Запах моего океана

      — Видимо, пора прощаться, — Октавия складывает руки на груди, не зная, куда их деть.       Паула по привычке убирает посуду после завтрака. По крайней мере, сегодня пьяных мужиков спозаранку не ожидается: Андрес обещает за всем приглядеть, пока Дамиан помогает Лиаму. О своём намерении свалить Дамиан лишь отмалчивается, пакуя рюкзак. Только сегодня утром Лиаму открывается правда: всё это время у него под подушкой был пистолет, с которым тот не расставался ни на секунду.       — Спать вместе лучше: если тебя дёрнут, я тоже сразу проснусь. Я боялся, что тебя тронут. Кто-то любит всем сердцем, кто-то ненавидит… — пояснил Дамиан ещё когда они проснулись.       Лиам сидел на краю кровати, потирая глаза и мысленно жалуясь на идею спать на полу вдвоём: лучше бы на кровать залезли! Тогда он провёл рукой по заправленному одеялу, стоявшей треугольником подушке.       «Сможем ли мы…? — в голове не переставал мелькать вечер, желания проснулись, но никто не осмелился их утолить».       — Эй, пойдём, — Дамиан щёлкнул пальцами перед его глазами, усмехнулся, — просыпайся, крошка.       — Опять ты…! — цыкнул Лиам, не договаривая.       И он тоже напоминает вчерашний сумбурный день, который теперь кажется сошедшим со страниц 2D комиксов. Или психика просто быстро адаптируется к шоку, да так, что Лиаму, кажется, первое в жизни убийство ни по чём?       — Ну прости, — лепетал Дамиан, обхватив его щеки. Это что ещё за приступ щенячьей нежности? — Я не специально, ты же знаешь.       Дамиан заставил посмотреть в свои глаза, Лиам почти отвёл взгляд, как его мельком чмокнули в губы.       — Так-то лучше, — он отряхивает ладони, будто щеки были покрыты пылью, пока на кровати сидит лужица недоумения. — А теперь пойдём.       — Не знал, что ты такой ловелас, — в голове Лиама фраза звучала намного острее, но получилось только неловкое бормотание.       Он протёр губы, и, пока Дамиан не видел, облизнул, забирая остатки ощущения — этот чёрт даже целует, оставляя мягкость и жар.       Когда Лиам вылезает из недавних воспоминаний, он замечает тень сожаления на лице Октавии. Почему-то становится больно: неужто он вселил ядро надежды, а сейчас так жестоко предаёт? Ведь вместо губ Дамиана это могли быть — или должны были быть — губы Октавии. Маленькой, хрупкой, беременной девушки, которой самое место выйти замуж и жить в Юте с родителями мужа и его младшей сестрой. Растить ребёнка, помогать по хозяйству, быть может, раз в год ездить на побережье Тихого Океана собирать ракушки. Почему-то в груди у Лиама ответно колет, когда он через силу кивает и вскидывает руки, чтобы обнять её.       «Будь я другим, будь всё другим, я бы… — он жалостливо выгибает брови, пряча своё лицо в её плече и желая провалиться под землю от стыда. Стыда за свой выбор? За свою жизнь, которая полетела в тартарары?»       — Ты ещё найдёшь своего человека, я тебе обещаю… — шепчет Лиам так, чтобы никто не услышал, и в следующую секунду слышит сдавленный всхлип.       Его сердце пронзает болью вместе с тем, как он закрывает дверь, и они с Дамианом приоткрывают служебные ворота.       Пока они едут на другой конец города, предварительно сменив номера и став уже членами соседнего штата — Нью-Мехико — Лиам задаёт только один вопрос.       — Почему ты не попрощался?       У Дамиана плотно сжаты губы.       — Мне не нужны лишние вопросы, — будничным тоном отвечает он, но Лиам видит, как тот мнётся и всё-таки продолжает. — Не хочу. Чтобы они беспокоились, и, тем более, искали меня.       — Потому что это связано с картелем?       — Да. Или всё пройдёт гладко, и мы будем лежать на песочке побережья, попивая текилу, или…       — И другого не дано? — Лиам только сейчас осознает, что происходит.       Их дело стоит не пропуска в Синалоа, не лишней тысячи баксов, которую они даже не увидят. Дамиан молча качает головой и дальше они едут в тишине, пускай Лиаму на секунду его поступок кажется актом ненужного благородства.       — Они не знают, сколько у тебя бабла. Не дыши так напряженно.       Лиам нервно сглатывает, но Дамиан накрывает его руку. Они стоят где-то в промышленной зоне неимоверно близко к паре водонапорных башен индийской компании и казино. Аризона — город контрастов.       — Просто поехать, привезти, и в Синалоа? — переспрашивает для достоверности Лиам и для сжимает лямки рюкзака.       Дамиан кивает, осматривая глухо закрытую дверь на склад. Маленький, серый, непримечательный — будет неудивительно, если подвал забит таблетками, а пара мулов выколют глаза от темноты, на ощупь сортируя экстази по пакетикам.       Их встречает около пяти парней и коробки с товарами. Грузовик уже загружают, а у Лиама на мгновение слишком подозрительно подкашиваются колени.       «Если дело прогорит, мы трупы, — отдаётся на подкорке, и, когда один мужчина их замечает и окидывает грузным взглядом, мысль звучит ещё отчётливее».       — Он же совсем ребёнок. Тебя как хоть в картели занесло, малец? — однако голос звучит сбоку, и, оборачиваясь, низенький усатый паренёк появляется с коробкой в руках.       — Где-то я уже это слышал, — нервная улыбка почти выдает его раздражение, но он терпит.       — Матео, друг Дамиана, — он высвобождает одну руку, но в формальности присутствует то ли холод, то ли грубость.       Лиам не распознает, обменивается быстрыми рукопожатиями, чувствуя пыль на ладони, а Дамиан успевает вскользь даже спросить пресловутое «Как жизнь?», усмехнутся с пропущенной им шутки. Глаза всё также привязаны к окружению: кажется, жёлтой Аризоне наложили новый фильтр: серый и даже зелёный. Зеленые канистры с бензином, пачки таблеток, униформа «рабочих» — Лиам понятия не имеет, как в Лос-Зетасе именуют своих пешек — как будто обмундирование и неизменные снайперские винтовки. Колени начинают дрожать сильнее: не такого он ожидал, убив наркомана из пневматического пистолета, а сейчас забравшись в логово к волкам и рискуя оказаться уже у них на мушке.       Но они же не знают, они ничего не знают…?       Хотя рюкзак так и тянет запихнуть под футболку.       — Сейчас поменяем номера и поедете. Карта на всякий случай в бардачке, GPS не подключали, — Матео ведёт их ближе к грузовику — такому же серому и болотному — и Лиама за собой подталкивает Дамиан.       — Недавно обчистили местные парковки? — прищуривается тот, явно смелее трусишки с рюкзаком, хлопает по карманам, наощупь находит пистолет.       Просто цепляет пальцем. Лиам зачем-то оглядывается на мексиканский испанский, как тут же получает по лбу.       — Не смотри на них, — морозящий кожу голос раздаётся над самым ухом. — Мы уже в картеле, Ли. Просто иди за мной и не создавай шума.       — Что? Но… — начинает он в ответ, но лоб печёт от шлепка, пусть и не размашистого, так что он решает отступить.       Он обязательно расспросит про сортировку таблеток, хмурые взгляды и спрятанные под маской лица в тридцатиградусное пекло. Матео почему-то не прячется.       «А он точно дилер? — не верит Лиам, потому что не могут быть «мулы» вооружены с ног до головы. Не их прерогатива — устраивать перестрелки и прятаться под тканевыми масками».       Но головой больше не крутит: нельзя испортить настроение даже липовому дилеру, который даёт тебе шанс жить.       — Дэни, поменяй-ка нам номера, пора пускать машинку в ход, — Матео в приказном тоне обращается к мужчине в возрасте, судя по морщинам вокруг глаз: это единственное, что не прикрыто на его лице.       — Смотрю, теперь ты всем здесь заправляешь? — Лиам бросает в холод — вот только в Финиксе про прохладу и не слышали — когда он видит довольную ухмылку Дамиана, руку на пистолете.       Он ждёт чего-то? Замышляет? Смотря на лукавую физиономию, ответ не приходит, а грубый Матео, уже забывший про русую макушку с рюкзаком, ответно усмехается.       — Типа того. Склад под моим контролем, а кто приходит, кто уходит — в моём подчинении, пока на моей территории.       — Давно хоть?       — Уже как месяц, — он косится на железные таблички, Лиам тоже подмечает, что больше они не Аризона, а… BABULYA?       — Какого чёрта? — вырывается само по себе, да так, что он прикрывает рот, пересекаясь с резким взглядом Дамиана в свою сторону.       Кажется, на фоне даже перестают шуршать пачки с таблетками. Матео разбавляет обстановку.       — В последнее время много америкашек покупают номера с русскими словами. Нам попалась одна малышка, отвлечёт внимание копов, будто вы и правда из Нью-Йорка ехали.       — Не думал, что картели тоже развлекаются, — нервно кривится Лиам, не сумев растянуть уверенную ухмылку, но руки на груди складывает.       В лужу растекаться перед парнем метр с кепкой, да ещё и потными усиками ну никак не хочется. Дамиан, на удивление, рот не затыкает.       — Мы же тоже люди. Не глазей по сторонам, — Матео ставит коробку в грузовик, разматывает покрывало, закрепляет стяжками внизу. Наверное, только для такой работы ему и пригодились короткие пальчики, даже у Дамиана будут длиннее. — Чем меньше запомнишь — тем спокойнее будет мне и моим людям.       Кровь стынет в жилах. Они что… Они всё про него знают? Лиам с тихим ужасом поворачивает голову к Дамиану, но тот еле заметным мотанием головой словно хочет успокоить.       — Тут такое дело… — подхватывает Дамиан, крутя пистолет пальцами. — У меня только одна пуля осталась, не добавишь по старой дружбе? И напарнику моему пистолет пригони тоже, не думаю, что просьба неподъёмная.       — Подожди, брат, — мексиканский дух семьи работает даже в самых грязных местах. — Пули найду, но белому пушку дать? Может мне ещё ему отсосать?       — Отсосу я, а ты обеспечь нашим задницам безопасность. Не детские игрушки на благотворительность везём. В Тунисе мы будем одни, кто знает, что нам попадётся.       Матео хмурится, отходит на минуту, в течение которой Лиам смотрит прямо в песчаную даль, расплывчатые под солнцем дома и редкие пальмы. Зеленый и серый остаются где-то в глубине собственной тени. Дамиан даже кончиками пальцев не касается, стоит в стороне, показательно скрестив руки. И почему-то тоже не смотрит назад.       — Лос-Зетас слишком много нелегальщины творит, чтобы близко подпускать чужаков. Мы как раз-таки они. Я расскажу, что знаю, но тоже тайну сохраню — я Матео жизнью обязан.       — Это он тебе помог, когда ты попал сюда? — шёпотом произносит Лиам, стараясь еле шевелить губами. Не вокруг миротворцев ошивается.       Дамиан кивает и тут же поворачивается на шаги.       — Только по три пули, иначе слишком дорого будет стоить ваша работа. И так на два склада работаю, — подмигивает Матео, и Дамиан понимает, почему, пока Лиаму остаётся только догадываться.       — У вас есть три часа на доставку, так что не задерживайтесь. До конца города за вами будет ехать Альфонсо, если менты сядут на хвост, он отвлечёт.       — Не будет ли им всё равно на какого-то идиота, превысившего скорость, когда в фургоне два преступника в розыске? — Лиам скрестил руки, чуть расслабившись. Его не собираются пока убивать. По крайней мере, не сейчас.       — У него свои методы. Доставка сейчас превыше всего.       Лиам выгибает бровь, губы приоткрываются в попытке уточнить, к чему такая спешка и важность, как Матео всё понимает и грубо выплёвывает напоследок.       — Фентанил. Очень много фентанила.       У Лиама возникает дежавю.       — Лос-Зетас — террористы. Догоняешь? — произносит Дамиан, когда они выезжают на трассу.       