Stunted Starving Juvenility

      После того, как Вэй Усянь добрался до своей комнаты, он немедленно собрал все, что ему могло понадобиться. Самое главное, он собрал свои принадлежности для талисманов, которые были в некотором беспорядке разбросаны на его письменном столе, запихал их в сумку и перекинул ее через плечо.       Он также взял несколько своих заранее нарисованных талисманов и сунул их в рукава на случай, если они понадобятся ему в бою. Затем он порылся в своем ящике, достал белую запасную одежду, чтобы нарисовать на ней заманивающий талисман. Лань Цинчжао не говорила, что именно он будет носить её, но он предположил, что, поскольку это была его идея, он, вероятно, будет тем, кто возьмет на себя роль приманки для водяных гулей. Кроме того, он предпочел бы, чтобы так и было.       Он уже почти вышел за дверь, когда его взгляд внезапно упал на кошелек с деньгами, который Не Хуайсан дал ему в качестве платы за его просьбу. Он быстро схватил его и тоже сунул в рукав, надеясь, что у него будет возможность им воспользоваться. Сегодня у него был последний свободный день, и он не знал, когда представится следующая возможность заказать что-нибудь для Лань Ванцзи в Цайи.       Снова взяв Суйбянь, он подошел к двери и толкнул ее, и почти сразу же врезался в Цзян Чэна, который пытался войти в то же время, когда он хотел выйти.       — Ай, блять! — Цзян Чэн отскочил назад, а Вэй Усянь усмехнулся.       — Вэй Усянь, какого черта, — пробормотал Цзян Чэн, и вид у него был такой, словно он хотел сказать что-то еще, прежде чем остановился и посмотрел на сумку, перекинутую через плечо Вэй Усяня. В его взгляде появилось что-то растерянное. — Зачем тебе это? — спросил он.       Вэй Усянь понадежнее повесил сумку на плечо.       — Я собираюсь испытать талисман с мастером талисманов у озера Бэйлин.       — А? Какой ещё талисман? — поинтересовался Цзян Чэн, озадаченно нахмурив брови.       Вэй Усянь вздохнул, ему не терпелось приступить к делу.       — Кое-какой талисман. Я его создал, и теперь мы собираемся посмотреть, сработает ли он.       Он проскользнул мимо Цзян Чэна в коридор.       — Кое-какой талисман? — с сомнением повторил Цзян Чэн, следуя за ним. — Что это значит?       — Это то, с чем я возился с тех пор, как мы столкнулись с водной бездной в озере Бэйлин. Мои исследования, помнишь? — пояснил он.       — И теперь ты собираешься испытать этот талисман с мастером талисманов клана Лань? Серьёзно? — недоверчиво спросил Цзян Чэн.       — Да, — ответил Вэй Усянь. — Она сказала, что он может сработать.       Цзян Чэн фыркнул.       — Что ты мог изобрести такого, что могло бы принести хоть какую-то пользу? Вэй Усянь, то, что в озере в Цайи — это гребаная водная бездна, а не то, над чем ты можешь экспериментировать со своими нелепыми идеями талисманов. — он усмехнулся. — Что ты пытаешься сделать, заставить её светиться в темноте?       — Эй, светящийся талисман в виде стручка лотоса был довольно крутым, не ври, — пожаловался Вэй Усянь. — И нет, я не собираюсь заставлять водную бездну светиться в темноте.       Они вдвоем вышли из комнаты, и Вэй Усянь повернулся ко входу в Облачные Глубины.       — Мы попытаемся выманить водяных гулей из воды, — добавил он.       Цзян Чэн с сомнением посмотрел на него.       — Что, ты собираешься прыгнуть в воду и попытаться вытащить их всех голыми руками? Водяные гули всегда прячутся глубоко под водой, Вэй Усянь, и ты это знаешь.       — Конечно, я это знаю, — сказал Вэй Усянь слегка раздраженно. — Для этого и нужен талисман. Он выманит их на поверхность.       Цзян Чэн усмехнулся.       — Как будто это сработает.       Показались ворота, и Вэй Усянь почувствовал облегчение от того, что там еще никто не ждал.       — Я не лгу, Цзян Чэн. Я действительно разработал талисман, чтобы привлекать к нему обиженных существ. Так что теперь я отправляюсь на озеро Бэйлин с мастером талисманов, чтобы проверить, сработает ли он.       Цзян Чэн на мгновение замолчал, продолжая с сомнением смотреть на него. Когда Вэй Усянь встал под воротами, чтобы подождать, он фыркнул.       — Ладно. Тогда давай проверим это вместе, — проворчал он. — Если все, что ты только что сказал, правда, я буду тебе должен.       Вэй Усянь раздраженно посмотрел на своего шиди.       — Цзян Чэн, я не думаю, что мастер возьмет тебя с нами. Она сказала, что ищет учеников Лань, которые могли бы сопровождать нас.       Цзян Чэн сердито посмотрел на него.       — Она может попытаться помешать мне пойти с тобой, если захочет.       — Эй, не будь непочтительным, Лань Цинчжао — высокопоставленный член клана Лань, — пожурил его Вэй Усянь.       — Ну и что? А я — высокопоставленный член клана Цзян. И ты ученик моего клана, Вэй Усянь, — рявкнул он, и Вэй Усянь удивленно моргнул, услышав настоящий гнев, который он распознал в голосе Цзян Чэна.       — Что с тобой? — спросил он своего шиди.       Цзян Чэн уставился на него.       — Что со мной? Вэй Усянь, ты даже не осознаешь, что ты сейчас делаешь?       Вэй Усянь нахмурился, глядя на него. Цзян Чэн раздраженно фыркнул.       — Ты серьезно говоришь мне, что не видишь ничего такого в этой ситуации? Прекрасно. Тогда позволь мне рассказать тебе, как это выглядит, — он повернулся лицом к Вэй Усяню, крепко сжимая рукоять Санду в подавленном волнении. — Ты говоришь мне, что изобрел талисман, который может привлекать к нему обиженных существ и первое, что ты сделал, это побежал к мастеру талисманов клана Лань? Ты вдруг теперь отчитываешься перед ней?       Черты лица Цзян Чэна потемнели еще больше.       — Похоже, тебе было недостаточно привлечь внимание Лань Ванцзи, и теперь ты пытаешься подтереться ко всему клану Лань!       Вэй Усянь уставился на него.       — Что за черт, Цзян Чэн. На что ты намекаешь?       — Я ни на что не намекаю, — отрицал Цзян Чэн. — Но ты ведешь себя еще более неподобающе, чем обычно! — он скрестил руки на груди. — Я не верю твоему безумному заявлению, что ты действительно изобрел такую штуку, но если это правда, то почему ты дурачился со своими глупыми детскими талисманами только тогда, когда мы еще были в Юньмэне, а? Почему, как только ты попадаешь в Гусу, ты вдруг становишься таким прилежным? Почему ты так сильно пытаешься произвести впечатление на этих людей?       Вэй Усянь был сбит с толку его возмущением.       — Я не пытаюсь произвести ни на кого впечатление! Я просто пытаюсь помочь клану Лань с водной бездной, — запротестовал он.       — Так ты снова пытаешься играть в героя! — Цзян Чэн воскликнул. — Вэй Усянь, это не то, что ты можешь просто решить для себя! Все, что ты делаешь, отражается на клане Цзян, ты не можешь просто действовать за моей спиной и прыгать вокруг да около, строя планы со случайными членами клана Лань!       Вэй Усянь почувствовал, как в нем поднимается гнев.       — А что еще я должен делать, Цзян Чэн? Бездна, переносимая водой, является проблемой и опасностью для жителей Цайи, и мой талисман может помочь! Почему бы мне не предложить клану Лань испытать его?       Цзян Чэн усмехнулся.       — Дела клана Лань — их личные, они нас не касаются. Почему ты всегда во все суешь свой нос? Если ты что-то и изобретаешь, то это должно быть для клана Цзян!       — Что здесь происходит? — голос Лань Цинчжао внезапно прервал их перепалку.       Она приближалась к ним, группа старших учеников следовала за ней. Вэй Усянь почти испугался, увидев ее лицо. Даже при первой встрече она не казалась такой холодной, теперь ее черты лица были поразительно похожи на лицо Лань Ванцзи, когда он назначал наказания. Холодное как лед.       — Учитель, — быстро сказал он и поклонился ей. Цзян Чэн нахмурился, но тоже отдал честь.       — Шуметь в Облачных Глубинах запрещено, — спокойно заявила она низким и безмятежным голосом. — Из-за чего вы двое поссорились?       Говоря, она смотрела в основном на Цзян Чэна, и Вэй Усянь увидел, как его шиди стало не по себе, столкнувшись с чужим и пугающим взглядом старшего члена клана Лань высокого положения, которого поддерживает группа опытных старших учеников.       — Я не хотел нарушать правила клана Лань. Этот ученик приносит свои извинения, — сказал Цзян Чэн, хотя в напряжении его голоса все еще чувствовался гнев.       Лань Цинчжао хмыкнула в знак согласия и повернулась к Вэй Усянь, ее лицо немного смягчилось.       — Если ты готов, я настоятельно прошу нас идти, — сказала она, и Вэй Усянь кивнул ей.       — Подождите, — добавил Цзян Чэн, и женщина снова перевела взгляд на него. — Вэй Усянь — ученик клана Цзян. Поскольку его решения также представляют мой клан, позвольте мне пойти вместе с ним, — попросил он, бросив взгляд в его сторону.       Лань Цинчжао, однако, покачала головой.       — Молодой господин Цзян. Водная бездна в озере Бэйлин — дело клана Лань. Не годится ставить под угрозу безопасность наследника клана Цзян в экспериментальном предприятии. Боюсь, я вынуждена отклонить твою просьбу, — сказала она.       Это был явный отказ. Цзян Чэн снова нахмурился, и Вэй Усянь заметил, как ему приходится сдерживать свой нрав, чтобы оставаться вежливым перед влиятельным членом другого клана.       — Вэй Усянь — главный ученик клана Цзян, его безопасность также не может быть поставлена под угрозу, — утверждал он.       Лань Цинчжао безмятежно посмотрел на него.       — Вэй Усянь в настоящее время находится под моим руководством, и он является создателем талисмана, который мы собираемся испытать. Он наиболее квалифицирован для оценки любых результатов, и поэтому его присутствие необходимо. Клан Лань решил поддержать его в этом начинании, а не наоборот.       Цзян Чэн нахмурился.       — Вэй Усянь не ученик клана Лань. Все, с чем он экспериментирует, должно контролироваться кланом, к которому он принадлежит. И все, что он изобретет, также должно принадлежать клану Цзян!       Вэй Усянь почувствовал, как что-то внутри его живота скрутилось в странный, неприятный узел, а глаза Лань Цинчжао сузились.       — Молодой господин Цзян. В настоящее время вы активно препятствуете своему шисюну в выполнении важного шага в процессе его изобретения. Если вы продолжите, клану Цзян не на что будет претендовать.       Цзян Чэн выглядел пойманным в ловушку. Лань Цинчжао повернулся к группе старших учеников Лань.       — Важно, чтобы мы прибыли до наступления темноты. Мы отправляемся прямо сейчас.       — Да, учитель, — хором ответили ученики и поклонились.       Вэй Усянь попытался поймать взгляд Цзян Чэна.       — Цзян Чэн... — начал он, не совсем уверенный, что собирался сказать, но насмешка Цзян Чэна прервала его.       — Ладно, тогда делай, что хочешь, посмотрим, получится ли у тебя! — выругался он, окончательно теряя самообладание, которое пытался сохранять ради Лань Цинчжао, разворачиваясь и топая обратно в Облачные Глубины.       Вэй Усянь смотрел ему вслед, чувствуя, что должен последовать за ним, но рука Лань Цинчжао на его плече отвлекла его от этого хода мыслей. Когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, ее лицо выглядело так, словно он узнал его за последние дни: добрые глаза и слегка приподнятые уголки рта.       — Ты готов идти? — спросила она его.       Вэй Усянь еще раз взглянул в ту сторону, где только что исчез Цзян Чэн, и вздохнул.       — Да, я готов.       Их группа спустилась по лестнице, и, как только Лань Цинчжао отдала приказ, все они взялись за мечи, чтобы взлететь..       Пока они летели, Вэй Усянь пытался снова сосредоточиться, слова Цзян Чэна все еще звучали у него в голове. Он действительно не задумывался о том, как его поведение будет выглядеть в глазах Цзян Чэна, и он мог отчасти понять, почему его шиди так на всё отреагировал.       Вэй Усянь и правда в последнее время начал проводить большую часть своего времени в компании членов клана Лань, но он думал, что Цзян Чэн в основном уже смирился с его связью с Лань Ванцзи. К тому же, его шиди на самом деле мало что говорил о том, что он посещает занятия, в которых клан Лань предложил ему место.       Кроме того, Вэй Усянь также не думал, что когда-либо давал Цзян Чэну повод сомневаться в его лояльности клану Цзян, поэтому он был немного застигнут врасплох тем, что его шиди внезапно выпалил. Его слова прозвучали почти так, как будто он обвинил Вэй Усяня в каком-то предательстве.       Лань Цинчжао, летевшая рядом с ним, несколько раз взглянула на него, пока они летели на юг, с чем-то задумчивым в глазах. Вэй Усянь улыбнулся ей, пытаясь развеять любые опасения, которые могли у нее возникнуть.       Когда они миновали первые дома Цайи и перед ними показалось озеро Бэйлин, Вэй Усянь активно выкинул из головы любые мысли о Цзян Чэне и его обвинениях. Водная бездна была важнее.       Они пролетели мимо города, и вскоре Лань Цинчжао приказала снижаться, указав на каменистый участок береговой линии озера Бэйлин.       Как только они приземлились, она велела двум ученикам расчистить место для испытания, и юноши быстро начали очищать землю от нескольких растений, которые росли между трещинами в камне, и сдувать пыль или гравий талисманами ветра.       Затем мастер талисманов повернулась к Вэй Усяню, коротко кивнула ему и обратилась к остальным ученикам.       — Талисман, который мы собираемся протестировать, — творение Вэй Усяня. В связи с этим я доверю ему инструкции, — сказала она группе.       Вэй Усянь удивленно моргнул, но быстро взял себя в руки, когда взгляды старших учеников обратились к нему.       Он был немного удивлен, что она позволила ему вот так взять инициативу в свои руки, но он уже некоторое время был старшим учеником и из-за этого привык обращаться к группе заклинателей и раздавать инструкции, поэтому его это не слишком беспокоило. Несмотря на то, что заклинатели, которых он привык обучать, в среднем были как минимум на голову ниже его и не были такими старыми, как сам дядя Цзян.       Однако старшие ученики Лань, похоже, не были недовольны тем, что им приходилось следовать словам младшего ученика, так как на их лицах ничего не отразилось. Вэй Усянь кивнул им.       — Первый шаг к проверке моего талисмана — это активировать защитный купол. Рисунок того, как это будет выглядеть, у меня с собой, — сказал он, вытаскивая страницу из сумки и показывая ее. — Его нужно будет сделать достаточно объёмным, чтобы у человека, стоящего внутри, было нормальное количество места на случай, если что-то пойдет не так. Я бы порекомендовал диаметр не менее шести чи.       Лань Цинчжао, сидевшая рядом с ним, одобрительно промычала. Вэй Усянь повернулся к ней и сказал:       — Я бы хотел сыграть роль приманки.       