Меж Двух Огней | Armies

Эндрю уставился на троих мужчин, стоящих перед закрытым магазином, где шел ремонт, в одном из переулков второго округа Парижа. Внутри него вспыхнула легкая досада. — Это он так намекнул на мой рост, да? — спросил он Абрама, который лениво прислонился к стене у двери, воплощая собой полное безразличие со своими утонченными чертами и серым шерстяным пальто. — Хм, на наш с тобой, но в основном на твой, — согласился британец, едва взглянув на него поверх телефона. — К тому же, кажется, американцев они не жалуют, — легкая улыбка тронула его губы, когда он небрежно указал на самого крупного из троих бугаев. — Здесь вообще никто нас не жалует, — подметил Эндрю, разминая пальцы и оценивая противников. — Но ничего, от этих жалких уебков не одного меня воротит, — как он и подозревал, хотя бы один из них понимал английский, но они упрямо продолжали говорить по-французски, просто чтобы его позлить. И вот тот, с дешевыми татуировками на руках — больше похожими на черные пятна, — кинулся на Эндрю. Эндрю дождался последнего момента, чтобы резко уклониться, и ударил правым кулаком изо всех сил, с удовлетворением ощутив хруст кости под своим кулаком. После этого начался бой — движение без остановки, мгновенные решения. Единственный танец, в котором он мог по-настоящему потеряться. Он уворачивался и крутился, руки и ноги наносили удары, голова работала на полную, стараясь не упустить из вида всех троих. Иногда ему доставалось, но он наносил в разы больше ударов. Он лишь однажды вздрогнул, когда серебристая вспышка мелькнула в воздухе и вонзилась в плечо мужчины постарше, а затем что-то тяжелое и металлическое грохнулось на пол — пистолет, который Эндрю тут же отшвырнул подальше, прежде чем с упоением нанес удар по левой почке уебка. — Не очень-то любезно, — сказал он, пока тот орал от боли. — Оставь одного в сознании, — напомнил ему Абрам с оттенком скуки в голосе. — Все удовольствие портишь, — пожаловался Эндрю, но позволил мужчине рухнуть на пол. Он увернулся от слабого удара самого низкого из троих и, решив проявить уже свою “любезность”, ударил коленом в пах, вместо того чтобы врезать по животу и после добить в лицо. Когда француз завопил и согнулся пополам, Эндрю, ударом локтем в затылок, окончательно выбил из него остатки сопротивления и потащил к лениво стоящему Абраму, в то время как остальные двое бугаев лежали на полу в куче. — Что ты там пиздел? — недовольно бросил он, швырнув мужчину к дорогим туфлям Абрама. Тот вздохнул, убрал телефон, всем своим видом выражая недовольство ситуацией. Но Эндрю знал лучше — не стоило обманываться безразличным выражением на этом великолепном лице, обрамленном черными волосами, убранными серебряным зажимом, который Абрам получил в подарок на Рождество от Джейми. Так что его не удивило, когда Абрам прижал носком своей туфли руку французу и, слегка наклонившись, заговорил достаточно громко, чтобы заглушить вопли. Пока Абрам допрашивал беднягу, Эндрю подобрал брошенный нож и откинутый пистолет, убедившись, что двое других уебков не поднимутся. Челюсть и правый бок немного ныли, но едва ли могли его замедлить. Закончив, он подошел и легким ударом по ребрам ускорил разговор, заработав резкий взгляд от Абрама, который затем продолжил выжимать нужные ответы. Когда Абрам остался доволен сбивчивыми ответами побитого мужчины, он точным ударом в висок вырубил его. — Как же раздражает, — заметил Абрам, перешагивая через тело, валяющееся у его ног. — Теперь снова придется ехать к Маури. — Думаешь, он соврал? — спросил Эндрю, проводя большим пальцем по покрасневшим костяшкам. Абрам задумался. — Скорее, просто что-то утаил, — он мельком глянул на Эндрю из-под полуприкрытых век. — Дай мне минутку с ним, прежде