liebe dich…— шепчет он блондину в губы.
И конечно Диме надо обязательно испортить такой интимный момент коварным щекоточным нападением.
— ДИМА!
В воздух взлетает сноп искр. Август спешит слезть с чужих колен, но падает на свой же шезлонг.
— ДИМА -ДИМА -ДИМА!
Разыгравшийся Дима не обращает внимание ни на ток, угрожающий устроить тому встряску, ни на умоляющего прекратить Хольта. Последнему приходится направлять ток на руки и держать их вдали от Дубина, чтобы ненароком не задеть любимого.
— Ich werde dir einen Stromschlag verpassen!
— Чегось?
— ТОООК! ДИМА! Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!
— Неужели ты навредишь мне, Огги? — откровенно издевается Дима, очевидно слишком сильно переживающий за неудавшийся бодиарт. — А на первом свидании обещал, никогда не обижать!
— ДИМА, ПОЩАДЫ!
— Германия просит капитуляции?
— ЭТО НЕ СМЕШНО!
— А че ты тогда смеешься?
— ДИМОЧКА, Я ЩЕКОТКИ БОЮСЬ! СИЛЬНО!
Чтоб случайно не схватиться за Диму, приходится схватиться за шезлонг. Шезлонг такого наглого вмешательства в конструкцию вынести не мог и сложился пополам. Оба парня рухнули на землю.
— Вар’вар, ты! Вар’вар! — обиженно сопит Хольт.
Дима смеется.
— А если б я задел тебя, Дима! Это не шутки!
— Я искренне верил, что ты не причинишь мне боли.
— А зря! — дуется Август. — Я был близок к тому, чтобы плюнуть на безопасность кое-кого!
— Правда?
— Нет, конечно, Mein Liebe. — вздыхает Август. — Но мне было непросто!!!
Дубин снова фыркает, помогая миллиардеру подняться. Тот мгновенно отворачивается, театрально держа осанку.
— Ой, ну прости. Не думал, что ты у нас ОСОБО чувствительный. — хитро хихикает Дима.
Август бурчит себе что-то неразборчивое под нос.
— Огги…
Дима обнимает его со спины. Трется носом о выпирающую лопатку, стараясь не поцарапаться о механизм. Оставляет легкий поцелуй. Ползущие к бокам руки перехватывает Хольт.
— Дима, ты опять?
— Так я обнять!
- Знаю я твое обнять!
— Ой, не дуйся, Огги. — Дубин смеется.
Август все же дает себя обнять.
— Август…
— Никогда! Никогда больше не смей меня щекотать! Понял? — щеки миллиардера горят то ли от возмущения, то ли от смущения.
— Ладно-ладно! Нервный какой!
— Дима, ТОК!
— Дима не ток. Дима-полицейский.
— Дима!!!
— Все-все!
Август разворачивается к Диме лицом. У блондина шкодливые огоньки в глазах. И что-то подсказывает, что угрозу быть поджаренным он не воспринимает всерьез.
— Meine Liebe, мало того мне не нр’авится щекотка сама по себе, так еще и ты можешь попасть под ток. Я же пер’еживаю за тебя.
Хольт кротко целует Диму в щеку.
— Я так боюсь тебя сломать однажды.
— Не сломаешь. Я сильнее, чем может показаться.
Дима обнимает его крепче. По плечам его бегут цветочные узоры из зеленого, желтого и оранжевого.
— Пфф…
— Ты чего?
— Да вот думаю, как ты завтр’а на р’аботу пойдешь. Р’азукрашенным что ли?
— А если и так? — Дима хитро прищуривается.
— Тогда я напишу тебе на лбу «Я люблю Августа!»
Дима смеется и лбом прижимается к груди любимого.
— Хорошо, что ты остался…
Август тоже улыбается.
— И правда. Хорошо, что остался…
Дима оставляет легкий как прикосновение ветерка на чужой ключице.
— А писать на лбу о любви не обязательно.
— Стесняешься, меня?
— Отнюдь. Просто это и так видно.