Stunted Starving Juvenility

      Как и ожидалось, Вэй Усянь работал всю ночь. Он заснул за своим столом где-то перед иньши, и из-за усталости на следующее утро чувствовал себя так, словно его переехала телега, запряжённая волами.       Справочные материалы, которые Лань Ванцзи принес ему из библиотеки, к счастью, оказались очень полезными, и он, наконец, смог завершить создание второго талисмана. Однако он пропустил завтрак и в скором темпе поспешил на занятия, сразу после того, как упаковал свои исследования и готовые талисманы.       Когда он добрался до места назначения, большинство учеников уже разошлись по своим лекциям, и он поспешил в свой класс, надеясь, что ещё не опоздал.       Незадолго до того, как он дошел до нужной двери, он увидел своих соучеников, идущих по коридору впереди него, и вздохнул с облегчением. Лань Чуаньли радостно поприветствовал его, прежде чем внимательно осмотреть и спросить, все ли с ним в порядке.       Пока они шли к своему столу, Вэй Усянь рассказал ему, чем он занимался последние несколько часов. Тот, казалось, был впечатлён его увлечённостью и преданностью делу, но беспокоился, не следует ли ему быстро сбегать на кухню, чтобы взять себе что-нибудь поесть, поскольку он не считал целесообразным начинать день с пустого желудка.       Вэй Усянь добродушно отмахнулся. По опыту он знал, что чувство голода пройдет, как только его организм осознает тот факт, что еды не будет, и тогда он сможет хорошо сосредоточиться на своих делах. Однако Лань Чуаньли, похоже, это не особо успокоило.       Как раз в этот момент в класс вошла мастер талисманов, и после того, как она поприветствовала их и пришло время приступить к выполнению соответствующих заданий, Вэй Усянь прервал дружеский разговор и встал, чтобы пойти поговорить с ней.       Лань Цинчжао что-то записывала в дневник, но подняла глаза, когда он приблизился.       — Вэй Усянь, ты что-то хотел спросить? — спокойно сказала она.       — Учитель, я надеюсь, вы оцените то, что я сделал. — он протянул ей свои записи и по одному готовому талисману, слегка поклонившись.       Он немного нервничал. Если Лань Цинчжао сейчас выявила бы какую-нибудь проблему в его работе, он не был уверен, что смог бы исправить ее перед встречей с Лань Цижэнем.       Лань Цинчжао посмотрела на него с удивлением в глазах, но быстро сделала серьёзное выражение лица и осторожно взяла у него листы бумаги.       — Что это? — спросила она. Однако она уже видела талисманы, лежащие сверху, и ее зрение обострилось.       — Поскольку учитель Лань пообещал мне кое-что, что имеет для меня огромную ценность, я почувствовал, что будет правильно, если я сделаю для него что-то взамен. Он — также причина, по которой я могу быть здесь, поэтому я счел уместным подарить ему доказательство того, что я ценю эту возможность, — объяснил он.       Он заметил, что в классе стало тихо. Остальным, вероятно, было любопытно, о чём он говорит.       — Я разработал два талисмана, которые собираюсь подарить ему, если вы не найдёте в них недостатков. Пожалуйста, дайте конструктивную критику.       С этими словами он низко поклонился. Лань Цинчжао смотрела на него непроницаемым взглядом. Затем она улыбнулась.       — Очень хорошо. Тогда я не буду торопиться. Почему бы тебе не присесть и не продолжить работу, пока я проверяю эти талисманы? — предложила она, элегантно протягивая руку в направлении его места.       Вэй Усянь благодарно кивнул.       — Спасибо, учитель, — согласился он и пошёл обратно к своему месту.       Лань Чуаньли дружески толкнул его локтем в плечо и ободряюще улыбнулся, когда Вэй Усянь нервно опустился рядом с ним.       Вскоре другие ученики успокоились и принялись за свою работу, и Вэй Усянь заставил себя сосредоточиться на задании, которое выполняли они с Лань Чуаньли, вместо того, чтобы снова и снова поглядывать, на каком этапе проверки сейчас находится мастер талисманов.       Он был очень взволнован. Это были не первые талисманы, которые он изобрел, но они были самыми сложными в выполнении. Дома, на Пристани Лотоса, он в основном использовал свое хобби, дабы создавать предметы для того, чтобы просто подурачиться. Например, талисманы, благодаря которым можно изменить свой голос на голос старика, талисманы, привлекающие к себе всех лягушек поблизости, талисманы, придающие еде тот или иной запах, те, что окрашивают перец чили в фиолетовый цвет или заставляют стручки лотоса светиться в темноте. А эта работа явно отличалась от всех предыдущих.       Лань Цинчжао начала делать заметки на середине своей стопки. Она казалась сосредоточенной и серьезной. Вэй Усянь надеялся, что это хороший знак.       Он решительно вернулся к стоявшей перед ним задаче, послав Чуаньли-сюну извиняющийся взгляд, но его друг, походу, понял, что прямо сейчас его мысли были заняты чем-то другим.       После прошедшего времени, которое казалось ему вечностью, Лань Цинчжао наконец отложила последнюю страницу. Она снова взяла один из талисманов и подняла его перед собой. Затем она внезапно встала.       — Вэй Усянь, следуй за мной, — приказала она и быстро направилась к двери класса.       Вэй Усянь поспешил за ней. Учитель повела их в соседнюю комнату и придержала для него дверь, закрыв её после того, как вошла сама. Комната, в которую они вошли, была намного меньше и была больше похожа на личный кабинет.       Вэй Усянь нервно посмотрел на своего учителя. Женщина просто стояла перед ним и смотрела ему в глаза. Он обнаружил, что она напоминает какого-то хищника, затаившегося в засаде.       — Что это такое? — наконец спросила она, показывая два талисмана, которые взяла с собой.       — Что именно? — не удержался и выпалил Вэй Усянь. Он в чём-то ошибся?       Брови Лань Цинчжао нахмурились, она внезапно схватила его за плечо и, вероятно, встряхнула бы, будь у нее хоть немного меньше достоинства.       — Вэй Усянь, что это за талисманы, которые ты изобрел? Ты хоть знаешь, что тебе удалось сделать? — она потрясла талисманами перед его лицом, как бы подчеркивая свои слова.       — Это то, что могло бы обеспечить любому человеку очень комфортную жизнь. С ними можно буквально ничего не делать! В искусстве создания талисманов не так много людей, которым удалось создать подобное, а знаешь почему? Большинству просто не хватает для этого мозгов и мастерства! — заявила она, теперь фактически тряся его взад-вперед.       Вэй Усянь почувствовал, что упустил из виду текущую ситуацию.       — А? — удивлённо выдавил он.       Казалось, это только ещё больше раззадорило Лань Цинчжао. Она выглядела шокированной.       — И я сейчас говорю только об изучении талисманов! Возможно, ты ещё этого не понял, Вэй Усянь, но большинство людей уже с треском проваливают эту часть! Слишком много чтения, слишком много математики и геометрии, слишком много требуемых общих знаний и огромная помощь врождённого таланта, которого им не хватает! Большинство тех, кто пытается что-то подобное создать, почти сразу же сдаются! Они гораздо охотнее жестоко расправились бы с каким-нибудь монстром, которого они могут видеть и чувствовать на расстоянии пяти ли! Вот почему в истории существует лишь несколько заклинателей, подходящих для углубленного изучения талисманов. Но знаешь ли ты, что встречается ещё реже?       Она отпустила его, начав нервно расхаживать взад-вперёд.       — Знаешь ли ты, сколько заклинателей в настоящее время активно исследуют теорию талисманов и обладают достаточно большим опытом, чтобы изобрести совершенно новые виды талисманов?       Видя, что она перестала расхаживать и выжидающе смотрит на него, Вэй Усянь попытался что-то из себя выдавить.       — Эээ... нет?       — Известны только двое! И то, один из них, специалист из клана Цинхэ Не, недавно ушел в отставку, а вскоре после этого умер от старости!       Она яростно держала талисманы Вэй Усяня перед своим лицом, качая головой, словно не веря своим глазам.       — Сколько времени это заняло у тебя? — спросила она, ее глаза сверкали.       — Хмм... Я начал вчера после экзамена, — ответил он.       Лань Цинчжао замерла и, прищурившись, посмотрела на него.       — Ты начал вчера? — недоверчиво воскликнула она.       — Да.       — Я так понимаю, ты не спал всю ночь?       Вэй Усянь невольно хихикнул от этого вопроса.       — Ну, да, я не спал, — ошеломленно ответил он.       Лань Цинчжао долго молчала. Затем она вернула ему талисманы, ее недоверчивое выражение лица стало серьезным.       — Вэй Усянь, послушай меня. Я сразу же поняла, что ты обладаешь талантом, но, похоже, все ещё сильно недооценивала тебя. У тебя редкий дар, который очень быстро может стать для тебя опасным. Многие влиятельные люди заплатили бы кучу денег, чтобы заполучить эти талисманы в свои руки. Они по своей сути не опасны и не сильны по своему воздействию, но их экономический потенциал огромен. Как и твой талант. Ты понимаешь, о чем я говорю?       Она напряженно сцепила пальцы.       — Ты очень молод и, вероятно, ещё не понимаешь, какую огромную роль может сыграть сильный ум во внутренней политике. В лучшем случае ты сможешь прожить хорошую жизнь в достатке. В худшем случае тебя будут воспринимать как угрозу для существующих структур и их правителей, а люди, не получившие от тебя выгоды, захотят завладеть тобой или избавиться от тебя. Если это то, чего ты достиг всего за одну ночь в свои шестнадцать лет, у тебя, вероятно, есть все шансы в один прекрасный день произвести революцию в области талисманов или даже во всём Цзянху.       Она вздохнула, увидев ошеломленное лицо Вэй Усяня.       — Я просто призываю тебя быть осторожными. И ты, в таком случае, возможно захочешь пересмотреть своё решение дарить эти талисманы клану Лань за просто так.       На этот вопрос Вэй Усянь знал ответ.       — Я не изменю своё решение. В конце концов, я с самого начала создавал их для учителя Лань. Они с самого начала задумывались как подарок, а я не могу ничего ему не подарить.       Лань Цинчжао улыбнулась, хотя выглядела немного растёрзанной.       — Что ж, это твой выбор. Насколько я вижу, в твоей работе нет недостатков, хотя, конечно, талисманы всегда следует сначала тщательно проверять.       Вэй Усянь оживился. Хотя он и не был уверен, как относиться ко всему, что только что рассказала ему мастер талисманов.       — Это очень хорошо! Как вы думаете, учителю понравится? Я не был уверен, что ему подарить, поскольку я его плохо знаю.       Лань Цинчжао громко фыркнула, напугав Вэй Усяня.       — Мой двоюродный брат должен быть полным дураком, чтобы не оценить этот подарок. Тебе определенно не о чём беспокоиться.       Мастер талисманов, казалось, довольно быстро пришла в себя, и Вэй Усянь не поверил бы, что до этого произошел её эмоциональный всплеск, если бы не видел это собственными глазами.       — Давай вернемся обратно, — сказала она.       Пока они шли, она оглянулась и добавила:       — Хотя я не могу не отрицать, что очень обеспокоена, но то, что ты создал, просто невероятно. Я надеюсь, ты продолжишь доверять мне любые другие идеи, которые придут тебе в голову.       Вэй Усянь с радостью согласился. У него никогда раньше не было в окружении взрослого, который с нетерпением был бы рад по достоинству оценить его идеи.       Урок продолжился, и ученики, наконец, представили друг другу работу за неделю. Лань Чуаньли сиял от уха до уха, когда Лань Цинчжао объявила, что всё, над чем они с Вэй Усянем работали, было решено идеально, легкомысленно подтолкнув Вэй Усяня под локоть.       После того, как они закончили на сегодня, Вэй Усянь почувствовал, как растет предвкушение предстоящего разговора с Лань Цижэнем. Он вообще не знал, чего ожидать.       Сегодня занятия закончились до обеда, и они получили домашнее задание и рекомендации по литературе на те три дня, пока занятия не будут проводиться.       К тому моменту Вэй Усянь был нервным и взвинченным, и Чуаньли-сюн ободряюще подтолкнул его локтем в сторону выхода и со смехом велел ему идти после того, как Вэй Усянь чуть не опрокинул их чернила, пытаясь помочь убрать со стола.       Оказавшись на свободе, он поспешил в назначенное место встречи, но на этот раз отказался от бега. Казалось, что сегодня ему не стоит пренебрегать установленными правилами.       Приемный зал был официальным кабинетом лидера клана в общественных частях Облачных Глубин. Если бы вы были приезжим лидером другого клана или какой-либо важной шишкой, вас отвели бы именно в это здание.       Лань Цижэнь уже был там, когда туда вошел Вэй Усянь. Он никогда раньше не был внутри этого помещения.       Хотя адепты клана Лань не придавали большого значения демонстрации своего богатства с помощью различной роскоши, всё же нельзя отрицать, что они были не только одним из старейших и крупнейших кланов, но и определенно одним из самых богатых. Зал для приемов был спроектирован с чётким намерением регулярно принимать гостей, которым не мешало бы не забывать об этом факте.       Огромные декоративные колонны и замысловатая резьба по дереву и камню украшали зал, а с потолков свисали шелковые знамена, расшитые стремительными облаками, серебряные нити, вшитые в них, поблескивали при дневном свете. Главный письменный стол был красивым и внушительным, и отсюда казалось, что на его передней панели были мастерски вырезаны драконы шэньлун, зловеще возвышающиеся над комнатой.       — Вэй Усянь, присаживайся, — приветствовал его Лань Цижэнь, когда Вэй Усянь поклонился своему учителю.       Сам он сидел не за главным столом, а за одним из менее впечатляющих, но все равно очень дорогим столом, обычно предназначенным для гостей. Вэй Усянь почувствовал благодарность за этот факт, когда сел напротив старика Лань. Таким образом, их разговор меньше походил на допрос или лекцию.       Лань Цижэнь задумчиво погладил бороду.       — Я предлагаю тебе задать мне вопросы, которые ты больше всего хотел бы знать, и я посмотрю, смогу ли я на них ответить, — предложил он, переходя прямо к делу.       