чем начнешь выбивать из него все страхом. — Даже не представляю, о чем ты, — заявил Эндрю, пока они выходили на улицу. — О да, сама невинность — очень убедительно, — Абрам засунул руки в карманы своего серого пальто. — Оставь это для тех, кто тебя не знает. Эндрю лишь показал ему средний палец, закуривая сигарету. Дело в том, что Абрам его знал — или по крайней мере знал достаточно хорошо. Несколько месяцев совместной жизни и их маленькая “игра” внесли немалый вклад. Год начался бурно, и дела сразу пошли в гору после Рождества. Эндрю мог бы догадаться, что посылка от отца Абрама станет своего рода предупреждением, знаком, что Ичиро Морияма и Натан Веснински начали уставать от затянувшегося “танца” с Хатфордами. Или просто решили, что их новогодним обещанием самим себе будет схватить “Натаниэля” и как можно сильнее ослабить Хатфордов. Так или иначе, это повлекло за собой неудачные попытки взлома семейной сети, старания внедрить шпионов и даже несколько покушений на Уилла. Джейми рвала и метала, Стюарт почти не говорил, не вставляя в речь очередное ругательство, а Эндрю был занят тем, чтобы удержать Абрама от каких-нибудь глупостей. И вот теперь они снова оказались в Париже — Сабина доложила о подозрительных слухах, связанных с Хатфордами. Появились люди, утверждающие, будто работают на семью, но совершали они явно не одобренные ею поступки — те, что могли бросить тень на имидж Хатфордов, что могли потенциально вызвать недовольство со стороны их союзников. Те, что могли сделать Хатфордов слишком похожими на Морияма. Они сели в BMW и отправились обратно в бар в Латинском квартале, которым владел Маури Адамс, британский экспат. Официально он не работал на Хатфордов, но за эти годы выполнял для них кое-какие поручения, и семья тоже была ему обязана. Абрам мог надавить на него, чтобы вытянуть нужную информацию, особенно потому, что у него закралось предчувствие, что в Париже что-то неладно, да и слухи указывали на то, что Морияма подкупили кого-то из своих. Они доехали до Folie Rouge, бара Маури; Эндрю припарковался прямо перед входом и сунул двум подросткам, курившим снаружи, по пятьдесят евро и визитную карточку с просьбой передать ее любому полицейскому, который решит докопаться до BMW. Возможно, из-за покрасневших костяшек, возможно, из-за дорогого костюма или непроницаемого выражения лица, а может, всего сразу, но ребята оказались на удивление услужливыми. Или, как говорил Дэвис, по городу уже начали ходить слухи о “карлике-готе”, которого лучше не трогать — что Хатфорды наконец-то нашли того, кто не уступает Абраму с его жуткой улыбкой и острыми ножами, прикрывающего его спину. Несмотря на всех, кто уже успел научиться обходить Эндрю стороной и смотреть на него с уважением, оттененным страхом, всегда находились такие ублюдки, как Маури. Он улыбнулся им, когда они подошли к стойке, сжимая в мясистой руке бутылку дешевого пива, и окинул их взглядом с ног до головы. — О, да это же Твидл-Ди и Твидл-Ви, — проговорил он своим густым акцентом. — Так быстро вернулись? — Обязательно ждать? — спросил Эндрю на китайском. — Всего чуть, — ответил Абрам и переключился на английский. — Минута вашего времени. Наедине, — когда Маури сделал глоток пива, на лице Абрама появилась та самая неприятная улыбка. — Сейчас. Маури дернулся, и его рука дрогнула, когда он поставил бутылку на барную стойку. Эндрю сразу понял, что Абрам был прав — тот что-то утаил во время их предыдущего визита. — Да это же просто трата нашего времени, — пробурчал Маури, ведя их через полупустой бар к своему кабинету. Один из посетителей попытался встать, будто собираясь пойти с ними, но одного взгляда Эндрю хватило, чтобы тот быстро сел обратно. — Не понимаю, чего вы от меня хотите. Абрам