Катализатор

— Доброе утро, госпожа Инуи. Акане поднимает взгляд, совсем не понимая, что обращаются именно к ней. Под окном ее многоэтажного дома припаркована машина, и как оказалось, ожидающая только появления самой девушки. Невысокий мужчина с выбритой головой и татуировками на руках своим внешним видом вызывает весомые опасения, а доброжелательная учтивая ухмылка подкрепляет зародившееся сомнения девушки. Акане знает насколько она бесполезна, если ей захотят воспользоваться и начать кого-то шантажировать. Один лишь Хаджиме придает ее существованию какую-то ценность. — Госпожа, меня зовут Акун. С этого дня я ваш личный водитель по приказу босса,– он открывает пассажирскую дверь перед ней, приглашая в салон автомобиля. Любезная улыбка не покидает его лица. Блондинка переминается с ноги на ногу, не зная как правильно поступить. Беспечной она никогда не была, но ситуация становится неловкой. Во всяком случае, если она не согласится, ее просто туда затащат силой. — Акане,– раздается голос изнутри салона, затем выглядывает и сам его обладатель,– Садись в машину. Коконой Хаджиме смотрит выжидающе, острые взгляд кошачьих глаз пожирает ее лицо, пытаясь считать малейшие эмоции. Девушка кротко вздыхает. Ничего не остается сделать, как последовать приказу и сесть на заднее сидение. Акун в два шага оказывается за водительским сидением. Машина трогается с места, отправляясь в главный офис. Коко ничего ей не говорит, стоит ей очутиться рядом. Только продолжает изучать утреннюю хронику новостей в своем ноутбуке. На нем нет привычного офисного костюма, лишь легкие хлопковые штаны и свободная рубашка в цвет. Серебристые волосы повязаны резинкой на скорую руку, как если бы длинные пряди мешались и лезли в лицо. Акане отрывает взгляд от мужчины, находя вид за окном более интересным. — Голодна?– обращается к ней, все еще не поднимая глаз с экрана. Оба пассажира едут в полнейшей тишине лишь пару минут. Она с испугом от внезапного обращения оборачивается к мужчине. — Нет. — Тогда я заберу тебя на обед. К тому времени проголодаешься,– констатирует тот как само собой разумеющееся, завуалировано намекая ей, что отказов сегодня не примет. И молчание повисает вновь. В салоне пахнет кожей, Акане лишь думает о том, что машина видимо куплена совсем недавно. К запаху кожаного салона примешивается и легкий запах хвои, который доносится со стороны Хаджиме, стоит тому дернуть головой в сторону Инуи. Акане нервно потирает ладони друг о друга. Хочется не держать в себе все скопившиеся за это время слова, но высказывать их вот так просто в лицо нет желания. Она прямолинейна, но обижать дорого ей человека нет сил. Что у нее осталось, кроме Коко? Никого и ничего. — Коко,–осторожно зовет она и мужчина наконец-то обращает на нее взгляд темных глаз. У Хаджиме они недобрые, какие-то злые с самого детства. Смотрят с подозрением, словно вот-вот начнут обвинять во всех смертных грехах. Акане Инуи боится его взгляда, сжимается под ним до дрожи, а мысли все больше путаются. Вся бравада оседает на кончике языка. В детстве ей думалось, что мальчик пытается казаться взрослым и серьезным, не по годам смышленым. Что ему детские забавы Сейшу, когда хочется соответствовать потребностям его старшей сестры? Он щурил глаза с угрозой, задирать окружающих пытался, а между тем обещал всегда ее защищать. И вот он перед ней, взрослый и возмужавший, состоявшийся мужчина все с тем же резким взглядом. Но глаза потухшие. Полностью мертвый взгляд без привычного озорства. Вот только злость никуда не делась, возросла до колоссальных пределов. И копится, копится в пределах зрачка, грозясь когда-то выплеснуться наружу. Из них двоих Акане справляется со старыми ранами слезами по вечерам в своей квартире, Хаджиме тушит боль в ледяном молчании. В нем столько невысказанной злобы и отчаяния, что она не хочет добавлять к этой смеси еще и свои негативные эмоции и переживания. — Коко,– нежно повторяет она, тянет к нему ладонь и обхватывает его, переплетая