Вэй Усянь кивнул. Но с чего начать?       — Я правда мало что слышал о своих родителях, — начал он. — Единственное, что мне когда-либо говорили, это то, что я якобы похож на свою мать. Не могли бы вы сказать мне, правда ли это? Какой была моя мать в юности?       Лань Цижэнь задумчиво промычал.       — Ты действительно во многих аспектах похож на Цансе Саньжэнь. Она пришла в Облачные Глубины, услышав, что здесь проводятся лекции, в которых участвуют самые многообещающие молодые ученики нашего поколения. Она хотела найти кого-нибудь, кто смог бы бросить ей вызов в драке и, крича у ворот, потребовала, чтобы её немедленно впустили.       Вэй Усянь криво улыбнулся. Оказалось, бесстыдство было с самого начала заложено в их семье.       — Конечно, поначалу ей отказали. Прошло совсем немного времени с тех пор, как она спустилась с горы от своей наставницы Баошань Саньжэнь, и ей ещё только предстояло заявить о себе.       — Сколько ей тогда было лет? — поинтересовался Вэй Усянь, пытаясь представить свою мать, кричащую перед вратами Облачных Глубин.       — Никто на самом деле не знал. По-видимому, она сама тоже не знала, откуда она родом, в какой день она родилась и от кого. Единственное, что она сохранила, это свое имя.       — Каким оно было?       — Что именно?       — Как ее звали по имени?       Лань Цижэнь посмотрел на него озадаченным взглядом.       — Цзян Фэнмянь даже не сказал тебе имя твоей собственной матери? — недоверчиво воскликнул он, качая головой. — У нее не было фамилии, на которую она могла бы претендовать, но, похоже, когда-то она получила имя при рождении с иероглифом "Сю", означающим "красивая".       "Сю" означает "красивая". Так когда-то называл её его отец? Может быть, "А-Сю"? Вэй Усянь не знал.       — Ну, может быть, дядя Цзян предположил, что я знаю, каким оно было? Мне было пять, когда она умерла, так что, полагаю, в этом нет ничего нелогичного. Я помню только, что называл её просто "мама".       Лань Цижэнь покачал головой и фыркнул.       — Глупый. Такой маленький ребенок, предоставленный самому себе, испытывает невообразимое потрясение, замешательство и страх. Что-то столь травмирующее, как то, что тебя оставили одного в юном возрасте, естественно, окажет негативное влияние на способность ребенка что-либо запоминать.       — Правда? А я всегда думал, что у меня просто плохая память, — удивленно воскликнул Вэй Усянь.       — Хм. Жизнь в одиночку, когда ты всего лишь ребенок, в таких условиях, несомненно, оставила свой след глубоко в твоей душе. Возможно, ты не считаешь себя особенно обременённым прямо сейчас, и это даже может быть правдой, что ты склонен сосредотачиваться на настоящем и смотреть в будущее, но страх быть брошенным или чувство долга все ещё должны укорениться глубоко внутри тебя.       Видя, что Вэй Усянь, казалось, немного растерялся, старик продолжил.       — Далеко не всем известно, насколько сильно здоровье нашего разума влияет на здоровье тела и души. Я не удивлен, что клан Цзян поверил, что тебя не коснулись неприятности первых лет твоей жизни, как только ты оказался счастливым и жизнерадостным ребенком. Врачи клана Лань веками изучали человеческую психологию и ее хитросплетения. Я бы порекомендовал вам как-нибудь поговорить с ними.       — Ах, спасибо вам, учитель. Но я действительно в порядке, — возразил Вэй Усянь.       — Выбор останется за тобой, но если ты вдруг передумаешь, то помни, что у тебя есть такая возможность, — хрипло сказал Лань Цижэнь.       Вэй Усянь улыбнулся и решил вернуться к первоначальной причине, по которой они разговаривали.       — Итак, моя мать. Как она оказалась на лекциях, если никто не знал, кем она была в то время?       На лице Лань Цижэня появилось кривое выражение.       — Когда её попросили уйти, она просто рассмеялась и предложила часовым сразиться с ней. Если бы им удалось победить ее, она ушла бы без жалоб, поскольку причина, по которой она пришла, была бы уже достигнута.       — А что потом?       — Очевидно, она обезоружила их всех за несколько секунд.       Вэй Усянь радостно ухмыльнулся.       — Значит, она была очень сильна?       — О, Цансе Саньжэнь оставалась непобежденной до самой своей смерти. Я никогда не видел другой женщины-заклинательницы, способной так легко одолеть своих сверстников-мужчин. Я слышал, что ты начал приобретать репутацию ещё и благодаря своим навыкам владения мечом. За этот талант ты должен благодарить свою мать.       Вэй Усянь почувствовал, как его грудь запылала.       — Ее сразу после этого впустили? — захотел он знать.       — Нет. Часовые были встревожены и уведомили лидера клана. Только тогда её впустили.       — Почему?       Лидер клана. Вероятно, дедушка Лань Ванцзи?       — Мой отец был большим энтузиастом, когда дело касалось сражений. Когда он обнаружил, что его часовые повержены, он попросил твою мать продемонстрировать свое мастерство, и после того, как она упомянула, под чьим руководством она тренировалась, он был в приподнятом настроении. Конечно, сначала ее приняли в число учениц. Но не так уж много семей обучают своих дочерей искусному обращению с мечом, поскольку ожидается, что большинство из них выйдут замуж и преуспеют в выполнении супружеских обязанностей. Таким образом, твоя мать решила пробраться на лекции наследников кланов в свой первый день, переодевшись в юношу.       Вэй Усянь рассмеялся.       — Правда что-ли?       — По правде говоря, это была не очень хорошая маскировка. Конечно, ее чуть-ли не сразу раскрыли. Но независимо от того, как часто ее выгоняли или наказывали, она просто появлялась снова на следующий день, замаскированная еще более нелепо.       Вэй Усянь хихикнул.       — Она встретила там моего отца? — он задумался.       — Да. Хотя я не думаю, что в тот момент они общались. Твой отец сопровождал Цзян Фэнмяня с тех пор, как клан Лань прислал ему приглашение на учёбу.       — Но он был слугой. Какими навыками он обладал, чтобы привлечь внимание клана Лань? — с любопытством спросил Вэй Усянь.       — Тебе походу вообще ничего не рассказывали, не так ли? — Лань Цижэнь казался возмущенным. — Твой отец был не просто слугой. Он вырос вместе с наследником клана Цзян в качестве его личного телохранителя и помощника. Он получил образцовое боевое обучение и был мастером шести искусств!       Вэй Усянь был поражен этой новой информацией.       — Каким он был? Были ли они с моей матерью похожи?       — Они были абсолютно разными. Поверь мне, все были очень удивлены, когда они поженились, — раздраженно сказал Лань Цижэнь.       — А чем он от неё отличался?       — Вэй Чанцзе был очень тихим человеком. С ним никто толком не разговаривал, разве что обменивался самыми необходимыми вещами. Он был чрезвычайно вежлив и очень отстранен. Я тоже не очень хорошо его знал. Боюсь, я точно не могу сказать тебе, какой у него был характер. Но он был знаменит своим мастерством владения кинжалом. По словам учеников, которые раньше охотились с ним по ночам, он был искусен в выслеживании и очень хорошо обращался с арбалетом. Он также считался абсолютным генем. Люди нашего поколения иногда называли его молчаливой, но смертоносной тенью Цзян Фэнмяня. Он был тем, кому никто не хотел перечить.       Вэй Усянь на мгновение замер, образ его отца прояснился в его сознании. Теперь, когда он подумал об этом, он действительно мог вспомнить, что когда-либо слышал только голос своей матери. Возможно, его отец и правда мало разговаривал. Хотя ему показалось, что он помнит звук его смеха.       — Как так получилось, что он был известен своей гениальностью, если он был малоразговорчив? — недоумевал он.       Лань Цижэнь нахмурился.       — То, что человек знает, когда нужно говорить, а когда нет, не имеет ничего общего с его интеллектом, — указал он, очевидно, ругая Вэй Усяня за его собственный слишком громкий язык.       — Ах, хехе, — смущенно рассмеялся Вэй Усянь.       — Хм. Вэй Чанцзе пришел в клан Цзян вместе со своим отцом. Они происходили из семьи мастеров по дереву. Я не знаю, из какого города или деревни они приехали, но, должно быть, это было где-то недалеко от Пристани Лотоса. Покойный лидер клана Цзян в какой-то момент нанял твоего дедушку и был настолько восхищен его работой, что попросил его остаться и больше работать на них. Поскольку ваш отец был того же возраста, что и его собственный маленький сын, и проявил склонность к самосовершенствованию, он предположительно предложил им разрешить ему пройти обучение, если взамен он будет служить клану. Позже твой отец применил искусство работы с деревом, которому научился у своего отца, в своей работе по сборке леса.       У Вэй Усяня закружилась голова. Семья мастеров по дереву. Где-то недалеко от Пристани Лотоса. Если бы он начал искать, смог бы он что-нибудь найти? Кого-то, кого он мог бы найти? Кого-то, кто был бы даже рад познакомиться с ним?       — Позже я услышал, что Юньмэн Цзян продали свои работы за довольно большую сумму денег. В конце концов, вероятно, именно этот навык позволил тебе и твоим родителям безбедно жить в дороге, поскольку вам не приходилось полагаться только на добычу ночных охотников.       Вэй Усянь все еще был зациклен на том, что сказал Лань Цижэнь ранее.       — Что за ремесло по дереву? — спросил он.       Лань Цижэнь покачал головой.       — Я не знаю.       Его пронзило разочарование. Лань Цижэнь посмотрел на него, слегка нахмурив брови.       — Однако семья твоего отца, вероятно, владела успешным заведением, если их нанял великий клан. Не исключено, что оно может существовать и по сей день, — добавил он.       Вэй Усянь странно почувствовал, что учитель пытается утешить его. Он быстро спросил кое-что ещё.       — Не могли бы вы рассказать мне, как мои родители познакомились друг с другом?       Лань Цижэнь, казалось, тоже был рад двигаться дальше.       — Цансе Саньжэнь была непревзойденной фехтовальщицей. Однако, когда дело доходило до научных искусств, ей не хватало необходимого терпения. В какой-то момент учителя были настолько раздражены ее появлением каждое утро, что разрешили ей присутствовать на лекциях для гостей, но она не могла не привлекать к себе внимания и неоднократно нарушала правила нашего клана. К тому же она была довольно красива, и многие наследники кланов были очарованы ею и ее происхождением. Наконец, учитель пожаловался моему отцу, что она мешает его занятиям. Но она понравилась моему отцу. Я полагаю...       Лань Цижэнь отвлекся, а затем вздохнул.       — Мы со старшим братом очень близки по возрасту, и оба посещали гостевые лекции в знак уважения к приезжим ученикам. И, что ж, спекулировать бесполезно, но наш отец недвусмысленно дал понять, что хотел бы, чтобы мой брат или я когда-нибудь взяли её в жёны.       Глаза Вэй Усяня недоверчиво расширились.       — Оу, эээ, неловко получилось, — пробормотал он, заикаясь.       Лань Цижэнь выглядел явно неуютно.       — Действительно. Цансе Саньжэнь имела тенденцию дразнить и флиртовать со всем, что движется, но никогда не проявляла внешне искреннего интереса к кому-либо. Мой отец зашел так далеко, что позволил ей посещать занятия по владению мечом вместо теоретических лекций.       Вэй Усянь оживился.       — Прямо как я! — воскликнул он.       — Да. Причина, по которой тебя пригласили присоединиться к вечерним занятиям владения мечом, действительно заключалась в том, что нынешний мастер владения мечом в то время посещал занятия с твоей матерью. Он лично попросил, чтобы тебя приняли.       — О! Тогда мне придется лично поблагодарить его.       Лань Цижэнь кивнул.       — Конечно.       — Но почему мои родители решили пожениться, если моя мать больше даже не присутствовала на лекциях, а отец был немногословен? Как они познакомились?       Лань Цижэнь фыркнул. Он выглядел немного нерешительным.       — Если они каким-то образом сблизились, я, конечно, не был посвящен в это. — Он прочистил горло, по-видимому, борясь сам с собой. — Впервые я увидел, как они взаимодействуют, на ночной охоте, которую клан Лань устроил позже в том же году. Мне поручили сопровождать Цзян Фэнмяня и твоего отца к охотничьим угодьям, и мы столкнулись с гигантским деформированным пауком Яо. Я признаю, что в юности я отреагировал неадекватно и поставил под угрозу нашу безопасность.       Вэй Усянь был поражен, услышав, как он так легко признал свою некогда совершённую ошибку.       — Ситуация могла бы закончиться плачевно, если бы вовремя не появилась твоя мать. Можно сказать, что в тот день она спасла жизнь Цзян Фэнмяню и твоему отцу. Именно после этого Цансе Саньжэнь начала проводить много времени в их компании. В тот момент многие ожидали, что она выйдет замуж за Цзян Фэнмяня, поскольку он уже ранее заявлял о своём интересе к ней.       — Оу...       Неудивительно, что мадам Юй частенько поднимала эту тему. Вэй Усянь всегда втайне надеялся, что за слухами о чувствах дяди Цзяна к его матери ничего не стоит.       — Только потом стало очевидно, что в конце концов, он не был центром внимания твоей матери. В последний день лекций она публично сделала предложение твоему отцу.       У Вэй Усяня вырвался смешок.       — Она сделала ему предложение?       Его матери, похоже, действительно было наплевать на традиции.       — Да, она даже приобрела дар ухаживания. Там было много фазанов, — с некоторой болью вспоминал Лань Цижэнь.       Вэй Усянь рассмеялся, представив, как его мать тащит тележку, полную только что добытых фазанов, в гору. На самом деле, теперь, когда он подумал об этом, он не смог найти ни одного фазана, когда исследовал здешние леса. Его мать охотилась на них всех, и они вымерли? Он усмехнулся.       — А потом? Что сделал мой отец?       Он подумал, что это, должно быть, было довольно забавное зрелище, если его отец действительно был таким суровым, как описывал Лань Цижэнь. Невольно он обнаружил, что ему с нежностью вспоминается каменное выражение лица Лань Ванцзи.       — Твой отец был весьма поражён. Полагаю, он совсем не ожидал чего-то подобного. Твоя мать заявила, что возьмет дело в свои руки, поскольку у него, похоже, не хватило мужества отстаивать то, чего он действительно хотел.       — О. Теперь всё понятно.       — Да, твоя мать была не из тех женщин, которые просто сидят и ждут, пока любимый человек им сделает предложение. И каким-то образом это, похоже, сработало. Он согласился, и она отправилась с ним на Пристань Лотоса. Вскоре стало известно, что они сбежали и покинули клан. Вскоре они стали известны как бродячие заклинатели, что ходили по земле и защищали простых людей. Годы спустя мы узнали, что они погибли в результате несчастного случая на ночной охоте и оставили ребенка, которого искал Цзян Фэнмянь.       Вэй Усянь вздрогнул от неожиданного конца. После образов, которые сформировались в его сознании о людях, что могли быть его родителями, столь внезапное известие об их смерти причинило боль больше, чем когда-либо прежде.       Лань Цижэнь с сожалением покачал головой.       — Боюсь, это всё, что я могу тебе рассказать.       Вэй Усянь медленно кивнул, но некоторое время хранил молчание. Хотя рассказ, который дал ему Лань Цижэнь, был явно взглядом постороннего, он все же составил четкое представление о его родителях. Он задавался вопросом, много ли дядя Цзян мог бы ему рассказать. Он удивлялся, почему этот человек так не хочет об этом говорить.       С тех пор, как Вэй Усянь прибыл на Пристань Лотоса, мадам Юй ясно дала понять, что она нигде не хочет слышать разговоров о его родителях. И теперь, когда он узнал, что дяде Цзяну в какой-то момент действительно нравилась его мать, а учитывая тип женщины, которой была мадам Юй, это его не удивило.       Что заставило его задуматься сейчас, так это скрытность дяди Цзяна по этому поводу. Конечно, это не могло быть только потому, что он сам носил траур все эти годы?       Вэй Усянь встал и низко поклонился Лань Цижэню.       — Тысяча благодарностей за ваши усилия, учитель, — произнес он.       Он никогда в жизни не забудет эту услугу. Он снова серьезно сел.       Лань Цижэнь казался немного удивленным.       — Что-то еще? — спросил он.       Вэй Усянь достал из рукава талисманы и описание процесса своего изобретения, которые он аккуратно написал своим лучшим каллиграфическим почерком.       — Этот ученик глубоко вам благодарен, — продолжил он, кладя подарок перед Лань Цижэнем на стол.       Мужчина в изумлении рассматривал предметы.       — Пожалуйста, примите эти талисманы в знак благодарности. Их разработал этот ученик, и мастеру талисманов вашего клана они очень понравились.       Он улыбнулся.       — Вэй Ин надеется, что учитель найдет им применение, однако, если нет, он может просто выбросить их.       Лань Цижэнь нахмурился, глядя на него. Затем он опустил голову, чтобы осмотреть талисманы, держа один из них перед собой, чтобы получше рассмотреть.       — Это ты их сделал? — спросил он, и его тон напомнил Вэй Усяню голос Лань Цинчжао, когда она спрашивала его, понимает ли он, что натворил.       Вэй Усянь кивнул.       — Здесь приведена разбивка моего прогресса, — объяснил он, кивая на аккуратную стопку страниц, все еще лежащих на столе. — Вэй Ин подумал, что учителя это может заинтересовать.       Лань Цижэнь осторожно положил талисман и откашлялся.       — Настоящий ученый способен представить свою работу не только в письменной, но и в устной форме. Объясни назначение талисманов, — потребовал он.       — Ах, да, конечно.       Вэй Усянь указал на талисман, лежащий сверху.       — Это я предназначал учителю для использования при проверке тестов учеников. С его помощью можно настроить правильную версию текста и определить, насколько другие тексты отличаются от нее.       Лань Цижэнь задумчиво погладил бороду.       — Сложность заключается в выявлении нюансов и подтекстов в текстах, которые могли бы считаться одним и тем же ответом, но различались словами, которые использовал автор. Талисман устроен так, что он будет светиться только в том случае, если лист, над которым его держат, не содержит того же содержимого. Хм, возможно, лучше всего продемонстрировать... Могу ли я использовать ваши чернила?       Он порылся в рукаве, выуживая немного бумаги для талисманов и киновари. Лань Цижэнь протянул ему свежие чернила, и Вэй Усянь быстро растер киноварную палочку.       — Здесь я буду использовать это как правильную версию. Давайте начнем с чего-нибудь простого. — он нацарапал на бумаге символы, обозначающие "растительность".       — Сначала одна правильная версия... — во второй статье были слова: "растения, покрывающие определенную территорию". — ...И одна неправильная версия. — на последней бумаге он нацарапал иероглиф, обозначающий гору.       Затем он быстро нарисовал талисман еще раз и подул на него, чтобы он быстрее высох, поэтому он не стал тратить впустую один из талисманов, уже приготовленных на высококачественной бумаге, которую он купил специально для старика Лань.       — Если этот талисман наполнен духовной энергией, он отразится на первой бумаге, на которую его положат. Если разложить его на стопке бумаги, он также может занимать несколько страниц, запоминая содержание в правильном порядке.       Он активировал талисман и положил его поверх листа бумаги, где было написано "растительность". Талисман немедленно перестал светиться. Он снова поднял его и протянул Лань Цижэню, который с интересом наблюдал за процессом.       — Пожалуйста, попробуйте сами.       Лань Цижэнь взял талисман и сначала поднес его к бумаге со словом "гора". Талисман засветился ярким золотым цветом. Его глаза расширились, и он быстро сменил бумагу. Свет талисмана погас.       — Впечатляет, — признал Лань Цижэнь, снова меняя бумагу, из которой держал талисман. — Как долго это длится? — поинтересовался он.       — При правильном использовании его должно хватить по крайней мере на два с половиной шичэня. Затем он сгорит.       Лань Цижэнь кивнул и осторожно положил талисман на стол.       — А что насчет другого? — спросил он, разглядывая второй талисман.       Вэй Усянь улыбнулся.       — Этот экземпляр доставил мне немало хлопот. Мне помог Лань Чжань, — признался он, вытаскивая из рукава еще один пустой лист бумаги для талисманов и копируя свой второй дизайн для демонстрации.       Затем он придвинул к себе первый лист своих собранных заметок.       — Я переработал функцию ввода для другой цели. Предполагается, что этот талисман используется при составлении писем и посланий, если человек куда-то спешит. Он может запомнить человеческий способ письма, — он активировал талисман и положил его поверх страницы со своим каллиграфическим почерком, где он ненадолго засветился, — а затем человек должен продиктовать слова, которые он хочет написать. Поскольку произнесение слов занимает меньше времени, чем их запись, это должно сэкономить некоторое время. Однако это требует немного больше энергии, поскольку заклинание включает левитацию.       Он осторожно взял кисточку с подставки на столе и обернул вокруг нее талисман. Затем он наполнил ее еще немного духовной энергией, в ответ на что она вспыхнула и сгорела.       — Если бы у меня было больше времени, я мог бы вырезать талисман на самом бурше. Возможно, удастся создать духовный инструмент и сэкономить немного энергии. Таким образом, фокус заключается в том, чтобы приложить кисть к бумаге так, как будто вы собираетесь начать писать, чтобы убедиться, что движения кисти действительно будут писать на бумаге, а не просто размахивать в воздухе и создавать беспорядок.       Он осторожно окунул кисточку в чернила и подержал ее над новой бумагой.       — Есть сигналы, которые нужно использовать. Талисман чувствителен к намерениям пользователя, поэтому это может быть любое слово, если ясно ощущается приказ. Хотя я считаю полезным быть ясным.       Он сосредоточился на кисти.       — Начинай, — приказал он, и кисточка начала парить на волосок над поверхностью бумаги.       — Меня зовут Вэй Усянь, — сказал он, и кисть повиновалась, быстро выводя нужные символы его лучшим каллиграфическим почерком.       — Новые чернила, — продолжил он. Кисть послушно окунулась в чернильницу.       — Новая колонка, — приказал Вэй Усянь, и кисть сама собой заняла место рядом с его первым предложением.       — Я из Юньмэна, — сказал он, и кисть снова вывела его слова намного быстрее, чем когда-либо могла бы написать человеческая рука, а каллиграфия оставалась безупречной.       — Остановись, — наконец приказал он, поймав кисть там, где она начала падать.       — Вот так она работает, — сказал он Лань Цижэню, который молча наблюдал, его глаза явно выдавали его интригу.       — Вам по-прежнему приходится сидеть перед письмом, но работа выполняется намного быстрее. Или вы могли бы даже заниматься другими вещами во время диктовки. Хотя в каллиграфии есть искусство, которое обесценивается этим методом, если кому-то приходится писать не ради удовольствия или искусства, а только по необходимости, я считаю, что это могло бы быть полезно.       Он аккуратно положил первую страницу своих заметок на место.       — Вэй Ин надеется, что учитель и клан Лань найдут применение этим талисманам, — закончил он свою демонстрацию.       Лань Цижэнь погладил бороду. Он задумчиво рассматривал второй талисман, и Вэй Усянь подумал, что это почти похоже на то, что он хочет опробовать его с помощью собственной каллиграфии.       — Это впечатляет, — наконец признал мужчина, и Вэй Усянь почувствовал, как счастье согрело его живот.       — Конечно, изобретение такого юного ученика, как ты, требует тщательного тестирования, прежде чем его можно будет распространить среди других, но поскольку даже Цинчжао признала эти талисманы безупречными, это не должно занять слишком много времени, — продолжил Лань Цижэнь.       Затем он поднял глаза, чтобы снова взглянуть на Вэй Усяня.       — Я, естественно, принимаю этот подарок. То, что ты отвечаешь взаимностью в ответ на оказанную помощь, очень хорошо показывает твою доброту, — добавил он довольно грубовато.       Вэй Усянь лучезарно улыбнулся ему. Лань Цижэнь прочистил горло.       — Сейчас я должен продолжать заниматься своими обязанностями, — сказал он ему, кладя талисманы обратно на вершину кучи.       — Не забудь убрать со стола, — строго добавил Лань Цижэнь, подходя к выходу из зала, хотя это прозвучало скорее так, как будто он сохранял свой строгий вид, а не как будто он действительно ругал его.

***

      Вэй Усянь в данный момент пробирался по частной территории Облачных Глубин. Он чувствовал себя очень хорошо после встречи с Лань Цижэнем, и это хорошее чувство не покидало его, когда он начал выполнять домашнее задание.       На самом деле, он умирал от желания рассказать кому-нибудь о том, что произошло, о том, что он узнал, но Цзян Чэн все еще был зол на него, а Не Хуайсана он попросту не смог найти.       Лань Ванцзи, скорее всего, был в своих покоях, поскольку его не было в библиотечном павильоне, но урок владения мечом еще не начался, и Вэй Усянь не мог больше ждать, чтобы увидеть его. В Облачных Глубинах не было никого, кому он доверял бы настолько, чтобы рассказать об этом. Ему срочно нужно было всё рассказать Лань Ванцзи.       Хотя он никогда раньше не бывал в комнатах Лань Ванцзи, Чуаньли-сюн как-то небрежно упомянул что-то о местонахождении главного семейного квартала, и Вэй Усянь был уверен, что сможет узнать дом Лань Ванцзи, как только увидит его. И Лань Ванцзи вроде как уже разрешил Вэй Усяню как-нибудь зайти к нему. Так что, наверное, все было в порядке, верно?       До сих пор ему удавалось избегать лишних взглядов, он прятался при чьем-либо приближении или создавал впечатление, что ему позволено находиться там, где он есть. Большинство людей склонны не замечать тебя, если ты не пытаешься скрыть то, что делаешь, и двигаешься так, как будто у тебя есть цель.       Он миновал множество территорий и зданий, назначение которых ускользало от него, и понял, что Облачные Глубины были намного больше, чем казались на первый взгляд, поскольку структура комплекса была обширной, и приходилось преодолевать немалые расстояния по зелени и ущельям, чтобы попасть из одной области в другую. Многие здания были довольно уединенными, и Вэй Усянь обнаружил, что узнал личность Лань Ванцзи во внешнем виде его дома. Далекий, но прекрасный.       Чуаньли-сюн упомянул, что ему нравится вид, которым можно наслаждаться, прогуливаясь по лесу, окружающему резиденции главной семьи, и когда Вэй Усянь наконец пересек перевал, ведущий над стремительным водопадом, а магнолии и сосны вокруг него стали по-настоящему древними, он понял, что наконец-то добрался до нужного места.       Недалеко от тропинки стоял дом, причудливый маленький пруд и красивое сливовое дерево обрамляли небольшой павильон с видом на воду спереди, зеленый бамбуковый лес окружал дом сзади.       Вэй Усянь осторожно приблизился ко входу, пытаясь услышать, есть ли кто внутри. Однако все оставалось по-прежнему, и только когда он стоял прямо у входной двери, он заметил, что название резиденции было вывешено старыми, но тщательно сохранившимися деревянными буквами прямо у него над головой.       "Ханши". Черт, это определенно были комнаты не Лань Ванцзи!       Он уже собирался повернуться, когда внезапно услышал звук шагов прямо за своей спиной. Развернувшись, готовый убежать, он обнаружил, что смотрит прямо в озадаченное лицо Цзэу-Цзюня.       — Господин Вэй? — Лань Сичэнь остановился на тропинке и посмотрел на него с очень растерянным выражением лица.       Вэй Усянь склонился в глубоком поклоне, осознав, что он, казалось, подозрительно слонялся вокруг дома наследника клана Лань без четкой цели или денежного довольствия и был им пойман.       — Цзэу-Цзюнь, пожалуйста, поймите меня правильно! Я не знал, что это ваш дом!       Лань Сичэнь все еще казался весьма озадаченным, но не так, чтобы он собирался проткнуть его мечом за это вторжение в частную жизнь или потащить перед старшими, поэтому Вэй Усянь воспользовался шансом попытаться объясниться.       — Я пытался найти покои Лань Чжаня. Он вчера сказал, что я могу навестить его, и я захотел его увидеть. — он поднял на него умоляющий взгляд. — Я не собирался нарушать ваше уединение. — он еще раз поклонился.       Закрытые части Облачных Глубин были частными, и Вэй Усянь знал, как эта ситуация может быть воспринята со стороны и сколько неприятностей у него может быть из-за этого, если это заденет Лань Сичэня. Большая проблема.       Лань Сичэнь подошел к нему и мягко оттолкнул его из глубокого поклона.       — Господин Вэй, в этом нет необходимости, — сказал он, и Вэй Усянь позволил себе поправиться, пораженный дружелюбным тоном собеседника.       — Ты сказал, Ванцзи вчера пригласил тебя к себе в комнату? — поинтересовался Лань Сичэнь, и настала очередь Вэй Усяня смутиться от огонька в глазах собеседника.       — Эээ, да, да. Лань Чжань сказал, что я могу прийти. Мне искренне жаль, что вместо этого я оказался здесь.       Лань Сичэнь не выглядел обеспокоенным, улыбаясь так, словно Вэй Усянь только что вручил ему подарок.       — Я на самом деле нисколько не обижен, господин Вэй, пожалуйста, не волнуйся. Но, боюсь, Ванцзи сейчас не у себя.       — А? Он сейчас не у себя? — Вэй Усянь был разочарован. — Хах, тогда мне придётся подождать, чтобы увидеть его позже на занятиях по фехтованию.       Лань Сичэнь задумчиво промычал.       — Почему бы тебе в таком случае не зайти и не выпить со мной чаю? — предложил он.       Когда он увидел, что Вэй Усянь удивленно моргнул, он пояснил:       — Ванцзи прямо сейчас встречается с одним из наших старейшин на уроках продвинутого цинь. Но он скоро вернется, и он всегда ненадолго заходит ко мне, прежде чем отправиться к себе готовиться к дневным занятиям. Мы можем подождать его вместе. — он практически сиял, глядя на него.       — Ах... конечно, для меня это было бы честью, — согласился Вэй Усянь, почему-то более встревоженный дружелюбием Лань Сичэня, чем любой другой реакцией.       — Надеюсь, тебе нравится мягкий жасминовый чай, — продолжил старший, подходя к своему дому и открывая входную дверь, чтобы впустить их обоих.       — Да, конечно. Спасибо вам за гостеприимство, — ответил Вэй Усянь, все еще немного ошеломленный, следуя за Лань Сичэнем.       Ханши была обставлена скудно, но со вкусом, и Вэй Усянь был поражен идеальной чистотой помещения. Если бы он сам спонтанно принял гостя дома, он, безусловно, не мог бы рассчитывать на то, что заранее уберет свою комнату.       После того, как они оба сели и подали чай, Лань Сичэнь снова посмотрел на него с добродушной улыбкой. Вэй Усянь был по-настоящему поражен добротой наследника клана Лань.       — Господин Вэй, Ванцзи, похоже, твоя поездка в Цайи очень понравилась. И все же он отказался рассказать мне, как вы двое провели время. Я надеюсь, ты захочешь просветить меня.       Какая ещё доброта, это был чёртов допрос! В голове Вэй Усяня зазвенели тревожные колокольчики, его заманили в логово чрезмерно заботливого, назойливого старшего брата!       — Ах, да, мы хорошо провели время, — решил ответить он, стараясь, чтобы на его лице ничего не отразилось.       — Ванцзи всегда было трудно находить общий язык с другими. Я надеюсь, ты хорошо относишься к нему, господин Вэй, — сказал Лань Сичэнь, все еще улыбаясь, он спокойно поднял свою чашку и сделал глоток, и Вэй Усянь почувствовал, как капля пота скатилась у него по шее.       Почему улыбка Лань Сичэня выглядела такой понимающей Подозревал ли он, какие на самом деле отношения связывают Вэй Усяня и его драгоценного младшего брата в последнее время? Он планировал заставить его тихо исчезнуть за то, что тот опорочил добродетель его единственного младшего брата?!       Он сглотнул, нервно хихикая. И почему все члены клана Лань постоянно напоминали ему хорошо обращаться с Лань Ванцзи, не слишком ли они все его опекали? Лань Ванцзи, конечно же, был вполне способен постоять за себя!       — Я высоко ценю Лань Чжаня, — спокойно сказал он , и Лань Сичэнь заинтересованно промычал, что побудило его добавить:       — Если я когда-нибудь чем-то сделаю его несчастным, я буду первым, кто побьет себя за это.       Лань Сичэнь кивнул и подмигнул ему, но Вэй Усянь не посмел расслабиться.       — Я чувствую, что ты можешь сдержать своё слово, — отметил Лань Сичэнь. — И Ванцзи, кажется, разделяет мои чувства, учитывая, что он вернулся без какой-либо защиты от холода, хотя я был совершенно уверен, что видел, как он уходил со своей меховой накидкой в тот день.       — Ах, да, Лань Чжань был так добр, что одолжил мне её, когда начался дождь, — объяснил Вэй Усянь, чувствуя раздражение от всех этих намёков от собеседника.       — Однако я заметил, что твоя шея была вся в синяках, когда ты вернулся, господин Вэй, — продолжил Лань Сичэнь.       Голова Вэй Усяня резко поднялась с того места, где он до этого вежливо опускал ее. Глаза Лань Сичэня были переполнены весельем. Он определенно знал, на что намекал!!!       — Надеюсь, вы двое не подрались? — невинно размышлял наследник клана Лань, и Вэй Усянь почувствовал, что его решимость сломлена.       — Цзэу-Цзюнь, пожалуйста, не мучайте меня такими вопросами, — умолял он.       К своему удивлению, Лань Сичэнь расхохотался.       — Господин Вэй, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Я не осуждаю ваши отношения, пока вы искренне отвечаете на чувства друг друга.       Он улыбнулся, и впервые Вэй Усянь осознал, что доброта в его голосе, казалось, полностью отразилась в его глазах. Его напряженные плечи, наконец, немного расслабились.       — Правда? — осторожно спросил он. — Я полагаю, что я не совсем тот, кого Цзэу-Цзюнь хотел бы видеть в качестве пары для своего младшего брата.       Он ожидал, что Лань Сичэнь уступит его точке зрения, любезно признает, что Вэй Усянь действительно совсем не похож на потенциального партнера, которого он желал для Лань Ванцзи как своего младшего брата, но Лань Сичэнь покачал головой.       — Что ты имеешь в виду, господин Вэй? Ванцзи может любить того, кого захочет. И ты вообще не дал мне повода сомневаться в твоей пригодности. На самом деле, Ванцзи, кажется, стал намного счастливее в эти дни. Я предварительно приписываю причину этого тебе и хотел бы поблагодарить тебя.       Вэй Усянь внезапно почувствовал, что вот-вот расплачется. Однако он заставил себя улыбнуться в ответ Лань Сичэню, почтительно склонив голову.       — Я сделаю всё возможное, чтобы быть достойным вашего доверия, Цзэу-Цзюнь, — пообещал он.       — Пожалуйста, зови меня вместо этого Сичэнь-гэ. Я чувствую, что нам двоим не подобает относиться друг к другу как к незнакомцам, когда ты так сблизился с моим младшим братом, — добродушно предложил Лань Сичэнь, снова удивив Вэй Усяня. — На самом деле, я отказываюсь не узнать тебя получше, когда всё так сложилось. Я был бы очень рад подробно поговорить с тобой в другой раз. Пожалуйста, будь спокоен, господин Вэй. Я честно совсем вас не осуждаю.       Он бы действительно заплакал, если бы Лань Сичэнь продолжал быть таким искренне милым!       — Спасибо. Я бы тоже этого хотел. — Вэй Усянь не смог удержаться от легкого шмыганья носом, чувствуя облегчение от того, что старший брат Лань Ванцзи принял его с головы до ног.       — Конечно, если вы разрешаете, то я буду вас так называть, — добавил он со смешком, к нему вернулось хорошее настроение, когда напряжение, наконец, полностью спало. — И теперь, когда вы знаете, что я безумно люблю вашего младшего брата, вы тоже можете называть меня так, как вам захочется, — он подчеркнуто поклонился Лань Сичэню, который восхищенно улыбнулся.       — В таком случае, я с радостью приму такую возможность, — весело согласился он. — Поскольку теперь ты можешь называть меня старшим братом, как тогда мне следует называть тебя как младшего?       — Просто "Вэй Ин", было бы неплохо, — предположил Вэй Усянь, и что-то побудило его добавить. — Но можно и "А-Сянь".       Улыбка Лань Сичэня стала шире, и он, казалось, собирался ответить, когда их прервал чей-то стук в дверь.       — Брат? — снаружи послышался приглушенный голос Лань Ванцзи, и Вэй Усянь радостно вскочил и побежал открывать ему дверь.       — Вэй... — удивленно воскликнул Лань Ванцзи, но Вэй Усянь уже бросился вперед, чтобы заключить его в крепкие объятия, отчего слова Лань Ванцзи заглушила сила удара.       — Лань Чжань! Я пошёл искать тебя, но тебя нигде не было! — воскликнул Вэй Усянь, прижимаясь к его груди.       Лань Ванцзи казался немного ошеломленным.       — Вэй Ин. Ты здесь... — его руки легли на талию Вэй Усяня. — Почему ты в покоях брата? — спросил он с ноткой подозрения в голосе.       — А-Сянь был так добр, что разделил со мной чай, поскольку мой собственный младший брат в последнее время немного избегает меня, — присоединился к их разговору Лань Сичэнь, и Вэй Усянь почувствовал, как Лань Ванцзи вздрогнул от того, как брат назвал его.       С легким сожалением он отпустил Лань Ванцзи, вместо этого схватив его за руки и повернувшись к нему с большими глазами.       — Лань Чжань, прости, но я не смог спрятать наш секрет от твоего старшего брата! Надеюсь, ты не злишься на меня...       Не то чтобы он очень хорошо скрывал это, если бы это было так, он явно не принял бы объятия Вэй Усяня прямо на пороге входной двери своего брата.       Лань Ванцзи повернулся к своему старшему брату, который сиял, глядя на них без каких-либо угрызений совести, несмотря на то, что он, очевидно, приложил большую руку к тому, чтобы заставить Вэй Усяня признаться.       — Хорошего дня, брат, — просто сказал он, кланяясь, а затем просто вытащил Вэй Усяня из дома его брата.       — Ааа? Лань Чжань, мы что, просто так уйдём? — Вэй Усянь смущенно запротестовал, но не сделал попытки сопротивляться притяжению собеседника.       Позади них послышался смешок Лань Сичэня, и Лань Ванцзи ускорил шаг. Что ж, пока Лань Ванцзи держал его за руку, Вэй Усяню действительно не на что было жаловаться.       Лань Ванцзи на некоторое время повел его по тропинке прочь от дома его брата, лес вокруг них становился еще гуще, прежде чем сменился поляной. Появившийся дом выглядел почти точно так же, как и у Лань Сичэня. Что касается планировки, то на самом деле никакой разницы не было, но просто из-за того, что на этот раз это были комнаты Лань Ванцзи, Вэй Усянь нашел вид довольно приятным.       Перед домом Цзинши тихо журчал небольшой ручеек, изящный деревянный мостик вел через него прямо к крыльцу. Там не было бамбука, вместо этого дом был построен близко к крутому склону горы, местность резко поднималась примерно на инь от задней стены дома, и Вэй Усянь задумался, думал ли когда-нибудь Лань Ванцзи использовать пространство за своим домом для сада. Поляну обрамляли древние лиственные деревья, создававшие ощущение интимной изоляции. По мнению Вэй Усяня, это идеально подходило Лань Ванцзи.       — Как тут красиво! — выдохнул он, когда Лань Ванцзи вел его по мосту, и мельком увидел несколько маленьких серебристых рыбок, метавшихся в прозрачной воде.       Лань Ванцзи оглянулся на него, прежде чем потащить вверх по лестнице к своей двери, и тогда, наконец, Вэй Усянь оказался внутри.       Что поразило его первым, так это то, что вся комната пахла точно так же, как Лань Ванцзи. Хотя сандаловое дерево не было редкостью среди благовоний, Вэй Усянь был убежден, что в том, как пахнет сандалом Лань Ванцзи, было что-то уникальное, приносящее удовлетворение, что-то настолько бесспорное, что он был уверен, что может узнать его только по одному лишь запаху.       Он глубоко вдохнул, позволяя атмосфере опрятной комнаты и аромату окутать его, надеясь, что часть этого запаха останется на его теле, и он все еще сможет ощущать этот запах на себе, когда снова останется один. Что-то в пребывании в доме Лань Ванцзи успокаивало его до глубины души.       Обернувшись, он улыбнулся, обнаружив, что Лань Ванцзи молча наблюдает за ним из-за двери, и протянул к нему руки, не в силах вынести еще одного удара сердца, находясь так далеко друг от друга.       Лань Ванцзи немедленно подошел к нему, заключил Вэй Усяня в свои сильные объятия и примкнул к его губам так, словно не делал этого уже очень долгое время. Чем больше они целовались в последние дни, тем менее неистовыми становились движения Лань Ванцзи. Это означало, что он вовсе не стал менее страстным. Это было больше похоже на то, что он уверился в своем праве на губы Вэй Усяня, как будто он не боялся, что поцелуй может закончиться в любой момент, и ему нужно было брать то, что он мог получить, так быстро, как только было возможно.       Вместо этого он тщательно проникал в рот Вэй Усяня, не торопясь и наслаждаясь тем, как тот извивался и мычал от хороших ощущений. Вэй Усянь же в ответ обвил руками шею Лань Ванцзи и чуть привстал на носочки, компенсируя их небольшую разницу в росте.       Послышался негромкий влажный звук, когда они отлипли друг от друга из-за нехватки воздуха, прежде чем Лань Ванцзи соединил их снова, открыто прижавшись своим языком к губам Вэй Усяня. Его жадный язык заставил мурашки пробежать по его спине, и он благоговейно прошептал имя Лань Ванцзи в чужой рот. Лань Ванцзи продолжал поднимать свои поцелуи все выше, на щеку Вэй Усяня, переносицу и, наконец, с невероятной нежностью на лоб.       Все это время он крепко сжимал Вэй Усяня за талию и мягко прижимал его к себе, так близко, что они могли чувствовать тепло друг друга.       Вэй Усянь вздрогнул и усмехнулся, когда Лань Ванцзи дотронулся до мягкого участка кожи за ухом, уткнулся туда носом и глубоко вдохнул.       — Лань-гэгэ, тебе так нравится сводить меня с ума? — спросил он, намереваясь поддразнить, но вместо этого у него внезапно перехватило дыхание.       Он удивленно вскрикнул, почувствовав, как язык Лань Ванцзи скользит по мягкой коже за его ухом.       — Мгм, — ответил он прямо над ухом Вэй Усяня, его дыхание холодило теперь влажную кожу Вэй Усяня, заставляя его резко вдохнуть и сжать пальцы там, где они зарылись в преступно мягкие волосы Лань Ванцзи.       Губы Лань Ванцзи снова прошлись по его шее. Ощущение того, как он посасывает кожу, напомнило Вэй Усяню о том, что, возможно, ему следует напомнить Лань Ванцзи, чтобы он не оставлял еще больше отметин, которые он потом не смог бы скрыть.       Но в данный момент ему просто не хотелось, чтобы он останавливался. Вместо этого он вздернул подбородок, чтобы Лань Ванцзи было легче дотянуться до его кожи. Хотя, возможно, было бы забавно немного пожаловаться?       Мягко подталкивая голову Лань Ванцзи вперед, чтобы подбодрить его еще больше, Вэй Усянь начал скулить.       — Лань Чжань, уже так много людей заметили засосы, которые ты оставил на мне в прошлый раз, — воскликнул он, поглаживая волосы Лань Ванцзи. — Как ты можешь быть таким жестоким, чтобы оставлять еще больше? Эй-эй, а что, если они узнают, кто именно их оставил?       — Никто не узнает, — прошептал Лань Ванцзи, снова целуя Вэй Усяня в губы, по-видимому, довольный работой, которую он проделал с его шеей на данный момент.       Вэй Усянь закрыл глаза, упиваясь вкусом Лань Ванцзи, тем, как его горячее дыхание касалось его лица, когда они ненадолго оторвались друг от друга только для того, чтобы снова поцеловаться, тем, как его тело прижималось к нему, заставляя чувствовать тепло и защищенность.       — Лань Чжань... — выдохнул он, когда тот провел руками от его талии вверх по бокам, чтобы обхватить его грудную клетку, как что-то драгоценное.       — Вэй Ин, — ответил Лань Ванцзи, прежде чем поднёс руку к лицу Вэй Усяня и осторожно провел большим пальцем по месту под глазом. — Ты выглядишь усталым.       Вэй Усянь улыбнулся, поглаживая чужую шею по бокам, где его руки касались теплой кожи Лань Ванцзи.       — Всё в порядке. Не волнуйся, Лань Чжань.       Это правда, что в последнее время у него был не самый лучший и продолжительный сон, но в своей жизни он определенно переживал и худшее.       Лань Ванцзи нахмурился. Он протянул руку, и внезапно Вэй Усянь обнаружил, что его волосы рассыпались по плечам. Лань Ванцзи высвободился из их объятий, унося красную ленту Вэй Усяня в другой конец комнаты.       — Эй, что ты делаешь? —озадаченно спросил Вэй Усянь.       Лань Ванцзи подошел к шкафу и начал там что-то искать, но Вэй Усянь внезапно отвлекся на другое зрелище. Рядом была кровать Лань Ванцзи. Она выглядела опрятной и мягкой. Вероятно, она очень сильно пахла Лань Ванцзи. Ему вдруг резко захотелось убедиться в этом самому. И желательно поскорее.       Когда юноша вернулся, он держал в руке простую белую расческу и баночку масла для волос.       — Садись, — он указал на одну из подушек, которые были разложены вокруг его стола для сидения.       — Лань Чжань, тебе действительно не нужно... — начал Вэй Усянь.       Его прервали, Лань Ванцзи схватил его за плечо и просто потянул вниз.       — Садись. Твои волосы выглядят неопрятно, — добавил Лань Ванцзи, и Вэй Усянь почувствовал, как вновь возникает то стесненное чувство в груди, которое впервые появилось в ответ на слова Лань Ванцзи на рынке в Цайи, а позже, в момент когда Лань Сичэнь так легко одобрил их отношения.       Чувство, которое заставило слезу скатиться в тот первый раз. От этого ему тоже захотелось плакать. Это было довольно необычно. На самом деле он был не из тех, кто легко может заплакать.       Он удивлялся этому, спокойно позволяя Лань Ванцзи сесть позади него, чтобы собрать волосы в свои красивые руки.       Лань Ванцзи начал проводить расческой по его прядям гораздо терпеливее, чем когда-либо утруждал себя Вэй Усянь, ухаживая за своими волосами сам, часто просто проводя расческой по узлам, даже если это причиняло боль.       На самом деле, Лань Ванцзи удалось ни разу не причинить ему боли, и когда он начал наносить масло для волос сначала пальцами, а затем снова расческой, Вэй Усянь почувствовал, как его веки тяжелеют от успокаивающего ощущения. Единственный раз, когда, на его памяти, кто-то расчесывал ему волосы, был давно, когда это делала его шицзе. Но это и впрямь было так давно...       — Это так приятно, — выдохнул он.       Когда-нибудь он хотел бы также расчесать волосы Лань Ванцзи, чтобы подарить это приятное чувство и ему.       Лань Ванцзи наклонился вперед и откинул его волосы, чтобы они рассыпались по плечам, запечатлев поцелуй на коже его затылка. Все это время он проводил руками от плеч Вэй Усяня вниз к пояснице и снова вверх, прикосновения были теплыми и решительными.       Вэй Усянь вздрогнул. К нему когда-нибудь прикасались подобным образом? Кто-то настолько ценный, кто-то столь безраздельно любимый?       Должно быть, когда-то давно, когда родители брали его на руки. Или шицзе, когда они были маленькими, хотя в настоящее время им уже нельзя было прикасаться друг к другу подобным образом, поскольку биологически он не был ее настоящим братом, и мадам Юй содрала бы с него всю кожу, если бы он был хоть как-то причастен к распространению слухов, ставящих под сомнение добродетель его шицзе. В любом случае, он не позволил бы себе такого даже без угроз мадам Юй.       Цзян Чэн был хорош в обращении, но он, вероятно, отреагировал бы как колючий ёж, если бы Вэй Усянь попытался обнять его просто так. А дядя Цзян иногда просто клал руку ему на плечо.       Лань Ванцзи прикоснулся к нему просто потому, что ему этого захотелось. У них вообще не было никаких обязательств, они просто были вместе, потому что хотели этого. Каждый раз, когда Лань Ванцзи прикасался к нему, Вэй Усянь был уверен, что он делал это, потому что искренне этого хотел.       Вэй Усянь отчаянно вздохнул. Непрошеные слезы хлынули как раз в тот момент, когда Лань Ванцзи собрал волосы, чтобы завязать их в высокий хвост.       Почувствовав, как тело Вэй Усяня внезапно содрогнулось от сдерживаемого рыдания, Лань Ванцзи вздрогнул и быстро отложил всё в сторону, чтобы взглянуть на его покрасневшее лицо.       — Вэй Ин, — выдохнул он, осторожно поднимая руки и обхватывая лицо теплыми ладонями, вытирая слезы большими пальцами.       Еще одно рыдание вырвалось у Вэй Усяня, и он крепко прижал руки Лань Ванцзи к своим щекам, осмеливаясь быть эгоистичным в этот момент, спрятавшись от всего мира, храня прикосновения Лань Ванцзи только для себя.       Лань Ванцзи выглядел опустошенным.       — Вэй Ин, что случилось? — спросил он, притягивая его к себе за руки, чтобы крепко обнять его.       — Я сделал тебе больно? — прошептал он, вызвав новую волну слез.       Вэй Усянь вцепился в одежду Лань Ванцзи, глядя через плечо собеседника на большое окно на другой стороне комнаты, за которым виднелось древнее сливовое дерево с темными и спелыми осенними плодами. Там определенно было достаточно места для сада.       Закрыв глаза, он покачал головой и уткнулся лицом в крепкое плечо Лань Ванцзи.       — Я люблю тебя, — коротко прошептал он вместо всего того, что бурлило сейчас в его душе.       Лань Ванцзи резко втянул воздух. Затем он прижал Вэй Усяня к себе еще крепче, и последнему показалось, что его плечи, как-то слегка подрагивают.       — Вэй Ин, — выдавил Лань Ванцзи, спрятав лицо в волосах Вэй Усяня.       — А ты... — начал Вэй Усянь, оскорбленный на себя тем, что вообще начал эту слезливую сцену, но он не смог сдержаться и из глаз полилось ещё больше слез. — А что насчёт тебя?       Лань Ванцзи прерывисто выдохнул, и Вэй Усянь подумал, что если он отвергнет его прямо сейчас, он попросту умрёт.       Лань Ванцзи нежно поцеловал его в висок.       — Вэй Ин, я... тоже тебя люблю, — почти умолял Лань Ванцзи, снова наклоняясь, чтобы на этот раз вытереть щеки Вэй Усяня рукавом.       — Почему ты плачешь? — он казался очень расстерянным из-за такого внезапного исхода событий.       Вэй Усянь почувствовал, как эта нежность, которая всё время казалась ему незаслуженной, душит его. Он улыбнулся Лань Ванцзи сквозь мутность своих влажных глаз.       Лань Ванцзи тоже любил его. Внезапный смешок вырвался из его горла, и он бросился вперед, сбив Лань Ванцзи с ног, который упал навзничь на пол, крепко обняв его и прижимая голову любимого к своему сердцу. Лань Ванцзи любил его.       Лань Ванцзи испуганно хмыкнул, когда они упали, и Вэй Усянь подумал, что он наверняка утонет в привязанности, которую испытывал к нему. Это ощущение горячей струей текло из его глаз и падало на бледные щеки Лань Ванцзи.       Он нежно вытер собственные слёзы с лица Лань Ванцзи, и умиротворённо улыбнулся ему.       — Я люблю тебя, — повторил он просто потому, что мог, и в качестве ответа на последний вопрос, хотя в этом не было никакого смысла.       Лань Ванцзи поднял руки и осторожно отвел в сторону распущенные волосы Вэй Усяня, прежде чем запустить в них пальцы и притянуть Вэй Усяня к своему лицу. Их поцелуй был соленым и сладким на вкус.       Вэй Усянь улыбнулся и промурлыкал что-то себе под нос, а затем Лань Ванцзи еще раз углубил их поцелуй.       — Ммм, — удовлетворенно простонал Вэй Усянь, когда Лань Ванцзи провел своим языком по его языку, продолжая теребить зубами нижнюю губу, прежде чем унять жжение горячей слюной.       — Лань Чжань, — выдохнул он, и ему показалось, что его руки могут подломиться в любой момент.       Словно почувствовав это, Лань Ванцзи обхватил его затылок, прежде чем решительно перевернуться, тем самым поменявшись местами. Вэй Усянь оказался лежащим на спине, а Лань Ванцзи навис над ним сверху. Жар прилил к его лицу и животу, когда Лань Ванцзи снова поцеловал его, и он понял, как, должно быть, неловко выглядит их нынешнее положение, и что оно ему напоминает.       Он не мог удержаться, чтобы немного не выгнуться навстречу твердой линии тела Лань Ванцзи над ним, поскуливая в рот собеседнику и наслаждаясь напряженным дыханием Лань Ванцзи, тем, как он, казалось, пытался на этот раз полностью поглотить Вэй Усяня.       — Подожди! — выдохнул он в рот Лань Ванцзи и ненадолго отпустил его, чтобы они оба отдышались. — Если мы так продолжим, я не знаю, что может случиться, Лань-гэгэ.       Лань Ванцзи нахмурился и резко выдохнул с явно разочарованным видом. Вэй Усянь не мог удержаться от дальнейших расспросов.       — Как ты думаешь, что я мог бы позволить тебе сделать со мной?       — Вэй Ин, — вымученным голосом выдавил Лань Ванцзи, и напряженное выражение его лица смягчило сердце Вэй Усяня.       Улыбаясь, он погладил лицо Лань Ванцзи, притянул его к себе, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй в уголок его рта. Уткнувшись носом в нос Лань Ванцзи, он прошептал:       — На этот раз я не дразню тебя.       Плечи Лань Ванцзи напряглись, и он уставился в лицо Вэй Усяня, заметная дрожь пробежала по худощавым линиям его тела. Затем он внезапно сел, потянув Вэй Усяня за руки так быстро, что тот взвизгнул.       — У нас очень скоро тренировка с мечом, — сказал Лань Ванцзи напряженным голосом.       Вэй Усянь совершенно забыл об упражнениях с мечом. Он уставился на Лань Ванцзи широко раскрытыми глазами, прежде чем расхохотаться, вцепившись в плечи Лань Ванцзи и повиснув на нём.       — Ты прав! — воскликнул он, сияя при виде Лань Ванцзи, который смотрел на него любящими глазами. — Ладно, Лань Чжань, пошли, пока не опоздали!       Лань Ванцзи кивнул, хотя ему, казалось, не очень хотелось вставать и выпускать Вэй Усяня из своих объятий.       После того, как Вэй Усянь отобрал у него ленту и снова собрал волосы в хвост, на этот раз гладкий и блестящий, они вдвоем направились обратно через лес к месту, где должны были проходить занятия по владению мечом.       Очевидно, существовали разные тренировочные площадки для разных целей, одни для официальных спаррингов и дуэлей, другие использовались только основной семьей, третьи были доступны только ученицам женского пола и так далее. Занятие, на которое был приглашен Вэй Усянь, должно было проходить на самом большом тренировочном поле, расположенном в официальных частях Облачных Глубин.       Суйбянь чувствовал уверенность и нетерпение в его хватке, и когда показалось тренировочное поле, Вэй Усянь в предвкушении пробежал остаток пути вприпрыжку.       Адепты клана Лань уже были на месте, как и высокий, крепкий мужчина со строгим пучком волос на макушке, который, предположительно, был мастером меча. На вид ему было под тридцать.       Когда группа увидела, что они приближаются, ученики поклонились, и Вэй Усянь на мгновение растерялся, прежде чем понял, что они выказывают свое уважение Лань Ванцзи, идущему рядом с ним. Лани действительно слишком сильно отличались от Цзянов!       Несмотря на то, что их шиди определенно выказывали им такое же уважение, Вэй Усянь и Цзян Чэн провели слишком много летних дней, бездельничая с ними на пирсе без верхней одежды или вместе ходили воровать стручки семян лотоса, что их скорее приветствовали дружеским толчком в плечо, нежели чем уважительным поклоном.       — Приветствую Второго молодого господина Лань. — мастер меча кивнул им, прежде чем повернуться к Вэй Усяню.       Вэй Усянь поклонился ему и представился:       — Этот ученик — Вэй Усянь из клана Юньмэн Цзян. Я благодарю учителя за возможность посещать занятия.       Мужчина изучал его, казалось бы, критическим взглядом.       — Меня зовут Цай Цян, я нынешний мастер меча среди младших учеников Лань. Вэй Усянь, я видел тебя на дискуссионной конференции три года назад, когда ты выиграл в соревнованиях по стрельбе из лука. Я надеюсь, что твои навыки владения мечом окажутся такими же искусными.       Вэй Усянь был немного удивлен. Эта дискуссионная конференция проходила в Ланьлине и была волнующей для него и Цзян Чэна, поскольку она послужила их официальным вступлением в общество заклинателей. В тринадцать лет им двоим уж очень хотелось помериться силами с учениками других кланов их возраста, и оба принесли домой победы. Цзян Чэн занял великолепное второе место в соревнованиях по стрельбе по мишеням, в которых он участвовал, в то время как Вэй Усянь занял первое место в полевой стрельбе из лука. В тот день они оба торжественно выкрикивали: "Юньмэн Цзян!", и дядя Цзян похлопал их обоих по голове в качестве поздравления.       