Она некоторое время смотрела на него, прежде чем кивнуть в знак согласия. Почувствовав облегчение, Вэй Усянь продолжил:       — Как только он будет готов, я нарисую талисман, который, как мы надеемся, выманит водяных гулей из воды, на рубашке. Затем я одену её на себя и войду в барьер, а потом добавлю активирующие символы дизайна талисмана своей кровью и одновременно направлю свою духовную энергию на барьер, активируя их обоих одновременно.       Несколько учеников переглянулись, но Вэй Усянь не позволил себе отвлечься.       — Талисман будет работать только внутри барьера, и я буду единственным, кто сможет свободно входить в него и выходить. Если все получится, водяные гули начнут тянуться ко мне, как только талисман и защита будут активны. Они должны полностью игнорировать вас, и вы должны быть в состоянии избавиться от них без сопротивления.       Старшие ученики Лань выглядели удивленными и, возможно, немного недоверчивыми.       Вэй Усянь взглянул на Лань Цинчжао и продолжил, увидев ее безмятежное выражение лица.       — Мы не пытаемся привлечь всех водяных гулей сразу, только тех, кто находится поблизости. Как только мы убедимся, что мой замысел сработает, я уничтожу защитный купол, и талисман потеряет свой заманивающий эффект. Если кто-то увидит что-то вызывающее беспокойство, заметит, что гули реагируют так, как им не положено, пожалуйста, сообщите всем, чтобы я мог уничтожить купол до того, как произойдет что-нибудь неприятное.       Лань Цинчжао кивнула.       — Вэй Усянь прав. Его талисман гениален, но каждое непроверенное изобретение сопряжено с риском.       Ученики, казалось, успокоились, услышав, как она подтвердила его слова, некоторые кивали в знак согласия.       — Есть какие-нибудь вопросы? — спросила мастер талисманов.       Один из юношей, расчищавших место для проведения, слегка нахмурился и спросил:       — Как мы можем быть уверены, что водяные гули не придут все сразу? — его голос звучал так, словно он сам не верил, что такое возможно.       Вэй Усянь слегка улыбнулся ему.       — Я был бы очень удивлен, если бы они это сделали, — ответил он. — У каждого талисмана есть определенный диапазон действия, и у меня нет оснований полагать, что этот талисман подействует на что-либо дальше, чем на расстоянии одного ли. И хотя должен быть способ расширить этот охват, это не то, что нам нужно. Если все пойдет хорошо, необходимо будет активировать несколько талисманов по всему озеру Бэйлин одновременно, чтобы гарантировать, что каждый водяной гуль будет поражен.       Старший ученик Лань, казалось, был немного удивлен уверенностью в его поведении, но все же более или менее успокоился, кивнув один раз.       — Тогда мы начинаем, — приказала Лань Цинчжао. — Пока Вэй Усянь рисует, я хочу, чтобы вы приготовились к возможному появлению водяных гулей.       Ученики дали свое согласие, поспешно разошлись, и Вэй Усянь пошел взять киноварь из принесенных им запасов, однако Лань Цинчжао вручила ему белый мешочек с мотивом облака. Любопытный, он взял его, удивленно вскрикнув, когда увидел внутри высококачественную киноварь и нужные предметы.       — Мы не оставим наш возможный успех на волю случая из-за потенциально некачественных материалов, — сказала ему Лань Цинчжао, увидев выражение его лица. Вэй Усянь благодарно улыбнулся ей.       Он выбрал хорошее место поблизости, но не слишком близко к озеру, чтобы не было шансов повредить защитный купол водой. Эти типы наземных систем более восприимчивы к стихиям по сравнению с теми, которые основаны только на духовности и которые можно вызвать с помощью талисманов или заклинаний. Если кто-то хотел сделать их постоянными, они должны были вырезать их в самой земле.       Прошло некоторое время, прежде чем он закончил, и старшие ученики Лань уже заняли позицию вокруг него, с любопытством наблюдая за его работой, держа наготове мечи и инструменты.       Вэй Усянь достал из сумки запасную нижнюю рубашку и одну из тонких кисточек, которыми снабдила его Лань Цинчжао, растер киноварную палочку и тщательно скопировал рисунок талисмана в области груди, убедившись, что заклинание сердца будет располагаться прямо над тем местом, где на самом деле находился орган.       Он натянул рубашку поверх своей одежды и завязал ее, прежде чем снова повернуться лицом к Лань Цинчжао.       — Я правильно всё сделал? — спросил он ее.       Лань Цинчжао, стоявшая рядом с ним, пока он работал, внимательно просмотрела строки, прежде чем кивнуть.       — Да, кажется правильным, — она подняла на него глаза. — Ты готов?       Почему-то Вэй Усянь чувствовал, что он может сбежать прямо сейчас, и она поймет и не будет держать на него зла.       Он решительно кивнул.       — Да.       Ее глаза блестели чем-то , что было почти похоже на гордость.       — Приготовьтесь! — воскликнула она остальным, и предвкушающее напряжение в рядах учеников Лань возросло, все приняли основные боевые стойки и посмотрели на озеро.       — Я буду прямо здесь, — сказала ему Лань Цинчжао и заняла свою позицию перед строем, повернувшись к нему спиной.       Вэй Усянь глубоко вздохнул и шагнул в строй.       — Я начинаю, — сказал он громко, чтобы все могли его услышать, прежде чем вытащил Суйбянь из ножен и аккуратно провел ее лезвием по своей левой ладони, темная кровь немедленно выступила и потекла из пореза.       Вэй Усянь осторожно погрузил пальцы в рану, успешно избежав шипения от боли, и нанес первый дополнительный удар по груди.       — Три.       Он добавил второй штрих.       — Два.       Он добавил третий штрих.       — Один!       Вместе с четвертым и последним ударом он нарисовал ручную печать поврежденной рукой и направил свою духовную энергию в печать под ногами.       С чистым звенящим звуком печать ожила, засветившись ярким золотом, в то время как линии на его груди начали излучать зловещий кроваво-красный блеск. Защита ожила с глухим шумом, окружив Вэй Усяня там, где он стоял, словно цыпленок внутри яйца, это силовое поле слегка мерцало в тусклом свете послеполуденного солнца.       Вэй Усянь потратил бы больше времени, восхищаясь работой бродячих заклинателей, если бы все его внимание не было направлено на озеро Бэйлин. Все его тело было напряжено в ожидании, раненая рука была аккуратно прижата к телу, чтобы кровь не стекала на землю.       Все замерли, и Вэй Усянь едва осмеливался дышать, опасаясь, что он может что-нибудь пропустить.       Поначалу озеро Бэйлин лежало перед ними совершенно неподвижно и без изменений, дразня их тихим звуком плеска воды о камни берега, обманчиво успокаивающим по своему характеру.       Вэй Усянь сосредоточил взгляд на слегка подернутой рябью поверхности, решив ничему не позволить ускользнуть от его внимания.       Раздался тихий шорох. Все ученики Лань одновременно опустили оружие, готовясь к атаке. Шум стал немного громче. Это напомнило Вэй Усяню то, как воспринимаются предметы, когда ныряешь под воду. Звук немного напоминал шарканье конечностей по воде.       — Они приближаются, — разнесся над берегом спокойный голос Лань Цинчжао.       Как будто существо услышало ее, шум усилился, к нему присоединилось нечто, немного похожее на странный рокот, в котором спустя мгновение можно было распознать трель приглушенного, булькающего рычания искаженной ярости.       Внезапно на поверхности озера возникло странное завихрение. Это было единственное предупреждение, которое они получили.       Вода разверзлась, и крики десятков гниющих глоток пронзили воздух. Вэй Усянь едва мог сосчитать их, поскольку появившаяся стая водяных гулей уже достигла береговой линии, с удивительной скоростью рухнув на сушу и ползая вперед, как извивающиеся четвероногие насекомые.       Ученики потрясенно воскликнули, удивленные огромной массой, и человек, стоявший ближе всех к водяным гулям, бросившимся в его сторону так быстро, как позволяла их разлагающаяся, мягкая от грязи хромота, инстинктивно замахнулся мечом туда, где они ползали, и за ним последовало нечестивое количество других.       Гули, которых он ударил, казалось, даже не почувствовали, как блеск меча врезался им в спины, и просто продолжали карабкаться туда, где стоял Вэй Усянь.       Новые гули последовали за ними на сушу, полностью игнорируя закдинателей, которые восстановили самообладание и начали избавляться от них.       Все они смотрели на Вэй Усяня массой черных, пустых глаз, сфокусированных на нем. Все его тело кричало ему покинуть строй, принять участие в битве и защищаться, но он сдержался, крепко сжимая рукоять Суйбяня. Техника владения мечом клана Лань определенно кое-чему научила его.       Лань Цинчжао повысила голос, когда сама сражалась с водяными гулями.       — Их слишком много, чтобы мы могли справиться без талисмана! — громко сказала она в сторону Вэй Усяня. — Подожди, пока не будет уничтожено по крайней мере три четверти, прежде чем дезактивировать его! — она снова бросилась в бой.       Это было правдой, их было слишком много. Их группа состояла из восьми человек, из которых было семеро, активно участвовавших в драке, но число тех, кого привлек к ним талисман, было уж слишком огромным. Вэй Усянь наблюдал, как другие сражаются, истребляя гуля за гулем, но удержать их всех у кромки воды было невозможно, и вскоре масса корчащихся, темных и визжащих тел подходила к нему все ближе и ближе.       Вэй Усянь подсчитал, что их было по меньшей мере сотня, если не больше, и даже при том, что они не могли хорошо передвигаться по суше, водяные гули оставались невозмутимыми, подтягиваясь к нему, как будто он заколдовал их, не беспокоясь, когда они спотыкались друг о друга или подвергались нападению.       Даже когда они теряли свои конечности из-за меча, они не обращали на это внимания, пытаясь подобраться к нему поближе, как умирающие слизняки.       Водная бездна была необычайно большой, и Вэй Усянь знал, что ее огромные размеры должны отражаться в количестве мертвых тел в ее глубинах, но он все равно не мог не ужасаться. Скольким людям клан Цишань Вэнь позволил умереть в водах своей территории, прежде чем они удосужились прогнать бездну?       Он надеялся, что они были просто некомпетентны, надеялся, что они каким-то образом не увеличили размер бездны, чтобы намеренно направить ее в сторону Гусу.       Первый водяной гуль добрался до защитного купола, и Вэй Усянь замер в сосредоточенной концентрации, готовый защищаться, если это не удастся.       Гуль скользнул по округлому силовому полю, как кошка, трущаяся о человеческую руку, его черная, разорванная щека прижалась к нему, в то время как его гротескный рот открылся, чтобы издать почти жалобный визг, прижимая беззубые десны к защитной оболочке.       К нему присоединился еще один, и они казались замученными, в то время как их безглазые глазницы уставились на Вэй Усяня, как будто могли убедить его подойти ближе, приблизить их к своему пульсирующему сердцу.       Их ужасные крики резко оборвались, когда их пронзило лезвие, и духовная энергия сожгла их, превратив во влажные комки, пыль и длинные пряди волос, только для того, чтобы их заменил один из их собратьев, беззаботно вытаскивающий свое мокрое тело из останков прошлых гулей.       Группа боевых заклинателей тоже подошла ближе. Только несколько водяных гулей все еще выбирались из воды, чтобы присоединиться к скопищу, и вскоре ученики Лань сражались с тварями взад и вперед перед Вэй Усянем, безжалостно прокладывая себе путь сквозь массу нежити.       — Вэй Усянь! — Лань Цинчжао обратилась к нему с того места, где она сражалась. — Приготовься к дезактивации!       Вэй Усянь кивнул и внимательно осмотрел уменьшающуюся кучку водяных гулей. Когда их число значительно сократилось, он крикнул:       — Я заканчиваю! — и, поморщившись, сжал разорванную ладонь, чтобы опустить руку вниз. Его кровь растеклась дугой и попала на киноварные линии решетки, немедленно нарушив поток энергии.       Еще до того, как энергия в обереге полностью перестала мерцать или рубашка с талисманом на его груди сгорела дотла, он уже мчался вперед на полной скорости, и они с Суйбянем быстро вступили в бой.       Водяные гули на мгновение казались сбитыми с толку, их цель внезапно исчезла, прежде чем они издали возмущенные крики и начали защищаться от заклинателей, некоторые из них даже пытались убежать обратно в воду, как будто осознали свое плачевное положение.       После этого все закончилось очень быстро. Последний гуль был уничтожен с последним мучительным воплем, который пронесся в воздухе, прежде чем звук его стих, и все, что можно было услышать, это тяжелое дыхание заклинателей и предательски спокойный звук воды озера Бэйлин, набегающей на берег.       — Это было... — одному из учеников, наконец, удалось подобрать слова.       — Вау, — сказал другой.       На их лицах отразилось изумление, и когда адреналин в организме Вэй Усяня наконец успокоился, он почувствовал, как его место занял недоверчивый восторг.       — Это сработало... — пробормотал он.       Кто-то из учеников рассмеялся, а затем к нему быстрыми шагами приблизилась Лань Цинчжао, на подоле ее одежды были пятна черноватой жидкости водяного гуля. Она лучезарно улыбалась ему.       — Сработало! — восторженно воскликнула она, а затем оказалась прямо перед Вэй Усянем и положила твердую руку ему на плечо. — Это можно считать оглушительной победой.       Она повернулась к ученикам Лань, которые к этому времени, казалось, уже пришли в себя и обменивались восторженными взглядами друг с другом.       — Этот эксперимент был определенно успешным. У кого-нибудь есть что добавить по этому поводу?       Ученики покачали головами. Лань Цинчжао повернулась к Вэй Усяню, все еще улыбаясь.       — Поздравляю, — сказала она, и в груди Вэй Усяня разлилось теплое чувство. — Я очень горжусь тобой, Вэй Усянь.       Его глаза расширились от ее слов.       — Ах, мм, спасибо, — пробормотал он, запинаясь.       Лань Цинчжао твердо кивнула, прежде чем снова обратиться к своим ученикам.       — Те, кто принес свои инструменты, останутся здесь, чтобы успокоить темную энергию и избавиться от останков. Остальные прямо сейчас последуют за мной в город Цайи. Я поговорю с магистратом, чтобы получить его согласие на проведение крупномасштабной операции по очистке водной бездны озера Бэйлин.       Вэй Усянь чувствовал себя странно. Неужели они действительно смогли использовать его метод и успешно справились с задачей?       Ученики кивнули, и примерно половина заняла позицию со своими цинь и флейтами, в то время как остальные взялись за мечи, когда Лань Цинчжао заметила выражение его лица.       — Конечно, сначала твой метод будет представлен совету старейшин, и нам придется дождаться возвращения Цижэня. Но нам нужно согласие главы города Цайи, чтобы представить им этот метод, несмотря ни на что.       Она похлопала его по плечу.       — Однако я абсолютно не сомневаюсь, что совет даст свое согласие. Пойдем.       Вэй Усянь собрался с духом, и они вместе отправились в сторону Цайи.

