Вредная привычка

Цукаса всегда понимал, что до уровня реальной звезды, до уровня реального актёра ему ещё далеко. Но эта мысль никогда не заставляла его сдаватся, а наоборот - помогала ему тренироваться ещё больше, усерднее, учила быть его более терпеливым и сдержаным. Но работала эта мысль в обратном порядке только до сегодняшнего дня. Он слышал комментарии других, по поводу того, насколько громко и странно тот себя ведёт, слышал насмешки, и замечания про то, что реальный актёр должен быть сдержаннее, красивее, худее. Он слышал от команды замечания про то, что тот, кажется, переусердствовал, и по его мнению, они двояко намекнули, что он недостаточно хорош. И кажется, после этих слов Цукаса снова начал ломаться, как это было в начальной школе. Он никогда не страдал от лишнего веса, а наоборот, страдал недовесом и хотел изменить свою фигуру. Его худоба мстила ему бледной и сухой кожей, синяками под глазами. Его ногти легко трескались, как и губы. И будущая звезда не могла это допустить. Он набрал вес, и не прошло ни дня с начала старшей школы, как тот бы переставал следить за собой. Но сказать то, что стройным тот был от природы, было бы ошибочным. Он не был худым, но не был полным, он был нормальным. Ещё в детстве Цукаса усвоил урок, что за любой проступок  идёт наказание. Что если ты работал недостаточно усердно, то не заслуживаешь похвалы и внимания. Поэтому Цукаса делал то, что умел лучше всего - так это наказывать себя за любую провинность. Так как наносить шрамы тот себе не мог, он выбрал меньшее из двух зол, что казалось, убивало двух зайцев одним выстрелом. Он не позволял себе есть. Конечно, не на долгое время, потому что актёру не подобает иметь сухую кожу, губы. Волосы не должны были выпадать, руки не должно было бросать в тремор, чувство голода не должно было сводить с ума, ноги не должны были ощущаться ватными, от вида еды не должно было тошнить. Но увы, его небольшой способ мотивировать и наказывать себя стал зависимостью, которая убивала его, но он не мог остановится. Он видел, как уродливо кожа покрывала его ребра, как костяшки пальцев тряслись, но сделать ничего не мог. Если до этого, он был способен есть нормально, то сейчас он снова обнимал крышку унитаза и пытался дышать. Есть было очень больно, как морально так и физически. Мысли о том, что он не может, не заслуживает еды сводили его весь день с ума, и ему пришлось вернуться к старому методу устранения этого жалкого чувства. Руи , Эму и Нене находились не далеко. Они вместе решили остаться на ужин в доме Камиширо, и Цукаса не смог отказаться. Он был уверен, что переживёт трапезу, но то, как обеспокоено на него касилась вся труппа, когда тот с трясущийся рукой пытался съесть кусок курицы не помогала его состоянию. И ведь это было не в первый раз. Конечно у него случались "ремиссии", но как минимум Руи был осведомлён о некоторых привычках Тенмы пропускать приёмы пищи. Иногда он прекращал носить с собой обед в школу и отказывался, когда Камиширо предлагал поделится своей порцией. Руи конечно же, говорил с блондином о его странной привычке, и его заверили, что все в порядке, но это не помогло отвести его от подозрений. Цукаса понимал, что бежать в туалет после приёма пищи выглядит странно, но иначе он не мог, он сошёл бы с ума от тяжести в желудке, и хотел опустошить его. Сделав свое дело, он посмотрел в зеркало и попытался натянуть улыбку, или хотя бы сделать вид, что все впорядке, но это получалось с трудом. Вернувшись за стол он все ещё видел как Нене доедала свою порцию, Эму сидела рядом и рассказывала ей то-ли о страусах, то ли о ещё каких-либо животных, а Камиширо