Прежде Цзян Чэн никогда не выглядел таким счастливым. В том возрасте он этого не осознавал, но, естественно, конференция также послужила цели предоставить возможность оценить силу нового поколения.       — Поскольку с тех пор ты был объявлен главным учеником, я возлагаю на тебя большие надежды, — продолжил мастер меча. — Хотя ты прошел обучение в клане Цзян, ты все ещё сын своей великой матери.       Вэй Усянь оживился.       — Учитель Лань говорил мне, что мастер в юности посещал с ней общие занятия, верно? — спросил он.       — Да, это правда, — согласился Цай Цян. Похоже, он был не слишком эмоционален. — Давай посмотрим на что ты в данный момент способен.       Он повернулся к группе младших учеников Лань, которые послушно ждали.       — Начинайте разминку. Я надеюсь, что Второй молодой господин Лань сможет её сегодня провести.       Лань Ванцзи молча кивнул и, к полному отчаянию Вэй Усяня, отошел от него, чтобы занять позицию перед учениками.       — Начинайте, — спокойно приказал Лань Ванцзи, и ученики без колебаний заняли исходную позицию. Лань Ванцзи начал двигаться по кругу и поправил несколько слегка наклоненных рук.       Вэй Усянь отвлекся от наслаждения тихой властью Лань Ванцзи, когда мастер меча повернулся к нему.       — Вэй Усянь, прежде чем ты научишься владеть стилем владения мечом клана Лань, я хочу сначала оценить твой уровень мастерства. Если ты не возражаешь. — он указал на открытое пространство рядом с учениками, которые к этому времени переходили с хода на ход под строгим присмотром Лань Ванцзи.       Когда расстояние было достаточным, Цай Цян вытащил свой меч и официально поклонился ему.       — Сразись со мной, — проинструктировал он.       Вэй Усянь возбужденно ухмыльнулся. Конечно, он хотел сразиться с Лань Ванцзи, но сразиться с опытным мастером меча ещё больше.       — Конечно, — согласился он, вытаскивая Суйбянь из ножен и кланяясь в знак принятия вызова.       Вэй Усяню показалось, что он почувствовал на себе взгляд Лань Ванцзи, когда он позволил себе наступать первым, поскольку это обычно давало ему преимущество внезапности перед более взрослыми и опытными противниками.       Цай Цян воплотил в себе то, каким Вэй Усянь ожидал увидеть стиль владения мечом ланей. Он был тверд и очень сосредоточен на обороне, всегда выискивая бреши в защите соперника. Его парирования и выпады были выполнены с большой силой, его явно превосходящая сила рук нашла большое применение, и он не позволил никаким эмоциям отразиться на своем лице, когда Вэй Усянь танцевал и кружился вокруг него, никогда не открывая переда, чтобы атаковать его должным образом.       Однако было ясно, что, хотя он определенно не слишком сдерживался, как и сам Вэй Усянь, он также боролся не за победу. Вэй Усянь быстро заметил, что Цай Цян слишком систематично использует различные формы, чтобы это было какой-либо тактикой, очевидно, наблюдая за реакциями Вэй Усяня на различные приёмы, а не искренне пытаясь довести их борьбу до конца.       Прежде чем кто-либо из них по-настоящему вспотел, Цай Цян уже остановил их битву. Он казался задумчивым, затем кивнул.       — В тебе есть талант от твоей матери, — сказал он Вэй Усяню. — Я искренне надеялся на то, что он тебе достанется. Хотя стиль семьи Цзян известен своей необузданностью и фокусируется на ловкости и скорости, их самая распространенная слабость — отсутствие стойкости и терпения, — Его голос был холодным и откровенным. — Наш стиль владения мечом фокусируется именно на этих слабых местах. Таким образом, мы рискуем оказаться слишком негибкими, чтобы противостоять быстрой боевой адаптации, которая является сильной стороной Цзянов. В некотором смысле два стиля должны противопоставлять друг друга.       Цай Цян вложил свой меч в ножны, и впервые на его лице появилось предвкушение.       — Однако на практике это просто означает, что лучшая сторона быстро одолеет своего противника, что сделает матч совершенно неинтересным. Только когда ученики Цзян и Лань находят способ противостоять слабостям стиля своего клана посредством совершенствования своего личного стиля, это становится по-настоящему интересным. Я всегда думал, что комбинация для спарринга обладает огромным потенциалом, поскольку она сформирована из двух таких великих противоположностей.       Мастер меча кивнул ему.       — Кажется возможным, что боевой дух, который ты унаследовал от своей матери, дал тебе естественную способность противостоять слабости стиля Цзян, Вэй Усянь. И, как раз, — он повернулся в сторону, где Лань Ванцзи только что закончил проводить для младших учеников Лань разминку, — лучший ученик, которого я обучал до сих пор, также, как мне кажется, сумел заполнить пробелы, которые могут поставить практикующего стиль Лань в невыгодное положение.       Лань Ванцзи увидел, что они смотрят в его сторону, и подошел к ним после того, как велел ученикам разделиться на пары. Цай Цян снова кивнул.       — Второй молодой господин Лань, сегодня я хотел бы продемонстрировать своему классу, на что способны различные стили, отточенные решительной преданностью ученика. Позвольте нам, чтобы вы с Вэй Усянем соревновались друг с другом как можно серьезнее.       Вэй Усянь просиял.       — О да, давай сделаем это, Лань Чжань! Мне не терпелось сразиться с тобой как следует с тех пор, как мы чуть не скрестили клинки в ту первую ночь!       Лань Ванцзи кивнул. Он выглядел почти заметно взволнованным.       — Вы ранее уже дрались друг с другом? — заинтересованно спросил Цай Цян.       — Ах, ну, не совсем всерьез или ради чьей-то победы. Ровно настолько, чтобы дать понять, что пока неизвестно, кто может победить, — быстро объяснил Вэй Усянь, не желая пересказывать обстоятельства своего нарушения правил в присутствии кого-то из учителей клана Лань.       — Что ж, в таком случае, пожалуйста, приготовьтесь. Я объясню своим ученикам, — проинструктировал мастер меча, прежде чем направиться к собравшимся младшим ученикам Лань.       Как только Вэй Усянь отошел достаточно далеко от них, он подошёл ближе к Лань Ванцзи.       — Лань-гэгэ, что ты дашь мне, если я тебя одолею? — спровоцировал он, чувствуя головокружение, поскольку Лань Ванцзи даже бровью не повел.       — Ты можешь сказать мне, чего бы тебе хотелось, когда я уложу тебя на спину, — ответил Лань Ванцзи с абсолютно невозмутимым лицом.       Вэй Усянь уставился на него, чувствуя, как краснеют его щеки.       — Второй молодой господин Лань! Как это дерзко с вашей стороны! — восхищенно взвизгнул он.       Лань Ванцзи повернулся к нему с почти незаметным довольным блеском в глазах.       — Приготовься, Вэй Ин, — сказал он, быстро разворачиваясь, чтобы занять позицию.       Младшие ученики Лань приблизились, аккуратно выстроившись рядом с ними. Вэй Усянь услышал несколько приглушенных взволнованных перешептываний и несколько упоминаний имени Лань Ванцзи. Казалось, у него было много поклонников среди его сверстников в Облачных Глубинах.       — Вэй Усянь и Второй молодой господин Лань теперь будут соревноваться друг с другом в спарринге с равными шансами. Чтобы победить, нужно надолго обезоружить противника, сделать его неподвижным или суметь удержать его на острие меча. Кровопролитие запрещено и немедленно остановит поединок. Если одна сторона уступает, другая обязана немедленно прекратить бой. Принимают ли эти правила обе стороны? — объявил Цай Цян, и Вэй Усянь почувствовал, как предвкушение официального поединка с аудиторией покалывает кожу.       Младшие ученики Лань перестали перешептываться, напряжение наполнило воздух. Вэй Усяню всегда нравилось такое внимание. Он ухмыльнулся Лань Ванцзи.       — Я принимаю, — согласился он, и его голос отчетливо разнесся над полем.       — Принимаю, — Лань Ванцзи сделал то же самое.       — Поклон в знак уважения, — продолжил Цай Цян, и двое вытянули мечи перед собой, формально кланяясь.       Все это время они смотрели друг другу в глаза, и Вэй Усянь почувствовал, как от выражения лица Лань Ванцзи у него по спине пробежала дрожь возбуждения.       — Начинайте! — воскликнул мастер меча, и Вэй Усянь молниеносно рванулся вперед, наступая слева, чтобы заставить Лань Ванцзи сменить стойку, чтобы встретить его.       Лань Ванцзи без особых усилий увернулся с его пути, воспользовавшись сменой положения, чтобы занести свой меч за спину, едва не задев бок Вэй Усяня.       Намеренно оставив эту сторону открытой, чтобы заставить Лань Ванцзи перейти в наступление, Вэй Усянь бросился в кувырок назад, отбросив Бичэня с его уязвимой стороны и используя инерцию, чтобы переместиться к передней части Лань Ванцзи, которая, на долю секунды, оставалась открытой.       Однако не было никакой возможности воспользоваться этим моментом, поскольку Лань Ванцзи с невероятной скоростью уклонился, уйдя с прямой линии удара Вэй Усяня слева, и использовал левую ногу, чтобы продвинуться вперед, его меч задел Суйбянь фальшивым лезвием, издав резкий звук и слегка нарушив стабильность захвата Вэй Усяня.       На заднем плане Цай Цян начал комментировать их движения, объясняя благоговейным ученикам, как они вдвоем адаптируют свой стиль, чтобы полностью раскрыть его потенциал, но ни один из них не обращал на его слова никакого внимания.       Вэй Усянь использовал быструю комбинацию из пустых и быстрых диагональных выпадов, чтобы атаковать Лань Ванцзи в быстрой последовательности, и используя свою скорость, чтобы вынудить Лань Ванцзи вернуться к обороне. Этот ход чаще всего заканчивал предыдущие матчи в пользу Вэй Усяня, и он был рад, когда Лань Ванцзи даже не дрогнул.       Поняв, что Вэй Усянь превзошел его в ловкости, Лань Ванцзи быстро изменил свою стойку, прижав левую руку к спине для улучшения маневренности, Лань Ванцзи превратил свое тело в неприступную крепость, вращаясь на одном месте и блокируя каждую атаку впечатляющим временем реакции. Вэй Усянь был почти сбит с толку демонстрацией гибкости живота Лань Ванцзи.       Он знал, что противник ждет, когда он устанет, поскольку скорость его текущей атаки нельзя было поддерживать бесконечно, поэтому он преждевременно имитировал возвращение в исходное положение, зная, что Лань Ванцзи еще не в состоянии оценить его выносливость, и ухмыльнулся, почувствовав, что Лань Ванцзи немедленно двинулся вперед, чтобы воспользоваться преимуществом его отступающей спины.       Стиль Лань Ванцзи был агрессивным. Он сражался так, словно был мстителем небес, а Вэй Усянь размазывал грязь по подошве своего ботинка, его движения были уверенными и бескомпромиссными, глаза пронзительными, руки сильными, как холодная сталь. Это было безумно привлекательно.       То, чем Лань Ванцзи пожертвовал в скорости, чтобы достичь силы, которой обладало его тело, казалось, нисколько ему не помешало, он по-прежнему был намного быстрее всех, с кем когда-либо сражался Вэй Усянь, и на этот раз ему почти не удалось увернуться от атаки Лань Ванцзи.       Однако сам Лань Ванцзи не ожидал, что Вэй Усянь внезапно позволит себе упасть. Приземлившись на одну руку, он быстро перевернулся, одним коленом ударив снизу по рукояти меча Лань Ванцзи, в то время как он позволил другой ноге опуститься вниз так быстро, как только мог, и со всей силы ударил ногой по клинку Бичэня.       У зрителей вырвался вздох, когда Бичэнь выскользнул из рук Лань Ванцзи. Вэй Усянь почти подумал, что у него получилось, когда внезапно Лань Ванцзи ударил его ногой по запястью, опрокинув его и поймав Бичэнь левой рукой прежде, чем он успел начать падать, в то время как Вэй Усянь был вынужден перекатиться через плечо, чтобы избежать столкновения. Как только ему удалось выпрямиться, Лань Ванцзи уже наступал, без усилий используя левую руку, и Вэй Усянь также быстро переключился влево во время одного уклоняющегося поворота, чтобы лучше парировать, издав довольный смешок.       Битва продолжалась в том же духе некоторое время. Вскоре по вискам Вэй Усяня струился пот, и он увидел, что Лань Ванцзи стало ничуть не лучше. Они вдвоем могли снова и снова почти перехитрить друг друга, но этого никогда не было достаточно, чтобы положить конец всему.       Сердце Вэй Усяня бешено колотилось, и он чувствовал, как его золотое ядро пульсирует от напряжения, вызванного встречей с Лань Ванцзи лоб в лоб, их мечи резко сталкивались снова и снова. Он чувствовал невероятную гармонию со своей духовной энергией, толчок делал его еще быстрее и точнее, и ему почти удалось спрятаться за Лань Ванцзи, но тот в последний момент отскочил назад и сильно толкнул его в плечо.       Вэй Усянь отомстил за себя резким ударом ноги в бедро Лань Ванцзи несколькими ходами позже, и в этот момент глаза Лань Ванцзи, казалось, загорелись, выплевывая золотистый цвет, как жидкий металл, ярость в его остром взгляде и адреналин в крови Вэй Усяня вызвали горячую дрожь возбуждения, пробежавшую по позвоночнику.       Вэй Усянь полетел вперед, горячее чувство в животе заставило его инстинктивно двигаться навстречу его причине, и в то же время Лань Ванцзи развернулся, движения впервые были грубыми и животными, на долю мгновения утратив свою грацию.       Внезапно оба лезвия оказались у их шей. Тренировочное поле было окутано тишиной. Воздух был наполнен только их тяжелым дыханием, они оба совершенно запыхались, пот стекал по их лбам и шеям.       Глаза Лань Ванцзи горели. Они пожирали тело Вэй Усяня золотым пламенем. Вэй Усянь опасался за свою жизнь.       Радостные возгласы учеников вырвали его из транса, и он повернулся на шум, увидев, что они хлопают и смотрят на него и Лань Ванцзи с благоговением, в то время как Цай Цян кивает с явным удовлетворением.       Опустив оба меча, Лань Ванцзи и Вэй Усянь поклонились друг другу в знак согласия на ничью, все еще пытаясь отдышаться.       — Лань Чжань, это было... — тяжело дыша, произнес Вэй Усянь, и Лань Ванцзи сделал глубокий прерывистый вдох, едва заметно кивнув.       