***

      Магистрат с энтузиазмом приветствовал их в своем кабинете. Мужчина немедленно принял группу заклинателей, как только стало ясно, что они из Гусу Лань, и после того, как Лань Цинчжао сказала ему, что ей нужно его официальное согласие на план, который мог бы избавить от чудовища воды его города намного быстрее, чем ожидалось, мужчина выглядел так, словно хотел заплакать и поклониться в знак благодарности.       Лань Цинчжао спросила Вэй Усяня, не хочет ли он сыграть активную роль на собрании, но он отказался, довольный тем, что сидит рядом с другими учениками и позволяет ей взять инициативу в свои руки.       После того, как магистрат подписал их запрос, они вышли из его кабинета, и Лань Цинчжао приказала им возвращаться в Облачные Глубины.       Вспомнив о мешочке с серебром, который он принес, Вэй Усянь попросил разрешения остаться в Цайи подольше, поскольку ему нужно было выполнить поручение, и мастер талисманов посмотрела на него с любопытством, но в конце концов согласилась, еще раз похлопав по плечу, прежде чем оставить его позади.       Оказавшись на свободе, Вэй Усянь обыскал торговый район. Было уже довольно поздно, и ему нужно было поторопиться, пока магазины, которые не были частью вечерней и ночной жизни, не закрыли свои двери.       Когда он увидел пару женщин средних лет, которые стояли и болтали на углу, он решил попытать счастья и спросить у них.       — Извините, мадам, можно этот человек задаст вопрос? — он окликнул их, неторопливо подбегая к тому месту, где они стояли.       Двое женщин в замешательстве повернулись к нему, но, казалось, расслабились, увидев его улыбку.       — Что могло понадобиться от обычных домохозяек такому рослому молодому парню? — спросила одна из них, в то время как другая хихикнула в рукав.       — Я здесь не местный и ищу магазин, где могу купить прекрасный подарок. Что-то вроде шпильки для волос, — сказал он им, и одна из женщин восхищенно воскликнула.       — Ты пытаешься ухаживать за молодой девушкой? Видишь, вот что я имела в виду, — она повернулась к своей спутнице, чтобы подтолкнуть ее в бок. — Это усилие, которое должны прилагать мужчины, но почему-то, как только ты выходишь за них замуж, подарки внезапно перестают поступать?       — Эй, придержи язык перед этой серьезной, юной душой, — пожурила ее другая с мягким акцентом Гусу. — Ты сказал шпилька для волос, парень? Я бы посоветовала, попытать счастья в павильоне Байинь несколькими улицами дальше отсюда. Шпильки там недешевые, но ты выглядишь так, будто можешь себе их позволить. — она указала направление и улыбнулась ему добрыми глазами.       — Спасибо за ваш совет, мадам, — сказал он, кланяясь им.       — Вау, какой вежливый! Желаю тебе удачи с твоей девушкой, — сказала вторая женщина.       — Ах, спасибо, — ответил он, не потрудившись поправить ее, и ушел в том направлении, куда она ему указала.       К счастью, магазин было легко узнать, это определенно было одно из лучших заведений в городе, элегантный фасад в безупречном состоянии, здание высотой в три этажа.       Вэй Усянь почувствовал себя немного претенциозно, входя в благородный, тепло освещенный магазин, но, черт возьми, Лань Ванцзи стоил небольшого дискомфорта. Он был рад, что на его одежде хотя бы не было трупной слизи, поскольку он почти не дрался. Это было бы действительно неподходящим для заведения такого типа.       В данный момент прилавок галантного продавца был пуст, и поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы ознакомиться с выставленными товарами.       Было довольно много украшений для волос, явно предназначенных для женщин: заколки с изящно обработанными и раскрашенными керамическими или стеклянными цветами, браслеты из тончайшего нефрита, бусы, нанизанные друг на друга и подвешенные к широким серебряным гребням, и серьги, украшенные драгоценными камнями.       На лице Вэй Усяня появилось довольная ухмылка, когда он представил, как Лань Ванцзи носит подобные вещи со своим обычным суровым лицом, и он подумал, что это, возможно, даже немного подошло бы ему. На Лань Ванцзи с цветком в шелковистых волосах определенно стоит посмотреть. Однако его широкие плечи, вероятно, разрушили бы любую картину филигранности.       Варианты для мужчин были немного более ограниченными по сравнению с другими и определенно менее креативными, но шпильки и заколки для волос были изысканно обработаны и изготовлены из редкого материала.       Вэй Усянь подумал, что чистое серебро, золото или цветной нефрит были слишком безвкусными для стиля Лань Ванцзи, и, хотя деревянные булавки выглядели неплохо, было бы неадекватно выбирать их в качестве подарка.       Ему понравилась одна нефритовая шпилька для волос, на гладком камне были выгравированы изящные выступы и узоры. Только при ближайшем рассмотрении наблюдатель мог увидеть их целиком, издалека заколка выглядела почти идеально гладкой. Это было похоже на маленькую загадку, и Вэй Усяню это очень понравилось.       — А, добрый вечер, — раздался голос у него за спиной, и, обернувшись, он увидел, что за прилавком появился мужчина в красивой, но практичной одежде.       — Вы хотите сделать заказ? — он изучал его с головы до ног, вероятно, прикидывая, каким может быть его бюджет.       Решив рискнуть с нефритовой шпилькой, Вэй Усянь кивнул.       — Я бы хотел заказать шпильку для волос, похожую на эту, — сказал он, указывая на выставленный аксессуар, и мужчина обошел прилавок, чтобы взглянуть.       — Вы говорите, похожую? — спросил он. — Вы что-то хотите в ней изменить, молодой господин? Если конкретно эта шпилька вам по вкусу, я могу назначить вам цену, чтобы вы могли взять именно её.       Вэй Усянь еще раз взглянул на нефритовую шпильку.       — Мне она нравится, но конец немного простоват, — сказал он мужчине, наконец осознав, что его беспокоило. Даже заколка для волос, которую обычно носил Лань Ванцзи, имела элегантную отделку, напоминающую облака его клана. У этой шпильки на конце была простая металлическая бусина, и Вэй Усяню она показалась немного толстоватой.       — Насчёт конца, — сказал мужчина. — Я сделал еще одну такую с другой отделкой, молодой господин не хочет взглянуть?       — Ах, да, конечно, — Вэй Усянь кивнул.       Мужчина оставил его у витринных полок, вернулся к своему прилавку, присел за ним и достал тонкую полированную деревянную коробку. Он вернулся к Вэй Усяню и открыл крышку хорошо отработанным движением продавца.       Внутренности коробки были тонко обтянуты бирюзовым шелком, от цвета которого нефрит мягко мерцал. Основная часть шпильки действительно была такой же, с тонкой гравировкой, идентичной ее аналогу, но вместо тусклой бусины конец этой шпильки остался сделанным из нефрита и был элегантно вылеплен в виде изящной арки, которая загибалась внутрь с пологим наклоном.       — Это что-то, что соответствует требованиям молодого господина? — спросил мужчина.       — На самом деле, это в значительной степени именно то, что я хотел, — признался Вэй Усянь, восхищаясь прекрасным камнем.       Владелец магазина выглядел довольным. Они подошли к прилавку, чтобы совершить оплату, и Вэй Усянь даже не стал особо торговаться, чувствуя, что подарок для Лань Ванцзи заслуживает большой цены. И вскоре он покидал павильон Байинь вместе с новенькой шпилькой и с кошельком на несколько серебряных монет легче.       Аккуратно уложив коробку в мешочек цянькунь и повесив его на пояс, он как раз собирался повернуть к городским воротам, когда его внимание привлекли громкие голоса. К нему приближался молодой человек его возраста, за которым следовала молодая девушка с раздражённым выражением лица.       Вэй Усянь почти подумал, что молодой человек хочет подойти к нему, но когда эти двое оказались ближе, он, наконец, смог разобрать их слова и понял, что это не так.       — А-Фэн, прекрати сию же минуту, иначе я откручу тебе уши! — упрекнула молодая девушка, звуча так, словно она уже несколько раз угрожала этим.       — Я не прекращу! Давай посмотрим, сколько стоит эта дурацкая шпилька для волос, этим надменным заклинателям следует быть осторожными, то, что они богаты, не означает, что они лучше нас! — сплюнул молодой человек.       Вэй Усянь приподнял бровь при его словах.       — А-Фэн! Ты ведешь себя как сумасшедший, прекрати! — она схватила А-Фэна за руку и попыталась остановить его, но ее хрупкая фигура особо не помогла.       В этот момент взгляд молодого человека упал на Вэй Усяня, который с любопытством наблюдал за ними со стороны тропинки.       — На что ты смотришь, красавчик? Моя старшая сестра здесь не для того, чтобы ты на нее глазел!       — Ах, вы неправильно поняли. Уверяю вас, я не пялился на неё, — Вэй Усянь быстро замахал руками, чтобы успокоить его, когда юноша внезапно заметил Суйбянь, висящий на его поясе.       — Ты еще и один из этих заносчивых людей! Я ни за что не отдам свою сестру за кого-нибудь из ваших грёбанных заклинателей!       — А-Фэн! Следи за своим языком! — прошипела его старшая сестра. — И это не тебе решать, за кого я выйду замуж!       Молодой человек резко обернулся и уставился на свою сестру.       — Цзецзе, ты не можешь! Я слышал, у них там около десяти тысяч правил, что, если они накажут тебя за то, что ты просто чихнёшь?       — Не будь смешным! Ты даже не понимаешь, о чем говоришь! — возразила его сестра.       — Ты тоже! Ты ослеплена деньгами этого придурка, ты действительно думаешь, что была бы достойна вступить в клан Гусу Лань? Мечтай! Кто знает, чего на самом деле хочет от тебя этот человек!       — Чуаньли-гэ более благороден, чем ты когда-либо мог стать, заткни свой рот, сопляк!       Вэй Усянь сделал паузу.       — Подождите, Чуаньли-гэ? — спросил он, и брат с сестрой повернулись к нему с яростными глазами, с которыми они начали спорить у него на глазах. — Лань Чуаньли?       Лицо молодой девушки немного прояснилось, хотя ее младший брат, казалось, нахмурился еще больше.       — Ты его знаешь? — спросила она, внимательно посмотрев на него.       — Да, мы вместе учимся. Он классный, — ответил Вэй Усянь.       — Вы просто пытаетесь обмануть мою сестру! Я не доверяю вам, напыщенным заклинателям! — воскликнул молодой человек, и Вэй Усянь был искренне впечатлен его дерзкой наглостью.       — Ах, подожди, ты, должно быть... — он задумался, пытаясь вспомнить, что ему говорил Чуаньли-сюн. — ...Юань Сян? — догадался он, и девушка посмотрела на него с удивлением.       — Да, он рассказывал тебе обо мне? — спросила она, и что-то обнадеживающее мелькнуло в ее глазах.       — Цзецзе, не позволяй ему вводить тебя в заблуждение! Я не думаю, что это хороший знак, что этот человек знает твое имя.       — Эй, замолчи! — отругала она своего младшего брата.       — Я могу заверить тебя, что Чуаньли-сюн говорил мне о тебе только хорошее, дева Юань, — заверил ее Вэй Усянь.       — Значит, он говорил обо мне... — пробормотала она.       — Цзе! — пожаловался А-Фэн.       — Ты из клана Гусу Лань? — спросила его Юань Сян, игнорируя своего младшего брата.       Непрошеные слова Цзян Чэна, сказанные ранее, снова всплыли в голове Вэй Усяня. Вэй Усянь не является учеником клана Лань. Все, с чем он экспериментирует, должно контролироваться кланом, к которому он принадлежит. И все, что он изобретает, также должно принадлежать клану Цзян! Он быстро прогнал это воспоминание.       — Нет, я приглашённый ученик. Я из клана Юньмэн Цзян и приехал сюда на год, — объяснил Вэй Усянь.       — Видишь, он даже не местный! — проворчал А-Фэн.       Юань Сян казалась задумчивой. Затем она посмотрела на Вэй Усяня.       — Не мог бы ты рассказать мне немного об Облачных Глубинах?       — Цзе!       — Еще одно слово, и я зашью тебе рот! — пригрозила Юань Сян.       Вэй Усянь посмотрел на небо, прикидывая, есть ли у него в запасе время. Солнце уже висело низко, но комендантский час еще не наступил.       — Конечно, почему бы и нет? — сказал он, и молодая девушка снова устремила на него жадный взгляд. — Что ты хочешь узнать?       — Все всегда говорят, что там невероятно строгое руководство. Это правда, что они накажут тебя, если ты не будешь следовать их правилам? — спросила она его.       Вэй Усянь усмехнулся.       — Ты спросила нужного человека. Позволь мне сказать тебе, что когда дело доходит до нарушения правил клана Гусу Лань, нет никого опытнее меня!       Юань Сян подняла бровь, глядя на него, и он быстро пояснил:       — Это правда, что там куча правил. Однако, когда ты их нарушаешь, тебе в основном приходится переписывать их в качестве наказания. И хотя некоторые из них довольно нелепы, в большинстве из них достаточно здравого смысла, они не нарушают обещаний, отстаивают ценность справедливости и тому подобное.       Она задумчиво кивнула.       — Какие из них нелепые? — спросила она.       — Ах, вспоминая о них, я порой задумываюсь, кто мог такое придумать, — Вэй Усянь усмехнулся. — Например, запрещено есть более трех тарелок или сидеть в позорной позе. Что вообще для них считается позорной позой?       — Это абсурд, — проворчал А-Фэн. — Эти люди такие же претенциозные, как я и говорил.       Юань Сян, однако, не обращала на своего брата внимания.       — А какие там заклинатели? — спросила она Вэй Усяня.       — На самом деле, большинство людей из Гусу Лань, которых я знаю, довольно приличные. Я бы сказал, некоторые даже лучшие из лучших, — ответил Вэй Усянь. — И Чуаньли-сюн определенно один из них. Я могу поручиться за него.       Юань Сян кивнула и слегка покраснела.       — Спасибо, что рассказал.       — А, без проблем, — ответил он. — Чуаньли-сюн — мой друг, если ты хочешь, чтобы я что-то ему сказал, не стесняйся высказывать свое мнение.       Молодая девушка немного нахмурилась, прежде чем полезла в свою сумку и вытащила красивую деревянную шкатулку, очень похожую на ту, которую Вэй Усянь только что приобрел сам. Когда она открыла его, появилась красивая серебряная шпилька для волос, украшенная нежными бело-голубыми керамическими цветами орхидеи.       — Вау, я и не знал, что у Чуаньли-сюна такой хороший вкус, — восхищённо сказал Вэй Усянь.       Юань Сян посмотрела на него.       — Он рассказал тебе о шпильке?       — Да, он сказал мне, что тебе она понравилась, дева Юань, и он был этому очень рад.       Ее щеки снова покраснели.       — Он всегда такой вежливый. Я сказала ему, что если я ему нравлюсь, он должен взять себя в руки и действовать. Недавно он подарил мне это, — в ее глазах читался конфликт. — Все говорят мне, что я должна быть осторожна и не придавать слишком большого значения подарку от того, у кого есть лишние деньги, но недавно я подумала, что, возможно...       Вэй Усянь внимательно посмотрел ей в лицо.       — Он, как мне показалось, имеет на тебя довольно серьёзные намерения, — попытался он успокоить ее.       Она вскинула голову.       — Правда?       — Да, он казался довольно обнадеживающим, — Вэй Усянь кивнул. — Может, мне сказать ему, чтобы он немного поторопился?       — Ах, разве это не было бы неуместно? — спросила она, хотя выглядела заинтересованной.       — Дева Юань, я думаю, для всего есть подходящее время. Если ты чувствуешь, что он водит тебя за нос, я могу по-дружески его немного отругать.       Юань Сян фыркнула, хотя ее угрюмое настроение, казалось, прошло.       — Как тебя зовут? — захотела узнать она.       — Вэй Усянь, в твоем распоряжении, — ответил Вэй Усянь и подчеркнуто поклонился.       А-Фэн усмехнулся.       — Вэй Усянь, да? — повторила она. Затем, похоже, приняла решение. — Да ладно, все в порядке, тебе не нужно ему ничего говорить. Я верю, что он серьёзен.       — Что ж, если ты передумаешь, может быть, увидимся как-нибудь в другой раз, — предложил Вэй Усянь.       — Спасибо, — сказала она, прежде чем повернуться к своему нахмуренному младшему брату. — Мы пойдем домой, ты закончил нести свой бред?       Молодой человек фыркнул и отвернулся.       — Я тоже должен вернуться, было приятно познакомиться с тобой, дева Юань, — сказал Вэй Усянь.       Юань Сян кивнула ему, а затем начала тянуть своего брата обратно в том направлении, откуда они пришли. Вэй Усянь проводил их веселым взглядом, прежде чем повернулся и направился обратно в Облачные Глубины.