натянул свою “больно вежливую” улыбку, а Эндрю закрыл за ними дверь, когда они вошли в захламленный кабинет. — Правда? Потому что всплыло страннейшее недоразумение — Ромен рассказал, что три дня назад они помогали с грузом, о котором я ничего не знаю. А я только что проверил отчеты с Сабиной, — Абрам прислонился к грязной стене, скрестив руки на груди и длинные ноги перед собой. Если бы не дверь позади, можно было бы подумать, что он выше своего роста, настолько непоколебимым и внушительным он выглядел на фоне сгорбленного в кресле Маури, одетого в мятую одежду, с брюхом, нависающим над ремнем. — Кто это, Маури? Кто из наших берет сторонние заказы? И что это за груз? — Не понимаю, о чем ты говоришь, — запаниковал Маури, а на его широком, красноватом лице выступили капли пота. — Эти парни, наверное, просто врут, — но Эндрю видел, как дернулась его губа, как напряглись мышцы челюсти и пальцы нервно затеребили ткань брюк. Он давно научился внимательно наблюдать за людьми, чтобы предугадать их следующий шаг, узнать, нужно ли готовиться к драке или искать путь к отступлению. Теперь эти навыки стали полезны в новом смысле — они подсказывали, когда человек лжет или собирается что-нибудь выкинуть, например, попытаться сбежать или оказать сопротивление. Абрам вздохнул, смерив его ледяным взглядом. — Здесь я задаю вопросы, Маури. Не забывайся. Это был знак для Эндрю. Он шагнул вперед, и, похоже, Маури все-таки был не так уж глуп — до него явно доходили слухи. Его лицо вспыхнуло еще ярче, и он быстро откатился на кресле назад, уткнувшись в стену. — Нет, нет! Блять, мы работаем вместе уже много лет, неужели не понимаете? Мы друзья, черт побери! — Как мило, я обязательно передам ему, что ты сделал все, что мог, чтобы его защитить, — спокойно произнес Абрам, пока Эндрю замер на месте. — Но насколько далеко ты готов зайти ради этой дружбы? Похоже, этот человек нарушил свое слово перед моей семьей, — Абрам оттолкнулся от стены и встал рядом с Эндрю; его лицо не выражало никаких эмоций. — А значит, ему придется заплатить высочайшую цену. Как и каждому его стороннику. Пот струился по лицу Маури, а глаза метались между Эндрю и Абрамом. — Блять. Блять. Это… это Элиот, хорошо? Элиот Тасс. И я не уверен на сто процентов… но слышал, что груз… хрупкий, если понимаете, о чем я, — Маури поморщился, произнося это. Эндрю не нужно было смотреть на Абрама, чтобы понять, что его лицо в этот момент точно не излучало доброжелательность. — Элиот Тасс, — повторил Абрам. — Я услышал. Если попытаешься его предупредить, тогда для тебя все сложится… весьма неприятно, как и для твоих людей. Хорошего вечера, мистер Адамс, — он слегка кивнул и резко развернулся. Эндрю задержался всего на секунду, чтобы бросить на Маури многозначительный взгляд — убедиться, что тот впитал сказанное, — а затем последовал за Абрамом к выходу из бара. Как только они сели в BMW (Эндрю снова сунул деньги тем самым ребятам, увидев, что машина осталась в первозданном виде, — всегда полезно иметь репутацию человека, к тачкам которого приближаться, блять, не стоит), Абрам уже звонил дяде, чтобы сообщить последние новости. Даже с урчанием двигателя и при том, что они сидели на приличном расстоянии друг от друга, Эндрю отлично слышал, как Стюарт выдал впечатляющую череду ругательств, когда Абрам подтвердил, что кто-то из людей Хатфордов замешан в торговле людьми. Лишь когда они почти подъехали к отелю, Стюарт наконец положил трубку. — Они будут здесь к утру, — сообщил Абрам, бросая телефон на колени и потирая лоб. — Так что отдыхай, завтрашний день обещает быть тяжелым. — Мы будем ждать до завтра? — спросил Эндрю. — У Тасса хватает людей, и неясно, сколько сторонних он успел привлечь, — пояснил Абрам. — Для двоих