Erotic massage

Очередной тяжёлый день окончен, работа и тренировка оставляют в покое, можно отдохнуть. Минхо собирает вещи в сумку, чувствуя как приятно ноют мышцы после тренировки. Покончив с этим, он прощается с лучшим другом – Со Чанбином, который также нанялся его личным тренером, и выходит из здания тренажерного зала. Многие задают ему вопросы, больше как омеге, зачем он вообще ходит в зал, если выглядит шикарно? Его тело подтянутое, бёдра широкие, мясистые, даже пресс есть, которому каждый позавидует на самом деле, так зачем? А вот омега вам и ответит: для спокойствия души, и чтобы отвлечься от внешнего мира, погрузиться в себя. Хотя это сделать и с помощью танцев, которые Ли любит просто неимоверно сильно. Танцует он лет семь уже, кажется, и до сих пор пытается совершенствоваться и выходить на новые уровни, получать больше танцевальных навыков. Но иногда танцевать оказывается сложнее, чем поднять штангу или гантели, поэтому Минхо выбирает из двух зол, как говорится. Выйдя из здания, где тренируется, на душный воздух, парень устало вздыхает, закидывает сумку, которую ему ой как лень нести на самом деле, на плечо и идёт в сторону дома, где скорее всего зависает его младший брат с друзьями. Чонин опять будет говорить, что старший гробит своё здоровье, ну и пусть, ведь Минхо не пробьешь. Да и где он его гробит? Просто ежедневно занимается в зале, хотя и приходит с работы сильно уставшим. Он работает официантом в одном прекрасном ресторане, чтобы хоть как-то помогать родителям в денежном плане и не сидеть у них на шее. И, конечно, на такой работе тоже есть свои плюсы и минусы, но сейчас не об этом. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Минхо негромко мычит от какой-никакой усталости, уже мечтая прийти и упасть на кровать, хотя на самом деле ему потом ещё кое-куда сходить нужно, но перед этим привести себя в порядок, поэтому есть время только чтобы перекусить, не более. Когда Минхо заходит в квартиру, его уже встречают кошки и даже брат с друзьями. Чонин, замечая уставший вид старшего, меняется в лице, цокает в своей привычной манере и закатывает глаза, показывая всем своим видом недовольство, а Минхо лишь улыбается и проходит мимо, трепля его по волосам и спрашивая, как прошёл день в школе. Чонин хмыкает, кидая недовольное «нормально», и идёт следом за братом, попросив друзей уединиться в его комнате. Он сам омега, и понимает, что такие нагрузки могут не очень хорошо сказаться на всех видах здоровья его горячо любимого брата, а потому волнуется и даже пытается ругаться, но Минхо его и слушать не хочет. — Хён, ты же обещал, что не будешь так сильно гонять себя, — напоминает младший омега, прикрывая дверь комнаты. Он проходит вглубь спальни, садится на широкую кровать, которая застелена розовым мягким пледом с мишками – старший любит всё розовое и до жути милое, вперивает взгляд в уже оголенную спину Минхо и слегка хмурит брови, вытягивает губы уточкой, как всегда делает при недовольстве. Милашка. — Вообще-то, большая нагрузка плохо влияет на здоровье, а ты каждый день работаешь, так ещё и ходишь в этот треклятый зал с Чанбином. Да и вообще, вы точно там с гантелями упражняетесь, а не… — Прекрати, лисёнок, о чём ты только думаешь в свои пятнадцать, — мягко улыбается Минхо и разворачивается к брату, чтобы лицезреть его насупившийся вид, надутые губки, взгляд волчонка из под светло-рыжей чёлки, – краска из волос постепенно вымывается – и вздыхает, качнув головой. — Завтра у меня выходной, так что я буду отдыхать ради твоего спокойствия, — старший Ли подходит к кровати, стягивая с себя уличные шорты, и присаживается на неё, чтобы одеть домашние. После он закидывает руку на плечи младшего, прижимает к себе и целует в рыжую макушку, чем заставляет того вздохнуть и закатить глаза. Конечно, он будет отдыхать: драить полы, готовить, убираться, стирать вещи и всё в этом духе. Это не отдых. Чонин на такое не согласен, но Минхо сам знает, как ему лучше провести выходной. — Ну, всё, мне нужно сходить в душ и быстренько покушать, а потом я убегаю.. по делам, — Минхо вскакивает с кровати, снова подходит к шкафу, достаёт с полки полотенце и лёгкий светлый халатик, чтобы потом проще было одеться в чистую одежду. — Почти в восемь вечера, хён? Ты же только пришёл, а... Ну и иди, чёрт с тобой, — Чонин фыркает, явно недовольный, щурит свои лисьи глазки, сканирует брата и губы поджимает, кажется, пытаясь душу из него изгнать своим взглядом янтарных глаз. Ладно, Минхо бесполезно что-то говорить, а если уж он с Джисоном, Сынмином и Феликсом собрался в клуб, тогда вариантов нет: лучше промолчать и