***

      Вэй Усянь прибыл незадолго до комендантского часа и поспешил добраться до своей комнаты, чтобы, наконец, попасть внутрь и спастись от холодного вечернего воздуха.       Он был изрядно измотан насыщенными событиями днем и планировал лечь спать раньше обычного. Возможно, он даже впервые в жизни подчинился бы правилу клана Лань о здоровом сне.       Он надеялся, что Цзян Чэн хотя бы немного остыл после сегодняшней перепалки, поскольку сегодня он действительно был не в настроении продолжать с ним спорить.       Когда он вошел в их комнату, Цзян Чэн сидел за своим письменным столом, и Вэй Усянь быстро прошел мимо него в свою половину комнаты.       Развязывая мешочек цянькунь с купленной шпилькой для волос, он воспользовался случаем, чтобы снова вытащить коробку и сдвинуть крышку в сторону. Шпилька показалась ему такой же милой, как и раньше, и он аккуратно положил ее рядом со своей кроватью, чтобы забрать, когда придет время подарить ее Лань Ванцзи.       Цзян Чэн все еще молчал и, казалось, что-то читал, поэтому Вэй Усянь решил не разжигать ещё больший огонь между ними и тоже молчал. Он спокойно принял ванну и рано закончил вечернее омовение.       Когда он расчесывал волосы на кровати, его глаза начали немного слипаться, походу он действительно с нетерпением ждал сна.       Как только он положил расческу обратно на прикроватный столик и решил немного почитать перед сном, Цзян Чэн спросил, не отрываясь от книги:       — Ну что, сработал?       Вэй Усянь замер с вытянутой рукой, которой только что тянулся за одним из сочинений, что Лань Цинчжао рекомендовала своим ученикам.       — Ты о чём? — он спросил своего шиди.       — Твой талисман сработал? — уточнил Цзян Чэн. Его голос звучал странно отстраненным.       Вэй Усянь посмотрел в его сторону, но с того места, где он сидел, лицо Цзян Чэна было скрыто ширмой, разделяющей их комнаты, и поэтому он не мог видеть выражение лица своего брата по клану.       — Да, — ответил он.       Он услышал, как Цзян Чэн фыркнул.       — Он сработал, — выплюнул он, и это прозвучало почти как насмешка. — Конечно блять, он сработал.       Вэй Усянь вздохнул, не уверенный, в чем заключалось его возмущение, и не горящий желанием выяснять.       — Цзян Чэн, я сейчас очень устал. Давай не будем ссориться.       Цзян Чэн усмехнулся.       — "Давай не будем ссориться"? Хорошо, не будем. Но я все равно хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос, Вэй Усянь.       Наступил долгий момент молчания, во время которого Вэй Усянь уже начал думать, что его ни о чем не спросят в конце концов. Затем Цзян Чэн внезапно спросил:       — Что ты теперь собираешься делать с этим талисманом?       Вэй Усянь в замешательстве прищурился.       — Ну, очевидно, нам придется представить его старейшинам или что-то в этом роде. Но, надеюсь, это в конечном итоге сможет ослабить водную бездну.       — Нам? — повторил Цзян Чэн. — Ты в последнее время так подружился с этими Ланями. Тебе не кажется, что ты должен клану Цзян немного больше своего лица? Ты действительно отдашь эту штуку клану Лань просто так? Ты действительно предпочитаешь их своему собственному клану?       — Цзян Чэн, о чем ты говоришь? Ты говоришь так, будто это плохо, что я построил хорошие отношения с людьми из другого клана.       — Я говорю, что ты ведешь себя так, словно хочешь нас покинуть! — воскликнул Цзян Чэн.       Вэй Усянь остановился в легком трепете. Это было не совсем неверно, не так ли? Он купил подарок в знак ухаживания за Лань Ванцзи с целью попытаться выйти за него замуж в конце концов.       — Ну? Ты даже этого не отрицаешь? Ты действительно неблагодарный человек, мой отец вырастил тебя, но как только он отвернулся, ты привязался к первым людям, которые уделили тебе немного внимания? — сплюнул Цзян Чэн.       Вэй Усянь почувствовал, как в нем нарастает гнев. Цзян Чэн продолжил:       — На самом деле, не пытайся это отрицать, ты даже заставил Цзэу-Цзюня называть тебя "А-Сянь", как когда-либо называли тебя только сестра и отец. Кажется, ты проделал великолепную работу, заменив всех нас! И ради чего? Клан Лань относится к тебе намного лучше, чем наш? Почему ты никогда не думал об этом талисмане дома?       — Неужели по-твоему они относятся ко мне намного лучше? — Вэй Усянь фыркнул. — Знаешь что, Цзян Чэн, может, и так! По крайней мере, никто из клана Лань никогда не называл меня неблагодарным, хотя я ничего и не сделал, чтобы заслужить это!       — Ты ничего не сделал, чтобы заслужить это, ты так думаешь? Может быть, тебе следует вспомнить, что за все, что у тебя есть сейчас, ты должен благодарить моего отца! Все, о чем ты думаешь, должно принадлежать нам!       Вэй Усянь поднялся с кровати, наконец-то с него хватит.       — Принадлежать, принадлежать... Ты говоришь так, словно я твоя собака! Ты когда-нибудь задумывался о том, что, возможно, я не смог бы изобрести такую штуку дома? Цзян Чэн, твоя мать недвусмысленно запретила мне преследовать свои интересы!       — Не смей даже слово сказать о моей матери! — Цзян Чэн тоже встал с того места, где он сидел. — Так что, с тобой, к сожалению, так плохо обращались, что ты не мог думать головой? Не смеши меня!       Вэй Усянь разочарованно выдохнул.       — Я благодарен твоим родителям за обучение и приют для меня в последние годы. Но Пристань Лотоса хочет, чтобы я был главным учеником, а не изобретателем. Так что да, может быть, ты этого не понимаешь, Цзян Чэн, но на самом деле это первый раз, когда у меня есть кто-то, кто поддерживает мои интересы и дает возможность совершенствоваться в них!       Цзян Чэн горько рассмеялся.       — Твои интересы, да? Почему ты выставляешь себя как жертву, когда на самом деле ты просто эгоист? Я почти уверен, что ты соблазнил Лань Ванцзи только ради того, чтобы обеспечить себе место среди клана Лань!       — Не смей оскорблять мои чувства к Лань Чжаню, — сказал Вэй Усянь, дрожа от сдерживаемого гнева. — Я искренне люблю его, и знаешь что? С таким же успехом ты мог бы просто порадоваться за меня!       Цзян Чэн насмешливо фыркнул.       — Да, я трепещу от волнения, что ты решил стать обрезанным рукавом. Если ты любишь его, то почему бы тебе просто не пойти к нему? Спи с ним в одной постели, мне все равно, выбрось жалкую добродетель, которая у тебя осталась, в окно, если ты его так сильно любишь!       Вэй Усянь уставился в лицо Цзян Чэна.       — Знаешь что, Цзян Чэн? Может быть, я так и сделаю.       — А? — Цзян Чэн вскрикнул, но Вэй Усянь никак на него не отреагировал, сердито повернувшись к своему шкафу, влез в ботинки, прежде чем схватить верхнюю одежду и натянуть ее на плечи.       — Поскольку я неблагодарный, позорный и эгоистичный, и ты хочешь, чтобы я ушел, может быть, я тогда так и поступлю, мне не нужно слушать, как ты меня оскорбляешь.       Цзян Чэн казался сбитым с толку.       — Ты это серьезно?       — Я совершенно серьезен, — Вэй Усянь выпрямился и посмотрел Цзян Чэну в глаза. — Спокойной ночи, — с этими словами он протопал мимо недоверчивого лица Цзян Чэна, открыл дверь, вышел в коридор и с грохотом захлопнул ее за собой. Разочарование, наконец, захлестнуло его.       Все еще дрожа от ярости, Вэй Усянь прошел по коридору и вышел в холодный ночной воздух Облачных Глубин. Только на полпути к воротам на частную территорию он замедлил шаг, осознав, что делает.       Он уставился на темную тропинку у себя под ногами, на бледный пар от своего прерывистого дыхания, кружащийся вокруг его головы в холодном горном воздухе. На самом деле он не мог пойти в комнату Лань Ванцзи прямо сейчас, не так ли?       Время уже миновало хайши, Лань Ванцзи, должно быть, уже спал, и, черт возьми, Вэй Усянь уже несколько раз бывал на частной территории, но он не был уверен, что сможет даже добраться до Цзинши незамеченным. Но он также не мог вернуться в свою комнату прямо сейчас. Он не мог.       Он прерывисто выдохнул, то ли от разочарования, то ли от беспомощности. Он действительно хотел увидеть Лань Ванцзи.       Решив не слишком задумываться над этим вопросом, он осторожно продолжил свой путь через пустую территорию Облачных Глубин, сосредоточившись на своих чувствах и направив их наружу, чтобы иметь возможность обнаружить ученика в ночном патруле до того, как они обнаружат его.       Ему несколько раз приходилось прятаться за зданиями или в углах, чтобы избежать встречи с ними, и он надеялся, что ночью на частной территории было не так оживленно, как сейчас.       Наконец, ему удалось проскочить через ворота, не обращая внимания на холод, который начал кусать его пальцы и щеки. Вэй Усянь запомнил дорогу к Цзинши и вскоре уже тихо спешил через перевал, под которым водопад низвергался в темноту.       Он прошел мимо Ханши, которая стояла перед ним темная и бледная, как спящий зверь, и он был рад, что, по крайней мере, Лань Цижэнь еще не вернулся в Облачные Глубины, рад, что у него не было возможности быть пойманным за таким вопиюще возмутительным занятием, как попытка проникнуть ночью в покои его племянника.       Войдя в ту часть леса, за которой должна была появиться Цзинши, Вэй Усянь немного поколебался, задаваясь вопросом, не совершает ли он прямо сейчас какую-нибудь необычайную глупость, и не рассердится ли Лань Ванцзи на него за это.       Но он замерз и устал, и все в его теле жаждало снова согреться, жаждало быть с ним. Именно эта непреодолимая потребность придала ему смелости подойти к Цзинши, перейти по маленькому деревянному мостику и ступить на крыльцо, подняв руку, чтобы постучать.       Прежде чем его рука коснулась двери, он снова заколебался. Может, ему действительно не стоит? Он не мог вынести ночевки в своей комнате прямо сейчас, но он мог бы с таким же успехом найти где-нибудь дерево, чтобы провести ночь на одной из его ветвей, или, может быть, Не Хуайсан позволил бы ему поспать в своей свободной кровати. Черт, даже ночевка в комнатах Цзиней казалась сейчас лучшим вариантом, чем его собственная кровать.       Морозный порыв ветра ударил его в спину, зашуршал халатом и заставил его вздрогнуть. Вэй Усянь постучал.       — Лань Чжань? — прошептал он, голос звучал тихо.       Он на мгновение замер, прежде чем услышал шорох внутри, как будто кто-то сел на кровати. После этого снова воцарилась тишина. Вэй Усянь неохотно постучал снова.       — Лань Чжань, ты не спишь?       В доме зажгли свечу, послышались шаги, и через несколько мгновений входная дверь Цзинши открылась, чтобы показать ее владельца.       На нем были только два белых спальных халата, его волосы были совершенно непричесаны и распущены, ниспадая на плечи черным водопадом. Вэй Усянь подумал, что он никогда не выглядел более красивым и привлекательным, чем сейчас.       Его глаза были усталыми и растерянными.       — Вэй Ин? — спросил Лань Ванцзи, в его сонном голосе слышалось беспокойство.       Внезапно Вэй Усяню стало стыдно. Был ли он маленьким ребенком, которому посреди ночи требовалось утешение? Он должен быть в состоянии справиться со своими делами самостоятельно и не отрывать Лань Ванцзи от заслуженного отдыха только для того, чтобы доставить ему неудобства.       Брови Лань Ванцзи нахмурились, но он ничего не сказал. Он потянулся к нему и положил теплую ладонь на его руку.       — Холодно, заходи внутрь.       Вэй Усянь вздрогнул, оторвавшись от своих осуждающих мыслей.       — Ах, Лань Чжань, я не знаю, что на меня нашло, — он слабо покачал головой. — Извини, тебе лучше вернуться ко сну, я просто...       — Вэй Ин, — прервал его Лань Ванцзи. — Зайди внутрь.       Вэй Усянь замолчал. Он посмотрел в лицо Лань Ванцзи, но не смог увидеть там ничего, кроме искреннего беспокойства, немного более неосторожного из-за сонливости, даже намека на раздражение там не было.       — Хорошо, — тихо согласился он, позволяя перетащить его через порог в дом.       У кровати стояла жаровня, горячие угли внутри тихо потрескивали, распространяя тепло по всему помещению, и Вэй Усянь вздрогнул от ощущения теплого воздуха, обволакивающего его замерзшую кожу.       Лань Ванцзи закрыл за ними двери и повернулся к Вэй Усяню, изучая его лицо.       — Что случилось? — спросил он мягким голосом в ночной тишине.       Вэй Усянь не знал, как объяснить. Он беспомощно уставился в лицо Лань Ванцзи, как будто его красивые черты могли каким-то образом подсказать ему, что сказать, и передать волнующие чувства в его груди.       — Вэй Ин? — спросил Лань Ванцзи, подходя ближе и осторожно поднося руку к его щеке, как будто ожидал, что ему не понравится это прикосновение.       Как только теплая ладонь коснулась его кожи, Вэй Усянь прижался к ней лицом, отчаянно ища тепла, и брови Лань Ванцзи нахмурились еще сильнее. Затем он шагнул вперед, притягивая Вэй Усяня к себе, чтобы прижать его к своей груди.       Вот так Вэй Усянь был полностью окружен им, его собственные руки были зажаты между их телами, лицо прижато к теплому плечу твердой рукой на затылке, и это должно было вызывать удушье, но вместо этого он никогда не чувствовал себя более спокойным, никогда не чувствовал себя более желанным.       Лань Ванцзи начал уверенными движениями втирать успокаивающие круги ему в спину, и, спрятавшись в безопасности чужого тела, Вэй Усянь дал волю своему разочарованию, позволил ему вырваться со слезой, которая исчезла в мягкой пижаме Лань Ванцзи.       Теперь, когда он достиг безопасного места для отдыха, его захлестнула волна изнеможения, побуждая его полностью расслабиться, стать бескостным в руках Лань Ванцзи и позволить ему взять его на руки. И прямо в этот момент он как будто даже забыл, зачем пришёл.       Лань Ванцзи был таким сильным, что мог легко нести его, подумал Вэй Усянь, мог поднять его и отнести куда угодно.       — Давай ляжем спать, — прошептал Лань Ванцзи, вероятно, почувствовав, что юноша становится тяжелее на его руках, и Вэй Усянь не мог отвергнуть это предложение.       Когда он не протестовал, Лань Ванцзи начал нести его в другой конец комнаты, не отпуская, и затем они встали перед местом, где Лань Ванцзи спал каждую ночь.       — Сними обувь, — попросил Лань Ванцзи, и Вэй Усянь немедленно сделал, как ему сказали, сняв ботинки на месте.       — И одежду тоже, — сказал затем Лань Ванцзи, и Вэй Усянь послушно позволил одежде соскользнуть с его плеч и упасть на пол.       — Ложись.       Вэй Усянь сел на мягкий матрас и скользнул под одеяло, дрожа, когда почувствовал, что место, где ранее лежал Лань Ванцзи, все еще теплое от тепла его тела.       Только когда Лань Ванцзи не присоединился к нему, к его голове вернулась способность активно мыслить, и он повернулся, чтобы посмотреть, что он делает. Он уже был готов умолять его лечь вместе с ним, но Лань Ванцзи только наклонился, чтобы поднять его одежду, куда он ее сбросил, аккуратно поставив его ботинки рядом со своими белыми, которые стояли рядом с его кроватью. Затем он подобрал скомканную верхнюю одежду и быстро сложил ее идеальным квадратом, чтобы положить на табурет, где лежала его собственная одежда, вероятно, готовясь к следующему утру.       