Катализатор

Сердце невольно замирает. Это было оно, то самое единственное платье, которое она представляла на себе в день свадьбы. Длинный шлейф белоснежным полотном переливается в солнечном свете, а мягкое кружево красиво облегает стройный силуэт блондинки. Эмма невольно улыбается своему отражению. — Ты настоящая красавица,– раздается за спиной восхищение,– Дракен будет в восторге, когда тебя увидит. — Он никогда этого не покажет. Кремень,– блондинка улыбается, оборачиваясь к подруге и крутясь на подиуме, красуясь перед ней со всех сторон. Юбка платья волчком следует за каждым ее движением. Эмма и Сенджу не были лучшими подругами в прямом смысле этого слова. Связанные друг с другом через своих братьев, им обеим не оставалось ничего другого, как попытаться наладить общение. Сенджу появилась в жизни Эммы Сано, когда той было девятнадцать лет. Обе встретились на приеме, который устраивал Манджиро Сано для ближнего круга доверенных лиц. Санзу Харучие, уже будучи тогда самым что ни на есть приближенным к главе организованной преступной группировки, посетил эту встречу в компании младшей сестры. Сенджу ненавидела своего старшего брата и это было обоюдным. Эмма, которая души не чаяла в Манджиро, казалась на первый взгляд полной противоположностью ей. Но на тот момент их объединяло одно и то же чувство со стороны старших братьев — безразличие к их жизни. Если бы Сенджу умерла, то только от рук Харучие. Если бы умерла Эмма — Манджиро бы ничего не почувствовал. Манджиро Сано, старший брат Эммы, за последний годы отдалился от сестры настолько, что она почти не виделась с ним, даже при всем желании столкнуться и поговорить с мужчиной. Он избегал ее всеми способами. Как-будто она была причиной того, что его жизнь медленно катилась вниз. И напротив, в жизни Сенджу было слишком много старшего брата. Харучие контролировал все аспекты ее жизни, диктовал ей что именно нужно сказать и как следует поступить. Испытывая к ней большую неприязнь, взращиваемую в нем из далекого детства, он, на удивление, принимал слишком большое участие в ее жизни. Сенджу хотелось кричать от злости на мужчину. Лучше бы и дальше игнорировал ее существование и относился как к назойливой мухе. — Дракен уважает тебя и знает как для тебя важно это событие,– кеды Сенджу равняются с туфлями Эммы, а руки тянутся к плечам девушки,– Вы будете так счастливы, Эмма. — Да, очень счастливы,– она вымученно растягивает губы в улыбке. Ей бы очень хотелось в это верить. Быть счастливой самой и делать счастливым Кена Рюгуджи, не смотря на все, что творится вокруг. Не вспоминать трагичную участь их семьи, вернее то, что от нее осталось. Манджиро ведь все еще часть ее семьи, да? — Это будет красивая свадьба,– Сенджу пытается подбодрить ее, крепче сжимая плечи девушки и разворачивая в сторону большого зеркала,– Только представь, ты и Дракен на фоне заката, и вас окружает море цветов. Все осыпают вас поздравлениями и лепестками роз. — Если только Санзу не попытается кого-то прирезать во время церемонии. — Я постараюсь сдержать этого психопата,– Сенджу цокает языком, отметая любые опасения в сторону брата,– Не думай ни о чем, хорошо? Ровно через месяц ты станешь женой Кена Рюгуджи. Ты ведь так давно об этом мечтала. — Верно. Об этом ли она мечтала? Она безусловно всем сердцем была влюблена в Дракена и, если бы можно было прожить эту жизнь еще раз, она бы все равно выбрала его во всех возможных вариантах. Но там, в другой счастливой жизни, в день ее свадьбы рядом неизменно были родные ей люди. Те, которых она потеряла — Шиничиро и Изана. Те, из-за кого Манджиро потерял сам себя. — Госпожа Сано, выглядите великолепно,– к девушкам незаметно присоединяется пожилая владелица салона,– Могу ли я считать, что вы довольны конечным результатом? Блондинка вновь смотрит на свое отражение. Свадебное платье безусловно сидит так как нужно и представляет собой сочетание всех ее мечтаний и фантазий, трудно было с этим поспорить. Но глаза выдают сомнения в правильности происходящего. Пир во время чумы. Радоваться предстоящей свадьбы и готовиться к ней, когда вся твоя жизнь сплошная пародия на нормальность — такая глупость. Сенджу решается на ответ вместо нее. — Госпожа Аято, спасибо за проделанную работу. Деньги поступят на ваш счет сегодня же. — Нам останется сделать последние штрихи, и платье доставят вам уже на этой неделе,– женщина глубоко кланяется девушкам и, улыбнувшись напоследок, удаляется вглубь свадебного салона, навстречу другим клиентам. — Какие планы на вечер? — Планы? – Эмма отвлекается от собственных мыслей и с вопросом в глазах обращает внимание на подругу,– Думала встретиться с организаторами свадьбы, хотели обсудить меню. Есть что-то особенное? — Ничего особенного. Просто хотела развлечься. Харучие запрещает это делать одной или в компании кого-то не из нашего круга. Они прощаются с персоналом салона и направляются к тонированной машине, все это время ждавшей их рядом с выходом из магазина. Стоило Сенджу схватиться за ручку двери, как подруга перехватывает ее руку, останавливая. — Он заходит слишком далеко, ты же понимаешь, да?– Эмма хмурится,– Запрещает тебе общаться с кем-то не из нашего круга. Да что он о себе возомнил? — Я привыкла, Эмма. Харучие важна моя безопасность. — Ему важно, чтобы ты не доставляла ему проблем. — А я о том и говорю. Забудь, Эмма. Я сама с этим справлюсь,– она перехватывает ладонь подруги в дружелюбной манере и открывает дверь машины, забираясь на заднее сидение. Сано неодобрительно качает головой, но молча садится в машину вслед за ней. Машина трогается с места и покидает улицу, вливаясь в движущийся поток.