отпустить. Он никогда не изменится, что Чонина довольно-таки сильно огорчает. Ну как можно вот так изнурять своё тело и душу? Нет, дело не в том, что он не активный, наоборот даже, просто Минхо настоящий энерджайзер, и это немного пугает и напрягает. Хотя его понять можно: ему всегда нужно быть чем-то занятым, чтобы испускать энергию и тратить её. — Опять с друзьями куда-то пойдёшь? Опять придёшь сильно напившийся и завалишься спать, а на утро будешь ходить с больной головой? — фыркает младший и вскакивает с кровати, вплотную подходит к брату, вскидывает голову, хотя не настолько большая разница у них в росте, заглядывает в карамельные глаза и обхватывает его запястье тонкими длинными пальцами, вздыхает, опустив голову, и отводит взгляд, отпуская. — Будь осторожен, куда бы ты ни пошёл, а в клубе тем более, — более спокойно добавляет Чонин и даже слегка улыбается. — Да не иду я в клуб, лис. На массаж иду.. Расслабиться.. — нет, правда, Минхо записался на очень интересный массаж, о котором младшему пока лучше не знать, хотя проблемы в этом нет, ведь Чонин уже «созревший» омега и он всё поймёт без лишних объяснений. Минхо честно сам не знает, как согласился на такое, хотя Джисон всего лишь намекнул ему, что пора бы отдохнуть и расслабиться, и конечно, лучше всего это сделать, потрахавшись с кем-то. Но этот вечер будет куда длиннее, ведь у Ли совсем другие планы, от которых его одолевает мандраж. — О, массаж это хорошо. Тогда я могу со спокойной душой отпустить тебя, хён. Только в клуб не заглядывай, а то опять придёшь весь в… — Минхо спешит закрыть рот говорливого братца, ведь тот довольно громкий, и друзья точно услышат, о чём они тут говорят. Да, Минхо любит клубы, любит трахаться направо и налево, что в этом такого? К тому же, он взрослый человек и у него тоже есть потребности. — Мама не будет жертвовать тоналкой, чтобы ты замазал засосы и синяки, помяни мои слова, хён. — Ой, всё, вали уже, а. Я спешу, а мне ещё перекусить надо, иначе я сожру тебя, — хмыкает недовольно Минхо, пихая младшего в спину, и довольно резко открывает дверь, чтобы поскорее выпроводить его и уйти в ванную комнату. Подумаешь, мама не даст тональник, у Минхо есть футболки с высоким горлом и кофты с длинными рукавами, так что всё в порядке, и ничего критичного в засосах и синяках он не видит, к тому же, ему нравится обводить их пальцами, наблюдая за собой в зеркале после жаркой ночи в клубе, или если повезёт у какого-то альфы в доме.

***

Выйдя на автобусной остановке, Минхо сверяется с часами и спешно идёт в сторону нужного здания, чувствуя мандраж и волнение. Он немного волнуется, ведь обычно он просто спокойно отдаётся ласками какого-нибудь альфы, хотя в этот раз всё будет почти так же, хотя и с остринкой. Зайдя в здание, омега поднимается на второй этаж, подходит к нужной двери, стучит в неё и открывает, протискиваясь внутрь. — Добрый вечер, можно? — спрашивает Ли, улыбнувшись, и прикрывает дверь. Он нервно дёргает плечом, ведь на самом деле очень волнуется. И вообще, это была идея, точнее предложение Джисона. «Бро, тебе надо расслабиться. Сходи на массаж, заодно потрахаешься» — с такими словами Хан втюхал карточку с номером салона в руки Ли и похлопал его по спине, наверное, для уверенности. Сначала информация на ней не особо понравилась Ли, он засомневался в этой идее, – нелюбовью к грубому сексу он не отличается, ему это нравится, а ещё шибари, но прям настоящее бдсм он никогда не практиковал, но стало очень уж интересно, хотя мозг и пытался вбить в голову омеги, что не нужно на это соглашаться, но когда Минхо вообще его слушал? Правильно, никогда. — Добрый вечер, проходите, не волнуйтесь. Ваше имя Минхо, верно? — взору Ли предстает симпатичный парень, не намного старше него самого, в светлой одежде, такими же светлыми пушистыми волосами, точно ангел, но, скорее всего, это не про него. Омега даже на минуту застывает, теряя дар речи, только глазками хлопает и кивает несколько раз в ответ, чем, похоже, альфу забавляет. — Я Чан, рад знакомству. Нам предстоит прекрасное времяпрепровождение, — альфа оглядывает омегу с головы до ног, слегка улыбается, будто что-то отмечает для себя, и вздыхает, находя взглядом чужой, а Минхо невольно тушуется, смутившись, и отводит взгляд. Смотреть в эти прекрасные оранжевые глаза хорошо но почему-то слишком смущающе. — Располагайтесь пока на столике, а я пойду приведу себя в порядок, — Чан улыбается, на его щеках становятся заметны ямочки, которые на самом деле поражают и приводят Минхо в восторг, но он этого не показывает, кивая в ответ. Неловко перемявшись с ноги на ногу, Минхо проходит за