Прежде чем Вэй Усянь смог осознать, что, возможно, он должен испытывать смущение из-за того, что он будет спать с Лань Ванцзи, а не глубокое удовлетворение, которое наполнило его, когда Лань Ванцзи сел на матрас, чтобы скользнуть в постель рядом с ним, натягивая одеяло на них обоих.       Постель сразу стала теплее, и Вэй Усянь, не пытаясь бороться со своими инстинктами, прижался ближе к телу рядом с ним, спрятав лицо на плече Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи, казалось, на мгновение заколебался, прежде чем пошевелиться, а затем сильные руки обхватили Вэй Усяня, когда Лань Ванцзи перекатился на спину, увлекая Вэй Усяня за собой. Он оказался на нем сверху, их ноги переплелись, верхняя часть туловища была похожа на позу, в которой они только что стояли. Руки Лань Ванцзи были снаружи, удерживая его совершенно неподвижно.       Если бы Вэй Усянь был более бодрствующим, он, вероятно, чувствовал бы себя немного взволнованным, лежа вот так в одной постели с Лань Ванцзи, так близко, что он мог чувствовать чужое биение сердца там, где его ладонь покоилась на его теплой груди, и нервничал бы в ожидании, что между ними что-то может произойти. Вот так он слишком устал, чтобы испытывать что-либо, кроме глубокого удовлетворения.       — Что случилось? — прошептал Лань Ванцзи в тишине, освещенной свечами, но его голос звучал неторопливо, создавая впечатление, что он не стал бы возражать, если бы Вэй Усянь предпочел не отвечать.       Глаза Вэй Усяня уже были закрыты, но при этих словах он еще глубже зарылся лицом в грудь Лань Ванцзи, вдыхая аромат сандалового дерева.       — Лань Чжань... — пробормотал он.       Лань Ванцзи начал гладить его по спине, рисуя рукой узоры, от которых кожу Вэй Усяня приятно покалывало.       — Мгм.       — Лань Чжань, я эгоист? — прошептал он.       Рука Лань Ванцзи замерла. Вэй Усянь почти хотел замычать, чтобы заставить его продолжать, но он остановил себя, когда другая рука Лань Ванцзи, державшая его за талию, напряглась.       — Нет, — ответил Лань Ванцзи.       Вэй Усянь хранил молчание. Лань Ванцзи повернул голову и поцеловал его в макушку, затем его губы коснулись виска Вэй Усяня.       — В Вэй Ине не было ни намёка на эгоизм с тех пор, как я встретил его.       Он звучал так уверенно. Вэй Усянь вздохнул и снова закрыл глаза, пытаясь запечатлеть в памяти этот момент, ощущение теплого тела Лань Ванцзи, его аромат, звук его спокойного дыхания и ровного сердцебиения.       — Кто сказал, что ты эгоист? — поинтересовался Лань Ванцзи.       Его рука возобновила поглаживание спины Вэй Усяня. Его грудь под щекой Вэй Усяня мерно поднималась и опускалась, и Вэй Усянь подумал, что это немного похоже на то, как если бы он лежал в лодке и его укачивали перед сном.       — Вэй Ин, — сказал он, поскольку Вэй Усянь не ответил, рука снова ненадолго замерла. — Кто сказал, что ты эгоист?       — Хммм, — пробормотал Вэй Усянь, и когда рука Лань Ванцзи продолжила путь, который она оставила, рисуя круги и дуги на его лопатках, он подумал, что, может быть, не так уж плохо сказать ему об этом, пока он продолжает вот так прикасаться к нему. — Цзян Чэн.       Руки Лань Ванцзи снова сжались. Затем он глубоко вздохнул, прежде чем снова поцеловать в висок Вэй Усяня, запечатлев на нем два теплых поцелуя один за другим.       — Вэй Ин, не слушай его, — прошептал он.       Теперь его рука стала следовать по позвоночнику Вэй Усяня, успокаивающе путешествуя вверх и вниз, пальцы ощупывали его спину.       — Цзян Ваньинь принимает тебя как должное.       Вэй Усянь, возможно, что-то сказал бы на это при других обстоятельствах, возможно, даже защитил бы Цзян Чэна, но прямо сейчас он вообще ничего не мог сказать, едва заметив, как Лань Ванцзи задул свечу порывом духовной энергии, прежде чем плавно погрузиться в крепкий сон.

***

      Вэй Усяню было тепло и чрезвычайно комфортно. На самом деле, ему было настолько комфортно, что было как-то непостижимо, почему он вообще осознавал этот факт. Он думал, что должно быть невозможно чувствовать себя так комфортно и не спать.       Решив не расследовать эту конкретную загадку, он позволил себе снова погрузиться в сон, когда виновник его пробуждения дал о себе знать.       — Вэй Ин, — нежный, глубокий голос послышался где-то рядом с его ухом, и Вэй Усянь узнал этот голос. Он знал, что все должно быть в порядке, если Лань Ванцзи таким тоном произносит его имя.       Он еще глубже уткнулся лицом в теплую постель, планируя снова вернуться ко сну, поскольку близкое присутствие Лань Ванцзи успокоило его.       — Вэй Ин, просыпайся. У тебя сегодня занятия.       — Ммм, — проворчал Вэй Усянь. В этом не было никакого смысла. Почему ему вдруг мешают какие-то занятия, если ему так сейчас комфортно?       — Нет, — сонно сказал он.       Рядом с его ухом раздалось фырканье, и теплая поверхность, на которой покоился Вэй Усянь, слегка покачнулась синхронно со звуком.       — Вэй Ин, просыпайся.       — Аааа, дорогой, будь хорошим мальчиком и дай своему Вэй Ину поспать, ладно? — пробормотал он, стараясь звучать как можно убедительнее, даже несмотря на то, что хриплость его утреннего голоса каким-то образом сводила на нет его попытки.       — Вэй Ин, сейчас маоши. Время вставать.       — Лань Чжань, я люблю тебя, но ты сумасшедший, — пробормотал Вэй Усянь.       Кто-то поцеловал его в нос, и он издал довольный тихий звук, пытаясь дотронуться до этих губ своим лицом, в то время как его глаза оставались плотно закрытыми. Наконец он нашел теплую щеку и запечатлел на ней несколько усталых поцелуев.       — Давай снова ляжем спать, хорошо, милашка?       — Вэй Ин, — мягко упрекнул Лань Ванцзи. — Уже пора вставать.       — Ммм, ты такой неумолимый, — пробормотал Вэй Усянь в шею Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи снова фыркнул, погладив Вэй Усяня по затылку одной из своих больших, красивых рук, которую он в какой-то момент положил туда, прежде чем вся верхняя часть его тела внезапно напряглась, и он просто сел, используя только свою внутреннюю силу, приведя в вертикальное положение Вэй Усяня.       — Айай! — пожаловался Вэй Усянь, прижимаясь к его теплому телу. — Ты безжалостный человек.       — Мгм, — согласился Лань Ванцзи. Он ненадолго позволил своим пальцам побродить по талии Вэй Усяня, прежде чем его руки оказались его на бедрах.       — Ты вчера взял с собой верхнюю одежду? — спросил он, и Вэй Усянь неохотно открыл глаза и поднял голову, которую он все еще крепко прятал на плече Лань Ванцзи.       — Что? — спросил он его.       Лань Ванцзи весело фыркнул и поднял руку, пытаясь пальцами пригладить растрепанные волосы Вэй Усяня.       — На тебе сейчас одежда для сна. Ты больше ничего не взял с собой? — уточнил он.       Вэй Усянь посмотрел туда, где его одежда лежала сложенной рядом с одеждой самого Лань Ванцзи.       — Ах, нет, я больше ничего не принес, — согласился он, прежде чем его глаза расширились, и он снова посмотрел на него. — Лань Чжань, я больше ничего не принес. Как я выйду в таком?...       Лань Ванцзи посмотрел на него с любовью.       — Я дам тебе что-нибудь из своей одежды, — сказал он.       — Правда? — удивлённо спросил Вэй Усянь.       — Мгм. Но сначала ты должен слезть с моих колен.       Это прозвучало настолько двусмысленно, что Вэй Усянь просто позволил себе снова упасть вперед, прислонившись к верхней части тела Лань Ванцзи и цепляясь за него, как пиявка.       — Что, если я не хочу слезать с твоих колен? — пробормотал он и поцеловал шею Лань Ванцзи, чувствуя, как руки собеседника напряглись на верхней части его бедер.       — Вэй Ин, ты опоздаешь на занятия, — напомнил ему Лань Ванцзи, но его голос звучал не так убедительно, как раньше, приобретя слегка напряженный оттенок.       — Хм, я могу прогулять, — предложил Вэй Усянь, прижимаясь еще одним поцелуем к горлу Лань Ванцзи, на этот раз осмелившись немного приоткрыть губы и мягко прикуснуть кожу.       Одна из рук Лань Ванцзи вернулась к его талии.       — Знаешь, Лань-гэгэ, я задавался кое-каким вопросом, с тех пор как ты так жестоко оставил на мне кучу засосов, — прошептал Вэй Усянь, а затем просто решил сделать то, что хотел, прижавшись губами к бледной коже там, где сильная шея Лань Ванцзи соприкасалась с его плечом, имитируя сосущее движение, которое, как он помнил, производил рот самого Лань Ванцзи.       У Лань Ванцзи перехватило дыхание, а рука, державшая его за талию, напряглась почти до боли.       Когда он решил, что этого может быть достаточно, Вэй Усянь с удовлетворенным хлопком отпустил кожу Лань Ванцзи и с любопытством осмотрел место, которое он пометил. На его лице появилась ухмылка, когда он увидел, что место уже слегка покраснело и блестит от его собственной слюны.       — Я так и знал, — радостно провозгласил он. — Ты слишком бледный, поэтому я и думал, что у тебя с лёгкостью останутся засосы, Лань Чжань!       Когда он снова посмотрел в глаза Лань Ванцзи, в них мерцала какая-то дикая энергия, они блуждали по лицу Вэй Усяня, ненадолго задерживаясь на его губах, прежде чем он резко выдохнул, а затем Лань Ванцзи просто схватил его за бедра и поднял на руки, так же легко, как если бы он взял цветочный горшок и поставил его рядом с собой на кровать. Движение было быстрым и легким, и он почувствовал, что его губы дрожат.       Вэй Усянь был настолько сбит с толку, что даже не мог пожаловаться, просто позволил себя схватить. А потом Лань Ванцзи уже встал с кровати и поставил его на пол.       — Срань господня, — прошептал Вэй Усянь в спину удаляющемуся Лань Ванцзи, чувствуя, как по коже бегут мурашки при виде такой небрежной демонстрации откровенно нечеловеческой силы.       Когда Лань Ванцзи вернулся со свежей белой одеждой в руках, Вэй Усянь спросил:       — Лань Чжань, как, черт возьми, ты тренируешь свои руки?       — Стойка на руках, — просто ответил Лань Ванцзи, протягивая одежду Вэй Усяню.       — Стойка на руках? — недоверчиво спросил Вэй Усянь, принимая одежду. Его глаза не отрывались от спокойного лица Лань Ванцзи.       — Это один из способов медитации, — последовал ответ, когда Лань Ванцзи поднял свою собственную стопку одежды, аккуратно положив верхнюю одежду Вэй Усяня рядом с тем местом, где он все еще сидел на кровати.       — Ты медитируешь, делая стойку на руках? — недоверчиво предположил Вэй Усянь.       — Мгм.       — Ты это делаешь потому, что ты сумасшедший, или это особенность клана Лань?       Лань Ванцзи фыркнул.       — Это часть учения клана Лань. Я часто медитирую вместе с братом. Стойка на одной руке стимулирует кровоток и обостряет концентрацию.       — На одной руке?...       Лань Ванцзи с удивлением посмотрел на возмущенное лицо Вэй Усяня.       — Вэй Ин хочет попробовать? — спросил он.       — Твою мать, Лань Чжань, ни за что. Но я должен как-нибудь увидеть, как ты это делаешь.       — Как-нибудь увидешь, — ответил Лань Ванцзи. Затем он кивнул на одежду. — Одевайся, — приказал он и без дальнейших церемоний повернулся и исчез из комнаты, предположительно в ванной Цзинши.       Вэй Усянь некоторое время смотрел ему вслед. Это было ненормально! Клан Лань был безумным! Вэй Усянь мог без проблем выполнять стойку на руках, но стоять на одной долбаной руке во время сеанса надлежащей медитации? Невозможно! Должно быть, все эти ученики Лань тайно звери под своими белыми одеждами!       Возмущенно пыхтя, он повернулся к одежде, которую дал ему Лань Ванцзи. Это были две простые белые нижние одежды, которые он, вероятно, мог бы надеть под свою верхнюю одежду, и никто не узнал бы, что на нем в буквальном смысле нижнее белье Лань Ванцзи.       Он немного разложил одну из них и заметил, что поторопился. На лацканах тончайшими, почти белыми нитями было вышито изображение, и когда Вэй Усянь двигал одеянием взад-вперед, можно было разглядеть элегантный узор из проносящихся облаков, поблескивающих в свете раннего утра.       Он покраснел, представив, что носит символ клана Лань Ванцзи. Тем более, что Лань Ванцзи, должно быть, знал о том, что эти одежды украшены таким орнаментом, и, походу, не придавал этому значения. Или, возможно, даже активно выбрал их именно по этой причине.       Когда Вэй Усянь осторожно встал и снял свою ночную рубашку, он поразился этому, насколько одновременно романтичным и совершенно бесстыдным был такой жест.       Он осторожно натянул первую мантию, чувствуя, как дорогой шелк скользит по рукам и груди, и кожу покалывало, когда он понял, что эта одежда, должно быть, касалась обнаженной груди самого Лань Ванцзи бесчисленное количество раз. Одежда сносно сидела на нем, хотя определенно была слишком велика в плечах.       Он тщательно завязал на ней пояс, прежде чем надеть второй слой, а затем третий, и когда он, наконец, оделся и оглядел себя, у него перехватило дыхание.       Облака на его груди весело поблескивали в солнечном свете, выглядывая из-за воротника, и хотя издалека узор было невозможно разглядеть, с того места, где Вэй Усянь смотрел на себя сверху вниз, он видел его отчетливо. Он никогда не носил одежду, на которой был бы однозначный идентификатор клана. Еще в Юньмэне он рано пристрастился к черно-красному одеянию, и единственной вещью, которая выдавала в нем ученика Юньмэн Цзяна, был колокольчик ясности, висевший у него на поясе.       Вэй Усянь втайне думал, что мадам Юй, возможно, даже одобряла этот выбор одежды и наслаждалась тем, как это отличало его от ее семьи.       Он был вырван из своих мыслей, когда вернулся Лань Ванцзи, выглядевший так же опрятно, как и всегда: в одежде без единой складки, с плотно прилегающей к коже налобной лентой, а его длинные волосы наполовину были собраны в обычный аккуратный хвост на макушке, из-за чего невозможно было догадаться, что всего несколько минут назад он лежал в постели с Вэй Усянем.       Глаза Лань Ванцзи некоторое время молча скользили по нему, что-то вроде удовлетворения мелькнуло на его лице, прежде чем он подошел к Вэй Усяню и положил руку ему на талию, чтобы запечатлеть на его губах сладкий поцелуй.       Вэй Усянь прижался поближе, закрыв глаза, чтобы насладиться его близостью.       — Позволь мне причесать тебя, — пробормотал Лань Ванцзи, собирая растрепанные черные пряди за спиной Вэй Усяня.       — Угу, — согласился Вэй Усянь, как в тумане, и сел на колени. Лань Ванцзи устроился позади него, быстро начав расчесывать его волосы расческой, которую он, должно быть, носил при себе.       Лань Ванцзи не спеша расчесывал волосы, пока они не стали идеально гладкими и блестящими, возился с ними до тех пор, пока его расческа не заскользила по волосам Вэй Усяня, как будто они были сделаны из воды, прежде чем он аккуратно собрал их и перевязал белой шелковой лентой, о существовании которой Вэй Усянь и не подозревал.       О да, прошлой ночью он не захватил с собой свою красную ленту для волос, сбежал из своей комнаты в ночном одеянии, и пронесся сквозь Облачные Глубины с распущенными волосами, как какой-то сумасшедший.       Оглядываясь назад, можно сказать, что благословением небес было то, что никто его не видел и что Лань Ванцзи не подумал, что он сошел с ума, найдя его в таком виде перед своим домом.       — Пойдем поедим, — сказал Лань Ванцзи, и Вэй Усянь кивнул, выпрямляясь, чтобы последовать за Лань Ванцзи на холодный чистый утренний воздух за пределами Цзинши.

