Меж Двух Огней | Armies

— Может, кофе? — предложил Абрам Джейсону, сохраняя на лице безупречно вежливую маску. Волосы, еще влажные после душа, завивались сильнее обычного. Эндрю заметил, как Джейсон уставился на обновленный стиль его идиота, а также на засосы на шее, которые не скрывал свободный темно-серый свитер. — Ах, д-да… — Джейсон прокашлялся и прозвучал увереннее, чем в первый раз: — Да, пожалуйста. Абрам взглянул на Эндрю, и тот коротко кивнул, после чего Абрам направился на кухню за напитками. Так Эндрю и остался наедине с исполнителем/технарем, который несколько секунд глазел на него, пока его лицо не покрылось неровными пятнами смущения. Потом он встряхнул головой, будто отгоняя ненужные мысли. — Так вот, насчет, эм, звонка? — в его голос снова проникли писклявые нотки. — Да, от Натана Веснински, — спокойно ответил Эндрю. Да что с ним не так? Джейсон работает с Лиз, лесбиянкой, и Лиз никогда не стесняется говорить о Лилии. Джейми вряд ли допустила бы, чтобы один из ее помощников плохо относился к гомосексуалам, учитывая, через что прошел ее “братишка”. — Да, Веснински, — повторил Джейсон, проводя рукой по волосам. Затем вытащил планшет из сумки, лежащей рядом на диване. Его рваные джинсы и многослойные футболки были далеки от классического стиля Хатфордов, но Эндрю подозревал, что парень проводит большую часть времени в офисе Джейми. — Абрам продержал его на линии достаточно долго, чтобы мы смогли отследить звонок, но, само собой, он использовал нерегистрируемый телефон. Более того, там была какая-то технология, которая блокировала мои попытки отслеживания, — объяснил он, проводя пальцами по экрану планшета. — Распознавание голоса подтверждает, что это Веснински, но определить его местоположение я не смог. — Я и так сказал бы, что это мой отец, — заметил Абрам, возвращаясь в гостиную с тремя кружками в руках. Он передал одну Джейсону, затем сел рядом с Эндрю, передав ему подслащенный кофе. — Можно ли подтвердить, что он все еще в Штатах? И что там с его условным сроком? Джейсон посмотрел на него, потом снова уткнулся в планшет, словно избегая встречи взглядом. — По крайней мере, есть несколько свидетелей, утверждающих, что видели его в Балтиморе. Но, честно говоря… меня беспокоит, как он раздобыл такой телефон. Это не просто дешевая “одноразка”, а нечто, что не дает мне хоть как-то пробиться. Такого уровня его люди раньше не достигали. Абрам задумчиво отхлебнул кофе и взглянул на Эндрю, который лишь пожал плечами. — Он борется за жизнь и положение, — сказал Эндрю. — Возможно, он нанял кого-то с нужными навыками. — Возможно, — согласился Джейсон. — А еще есть тот твой странный имэйл, — он наконец посмотрел прямо на Эндрю, и на этот раз взгляд вышел уверенным. — Я до сих пор не могу его отследить. Это что-то за гранью: не просто стертые IP, VPN и шифрование… Это работа профессионалов, очень высокого уровня, — в его голосе слышалась досада. Эндрю нахмурился, держа кружку с кофе. — То есть? Зачем кому-то с такими навыками пытаться притвориться Аароном? — Абрам казался задумчивым, сосредоточенно изучая свою полупустую кружку. — Не знаю, — признал Джейсон. — Джейми предполагает, что, возможно, на сцену вышли новые игроки или кто-то заключил очень хитрые сделки. Трудно сказать, когда большая часть наших ресурсов находится здесь. Эндрю вспомнил второй имэйл, который тоже отправился в корзину, даже не будучи открытым. — Мне стоит ответить? — Эндрю ненавидел играть в игры, но также ненавидел и неразгаданные тайны. Ненавидел очевидные потенциальные угрозы. Джейсон покачал головой. — Джейми считает, что нет. В последний раз, когда мы клюнули на удочку… — он бросил взгляд на Абрама, затем отвел глаза. — Риск слишком велик, особенно если они уже заметили, что я пытался их отследить. Прекрасно. Эндрю допил кофе и поставил кружку на столик. — Еще что-нибудь? — Больше ничего, простите, — с виноватой улыбкой произнес Джейсон, протягивая руку к Абраму. — Нужно кое-что настроить. Добавлю тебе пару приложений, чтобы на случай повторного звонка мы были готовы. — Надеюсь, этого, блять, не произойдет, — пробурчал Абрам, но все же передал телефон. После этого он привалился к Эндрю, который дал ему побыть так около минуты, а затем мягко отстранил, поднимаясь на ноги. Эндрю направился на кухню за мороженым. Пока он ел свой десерт, стоя на кухне, взгляд его блуждал по гостиной. Он наблюдал, как Джейсон возится с телефоном Абрама, вставляет новую SIM-карту и объясняет что-то его идиоту. Абрам держался на расстоянии; его напряженная спина и завеса из каштановых кудрей скрывали лицо. И почему-то перед глазами Эндрю всплыла недавняя сцена, где Абрам был под ним на диване, где его тело изгибалось, а дыхание сбивалось… Эндрю стиснул зубы. Сейчас не время. Он бросил мрачный взгляд на мороженое, раздраженный, что Абрам так легко выбивает его из равновесия. Мысли, которые раньше вызывали отторжение, теперь стали желан… стоящими внимания — или как-то так. Более того, он с удивлением поймал себя на том, что ждет момента, когда это повторится. Би бы сказала, что это часть процесса исцеления, как будто собирать себя по кусочкам — это так, сука, просто. Как будто все, что нужно, — это найти невозможного идиота, который примет тебя таким, какой ты есть. С ложкой шоколадно-трюфельного брауни во рту Эндрю продолжал сверлить взглядом гостиную, пока Джейсон, наконец, не собрался уходить, все так же смущенно оглядываясь на Абрама. Тот проводил Джейсона до двери и, вернувшись, встал рядом с Эндрю; его задумчивое выражение сменилось озадаченным, когда он заметил хмурый взгляд друга. — Из-за новостей? — спросил он. Когда Эндрю не ответил, Абрам вздохнул, собрал грязные кружки и загрузил их в посудомойку. — Скоро придут Айви и Кэрри — разберутся с бельем и уберутся, — сообщил он, оглядывая кухню. — И нам надо что-то решить с садом, — Эндрю все так же молчал, поэтому Абрам осторожно коснулся его руки. — Мне жаль, что новости об имэйле не порадовали. Этот идиот решил, что Эндрю злится из-за ситуации с письмом, написанным от имени его брата. После всего, что произошло с отцом Абрама. Опять же, идиот. Эндрю почувствовал, как раздражение отпускает его, и, наконец, убрал прядь волос с лица Абрама. — Давай, пойдем. — Ладно. Эм, куда? — спросил идиот, хотя обоих предупреждали не покидать дом. — Куда угодно. Или никуда, — Эндрю вытащил из ящика салфетку и ручку, чтобы оставить записку для уборщиков. Ему не хотелось, чтобы они подняли тревогу и доложили Стюарту или Джейми. Затем он взял ключи со столешницы. Если они просто покатаются и не будут останавливаться, не так уж их можно будет упрекнуть. Он выбрал Vanquish — машина чуть менее приметна, чем McLaren — и заметил, как Абрам улыбнулся, когда они выехали из таунхауса. У Эндрю не было цели, он просто хотел уехать подальше от всего. Ему всегда становилось легче за рулем — будто на какое-то время можно оставить весь мир позади. Абрам, сидевший рядом, зажег две сигареты, и они молча курили, пока Эндрю пробирался через городские пробки. Часа два они просто ехали, окруженные лишь звуком мотора, тишиной салона, их дыханием при выдохе сигаретного дыма (больше его, чем Абрама) и бурчанием игнорируемых телефонов. Абрам сидел рядом, смотрел на него с этой своей тихой, почти неуловимой улыбкой, будто просто находиться рядом с Эндрю — одна из немногих радостей в его жизни. И это странное, теплое ощущение удовлетворения тихо разливалось у Эндрю в груди. Не нужны были слова, только редкое касание пальцев, когда Абрам протягивал ему очередную сигарету. Эндрю вспомнил бесконечные дороги Америки, где можно часами ехать, не встретив ни души — совсем не так, как в Англии. Но сейчас ему было достаточно этого — просто ехать с Абрамом. Может, однажды они пересекут тоннель под Ла-Маншем и отправятся путешествовать по извилистым дорогам Европы, вдоль берегов, а потом углубятся в сердце континента. Когда он успел начать думать о будущем? Довольно быстро они вернулись в таунхаус, где их уже ждал Брэн, уютно устроившийся в гостиной. — Знаете, вы тут немного народ поволновали, — сообщил он, выключая телевизор. — Нам просто нужно было проветриться, — объяснил Абрам, возясь со своим телефоном, явно включая звук. — Мы нигде не останавливались, только на заправке. Брэн тяжело вздохнул и бросил на Эндрю пристальный взгляд. — Люди переживают, ясно? В следующий раз постарайтесь оставить что-то большее, чем записку. Хотя должен признать, я был не против наверстать пропущенные шоу, — добавил он с улыбкой, потягиваясь. — Если ты тронул мое мороженое, ты труп, — пригрозил Эндрю, направляясь на кухню. — Я не настолько глуп, — ответил Брэн с обиженным видом. — Завтра принесу еще чипсов, так что пока можешь не доставать нож. Эндрю махнул на него и достал баночку мороженого, уселся за кухонный островок и, едва начав есть, уже проверял телефон. Несколько сообщений от Стюарта были полны возмущения по поводу “похищения” Абрама, от Джейми прилетела парочка язвительных замечаний на тему того, что значит “сидите дома”, а от Дэвиса пришел вопрос: “Гретна-Грин?”. Хм, а земля-то на заднем дворе сейчас достаточно мягкая, чтобы начать кого-нибудь в ней закапывать. Тем временем Абрам пытался успокоить своего чрезмерно заботливого дядю. — Нет, мы в порядке, правда, — говорил он Стюарту. — Мы просто решили уйти, пока здесь убираются, — Абрам вздохнул. — Ты хочешь, чтобы мы сами убирались? Мне несложно, — еще один вздох. — Тогда почему ты жалуешься? Мы же просто решили не мешаться. Хорошо, я напишу тебе в следующий раз, — теперь он выглядел раздраженным. — Считаю, что я, как взрослый человек со своей головой на плечах, сейчас проявляю огромное понимание, не так ли? — голос его стал холодным, как лед. Похоже, Стюарт понял, что перегибает, потому как на том конце линии началась спешная смена тона. — Хорошо, — уже мягче сказал Абрам. — Да, поговорим завтра. Спокойной ночи. Эндрю не удивился, когда его идиот пошел ставить чайник. Наверняка скоро в чае окажется солидная порция Бейлиса. — Может, когда-нибудь попробуешь от него отречься? Абрам фыркнул, и часть его ледяного настроя растаяла. — Не думаю, что это сработает, — вздохнул он; плечи опустились, а выражение лица стало задумчивым и немного грустным. — Он ведь правда старается. Я понимаю, что ему было нелегко, когда вдруг появился проблемный подросток, которого, по сути, просто усадили ему на шею, — Абрам потер запястья, будто возвращаясь в те времена, а потом заставил себя опустить руки. — Иногда он просто не знает, что с этим делать. Забывает, что я уже не ребенок, которого надо растить. Но Абрам — или же Натаниэль — никогда и не нуждался в том, чтобы его растили. Ему приходилось взрослеть гораздо раньше, чем это должно быть. В шестнадцать он был куда взрослее, чем большинство людей в двадцать шесть. В десять он уже знал о мире больше, чем должен знать кто-либо. Дом ужасов в Балтиморе