ширму, принимается раздеваться. Он вздыхает, когда штаны скатываются по ногам вниз, снова переминается на месте и прикусывает губу, пока что чувствуя себя очень неловко, хотя обычно нет. Наверное, чаще его неловкость притупляется из-за алкоголя, а сейчас он совершенно трезв, да и вообще, когда он соглашался на это, то тоже был абсолютно трезвым. Закончив с одеждой, Минхо выходит из-за ширмы и сразу же встречает восхищенный взгляд, который с ног до головы буквально облизывает, заставляя покраснеть и даже прикрыться, на что Чан мягко улыбается. Может быть, нужно было бахнуть стопочку соджу для храбрости? Хотя, кто ж знал, что омега будет так смущаться? Обычно он ведёт себя по-другому. Улыбнувшись в ответ, он проходит к массажному столику, укладывается на него животом, зачем-то ерошит свои волосы на затылке, тихо вздыхает и ёрзает, укладываясь поудобнее. — А вы… давно таким занимаетесь? — спрашивает, чтобы развеять напряжение, и подкладывает руки под голову, приподнявшись. Кажется, его стеснение и неловкость забавляют и может быть умиляют Чана, поэтому он улыбается чуть ли не во все тридцать два и подходит поближе, укладывает руки на довольно-таки мускулистую, широкую спинку, гладит, чтобы Минхо привык пока что к простым прикосновениям. Он очень нежен и аккуратен, и если честно, Минхо уже расплывается лужицей, потому что... слишком нежно. Но от того не менее приятно, ведь руки Чана такие большие, нежные, горячие, умелые. Он вполне мог бы этими руками сделать не только массаж. Боже, Минхо, о чем ты думаешь? Хотя, об этом вполне себе можно думать, ведь Чан предоставляет услуги не только массажа. — Довольно давно. А вы у нас впервые? — мягко поглаживая и массируя спинку омеги тёплыми руками, Чан пытается разглядеть его расслабленное и довольное лицо, улыбается слегка и спускается ниже, осторожно мнет ягодицы и возвращается обратно, ожидая ответа. — Ну… — Минхо приглушенно урчит от удовольствия, опустив голову, и вздыхает, подставляясь под приятные прикосновения. — На таком массажике я ещё никогда не был, — выделяет слово, давая понять, что знает, чем Чан тут занимается, и что его ждет, и тихо втягивает носом воздух, предвкушая. Да, волнуется, о чём тут же оповещает, но в целом, предвкушение не отпускает его, а пальчики на ногах инстинктивно поджимаются, выдавая его ожидание с головой. Он слышит тихий смешок и щелчок крышки тюбика с кремом, улыбается и пытается расслабиться снова, когда чувствует нежные руки на своей шее, и даже успевает порадоваться, что согласился на эту авантюру, ведь альфа в своём деле действительно хорош. — Можете не волноваться, ведь вы всегда можете сказать, и сеанс прервется, — повисает не долгая пауза, тишина которой заставляет Ли занервничать, но шевеление сверху и нежные движения вниз по спине успокаивают. — Хотя обычно просят ещё, — томный шёпот на ушко, мурашки по спине и нервный вздох слетевший с губ. Минхо на миг теряется во всём этом и ощущениях, когда чужие руки сползают на его задницу, сжимают ягодицы, но улыбается хитро уголком губ, поддаваясь. — Хорошо постарайтесь, чтобы я попросил ещё, — ухмылка растягивает чуть пухлые красные губы, брови Минхо домиком сводит и даже мычит от приятных ощущений – а как же иначе? Наслаждаясь ароматом крема и движениями Чана, он слегка поворачивает голову вбок, укладывает расслабленно руки по швам и тихо выдыхает, на миг сжав руки в кулаки и расжав их обратно. Чувствуя, как старший массирует бёдра, он испытывает желание приподняться и почувствовать больше ощущений, но сдерживается, мысленно давая себе отрезвляющую пощёчину, и лишь тихо нервно выдыхает и слегка вздрагивает. Не видит, но Чан улыбается, наблюдая за его реакцией и массируя внутреннюю сторону бёдер, как бы невзначай постоянно касается большими пальцами рук краёв колечка мышц, массирует, заставляя невольно сжиматься и тихо мычать. Чёрт возьми, а он хорош! Он массирует внутреннюю сторону бёдер усерднее, довольно грубо сжимает их, заставляя Минхо издать звук, похожий то ли на стон, то ли на обычный громкий выдох, и переводит руки на ягодицы, слегка шлёпает и снова сминает их. Он делает так ещё несколько раз, отчего нежная кожа начинает слегка гореть, и переводит руки выше, массирует шею омеги и отстраняется, заставляя того тихо разочарованно выдохнуть. — Могу я попросить вас улечься на спинку? — снова шёпот в самое ухо, и Минхо улетает, кончается как человек, а внизу живота невольно зарождается тепло и приятное чувство, на которое хочется забить, но как, когда действия и интимный шёпот только раззадоривают. Омега лишь надеется, что его не вынесут из помещения вперёд ногами от