пальцы. Сопротивления ожидаемо не находит. Хаджиме выжидающе смотрит, давая девушке собраться с мыслями. — Пожалуйста, не нужно всего этого,– она не уточняет о каких вещах говорит, но мужчина понимает без слов,– Это лишнее, правда. Мне неловко,– взгляд притупляет,– Среди персонала уже давно ходят неприятные слухи. Все это только их усиливает. — Какие слухи? Обжигающая правда скапливается на языке. Было бы наивно полагать, что она не узнает о своей репутации, которая давно сложилась в рабочем кругу. На любой вопрос девушки-медсестры из ее команды отмахивались и старались перевести тему. Мицуя и вовсе не любил собирать женские сплетни, не желая даже поднимать эту тему. Между тем стены все слышат и ничего никогда в себе долго не держат, и чужие гадкие перешептывания въедаются в мозг. — Шлюха Бонтен. — Получила должность через постель,– поддакивает второй голос. — Наверное, совсем безотказная. Чем она так еще может зацепить? Частые визиты Харучие к ней подливали масло в огонь, разжигая ненависть и зависть среди женского персонала еще больше. Она только надеялась, что Хаджиме не знает о них, либо всего лишь закрывает глаза. — Тебе есть дело до слухов, Акане?– не дожидаясь ответа, он убирает ноутбук с колен подальше. Мужские пальцы сильнее переплетаются с ней. Всегда был такой — схватится за нее и никогда не отпустит. — Они мешают работе. — Я не заметил, чтобы ты стала хуже работать. Твоя команда получила похвалу за работу в последнее время,– мужчина самодовольно улыбается, он всегда радуется успехам девушки как своим. Хаджиме всегда знал, что Акане не только способная, а чрезвычайно талантливая. Как это обычно бывает, чтобы талант заметили, его нужно было укрепить деньгами, которые Хаджиме делал буквально из воздуха. Звезды сошлись в тот миг, когда Хаджиме Коконой познакомился со старшей сестрой своего единственного лучшего друга. — Похвалу? От кого? — Обсуждали затраты на медицинский персонал. Какуче составил рейтинг и между делом завел разговор о чистке штата. Нам не нужны бесполезные медицинские кадры,– Хаджиме хмурится, переводя взгляд на их переплетенные руки,– Санзу заступился за твою команду. Сказал, что на вашем счету больше всего спасенных жизней. Странно, не находишь?– взгляд впивается в ее лицо, юркий язык скользит между приоткрытых губ,– Не знал, что этому психопату есть дело до обычных медиков. Харучие Акаши нет дела до других людей, если только это не Манджиро Сано. Последнего она видела всего лишь один раз в жизни. Низкорослый худощавый мужчина одарил ее нечитаемым взглядом, а после кивнул в одобрении Хаджиме, словно принимал его выбор. Взгляд с поволокой, болезненный вид, как если бы мертвец ожил и решил одарить из своим присутствием. Рядом с хозяином неизменно находилась его права рука — высокий, статный Харучие, глаза которого блестели жизнью и азартом. Розоволосый вился рядом с хозяином как преданная собачка, пытаясь заслужить свою долю внимания и похвалы. Вот только сердце у Манджиро черное и там нет места для других людей. Так есть ли дело такому как Санзу до обычного врача вроде нее? Акане сомневается. Временный интерес, который погаснет, стоит тому наиграется с ней. Хаджиме не отрывает взгляд от ее лица. Как и всегда, на протяжении стольких лет, пытается считать ее мысли. Лгать ему было трудно — знает наперед все, что та от него скрывает. Да и можно ли во лжи обставить того, кто кто полностью из нее состоит? Хаджиме Коконой перестал быть хозяином своей жизнь в девять лет, когда его лучший друг Сейшу познакомил мальчика со своей старшей сестрой. Это была любовь с первого взгляда. Так во всяком случае думал сам Коконой. Сердце озлобленного и недоверчивого ребенка нашло успокоение в этих холодных голубых глазах, пшеничных волосах и улыбке, нежнее которой он никогда не встречал. Детское, сказанное в порыве сердца, «Я всегда буду защищать тебя» резко переросло «Я всегда буду рядом» Потому что после пожара в доме семьи Инуи рядом с Акане больше никого не