***

      Было немного странно есть вместе с Лань Ванцзи в столовой, когда там почти никого не было. В конце концов, у приглашенных учеников был один дополнительный день, свободный от нежной милости Лань Цижэня, и никто, кроме учеников Лань и случайных посторонних, которым не повезло привыкнуть к безумному режиму сна клана Лань, на самом деле не вставал в маоши, когда не было свободных занятий.       Они вдвоем сели за один из гостевых столов, когда вскоре после этого в столовую вошёл Лань Сичэнь, выглядевший незаслуженно отдохнувшим и слишком бодрым для этого времени дня.       Когда он заметил, что его младший брат сидит не там, где обычно, на его лице расплылась широкая улыбка, и он без колебаний присоединился к ним.       — Доброе утро, Ванцзи, А-Сянь, — поприветствовал он их, ставя свой обеденный поднос рядом с их тарелками, и Вэй Усянь подумал, что, возможно, в диете Ланей все-таки скрывается какой-то секрет, если наследник клана Лань был таким энергичным, хотя солнце еще не так давно взошло.       Вэй Усянь улыбнулся ему в знак приветствия, стараясь не вспоминать обвинение Цзян Чэна в том, что он каким-то образом пытался заменить свою шицзе или дядю Цзян, позволив Лань Сичэню называть себя этой ласковой формой имени. В конце концов, это было просто обращением.       И Лань Сичэню, казалось, нравилось называть его так, а если ему нравится, то кто такой Вэй Усянь, чтобы останавливать его? Несмотря на то, в чем обвинял его Цзян Чэн, Вэй Усянь знал, что на самом деле не он заставил Лань Сичэня называть его так, в любом случае это старший первым предложил более непринужденные обращения.       Прямо сейчас наследник клана Лань с удовольствием завтракал с ними, время от времени бросая взгляды на конский хвост или воротник Вэй Усяня, очевидно, отмечая перемену в его одежде, и Вэй Усянь был просто благодарен, что воротник Лань Ванцзи был таким же высоким, как и раньше, чтобы его старший брат не увидел отметину, которую он с энтузиазмом оставил на коже его младшего брата всего несколько мгновений назад. Иначе ему пришлось бы похоронить себя в унижении, Лань Сичэнь и так слишком много знал!       Им не потребовалось много времени, чтобы закончить с завтраком, и Вэй Усянь попрощался с братьями Лань, сжав на прощание руку Лань Ванцзи, прежде чем броситься к спальням, чтобы забрать Суйбянь.       Он облегченно выдохнул, обнаружив, что Цзян Чэн все еще спит, а когда его шиди был погружён в сон, даже рушащийся потолок не разбудил бы его, но он все равно оставался осторожным, пробираясь к своей кровати, где лежал Суйбянь. После некоторого колебания он также сунул в рукав мешочек цянькунь со шпилькой для волос. Лучше взять сразу же, чем потом бегать за ней. Возможно, когда-нибудь сегодня наконец представится возможность подарить её.       Он тихо вышел из комнаты и снова направился к частной территории, вскоре достигнув учебных зданий. Ему было любопытно, есть ли у Лань Цинчжао какие-нибудь новости для него относительно водной бездны. Она сказала, что им все-таки нужно поговорить со старейшинами.       Вдруг он увидел Лань Чуаньли, идущего ко входу в здание, и быстро подбежал к нему.       — Доброе утро, Чуаньли-сюн! — радостно приветствовал он его.       — А, Усянь, доброе утро, — тот, что постарше, улыбнулся ему. — Ты хорошо отдохнул?       Вэй Усянь усмехнулся.       — Да, я хорошо провел время, много читал, завел новые знакомства. На самом деле, ты не поверишь, кого я встретил в Цайи вчера вечером, — небрежно сказал он.       — В Цайи? — с любопытством спросил Лань Чуаньли.       — Эм, если я правильно помню, она носила с собой совершенно новую шпильку для волос.       Лань Чуаньли покраснел, и застенчивая улыбка расплылась по его лицу.       — Ты встретил деву Юань?       Вэй Усянь ухмыльнулся.       — Ну, я полагаю, это было больше похоже на то, что это она случайно наткнулась на меня. Она пыталась помешать своему младшему брату ворваться в павильон Байинь и спросить цену за шпильку, которую ты ей подарил.       Лань Чуаньли побледнел, когда они вошли в помещение.       — Пытался ворваться в павильон Байинь? Зачем ему это? — он слегка нахмурился, приложив руку к подбородку. — Кажется, я не очень нравлюсь Юань Фэну. Всякий раз, когда я иду на встречу с девой Юань, он слоняется где-то на заднем плане и хмуро смотрит на меня.       Вэй Усянь весело хихикнул.       — Мне показалось, что он думал, что у тебя бесчестные намерения, — поддразнил он собеседника.       — Что? — Лань Чуаньли казался обеспокоенным. — Почему он так подумал?       Вэй Усянь улыбнулся ему.       — Может быть, тебе стоит просто рискнуть и попросить у отца девы Юань её руки. Я думаю, это могло бы успокоить опасения ее младшего брата.       Он был почти полностью уверен, что все будет наоборот, но Вэй Усянь с радостью отомстил бы за наглость, с которой Юань Фэн обошелся с ним вчера.       Лань Чуаньли покраснел.       — Ах, тебе не кажется, что еще немного рано? Я не хочу, чтобы она сочла меня нетерпеливым.       Вэй Усянь вспомнил полное надежды лицо Юань Сян и толкнул Лань Чуаньли локтем в плечо.       — Мой друг, я думаю, если ты подождешь еще немного, она может подумать, что ты никогда и вовсе не попросишь.       Технически, она сказала ему не вмешиваться, но ей также явно не терпелось услышать предложение, поэтому Вэй Усянь все-таки решил немного помочь им двоим.       Лань Чуаньли посмотрел на него широко раскрытыми глазами, прежде чем слегка нахмуриться.       — Возможно, ты прав, Усянь. Что, если она подумает, что я нерешительный? — пробормотал он, задумчиво обеспокоенный.       Как раз в этот момент в помещение вошла Лань Цинчжао, направляясь к своему столу своим обычным спокойным шагом.       Когда она проходила мимо их стола, она на мгновение встретилась взглядом с Вэй Усянь и улыбнулась, что-то многообещающее блеснуло в ее проницательных глазах.       Занятия прошли как обычно, сегодня Вэй Усянь и Лань Чуаньли потратили свое время на талисман-невидимку, который массово продавался несколько десятилетий назад, хотя это явно было мошенничеством, и через некоторое время они выяснили, что на самом деле это было просто хитроумно сделанное заклинание изменения сознания, обманом заставляющее ничего не подозревающих покупателей выбрасывать свои деньги на ветер.       Они вдвоем приятно провели обеденный перерыв, Вэй Усянь поддразнивал Лань Чуаньли по поводу его романтических чувств к Юань Сян и, в конце концов, заставил своего друга решительно вскочить на ноги, сжать кулаки и заявить, что, поскольку настоящий мужчина должен следовать велениям своего сердца, он прилетит в город и увезет деву Юань из ее дома на закат в тот же день. Вэй Усянь добродушно рассмеялся над его серьезным выражением лица, его забавляла склонность Лань Чуаньли к романтике.       Ранним вечером Лань Цинчжао дала им еще одно задание, в котором речь шла о различных типах маскировочных систем. Она сказала ему остаться после занятий, и волнение Вэй Усяня возросло, когда он понял, о чем она, вероятно, хотела с ним поговорить.       И действительно, как только занятия закончились и все ученики вышли из класса, а Чуаньли-сюн все еще с новообретенной решимостью на лице, она сообщила ему, что старейшины клана Лань хотели бы услышать о его талисмане как можно скорее.       Им всем нужно было дождаться прибытия Лань Цижэня этим вечером, поскольку, когда дело подходило к окончательному решению, последнее слово всегда оставалось за ним, но ничто не мешало им выслушать Вэй Усяня завтра днем.       Вэй Усянь, должно быть, выглядел нервничающим, поскольку Лань Цинчжао улыбнулась ему и заверила, что она обязательно будет на его стороне, в дополнение к тому, что заранее проинформировала Лань Цижэня об успехе их эксперимента.       Вэй Усянь не совсем был уверен, поверил ли он ей, когда она сказала ему, что завтра он может рассчитывать на поддержку старика Ланя, но мастер талисманов, казалось, была уверена в своей способности убедить своего двоюродного брата поддержать и Вэй Усяня, поэтому он просто кивнул, решив всё же прийти на встречу с советом старейшин.       Обнаружив, что после ее ухода у него появилось немного свободного времени, его мысли, естественно, вернулись к Лань Ванцзи. Он рассеянно сунул руку в рукав и дотронулся до коробочки со шпилькой для волос, проведя пальцем по ее тонко отполированным краям.       Этим утром Лань Ванцзи одел его в свою одежду, перевязал волосы лентой, сделанной в цветах его клана, и хотя воспоминание об утре этого дня наполнило его трепетным чувством, Вэй Усянь внезапно пожалел, что не смог как-то ответить на этот жест, что у него не было под рукой чего-нибудь, чем он мог бы украсить внешний вид Лань Ванцзи после того, как они проснулись в одной постели и приготовились к совместному дню.       Слегка взволнованный своими домашними желаниями, он вытащил коробочку из рукава, чтобы еще раз взглянуть на шпильку.       Предательская мысль о том, что этого может быть недостаточно для подарка в знак ухаживания за кем-то таким потрясающим, как Лань Ванцзи, маячила в его голове с тех пор, как вчера он решил потратить на это деньги Не Хуайсана, но, взглянув на неё еще раз вечером, он успокоился тогда, и это повторилось снова.       Нефрит слегка отражал солнечный свет, и Вэй Усянь осторожно провел пальцем по гладкому камню, наслаждаясь ощущением тяжести шпильки для волос.       Может быть, ему не стоит ждать и наконец-то подарить её. Он усмехнулся, когда решительное лицо Лань Чуаньли промелькнуло в его памяти.       Вэй Усянь захлопнул крышку и аккуратно убрал коробку обратно, его самого внезапно охватила дикая решимость. Чему помогло бы ожидание?       Он повернулся и пошел в сторону резиденции семьи Лань с бешено бьющимся сердцем, надеясь, что Лань Ванцзи будет там, и что он примет подарок.       Он миновал Ханши, как и прошлой ночью, и позволил адреналину нести его всю дорогу до Цзинши, сбавив скорость только тогда, когда ступил на маленький деревянный мостик. Изнутри доносилась музыка. Вэй Усянь остановился.       Он всегда ценил музыку, любил сам играть на самодельной флейте в тех редких случаях, когда находил время, и за свою жизнь слышал нескольких музыкантов, которые, по его мнению, были довольно хороши. Но это было на совершенно другом уровне.       Кто-то играл на семиструнном гуцине внутри Цзинши, инструмент пел на поляне так чарующе, что Вэй Усянь на мгновение забыл, зачем он вообще сюда пришел, довольный слушать и позволив чистым нотам увлечь его душу.       Было совершенно очевидно, что, хотя Лань Ванцзи был невероятно талантлив во владении мечом, его мастерство владения инструментом было еще более утонченным, и без того невероятно высоким, и, вероятно, однажды превзойдет чье-либо еще.       Он играл песню, которую Вэй Усянь никогда раньше не слышал, мелодия звучала как чье-то томление и блаженство одновременно, и он не мог не придвинуться ближе, мечтая увидеть, как он играет, и наблюдать, как его длинные изящные пальцы танцуют по струнам.       Когда он подошел ближе к входной двери, к его полному разочарованию, песня резко оборвалась, а затем Лань Ванцзи, нахмурившись, открыл дверь, но выражение его лица сразу прояснилось, когда он увидел, кто пришел его побеспокоить.       — Вэй Ин, — сказал он, и, как ни странно, его уши покраснели, и он выглядел немного смущенным.       — Лань Чжань, это звучало так красиво! — похвалил Вэй Усянь, подходя к нему, и Лань Ванцзи отступил в сторону, чтобы впустить его.       Его взгляд упал на длинный инструмент, который все еще лежал на простой подставке посреди комнаты, его корпус был темным и в отличном состоянии. Вэй Усянь был немного удивлен, что коврик для сидения перед ним, на котором, должно быть, сидел Лань Ванцзи во время игры, был окружен довольно большим количеством пергаментов, исписанных аккуратным каллиграфическим почерком Лань Ванцзи.       Хотя они определенно не были разбросаны так хаотично, как записи Вэй Усяня, когда он работал, было ясно, что Лань Ванцзи, должно быть, тоже в данный момент над чем-то работал.       — Лань Чжань, это ты сочинил? — с благоговением в голосе спросил Вэй Усянь собеседника.       Лань Ванцзи все еще казался немного смущенным.       — Мгм, — согласился он.       — Это звучало так заманчиво! Для чего эта мелодия? — нетерпеливо поинтересовался Вэй Усянь. — Это что-то для изгнания нечисти?       Вэй Усянь всегда был очарован концепцией музыкального совершенствования, он давно хотел однажды увидеть ее в действии и, возможно, лучше понять.       Однако Лань Ванцзи покачал головой.       — Это не так, — сказал он, затем опустил голову, и Вэй Усянь почти подумал, что он избегает смотреть ему в глаза. — Она еще не закончена.       — Ну, я подумал, что это уже замечательно! — искренне провозгласил Вэй Усянь. — Лань Чжань, если я попрошу, ты сыграешь ее для меня?       Лань Ванцзи внимательно посмотрел на него, прежде чем кивнуть и подойти к своему инструменту, грациозно усевшись за него и отряхнув длинные рукава, чтобы освободить руки.       — Садись, — сказал он, и Вэй Усянь с радостью подчинился, усаживаясь перед ним.       Как только Лань Ванцзи начал играть, весь Цзинши наполнился музыкой, и внутри него ноты зазвучали еще прекраснее, чем раньше, они схватили Вэй Усяня прямо за сердце, и он закрыл глаза и замер, позволив своему разуму утешиться историей, рассказанной мелодией.       Лань Ванцзи выглядел так, словно принадлежал своей музыке, выглядел невероятно уютно за своим гуцинем, и Вэй Усянь преисполнился глубокой нежности при виде этого, радуясь, что у другого есть то, что ему так явно нравилось делать и в чем он преуспел.       Когда прозвучала последняя нота, они оба на мгновение замолчали, давая мелодии возможность затихнуть. Затем Лань Ванцзи поднял голову.       — Это для тебя, — сказал он.       Вэй Усянь открыл глаза и с любопытством посмотрел на него.       — Хм? Ты о чём?       Лань Ванцзи снова опустил голову, тщательно собирая свои записи и избегая смотреть в чужие глаза, его уши покраснели.       — Я написал это для тебя, — пояснил он.       Вэй Усянь долго молчал.       — Ты... ты написал это для меня? — спросил он, сердце бешено колотилось в груди.       — Мгм, — согласился Лань Ванцзи, теперь настороженно наблюдая за ним.       — Вау, это... Лань Чжань, я не знаю, что сказать, я... — пробормотал Вэй Усянь, ошеломленный тем, что кто-то смог создать для него что-то настолько прекрасное.       — Вэй Ину понравилось? — осторожно спросил Лань Ванцзи.       — Лань Чжань! Конечно, Вэй Ину это очень понравилось! Я никогда не слышал ничего более приятного! — искренне воскликнул Вэй Усянь, чувствуя, что его сердце вот-вот разорвется, когда губы Лань Ванцзи чуть скривились в удовлетворении.       