перевозбуждения. Повинуясь, Минхо переворачивается на спину, хотя очень-очень смущается, того, как капелька смазки скатывается по ягодице, а член призывно дёргается, головка которого вот-вот заблестит от выступающей капельки смазки. Чёрт возьми, он заводится только от этого, а что дальше будет? Если что-то вообще будет. Он роняет тихий стон от соприкосновения горящих ягодиц с прохладной обивкой кушетки и прикрывает рот рукой, слегка сводя ноги вместе. Чёрт, главное, чтобы Чан не подумал, что к нему какой-то извращенец пришёл – думает омега, а сам ёрзает от контраста температур. — Всё в порядке, Минхо-я? Вас всё устраивает? — осторожно ведя руками по подтянутому животику Минхо и выше к груди, минуя соски и добираясь до шеи, а после ведя руками вниз, спрашивает Чан и облизывает губы, сверля грудь омеги взглядом. Он осторожно разводит ноги парня в стороны, снова оглаживает внутреннюю сторону бёдер руками, приподнимается и практически нависает над ним, ожидая ответа. Улыбается, когда получает нервный вздох, кивок и тихое «всё в порядке» и проводит рукой по плоскому животику парня, слегка сжимает талию, явно удовлетворённый ответом. — Хорошо. Вы готовы к… продолжению? Или ограничимся массажем? — спрашивает, лаская нежную кожу Минхо руками, смотрит в глаза выжидающе и вздыхает, а у омеги глаза искрятся от азарта и ожидания продолжения, поэтому он даёт положительный ответ на это самое продолжение, на самом деле думая, что раньше не согласился бы на это. И он конечно же не боится, к тому же, он уже завёлся, так что грех не воспользоваться таким шансом. — Я не сделаю ничего, что вам бы не понравилось. Клиенты всегда остаются довольны, — честно, Минхо уже настолько разморен, что ему уже все равно, что Чан с ним будет делать. Он уже готов на всё, между прочим, он знал, на что шёл, и отказываться не собирается. К тому же, Джисон чуть ли не в красках рассказал, что да как будет, точнее, что делали с ним, – то, что Чан делает с Минхо сильно отличается от рассказа друга, но скорее всего это из-за того, что Минхо через такое проходит первый раз в жизни, но ему и это нравится. — Я знаю, — улыбка растягивает пухлые губы, с них слетает смешок, а щёки окрашиваются красным, ведь Минхо не хотел так скоро раскрыть свои карты. Благодаря Джисону он знает о большей части повадок альфы в этом плане, поэтому его всё очень даже устраивает, придраться не к чему. — Вот как, — хитрая ухмылка на миг растягивает губы Чана, а большая рука довольно сильно сжимает ягодицу омеги, заставляя того тихо простонать, и шлёпает, придавая коже красноватый оттенок. И опять… Опять опаляет ухо парня горячим дыханием, опять томно шепчет, прося спуститься на пол. Минхо, подрагивающий от нарастающего возбуждения, поднимается и медленно спускается на пол, смотрит на Чана, который выглядит удовлетворённым сполна, и облизывает губы, заигрывающе улыбнувшись. Тот улыбается в ответ, кладёт руку на щёку, гладит, большим пальцем опускается на губы, оглаживает и слегка оттягивает нижнюю, а Минхо в ответ кончиком языка касается подушечки, после обхватывает губами, глазками хлопает, посасывая, наслаждается восхищением в чужих глазах. Чан застывает ненадолго, после убирает палец из плена губ омеги, оглаживает их снова и убирает, улыбается, наблюдая за тем, как тот следит за каждым его действием, и укладывает руки на талию Минхо, осторожно разворачивает его лицом к столику, чуть нажимает на плечи, заставляя грудью опуститься на поверхность, и мягко, умело разминает плечи, заставляя свесить голову и промычать от удовольствия. Когда тепло большого, горячего тела сзади пропадает, Минхо отчего-то расстроенно выдыхает, но не спешит оглядываться, ожидая. Не следует никаких звуков, словно Чан не ходит, а летает над полом, будто хочет застать парня врасплох неожиданным касанием. Так и происходит: Чан снова касается его задницы руками, сжимает и шлёпает, приподнимает со столика, сводит обе руки парня перед ним, и после Минхо слышит щелчок и чувствует прохладу металла на своих запястьях, но лишь вскидывает брови и в предвкушении улыбается. — Не переживайте, это часть.. массажа, — переживать? Да Минхо отлично себя чувствует, а от нежных касаний и шлепков по ягодицам, которые наверняка уже приобрели малиновый оттенок, сходит с ума. Ему всё нравится, особенно Чан (не в любовном плане конечно же). Он уже плавится, хотя больше от чуть низкого голоса, наверное, чем от всего остального сейчас. Голос альфы тихий, низкий, с ноткой хрипотцы, от которой дрожь пробегает по позвоночнику, а внизу живота начинают порхать бабочки. Чан решил взять весь контроль на себя? Что ж, Минхо это