Лиам сжимает рюкзак, не решаясь оставить хоть на секунду где-либо ещё. Глаза бегают по сторонам: именно сейчас отчётливо просится запомнить Финикс, хотя бы дурацкое казино и башню. По спине проходят мурашки: он ведь реально может не вернуться… Кажется, становится тяжело дышать, попытка уложить в голове факт про террористов не увенчается успехом, и Лиам пока не догоняет, что происходит. Под текилой было весело, с Дамианом спокойно, с Октавией больно, а с Паулой надёжно. А сейчас, как два дня назад — страшно. Опять.       — Альфонсо собрался сдохнуть и забрать с собой парочку? — тем не менее Лиам виду не подаёт, что ему лишь бы расплакаться и остановиться, а не гнать на полной скорости из укромного места.       — Если будет необходимость. Поэтому я тебя и затыкал: им ничего не стоило пристрелить тебя, можно даже на снайперку не распыляться, у них пневматы как айфоны по карманам распиханы.       «Альфонсо» заседает в голове: Лиам вспоминает безрукого парня, его жену Филиппу и в который раз удивляется совпадениям.       — А, так ты поэтому Матео все уши залил своей лестью? — Лиама отпускает паника ненадолго, вот только на её место приходит привычное издевательство. Он ехидно посмеивается, искоса посматривая на Дамиана. — А я-то думал, гордость у тебя осталась, Дамиан…       В ответ не закатывают глаза и не цокают.       «Я что, прав? — секундная пауза заставляет Лиама включить голову и поразиться этой ситуации похлеще, чем террористу-смертнику впереди».       — Ещё слово, и я выкину тебя из салона за такие шуточки, придурок, — вырывается у того с лёгким смехом, он даже хлопает по плечу.       — У меня теперь тоже пушка, берегись, — подмигивает Лиам, крутя пистолет и не решаясь убрать, все держит одной рукой.       Они резко поворачивают — перекрёстки за городом в принципе редкое явление — да так, что Лиама качает в сторону.       — Ну поехали, крошка, — Дамиан невольно закусывает губу — явно в приливе адреналина — и набирает скорость.       А Лиаму начинает нравиться — всё лучше, чем пресловутое «малец».       У пустынной дороги простираются кактусы, камни — обычные промышленные серые, а не туристические красные с карьеров — провода линий электропередач. Горячий песок и пыль попадают в глаза, если открыть окна, но в салоне слишком душно: хуже становится, когда смуглая рука пробирается подозрительно близко к шортам.       — Так значит, эти люди из Зетаса — не простые «мулы»?       — Матео тоже не обычный дилер. Они поставщики и перекупщики, поэтому я не могу говорить много.       — Как он тебя нашёл?       — Когда я сюда попал, считай, был один. Я не сразу пришел в тот бар, не сразу угнал машину. Мы встретились на автобусной остановке, он дал переночевать у себя, подсказал, где лучше всего добыть транспорт, — Дамиан говорит пусто, почти на автомате.       Словно эта история откликается с жалостью и некой печалью только у Лиама в душе. Он накрывает руку на своей ноге, оглаживает сухую натянутую кожу на костяшках и думает, что хватали эти руки.       Дополнительный загар делает их лишь бронзовыми, но Лиаму не интересно золото и серебро.       — Сколько же всего ты здесь прошел… — он не задает вопрос, просто размышляет.       Бронза хватает тонкую слоновую кость, ответно сжимает. Лиам видит снисходительную улыбку, и даже не подозревает, что пропускает табличку «Финикс». Он не замечает, как прощается с прежней жизнью — внимание сосредоточено на другом.       — Не жалей меня только.       И тут он косится в боковое зеркало, замедляясь на пару секунд.       — Можно расслабиться, пока без трупов.       — Пока? — выплёвывает Лиам. — Слушай, у нас по три пули на каждого, давай вообще без трупов.       Они молчат всю дорогу, только сцепленные руки покоятся на чужом колене. Лиам тоже сгорает от желания. И всё равно, что обстановка совсем не подходящая, но так хочется помечтать ещё немного. Постели с белыми простынями и пения полуночных птиц за окном не будет, возможно, никогда, но романтичная натура своё требует. Расслабиться можно не только электронными сигаретами или обычными: сексом заняться при обоюдном отсутствии ЗППП не проблема и без презервативов. Лиам уж точно не был к такому готов: на всякий случай одной ракой шарит в рюкзаке, и находит мягкие яблоки. Одно протягивает Дамиану.       — Удивительно, как при погоне ты позаботился о перекусе, — усмехается он, снимая руку и забирая фрукт.       — Не я, подруга, — Лиам кусает яблоко с долей боли: еда — последнее воспоминание о Дждуди. Голос дергается. — Купила ещё утром, пока я пытался не разрыдаться в магазине.       — Как ты понял, что тебя раскрыли?       — Опять же подруга. Я только приехал в университет, как она выбежала и всё рассказала. Полиция искала меня, пришлось мигом валить. Честно, я чуть в штаны не наложил, как будто и подумать не мог, что передавать наркотики — это не в офисе с графиком «пять-два» работать.       Лиам взглянул в окно: небо медленно затягивалось тучами. Поговорить бы по душам. Рот сводит от кислого яблока.       — Скажи честно, — начинает Лиам, — у меня есть шанс жить спокойно? Они могут забросить моё дело?       — Если они знают, что ты из Синалоа, то будут преследовать до последнего. Ты забирал накануне товар где-нибудь?       — В баре, но это проверенное место, дилеры часто там ошиваются. Отвозил экстази для большого заказа, все продавцы — проверенные люди. Понятия не имею, как на меня вышли, может таксисту что не понравилось, может подставной в баре был.       — Ты хоть пробовал эту дрянь?       — Ни в жизни, только травку курил, — Лиам откидывается на спинку и смотрит в окно. Скоро точно будет дождь. — Как-то раз и подумал: «А почему бы не доставлять её другим?» Облазил весь даркнет, вышел на одного дилера. Он дал проверочное задание, нужно было доставить героин одному наркоману. Никогда не забуду, как блуждал по трущобам на окраине и искал злосчастный жёлтый дом. Поначалу было страшно, но у меня не было выбора.       — Выбор есть всегда, — пожимает плечами Дамиан.       — О да, впахивать в пиццерии за центы или получать по три штуки баксов в неделю за ночную работу? Уверен, будь ты на моём месте, тоже выбрал бы второе.       — Пятьдесят процентов населения моей страны выбрали второе.       — А ты не входишь в это число? — выгибает бровь Лиам. — Сам же работал в Тихуане.       Дамиан поджимает губы, в то время как на переднее стекло падает капля. Лиам сначала не верит: последние дни он даже не пытался узнать прогноз погоды, а здесь, по дороге в бескрайнюю степь небо и правда застилают тучи. Настоящие, тяжелые, почти громовые. У Лиама округляются глаза.       — Мы можем притормозить? — с придыханием произносит он, а в голове повторяется «душ, душ, душ». — Хочу охладиться.       Дамиан съезжает на обочину без лишних вопросов, и, стоит грузовику почти затормозить, боковая дверь тут же открывается. Стоит ли говорить, что машина в целом едет на Божьем слове?       Оранжевые карьеры маячат вдалеке, кажется, что жара не так сильно плавит горизонт и глаза. Внезапно ветер дует прямо в лицо, прохлада шелестит влажные волосы. Он стягивает футболку, представляя чужой любопытный взгляд за спиной. Лиаму приятно, что смотрят. Он вытягивает руки, будто просто хочет потянуться после долгого пребывания в одном положении, но на самом деле он, чёрт возьми, в курсе, как привлекательно выделяются ямочки на пояснице, особенно пока шорты на заниженной талии.       «Я от тебя так просто не отстану, — Лиам очень любит играть в кошки-мышки, когда выясняет намерения партнера, он разве не говорил?»       Вода мелодично капает на асфальт, постепенно окропляет плечи. Лиам прикрывает глаза, подставляя лицо дождю. Температура опускается лишь на пару градусов, потому дождь тёплый, лишь слегка освежающий. Степь наполняется шумом, Лиам даже может выцепить отдельное «кап-кап». Пара капель особенно запоминаются: те самые, упавшие на крышу грузовика. Спокойно, понятно; голова наконец-то расслабляется.       