Он, спотыкаясь, поднялся на ноги, обошел инструмент и присел на корточки рядом с Лань Ванцзи.       — У меня тоже кое-что есть для тебя, — выпалил он, не оставляя себе места для колебаний. Желание ответить взаимностью после того, как Лань Ванцзи подарил ему нечто столь невероятное, было непреодолимым.       Глаза Лань Ванцзи с любопытством сфокусировались на нем.       Вэй Усянь глубоко вдохнул, прежде чем осторожно вытащил деревянную шкатулку из рукава, мгновение разглядывая ее. Глаза Лань Ванцзи расширились, когда он увидел, что он держит в руках.       — Лань Чжань, с тех пор, как мы поговорили в тот день, с тех пор, как ты сказал, что хочешь... хотешь выйти за меня... — Вэй Усянь замолчал, невероятно взволнованный.       — До сих пор мы на самом деле не следовали традициям, и я не возражаю, правда. Я надеюсь, что ты тоже. Но я хотел подарить тебе что-нибудь, что прояснило бы, что я тоже хочу...       Лань Ванцзи смотрел на него с пристальным вниманием, и Вэй Усянь взял его за руку, сосредоточившись на прикосновении, на ощущении гладкой кожи любимого человека.       — Если хочешь, это может быть подарком в знак ухаживания или что-то в этом роде. Но только если тебе это понравится, — пробормотал он и с этими словами быстро вложил коробку в руку, которую держал.       Лань Ванцзи смотрел на него еще одно невыносимое мгновение, золотистые глаза изумленно блестели, прежде чем он опустил взгляд, осторожно разглаживая рукой крышку коробки. Затем он откинул крышку и, заглянув внутрь, шумно вдохнул.       — Тебе... тебе нравится? Я надеюсь, это не слишком вычурно или скучно, я на самом деле не... Я имею в виду, я не был по-настоящему уверен, но я подумал, может быть, это тебе подойдет. Но если ты не хочешь это носить, я бы все понял, тебе не нужно ничего объяснять, ты мог бы просто положить это куда-нибудь в дальний ящик и забыть, я не обижусь, обещаю, я...       — Вэй Ин, — прервал его Лань Ванцзи, и его глаза смеялись над ним. — Мне очень нравится.       Вэй Усянь резко выдохнул.       — Правда?       Лань Ванцзи кивнул, уголки его рта слегка приподнялись, и он поднял руку, чтобы нежно заправить прядь волос Вэй Усяня за ухо.       — Ты воткнешь мне ее в волосы?       Вэй Усянь уставился на него в изумлении.       — Ты имеешь в виду... ты имеешь в виду прямо сейчас? — спросил он.       — Мгм, — Лань Ванцзи кивнул, осторожно вынул шпильку из коробки и на мгновение провел большим пальцем по выгравированной поверхности палочки, прежде чем протянул ее Вэй Усяню с предвкушающим выражением лица.       — Ах! Да, конечно, если ты этого хочешь? — Вэй Усянь быстро принял шпильку.       — Я хочу, — согласился Лань Ванцзи и быстрым движением развернулся так, что его спина оказалась лицом к Вэй Усяню. Затем он протянул обе руки, чтобы вытащить шпильку, которую носил раньше.       Вэй Усянь глубоко вздохнул и встал на колени, чтобы лучше видеть, осторожно поднял шпильку над головой Лань Ванцзи до пучка волос на макушке и просунул ее между волос, прежде чем тот успел передумать, что делает, убедившись, что шпилька идеально закреплена.       — Готово, — сказал он немного хрипло и сел обратно, а затем Лань Ванцзи обернулся, и Вэй Усянь сразу же увидел, что он носит купленную им шпильку для волос, думая, что она ему хорошо подойдет, и что она сможет должным образом выразить его признательность. Это его вполне устраивало.       — Спасибо, — ответил Лань Ванцзи, выглядя таким невероятно счастливым, что Вэй Усянь не смог удержаться от улыбки ему, этому драгоценному, тихому человеку, которого он так сильно полюбил.       — Тебе не обязательно носить её на публике, если ты не хочешь, — застенчиво добавил Вэй Усянь. — Или, может быть, не сразу, а то по крайней мере, твой брат сразу заметил бы её.       Лань Ванцзи покачал головой, взял руки Вэй Усяня, которые теребили выбившуюся нитку на его одежде, и поцеловал их по очереди.       — Я буду носить её всегда, — провозгласил он.       Вэй Усянь покраснел.       — Ааа, ты убиваешь меня, — пробормотал он, и Лань Ванцзи притянул его к себе, усаживая его к себе на колени уверенными руками, не оставляя Вэй Усяню возможности сопротивляться или понять, что происходит.       — У Вэй Ина хороший вкус, — похвалил его Лань Ванцзи, его руки охватили почти всю нижнюю часть спины Вэй Усяня. Их положение напоминало то, как они сидели в постели Лань Ванцзи утром.       Только теперь не было возможности винить в его сонливости то, как Вэй Усянь прижался к нему. Он покраснел и обнял Лань Ванцзи, чтобы опустить голову ему на плечо, взволнованный тем, как тот устроился на верхней части его бедер. Он закрыл глаза, с удовольствием пряча ненадолго лицо.       Руки Лань Ванцзи снова начали поглаживать его спину, на этот раз намного тверже, чем прошлой ночью, менее успокаивающе и более по-собственнически, стараясь держать тело Вэй Усяня прижатым к своему собственному.       — Я рад, что тебе понравилось, — пробормотал Вэй Усянь в волосы Лань Ванцзи, и внезапно одна из этих рук скользнула опасно низко вниз по его позвоночнику.       Глаза Вэй Усяня резко открылись.       — Мне нравится, — снова подтвердил Лань Ванцзи, хотя прямо сейчас это звучало так, как будто он больше не говорил о шпильке для волос. Рука дразняще покоилась там, где заканчивался позвоночник Вэй Усяня, кончики пальцев слегка впивались в то место, где его тело становилось мягче.       Вэй Усянь вздрогнул.       — Лань Чжань... — прошептал он в его шею дрожащим голосом, не в силах сосредоточиться ни на чем, кроме ладони, лежащей прямо над тем местом, где начинался изгиб его задницы. Лань Ванцзи заинтересованно замычал, услышав дрожь в его голосе, другой рукой схватив Вэй Усяня за бедро, большим пальцем рисуя круги вокруг его тазовой кости.       — Мне нравится, — снова повторил Лань Ванцзи, а затем его вторая рука присоединилась к первой там, где никто никогда в жизни целенаправленно не касался Вэй Усяня, и внезапно обе руки без предупреждения скользнули ниже, и Вэй Усянь не смог удержаться от писка, когда Лань Ванцзи схватил его за ягодицы каждой рукой и бесцеремонно притянул их бедра вплотную друг к другу.       Его лицо, к счастью, все еще было скрыто белым плечом, иначе оно просто вспыхнуло бы от смущения, почувствовав, как его тело отзывается возбужденной дрожью, когда Лань Ванцзи продолжал ощупывать его зад.       — Вэй Ин, ты хочешь... — проговорил Лань Ванцзи рядом с ухом Вэй Усяня, и без того учащенное дыхание последнего участилось еще больше. Он не смог удержаться от хныканья, когда Лань Ванцзи позволил одной руке отлучиться от исследования его задницы, чтобы вместо этого положить ее на нижнюю часть чужого живота.       — Ты хочешь? — снова спросил Лань Ванцзи, в то время как его рука уже скользнула ниже, не дожидаясь ответа, поскольку она продолжала дразняще приближаться к местечку между ног Вэй Усяня.       Вэй Усянь тяжело дышал, и ему было слишком жарко в одежде, когда Лань Ванцзи начал тереть другой рукой взад-вперед от его задницы к бедру, а затем обратно, и он беспомощно заскулил, когда другая рука поползла еще ниже, и ладонь крепко прижалась прямо к тому месту, где он хотел этого больше всего.       — Вэй Ин должен дать своё согласие, — выдохнул Лань Ванцзи в момент, явно порожденный безумием, потому что он похоже сошел с ума от какого-то похотливого безумия, и Вэй Усянь отчаянно ахнул ему в шею, издав в ответ только тонкий пронзительный звук.       Рука на его заднице внезапно резко сжалась, заставив его взвизгнуть, и Лань Ванцзи воспользовался коротким моментом, когда голова Вэй Усяня удивленно приподнялась, чтобы зарыться лицом в его шею и начать осыпать её поцелуями.       — Хочет ли Вэй Ин? — Лань Ванцзи повторил еще раз, одной рукой сжимая ягодицу, в то время как вторая начала лениво двигать пальцами вверх и вниз, снова и снова посылая дрожь туда, где был уже очень сильно напряжён самый чувствительный орган человеческого тела.       — Ммм, хаа... — выдавил из себя Вэй Усянь, его собственные руки крепко вцепились сзади в одежду Лань Ванцзи, держась изо всех сил, пока он извивался на коленях Лань Ванцзи. Он надеялся, что этого было достаточно для соглашения.       Лань Ванцзи что-то промычал, коснувшись губами его ключиц, прежде чем он внезапно прикусил их, в то время как его рука, наконец, скользнула дальше, чтобы схватить его чувствительное место сквозь штаны.       — Хаа! Черт! — Вэй Усянь удивленно вскрикнул от внезапного всплеска удовольствия, откинув голову назад, как раз когда пытался снова спрятаться в чужих плечах.       Лань Ванцзи начал неторопливо поглаживать его через ткань, как будто он просто наслаждался ощущением длины в своей хватке для собственного развлечения, и с каждым дразнящим движением его исследующей руки Вэй Усянь не мог сдержать легкого вздоха, бедра непроизвольно пытались теснее прижаться к прикосновению.       У него кружилась голова от нахлынувшего удовольствия, его щеки пылали, а рука Лань Ванцзи становилась все увереннее, и её прикосновения крепче. Внезапно он скользнул за пояс штанов, и затем между его рукой и половым органом Вэй Усяня вообще ничего не осталось.       — Ах, ммм... Черт, пожалуйста, ты... — Вэй Усянь заскулил от ощущения этого прикосновения, и Лань Ванцзи позволил своему большому пальцу скользнуть по головке, ощущение настолько отличалось от собственной руки Вэй Усяня, что по всему его телу пробежала дрожь.       Он стонал, звуки вырывались у него изо рта непрошеными каждый раз, когда Лань Ванцзи касался его в том месте, тихие высокие звуки, которые наполняли его унизительностью, но он не мог их остановить, поскольку ему нравилось ощущать как любимый человек прикасается к нему, когда ему этого хочется, это было намного чувственнее, чем когда Вэй Усянь это делал сам с собой.       Лань Ванцзи прикасался к нему так, как будто ощущение дрочки Вэй Усяня доставляло ему столько же удовольствия, сколько и он сам. Он наблюдал за лицом Вэй Усяня полуприкрытыми глазами, а затем резко ускорился, скользя вверх и вниз снова и снова, без усилий, поскольку из Вэй Усяня уже вытекло недопустимое количество жидкости, и ему захотелось снова спрятать лицо, чтобы скрыть то, что он не мог закрыть рот. Из него вырывались отчаянные стоны, щеки горели от скользких звуков, которые начали наполнять воздух вокруг них.       Другая рука Лань Ванцзи поднялась и резко схватила его за волосы, не давая наклонить голову.       — Не прячься, Вэй Ин, я хочу видеть твоё лицо, — сказал он, его тон не оставлял места для споров.       — Мм, ах, нет... пожалуйста, я не могу... — попытался возразить Вэй Усянь, но рука Лань Ванцзи в его волосах сжалась еще сильнее, и он замолчал, напряженно дыша. Закрыв глаза, он уже забыл, что пытался сказать.       — Ммм, — выдохнул Лань Ванцзи довольным голосом и начал покусывать подбородок Вэй Усяня, одной рукой крепко держа его голову за волосы, в то время как другая сохраняла ритм движения, и Вэй Усянь понял, что долго этого не выдержит. Ощущение приближающегося оргазма покалывало глубоко в животе, по щеке скатилась непрошеная слеза, которую тут же украли горячие губы.       Его бедра отчаянно пытались приблизиться друг к другу, чтобы как-то усилить удовольствие, они пытались еще шире раздвинуться вокруг бедер Лань Ванцзи, чтобы приблизить его потребность к человеку, который мог спасти его от этого жгучего, пульсирующего огня между ними.       — Вэй Ин очень чувствительный, — одобрительно пробормотал Лань Ванцзи ему в горло, и Вэй Усянь издал громкий, смущающий стон, хотя его лицо все еще непроизвольно оставалось неподвижным, но он ничего не мог сделать, чтобы спрятаться от этих золотых глаз.       А затем бедра Лань Ванцзи внезапно приподнялись, прижимаясь к заднице Вэй Усяня снизу, чтобы толкнуться в него, имитируя что-то непонятное.       Это было то, с чем в конце концов Вэй Усянь не смог справиться, и с отчаянным криком он кончил, прямо в руку Лань Ванцзи, раскачивая бедрами, и испытывая электрические разряды удовольствия, пронизывающие его насквозь.       Он почувствовал, как Лань Ванцзи крепко прижался к нему бедрами, услышал, как тот удовлетворенно вздохнул сквозь звон в ушах.       Когда все закончилось, он упал вперед, ошеломленный и измученный, наконец ему позволили уткнуться головой в плечо Лань Ванцзи, чтобы попытаться отдышаться.       — Хааа, черт возьми, Лань Чжань, — выдохнул он, и Лань Ванцзи поцеловал его в висок.       — Вэй Ин молодец, — тихо похвалил он, и Вэй Усянь вздрогнул. — Тебе понравилось?       Не находя слов, чтобы описать, насколько невероятно это было, Вэй Усянь просто кивнул в шею Лань Ванцзи. Лань Ванцзи фыркнул от удовольствия.       Вэй Усяню потребовалось мгновение, прежде чем он смог взять себя в руки и снова посмотреть на Лань Ванцзи, уставившись на него с изумлением, прежде чем что-то важное внезапно пришло ему в голову.       — Ах, Лань Чжань! А как насчет тебя, ты... — он опустил взгляд, слова застряли у него в горле при виде руки Лань Ванцзи, которую он вытащил из-под одежды Вэй Усяня некоторое время назад. Она полностью была испачкана белой жидкостью.       — Не нужно, — ответил Лань Ванцзи, а затем поцеловал Вэй Усяня в лоб.       — А? Что значит "не нужно"? — ошеломленно спросил Вэй Усянь, все еще очарованный тем, как выглядела изящная рука Лань Ванцзи.       — В этом нет необходимости, — повторил Лань Ванцзи, а затем подтолкнул Вэй Усяня своей чистой рукой, и последний из-за этого действия мягко слез с колен Лань Ванцзи, соскользнув на пол.       — Подожди, ты имеешь в виду? — с благоговением спросил Вэй Усянь, наконец осознав, что могли означать его слова. — Ты что, не хочешь?...       Лань Ванцзи исчез в своей ванной, но когда он вернулся, то держал таз, наполненный водой, и протянул Вэй Усяню тряпку, поставив таз перед ним.       — Вэй Ин был потрясающим, — неосознанно заявил он, и Вэй Усянь покраснел до корней волос, когда подумал о том, как Лань Ванцзи все это время смотрел на его лицо, и заметил выражение, которое, должно быть, было на нем, когда он кончил. Ему походу так понравилось это зрелище, что, по-видимому, этого было достаточно, чтобы доставить ему удовольствие.       — Лань Чжань! — захныкал он, глубоко смущенный, но Лань Ванцзи не обратил внимания на его взволнованное состояние.       — Протри, — просто приказал он, вложив тряпку ему в руку, когда Вэй Усянь не сделал попытки дотянуться до нее сам.       Это было на удивление недостойным занятием — приводить себя в порядок после чего-то подобного, но Лань Ванцзи оказал ему милость и не стал пялиться.       Вэй Усянь подумал, что они двое, должно быть, действительно бесстыдники, раз занимались подобными вещами посреди дня, но, по крайней мере, он мог быть уверен, что Лань Ванцзи почти наверняка искренне понравился его подарок. Его реакция на шпильку была безошибочно положительной.