нравится и он не сопротивляется, когда его снова укладывают на столик, заставляя вытянуть руки и чуть прогнуться в спине, выставляя задницу. Он даже немного разводит ноги в стороны для опоры, чем удовлетворяет взор Чана. Старший снова и снова сжимает ягодицы, слегка шлёпает их и несколько раз даже проводит пальцами в опасной близости к влажному колечку мышц, заставляя Минхо сжиматься, но выгибаться сильнее. Иногда его ласки и шлепки становятся грубее, но тихие стоны омеги становятся громче, слаще, а удовольствие разливается сладкой патокой по телу. Когда Чан будто бы поощряюще гладит спину и бёдра, Минхо не сдерживается, урчит, и прячет раскрасневшееся личико где-то в сгиье своего локтя: так он смущается своей же реакции на всё это, хотя, казалось бы, что она вполне себе правильная, и смущению тут места, но таким уж он уродился, хотя это неплохо: Чан явно ловит кайф и удовлетворение со всего этого. Сцепив руки в замок, Минхо немного опускает голову, переминаясь с ноги на ногу и практически тая от чужих ласк. Когда поступают шлепки, он прикусывает губу и шумно выдыхает через нос, изредка дёргая бёдрами назад, чтобы подразнить. По мере нарастания ласк, он возбуждается сильнее, а непрошенная капелька смазки стекает по головке и члена и падает на пол, и уже достаточно возбужденные соски трутся о поверхность столика, заставляя ёрзать и тихо хныкать от лёгкого неудовлетворения, поэтому осторожно слегка приподнявшись, он прижимает руки к груди, начинает ласкать себя, заводясь ещё сильнее и потихоньку увлажняясь больше, и уже чувствуя лёгкий зуд от количества смазки, отчего снова и снова ёрзает, а в голове появляются неприличного содержания мысли, которые он пока не желает озвучивать, давая право альфе взять главенство. Чану нравится то, что он видит, поэтому не сдерживается, подходит ближе, прижимается бёдрами к чужой ягодице, давая почувствовать примерные очертания члена, и выдыхает горячо, оставляя поцелуй на спине парня. Рукой он сжимает и массирует шею омеги, заставляя того слегка запрокинуть голову и тихо застонать от удовольствия. — Минхо-я, знаете, вам очень идёт красный, — чёрт, чёрт, чёрт! Минхо стонет, облизывает губы и прячет раскрасневшееся лицо в руках, думая о том, что вполне себе может позорно кончить только от слов Чана, который своей репликой явно намекает на его красные щёчки и ягодицы. Но совсем скоро он приходит в себя, приподнимается, конечно же не без помощи, смотрит в красивые глаза напротив, ухмыляется нагло и прижимается ближе, вскидывает голову так, что их губы находятся на одном уровне, а его руки на уровне паха старшего, где ширинка штанов прилично выпирает. — Не сомневаюсь, — улыбается хитро в ответ и прижимается задницей к руке Чана, прикусывает губу от лёгкого жжения, но чувствует, как распаляется сильнее от этого, плывёт и тает, но пытается собраться, чтобы не растечься сладкой лужицей по полу. Ладно, касания это ещё ничего, но еловый аромат альфы, который пробился от очевидного возбуждения сносит крышу, а Минхо не сдерживает свой – цитрусовый, позволяя им смешаться в единый аромат. — А ещё мне идут ваши руки на моей заднице, — воркует и чуть ли глазами не сверкает, чувствуя, как чужая рука снова находит свое место на его заднице, как сжимает, заставляя выдохнуть и прижаться к ней сильнее, а грудью – к груди старшего. Ли прижимается лбом к плечу Бана, выдыхает, облизывая губы и покачивая бёдрами дращняще, и улыбается хитро, пока тот не видит, опуская руки к своему члену и осторожно лаская головку пальцами. Он тихо стонет, пытаясь удовлетворить себя, но прекращает все действия, когда Чан поцелуями спускается по его шее, прикусывает нежную кожу и оставляет засосы, не встречая никакого сопротивления, целует и зализывает красноватые пятнышки, которые сам же оставляет губами и клыками, и тихо выдыхает, когда руки Минхо уже расстёгивает ширинку его брюк, но долго возятся с пуговицей. Он усмехается, когда проворные пальцы сжимают вплоть через ткани одежды, не сумев расстегнуть неподатливую пуговицу, и снова прижимается к нежной коже Минхо губами, а рукой отщелкивает наручники, освобождаю. Минхо заводят эти игры, эти ласки. Он уже и забыл, что пришёл на массаж изначально, что он здесь клиент, но как же плевать на это. Он разгорячен, заведён и не уйдёт отсюда, пока не получит то, чего действительно хочет, и скорее всего, Чан с ним солидарен. — Если позволите, я бы хотел касаться вас не только руками, — альфа буквально прочитал мысли омеги. Минхо выдыхает, смотря большими глазами на Чана, и улыбается, кивает одобряюще и игриво говорит, что ему даже интересно, чем же, кроме рук, хотел