и его отец позаботились об этом. А потом мать, Мэри Хатфорд-Веснински, продолжила семейную “традицию” — ложь, бегство от смерти, боль и страх стали основами его детства. Иногда Эндрю задавался вопросом: каково это, быть ребенком на самом деле? Знать, что такое доверие и безопасность, смотреть на взрослого и не думать в первую очередь: “как именно он причинит мне боль?” У них с Абрамом детство было разным, но в этом отношении они слишком похожи. Постоянное недоверие. Ощущение опасности, внутреннее ожидание боли — все это не могло не оставить отпечаток. Неудивительно, что они так хорошо понимают друг друга. Возможно, Эндрю молчал слишком долго, потому как Абрам снова вздохнул, заливая кипяток в чайник. — Но он действительно старается, — сказал Абрам, опираясь на столешницу. — И правда пытается. Не он виноват, что сейчас все так блядски запутано. Эндрю шевельнулся, наконец-то откликаясь: — И не ты виноват. — Да, — признал Абрам. — Виноват мой отец и Морияма, — он посмотрел на Эндрю; в глазах читалась решимость. — Я понимаю, честно. Просто хочется, чтобы с ними все закончилось раз и навсегда. Оставив недоеденное мороженое на столешнице, Эндрю подошел ближе. — Мы что-нибудь придумаем. Они уже хватаются за соломинки, осталось только вытянуть у них всю веревку. Абрам фыркнул; его правая рука зависла в воздухе рядом с грудью Эндрю. — Кажется, ты сейчас перепутал все идиомы, коть, но я понял, — идиот улыбнулся, когда Эндрю слегка дернул его за волосы за эту ехидную ремарку. — Я лишь надеюсь, что эта веревка кончится побыстрее. — Скоро, — пообещал Эндрю. — Мы не сдадимся, — он наклонился так близко, что ощутил дыхание Абрама на своем лице, а затем отступил. — Наливай мне чай. А потом ужин приготовь, — раз Брэн свалил, не предложив заказать еду с доставкой, похоже, придется справляться самим. — Блядский рот, — пробормотал Абрам, сгорбившись; в глазах уже полыхала злость. Он сверлил Эндрю взглядом, пока тот доел мороженое. — Ты хуже Стюарта, — пожаловался он, показав Эндрю средний палец, прежде чем потянуться за кружками. Почти швырнув кружку разбодяженного чая к Эндрю, Абрам отправился к холодильнику, чтобы найти, из чего сообразить ужин. В результате, после беглого просмотра содержимого шкафов и быстрого гугления, он остановился на каком-то паста-миксе с грибами. Эндрю подозрительно прищурился, когда миска с пастой появилась на островке. — Ты приготовил это. — Да. — Из чего, из “Готовки для чайников”? — Нет, из “Ядоварения для начинающих”, — парировал Абрам с ледяной улыбкой. — Давай, попробуй первым, коть. Вот это звучало убедительно. — Ты становишься слишком предсказуемым, детка, — прокомментировал Эндрю, перекладывая немного пасты к себе на тарелку. На вкус оказалось даже ничего. — Серьезно, как, блять? Абрам вздохнул, накладывая пасту и себе. — Там была всего пара ингредиентов и куча хороших отзывов. Я справляюсь, если рецепт простой. Это он себе льстит, конечно, но на этот раз получилось вполне достойно. Хотя сложно было бы испортить блюдо из готовой пасты, консервированных грибов, сливочного масла, оливкового масла и приправ. — Ты же понимаешь, что они победят, если мы отравимся твоей “кулинарией”? — Думаю, я смогу пережить это разочарование, если ты откинешься первым, — отозвался Абрам, но на губах его при этом играла легкая улыбка. После ужина Эндрю вышел на улицу покурить, а затем поднялся в свою комнату. Там он ответил на пару сообщений от Ники и Рене и немного почитал перед сном. Ники, как всегда, доставал его чем-то вроде: “Эбби хочет отправить тебе что-то в Германию, но не знает адреса в Англии”. Это оставило Эндрю в полном недоумении. С какой стати Эбби захотела что-то прислать? Он не общался с ней годами, еще с тех пор как окончил Пальметто, и она уже “поблагодарила” его через Ники за помощь Би. Не было нужды что-то ему отправлять. Некоторые люди не понимают, когда пора оставить прошлое позади. Эндрю уже невероятно доебало, что это прошлое постоянно стучится в его жизнь, напоминая о себе, вмешиваясь в его настоящее, в их с Абрамом жизнь. Наверное, он должен был “поблагодарить” звонок от Веснински за кошмар, в котором теневые фигуры уводили вырывающегося Абрама, пока сам он стоял, скованный, не в силах двинуться, а его ножи рассыпались в пыль. Несколько минут он раздумывал, не остаться ли в кровати, но раз звонок так повлиял на него самого… Абрам сидел в своей комнате, держа в руках подушку и теплое одеяло, которые протянул Эндрю без лишних слов — только с благодарной улыбкой. Потом он лег обратно, а Эндрю, раздумывая, не предложить ли Абраму поставить диван в спальню, решил, что кресло и так достаточно удобное, и вскоре снова уснул. Следующие несколько дней прошли тихо, если не считать мелких происшествий: подростки, которые, казалось, не были связаны с бандами, доставляли хлопоты — грабили защищенные магазины, нападали или досаждали важным людям, а однажды даже попытались выполнить неудачный заказ. Брэн и Дэвис не упускали случая напомнить Эндрю, как ему повезло, что он сидит дома и ничего не делает. Лиз, кажется, была готова растерзать виновных — одной из жертв оказалась Лилия. Эндрю был прав, считая, что Лиз настояла на том, чтобы ее девушка носила оружие. Мальчишка, которому “повезло” встретить Лилию, мог только молиться, что когда-нибудь сможет продолжить род. Хотя Лилия и не уточнила, целилась ли она в это место или в артерию. Если бы в таунхаусе кто-нибудь решил превратить фразу “оставайтесь дома и не высовывайтесь” в игру на выпивку, все бы давно были в хлам. И ситуация только ухудшилась, когда Ллойд явился с очередным жестким диском, а вместе с ним — злой Стюарт и Дэвис с какой-то коробкой. В тот момент Эндрю сидел за изучением русского, но сразу потянулся за ножами. Стюарт покачал головой и встал перед агентом MI6. — Нет, он клялся, что это не… не то, о чем ты думаешь, — настаивал Стюарт. — Я сказал, что отрежу его ебаный член, а потом скормлю ему же, если на диске окажется что-то такое. — Стоит признать, твоим угрозам не хватает воображения, — лениво протянул Ллойд, постукивая пальцем по диску. — Где Абрам? Эндрю бросил на него ледяной взгляд и, не двигаясь несколько секунд, дал понять, что это его не радует. Затем он указал трем мужчинам оставаться в гостиной и пошел за своим идиотом. Абрам в этот момент был в кабинете, завершал конференц-звонок с Сабиной и еще одним французским коллегой. Скорее всего, он сам скоро вышел бы посмотреть, что происходит. На самом деле Абрам как раз заканчивал разговор, когда Эндрю вошел в полупустую комнату. — …parlez bientôt, au revoir, — сказал он, с любопытством глядя на Эндрю. — Стюарт пришел? Видимо, дядя прислал ему сообщение. — Да, с Ллойдом. У него для тебя еще файлы на перевод, — предупредил Эндрю. Когда лицо Абрама замкнулось, он подошел ближе и положил ладонь ему на затылок. — Говорит, что это не как в прошлый раз. Если что-то пойдет не так, сразу скажи мне, — сразу скажи Эндрю, и он тут же выпотрошил агентишку. — Хорошо, — согласился Абрам, на секунду коснувшись рукой места, где у Эндрю находилась татуировка Хатфордов. Он, похоже, понял, что Эндрю не возражал против прикосновений там, если те не были неожиданными, если он мог видеть движение. Это было одно из “безопасных” мест, таких же, как затылок у Абрама. Они вернулись в гостиную, где Ллойд встретил Абрама с чересчур счастливой улыбкой, а Стюарт мрачно осматривал племянника, явно убеждаясь, что с ним все в порядке. — Абрам! У меня для тебя небольшая работенка, ничего сложного, — объявил Ллойд с едва сдерживаемым энтузиазмом. — Что-то вроде того, что ты делал в отеле недавно. — Надеюсь, качество звука здесь лучше, — отозвался Абрам, протягивая руку за диском. — Что-нибудь еще? — Нет. Позвони по этому номеру, когда закончишь, — Ллойд передал визитку; улыбка с его лица так и не сошла. — Как и в прошлый раз, чем быстрее, тем лучше. — Понял, — вздохнул Абрам, принимая карточку и диск. Он кивнул дяде, после чего вернулся в кабинет, а Стюарт почти вытолкал Ллойда к двери. Дэвис остался и шагнул к Эндрю. — Это для тебя — от Миши. Ну, почти, — он пожал плечами, держа большую коробку. — Какая-то Эбби Уинфилд отправила это на адрес твоего кузена в Германию. Люди Миши проверили и переслали сюда. Эндрю решил, что стоит предупредить паразита, чтобы тот не поднял шум на почте. — Он говорил, что она хочет что-то прислать, — судя по размеру коробки, там было много чего. Эндрю указал Дэвису поставить ее на столешницу, решив проверить содержимое позже. Если коробка прошла проверку Миши, он не ждал увидеть внутри очередную изъебаную бедную игрушку. Осмотрев посылку несколько секунд, он скомандовал Стюарту и Дэвису уйти — он не собирался терпеть их присутствие, пока Абрам работает. Недовольного побурчав, они наконец ушли. Когда они покинули дом, Эндрю зашел в кабинет проверить, как дела у его идиота. Абрам сосредоточенно слушал запись на русском: судя по всему, разговор нескольких людей. Никаких криков или плача, что-то о деньгах и семье… Похоже, Ллойд продолжает “чистку”. Получив легкий кивок от Абрама, Эндрю оставил его работать, а сам продолжил свои занятия. Когда сосредоточиться стало сложно, он переключился на тренировку. Эндрю готовил себе сэндвичи, когда Абрам вышел из кабинета, выглядя уставшим, но скорее всего от того, что слишком долго приходилось концентрироваться. — Ллойд скоро придет, — сообщил он, с явным сомнением бросив взгляд на один из сэндвичей. Эндрю молча протянул ему один, и, убедившись, что в нем только арахисовое масло, Абрам благодарно улыбнулся. — Спасибо. — Как думаешь, долго он еще будет донимать тебя этим? — Не знаю, но, похоже, у него уже хватает данных о банковских счетах и посредниках, — ответил Абрам. — Надеюсь, это поможет ему вычислить всех двойных агентов. Надеется. Эндрю знал слишком много о темной стороне человеческой натуры, чтобы питать иллюзии: пока у людей есть свои цели и деньги, они будут искать слабые места, будь то в преступной организации, разведке или бизнесе. Они ели свой поздний ланч почти в тишине. Абрам расспросил про коробку, Эндрю вкратце объяснил и добавил, что на ужин будет пицца. Посуда уже была убрана, а Абрам сидел со второй кружкой чая в руках, когда наконец пришел Ллойд, снова сияя довольной улыбкой. — Представь, каково это — постоянно работать на благо своей страны, — начал он, принимая диск из рук Абрама. — Представь, каково это — никогда больше тебя не видеть, — отрезал Абрам и с грохотом захлопнул перед ним дверь. — Думаешь, его “русская проблема” может быть связана с нашей? — спросил Эндрю, берясь за нож, чтобы разрезать скотч на коробке. Абрам задумался, держа кружку чая в руках. — Возможно. Но по записям видно, что группа, с которой он работает, очень хорошо организована и, ну… связана, — он поднял бровь, намекая на связи с правительством. — Если связь и есть, то это какая-то мелкая ветвь. То есть, скорее всего, нет, или