это слишком, так сказал Стюарт. Учитывая, что неизвестного в этом деле слишком много, я с ним согласен. К тому же, не думаю, что Маури решится навлечь на себя гнев всей семьи и предупредить Тасса. Скорее всего, нет, особенно после того, как Абрам дал понять, что они уберут этого парня при любом раскладе. — Так ты не шутил, что мы избавимся от всех? Абрам кивнул — коротко и уверенно. — Всех причастных к Тассу, — он повернулся к Эндрю; в его лице читалась серьезность. — С предателями разговор короткий. Откровением для Эндрю это не стало. С его собственным отношением к тем, кто нарушает слово, он не видел никаких проблем в том, чтобы разобраться с Тассом и его людьми, особенно если подтвердится, что речь идет о торговле людьми. Он оставил машину на парковке швейцару, и они направились в отель Plaza Athénée, поднялись в свой номер. Эндрю налил себе виски, а Абрам взял высокую рюмку джина, после чего, извинившись, ушел в свою комнату. Это не стало для Эндрю сюрпризом, особенно после слов Маури. Эндрю допил виски, смотря в окно гостиной, а затем налил себе еще и ушел в свою спальню. Там он снял пиджак от костюма, слегка поморщившись от последствий удара в бок, и решил полностью переодеться. Положив телефон и бумажник на прикроватную тумбочку, он сел на кровать, все еще в черных брюках, и достал из кошелька серебряный кулон в виде лисы, который Рене подарила ему в качестве запоздалого подарка на день рождения и Рождество. Она улыбалась, когда вручала ему ту маленькую коробочку, и только знание, что у нее почти не было денег, что Корпус Мира платил сущие копейки, а сама она только что рассказывала, как Эллисон буквально вырвала у нее право оплатить большую часть ее билета в Великобританию, чтобы Рене не пришлось тратить все свои сбережения только для того, чтобы повидаться с “монстром” (она не произнесла это слово, но Эндрю умел читать между строк. К тому же он знал, что Эллисон с радостью полетела бы в Африку, чтобы провести праздники с Рене, нашла бы для них отличное место для отдыха и сэкономила той деньги. И Рене вовсе не нужно было приезжать в Лондон только для того, чтобы провести праздники с ней, но потом внезапно появился он. И когда она не отступила даже после того, как он упомянул “Морияма”… да), не позволило ему швырнуть подарок ей обратно в лицо. Но носить эту нелепую штуковину — изящный завиток серебра в виде сидящей лисы — ему совсем не хотелось. Он никогда не был Лисом по-настоящему, разве что в самых сомнительных обстоятельствах, просто физически находясь на играх и давая Аарону шанс на старт медицинской карьеры. Ну что ж, хотя бы одному из них это в конце концов пригодилось. Почему люди так цепляются за прошлое? Эндрю задумался об этом, отпивая еще немного виски. Рене должна бы уже понять, что некоторые вещи лучше оставить позади — посмотреть хотя бы, как она прячется за своей маской “доброй христианки”, как пытается искупить грехи, строя школы и опекая сирот или занимаясь еще какой-то херней в чужой стране. Она без оглядки бежала от своего прошлого в Детройте, но при этом упорно цеплялась за годы в Пальметто и хотела, чтобы и Эндрю делал то же самое. Но что в них было такого замечательного? Они ведь были посмешищем среди команд первого дивизиона. Даже когда им удалось подняться в рейтингах, их едва ли уважали — все благодаря лишь Кевину. Только вот предатель разом перечеркнул все усилия Рене и ее драгоценных Лисов, которые те приложили за время его игры в команде. Иногда Эндрю задавался вопросом, зачем он вообще поддерживает с ней связь, учитывая ее выборочное восприятие прошлого и это ее отвратительное стремление искать “светлые стороны”. Она даже умудрялась настаивать, что если он так много общается с Ники, значит, готов наладить