бы коснуться его Чан. — Вам понравится, я уверен, — лукаво подмигивает Чан и разворачивает Минхо к себе спиной, снова заставляет его опуститься на столик корпусом тела, делает всё тихо, бесушмно даже, и вскоре на глаза омеги натягивает повязку, лишая его зрения, но добавляя азарта и чувствительности. После он просит парня открыть рот и осторожно прижимает к губам кляп, лишая ещё и возможности что-то сказать. Минхо это нравится, его тело становится более чувствительным из-за лишения зрения, а во рту уже потихоньку скапливается слюна от невозможности закрыть его. — Всё в порядке, Минхо? — спрашивает, мягко гладя омегу по спине, и улыбается тихому явно положительному звуку. Минхо вздыхает, прикрыв глаза, и сглатывает, нервно перебирая ногами, делает так долго, пока не чувствует горячее дыхание там. Чёрт. Он чувствует, как чужой язык на пробу касается влажного колечка, собирая смазку, и довольно громко выдыхает, сжимается от неожиданности и даже подаётся бёдрами вперёд, отстраняясь, но вскоре возвращает их обратно, продолжая нервно переминаться с ноги на ногу. — Такой послушный мальчик, — Минхо сгорает, сжимается вокруг языка, который снова оглаживает влажный контур и уже норовит протиснуться дальше внутрь него, и судорожно выдыхает, чувствуя как бегут мурашки от похвалы по спине. Конечно, он знал, что является довольно-таки большим фетишистом, но точно не ожидал, что фетиши на похвалу так скоро проявится. Омега вздрагивает, когда горячие руки укладываются на ягодицы, разводят их в стороны, а юркий язык круговыми движениями протискивается внутрь, заставляя приглушенно постанывать. Чан хорош. Интересно, он со всеми такие манипуляции проводит? «О, боже, Минхо, о чём ты думаешь? Наслаждайся» — ругает себя мысленно омега и совсем скоро улетает в космос от пошлых причмокивающих звуков и приятных ощущений. Он слегка подрагивает, чувствуя как приятное тепло собирается внизу живота, мычит, качает бёдрами, давая понять, что ему мало и выдыхает от неожиданности, когда альфа отстраняется, поднимает его, прижимает спиной к груди и снова опаляет ухо горячим дыханием, заставляя сглотнуть и прижаться телом к телу сильнее. — Боюсь, время нашего сеанса кончилось, — Чан улыбается, а глаза омеги расширяются, походят на два блюдца, хотя они и без того большие. Минхо сглатывает, хлопает глазами, ожидая продолжения, ну или того, что его выставят за дверь. Чан издевается, правда? Это жестоко: отправить омегу домой со стояком и текущей задницей. Но Минхо и не собирается уходить, пока не получит то, что требует, а потому предложение альфы выглядит довольно заманчиво: — Но если вы встанете на колени, мне придётся задержаться и ещё долго заниматься только вами, — кажется, они нашли коннект и это прекрасно. Минхо уже на всё готов, лишь бы утолить «жажду» и пожар внизу живота, поэтому он ухмыляется хитро, позволяет снова шлепнуть себя по заднице и снять кляп, от которого к губам тут же тянется ниточка слюны, которая тут же разрывается, стоит альфе отвести руку с игрушкой в сторону. Омега сглатывает, хрипло выдыхает и приподнимает уголок губ в наглой улыбке. — В таком случае, вам придётся задержаться наподольше, — медленно опускаясь вниз, Ли чувствует дрожь в теле от предвкушения, облизывает губы, когда лицо оказывается на уровне паха альфы, а руки тут же тянутся к ширинке штанов, расстегивают молнию, но движения замедляются, пока в голове что-то щёлкает, вместе с тем щёки окрашиваются красным, но смущение, как рукой снимает, ведь омега понимает что на такую авантюру Чан точно согласится. — Не желаете добавить перчинки в наше времяпровождение? Пока я делаю минет, вы могли бы заставить меня течь сильнее, например, вибратором.. — наглая улыбка, растянувшая красные губы, точно способна свести Чана с ума, а ещё больше загоревшиеся карамельные глаза выдают весь азарт и желание Минхо с головой. Чан сходит с ума, уже не понимая, кто с кем играет, Минхо словно сводит его с ума своей открытостью и милотой. Нельзя быть таким одновременно милым и развратным: это убийство, прямое поражение в самое сердце. Хотя, в общем-то умереть от хитрой почти кошачьей улыбки и такого же взгляда совсем нестрашно и даже приятно было бы. — Давно у меня не было таких развратных клиентов, — усмехается Чан и делает пару шагов в сторону, приносит небольшой вибратор на пульте управления. Оставив себе пульт, он приподнимает Минхо, позволяет тому вцепиться в свои плечи для опоры, и осторожно погружает небольшой, но мощный вибратор в анальное отверстие, ухмыляется, крутя между пальцами пульт, и шепчет парню на ушко: — А это пока побудет у меня, посмотрим сколько