***

Она издает вымученный вздох. До конца рабочей смены оставалось всего двадцать минут, когда принесли еще одного раненного мужчину. Морщась от боли, он почти потерял сознание, но стоически придерживал простреленное плечо. — Мори, принеси бинты,– она включает командный голос и принимается за работу. Все действуют как слаженная команда. В операционной стоит гробовая тишина, прерываемая лишь периодическими мужскими стонами боли и редкими обрывистыми фразами среди медицинского персонала. В ее команде было четверо, включая ее саму. Второй хирург, с которым она попеременно менялась ведущими ролями, служил ее верным напарником вот уже два года. Мицуя был надежным товарищем и понимал ее с полуслова, даже когда она четко не могла сформулировать просьбу. Иногда даже заканчивал операции за нее, когда видел, что девушка скоро свалится от усталости. Две медсестры Мори и Джурин всегда были на подхвате, стоило им отдать указание. Акане Инуи гордилась своей небольшой командой и всегда была благодарна им за работу. Операция оказывается успешной, и ничего не угрожает жизни мужчины, когда четверка покидает операционную, оставляя пациента на некоторое время отдыхать. Это было последняя работа на сегодня и вскоре другая медицинская команда должна была их сменить. Акане думает лишь о том, как стянет с себя этот халат и примет ванну в своей одинокой квартире. Мицуя ободряюще улыбается девушкам. — Мы сегодня хорошо поработали. Нужно теперь отдохнуть,– четверка направляется в комнату отдыха, лелея мысль о скором покое. Мицуя открывает дверь, пропуская девушек вперед, но незваный гость заставляет всех замереть на пороге. Акане непонимающе устремляет взгляд на мужчину, который по-хозяйски располагается на диване, запоздало понимая зачем он здесь. Вся тройка медиков, исключая ее саму, кланяется в глубоком приветствии. Мужчина показательно игнорирует остальную компанию, обводя цепким взглядом одну лишь Инуи. — Птичка,– шелестит тот по-змеиному, не отрывая от нее взгляда,– Пошли все вон. Кроме нее. — Но…– Мицуя неодобрительно смотрит на них обоих, придвигаясь к девушке ближе в защитном жесте. Акане взглядом дает понять парню, чтобы тот не делал поспешных действий. Мицуя со своей заботой о всех окружающих его женщинах был совсем сейчас ни к месту. — Я не повторяю дважды,– нетерпеливо раздается со стороны. Мужчина сталкивается взглядом с незваным гостем, совсем не желая оставлять Акане с ним наедине. Он не имел дело с ним близко, но слухи о нем никогда не лгали — бешеный пес своего хозяина. Совсем не тот человек, с которым Инуи сможет чувствовать себя безопасно. Второй хирург пытается не отвести глаза, стойко выдерживая безумный взгляд напротив, но все-таки проигрывает. Мицуя в конечном счете не обладает той властью, чтобы ему перечить. Хирург закрывает дверь за собой, уводя двух девушек подальше, но напоследок кидает взгляд полный тревоги в сторону этих двоих. Появление Санзу Харучие здесь никогда не оборачивалось чем-то хорошим. Акане жмется у двери, не смея подойти ближе к мужчине. Почему он продолжает тревожить ее покой? Появляясь внезапно, провоцируя и оскорбляя, он так же внезапно исчезает и забывает о ней до определенного момента времени. Розоволосый растягивает губы в хитрой улыбке, отчего шрамы в уголках становятся еще более пугающими, чем раньше. — Птичка, что ты как не родная. Подойди ближе,– он призывно зовет ее ладонью, ласково, чтобы она не боялась его. — Что тебе нужно, Харучие? Конечно, она знает что ему нужно от нее. Харучие был заядлым наркоманом, который никогда не отказывал себе в дозе. Будучи и так не слишком уравновешенной личностью, под воздействием наркотических веществ, он становился еще более неуправляемым и безумным. Год назад она поймала его на том, что он в истеричном порыве перевернул дном их медицинский кабинет в поисках амфетамина. Она не знала точно, что привело мужчину в эту часть офиса и почему он не хотел достать нужный наркотик другим путем, не