Духовная энергия Вэй Усяня все еще бурлила внутри него, как будто они все еще боролись, как будто были на грани чего-то. Судя по дикому выражению глаз Лань Ванцзи, он, вероятно, чувствовал то же самое.       — И вот как два разных стиля владения мечом сводят на нет друг друга, — объяснил Цай Цян своему классу, заставив Вэй Усяня снова повернуться к мастеру меча. — Усердные тренировки приведут вас далеко, настоящий мастер в клане Цзян легко приспосабливается и использует преподанный ему стиль как основу для своих индивидуальных вариаций, заполняя пробелы, намеренно оставленные нашими предками, которые позволяют нам найти наше собственное дао меча. Как продемонстрировали Второй молодой господин Лань и Вэй Усянь из Юньмэн Цзян, таким образом вы сможете полностью раскрыть свой потенциал и продвинуться к невероятным высотам.       При этих словах Вэй Усянь улыбнулся Лань Ванцзи, адреналин все еще пульсировал у него в ушах.       — У каждого стиля есть свои сильные и слабые стороны. Только когда вы примете свои слабости и преодолеете их, вы сможете полностью использовать сильные стороны, — прочитал лекцию Цай Цян, затем ободряюще улыбнулся своим ученикам. — Теперь ваша очередь. Один на один. Первая пара, займите позицию.       Ученики охотно поклонились, повинуясь своему учителю, и Вэй Усянь почувствовал тепло от выражения мотивации на их лицах.       Цай Цян повернулся к ним.       — Вам двоим следует немного отдышаться. После этого Вэй Усянь может приступить к изучению первого базового набора стиля Лань, — отпустил он их.       Рука Лань Ванцзи сжала запястье Вэй Усяня до синяков, и последний почувствовал, как его быстрыми шагами потащили к тренировочному залу.       — Лань Чжань? — спросил Вэй Усянь, сердце бешено колотилось в груди, золотое ядро все еще пульсировало, как живое существо, готовое взлететь наружу.       Лань Ванцзи не ответил, ускорив шаг и потащив его к двери на краю поля. Он почувствовал, как его втолкнули внутрь, и прежде чем он смог полностью осознать коридор, ведущий к крытой арене, где разрешалось тренироваться приглашенным ученикам, Вэй Усяня прижали к стене, а Лань Ванцзи примкнул к его губам.       Вэй Усянь сразу обмяк, отвечая взаимностью на действия Лань Ванцзи, и захныкал, когда чья-то рука с силой дернула его за волосы, а другая прижалась по запястью, которое она все еще прижимала к стене.       Рот Лань Ванцзи был словно расплавленный огонь, его губы яростно скользили по губам Вэй Усяня, и он прижался потной горячей частью своего худощавого тела к нему спереди, фактически раздавливая его, не давая возможности убежать, сплавляя их тела воедино.       Следующий отчаянный вдох Вэй Усяня был полностью пропитан запахом Лань Ванцзи, сандаловое дерево почти полностью заглушалось ароматом мускусного пота и чего-то резкого, что Вэй Усянь внезапно узнал из своего сна, где Лань Ванцзи грубо брал его в библиотечном павильоне.       Краешком сознания Вэй Усянь отметил, что кровь приливает к его половому органу так быстро, что он чуть не потерял сознание. Он был на полпути к цели с середины их драки, но теперь он почти болезненно напрягся изнутри штанов, его золотое ядро, казалось, испепелило нижнюю часть живота без возможности восстановления, и он жалобно заскулил в рот Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи не дал ни одному из них возможности вздохнуть даже на малейшее мгновение, и Вэй Усянь чуть не задохнулся, когда что-то большое и пульсирующее прижалось к его бёдрам, дразняще потираясь о его пылающую промежность, в то время как Лань Ванцзи спустил кусок одежды с его плеча и прикусил обнаженную мягкую кожу.       — Ах, Лань Чжа... — ахнул он, но прежде чем он смог собраться с мыслями, Лань Ванцзи снова прилип к его губам, сплетая их языки во влажной борьбе, одновременно прижимаясь бёдрами к паху Вэй Усяня.       Отчаянный стон вырвался из горла Вэй Усяня, и он был уверен, что его сердце вот-вот разорвется, когда он почувствовал, как Лань Ванцзи просунул свой орган между бёдер Вэй Усяня, слишком горячий и такой невероятно твёрдый.       Он чувствовал себя очень хорошо. Это пронзило его, как молния, вспыхнув горячим и белым светом перед глазами, наэлектризовав его тело до каждой волосинки, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Инстинктивно он выпустил свою духовную энергию на волю, ухватившись за ближайший сосуд.       Рассеянно он почувствовал, как Лань Ванцзи следует за ним, его зубы снова больно впились в его плечо. Он почувствовал, как тот вливает свою чистую энергию в его духовные пути с мучительным стоном, которую в обычных условиях Вэй Усянь воспринял бы как лучшее вино.       Однако в настоящее время он ничего не мог поделать, его тело начало дрожать от остатков энергии, которую высвободил в нём оргазм, а ноги подкосились. Он соскользнул на пол, потянув за собой Лань Ванцзи, который отяжелел и обмяк. Вэй Усянь чувствовал себя как желе, когда толчки сотрясали нижнюю часть его тела.       Они вдвоем оставались там некоторое время, просто пытаясь отдышаться. Высшие мозговые функции Вэй Усяня и способность к пониманию куда-то подевались еще до того, как Лань Ванцзи вышвырнул его за дверь, и у него возникли серьезные проблемы с возвращением в сознание, он смотрел куда-то за трясущееся плечо Лань Ванцзи.       — Фуух, — наконец выдавил он дрожащим голосом. — Лань... Лань Чжань.       Лань Ванцзи издал какой-то неузнаваемый звук в шею Вэй Усяня.       — Лань Чжань, что это было? Черт возьми, что только что произошло?       Лань Ванцзи медленно поднял голову, и они посмотрели друг на друга, их глаза внезапно расширились от шока.       — Вэй Ин... — начал Лань Ванцзи хриплым голосом, и Вэй Усянь больше не мог сдерживаться.       Он истерически расхохотался, притягивая к себе милое растерянное лицо Лань Ванцзи.       — Хаха, Лань Чжань, мы действительно только что... Ахаха, я не могу в это поверить!       — Вэй Ин! — пожаловался Лань Ванцзи, когда его лицо любовно прижалось к груди Вэй Усяня.       — Я чувствую себя мокрой лапшой, Лань Чжань! — Вэй Усянь восхищенно воскликнул, отпуская Лань Ванцзи, который раздраженно выпрямился, его волосы были немного взъерошены, и он все еще выглядел так, словно увидел привидение.       — Черт возьми, Лань Чжань, я не могу поверить, что ты это сделал! Куда подевался весь твой знаменитый самоконтроль?!       Казалось, это застало Лань Ванцзи врасплох.       — Я... — попытался оправдаться он. Затем он опустил голову, широко раскрыв глаза. — Я не мог...       При виде сожалеющего выражения лица Лань Ванцзи у Вэй Усяня защемило сердце, и он немедленно обхватил милое личико Лань Ванцзи обеими руками, прижимаясь к его мягким, теплым щекам.       — Нет, милашка, не смотри так. Это было потрясающе, хорошо? Черт возьми, это правда было потрясающе, не смотри таким грустным взглядом!       Выражение лица Лань Ванцзи немного смягчилось, и Вэй Усянь, теперь, когда его голова снова начала работать нормально, заметил, что на самом деле он никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас.       Он чувствовал себя чертовски потрясающе! Все его тело было тяжелым и тёплым, как будто он только что проснулся после действительно хорошего сна, и его мышцы были рельефными, как будто он только что закончил чрезвычайно приятную и требовательную тренировку.       Инстинктивно он позволил своей духовной энергии циркулировать по меридианам, задыхаясь, когда почувствовал прилив силы.       — Срань господняя, Лань Чжань, направь свою энергию, направь свою духовную энергию! — выдохнул он, и Лань Ванцзи подчинился, словно инстинктивно, глаза его расширились от шока.       — Это... — только и сказал он, переводя взгляд на Вэй Усяня.       — Мы что, получается только что занимались двойным совершенствованием?! — Вэй Усянь закричал, не обращая внимания на то, что они находились в общественном месте.       — Вэй Ин, — ответил Лань Ванцзи, его голос звучал ошеломленно.       — Лань Чжань, это... Срань господняя! — Вэй Усянь, не веря своим ушам, снова и снова позволял энергии течь по своим меридианам, но огромное количество энергии не уменьшалось, отвечая ему послушно и удовлетворенно, как согретый солнцем кот.       — Как это вообще произошло? Черт возьми, я всегда думал, что двойное совершенствование — это просто миф! — Вэй Усянь воскликнул, не веря своим ушам.       — Наше сражение. Должно быть, это произошло из-за него... — ошеломленно пробормотал Лань Ванцзи.       Вэй Усянь уставился на него.       — Сражение? Разве оно было особенным? Я имею в виду, это было... это было невероятно, я думал, что мог бы наброситься на тебя прямо там, на поле боя, но... — он покачал головой.       — Это было очень приятно, — повторил Лань Ванцзи, теперь более решительно.       Вэй Усянь ошеломленно кивнул. Он вспомнил, как в конце его тело инстинктивно искало близости Лань Ванцзи, как Лань Ванцзи тащил его за собой, как будто он был чем-то одержим.       — Отдушина, — понял Вэй Усянь. — Мы каким-то образом увеличили наш соответствующий энергетический потенциал во время боя, и все, что было нужно — это отдушина, чтобы заставить нас продвигаться вперед. И в данном случае этой отдушиной была...       Лань Ванцзи кивнул.       — Это что-то, что, как известно, случается просто так? Лань Чжань, черт возьми, я никогда не читал о том, что такое возможно. Это что, просто ни с того ни с сего может случиться с каждым человеком? — спросил Вэй Усянь.       Лань Ванцзи в растерянности покачал головой. Вэй Усянь хихикнул, но тут же застонал, когда движение спровоцировало выход белой жидкости на его одежду.       — Ух, Лань Чжань, что же нам делать? Мастер меча ожидает нашего возвращения с минуты на минуту! Я не могу выучить новый стиль владения мечом с кончёй в штанах!       — Вэй Ин! — Лань Ванцзи зашипел на него за такие откровенные слова, но Вэй Усянь этого не потерпел.       — Лань Чжань, сейчас как будто такое неподходящее время для тренировок, ты, должно быть, тоже это чувствуешь, верно?       Лань Ванцзи вздохнул, и в его голосе прозвучала настоящая мука, в то время как Вэй Усянь стоял на трясущихся ногах, морщась от влаги между ног.       — Фу, я действительно не могу этого вынести, честно, из-за этого духовный прогресс кажется почти бесполезным.       — Здесь, — Лань Ванцзи тоже встал и направился к ближайшей двери в коридоре.       Его лицо снова было безучастным, и Вэй Усянь восхитился его дисциплинированностью, поскольку Лань Ванцзи, вероятно, почувствовал еще большее отвращение к беспорядку в его одежде, учитывая его обычный безупречный вид.       Лань Ванцзи поднял нефритовый жетон, висевший у него на поясе, и дверь, перед которой они стояли, открылась сама. Показалась кладовая с десятками тренировочных мечей, сделанных из металла или дерева, которые были выстроены в ряд на стене, манекены для боя, луки и стрелы и, к счастью, запасные тренировочные одежды.       — О да, небеса милостивы! — Вэй Усянь воскликнул, поспешил к полке, схватил свежую пару штанов, которые, казалось, пришлись ему впору, и быстро снял обувь и собственные испачканные штаны.       — Вэй Ин! — пожаловался Лань Ванцзи, поворачиваясь назад, чтобы не видеть голых ног Вэй Усяня.       — Что? — невозмутимо поинтересовался Вэй Усянь. — Мы только что довели друг друга до оргазма, будучи связаны самым интимным духовным образом. Лань Чжань, я не думаю, что у тебя осталось хоть капля добродетели, которую ты можешь потерять, увидев кусочек моей обнаженной кожи. — он усмехнулся при виде красных ушей Лань Ванцзи.       Лань Ванцзи фыркнул и подошел к нему, чтобы решительно выбрать себе пару свежих штанов. Он нахмурился, когда Вэй Усянь не потрудился посмотреть куда-либо, кроме как прямо на то место, где он начал снимать собственные штаны. Его икры и бедра были сильными, стройными и белоснежными.       — Бесстыдник, — пробормотал он, натягивая свежую пару штанов до бедер и завязывая их быстрыми пальцами.       — О, да, после этого мы оба определенно довольно бесстыдны. — Вэй Усянь хихикнул и, прежде чем Лань Ванцзи успел разозлиться еще больше, метнулся вперед и быстро поцеловал надутые губы юноши.       Лань Ванцзи сразу же стал выглядеть немного более умиротворенным.       Они вдвоем поспешно спрятали свои предательские штаны под полкой, чтобы забрать их позже, и поспешили обратно на улицу, чтобы присоединиться к классу владения мечом.       Цай Цян вел учеников Лань за собой, выполняя продвинутую серию прыжковых ударов, когда эти двое добрались до них.       — А, вот и вы, я чуть не послал кого-нибудь посмотреть, куда вы делись, — сказал мужчина, поправляя сгорбленное плечо.       Вэй Усянь поклонился в знак извинения.       — Этот ученик приносит извинения за свое опоздание, — решил сказать он, надеясь, что мастер меча не станет расспрашивать о деталях их отсутствия.       Цай Цян даже не казался обеспокоенным. Он просто пренебрежительно покачал головой.       — Не нужно извиняться, Вэй Усянь. Двум друзьям полезно проводить время вместе. — Вэй Усянь чуть не поперхнулся при слове "друзья". — Поскольку ты составляешь хорошую компанию нашему Второму молодому господину, я не могу ни на что жаловаться.       — Ах... спасибо, — ответил он, но втайне это показалось ему странным. Или, скорее, очевидный и непримиримый способ, которым семья и товарищи по клану любили Лань Ванцзи и беспокоились о нем, был довольно поразительным! Как бы то ни было, младшему сыну семьи Лань, казалось, могло сойти с рук почти все!       Цай Цян кивнул, когда ученики удовлетворительно справились с первым набором движений. — Второй молодой господин Лань, будь добр, — сказал он, и Лань Ванцзи молча кивнул, заняв место учителя, чтобы вести следующий набор движений, в то время как мастер меча подошел к Вэй Усяню.       — Ну что ж, Вэй Усянь. Ты, безусловно, уже хорошо владеешь стилем Цзян. Давай посмотрим, как ты справишься со стилем, который контрастирует с твоим.