ты продержишься, — Минхо вздыхает, прикусывает губу и слегка ёрзает от ощущения инородного предмета внутри, но совсем скоро опускается на пол, смотрит снизу-вверх, улыбается нагло и наконец-то расстёгивает ширинку и пуговицу чужих штанов, высвобождает нормальных размеров эрегированный член и облизывает губы, вперивает взгляд в красноватую головку, оглаживает её большим пальцем и проводит рукой по всей длине, ловя ушами шумный вздох сверху. Тихо постанывая от стимуляции стеночек, Минхо нервно ерзает и покачивает бёдрами, продолжая стимулировать член Чана рукой, ласкает головку, тычется в уретру ногтем, заставляя того вздрогнуть и выдохнуть, делает так ещё несколько раз, но вскоре обхватывает головку губами, посасывает, нарочно громко постанывая и пуская вибрацию по стволу. Недолго поигравшись с Чаном и его членом, ведёт языком по всей длине, играется с уздечкой, параллельно сжимая бёдра и ёрзая, громко простанывает, когда мощность увеличивается, и наконец решает, что пора перестать играться, обхватывает ствол губами, качает головой вперёд, постепенно заглатывая его глубже и постанывая от вибрации. Начинает небыстрые движения, ласкает член языком и губами, издаёт звуки похожие на скулеж и втягивает щёки, создавая вакуум, буквально снося старшему башню. Расслабив горло, пропускает в него головку, сглатывает, когда она касается стенки горла, ненадолго замирает и продолжает стимуляцию, тая от тихих стонов сверху и поощряющих поглаживаний по голове. Когда Чан довольно сильно сжимает его волосы, создавая видимость того, что он здесь управляет процессом, а не попал в чужую игру, Минхо усмехается, примочкивает, посасывая головку, и снова берёт глубже, чувствует, как начинает пульсировать вплоть на языке, а чужое дыхание сбивается, давая понять всё без слов. Да и не только дыхание Чана сбивается: Минхо уже не выдерживает вибрации, ещё немного и будет в голос стонать вокруг чужого члена, качая бёдрами и лаская свой член. Кажется, под ним уже растекается лужица из смазки, настолько сильно он возбуждён. Альфа словно задушенно стонет, цепляясь пальцами за волосы омеги и путаясь в них, покачивает бёдрами, не спеша ускоряться, давая ему самому закончить начатое. Вскоре белёсые капельки спермы окрашивают рот Минхо, которые он сглатывает, загнанно дыша и чувствуя себя практически разбитым от того, как собственная сперма окрашивает его руку, а с губ срывается громкий стон. Пока оба приходят в себя, Чан сбавляет мощность вибрации, но не отключает полностью, после поднимает Минхо с пола, укладывает на столик и размещается между его ног, которые тут же сжимаются на его пояснице и притягивают ближе. — Это было безумно, Минхо-я, — Чан оставляет на животе Минхо несколько поцелуев и еле заметных меток, улыбается, когда слышит тихий несколько высокомерный смешок и снова прибавляет мощность вибрации, практически заставляя омегу подскочить на столике от неожиданности. Громкий стон растворяется в тишине комнаты, Минхо снова чувствует, как внизу живота начинает печь, хотя он только что кончил и ёрзает от этого. Чан откланяется немного назад, и вскоре Минхо чувствует его руку и горячее дыхание на своём члене, а после и губы, которые обхватывают чувствительную плоть. Чан не спешит приступать к активным действиям, ведёт губами дорожку по стволу, минуя мошонку, и останавливается около сжатого колечка мышц, в котором всё ещё работает вибратор, оглаживает кончиком языка по окружности, собирая смазку, разводит ноги парня в стороны, когда тот сводит их от полноты ощущений, и наконец-то выключает вибратор совсем, осторожно вытаскивает его из нутра омеги, когда тот расслабляется, и заменяет его своим языком и пальцами. Найти простату оказалось не так сложно, отчего Минхо срывается на громкий звонкий стон. — Поласкай себя, Минхо-я, но не трогай ниже пояса, — разводя пальцы на манер ножниц внутри, просит, хотя больше приказывает Чан и снова пускает в ход язык. Он снова поднимает голову, снова опаляет головку члена омеги дыханием и лишь коротко лижет, заставляя того практически взвыть и вытянуться по струнке, сжаться вокруг пальцев. — Хочу кончить, — хрипит Минхо, теребя свои соски, и ведёт руку ниже, не выдерживая. Чан не останавливает, позволяя ему сделать то, что он хочет, опускает голову вниз снова, подтягивает парня поближе к краю и к себе, закидывает его ноги на свои плечи и языком снова скользит внутрь него. Минхо громко стонет от удовольствия, сжимается и выгибается в спине, приподнимает бёдра, пытаясь прижаться к губам и языку альфы сильнее, ведь оргазм вот-вот настигнет его снова. Его стоны пускают по телу Чана мурашки, заставляют