связь минимальна. Эндрю отложил эту тему и вскрыл коробку. Сверху лежал сложенный листок бумаги поверх пузырьковой пленки и пенопласта. Записка от Эбби. Она писала, что, хоть Би и не оставила формального завещания, она не раз упоминала, что хотела бы, чтобы определенные вещи достались конкретным людям. Внутри коробки находились вещи, которые Би связывала с Эндрю, и Эбби решила отправить их ему. Если что-то из этого ему не нужно, он мог вернуть их через Ники — ей важно было знать, согласится ли он их забрать. В конце записки Эбби добавила, что скучает по нему и очень благодарна за то, что он сделал для Би — за похороны, за надгробие. А еще, что он должен помнить: она и Дэвид… Эндрю смял записку и уронил ее на пол, начав осторожно разворачивать вещи. Под упаковкой оказались хрупкие хрустальные фигурки, которые Би собирала годами и держала в своем кабинете. Те самые фигурки, которые он часто держал в руках во время их еженедельных встреч, пытаясь отвлечься от своих демонов, и едва не разбивал в приступах ярости, но всегда ставил на место. Он помнил, как специально нарушал их аккуратный порядок, зная, что Би потом придется тратить время, чтобы расставить их так, как ей было нужно, — потому что это был единственный безопасный способ выплеснуть эмоции. Теперь они все были перед ним. Там же внизу лежали две кружки: та, из которой Би пила горячий шоколад, и кружка с хмурым лицом, которую она всегда оставляла для него, а также новая банка любимого горячего шоколада Би. Эндрю почувствовал, как дрожат его руки, когда он аккуратно ставил их на столешницу и снимал пластиковое кольцо с банки, чтобы вдохнуть сладкий аромат. Он сидел так несколько минут, держа банку в руках. Перед ним — блестящие фигурки, а в голове вихрь эмоций. Разбить кружку Би? Запаковать все обратно и вернуть? Би больше нет. Би, которой почему-то хотелось, чтобы эти вещи достались именно ему. Би, по которой он скучает. Которой хочет рассказать обо всем, что произошло в его жизни, сидя с чашкой долбаного горячего шоколада, и… и… Блять, когда он успел привыкнуть к тому, что Би всегда где-то рядом? Когда начал так на нее полагаться? Эндрю поднял кристальную пчелу, покрутил ее в руках, а потом аккуратно положил обратно. Потерев лицо руками, он поднялся, чтобы вскипятить воду, держа в руках кружку с хмурым лицом и банку горячего шоколада. — Хочешь? — спросил он, протягивая Абраму банку. — Э-э… ну, давай, — отозвался Абрам с некоторым сомнением, сидя за островком, и начал убирать упаковочный материал обратно в коробку, пока Эндрю стоял у чайника. — А что… что это вообще? — Это было у Би, — ответил Эндрю. — Всякая херь, которую она держала у себя в кабинете. — А, — Абрам поднял крошечную фигурку черепахи, покрутил ее в руках и аккуратно поставил на место. — Мы можем поставить их в кабинете, если только ты не захочешь забрать их в комнату. Эндрю призадумался. — Пускай будут в кабинете, — в спальню пришлось бы поставить новую полку, а пока фигурки могут спокойно стоять там. Да и нужно еще выяснить, что за книги собиралась отправить Эбби, и что с этим делать. Абрам начал бережно складывать фигурки обратно в коробку, чтобы перенести их в кабинет, пока Эндрю готовил горячий шоколад, добавляя даже взбитые сливки — так, как Би никогда не делала. С любопытством наблюдая, как Абрам пробует напиток, он сдерживал улыбку, когда тот поморщился от сладости. — Зачем ты вообще стараешься? — спросил Эндрю, заметив, как Абрам делает еще одну попытку с тем же результатом. — Ведь это что-то значило для тебя, да? — ответил Абрам, с видом обреченного глядя в свою кружку. — Это значило, что у меня был приличный напиток на этих обязательных сеансах, — сказал Эндрю идиоту. — Так вышло, что мне понравился горячий шоколад. Абрам посмотрел на него так, будто абсолютно ему не поверил, но продолжил потихоньку пить сладкий напиток. — Очевидно, она не особо помогла тебе преодолеть отрицание. Эндрю несколько секунд изучающе глядел на него, затем взял свою кружку и вылил остатки шоколада в кружку Абрама. — За это ты должен допить все до конца. — Но… — Нет, все, — настаивал Эндрю. — Но мне даже… — Тихо, — прервал его Эндрю, пододвигая кружку ближе. — Теперь пей. Слова имеют последствия, и ты должен это усвоить. — Ты говоришь это переводчику, — Абрам уставился на него с недоумением. — Хотя знаешь что? Всегда говорят, что двинутых лучше не злить. Так что ладно, — он взял кружку и начал пить, с каждым глотком все больше страдая. — О… о боже… — выдохнул он, осушив кружку. — Кажется, меня сейчас вырвет. Эндрю, хоть и впечатлился, не мог не хмыкнуть, глядя, как Абрам, согнувшись, обхватил голову руками. — Слабак. — Это еще мягко сказано, — пробормотал Абрам, закрыв глаза и положив подбородок на скрещенные руки. — О-ох, я тут немного полежу. — У тебя есть время до прихода Брэна с продуктами, чтобы начать готовить ужин, — предупредил Эндрю, мягко потянув идиота за волосы, прежде чем взять коробку с фигурками и отнести их в кабинет. Там нашлось несколько полок в нише с подсветкой — идеально для хрусталя. Эндрю тщательно расставил их на равных расстояниях, позволяя свету переливаться в стекле. Почти закончив, он услышал, как Брэн пришел, но решил доделать свое дело. Когда все было готово, он несколько минут просто смотрел на фигурки, затем отправил сообщение Ники, сообщив, что получил посылку от Эбби, и попросил передать ей, что готов принять книги и все, что она решит прислать. Ответ Ники пришел быстро: он обрадовался, что посылка не затерялась, но, на удивление, не задал лишних вопросов. Он попросил передать привет Абраму и предложил встретиться позже, например, в апреле, если не получится на Пасху. Эндрю отправился на кухню и обнаружил, что Абрам, уже пришедший в себя, занимается пиццей. За ужином Эндрю добавил в свой горячий шоколад немного кое-чего покрепче, а Абрам не удержался от шуток про то, что кровь Эндрю наполовину состоит из сахара. Они посмотрели телевизор, прежде чем разойтись по комнатам. Неплохое завершение непростого дня. Больше звонков от Натана Веснински не поступало, но пару дней спустя Абрам получил сообщение с двумя вложениями. Проверив их на вирусы, настороженный Абрам все-таки скачал файлы и сел смотреть. На его лице не дрогнул ни один мускул, пока он смотрел видео. Первое оказалось старой записью, сделанной около двадцати лет назад. На экране молодой Натан улыбался в камеру, в то время как за его спиной стояла молчаливая, напряженная Мэри. Ее лицо было словно каменной маской — Эндрю слишком часто видел это выражение у детей в фостерных семьях или у самого себя в зеркале. Такое лицо бывает у тех, кто пытается притворяться, что все нормально, хотя сил даже на слабую улыбку не хватает. Рядом с ней, словно приклеенный, стоял маленький Абрам — или, скорее, Натаниэль. Слишком серьезный, слишком тихий для ребенка. Огромные голубые глаза внимательно следили за взрослыми, ни на секунду не расслабляясь. Эндрю заметил темное пятно на щеке ребенка и понял, что это вряд ли грязь. Также он догадался, что высокая застегнутая до горла рубашка — не от холода, особенно учитывая, что мужчины вокруг были в коротких рукавах. Видео закончилось тем, как крупный темноволосый мужчина с силой ударил Натаниэля по лицу, сбив его на землю, когда тот отказался отойти от матери. — Кажется… кажется, это был день рождения отца, — тихо сказал Абрам, не отрывая глаз от замершего кадра. — ДиМаччио заставлял маму пойти за тортом, а она отказывалась. ДиМаччио. Мужчина, которого Джейми убила несколько лет назад. Эндрю смотрел на экран, чувствуя удовлетворение от того, что это еще один человек, о котором ему не придется беспокоиться. Он перевел взгляд на Абрама, когда тот открыл второе видео. Оно оказалось совсем другим: кто-то издалека, но довольно четко снимал мужчину, кричащего от боли, пока другой человек, чье лицо было скрыто, методично бил его мясницким топором. Абрам выключил видео спустя минуту. — Это мой отец, — хриплым голосом сказал он, — и, вероятно, кто-то из наших людей. Отправлю Джейми, возможно, она узнает. — Он положил телефон на колени и провел руками по волосам. — Думаю, посыл ясен. Эндрю не стал спрашивать, как Абрам узнал отца по столь короткой и нечеткой записи. Учитывая рассказы Абрама, за десять лет он слишком часто видел, как отец действовал, чтобы не узнать его почерк, даже скрытый. — Не позволяй ему залезть к себе в голову. Не делай глупостей, — предупредил Эндрю. Абрам коротко усмехнулся, но в голосе звучала усталость. — А что я могу? Я давно понял, что милосердия от него ждать не придется. Сейчас он просто напоминает мне, почему я ни за что не хочу попасть к нему в руки, — Абрам содрогнулся, затем тряхнул головой. — Почему мы не можем просто уехать? В какое-нибудь место, где нет ни телефонов, ни интернета, и где никто не сможет нас найти. Эндрю фыркнул, передавая ему телефон. — Ты с ума сойдешь уже на второй день. Нет, уже в первый ты сведешь с ума меня, и я тебя прикончу. Абрам слабо улыбнулся, принимая телефон. — Возможно, но этот день все равно был бы прекрасен, — он принялся что-то набирать — вероятно, уведомлял Джейми или пересылал файлы Джейсону. — Как же меня раздражает, когда все начинают волноваться и суетиться вокруг нас. Идиот должен был давно к этому привыкнуть. — Уже порядком надоело, — согласился Эндрю. Он уже давно скучает по обещанным ужинам. Джейми не заставила себя долго ждать, и Абрам поставил звонок на громкую связь, чтобы они оба могли насладиться ее “суетливостью”. После стандартных предупреждений “будьте осторожны” и “не высовывайтесь”, она добавила: — Мы только что узнали, что Тэтсуи госпитализировали. Это, возможно, объясняет, почему Натан или кто-то из его людей пытается вас запугать. — Насколько все плохо? — спросил Абрам, принимая из рук Эндрю рюмку с джином. — Пока не похоже, что они планируют похороны. — Кенго тоже несколько раз попадал в больницу, прежде чем умереть, — добавил Эндрю. — Последние пару месяцев они скрывали его состояние как могли, чтобы избежать слухов, — он не сомневался, что Морияма сделали все, чтобы не показывать слабости и обеспечить Ичиро плавный переход. Тэтсуи не — глава семьи, но даже его болезнь может стать признаком уязвимости, который не помешало бы скрыть. — Тем более, что Эдгару Аллану нужно подобрать замену, а вокруг их экси-программы по-прежнему много шума, — продолжила Джейми. — У меня есть источник, который говорит, что они стараются приуменьшить значение болезни Тэтсуи до тех пор, пока Кевин Дэй и остальные не выйдут из рехаба. Надеются, что те подтвердят: их пребывание с Воронами никак не связано с их зависимостями, — Эндрю громко фыркнул. — Да-да, знаю. Но, как я понимаю, президент университета меньше всего хочет ввязываться в крупный скандал. Вороны приносят много дохода и привлекают внимание. Что останется от Эдгара Аллана без них? И Рене еще удивляется, почему у него нет веры в