было, кроме Хаджиме. Жизнь Коконоя Хаджиме стала всецело принадлежать Акане Инуи. Деньги, которые не несли никакой ценности для него самого, тратились на девушку, даже когда она пыталась сопротивляться. Лучший психолог, самые дорогие лекарства, квартира в центре города и оплата обучения в университете мечты — не было проблемой для его кошелька. Акане это хочет? Акане это получит. Все, что хочет сам Хаджиме — ее внимание, улыбка, нежные руки и любовь. Лжет себе, что готов ждать ее решения столько, сколько она попросит, но при каждой встрече смотрит с надеждой как верный пес. Такая же глупая и безответная верность как и у Харучие к Манджиро. — Не смотри на меня так,– она смущается от пристального внимания, поскорее желая переключиться на другую тему разговора. — Как? – он сокращает расстояние между ними, мягко тянет ее за руку на себя. В голове Акане лишь мысль о контрасте с Санзу — тот резким порывом сносит все преграды, притягивает нагло, не церемонится. Акане бросает взгляд на водительское сидение — Акун увлечен дорогой, или просто делает вид, что не подслушивает их разговор. — Держись подальше от Харучие,– Коко шепчет мягко на ухо,– Ходят слухи об его частых визитах к медицинскому персоналу. Не знаю что он именно там ищет, но постарайся не попадаться ему на глаза. Отстраняется от нее медленно, следя за реакцией, заглядывая в глаза с вопросом. «Ищет меня. Он приходит из-за меня» Коконой кажется совсем не подозревает о частных визитах бешенного пса к ней. Нежеланные встречи, повторения которых она не хочет, но Санзу раз за разом вторгается в ее жизнь. — Глупости,– шепчет она ему в лицо, обдавая теплым дыханием. Коко замирает,– Зачем я сдалась кому-то вроде него? Бессовестно лжет, пытается и сама в это поверить. Она не хочет кормить его ложью, не искусна в этом, но мужчина почему-то на этот раз ведется. Акане знает, что Хаджиме никогда не обманывается на ее счет, лишь дает ей фору. — Если не хочешь обедать, тогда поужинаем сегодня? Какуче посоветовал один хороший ресторан,– мужчина больше не предлагает, а ставит перед фактом, учтиво завуалированным под видом выбора. Завтрак, обед или ужин – совсем не важно куда именно он поведет ее, но если решил, то так и будет. Для Хаджиме Коконоя, казначея главной преступной группировки Японии, вся жизнь в данный момент — сплошные торги. И, если с партнерами в рабочей атмосфере он борется за каждую мелкую монету, с зубами выдирая лучшее, то и с Акане он возьмет то, что ему предназначено. В разумных пределах, конечно. Коко приближает губы к ее. Секунда до столкновения, но девушка знает, что Хаджиме не осмелится ее поцеловать. По крайней мере не сейчас и не здесь. «Целовать нужно тех, кого любишь» Он ее любит. Повторял сотни раз в порыве чувств и в расслабленной неге, при личных встречах и в отправленных сообщениях. Но она никогда не говорила, что любит его в ответ. «Ты мне нравишься, Коко» «Ты самый дорогой для меня человек» «Ты мой защитник» Не любовь всей жизни. Сколько бы не прошло времени — он не осмелится поцеловать, пока она сама не попросит. Слишком уважает ее границы. — Звучит как хорошая идея,– улыбается, отстраняется самой первой, чтобы не мучить. — Тогда дашь знать, когда освободишься,– мужчина возвращается к рабочему ноутбуку, всем видом показывая, что тема закрыта. Акане бросает взгляд на водительское сидение, сталкиваясь с изучающим взглядом Акуна в зеркале заднего вида. Мужчина теперь даже не старается делать вид, что не подслушивал. Акане Инуи знает, о чем тот думает, глядя на нее. Все, кто видел особое отношение Хаджиме к ней, всегда задаются одним и тем же вопросом. И что же такого в ней нашел один из Бонтен? Симпатичная, но совершенно обычная с виду девушка. Мимо такой пройдут на улице, не задерживая взгляд, на нее никогда не обратят внимания и восхищение своей внешностью она никогда не вызовет. Все, что ее выделяет среди безликой толпы — уродливый ожог на щеке. Как напоминание о том, что она выжила, а ее семья – нет.