***

      Они вдвоем провели ещё немного времени в Цзинши. Вэй Усянь все еще был очень смущен, но стремился использовать этот шанс, чтобы еще раз послушать песню, написанную Лань Ванцзи, а последний, казалось, был счастлив играть ее для него так часто, как ему хотелось.       Когда, наконец, немного стемнело и Вэй Усянь подумал, что, вероятно, разумно вернуться в свою комнату и использовать свободное время для выполнения домашней работы, Лань Ванцзи отпустил его у входной двери с несколькими опустошительными поцелуями, которые почти убедили Вэй Усяня все-таки остаться с ним.       Как бы то ни было, он попрощался с ним и бросил последний счастливый взгляд на то место, где новая шпилька все еще прочно сидела в волосах Лань Ванцзи, прежде чем ему, наконец, удалось оставить его и вернуться в комнату.       На обратном пути он прошел мимо нескольких других приглашенных учеников, и довольно многие из них смотрели на него, их глаза следовали за ним с чем-то вроде замешательства на лицах.       Однако Вэй Усянь проигнорировал их, все еще находясь на волне эйфории от времени, проведенного в компании Лань Ванцзи. Вскоре он добрался до учебного здания и уже собирался пройти мимо, когда звук собственного имени остановил его.       Сплетничать и подслушивать было определенно запрещено в Облачных Глубинах, и обычно он бы не стал обращать внимания на то, что кто-то говорит о нем за его спиной, но голос человека, который говорил, подозрительно походил на голос Лань Цижэня. Походу, старик вернулся!       Любопытствуя, что может сказать о нем учитель Лань, Вэй Усянь прокрался вокруг здания, пытаясь разглядеть, где находится Лань Цижэнь, и, наконец, заметил его немного дальше, сидящим в саду, который открывался за учительским столом.       Лань Сичэнь и Лань Цинчжао были с ним, трое Ланей также сидели под магнолией и пили чай, а Вэй Усянь сумел проскользнуть за большой куст как раз в тот момент, когда Лань Сичэнь поднялся со своего места, поклонился членам своей семьи и ушёл прочь.       Вэй Усянь услышал вздох Лань Цижэня.       — Клан Вэнь действительно осмелел, — сказал он, и Лань Цинчжао согласно хмыкнула.       — Если этот талисман действительно сработает, он избавит клан Лань от многих проблем. Ты сказала, что его тестирование прошло удачно? — продолжал голос старика, и Вэй Усянь понял, что эти двое говорили об эксперименте с его талисманом.       — Цижэнь, этот ребенок — вундеркинд, одаренный сверх всякой меры. Я не сомневаюсь, что мы сможем победить водную бездну в течение недели, если не меньше. Клан Лань будет у него в долгу.       Вэй Усянь покраснел, услышав, как мастер талисманов так хвалит его, и он подумал, не стоит ли ему уйти, когда Лань Цижэнь снова заговорил.       — Это довольно необычно. Вэй Усянь, похоже, действительно обладает редким умом. И все же я удивлявлён, как такое стало известно только сейчас, — было слышно, как Лань Цижэнь фыркает. — Во что бы то ни стало, мастерство, которое он продемонстрировал в последние дни, должно было сделать его знаменитым в Цзянху, а клан Цзян должен уже давно процветать за счет доходов от его изобретений. Жена лидера клана Цзян, безусловно, производит на меня впечатление человека, неспособного использовать потенциал своих учеников.       Неприятная дрожь пробежала по спине Вэй Усяня при этих словах.       — Ситуация действительно кажется довольно странной. Цижэнь, я буду с тобой откровенна. Ты знаешь, мне не доставляет удовольствия вмешиваться, но я считаю положение Вэй Усяня довольно опасным. Он более выдающийся, чем любой ученик его возраста, которого я когда-либо видела, но он также молод и неопытен. Клан Цзян, похоже, пока не поддерживал его. Как бы то ни было, ему грозит опасность попасть не в те руки.       Лань Цижэнь снова вздохнул.       — Цинчжао, что ты хочешь, чтобы я сделал? Каким бы экстраординарным ни был Вэй Усянь, он все еще ученик клана Цзян.       Было слышно, как Лань Цинчжао фыркнула.       — Если ты хочешь знать, что, по моему мнению, должно произойти, я скажу тебе. Я хочу этого ребенка, Цижэнь. Что бы ты ни решил, я хочу, чтобы он был в Гусу Лань.       Живот Вэй Усяня скрутило, как будто он внезапно упал.       — И как ты хочешь, чтобы я это устроил? Цинчжао, он не просто член клана Цзян. Они объявили его своим главным учеником! Мы не можем просто завербовать его, — возразил Лань Цижэнь, хотя он казался более вдумчивым, чем кто-либо другой.       — Ему всего шестнадцать. Он является главным учеником всего пару лет, на данный момент у них не возникнет проблем с заменой на кого-то другого, Цижэнь. Вэй Усянь обладает редким даром. Такой талант может очень быстро стать для него опасным, если его не поддержит клан, прикрывающий его спину. И Цзяны, похоже, не способны и не желают приспосабливаться к его таланту. Его развитие уже заторможено, и он привык себя занижать. Если так будет продолжаться, он не будет требовать уважения, которого заслуживает!       Лань Цижэнь задумчиво хмыкнул, и Вэй Усянь внезапно понял, что это не тот разговор, свидетелем которого ему следует быть.       — Его положение в клане действительно кажется довольно странным. Повествование общественности, похоже, отличается от реальности. Ситуация кажется мне почти неудачным повторением обстоятельств, в которых оказался его отец в то время, — добавил Лань Цижэнь голосом, который у него всегда был, когда он поглаживал бороду, прежде чем продолжить. — Во что бы то ни стало, в глазах Цзянху Вэй Чанцзе должен был быть освобожден от своего статуса и повышен до официального статуса ученика после того, как он получил приглашение от нашего клана. Но покойный лидер клана Цзян хотел обеспечить дальнейшее служение своему сыну и отказался. И он не осмелился жаловаться.       Вэй Усянь напряженно сцепил руки, слушая, как они упоминают его отца.       — Как ты думаешь, почему он путешествовал по сельской местности со своим новорожденным сыном, вместо того чтобы отвезти семью обратно на Пристань Лотоса? Я не могу представить, что он очень сожалел о том, что сбежал с предприимчивой женой и оставил клан, — криво усмехнулась Лань Цинчжао.       — Он, должно быть, перевернулся в гробу, когда Цзян Фэнмянь поставил его сына в ситуацию, из которой тот сбежал. И хотя господин Цзян даровал Вэй Усяню статус ученика, его причины кажутся неясными. Его положение в клане непрочное. К нему относятся как к родному сыну, однако он не был официально усыновлен. Юй Цзыюань, похоже, уже опасается его будущего успеха. И из того, что я наблюдал, наследник клана Цзян перенял от неё эти страхи из-за собственной неуверенности. Такие вещи могут легко перерасти в презрение и ненависть, — размышлял Лань Цижэнь.       — Они должны были обучать его так, как они это делали, но отдать его на усыновление старшему ученику. Это значительно облегчило бы жизнь ребенку и прояснило бы его наследство. Но поэтому я могу только предположить, что Цзян Фэнмянь хотел заполучить его для себя, — добавил старик обвиняющим тоном.       — Все, что изобретет этот ребенок, пополнит карманы Цзянов, но сам он не увидит ни единой монеты из этого серебра! — в голосе Лань Цинчжао звучало возмущение. — Разве дочери А-Сюй не исполнилось семнадцать в прошлом месяце? Почему бы нам не познакомить их? Если мы сможем что-нибудь устроить, они могли бы, по крайней мере, провести часть года в Облачных Глубинах.       Вэй Усянь вздрогнул.       — Цинчжао, ты прекрасно знаешь, как я отношусь к бракам по расчету. И я не верю, что их личности подходят друг другу, — парировал Лань Цижэнь.       Вэй Усянь глубоко вздохнул.       — А откуда ты знаешь? Может, они хорошо поладят. Подумай об этом, Цижэнь. Любой клан, которому удастся выдать дочь замуж за Вэй Усяня, сильно выиграет от этой связи, — настаивала Лань Цинчжао.       Наступила долгая минута молчания, и Вэй Усянь почти поддался искушению попытаться получше разглядеть, что происходит, его сердце бешено колотилось в груди. Затем Лань Цижэнь внезапно прочистил горло.       — ...Или сына, — проворчал он, и в его голосе прозвучала неохота.       — Что? О чём ты? — немного озадаченно спросила Лань Цинчжао.       — Вэй Усянь и Ванцзи, они... — Лань Цижэнь замолчал, и Вэй Усянь почувствовал, что вот-вот умрет от внезапного скачка сердца, его тело стало горячим от шока.       — Нет! Ты шутишь! — воскликнула Лань Цинчжао. — Ты точно в этом уверен?       — Я уже давно это подозреваю. Они начали проводить непропорционально много времени в компании друг друга еще до того, как я уехал на конференцию, — ответил Лань Цижэнь.       — Теперь, когда ты упомянул об этом, я поняла, что действительно слишком часто видела их вместе, — мастер талисманов задумчиво хмыкнула. — Хотя это не обязательно означает, что у них романтические отношения.       — Я видел, как они... целовались за библиотечным павильоном, — выдавил из себя Лань Цижэнь.       На этом моменте сердце Вэй Усяня, похоже, перестало биться.       — Ванцзи кажется... очень влюбленным. Поверь мне, моя дорогая сестра, я видел это раньше. Этот ребенок, когда дело доходит до романтических чувств, в точности похож на своего отца, — выдавил из себя Лань Цижэнь.       — В точности как и ты. Не исключай себя только потому, что тебе посчастливилось влюбиться в свою работу, — невозмутимо произнесла Лань Цинчжао.       — Хм.       — Итак, что мы можем сделать? Отвечает ли Вэй Усянь взаимностью на чувства Ванцзи? — Лань Цинчжао размышляла вслух.       — Я не могу сказать наверняка. Но я верю, что он очень заботится о Ванцзи, — голос Лань Цижэня звучал смиренно.       — Тогда что нас останавливает? У нашего Ванцзи более высокий статус, Вэй Усянь вступил бы в наш клан. Похоже, это удар судьбы, который решает эту проблему, — решительно сказала женщина.       — Мы не можем просить клан Цзян выдать замуж их главного ученика за Второго молодого господина клана Лань. Это, несомненно, стало бы скандалом года! — воскликнул Лань Цижэнь.       — Тьфу ты. Учитывая, что клан Вэнь сейчас слишком одичал, я думаю, у Цзянху есть проблемы поважнее, чем какая-то помолвка обрезанных рукавов.       — Хм. Мне нужно будет поговорить с ними обоими. Если мы планируем обратиться к Цзянам с просьбой о браке от имени Ванцзи, эти двое должны быть уверены, что оба этого хотят, — пробормотал Лань Цижэнь.       Вэй Усянь вскочил на ноги, убегая так быстро, как только мог. Он промчался мимо учебного здания и жилых комнат, не останавливаясь, пока не достиг врат Облачных Глубин, сердце колотилось так, словно пыталось вырваться из его тела.       Он даже не мог начать обдумывать все, что только что услышал, все, что было сказано этими двумя людьми, которых он начал уважать.       Широко раскрытыми глазами он обернулся, уставившись на вход в Облачные Глубины, над его головой висела огромная эмблема облака, вырезанная из ценного дерева. Он должен был поговорить с Лань Ванцзи.