человечество. О, она бы удивилась, узнав, во что он на самом деле “верит”: лишь в то, что люди всегда будут гнаться за своими низменными целями, плюя на все остальное. — Раз уж заговорили о Дэе, он скоро выходит. Как там дела? — Эндрю, держа в левой руке стакан виски, смотрел на телефон и ждал ответа. — Честно говоря, ничего нового, — вздохнула Джейми на другом конце линии. — Он, кажется, держится, что удивительно, но с нашими людьми не разговаривает. Если честно, он вообще там ни с кем не общается. Консультанты недовольны, но, уверенна, через пару дней он уже выйдет. Эндрю готов был поставить свою McLaren и месяц каникул с Ники и Эриком, что Дэя выпустят в точности через тридцать дней, даже если он будет глушить ополаскиватель для рта или антисептик. Абрам бросил на него взгляд, а когда Эндрю продолжил молча пить виски, наклонился к телефону. — Спасибо за новости. Если что-то еще появится… ну, мы дадим знать. — Надеюсь, что не появится, братишка. Мне кажется, у этого уебка и так хватает проблем, чтобы оставить вас в покое на какое-то время. На лице Абрама мелькнула грустная, почти неуловимая улыбка. — Может быть. Не перерабатывай, ладно? Пускай Элли хоть чем-то займется. Джейми засмеялась. — Я думала, ты говорил, что не хочешь брать на себя семейный бизнес, Рэм. Не надо тут мне саботаж устраивать. Ладно, скоро закончу на сегодня, — и она отключилась. Эндрю бросил на своего идиота выразительный взгляд, когда тот отложил телефон. — Значит, мы не захватываем семейный бизнес? — Джейми сказала, что если я хочу, мне просто нужно доказать, что я справлюсь лучше нее, — Абрам оперся подбородком на правый кулак, глядя на Эндрю из-под полуприкрытых век. — Готов в это впрячься? Решение не требовало раздумий. — Нет, — спокойно ответил Эндрю. — Хотя, возможно, платить будут лучше. — Какая же тяжелая у тебя жизнь, — фыркнул Абрам, потянувшись за телефоном, словно собирался включить ту мелодию с тоненькой скрипкой, но его улыбка померкла, как только он дотронулся до гаджета. — Точно. Наверное, он вспоминал те видео. Человека Хатфордов, убитого его отцом. Годы насилия. И теперь при каждом взгляде на телефон это будет возвращаться. По крайней мере, в ближайшие дни, пока что-то еще не напомнит ему о другом кошмаре прошлого. Эндрю знал, что такое триггеры. Он встал со стула и подошел к Абраму, подняв руки, но не дотрагиваясь, стараясь понять, насколько далеко тот ушел в себя. Если это был тот случай, когда все слишком плохо, он просто приготовит чай, разожжет камин и включит фильм. — Да или нет? Абрам глубоко вздохнул, подняв глаза на Эндрю. — Да, — сказал он и, держа запястья Эндрю в легкой хватке, подтянул его руки к своей голове. Эндрю понял намек и запустил пальцы в растрепанные медные волосы, от которых он, похоже, стал зависим. Ему нравилось играться с ними, смотреть, как свет переливается через пряди, превращая их то в золото, то в охру. Странно, что его все-таки тянет к ярким цветам. Он думал, что ничего не хочет, что ничего никогда и не получит. Но Абрам — это огонь. Элемент, обжигающий всех, кто пытается прикоснуться. Но не Эндрю. — Да, — повторил Абрам, пока Эндрю просто стоял и смотрел на него. — Все нормально. Только этот прекрасный, дремучий идиот мог такое сказать, подумал Эндрю, наклоняясь для поцелуя. Он начался резко и требовательно, даже несмотря на мягкость прикосновения к волосам. Он хотел оторваться, но Абрам был не менее страстен, и, поднявшись со стула, с силой прижался к его губам. Их языки переплелись, зубы слегка стукнулись, губы заныли от напряжения, прежде чем Эндрю, тяжело дыша, все же оторвался. — Наверх. — Хорошо, — Абрам закрыл глаза, вздохнул, когда Эндрю отпустил его волосы, и развернулся, направляясь к лестнице. Он почти зашел в свою спальню, но замер, когда Эндрю потянул его на этаж выше. — Эм… правда? Это был первый раз, когда Эндрю позволил Абраму зайти в свою комнату с момента их переезда — он осознал это, открывая дверь. Абрам уважал его потребность в личных границах, позволял Эндрю заходить в свою комнату, но помнил, насколько тот был непреклонен в том, чтобы иметь собственное пространство. Спальня походила на комнату Абрама — просторная, с большими окнами, кроватью размера queen-size, креслом у стены и большим комодом. Книг было больше — полки были забиты личной библиотекой Эндрю. Цветовая гамма отличалась: вместо серого здесь главенствовал светло-голубой — теперь было понятно, почему в прошлой квартире и доме преобладали серые тона. Абрам оглядел комнату, но не задержал ни на чем взгляд, будто помня о желании Эндрю сохранять приватность. — Клетки нет, уже хорошо. — Ты и твой язык, — проворчал Эндрю, толкнув идиота в сторону кровати. — Я тебя предупреждал. — Думаю, тебе придется смириться, — Абрам ухмыльнулся. — Вряд ли я изменюсь в этом возрасте. — Только вызов не бросай, — предостерег Эндрю. — Проиграешь. — О, да что ты? — Абрам широко улыбнулся, стягивая через голову свой лонгслив. — Могли бы поразвлечься. — Вспомни об этом, когда проиграешь, — сказал Эндрю, снимая свой верх. Увидев вопросительный взгляд Абрама, он начал избавляться и от остальной одежды. Оставшись только в повязках, он указал на кровать. — Выше пояса, но не шею. Абрам недовольно нахмурился. — Вот так уже не слишком весело, — однако он растянулся на кровати Эндрю, даже раздвинув ноги, чтобы тот мог встать между ними. — Что ты удумал? Эндрю чуть было не спросил, почему Абрам решил, что у него есть какой-то план, но вспомнил, что они в его спальне, на его кровати, так что что-то он явно удумал. — Ты можешь сказать “нет” в любой момент, — напомнил он, потянувшись к тумбочке за бутыльком лубриканта, который купил для себя на случай редких моментов, когда нужда в этом рассеянном идиоте становилось невыносимой. Такой, какой он не испытывал ни к одному человеку. И вот теперь ему захотелось попробовать кое-что новое, шагнуть в неизведанное. — Но я хочу кое-что попробовать. Абрам выглядел немного настороженно — что справедливо, ведь фраза “можешь сказать “нет” редко внушает уверенность, особенно когда видишь бутылек, положенный на постель. Затем он наклонился вперед, обвил руками шею Эндрю и поцеловал его, на этот раз нежно, глубоко, без прежней отчаянности. — Да, — произнес он, проводя губами вдоль подбородка Эндрю, избегая его чувствительной шеи. — Все хорошо. Этот идиот даже не знал, что подразумевается под “кое-что”, но уже сказал “да” — вот уж доверие сверх меры. Эндрю положил руку ему на грудь и осторожно оттолкнул его, заставив лечь, следуя за ним, целуя шею, гладя бока. Он проходился пальцами по твердым мышцам, тонким линиям шрамов, ощущал каждый вдох и выдох, каждую дрожь, каждую вспышку, когда Абрам стонал, изгибался и смещался под ним. Когда он заметил, что сам начал тереться о него, то глубоко вдохнул и отстранился, освобождаясь от нарастающего напряжения. Рука Абрама на миг задержалась на его плечах, прежде чем соскользнуть вниз. Смотря в темные от желания глаза, Эндрю взял лубрикант, выдавил немного на пальцы и размазал, сделав их скользкими. — Все еще “да”? — спросил он, слегка согнув ногу Абрама. — Да, — ответил Абрам без тени сомнения на лице. Эндрю подложил одну из подушек под его бедра, которые Абрам послушно приподнял, и на секунду замер, прежде чем провести рукой по его ягодицам. Он знал, что делать в теории. Ему самому это почти не доводилось испытывать — разве что когда-то давно грубый палец или два. У него никогда не возникало желания заходить в сексе так далеко с кем-либо другим, до встречи с Абрамом. Одна лишь мысль об этом прежде вызывала бы у него отвращение. Но теперь, преодолевая первое сопротивление одним пальцем, он ощутил странное, неожиданное чувство, наблюдая за выражением на лице Абрама — смесью ожидания и легкого триумфа, когда эта сдержанность уступила чему-то новому. — Это… ах, — выдохнул Абрам, когда Эндрю провернул палец и одновременно обхватил его полуэрегированный член. — Думаю, это… о-ах! — голова откинулась на простыни, когда напряжение накрыло его, а тело задрожало под уверенным движением руки Эндрю. — М-м? Просто “нормально”? — с усмешкой спросил Эндрю, снова поворачивая палец в поисках нужного места. Удовольствие вспыхнуло в его груди, когда Абрам вновь откликнулся назад, заметно вздрогнув. Он хотел убедиться, что может сделать это для него, что способен подарить ему наслаждение, что это будет про Абрама, а не про то, чего хочет сам Эндрю. — О, блять… — прохрипел Абрам. Эндрю еще несколько секунд двигал пальцем, а потом немного вытащил его, добавляя второй. Абрам ответил низким стоном; бедра дернулись вперед, а затем он резко вдохнул, словно удар током прошел по его телу. — Я собираюсь довести тебя до конца вот так, — произнес Эндрю ровным тоном, несмотря на то что сам уже был на грани от того, как Абрам раскрылся перед ним, такой уязвимый и доверчивый. Абрам позволял ему слишком многое, полностью отдавал контроль. — Да? — Да, да, блять, да, — прорычал Абрам, выгибаясь и захватывая пальцами волосы одной рукой, а другой сжимая простыни. — Пожа… да! — он весь блестел от тонкой пленки пота, извиваясь на кровати, полностью отдаваясь удовольствию, которое дарил ему Эндрю. Эндрю невольно задумался, каково это — вытащить пальцы и войти в Абрама, ощутить его длинные ноги, обвивающие талию, Абрама под собой и вокруг себя, полностью затеряться в этом. Одна лишь мысль побудила его прикусить губу, чтобы не застонать вслух. Его бедра толкнулись вперед, а следом дрогнул и напряженный член, пока Абрам ритмично двигался на его пальцах. — Бха-ха… я… кончаю, Эндрю, — выдохнул Абрам. Его ресницы дрожали, а голова металась по подушке. Лицо пылало, а губы были слегка приоткрыты. — Смотри на меня, — сказал Эндрю, но Абрам отреагировал не сразу. Он повторил слова, пока взгляд Абрама, наконец, не встретился с его. Эндрю снова повернул пальцы, и тело Абрама содрогнулось, член дернулся в руке Эндрю, теплая волна окатила его пальцы. Абрам еще раз выдохнул его имя, не сводя с Эндрю глаз. Эндрю наклонился вперед, чтобы скользнуть своим членом о согнутое бедро Абрама, вырывая из себя приглушенный стон от этого потрясающего трения, а затем осторожно вытащил пальцы и лег на своего идиота. Абрам обвил его дрожащими руками, шепча “да” и произнося его имя, пока касался губами его лба и щек. Эндрю крепко держал его за плечи, в то время как его бедра двигались еще несколько раз, пока он сам не достиг пика. Оргазм оставил его выжатым, но не в плохом смысле. Ему было хорошо лежать на Абраме, несмотря на липкость, пот и тот факт, что его идиот был худощавым и мог бы позволить себе есть побольше. Ему было хорошо от того, как пальцы Абрама мягко прочесывали его волосы, скользили по спине. Он позволил себе насладиться этим мгновением, пока не вспомнил о грязных руках, необходимости заменить простыни и о том, что им все еще предстояло поужинать. — Давай, в душ, — скомандовал он, поднимаясь с