отношения и с Аароном. Что раз он нашел новую работу в другой стране, то наконец-то начал “принимать жизнь” и “обретать надежду”. И, конечно же, что он не отказывается от радости нахождения в отношениях благодаря Абраму. А ведь Эндрю все это время считал Абрама пропащим. Может, Рене просто попались не те таблетки от малярии? Встреча за ланчем оказалась весьма поучительной. Эндрю не полностью открылся насчет своей новой жизни, но постарался дать Рене понять, как обстоят дела, зная, что она одна из немногих, кто умеет хранить секреты. Так что никаких шансов на воссоединение с Аароном — его брат выбрал свою маленькую чирлидершу-жену, и это уже не изменить. Что до остального — Эндрю скорее выбросил из головы весь тот хлам и ограничения, которые на него накладывали, чем обрел какую-то там “надежду”. И, стоило отдать ей должное, когда он коротко описал свою новую работу (в основном для того, чтобы ей было что сказать остальным Лисам, чтобы те оставили его в покое), Рене лишь моргнула, а потом тяжело вздохнула. В ее глазах промелькнуло разочарование, но в конце концов она покачала головой, попросила его быть осторожнее и добавила, что, что бы он ни делал, это, похоже, дарует ему смысл. Потом Рене снова упомянула Абрама, и все начало путаться, как это всегда случалось, когда Эндрю думал о своем друге. Само то, что он называл его другом, тогда вызвало у Рене хитрый взгляд. Она явно не поверила его объяснению, что он приглядывает за ним просто по долгу службы. Эндрю даже не хотел упоминать их сделку, особенно когда Рене улыбнулась своей крошечной удовлетворенной улыбкой и тихонько хмыкнула, когда он сменил тему. То, что Эндрю хотел Абрама, еще не значило, что между ними могло быть что-то большее. Они оба слишком поломаны, между ними повисла уйма нерешенных вопросов, и эта странная “дружба” не нуждалась в дополнительных усложнениях. Возможно, Абрам и правда стал больше замечать его, смотреть на него иначе… но казался больше смущенным, чем заинтересованным. И Эндрю точно не собирался помогать ему в этом разбираться. Его пальцы настолько сжали кулон в виде лисы, что серебро вонзилось в кожу. Он убрал его обратно в бумажник и продолжил готовиться ко сну — завтрашний день явно обещал быть насыщенным. Казалось, он только закрыл глаза, как вдруг зазвонил телефон — Абрам решил разбудить его этим своим обаятельным способом, сообщив, что через десять минут нужно быть готовым. Не знай Эндрю, что этот идиот уже наверняка одет — разозлился бы, но вместо того, чтобы зря тратить время на ругань, он просто поднялся, за несколько минут принял душ (бритье сегодня решил пропустить) и уже натягивал пальто, выходя в гостиную, как раз когда Абрам впустил обслугу. Ну, теперь этот идиот проживет чуть дольше. — Съешь что-нибудь по-быстрому, нам надо встретиться со Стюартом через полчаса, — объяснил Абрам, наливая себе чашку кофе. — И, предвосхищая твой гундеж: он только что позвонил. — Как любезно, — прокомментировал Эндрю, забирая пару круассанов. — Хм, похоже, он только что приземлился и решил не расхолаживаться, — Абрам взял немного фруктов, и они быстро позавтракали: Абрам ел что-то легкое, а Эндрю — побольше. Запив все кофе, они выскочили за дверь, и BMW уже была готова к их приходу. Абрам сказал Эндрю, куда ехать — в место рядом с баром Маури. Когда они припарковались в переулке, их уже ждали Стюарт, Дэвис и около десяти других человек, среди которых Эндрю разглядел только пару знакомых лиц — Бекку и Дэна. Стюарт с нечитаемым выражением лица кивнул им. — Ну вот, теперь все на месте, — на этот раз в голосе не было ни тени сарказма — очевидный признак того, что дело серьезное. — Слушайте внимательно и действуйте быстро. Дэвис и я идем за Тассом. Рэм, ты с Эндрю — за