***

— Какой у нас план? Все трое обводят жилой комплекс изучающим взглядом, не подавая признаков того, что у кого-то из них сейчас есть стоящая идея. У Ханагаки Такемичи на лице крупными буквами написано, что плана не было и нет, а поэтому Юзуха со всем ожиданием обращает взгляд на Чифую Мацуно, владельца единственной клетки мозга на двоих в этом дуэте. Несуществующий план уже был обречен на провал с самого начала. Команда из них была нелепая, спорить они начали уже, выходя из кабинета капитана, когда тот все-таки дал свое разрешение на то, чтобы Юзуха присоединилась к этому делу. Такемичи настаивал идти на пролом, Чифую советовал обдумать все как следует, а самой Шибе не хотелось тянуть резину и оттягивать неизбежное. Вцелом, она считала у них ничего не получится, но попробовать все-таки стоило бы. — Мама Баджи живет здесь. Только через нее можно попробовать выйти на него,– блондин чешет затылок в нервном жесте. Это единственная идея, которая пришла в его голову и если она не выгорит, то можно сказать, что они все провалили. — Это понятно. А дальше что? Он будет с нами сотрудничать? Вопрос заводит всех троих в тупик . Девушка переводит глаза с одного на другого, а потом снова возвращает нетерпеливый взгляд к Такемичи. Тот нелепо открывает рот, но не знает как стоит правильно ответить, чтобы не отхватить подзатыльник от Юзухи. У той рука тяжелая. Шиба недовольно складывает руки на груди. — Кейске Баджи?— третий из их команды издает краткий смешок, совсем уж нервно. Такемичи не верил в успех плана с самого начала,– Он скорее выбьет из нас всю дурь. — Не исключаю. Последний раз он мне навалял так, что пришлось уходить на больничный. — И за что? — Сказал, что я совсем пропащий, раз в полицию подался. Он с копами дел не имеет. Так и разошлись наши дороги. Их везение ускользало сквозь пальцы. Дурацкий план, наспех собранная команда не добавляла уверенности в том, что дело сдвинется с мертвой точки. Подавшись нервному настроению, Юзуха хлопает ладонями по металическим перилам лестничного прохода. Ржавый металл издает неприятный звук, пугая Ханагаки. Каким таким образом Баджи Кейске, в прошлом привлекавшийся по делу убийства, а потом еще и пойман несколько раз за мелкое воровство и мошенничество, поможет трем полицейским пробраться в клуб «Поднебесье», пока девушке не приходило в голову. По словам того же Чифую, с кем мужчина дружил в школьные годы, Баджи не состоял ни в одной из преступных группировок, предпочитая оставаться в гордом одиночестве. Вылезал на свет только по веским причинам. Такой как он, знающий как «открывать закрытые двери», скрывается от всех не без причин. Слишком лакомый кусочек в криминальном мире. Проходит пятнадцать минут тяжелых размышлений, звенящей тишины и нетерпеливых вздохов уже надоевшего всем Такемичи. Дверь нужной квартиры им никто так и не открыл. Не помогло даже хаотичное стучание по ней, почему-то показавшееся Ханагаки действительно надежным способом привлечь внимание потенциальных жильцов. Где искать Баджи никто из них не знал. Тот не отсвечивал своим лицом лишний раз и не выходил на свет, если только не сложатся обстоятельства. Мама Баджи была их единственной надеждой. — Ну что теперь? Ты уверен, что она все еще живет здесь? – девушка нетерпеливо оглядывается по сторонам. В голову не лезет ни одной хорошей мысли, но уйти ни с чем они не могут,– Чифую, кто-то из соседей сможет рассказать где искать ее? Кто-то с кем она была близка, может быть? — Не уверен. — Можем попробовать, но будет подозрительно, что мы ходим и расспрашиваем,– Такемичи еще раз кидает взгляд на закрытую дверь, в надежде что та сжалится над ними и откроется сама. Ничего не выходит и дверь его мольбе не поддается,– Не хотелось бы светиться тем, что мы полицейские. Район то не самый благоприятный. — Да это помойка, Ханагаки. Называй вещи своими именами. — Эй,- Мацуно недобро смотрит в сторону напарницы. Обида за когда-то родное пристанище