кровати. — Но было так хорошо, — простонал Абрам, последовав за ним в ванную, а затем принялся возмущенно хмуриться. — Это мои полотенца. Все они, — он указал на висящие рядом с душем и сложенные на полке. — Я уже попросил Лилию заказать новые, потому что ты почти все спер. И вот из-за этого он бесится? В таком случае у них обоих будет достаточно полотенец. — Попроси ее заказать еще и мочалки, — добавил он, включая воду. — И простыни как у тебя. Абрам уставился на него, прищурившись, а затем потер переносицу. — Я бы сказал тебе сходить на хуй, но ты все равно украдешь мои фланелевые вещи и постельное белье, да? Эндрю бросил на него невозмутимый взгляд, и Абрам со вздохом зашел в душ. — Ладно, ворюга, закажу. Хотя чем тебе твои не угодили? — Лилия их покупала? — спросил Эндрю, намыливаясь. — Думаю… нет, — Абрам задумался. — Наверное, этим занимались те, кто обставлял дом. Она заказала мои после того, как увидела, как я однажды покупал вещи в Harrods перед встречей с ней за новой одеждой, — он порозовел. — Не понимаю, почему всех так заботит этот долбаный показатель плотности нитей или происхождение хлопка, но она была крайне настойчива. Как ни странно, Эндрю это не удивило — особенно после того, как он узнал, как жил Абрам, скрываясь с матерью. Эти годы были полной противоположностью роскошного дома в Балтиморе, шикарной квартиры и просторного таунхауса в Лондоне. Жизнь в таких условиях явно оставила свой след на идиоте. Для самого Эндрю все оказалось иначе. Да, он тоже жил в нищете, но это не привило ему бережливости, а лишь разожгло решимость больше никогда не возвращаться к такой жизни, если ее можно предотвратить. Нет, он не собирался разоряться ради своих прихотей, но если у него была возможность позволить себе мягкие полотенца или кровать, из которой не захочется вылезать? Почему бы и нет, он бы воспользовался этим шансом. — Кажется, ты многого не понимаешь, да, детка? — Я совершенно не понимаю, почему меня влечет к такому ебанату, как ты, коть, — парировал Абрам максимально сладким тоном и еще слаще улыбнулся. Эндрю молча взял душевую лейку и направил струю воды прямо в лицо своему идиоту, затем выскользнул из ванной, пока Абрам отфыркивался и вытирал волосы с лица. Пусть это было мелочно, но Эндрю никогда не обещал играть честно. А услышать смесь ругательств на нескольких языках из ванной было даже забавно, пока он вытирался украденным полотенцем. Когда он уже успел одеться и застелить постель (пропустив шанс отметить, что сам он угрозами по поводу испорченного постельного белья не разбрасывается), из ванной вышел недовольный Абрам, завернутый в полотенце. Он пошел за одеждой, но только вздохнул, увидев, как Эндрю уверенно забрал “свое” полотенце. — Серьезно? — Позвони Лилии, — спокойно отозвался Эндрю, опуская оба полотенца в бельевой мусоропровод. Теперь их постирает обслуживающий персонал, и если Абрам решит их вернуть, то ему придется изрядно постараться. Хотя... Эндрю помнил, что Абрам уважает его границы. Все это было скорее мелким поводом для ворчания, чем настоящим конфликтом. Абрам прекрасно понимал, что дело не в полотенцах, что это просто очередной способ Эндрю отвлечь его или помочь выпустить накопившееся напряжение. И если бы Абрам действительно хотел их вернуть, он мог просто попросить. Одевшись, Эндрю спустился вниз, чтобы позвонить Брэну и заказать индийскую еду. Пока они ждали доставку, он приготовил себе горячий шоколад, а Абрам — чай. — Эм… знаешь, я понимаю, что ты терпеть не можешь, когда я благодарю тебя, но… ах, блять, я сам не знаю, что хочу сказать, — пробормотал Абрам, уставившись в кружку. Эндрю пожал плечами и отпил шоколад. Он бы предпочел, чтобы разговор закончился на этом, но понимал, что этому не бывать. Ему совсем не хотелось снова выслушивать очередное “мне кажется, надо поступить вот так” прямо сейчас, особенно после того, как он выложился на полную чуть раньше. Блять, это могло подождать до завтра. Абрам прикусил свою полную нижнюю губу и обхватил кружку обеими руками. — Просто, эм, было хорошо, — его лицо вспыхнуло, и он опустил голову; волосы упали на лицо, скрывая. — Я не… это было… впервые. То есть, чтобы кто-то сделал такое. Только такое. Мне. Эндрю почувствовал, как его внутреннее напряжение немного ослабло. — Для меня это тоже было впервые, — признался он, надеясь, что это поможет закрыть тему. — Правда? — Абрам поднял голову, немного неуверенно улыбнувшись. — Потому что выглядело… ну, было хорошо, — румянец на его щеках стал еще ярче. — Мне… эм, мне понравилось. Ох, блядский боже, — он закрыл лицо левой рукой. Может, в кои-то веки не будет разговоров о том, что “нужно что-то изменить”. — Это было очевидно, — сухо заметил Эндрю и сделал глоток горячего шоколада. — Да, уверен, что было, — Абрам нахмурился, затем глубоко вздохнул. — В общем, мне понравилось, и я хотел, чтобы ты знал… может… может быть, мы могли бы попробовать больше. Когда-нибудь, — он не смотрел на Эндрю, а его лицо пылало ярче, чем когда-либо прежде. — Ну, знаешь, ты и я. Эндрю опустил кружку и обдумал слова. — Мы с тобой? — уточнил он, пытаясь понять, что именно Абрам имеет в виду. Абрам пробормотал что-то на японском, затем поднял взгляд. — То есть… чтобы ты сделал больше, чем просто… эм, пальцами, — он посмотрел прямо на Эндрю. — Только если сам этого захочешь. Я точно чист, судя по последнему анализу. Итак, идиот действительно говорил о том, о чем Эндрю подумал. Он закрыл глаза на секунду, решая, хочет ли он поцеловать его или заковать в цепи ради сохранения своего здравомыслия. После внутренней борьбы он наклонился и подарил Абраму короткий поцелуй. — Мы дойдем до этого, когда оба будем готовы. Абрам заметно расслабился; его лицо осветила более искренняя улыбка. — Ладно. Просто хотел, чтобы ты знал, что я об этом думал… об этом с тобой. Что с тобой — это будет нормально. Вот почему я тогда сказал “да”. — Хорошо, — Эндрю выжидал, не собирается ли Абрам добавить чего-нибудь еще, но тот лишь улыбнулся шире и сделал глоток чая. Похоже, его идиот оставил все на его усмотрение — до того момента, когда “оба будут готовы”. Они уже затрагивали эту тему, когда все только началось, еще в Кельне, когда только целовались и проясняли границы. Эндрю знал, что он чист — полные медицинские осмотры в университете и по работе подтвердили это. Абрам настаивал, что всегда предохранялся с Чжэном, а Джейми регулярно заставляла его сдавать анализы — она не могла разорвать эти “отношения”, но хотя бы пыталась минимизировать их последствия. Кроме того, сам Чжэн, будучи женатым и скрывающим свою ориентацию, вряд ли бы пошел на лишние риски. Насколько Эндрю знал, Абрам сдал анализы после их последней встречи, и результаты пока оставались отрицательными. Так что эта конкретная угроза их больше не касалась, а Чжэна и вовсе больше не было в их жизни. Для большинства этого бы хватило, но Эндрю с Абрамом — не большинство. За последние месяцы они постепенно выстроили между собой много доверия, проработали множество сложностей. Эндрю мог честно сказать, что хочет Абрама, хочет кого-то в таком плане, и начинал чувствовать, что может доверять себе в этом желании. Казалось, что и Абрам впервые захотел кого-то и сделал выбор в том, как поступить. Эндрю размышлял о том, что они делали раньше, и понял, что не чувствует к этому ничего негативного — ни отвращения, ни злости на себя. Он знал, что пока не готов сделать то, что предложил Абрам, но осознание дало ему уверенность: Абрам не просто поддастся, чтобы его осчастливить. Это будет их обоюдное решение. Эндрю вспомнил слова Би, которые она сказала ему за несколько месяцев до выпуска: история полна примеров того, как люди доказывали, что невозможное возможно. Он знал, что она пыталась сказать ему не терять надежду, не быть таким пессимистичным и верить, что он сможет преодолеть трудности, что найдет кого-то, кто сможет принять его самого и его заморочки. Но смогла бы даже она вообразить себе кого-то вроде Абрама? Эндрю не был уверен, верит ли он в то, что невозможное стало возможным, но все же решил держаться этого идиота — просто на всякий случай.

***

Абрам сидел на диванчике рядом с Эндрю, лениво наблюдая за спортивным каналом, где ведущий, явно переигрывая, пытался изобразить неискреннюю серьезность, рассказывая о том, как Кевин Дэй покинул реабилитационный центр. На экране показывали кадры, где хмурый Кевин идет рядом с заботливым Рико, который разгоняет репортеров, размахивая руками и, вероятно, рассуждая о том, что Кевину нужно пространство. Все это выглядело как очередной спектакль о том, какой Рико замечательный друг и фостерный брат. Рико умело играл свою роль, все время поворачивая к камере левую сторону лица. Эндрю еще минуту или две безразлично понаблюдал за этим действом, хоть и смотрел внимательно, а затем отвернулся. — Уверен, Лисы уже сделали ставки на то, как быстро он сорвется. Абрам, вспомнив, как его друг рассказывал о том, что его команда всегда ставила на что угодно, от спортивных игр до мелочей вроде погоды, поморщился. Он понимал, почему в Лисах к Дэю было мало симпатии после всего, что тот наговорил в адрес команды, но все же считал, что это немного чересчур. — А ты на что бы поставил? — поинтересовался он, подтянув ноги на сиденье и обняв их руками. Эндрю задумался на несколько секунд. — Если рехаб не сработал, думаю, он снова напьется уже к вечеру. Особенно если Рико начнет давить на него насчет Эдгар Аллана. Но если он действительно пытался взять себя в руки и слушал то, что ему говорили люди Джейми… он может удивить. Для труса он иногда бывает упрямым, — заметил Эндрю, уткнувшись в телефон, словно его совсем не волновал исход ситуации, хотя Абрам знал: друг все еще надеялся отомстить за Бетси Добсон. — Может, даже продержится… хотя бы до тех пор, пока реальность не станет слишком уж невыносимой. — Хм, — Абрам, бросив взгляд на экран, где уже перешли к обсуждению других бывших Воронов, не удивился, когда Эндрю выключил телевизор. Все-таки его интересовал только Кевин Дэй. — Скоро узнаем, да? — Узнаем, — сказал Эндрю, пару секунд глядя на черный экран, прежде чем встать. — Все в стиле Дэя — ничего не понятно до самого конца. — Кажется, я начинаю понимать, почему ты не хотел быть его нянькой больше пары лет, — Абрам усмехнулся, следуя за Эндрю на кухню, где тот, разумеется, откупорил вторую за день банку с мороженым. — Нет, просто решил нянчиться с идиотом, который не знает, когда стоит заткнуться, — отозвался Эндрю, бросив на Абрама хмурый взгляд, пока искал ложку в одном из ящиков. — И нет, я не считаю это улучшением, если ты хотел спросить. — Конечно, ты бы так и не заметил. Говорят, постоянное питание сахаром плохо влияет на здравомыслие. — О, вот твою печень я точно “замечу”, если ты продолжишь, — предостерег Эндрю, грозно взмахнув ложкой. — Как будто ты оторвешься от своего драгоценного мороженого, чтобы попытаться меня