И тут горячие пальцы застают прохладное тело врасплох. Лиам по-настоящему вздрагивает от неожиданности, умудрившись отдаться природному явлению похлеще, чем Дамиану на второй день.       — Мочалку раздобыть? — ехидный голос звучит над ухом.       Лиам даже не злится.       — Честно говоря, буду признателен. — не мыться третий день для него даже не преступление, а самый настоящий грех. — Мексиканцы белого в свою душевую не запустят.       — А ты начал смекать, что к чему, — пальцы, держащие лопатку, двигаются вниз на поясницу.       Убаюкивающе, надёжно находят своё пристанище на мальчишеском боку. Лиам хочет поцеловать Дамиана в щеку, но лишь держит зажигалку, замечая сигарету у того в уголке рта. Коричневый свёрток не похож на предыдущие, он длиннее, и плотная бумага намекает на табак, но никак не марихуану. Сделаны так криво, что любая мысль о промышленном производстве сигарет отпадает: такой хлам даже в Аризону не привозят.       — Это же не американские, да? — выгибает бровь Лиам, и, превозмогая жажду остаться в объятиях, отодвигается.       Лучше теплые капли, чем горячий мужчина.       — Да, мексиканские сигариллы, «Revolution». У вас реплик полным-полно.       — Почему ты не говорил, что они у тебя есть?       — Они особенные, как твои яблоки. Напоминают о доме… — Дамиан почему-то кривится, быстро затягиваясь. — Впрочем, неважно. Будешь?       Лучше горячий мужчина, чем теплые капли.       Лиам подходит вплотную, подставляет губы, задирая голову. Дождевая капля ударяется о кончик носа: их почти накрывает ливень и как сигарилла умудряется тлеть в руке — вопрос. Слышит усмешку и его губы аккуратно протирают, убирая воду. Первым ловит Лиам. Так, глаза в глаза, не отрываясь, Дамиан слепо кладёт кончик сигареты между его зубов, Лиам смакует влагу на кончике от чужой слюны. Кажется, не дождь и никотин так сносят крышу. Дело совсем в другом.       — Она должна так туго идти? — Лиам уже всасывает лёгкие в попытке как следует затянуться.       Дамиан лишь усмехается, одна рука лукаво пробирается на прежнее место. Если бы не мокрая футболка, которую упрямец не снимает, было бы приятнее. Вторая рука подозрительно шарит в кармане шорт.       — Они не для быстрого перекура, я, считай, тебе раскурил.       — Ну прямо джентльмен, — усмехается он и пробует затянуться медленно, но постепенно. — Что за пропитка?       — Ваниль, будет отдавать сахаром где-то на середине.       И Лима чувствует осевшую на миндалинах сладость, водит языком по губам и собирает привкус жареного ореха. Дорогие. Он хочет вернуть обратно, предложить покурить на двоих, пока глаза заливает дождём, а с кончиков волос капает на щеки и вниз на пояс шорт.       В мгновение у Дамиана между губ появляется знакомый свёрток.       — Немного травки не помешает, — он умудряется даже подмигнуть, на секунду отрывает ладонь от тела и поджигает зелёный порошок.       — Ты совсем ебанулся водить накуренным? — Лиам шутливо стукает его по груди.       — Да ладно тебе, ничего не будет, — Дамиан наклоняет голову в бок и немного выпячивает губы. — Или что, Ли, боишься рискнуть? Любишь быть послушным мальчиком?       — Я человека убил, какой я тебе «хороший мальчик» — скептически проговаривает Лиам, и старается игнорировать тот факт, что буквально похвастался убийством.       И в этот момент зрительный контакт обрывается.       Дамиан щурится, всматриваясь в даль. Лиам только хочет повернуться, как его плотнее прижимают и быстрым «Замри» останавливают.       — Полиция. Закинь руки мне на плечи.       Лиам сначала напрягается, страх пронзает лопатки, но через секунду схватывает на лету и целует Дамиана, пока тот выдыхает и отбрасывает сигарету. Получается даже слишком резко, они ударяются зубами пару раз, Лиама прогибают в пояснице назад. Непонятно — от симпатии это, или от страха быть замеченным — но как будто неважно, пока дым между языками горький и удушающий побуждает прокашляться. Но так не хочется…