член снова и снова дёргаться от удовольствия. Руками Чан сжимает его бёдра, держит крепко, не давая отстраниться, и буквально трахает парня языком, подгоняя оргазм, который накрывает его не менее сильно, чем в первый раз. Минхо дрожит, сжимает руки в кулаки, поджимает пальцы на ногах и загнанно дышит, прикрыв глаза. Чан даёт ему время перевести дух, а пока отходит, чтобы убрать игрушку и достать презерватив, а после возвращается. — Готов продолжить? Если нужно, можешь ещё передохнуть, нам некуда спешить, ты последний клиент на сегодня, — учтиво предлагает и поясняет Чан, успокаивающе поглаживая омегу по бёдрам. Ах да, Минхо же записался на последний сеанс, им действительно некуда спешить. — Всё в порядке, я ещё полон сил, хён. Тебя выдержу, — воркует омега и усмехается, глядя на удивлённое лицо старшего. Кажется, он упустил момент, когда они перешли на «ты», но кого это сейчас волнует? Чан снова гладит его по ногам, ведёт руками вверх по бёдрам, животу и доходит до груди, сжимает соски, слегка прокручивая их между пальцами, заставляя парня тихо простонать от чувствительности и вцепиться в руку, останавливая, он же не делает назло, принимая то, что парню неприятно, и снова ведёт руками по его телу к прекрасным бёдрам, подтягивает поближе к краю и хватает презерватив, раскатывает латекс по длине и подставляет головку к влажному колечку мышц, смотрит на Минхо, ожидая, и толкается бёдрами вперёд, получив положительную реакцию. Минхо шумно выдыхает, когда крупный член наполовину входит в него, растягивая податливые стеночки, и сцепляет ноги на талии Чана, прижимая его ближе. Альфа же успокаивающе гладит его по ногам, чувствуя, как он сжимается, принося приятные ощущения, но, похоже чувствуя себя не очень. Но на самом деле, Минхо чувствует себя просто прекрасно и даже пытается двигать бёдрами навстречу чужим, игриво поглядывая на Чана из под чёлки. — Хён, я ведь давно не девственник, так чего медлишь? — цокает, закатив глаза и выдыхает, когда хватка на бёдрах чуть усиливается, а чужие движения становятся более активным и решительными. Чан шумно дышит, делая глубокие размеренные толчки, меняет углы, чтобы найти комочек нервов внутри омеги, пока тот выгибается в спине, громко постанывая и сжимая его талию ногами. Минхо высоко стонет, довольный действиями альфы, руку кладёт на пах, сжимает основание члена, двигает вверх-вниз, пока крупная головка внутри бьёт по комочку нервов через раз. Он утопает в удовольствии, еловом аромате и плавится от горячих рук, которые то сжимают его бёдра, то скользят по телу вверх и вниз. Звонкие шлепки кожи о кожу, стоны разлетаются по помещению, выходят за пределы зала наверняка. Минхо цепляется за руку Чана, ногами пытается притянуть его поближе, насколько это возможно, ласкает свой член и откидывает голову назад, сильно вздрагивает, когда головка члена снова и снова врезается в простату, стимулируя её, и захватывает в плен пальцев головку члена, ласкает её, пачкая пальцы в смазке, стонет протяжнее от удовольствия и закидывает ногу на плечо альфы, открываясь ещё больше, что тому несомненно нравится. Когда Чан сбивается с темпа, Минхо понимает, что его оргазм не за горами, а потому лишь быстрее ласкает себя, пока тот прижимается губами к его ступне и слегка шлёпает бёдра, гонясь за наслаждением. Места, на которых Чан оставил шлепки слегка горят, но это так приятно, а в совместимости с нежными поглаживаниями ещё лучше. Не выдержав соприкосновений головки чужого члена с простой, Минхо с громким стоном кончает, подрагивая и сжимаясь от удовольствия, что способствует оргазму альфы, и тот вскоре изливается в презерватив. Несколько минут требуется, чтобы парни пришли в себя. Чан покидает разгоряченное тело Минхо, пока тот практически безвольной куклой растягивается по столику, прикрыв от удовольствия глаза. Ну, что ж. Наверное, стоит сказать Хану «спасибо», Минхо действительно расслабился. Такой.. массаж, да, именно он, пошёл ему на пользу. — Минхо, ты в порядке? Выглядишь довольным, но мало ли, — уголком губ улыбается Чан, натягивая одежду и поправляя её, наблюдает за Минхо, который поднимается, спускается со столика и тоже решает одеться. Он даёт омеге салфетки, чтобы тот вытер всё это безобразие с себя, и опирается на столик рядом, смотря на миловидное личико. — Я в полном порядке. Спасибо за массаж, хён. Как-нибудь загляну ещё раз, — улыбается хитро омега и в каком-то необъяснимом порыве оставляет поцелуй на щеке альфы, а после убегает к двери, одарив того загадочной улыбкой. Чан продолжает улыбаться, провожал его взглядом, и вздыхает, когда та хлопает. — Буду ждать, Минхо.