выпотрошить, — Абрам усмехнулся, начав кипятить воду для чая. — Наверное, так тяжело, когда врожденная лень мешает реализовать весь твой убийственный потенциал. Эндрю посмотрел на него с кажущейся невозмутимостью. — Для тебя я всегда могу сделать исключение, детка. — Вот теперь я прямо чувствую любовь, коть, — Абрам чуть погудел. — Ах, нет, это отвращение. Перепутал. — Какая разница, — сказал Эндрю, отправляя в рот ложку мороженого. Ну конечно. Абрам улыбнулся, добавляя заварку в чайник, и заодно приготовил себе пару тостов, пока чай настаивался. Он раздраженно вздохнул, когда Эндрю ухватил один из тостов сразу после того, как Абрам намазал его маслом, но, впрочем, особо не удивился. Учитывая аппетит этого обжоры, ничего другого он и не ожидал. Правда, его все-таки поражало, как Эндрю удается сохранять такую форму при всем этом сахарном безумии. Новость о выходе Кевина Дэя из рехаба была чуть ли не единственным “событием” за последние несколько дней. Не было ни угрожающих звонков, ни подозрительных сообщений, ни визитов Ллойда. Хоть Джейми со Стюартом все еще наставили на том, чтобы они оставались поблизости, им все же “разрешили” сходить на ужин накануне, в одно из престижных мест в городе, где, по мнению Джейми, было меньше шансов угодить в какой-нибудь мрак. Абрам не жаловался — это все равно была возможность вырваться из дома, хотя бы на несколько часов. Ему было странно осознать, что он начал скучать, когда в жизни не осталось ничего, кроме работы и помощи Эндрю с изучением русского. Погода становилась все лучше, а он ведь привык путешествовать раз или два в месяц. Несмотря на просторное жилье, гору документов для перевода и соседа по дому, чувство заточения дало о себе знать после нескольких недель такой “изоляции”. Особенно, учитывая, что у них с Эндрю все еще случались дни, когда им обоим требовалось немного пространства и времени для себя, несмотря на все “да” и на то, как далеко Абрам был готов двигаться вперед с Эндрю. Это больше не казалось борьбой за контроль, а стало скорее вопросом того, как хорошо они могли заставить друг друга себя чувствовать. Пару дней спустя после новостей о выходе Кевина Дэя из рехаба Абрам стоял у французских дверей, ведущих в задний двор, и задумчиво смотрел на сад. Работа и мысли мешали сосредоточиться, а таунхаус вдруг показался слишком маленьким. Он чересчур остро ощущал, где находится Эндрю, и не хотел ничего рушить, не хотел спрашивать “да или нет”, потому что знал, что Эндрю, скорее всего, ответит “нет” и рассердится за сам факт вопроса. И у Эндрю будет полное право, ведь Абрам хотел бы задать этот вопрос не потому, что по-настоящему хотел близости, а просто чтобы сбежать от своих мыслей. От неожиданности он едва не подпрыгнул, когда ощутил теплую ладонь на затылке. — Дверь открывается, — произнес Эндрю своим глубоким, тихим голосом, густо пропитанным сарказмом. — Я в курсе, — вздохнул Абрам. — Просто… эй, что мы будем с этим делать? С садом, в смысле? Эндрю ничего не ответил, а просто отошел. Абрам наблюдал, как он надел обувь и принес его кроссовки, которые с глухим стуком упали рядом. Затем Эндрю открыл двери и вышел на улицу. Абрам быстро обулся и последовал за ним, улыбнувшись, когда Эндрю предложил сигарету. — Ну, что думаешь? — Найти кого-нибудь через Джейми, чтобы все сделали, — без колебаний ответил Эндрю. — Я не собираюсь заниматься садоводством. — Почему я не удивлен? — Абрам прикрыл сигарету ладонью от легкого ветерка, осматривая двор. Сад был довольно просторным для Лондона, с высоким забором для уединения, несколькими деревцами и кустами, нуждающимися в обрезке. Растения выглядели дикими, словно давно не видели заботы. Среди всего этого выделялся большой брезент в центре. — Разве вы, американцы, не устраиваете барбекю на свежем воздухе? Эндрю заметил брезент и направился к нему. — Я не против хорошего костра, если есть что сжечь. Или кого, детка. — Кое-кто не съел свою порцию сахара сегодня, коть? Я что, слышу первые признаки ломки? — Абрам улыбнулся, увидев, как Эндрю продемонстрировал ему средний палец, но нахмурился, когда тот начал оттягивать брезент, под которым оказалась яма. — Ух ты, ты уже начал копать могилы? Забираю назад свои слова о лени. — Очень остроумно, — протянул Эндрю, бросив на него снисходительный взгляд. — Это не моя работа, и это не могила. — Оу. Ах вот оно что, — Абрам уставился на то, что оказалось пустым прудом. — Знаешь, говорят, водоемы успокаивают, — сказал он, разглядывая покрытую галькой и водорослями… ну, яму. Не хватало только воды, рыб и, наверное, чего-то еще. А что вообще нужно для рыбьего пруда? — Так же, как и алкоголь, — ответил Эндрю, пнув брезент. Затем посмотрел на Абрама. — Только не говори, что серьезно хочешь этим заморочиться, — сказал он своим привычным “ты болтливый идиот” тоном. — Ну, оно уже здесь, да? Что нужно сделать… точнее, что нужно поручить другим, чтобы все стало как надо? — признал он, потому что, да, собирался позвонить и поручить эту задачу кому-то еще, так же как и всю остальную работу в саду. — Либо оставляем, либо закапываем. — Но тогда тебе придется за этим ухаживать, — напомнил Эндрю, усмехнувшись. — Ну, или Брэну. Но ебучих рыб все равно сам кормить будешь. — Почему бы и нет, тебя ведь уже кормлю, — с улыбкой сказал Абрам, вызвав у Эндрю особенно кислое выражение лица. — Представь: летним утром с чашкой чая сидим здесь, наблюдаем за рыбками. Разве не здорово? — он уже представил себе эту картину, засунув руки в рукава своего огромного джемпера. В голове отчетливо рисовалась сцена: они вдвоем наслаждаются редким моментом тишины в теплые дни — после завтрака или перед закатом, сидят молча, кормят рыбок и потягивают напитки. О подобном он раньше даже не задумывался, не хотел — ни в бегах, ни в Балтиморе, ни даже в старой квартире. Но бытность с Эндрю побуждала его представлять, а затем и пробовать новое. Например, отвечать отцу, переставать красить волосы и пытаться разобраться, что делать с долбаным садом. — У тебя странное представление о том, что “здорово”, — пробурчал Эндрю, но перестал пинать брезент и подошел к Абраму. — Хм, карпы же питаются со дна, да? — он задумчиво провел пальцами правой руки по волосам Абрама. — Может, они пригодятся, если нужно будет избавиться от каких-нибудь “улик”, — добавил он, притянув Абрама для короткого поцелуя. — Но обслуживать их хотелки все равно сам будешь. — Не думаю, что это так работает, но я и ожидал такого, — тихо рассмеялся Абрам. — Что насчет всего остального? — он улыбнулся другу, пока тот задумчиво смотрел на сад; его большая, грубая ладонь согревала затылок Абрама. — Пусть Джейми найдет специа… — начал Эндрю, но его перебил звук уведомления на телефоне Абрама. Абрам вытащил руки из рукавов джемпера, чтобы достать его из заднего кармана джинсов, и скривился, заметив сообщение от кузена. От второго. Раздражающего. — Это Элли, — объяснил он, открывая сообщение и нахмуриваясь по мере того, как читал дальше. — Этот идиот умудрился сломать свой ноутбук и не хочет, чтобы Джейми или Джейсон узнали. Просит, чтобы я заехал с каким-то софтом. Эндрю приподнял бровь. — Такое часто случается? Абрам тяжело вздохнул, набирая сообщение. — Чаще, чем хотелось бы. Раз-два в год точно, — он поморщился. — Казалось бы, он уже должен был понять, какие сайты лучше обходить стороной. Хорошо хоть ему не доверяют ничего важного, иначе все давно бы развалилось. — Великолепно, — с сарказмом протянул Эндрю, направляясь в дом. Абрам последовал за ним. — И почему семья его терпит? — Надежда умирает последней, или что-то вроде того, — ответил Абрам. А жаль, ведь в последние пару лет Элли стал немного лучше. Но это его “лучше” все равно вызывало у Абрама постоянное раздражение: мелкие, но утомительные ошибки. Он зашел в кабинет за портативным жестким диском с нужным софтом для восстановления ноутбука (как раз на такой случай) и, улыбнувшись, мельком взглянул на сверкающие фигурки, прежде чем отправиться в гараж, чтобы отвезти их с Эндрю в дом кузена, расположенный в нескольких кварталах. Когда они почти подъехали, Эндрю отправил сообщение этому занозе, чтобы предупредить, что они вот-вот свернут на подъездную дорожку к таунхаусу. Абрам испытал странное чувство удовлетворения, даже если это была всего лишь пяти- или даже трехминутная поездка, потому как сидеть за рулем Aston Martin становилось для него все более естественным, а Эндрю сидел слева, как и должно быть, а не справа. Больше не осталось того рефлекса — глянуть вбок и увидеть там мать, с ее исхудавшим, напряженным телом и глазами, постоянно следящими за боковыми и задним зеркалами, проверяющими, не преследует ли их кто-нибудь, не едет ли он слишком быстро или слишком медленно, привлекая внимание. Больше нет нужды беспокоиться о том, что кто-то может попытаться столкнуть их с дороги или выстрелить в него, пока он за рулем. С Эндрю он мог просто наслаждаться вождением. Разговаривать о чем-то кроме новых документов, планов побега и лжи, которую надо будет залить в уши тем, кто подберется слишком близко. Это было так странно — осознать, что он уже сколько дней не врал, не притворялся кем-то другим. До Эндрю правда всегда казалась Абраму опасной, пугающей штукой, а теперь он начинал ее ценить, пускай она все еще иногда обладала острыми краями, способными ранить. Но боль никогда не останавливала Абрама, если в ней был смысл, если она к чему-то вела. Элли написал, чтобы они заходили, так что они оставили машину на подъездной дорожке рядом с гаражом и направились ко входной двери. Эндрю открыл ее первым и шагнул внутрь. Абрам сразу почувствовал подозрительный, неприятный запах, но не успел ничего сказать — Эндрю резко толкнул его в сторону, выругавшись. В следующее мгновение он упал, сраженный чем-то, а из тени у двери на Абрама набросился крупный человек в темной одежде. — Эндрю! — выкрикнул Абрам, одновременно вытаскивая два ножа. Он полоснул нападавшего по рукам, затем по горлу, но повернувшись, увидел, что Эндрю все еще на полу, без движения. Это был либо электрошок, либо транквилизатор — и Абраму нужно было срочно вытащить их обоих из этого дома, оказавшегося ловушкой. И Элли, и… блять, блять. Сначала Эндрю, а потом… Двое мужчин бросились на него, пока он лихорадочно обдумывал, как спасти Эндрю. Одного он успел ранить, второго — только задеть, прежде чем его впечатали в стену, а руки крепко зажали. Рядом появились еще люди, слишком много рук, чтобы он смог отбиться, хотя он изо всех сил пытался сопротивляться — пинался, плевался, даже пытался кусаться, если кто-то оказывался достаточно близко. За это его схватили за волосы и еще пару раз шарахнули головой о стену, а тело забили до состояния, когда он уже не мог дышать. Несмотря на панический страх, вспыхнувший от ощущения чужих грубых рук, теребящих его волосы, от хватки на шее, он не позволил себе утонуть в ужасе — нужно было оставаться