обкрадывая их запасы. Санзу с насмешкой угрожал ей, заставляя заткнуть рот и не раскрывать никому того, что развернулась перед ее глазами. Еще через месяц он посетил ее квартиру, заставляя собственноручно ввести ему экстази внутривенно. Акане пыталась сопротивляться, пока не увидела направленный пистолет ей в лицо. С тех пор, это стало их маленькой тайной. Харучие периодически посещал ее на работе, чтобы она своими же руками ввела наркотик в его кровь. По какой причине он так пристрастился к этому процессу, она не знала и предпочитала не спрашивать. На всякий неугодный вопрос в его сторону она грозилась получить пулю между глаз. — Зачем лишние вопросы,– он расстегивает пуговицу на рукаве рубашки, закатывая ткань по локоть и обнажая перед ней четко проступающие вены. Она бросает взгляд на его руку, отмечая не проходящие после иглы отметины. Значит, продолжает принимать наркотики сам. Тогда по какой причине каждый раз заявляется сюда? — Иди сюда, птичка,– сквозь зубы рычит мужчина, когда видит, что Акане все еще не двигается с места,– Я не собираюсь тебя уговаривать. Блондинка вздыхает, проворачивая ключ в двери и запирая ее. Двое остаются отрезанными от окружающего мира. Харучие, не смотря на все оскорбления, не тронет ее и пальцем, а нежелательные зрители этого процесса могут стать настоящей угрозой. Акане подсаживается к нему на диван, соприкаясь коленками с мужчиной. Женские руки тянутся к заготовленному шприцу и ампуле с наркотической дозой. Все это время Санзу неотрывно следит за ней, подмечая ее нервозность. Вот только боится она вовсе не его. И Харучие не может промолчать. — Каждый раз видя тебя такой,– елейный голос режет хуже ножа,– Я все думаю о том, как отреагирует Хаджиме, когда увидит эту картину. Запятнанная святая птичка оказалась без нимба над головой. — Ты обещал молчать. И ты заставил меня, Санзу. — Заставил, да,– Харучие блаженно закрывает глаза, игнорируя боль, стоит игле проткнуть его кожу,– Но Коко не будет разбираться в этом, птичка. Может он наконец-то перестанет ходить вокруг да около, сдувая пылинки с твоей головы, и трахнет тебя. Как и должен был уже давно. Рука Акане со злости дергается, стоит грязным словам вылететь с его рта, и Харучие вмиг перехватывает ее, показывая насколько у мужчины развита реакция. Женское запястье сжимается мужской рукой со всей силы. — Что такое, птичка? Неприятно это слышать, да? – он приближает свое лицо к ее, заставляя девушку замереть и округлить глаза в испуге. Глаза Санзу перемещаются на ожог на левой стороне женского лица. Акане, понимая куда тот устремил взгляд, пытается прикрыть лицо волосами, отводя голову в сторону. — Поврежденный товар, птичка,– шипит ей в лицо,– Ты поврежденный товар. Знай свое место. — Пошел ты,– она отстраняется от него, со всей не присущей ей злостью, резко выдергивая из его вен иглу. Мужчина прощает ей брошенные слова в свою сторону, довольный реакцией с ее стороны. Несколько минут они сидят в тишине. Акане молча наблюдает за тем, как Санзу расслабленно располагается на диване, бессмысленно уставившись в потолок. Ей кажется, что он засыпает, до тех пор, пока не слышится мужской слабый голос. — Ты такая ведомая, птичка. — Зачем ты продолжаешь приходить ко мне, Харучие,– игнорирует она его слова, но забывает о своем обещании самой себе не задавать ему лишние вопросы,– Ты можешь обойтись и без моей помощи. — Нравится знать, что я могу тебя контролировать. А значит могу контролировать и Хаджиме. Больше он ничего ей не говорит. Игнорируя приятную слабость, которая все еще расстекается по его телу, он застегивает рукав рубашки и направляется прямым шагом к двери. — Увидимся, птичка,– небрежно бросает он ей, даже не наградив взглядом напоследок. Ключ проворачивается в замке двери, помогая Санзу устремится прочь из комнаты. Глаза Акане бездумно устремляются к забытому шприцу, валяющемуся на диване. Использованному и грязному. Для Санзу Харучие она не больше, чем это.