дает о себе знать,– Я тут так то жил в детстве, подбирай слова. — От того, что ты тут жил, Чифую,– она шипит как дикая кошка. Назревавшийся план катится в бездну, что значительно сказывается на уровне ее настроения,– это место не перестает быть убогой дырой. Прекращай впадать в сентиментальности и включай мозг. Хочешь уйти отсюда ни с чем? — Может это ты перестанешь впадать в ярость каждый раз, когда что-то идет не по плану? — У нас не было плана, идиот. — Сама идиотка. Набилась к нам в компанию и претензии какие-то выдвигаешь. Я хоть что-то попытался сделать, мисс Командирша! — Ребята… — Ты даже заранее ничего не разузнал и потащил нас в богом забытое место. Как ты собираешься дальше вести это дело? Да еще в паре с Ханагаки! — Главное, что в этой паре не будет тебя! — Ребята, может перестанете орать друг на друга, а. У нас тут гость,– довольно неловко, но Ханагаки удается обратить на себя внимание. Двое переводят сначала взгляды на него, а потом и на то, на что указывает его рука. Точнее сказать «на кого». На голову мужчины накинут большой капюшон черной потрепанной толстовки, а длинные натренированные ноги облачены в берцы. За счет таких ног выигрывают забеги на длинных дистанциях и бьют в драках больно и сразу навылет. Стоит расслаблено, не приближаясь ближе, чем есть, в любой момент готовый пуститься в спасительное бегство. Поднимает голову на свет, показывая мужественное лицо и пару клыков, стоит губам растянуться в какой-то весьма издевательском подобие улыбки. — Эй, Чифую,– тянет с хрипотцой,– Ты кого сюда ко мне привел, бестолочь? — Баджи,– поражено шепчет блондин, но ближе не подходит. Все еще помнит тяжесть кулака бывшего друга. Так и остаются на своих местах, красноречиво перебрасываясь взглядами как в немом кино. Двое, которые совсем не надеялись и в какой-то мере не хотели встречаться, закадычных друга. Бывалый преступник в бегах и полицейский, один из лучших в своем деле. В далеком прошлом это звучало бы как самая нелепая шутка, которую слышали их детские уши. — Они точно были друзьями? – Шиба подбирается к другому полицейскому поближе, ведь по удар попадать не хочется. То, что сейчас обязательно будет неприятная сцена, она читает по глазам новоприбывшего мужчины. Кривая ухмылка трогает губы брюнета и он не спеша подходит к тройке людей, так бесцеремонно заявившимся к его бывшему дому. Баджи не поклонник сюрпризов. Неприятных сюрпризов в тройном размере особенно. — Чего язык проглотил, Мацуно. Сдать меня решил? — Есть за что, Баджи? — Как-будто нужна причина для крыс вроде вас засадить кого-то вроде меня за решетку. Эта «крыса» звучит как самое большое оскорбление с его уст, отчего у блондина непроизвольно поджимаются губы в досаде. Чем ближе подбирается Баджи Кейске к ним, тем дальше на шаг за спину Чифую прячутся остальные двое. Тот выглядит довольно опасным и неуравновешенным, кто-то вроде него всегда бьет без предупреждения. Шиба не из сопливых девчонок, вечно ищущих спасения, потому и подалась в полицейскую академию, но против преступника, воспитанного улицей, она не выстоит. Ханагаки и вовсе кажется готов свалиться в обморок от накаленной обстановки. — Будешь бить? - раздается бесцветный голос Чифую перед ними. — Спрашиваешь,– ехидничает, а потом стремительно заносит кулак, целясь прямо в нос блондина. Раздается неприятный хруст, отчего Такемичи испуганно подается вперед к другу, оставляя девушку уже позади себя. Разбитый нос Чифую заливает алой кровью, но мужчина стойко удерживается на ногах, улыбаясь сквозь боль. — Ты совсем не изменился, Баджи,– гудит, сжимая зубы от боли. — А ты, я смотрю, поумнел и и научился не бросаться кулаками направо и налево,– брюнет обходит их тройку стороной, направляясь к своей старой квартире. Юзуха провожает широкую спину взглядом. — Ну чего встали,– проворачивает ключи в замочной скважине, открывая дверь на распашку,– За мной. Расскажите какого такого хрена вы трое здесь забыли.