относил грязную посуду в раковину. Завидев Тенму, он обеспокоенно посмотрел на него. -Все впорядке? С едой было что-то не то? -Нет, Руи, все отлично, я просто чувствую себя неважно. Теперь на него обратила внимание и остальная часть группы. - Все было очень вкусно! - заявила Эму и посмотрела на тенму. - Ты выглядишь не важно, ты уверен, что в твоей порции не было волос или ещё чего-то? - Руи возмущённо покасился на Эму, но ничего не добавил. - Конечно! Мама Руи у нас замечательный шеф повар. - Цукаса пытался поддержать свое настроение как мог, хотя чувство тошноты все ещё не покидало его. - Я в порядке, правда. Слышать слова "Я в порядке" от Цукасы кажется было плохим знамением. Руи слышал это, когда тот валился с ног после нескольких часов тренировок без перерывов и падал после этого в обмороки, поэтому подвергал его слова сомнению. Тем более блондин не был похож на громкого и жизнерадостного себя уже около недели, и Камиширо начал беспокоится. - Хорошо, тогда я провожу вас до остановки, идёт? - Он уловил взгляд Нене на себе. - Тебе настолько не хочется с нами прощаться? - подчеркнула Нене, а после, не дав Руи ответить, попыталась окликнуть Цукасу который очень странно наблюдал за проезжающими мимо машинами. Тишина и задумчивость никогда не была чертой Тенмой, и теперь это заметили все. - Цукаса!! Все точно впорядке? - теперь к нему обратилась и обеспокоенная Эму. - А? Да, простите, кажется я и вправду сегодня устал. - Блондин попытался натянуть очередную улыбку, и кажется, теперь труппа ему поверила. Все были уставшие после генеральной репетиции, но поведение Тенмы это не обьясняло, и остальные решили не допытывать его. Группа дошла до ближайшего светофора, и Эму уехала с Нене. После переезда Нене дом Цукасы находился ближе всех, и Руи мог дойти до него пешком. Это стало традицией для них - они проважали часть труппы до остановки и вместе шли до дома Тенмы. Камиширо очень нравилось проводить беседы по поводу сценариев или просто болтать во время их небольшой прогулки. Больше всего на свете он наслаждался компанией Тенмы - слышать его громкий голос, его смех, когда Руи, казалось, что снова очень глупо пошутил. Чувствовать, как его руки случайно касаются кончиков его пальцев, или тепло его тела, когда тот подходил вплотную. Он бы соврал, если сказал, что делает это все не намеренно, и сейчас он воспользовался этой возможностью, чтобы выяснить причину странного поведения Тенмы. Повернувшись в другую сторону от остановки они шли в тишине, что не было свойственно их паре, и Руи набрался сил, чтобы заговорить с блондином. - Сегодня репетиция прошла успешно, мне кажется, моя звезда блестала сегодня ярче всего. Цукаса посмотрел на Руи с недоумением от его прозвища, которым тот называл Тенму не в первый раз, но потом снова начал смотреть себе под ноги. -Нет, Руи, это было ужасно, я будто сам не свой.. - Признание от блондина было как раз то, что нужно было Камиширо, он знал, что о репетициях Тенма говорил честно, поэтому решил начать с того, что обычно помогало ему выявить состояние и мнение Цукасы. - Цукаса-кун, ты очень критичен к себе. Судя по твоему состоянию в последнюю неделю, это было отлично, даже лучше, чем обычно. - Руи произнёс это с ехидной улыбкой, но ноткой беспокойства в голосе. Для Тенмы это был знак тревоги, Руи уже заметил его состояние , и тот, возможно, не сможет скрытся от неприятного разговора. - Это не повод, и тем более не оправдывает то, что я был недостаточно хорош. Я вас подвёл. Это уже совсем не походило на Цукасу, от жизнерадостного блондина осталась только оболочка, и Руи всерьёз побеспокоился, а после впал в тревогу. После этих слов веки Цукасы закрылись, его тело потеряло равновесие, руки начали трястись, дыхание замедлилось, и он начал падать на землю. Руи с трудом удалось его поймать, иначе, сотрясение было бы ему не избежать. *** Цукаса проснулся в своей комнате на кровати, рядом с ним сидел обеспокоенный Руи который смотрел на часы, потом на Тенму, потом снова на часы. Родителей как всегда не было дома, а Саки сегодня была вместе с Ичикой. Увидев, что Цукаса опомнился, Руи сразу поменялся в лице. - Фу-фу, ну что, спящая красавица проснулась?