в себе ради Эндрю. И поэтому, несмотря на нарастающую боль и головокружение, он продолжал бороться, пока его тащили прочь от стены, хватая за руки, плечи, волосы, даже за горло. Наконец его полузатащили, полузаволокли в другую комнату и силой поставили на колени. Элли был там — распластанный на светлом ковре, со связанными руками и ногами, с окровавленным лицом и кляпом во рту. Его одежда была разорвана и тоже заляпана кровью. Неподалеку от черного кожаного дивана валялось тело, наполовину прикрытое длинным плащом. Судя по светлым каштановым волосам, спутанным засохшей кровью, это, похоже, была Тори. Абрам бросил на нее и на вооруженных телохранителей в темной одежде лишь быстрый взгляд, пытаясь подавить дрожь, пока его обыскивали, вытаскивая все, что нашли в карманах. Повязки изъяли, быстро стянув с его связанных впереди рук, а затем его ножи передали Рико Морияма, который усмехнулся, явно наслаждаясь зрелищем. Рико, вместе с Кевином Дэем, Жаном Моро и вооруженными головорезами. Абраму пришлось подавить очередной всплеск паники при виде японца. Морияма каким-то образом пробрался в Великобританию, в самое сердце Лондона, захватив двоих Хатфордов. — Натаниэль, наконец-то, — произнес Рико, звуча так же самодовольно, как выглядела его ухмылка. Он был одет в черные джинсы и черную рубашку с закатанными до локтей рукавами, а “1” на его левой щеке комкалась от широты улыбки. — Теперь можно начинать вечеринку. Слева что-то произошло: двое крепких мужчин приволокли в комнату Эндрю. Его руки теперь были связаны за спиной, одежда помята, и Абрам сразу понял, что ножей у друга больше нет. Мужчины швырнули Эндрю лицом вниз на ковер, но он слишком ослаб, чтобы подняться — лишь глухо выругался и попытался перекатиться на бок. Этот вид вызвал на лице Рико жестокую ухмылку, а выражение Кевина опустело еще сильнее. Позади всех стоял Жан Моро, скрестив руки на груди и глядя куда-то в пустоту, словно изо всех сил пытался не замечать происходящее. — Смотри, Кевин, это же твой старый друг, Миньярд, — Рико подошел к Эндрю и пнул его в ребра, переворачивая на спину. — Что ты тогда мне передал, м? — усмехнулся он; его тонкие губы искривились в жестокой усмешке, пока он снова и снова избивал Эндрю ногой. — Перестать тебя доебывать? Что я жалкий обмудок? Ну и кто теперь жалкий, а? Кто валяется на полу и не может даже пошевелиться? — Хватит! — зашипел Абрам, дергаясь в попытке вырваться из удерживающих его рук. Он злобно смотрел на Рико, несмотря на страх за Эндрю. — Ты и есть жалкий обмудок, избивающей беспомощного человека! — выкрикнул он на японском, чем вызвал панический взгляд у Кевина. — Жалкий трус! — он неотрывно смотрел на Рико, который, уже недовольный, наконец повернулся к нему, отвлекшись от Эндрю. — Такая садистская тварь как ты не заслуживает… — очередная вспышка боли пронзила его голову, когда Рико хлестнул его по лицу тыльной стороной ладони. Но ему было плевать. Главное, что внимание этого уебка сместилось с Эндрю. Глухие звуки — вероятно, попытки Элли что-то выкрикнуть через кляп, и стон Эндрю доходили до его сознания, но Абрам продолжал сверлить взглядом разъяренного Рико, нависающего над ним. — Тебя это заводит, да, тварь? — пробормотал Абрам сквозь мутнеющее сознание, чувствуя, как кровь стекает по лицу. Но он не собирался останавливаться. — Натаниэль… замолчи, пожалуйста, — простонал Кевин, будто ему было физически больно. Рико ухмыльнулся, и его глаза сверкнули чем-то пугающим, словно собственническим. — Мне сказали, что тебя почти сломали, — протянул он, хватая Абрама за волосы и запрокидывая его голову назад. — Что ты почти послушный. А ты оказался гораздо интереснее. — Ну на-адо же… какой сю-сюрприз, — с трудом выдавил из себя Абрам, а потом вскрикнул, когда Рико снова хлестнул его. Нижняя губа лопнула, и кровь потекла по подбородку. Эндрю издал приглушенный звук, но Абрам не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, что с ним, — Рико держал его волосы, заставляя смотреть себе прямо в лицо. — Я знаю достаточно, — продолжил Рико, сжимая шею Абрама так, что стало трудно дышать. — Я знаю, что твой отец уже ждет не должется, чтобы преподать тебе несколько уроков, Младший, — от упоминания Натана Веснински глаза Абрама округлились, а дыхание перехватило от ужаса. — Он скоро будет здесь. Так почему бы нам пока не развлечься, м? Как ты хочешь сломаться? Передать тебя папочке или потащить наверх, к ближайшей кровати? — уебок снова ухмыльнулся, отпустив шею, и Абрам закашлялся, хватая ртом воздух, изо всех сил стараясь не вырвать от только что предоставленного “выбора”. Его передернуло, когда мерзкая рука скользнула ниже. — Миньярд посмотрит в любом случае. — И… иди на хуй! — Абрам собрал все, что мог, чтобы плюнуть в лицо этой твари. Рико заорал от ярости и снова хлестнул его, едва не вырвав ему волосы. Абрам готов был предпочесть встречу с отцом, чем позволить Рико продолжить, и, похоже, тот это понял. Его лицо исказилось от гнева, прежде чем вновь приобрело пугающее выражение. Он схватил Абрама за голову и с силой поцеловал, отчего Абрама снова чуть было не вырвало. — Значит, наверх, — заключил Рико, в то время как Эндрю прохрипел что-то, похожее на “нет”. — Ломать тебя будет ужасно весело, — он вытащил из кармана джинсов выкидной нож и разрезал тонкий джемпер Абрама. — Сделаю так, чтобы ты понял, кому принадлежишь. Чтобы выбить из тебя весь этот жалкий огонь, — его лицо исказилось от гнева, когда он заметил герб Хатфордов, набитый на груди Абрама. Он едва начал врезаться лезвием в кожу, как вдруг Кевин коснулся плеча этого пизданутого психопата. — Что? — рявкнул Рико; нож скользнул по груди Абрама, отчего он прикусил и без того кровоточащую нижнюю губу. — Не здесь, — взмолился Кевин; его лицо побелело, голос задрожал, а зеленые глаза заволокли мучительные воспоминания, словно он не мог переварить то, что только что увидел. — Мы не знаем, когда могут появиться люди Хатфордов. Нам нужно быстрее уходить, — он взглянул на Абрама; на его лице явно отражалась вина. — Уходить, пока ты… пока мы можем. Прямо сейчас. Пока Рико не ушел с головой в изучение своей новой “игрушки”, то есть Абрама — другими словами. Секунду Рико выглядел так, будто хотел вонзить окровавленный нож в Кевина, но затем вздохнул и похлопал его по щеке с татуировкой плоской стороной лезвия. — Да, да. Лучше пойти туда, где нас никто не потревожит, — затем он снова улыбнулся Абраму так, что в этой улыбке смешались жестокость и легкий оттенок безумия. — Похоже, мне придется с тобой повозиться. — Иди на хуй, — повторил Абрам; голос хрипел от боли после побоев, порезов на груди и страха за Эндрю и Элли. — Скоро, — пообещал Рико, проводя ножом по татуировке Хатфордов и вытирая лезвие об изорванный джемпер Абрама. Затем он отвернулся, отдавая команды своим людям готовиться к отходу. Абрам моргнул, когда Кевин вдруг схватил его за связанные руки и помог встать на ноги. Кевин, у которого теперь в поясе черных джинсов лежали повязки Абрама. Видимо, он подобрал их, когда Рико швырнул их на пол. Двое мужчин подняли Элли, который издал болезненный стон при движении, заставив Абрама задуматься, насколько сильно тот сопротивлялся. На перемещение Эндрю, который едва мог стоять, ушло трое. Всех их повели к гаражу, предположительно, где стояли машины. Лицо Эндрю покрывали синяки, глаза горели гневом и ненавистью, а губы исказились злобной усмешкой. — Еба'ый преда… тель, — прохрипел он, едва удерживаясь на ногах, обращаясь к Кевину. Кевин несколько секунд молчал, лицо его снова приобрело отстраненное выражение, а Абрам заметил Жана Моро, который шел позади. Когда они добрались до гаража, и Эндрю швырнули в один из больших черных внедорожников с тонированными окнами, Кевин резко притянул Абрама к себе. — Это за Би, — выпалил он на французском; голос дрожал от напряжения. — Мне жаль. И сразу же начался хаос. Кевин сунул Абраму обратно его ножи, прежде чем вытащить пистолет из-под спортивной куртки и начать стрелять в ближайших к нему людей. Его выстрелы были хаотичны, но на таком расстоянии точность особо не требовалась. Элли и Эндрю начали яростно сопротивляться, и кто-то открыл гаражные ворота. Абрам вытащил ножи и пустил их в ход, пока Кевин отчаянно тащил его к выходу из гаража. — Стой, а Эндрю! — выкрикнул он, пытаясь упереться пятками и вернуться, чтобы освободить друга. Освободить Эндрю и Элли. Абрам развернулся, чтобы снова посмотреть в сторону друга, бросая нож, и выругался, когда Кевин толкнул его в сторону Aston Martin с такой силой, что он едва не упал. — Эндрю! — Абрам изо всех сил пытался вырваться, чтобы вернуться к другу, попутно разрезая стяжки на своих запястьях. — Просто уезжай! Я не смогу вытащить вас обоих! — заорал Кевин, вскрикнув, когда пуля пролетела мимо него. Абрам вздрогнул, услышав, как Рико кричит своим людям не убивать его. Сквозь боль от пулевого ранения в бедро и порезов на груди он услышал, как Эндрю начал кричать ему по-немецки, требуя скорее, блять, уезжать. Абрам попытался шагнуть вперед, но Кевин вновь затащил его в машину. Это причинило куда больше боли, чем раны, побои или мысль о том, что его отец уже в Великобритании. Боль от того, что он оставляет Эндрю в руках Рико Морияма — в руках, которые вскоре передадут его отцу, — была невыносимой. Но Кевин все же затолкал его за руль Aston Martin, и Абрам заставил себя рвануть с места, выехать с подъездной дорожки, когда из гаража вылетел один из внедорожников, преследуя их. — Мой телефон, — выдавил Абрам, отключая автоматические системы подвески и торможения в машине. Он изо всех сил пытался вырулить на жилую улицу, игнорируя машины и пешеходов. Все его мысли были только о том, чтобы уйти от погони. Ранее он радовался, что может водить, не оглядываясь, а теперь едва сдерживал рвущийся наружу смех, смутно думая, что мать была бы горда, увидев, как он входит в поворот так резко, что машина уходит в управляемый занос. — Чего? Нет, я не смог его забрать — только ключи и ножи, — отозвался Кевин; его голос дрожал от страха, пока Абрам вилял между машинами. — Блять! А ты… автобус! Автобус! — Вижу, — буркнул Абрам, резко возвращаясь в свою полосу и надеясь отстать от них на несколько десятков метров. — Где твой телефон? — Что? Да, у меня есть телефон, — ответил Кевин, вцепившись руками в приборную панель. — Доставай, — приказал Абрам, стиснув зубы, чтобы справиться с болью и всем остальным. — Позвони моей кузине. Той, которую еще не похищал. Кевин, казалось, на мгновение забыл про панику и показался виноватым. — Я не… Рико… ладно, — пробормотал он, вытаскивая телефон. — Я не был в этом замешан. Только вот он не позвонил Эндрю, чтобы предупредить своего “друга” о плане и предотвратить все это. Так или иначе уже нельзя ничего изменить. Остается только попытаться выправить ситуацию, пока Эндрю с Элли… Абрам оборвал мысли, запретив себе думать о худшем, и