***

— Блядь, просто шикарно. Какого хрена ты натворил? — Рот закрой, пока я тебя не прикончил. — Будьте добры, завалите рты оба. Мешаете думать. И это почти действует. В случае брата – всегда безотказно. Наверно, он единственный в этом мире человек, который имеет хоть какое-то влияние на Риндо Хайтани. Не существовало бы в его жизни старшего брата, то младший Хайтани уже бы давно где-то отсиживался за решеткой или лежал в холодной земле с простреленной головой. Такие как Риндо руководствуются холодным рассчетом в последнюю очередь, а об отключении мозга в стрессовых ситуациях знают не понаслышке. Санзу — это всегда исключительный случай во всех ситуациях. Слушаясь только своего прямого хозяина, мужчина пропускает все остальное мимо ушей. Второй номер Бонтен с братьями сошелся не сразу. По началу сторонился и обходил стороной, принюхивался, пытался понять стоят ли эти двое хоть какого-то доверия с его стороны. Привыкли они друг к другу одним щелчком пальцев: Харучие и Ран были ожидаемо разные и не сходились во всем, что касалось работы. Риндо был склонен к импульсивным поступкам, но все еще не дотягивал до уровня безумства розоволосого мужчины. По понятым причинам втягивал себя в конфликты с ним и опасался. Но Манджиро Сано не оставил им всем выбора: либо работаете как слаженный механизм, либо разгребайте дерьмо по очереди друг за другом. И если Дракен строил из себя примерного семьянина, предпочитая отстраниться от всех остальных максимально, насколько это возможно, а Какуче и Коконой нашли общий язык на фоне спокойного отношения к работе и совместных финансовых дел, этим троим пришлось сплотиться вместе. Хотели они того или нет. — И что надумал, а? Котелок то еще варит? — Харучие любовно протирает свою катану чистой тряпкой, делая вид, что его совсем не волнует пожирающий взгляд одного из братьев. — Санзу, ну и нахрена ты его убил?– не унимается Риндо, терпение не его лучшая сторона,– Он был единственной зацепкой, которая могла бы нам помочь выйти на доносчика. Майки мы что скажем? — Выбесил он меня. Ныл много. И нихуя он не знал,– катана вычищена от крови, и длинные пальца трепетно поглаживают рукоять. Вся эта напускная умиротворенность выводит из себя младшего из братьев еще больше. Длинные пальцы Риндо расстегивают верхнюю пуговицу на белоснежной рубашке. Воздух в помещении куда-то начал исчезать, а может он слишком много нервничает в последние дни. — Если бы ты меньше угрожал и издевался, а больше задавал вопросов, то возможно он бы и заговорил по-другому. — Я кто по-твоему, Хайтани? Дипломат? Я убийца и делаю то, что умею лучше всего. Так хочется попиздеть? Это не ко мне, извини. Эти двое продолжают перекидываться колкостями, расположившись по разным углам полупустой комнаты. Ран в это время в другом углу пытается здраво размышлять, максимально абстрагируясь от этих двух бестолочей. Затуманенным взглядом сверлит дырку в мертвом теле на полу, пытаясь заставить работать уставший мозг. Тело, привязанное к стулу, и самым изощренным способом изрезанное вдоль и поперек катаной Санзу, не наталкивает на решение задачи. Этот маньяк Харучие живого места на бедняге не оставил. Испуганные глаза жертвы смотрят на старшего Хайтани в ответ, а открытый в ужасе рот так и остается молить о пощаде перед смертью. Но Бонтен никого и никогда не щадит. — Надо вызвать близнецов. Пусть избавятся от тела,– Риндо поджигает кончик сигареты во рту, обращая внимание на все еще молчаливого брата. Бранные слова для Харучие уже иссякли,– Ран? Чего притих? Даже Санзу, отставивший катану в сторону и брезгливо осматривавший свои туфли, на которых попала чужая кровь, переводит взгляд на старшего. Вдруг найдется что-то интересное в его словах. — А с чего вообще все решили, что он как-то связан с нашей крысой? Слишком уж труслив он, чтобы нас предать,– неспешно начинает тот, словно подталкивая других развивать тему вслед за ним. Риндо непонимающе пожимает плечами в ответ. — Разве не Шион нашел у него копии документов о сделке по продаже? — Да, но откуда у кого-то вроде такой жалкой свиньи может быть доступ к этим документам? Он же