~ Тенма пару раз моргнул и попытался вспомнить, почему между их прогулкой и тем, как он заснул был пробел. - Руи, какой сейчас час? - Тенма потирал висок пытаясь понять резкое смену настроения в голосе парня, сидящего напротив. - Пол девятого, Цукаса-кун... - Руи сделал вдох и продолжил. - Ты не о чем не хочешь мне рассказать? Этот вопрос сбил Тенму с толку. Он, кажется, уже поделился тем, что недоволен сегодняшней своей работой. Но он не мог рассказать, что его уже пару месяцев терзают тревожные мысли о том, что ему незачем стараться стать звездой, что ничего не получится, и ему никто не поможет. Не мог рассказать о глубоких страхах будущего, не мог сказать что ему страшно не вписываться в общество, не мог рассказать, как сильно на самом деле ранят едкие комментарии сверстников. И тем более он не мог рассказать, как утомительно ежедневно вставлять два пальца в рот, как сложно тренироватся, когда от голода трясутся ноги, как сложно сосредоточится, как больно ежедневно наказывать себя. В этой паре он должен был быть сильным. И вправду, должен ли? Он посмотрел на Руи, и отчаянно пытался сопротивлятся будущему допросу. - Как такая яркая звезда как я , может быть не в порядке? Руи, не о чем переживать. Я просто снова перетрудился, вот и все. - Камиширо посмотрел на него с тревожностью в глазах. Уголки его рта пошатнулись, и он положил свою руку на руку Тенмы. Тенма дрогнул. - Цукаса-кун ты.. В последнее время сам не свой. Даже не смотря на твою безэмоциональность и песемистичность весь сегодняшний день, обмороки это уже странно. У тебя никогда их не было, покрайне мере после того, как ты отдохнул и поел. - Он  посмотрел Тсукасе прямо в глаза. - Прошу, поговори со мной. Руи сделал паузу и ждал, и Цукаса не выдержал, у него не было сил молчать. - Я не могу есть. - Это все, что ему удалось выдавить на данный момент. Он чувствовал себя жалко, слишком беззащитным и ранимым, будто при неправильном вздохе сломается окончательно. Камиширо смотрел на Тенму с тревожностью в глазах. - Цукаса-кун, что значит не можешь? - Тенма отвёл взгляд. - В прямом смысле, я не могу есть. Мне тяжело, мне противно. Я не могу позволить чему то находится внутри моего желудка.  - Теперь картинка Руи о странном поведении Тенмы, кажется, начала складываться. -Почему? - Был единственный вопрос, и Тенма сломался. Слезы начали лить из глаз, хотя уголки губ Цукасы даже не дрогнули. Он понял, что плачет, после прикосновения Руи к его щеке, вытирая слезы. Вспомнив, что Камиширо все ещё тут, он начал чувствовать себя ещё хуже. - Я не могу, я не хотел, я... Пожалуйста, отвернись. - Еле выдавил Тенма в приступе паники. Живот кажется скрутило ещё хуже и он обхватился руками за талию. В это время Камиширо не оставалось ничего, кроме того, чтобы посвятить Цукасу в объятья, медленно поглаживая того по голове, иногда целуя того в лоб или щеку, шёпотом говоря, что все будет хорошо. Цукасе же оставалось только еще сильнее впиваться в рубашку Руи ногтями и прятать свои жалкие слезы в плече парня. Не смотря на громкую персону Тсукасы, плакал он тихо, почти молча.