сообщил Кевину, какой номер набирать, велев включить громкую связь. Кевин неуклюже следовал указаниям, при этом бормоча что-то о том, чтобы их точно не убили, блять, и предупредил, что телефон может прослушиваться. Тем временем внедорожник снова приблизился, но Абрам надеялся, что с их манерой вождения полиция скоро вмешается — особенно учитывая номера Aston Martin. — Кто это? — прозвучал холодный голос Джейми после третьего гудка. — Это Абрам, — выпалил он; зубы у него уже начали постукивать. — Слушай внимательно, — поспешил он, прежде чем она успела начать расспрашивать. — Это телефон Кевина Дэя, его, скорее всего, прослушивают. Я сейчас примерно в десяти кварталах от дома Элли, еду на северо-восток. За мной гонятся люди Морияма. У них Элли и Эндрю — уверен, они уже увезли их на другом внедорожнике. Новый, черный, с тонированными стеклами, Land Rover. Рико здесь, а мой отец, скорее всего, уже тоже в городе или скоро будет, — Абрам свернул в более оживленный район и с удовлетворением отметил, как их преследователь задел грузовик. Полиция вот-вот должна присоединиться к веселью. На том конце линии воцарилось молчание секунд на пять, и Абрам услышал сирены вдалеке. — Эндрю с Элли живы? У Абрама кольнуло в груди, и боль оказалась куда сильнее физических ран. — Последний раз, когда я их видел, да. Кевин вывел меня из дома Элли, но их не смог. Прости. — Не извиняйся, — резко ответила Джейми, но в ее голосе не было колебаний. — Теперь будет на одного меньше спасать. Где ты сейчас? — Подъезжаю к Виктория-Роуд, — сказал он, глянув в зеркало заднего вида. В трубке слышалось, как Джейми переговаривается с кем-то, вероятно, с Лиз. — Похоже, Мет решил присоединиться к веселью, — вдалеке уже виднелись мигающие огни, и звук сирен становился все ближе. — Отлично, Лиз уже звонит. Продолжай ехать к Хогарту. Твоим хвостом займутся. — Понял, — отозвался Абрам, сосредоточившись на дороге. Он лавировал между машинами, пока полиция не перегородила дорогу внедорожнику несколькими автомобилями. Джейми продолжала давать указания на заднем фоне, и ему даже показалось, что он услышал голос Лиз, Джейсона и Стюарта. — Они уже отстали. — Да, скоро мы их подберем, — подтвердила Джейми. — Езжай до Хогарта, — повторила она. — Стюарт уже выехал, а Маркус почти на месте, — на секунду она замолчала. — Ты цел? — Я в порядке, спасибо, — сказал Абрам, хотя это была не совсем правда. Кевин лишь покачал головой, убирая телефон. — Как, блять? — спросил он, обернувшись, чтобы взглянуть на внедорожник, окруженный полицейскими. — Полиция что, на вашей стороне? — Только не говори, что у Морияма нет таких связей, — фыркнул Абрам, обгоняя грузовик с куда меньшей скоростью, чем раньше. Его правое бедро отчаянно пульсировало от боли, и он был уверен, что Эндрю обязательно начнет ныть из-за крови на… Блять, Эндрю. — Не таких явных, — пробормотал Кевин. — По крайней мере, не в Штатах. И, возможно, даже не в Японии. Блять, — он провел рукой по вспотевшему лицу и внимательно посмотрел на Абрама. — Неудивительно, что они так долго за тобой охотятся, Натани… — Абрам, — рявкнул Абрам. — Я не Натаниэль уже пятнадцать лет. С того самого дня, как мы виделись в последний раз. Кевин побледнел еще сильнее, видимо вспомнив тот день. Цвет его кожи стал почти серым, и Абрам уже начал беспокоиться, что его вот-вот стошнит. — Пятнадцать лет, — пробормотал Кевин. — За это время многое произошло. — Многое произошло за последний час, — заметил Абрам. — Почему ты мне помогаешь? — не то чтобы он жаловался… хотя нет, он жаловался. Почему Кевин не помог и Эндрю, блять? — Блять, — повторил Кевин. — Это же все Эндрю, да? Он стоял за этим, он сказал тем людям рассказать мне о матери. Абрам не видел смысла лгать, поэтому просто кивнул, прибавляя скорость, чтобы проскочить на сменяющийся свет. — Да. Моя семья помогла твоей кузине начать новую жизнь до того, как Тэтсуи и Кенго успели ее убрать. А когда Эндрю узнал правду, он передал ее тебе. На несколько кварталов в машине повисла тишина. Абрам сосредоточился на дороге, стараясь не обращать внимания на боль от ран и на разрывающее сердце чувство, что он бросил Эндрю, даже если выбора не оставалось. Он мельком глянул и заметил, как Кевин сидит, сжав кулаки, с выражением ярости и предательства на лице. — Иногда ее тяжело вспоминать, — наконец прохрипел Кевин, будто ему приходилось сражаться с собой, чтобы выдавить слова сквозь клубок эмоций. — Голос, зовущий меня по имени, улыбку при объятиях — такие мелочи. Я столько лет думал, что потерял ее из-за несчастного случая, а это Морияма ее убили. Ради чего? Ради, блять, чего? — он издал бессвязный крик ярости, ударив по приборной панели так сильно, что на шрамах левой руки выступили новые синяки. Значит, он не отвернулся от Морияма из-за того, что все эти годы они держали его на втором плане, из-за того, что Рико сломал ему руку, из-за эмоционального, а может, и словесного насилия, из-за того, что они довели его до алкоголизма. А из-за матери. Учитывая, через что прошла Мэри ради него, что он сам сделал для Хатфордов, и как Эндрю защищал Аарона и Ники… что ж, Абрам не собирался никого осуждать. Но все же считал, что это должно было произойти давным-давно. — Не то чтобы я не ценю помощь, но ты не мог ничего предпринять раньше, пока нас троих не схватили? — пока Тори не убили, а Эндрю не взяли в плен? Кевин покачал головой, а потом начал рыться в карманах спортивной куртки, доставая из них пачку салфеток, которые протянул Абраму. Тот озадаченно посмотрел на них, особенно когда Кевин сделал движение, будто подсказывая, что ему следует вытереть лицо. Да, Абрам прекрасно знал, что у него на лице, как и на теле, полно крови, особенно из-за ран на груди и бедре, но приоритеты, господи, блять, боже! Однако он все же взял салфетки. — Я же говорил, мой телефон прослушивается, и после рехаба за мной приставили кого-то следить, чтобы я не сделал глупостей. Все, что я смог, это немного поговорить с Жаном, убедиться, что он готов помочь, и достать оружие, — пояснил Кевин. Абрам ехал, стараясь сосредоточиться на дороге, несмотря на боль и подозрение на очередное сотрясение мозга. Кевин вдруг замялся, его лицо перекосилось. — Блять, если он нас поймает, он меня убьет. Никогда не простит за предательство. — Если поймает, — холодно ответил Абрам, стиснув зубы, смещаясь в кресле, пытаясь не задеть раны. — Как вы вообще попали в страну? У нас были люди, которые следили за вашими передвижениями, да и экси-сезон в разгаре. — Как-то… твой отец нашел контакт, который все устроил, — объяснил Кевин, снимая куртку и осторожно укладывая ее Абраму на колени, вероятно, чтобы прикрыть заметные пятна крови на разорванном джемпере. — И сейчас перерыв между матчами. Через пару дней Рико и Жану нужно возвращаться. Я пока еще не допущен к игре. Прекрасно, подумал Абрам, вот и результат — пропущенная неделя и неизвестный благодетель. Он сосредоточился на дороге, направляясь к офису семьи на Хогарт-стрит, предварительно убедившись, что Кевин выключил телефон. Даже если Рико прослушал их, в таком большом районе будет непросто выследить машину. Как только Абрам припарковался на подземной стоянке, Надав тут же сел за руль Aston Martin, чтобы отвлечь потенциальных преследователей, взяв с собой Олли. Стюарт же, заметив Абрама, принялся чертыхаться, а Дэвис тем временем прижал Кевина к стене. — Сейчас не время, — устало произнес Абрам, едва удерживаясь на ногах. Ему хотелось просто прислониться к стене и… он даже не знал, что. Удариться головой, сжать кулаки и влепить по этой же стене или осесть на пол и попытаться забыть о том, что может сейчас происходить с Эндрю. — Не думаю, что он нас подставляет. — Лучше перебдеть, чем недобдеть, — настаивал Дэвис, обыскивая Кевина и изымая у него телефон, оружие и прочие личные вещи. — Жучков не нашел, — сообщил он Стюарту. — Хорошо, тогда уходим, — Стюарт набросил на плечи Абрама свой пиджак и мягко подтолкнул его в сторону ожидавшего седана BMW. — Продержись еще немного, хорошо? Покажем тебя Энни, как только окажемся в безопасности. — Со мной все в порядке, — соврал Абрам. — Нам нужно найти Эндрю и Элли. — Мы работаем над этим, — коротко ответил Стюарт, давая знак Маркусу, чтобы тот забрал Кевина в другую машину. Абрам нахмурился. — Я сказал… — Мы не рискуем, — жестко оборвал его Стюарт. — Он поедет с нами, но вы будете в разных машинах. Ясно? — Все нормально, — вмешался Кевин, покорно уходя с исполнителем. — Просто уведите нас отсюда, пока Рико нас не нашел. — Именно. На миг Абрам задумался, что случилось с улыбающимися, жизнерадостными мальчишками, одержимыми экси, которых он знал в Эверморе? С тем молодым Кевином, который смеялся, пока они играли, и шутил с веселым Рико. Что же превратило одного в садистского преступника, а другого в труса, который так и не реализовал свой потенциал? Или это всегда было так, а Абрам просто не замечал правды? Абрам застонал, садясь на заднее сиденье BMW. Тело протестовало при каждом движении, а свежая кровь снова засочилась из разорвавшихся на груди ран. Он откинулся на кожаное сиденье и закрыл глаза, чувствуя себя в относительной безопасности с сидящим рядом Стюартом и Дэвисом впереди. С повязками и ножами вокруг левой руки. — Прости, — тихо произнес он, обращаясь к дяде. — Я не смог… мы едва выбрались, — Джейми, дядя Уилл и тетя Мириам, наверное, в ужасе из-за Элли… И все это из-за Абрама. — Ты… Замолчи, — резко ответил Стюарт, но мягко похлопал Абрама ладонью по ноге. — Ты не виноват, слышишь меня? Когда встретимся с Джейми, пусть этот янки все расскажет: как эти гниды сюда попали, как их не засекли на таможне, и что вообще произошло. — Они сделали все через Элли, — Абрам зажмурился. — А Тори… она мертва. — Да, мы уже послали Брэна проверить дом после твоего звонка. Он пытается понять, как эти гниды добрались до них и где могли оставить след. Но уверен, Дэй сможет пролить на все свет. Абрам вспомнил тело Тори. И Эндрю. — У них… — Нет, — перебил его Стюарт; в его обычно грубом голосе прозвучали мягкие нотки. — Не думай об этом, Рэм. Они их не тронут. Им нужен ты, а значит, они будут держать их как заложников. Убийство ничего им не даст. Но даст нам время вернуть их. И мы вернем. Слышишь? Мы их вернем. Вернем, но какими? Абрам не мог не вспомнить свои дни в Норт-Тоттенхэме, те моменты, когда мечтал, чтобы кузены Попеску просто порешили его. А ведь они даже близко не походили на отца. Он лишь слабо кивнул, надеясь, что дядя прав. Что они правда смогут вернуть Эндрю с Элли. Абрам готов был собственноручно не оставить от Лондона камня на камне, если потребуется. Если след приведет в Штаты, он отправится туда. Он готов был торговаться с отцом и Рико, предлагать себя в обмен на то, чтобы Эндрю вернулся к нему живым и невредимым. А если понадобится, он уничтожит их всех, чтобы вернуть друга. Чем бы это ни обошлось. Эндрю должен вернуться.