***

      Стиль клана Лань определённо заставил Вэй Усяня попотеть. Хотя он определенно схватывал движения быстрее любого новичка благодаря своему собственному опыту, то, что сказал Цай Цян, было правдой, и стиль во многом противоречил его инстинктам.       Мастер меча предупредил его, чтобы он не смешивал стили и немедленно останавливался, если почувствует какую-то духовную неустроенность, что, как знал Вэй Усянь, было важно, но теперь интуитивно чувствовал причину в своем теле, которая кричала ему двигаться, в то время как выученный им набор движений предписывал ему держаться ровно и ждать.       Цай Цян зашел так далеко, что пригласил Лань Ванцзи и проинструктировал его особо следить за темпераментом Вэй Усяня и возможными колебаниями энергии, что Вэй Усянь едва не расхохотался. Этот человек даже не подозревал, насколько квалифицированным был Лань Ванцзи, когда дело касалось возможных колебаний энергии Вэй Усяня!       Сам Лань Ванцзи взялся за это дело с усердием и самоотдачей, часто проверяя пульс Вэй Усяня и мягко поправляя его форму, используя гораздо больше телесных контактов, чем строго необходимо, что, честно говоря, не слишком способствовало концентрации Вэй Усяня.       Младшие ученики Лань еще не перестали пялиться всякий раз, когда Лань Ванцзи занимал его место, особо прикасаясь к нему. Например, клал руку ему на бедро, чтобы понизить его позу, или, в одном запоминающемся случае, раздвигал его ноги еще шире, ставя ступню между икрами Вэй Усяня. В конце концов, что у Лань Ванцзи была репутация человека, который избегает прикосновений, насколько это возможно, имеено поэтому другим это всё казалось странным.       Что ж, Вэй Усянь на самом деле чувствовал себя чертовски фантастично, будучи исключением в этом отношении. Урок владения мечом закончился тем, что они с Суйбянь смогли медленно, но чисто выполнить первые несколько наборов базовых приемов владения мечом клана Лань, и он был горд, поскольку ему удалось приспособить свой разум и конечности к устойчивому способу передвижения, ориентированному на землю.       После Вэй Усянь проводил Лань Ванцзи обратно в кладовку, чтобы забрать их испачканные штаны, не в силах перестать хихикать над нелепостью ситуации и очаровательными покрасневшими ушками Лань Ванцзи, а затем последовал за ним обратно к каменным воротам у входа на частную территорию, чтобы отсрочить их прощание.       Прощаться друг с другом было довольно тяжело, так как сегодня рядом было несколько учеников, и они не могли проявлять никакой физический контакт, поэтому Вэй Усянь с тяжелым чувством в сердце на короткое мгновение сжал руку Лань Ванцзи и таким образом все же сумел шокировать нескольких проходящих мимо учеников Лань видом того, как их Второй молодой господин средь бела дня вступает с кем-то в телесный контакт.       Лань Ванцзи тоже, казалось, не хотел расставаться, и Вэй Усянь понял, что у него еще не было возможности рассказать Лань Ванцзи о том, что он узнал о своих родителях из-за всего случившегося.       Кроме того, он очень хотел обсудить странный духовный прогресс, который они создали между собой ранее, немного подробнее, с более ясными головами, но, похоже, им обоим нужно было подождать до следующего дня, поскольку быстро приближался комендантский час.       Вэй Усянь почувствовал искушение просто позволить Лань Ванцзи тайком затащить его в Цзинши, чтобы там переночевать, но это была плохая идея по стольким причинам, что он лишь без особого энтузиазма упомянул об этом Лань Ванцзи, который лишь выразительно поднял бровь в ответ на это предложение.       Они расстались, в последний раз пожав переплетенные руки, и Вэй Усянь вздыхал всю обратную дорогу до комнат для приглашенных учеников, уже скучая по Лань Ванцзи, как по потерянной конечности.       Он даже не хотел думать о том, чтобы навсегда расстаться с Лань Ванцзи, чтобы вернуться в Юньмэн по окончании лекций в следующем году, и на мгновение всерьез задумался о том, чтобы просто намеренно провалить выпускной экзамен. Не Хуайсану пришла в голову правильная идея.       Он подавил желание свернуть в коридор и чуть не врезался в Цзинь Цзысюаня, который стоял прямо за ним.       — Ах, черт, что ты здесь делаешь? Следишь что-ли за мной? — спросил он, прижимая руку к груди.       Цзинь Цзысюань фыркнул и отвернулся от него. Ответственность за ответ взял на себя один из его лакеев.       — Вэй Усянь, кто ты такой, чтобы обвинять молодого господина нашего клана в слежке? Не слишком ли ты смелый?       — Что ты хочешь этим сказать, а? Я настолько смел, насколько хочу быть. А твой молодой господин должен быть в состоянии сам сказать мне, если я его этим обидел, — возразил он, раздраженный тем фактом, что эти ученики Цзинь всегда были такими подхалимами.       — Ты... — ученик Цзинь возмущенно ткнул в него пальцем, но Цзинь Цзысюань остановил его поднятой рукой.       — Не беспокойся о нем. Нам не нужно слушать кого-то, кто слишком легкомыслен и любит выставлять свои связи напоказ, не заботясь о последствиях своих похождений, — заявил Цзинь Цзысюань, не удостоив Вэй Усяня даже взглядом.       — Что ты имеешь в виду? Если ты хочешь оскорбить меня, пожалуйста, не стесняйся в выражениях, — парировал Вэй Усянь.       Цзинь Цзысюань впервые посмотрел на него с презрением.       — Я сказал именно то, что хотел. Твое бесстыдство действительно не кажется преувеличенным, Вэй Усянь. Разговоры приглашенных учеников пестрят предположениями о том, кто может быть той счастливой молодой барышней, которую ты сбил с пути. Или мне следует сказать, несчастной молодой барышней?       — Цзинь Цзысюань, следи за своим языком! — воскликнул знакомый голос, прежде чем Вэй Усянь успел осознать, сколько полной бессмыслицы было в словах наследника клана Цзинь.       Цзян Чэн появился в коридоре, посмотрев на них с мрачным выражением лица. Цзинь Цзысюань, казалось, немного заколебался при виде неожиданной поддержки, но быстро задрал нос.       — Что, все, что я сказал, неправда? Если твой шисюн настолько бесстыден, что играет со всеми, даже не скрывая улик, он не должен удивляться, когда люди начинают осуждать его за это. Разве ты сам не избегал его, молодой господин Цзян?       — Не говори о вещах, к которым не имеешь никакого отношения, — прошипел Цзян Чэн и, не обращая внимания на Цзинь Цзысюаня и его прихлебателей, схватил Вэй Усяня за руку и потащил в их комнату.       Только когда они остались одни, он отпустил его, на мгновение замолчав. Затем он фыркнул и повернулся к нему лицом.       — Видишь, это то, о чем я говорил. Ты знаешь, сколько людей сплетничают о тебе? — выплюнул он.       Вэй Усянь все еще был немного озадачен.       — Что, черт возьми, этот павлин вообще нёс? Кто сказал, что я соблазнил какую-то девушку? — недоуменно подумал он.       Цзян Чэн надулся.       — Ходят слухи, что у Вэй Усяня был роман с барышней из клана Лань, и теперь у клана Лань нет другого выбора, кроме как позволить ему жениться на ней, поскольку он уже основательно осквернил ее добродетель, — выдавил он.       У Вэй Усяня вырвался шокированный смешок.       — Что за хрень? — спросил он. — Откуда они это вообще взяли?       Что ж. После сегодняшнего оскверняющая часть была, по крайней мере, немного правдивой. Ему все еще казалось, что его собственная добродетель была основательно осквернена, но все же.       — Откуда они это взяли?! Ты серьёзно? — Цзян Чэн в отчаянии всплеснул руками. — Взгляни на свою шею!       Он нервно начал расхаживать по комнате.       — Я говорил тебе, Вэй Усянь, что бы ты ни думал, то, что делаешь, закопает твою репутацию окончательно!       Вэй Усянь вздохнул.       — Люди всегда будут сплетличать и что-то додумывать за нашими спинами, Цзян Чэн. И на этот раз они во многом ошибаются.       Внезапно он почувствовал сильную усталость.       — Кого волнует, правы они или нет? Дело в том, что у тебя действительно смехотворное количество засосов, и, похоже, ты внезапно непонятным образом оказался связан с кланом Лань и... — Цзян Чэн внезапно остановился, его взгляд упал на шею Вэй Усяня.       Он быстро подошел прямо к тому месту, где Вэй Усянь сел на его кровать, и грубо стянул кусок одежды его с плеча.       — Эй, Цзян Чэн, ты что делаешь? — воскликнул Вэй Усянь, толкая руку своего шиди.       — Вот ублюдок! — Цзян Чэн зарычал. — Кем этот Лань себя возомнил, чтобы посмел оставить тебя в таком состоянии?! Неужели его не волнует, как это выглядит? — он казался совершенно разгневанным, и Вэй Усянь попытался посмотреть вниз и увидеть, что его так разозлило.       Там, на его правом плече, отчетливо виднелся четкий отпечаток зубов Лань Ванцзи, в некоторых местах кожа даже немного порвалась. Это действительно выглядело довольно жестоко.       — Я сломаю ему обе ноги, будь проклят этот Второй Нефрит, на этот раз он зашел слишком далеко! — Цзян Чэн был в ярости, оттягивая одежду Вэй Усяня еще ниже, чтобы лучше видеть место укуса, игнорируя пронзительные протесты своего шисюна.       Он вытаращил глаза, когда взору открылся ещё один укус, но немного ниже.       — Какого хуя, Вэй Усянь, схуяли ты позволяешь этому ублюдку так терзать себя?! Любишь ты его или нет, но, похоже, он обращается с тобой как со своей личной игрушкой! Я выпотрошу этого парня к чертовой матери! — он оторвал руки от одежды Вэй Усяня и направился прямо к двери, как будто прямо сейчас планировал встретиться лицом к лицу с Лань Ванцзи и немедленно воплотить свои слова в жизнь.       — Так, подожди! Цзян Чэн, эй, прекрати весь этот цирк! — воскликнул Вэй Усянь, вскакивая и удерживая Цзян Чэна на выходе из их комнаты.       — Даже не думай, что я остановлюсь, кто-то должен научить этого извращенца и его гребаное каменное лицо некоторым чертовым границам, и ясно, что это будешь не ты, Вэй Усянь! Если он думает, что может просто поиграть с тобой, как будто у него есть личное приглашение пометить тебя, пока ты не будешь выглядеть так, будто тебя нахрен разжевали и выплюнули, то он просто конченная мразь! — Цзян Чэн кричал, пытаясь вырваться.       — Цзян Чэн! Не смей так говорить о Лань Чжане! — запротестовал Вэй Усянь, едва сумев удержать Цзян Чэна от того, чтобы выбежать из их комнаты.       — Как? Как, Вэй Усянь?! Мне кажется, ты слишком бредишь своими чертовыми чувствами, чтобы заметить, что полностью увлечён этим парнем! Если ты позволяешь ему неуважительно относиться к тебе, как будто ты обязан ему своим телом, или какую-то подобную чушь, ему явно нужно преподать гребаный урок!       — Никто никому ничем не обязан, Цзян Чэн, о чём, ты вообще говоришь? — Вэй Усянь заскулил, раздраженный тем, как Цзян Чэн пытался стряхнуть его руки. — Успокойся, Цзян Чэн, что бы ты ни думал, это не так! Лань Чжань не сделал ничего такого, чего бы я не хотел!       Это, наконец, заставило Цзян Чэна замереть, прежде чем он медленно повернул свое разъяренное лицо к Вэй Усяню, уставившись на него недоверчивыми глазами.       — Ты серьёзно сам, блять, этого захотел? — выплюнул он, грубо указывая на синяки на верхней части тела.       Вэй Усянь вздохнул.       — Лань Чжань любит меня, он не сделал бы ничего такого, что мне не понравилось, — устало пояснил он.       Глаза Цзян Чэна широко раскрылись.       — Что за черт? Он сказал тебе, что чувствует к тебе то же самое, или ты просто слепо в это веришь? — недоверчиво спросил он.       — Я ничего не додумываю, на самом деле он сам мне об этом говорил и не раз, — сказал Вэй Усянь, чувствуя себя вполне уверенным, что Цзян Чэн больше не будет пытаться немедленно переломать ноги Лань Ванцзи, и поэтому он, наконец, отпустил рукав своего шиди. — Так что ты можешь перестать психовать, хорошо?       Цзян Чэн еще некоторое время смотрел на него, как будто думал, что тот лжет. Что бы он ни увидел на лице Вэй Усяня, через некоторое время он начал немного разжимать челюсти. Пыхтя, он развернулся и позволил себе упасть навзничь на одну из подушек сиденья, скрестив руки на груди.       Вэй Усянь немного поколебался, прежде чем присоединиться к своему собрату по клану за столом. Цзян Чэн на мгновение нахмурился, глядя на стол между ними. Затем его брови нахмурились еще больше.       — Так что, вы двое теперь со странностями, что ли? — выдавил он из себя.       — Ну... — Вэй Усянь ответил немного нерешительно. — Наверное да?       — Что ты имеешь в виду под "наверное да"? Так да или нет? — Цзян Чэн казался расстроенным.       — Все не так просто, Цзян Чэн. Я бы сказал, что на данный момент мы вместе, но кто знает, что будет дальше?       — Он что думает, что он слишком хорош для тебя? — Цзян Чэн, казалось, снова разозлился еще больше.       — Ты сам знаешь, что он слишком хорош для меня, Цзян Чэн. Даже не имеет значения, что думает сам Лань Чжань, ни в коем случае клан Лань не позволил бы сыну слуги ухаживать за их Вторым молодым господином, ты и сам это прекрасно знаешь, — устало сказал Вэй Усянь.       — Ты главный ученик клана Юньмэн Цзян, а не просто сын слуги, — выдавил Цзян Чэн.       Вэй Усянь улыбнулся, увидев, что он такой сварливый.       — Да, и Лань Чжань скоро станет первым приближённым лидера клана. Это не одно и то же.       — Это он так сказал? — поинтересовался Цзян Чэн осуждающим тоном.       — Лань Чжань ещё ничего не сказал, мы даже толком не обсуждали будущее, — опроверг Вэй Усянь.       Цзян Чэн усмехнулся.       — Да, очевидно, вы были слишком заняты всякими непристойными вещами, вместо того, чтобы обсудить это.       Вэй Усянь захихикал над этим описанием.       — Ну, да, вроде того, — мечтательно признал он.       — Фу. Блять, нет, перестань так ухмыляться, — Цзян Чэн нахмурился. — Ты выглядишь чертовски глупо.       — Ой, сердце мое, Цзян Чэн, — возразил Вэй Усянь, преувеличенно надув губы. Всем своим существом он почувствовал облегчение, вернувшись к привычному подшучиванию с Цзян Чэном без той тяжелой атмосферы, которая висела вокруг них в последнее время.       — Если Лань Ванцзи что-нибудь с тобой сделает, у него будут серьезные неприятности, ты меня слышишь? — Цзян Чэн снова настаивал, хотя на этот раз он казался скорее раздраженным, чем по-настоящему сердитым. — Подожди, пока я расскажу об этом сестре, она сама в таком случае придет и убьет этого ублюдка.       Хотя Лань Ванцзи ни в коем случае не был ублюдком, картина, на которой его шицзе с ее обычной мягкой улыбкой жестоко мстит за своего бедного шиди была чертовски потрясающей, поэтому Вэй Усянь пропустил это мимо ушей и просто глубокомысленно кивнул.       — А ты, ты в немилости навсегда, ты абсолютный идиот. Сначала клан Лань для тебя слишком суровый и жестокий, а теперь ты вдруг начинаешь лизаться с одним из их Нефритов.       Вэй Усянь ухмыльнулся.       — Ханжество на самом деле является частью привлекательности, — мудро заметил он, и Цзян Чэн изобразил насмешку.       — Пожалуйста, избавь меня от подробностей, я абсолютно ничего не хочу знать о привлекательности Лань, блять, Ванцзи, или о любом подобном придурке. Особенно из твоих уст.       Цзян Чэн встал и направился готовиться ко сну, обернувшись в последний раз.       — И все же, может быть, хотя бы попытаешься быть незаметным в будущем, — сказал он, свирепо глядя на Вэй Усяня и заставляя его захихикать.       Нет, до тех пор, пока Лань Ванцзи не заботило, насколько очевидными они были, ему тоже было все равно.