из низших кругов. — А то ты не знаешь,– раздается с другого угла. Щурит хитрые глаза, а на губах вырисовывается странная улыбка. Когда Санзу пытается улыбаться – все вокруг разбегаются в ужасе,– Продался как последняя тварь. Денег захотел срубить. Вот и руководили им из тени,– мужчина теряет интерес к пустой болтовне, поднимаясь на ноги со своего места и накидывая на плечи пиджак. Блуждает по лицу старшего Хайтани насмешливым взглядом — знает, что тот его уже ничем не удивит и не зацепит,– Мне пора. Вы тут уж как-нибудь приберитесь. Уходящего в спину провожает все еще угрюмый взгляд Риндо. И стоит двери закрыться с обратной стороны и оставить их с братом одних, тот чертыхается и проклинает все на свете, в особенности Харучие. Остатки накопившейся злости выливаются в отборную брань. — Сумасшедший ублюдок. Говнюк! Да что б тебя! Он нас только подставляет! Как мы объясним Майки, что нихрена не добились от этого?– со всей обидой тычет пальцем в труп, а затем со всем уж по-детски пинает стул ногой со всей силы. Стул опрокидывается под ударом мужчины и труп падает вниз. Облегчения младшему это все еще не приносит и он снова обрушивает удар, на этот раз в голову мертвому человеку. Еще один глухой удар, брызги уже застоявшейся крови и жертву оставляют в покое. Риндо бессильно чертыхается и подходит ближе к брату. Ран все еще размышляет, не обращая на взбесившегося мужчину должного внимания. Всего пару недель назад произошла утечка информации из-за которой и начался весь переполох. Одна из подставных фирм Хаджиме, ничем не примечательная организация по производству мебели, приняла на себя весь удар. В один из будних дней в главный офис фирмы заявился полицейский рейд с орденом на обыск. По чьей-то наводке отряд принялся вынюхивать каждый угол, больше для видимости расследования, но эти люди знали что и где следует искать. Спустя три часа весь офис был закрыт и главных подозреваемых поместили под стражу. Ценные бумаги, куча контрабандого оружия и счета, которые красноречиво кричали об отмывании денег. Под угрозой оказалась главная сделка века, которую Дракен и Харучие пытались провернуть больше полугода — передача Шанхаю внушительной партии огнестрельного оружия. Майки не был зол и не пытался сразу же снести им головы. Он приказал поймать крысу и помочь ей свести счеты с жизнью наиболее бесчеловечным способом. Иначе с жизнями попрощаются те, кто не справился с поставленной задачей. — Этот ничего не знал, я уверен. Не продался, а прогнулся под шантажом. Тому кто умнее,– Ран прерывает тишину,– Тот лицо скрывал, чтобы этот трус не сболтнул лишнего. Он явно не знал с чем и с кем имеет дело,– потирает ладони, а затем переводит взгляд на младшего,– Шион навел справки с кем тот общался за последнее время? — У него есть жена и малолетний сын,– Риндо бегает глазами по комнате, пытаясь вспомнить о чем Мадараме говорил ему последний раз,– Строил из себя любящего мужа и папашу для их отпрыска,– при упоминании последнего корчит лицо в неприязни. Детей Риндо особо не жаловал и от грядущей ответственности бегал как от огня, сверкая пятками, – И ни с кем особо не контактировал, кроме них. — Значит наведаемся к ним. Риндо эта идея не особо по душе, недовольство на его лице трудно не распознать. Ему бы сейчас заниматься действительно тем, что приносит удовольствие, а не навещать семью покойника. — Брат, ты же не собираешься… Он не продолжает, старший и так догадывается что крутится у мужчины на языке. Ран может и не столь поехавший психопат как Харучие, он это не демонстрирует так явно, но его методы добавиться цели бывают слишком кровожадные даже для кого-то вроде них. Старший Хайтани стягивает окровавленные перчатки с рук и отправляет их в карман пиджака, словно забирает своеобразный трофей с поле боя. Кивает головой в сторону выхода, давая сигнал младшему следовать за ним. Тут их дело закончено и все зачистят те, кто ниже их в иерархии. — Ничего такого, Риндо,– пропускает брата вперед, снимая сигнализацию с машины, которая дожидается хозяина рядом с заброшенным складом,– Я не обижаю женщин. Как-никак, а я все-таки джентельмен.