Оттенки любви

На улице стояла пасмурная погода. Дождевые капли стекали по стеклу, образовывая на подоконнике маленькие лужицы, небо затянули хмурые тучки. Ивлин не особо любила такую погоду. Дождь всегда ассоциировался у неё с чем-то грустным и меланхоличным, и обычно в такие дни у неё было паршивое настроение. Однако сегодня всё сложилось иначе. Во многом благодаря Риете. Они с Риетой дружили ещё с самого детства. Её семья вот уже много лет служила клану Ивлин, так что они были вместе, считай, с самого рождения. Риета следовала за ней везде, куда бы она ни пошла. Защищала её от приставаний одноклассников, заботилась о ней во время болезни и просто находилась рядом в трудные моменты. Наверное, именно поэтому Ивлин так привязалась к ней. Для неё Риета — не просто слуга. Она — нечто большее, самый дорогой и любимый человек после отца и брата. И только ей, Риете, она могла позволить то, что всегда запрещала другим. Как и сейчас. Они сидели в её комнате на незастеленной кровати и прижимались друг к другу. На полу валялись вещи, книги и прочие безделушки, которые Ивлин по обыкновению забыла убрать, но это их не волновало. Даже Риету, которая всегда любила чистоту и терпеть не могла беспорядки. Сейчас, когда за окном шёл небольшой дождик, а они с Ивлин находились так близко друг к другу, всё это не имело значения. Важно лишь только то, что они здесь, вдвоём, и никто не мог им помешать. Риета гладила её по плечам и рукам. Мягко, ненастойчиво, почти невесомо. Ивлин не любила, нет, ненавидела чужие прикосновения, однако ей себя трогать позволяла. Потому что Риета — особенная. Потому что она никогда не сделает больно, потому что она — самая лучшая девушка на свете. И Ивлин таяла под её прикосновениями, такими ласковыми и воздушными. А Риета, видя это, лишь продолжала. Она плавно проходилась тонкими пальчиками по бледной, почти фарфоровой коже, обводила подушечками запястья и оставляла на руках незамысловатые узоры. Иногда она покусывала губы, будто пыталась остановить себя от чего-то, и отводила глаза. В такие моменты её щёки покрывались пунцовым румянцем, и Ивлин прекрасно это замечала. И ей не требовалось долго гадать, что же она хотела сделать. Риета хотела поцеловать её. Покрыть поцелуями её плечи и руки, а, может, и не только их. Она ни за что не сказала бы об этом вслух, однако по её лицу и так всё было очевидно. И Ивлин, если честно, не возражала. — Знаешь, — негромко начала она, прикрыв глаза. — Мне нравится то, как ты гладишь, но мне хотелось бы чего-нибудь ещё. — Чего же? — так же тихо спросила Риета. Её щёки вновь запылали алым, видимо, оттого, что она прекрасно поняла намёк. Ивлин растянула губы в мягкой улыбке и поднесла одну руку к её лицу. — Поцелуй, — сказала она, и её слова прозвучали скорее как приказ, нежели как просьба. Риета ещё больше смутилась, однако перечить не стала. Вместо этого лишь аккуратно обхватила тонкую ручку и прильнула к молочной коже губами. Мягко, трепетно, но в то же время робко. От столь невинного поцелуя у Ивлин внутри всё перевернулось, и она отчётливо почувствовала, как внизу живота затрепыхались рубиновые бабочки. Ощущение это было настолько невероятным, что она даже прикрыла глаза от удовольствия. А Риета, поняв, что ей всё нравится, продолжила. Сначала она покрывала быстрыми поцелуями запястье, потом начала постепенно подниматься выше. Иногда она задерживалась на отдельных участках кожи, проводила по ним благоговенно губами, порой даже позволяла себе их лизнуть. Ивлин в такие моменты тихо вздыхала и запускала свободную руку в рыжие волосы. Каждый новый поцелуй Риеты отзывался толпой мурашек по всему телу. Бабочки в животе сходили с ума, а сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди в любую минуту. И ей определённо всё это нравилось. Нравились прикосновения Риеты, нравилась их близость, нравились ощущения, которые она сейчас испытывала. У неё ещё никогда и ни с кем такого не было. Лишь Риета вызывала в ней такую невероятную бурю эмоций. И ей хотелось ещё. Хотелось получить от этой внезапной близости максимум. Так, медленно, но верно Риета поднималась всё выше и выше. Она бережно целовала предплечья, локти и плечи, утыкалась носом в ключицы, но не смела коснуться груди. Для неё это было нечто запретное, а потому она целовала лишь там, где Ивлин чётко разрешала. А потом она добралась до шеи и лица. Тогда она всё же остановилась. Подняла на неё красное от смущения лицо, заглянула в глаза, как бы спрашивая: «можно?». Ивлин улыбнулась и коротко кивнула: можно. Тогда Риета вернулась обратно к коже. Приблизилась, провела по коже дрожащими пальцами. От Ивлин пахло чем-то сладким, и этот запах, по всей видимости, кружил ей голову. Она вдохнула его полной грудью, прикрыв глаза, и наконец мягко прильнула к шее. Ивлин коротко выдохнула, чуть сжала волосы пальцами. По всему её телу пробежалась сладостная дрожь, и она окончательно разомлела. — Вот так, молодец… Хорошая девочка… — судорожно прошептала она. — Вам… Правда нравится? — Риета подняла на неё взгляд, будто не верила. — Очень, — на выдохе шепнула Ивлин, проводя по резинке, скрепляющей хвост. — И я хочу ещё. Риета замерла на мгновенье, а после счастливо улыбнулась. — Как прикажете, леди Ивлин. После этих слов она наконец неуверенно накрыла её губы своими. Ивлин вздрогнула всем телом, но потом лишь блаженно прикрыла глаза. Притянула Риету ближе к себе так, чтобы она теперь сидела у неё на коленях, провела одной рукой вдоль спины. Та судорожно выдохнула сквозь поцелуй и прильнула к ней покрепче. Обхватила шею руками, устроилась поудобнее. Ивлин вновь погладила её, а затем вдруг упала вместе с ней на кровать. От неожиданности Риета распахнула глаза и в недоумении посмотрела на неё. Ивлин же ухмыльнулась сквозь поцелуй и провела по её талии. Сегодня она собиралась получить свой желанный максимум.