Ченом, — пока Стюарт говорил, Дэвис набирал что-то на телефоне, и через мгновение телефоны Эндрю и Абрама издали звук уведомления. — Бекка и Люк — вы за Флэри. Дэн и Сара — за Дешамом. Абир и Матео — за Коласом. Пэт и Фрэнки — за Хаммелем. Джулия и Райан — за Эйвери, — посыпались уведомления — судя по всему, остальные группы тоже получили адреса своих целей. Эндрю почувствовал некоторое разочарование, что им не досталась главная цель — похоже, это привилегия старших. Он бросил взгляд на Абрама, который неотрывно смотрел на своего дядю. — Есть представление, сколько у них людей на подмоге? — Рассчитывайте как минимум на несколько телохранителей у каждого. Насколько нам известно, пока их никто не предупредил, но они понимают, что пошли против нас, и что рано или поздно мы это поймем, — ответил Стюарт. — Это миссия “выжженная земля”, это всем здесь ясно? — он оглядел каждого холодным взглядом. — Эти гниды предали нас, нарушили свое слово. Никакой пощады, никаких вторых шансов. Они нужны мне мертвыми, чтобы все знали, почему нас не продают. — Понял, — сказал Матео, а его напарник, высокий мужчина рядом с ним, мрачно кивнул. Стюарт, убедившись в решимости присутствующих, посмотрел на Эндрю. Его серые глаза скользнули по Абраму, а потом снова остановились на Эндрю, передавая негласное послание. Эндрю лишь безразлично взглянул в ответ, прекрасно понимая, что ему придется присматривать за этим идиотом. — А теперь пошевеливайтесь, я хочу, чтобы все закончилось в ближайшие пару часов. — Я слышал много херовых речей от мотиваторов, — заметил Эндрю, направляясь обратно к машине, — но твой дядя не особо лучше. — Может, потому что он всегда может подкрепить свои слова оружием? — ответил Абрам, садясь в машину. — Кстати, скажи, что ты взял с собой пистолет, — понадеялся Эндрю и вздохнул, когда Абрам промолчал. — Ты просто обожаешь усложнять мне работу, да? — Я думал, ты любишь сложности, — Абрам слегка закатал рукава. Эндрю ответил жестом, показав средний палец, и сосредоточился на дороге в тринадцатый округ. По крайней мере, так рано утром движение было не слишком интенсивным. Чен засел в местом “Чайна-тауне”, и, вероятно, именно поэтому Стюарт поручил правую руку Тасса Абраму. Эндрю нашел довольно приличное место для парковки в паре кварталов от переоборудованного здания, где остановился Чен, и сунул немного денег нескольким околачивающимся рядом подросткам, чтобы те приглядели за машиной (некоторые вещи не меняются — ни спустя годы, ни от страны к стране, а высокий уровень безработицы этому только способствует). Какое-никакое знание китайского помогло не меньше денег. Они проверили систему охраны здания и решили зайти через боковой вход, где было меньше камер. Абрам взламывал замок, пока Эндрю стоял на стороже с Глоком в руке, сдержанно пряча его от посторонних глаз. Абрам справился с замком довольно быстро, и Эндрю начал задаваться вопросом, как часто тот проделывал подобное. Тем не менее, они, скорее всего, что-то задели, поэтому вошли как можно быстрее: Эндрю с пистолетом наготове, Абрам — с ножами в обеих руках. Они добрались до второго этажа, когда появился кто-то из людей Чена. Имея преимущество внезапности и раннего часа, Эндрю выстрелил первым, довольный, что время на стрельбище не прошло даром. Как только тело мужчины рухнуло на пол, Абрам бросился вперед — ножи блеснули в воздухе, и он быстро прикончил другого противника, прежде чем тот успел нацелиться на них. — Ты же знаешь, что ножи в перестрелке нихуя не помогут, — раздраженно бросил Эндрю, когда выстрелил в очередного подчиненного Чена. На этот раз это была женщина, которая чуть не застала его врасплох, если бы не вскрик ее коллеги, когда Абрам с ним разделался. Уши у Эндрю уже начинали звенеть от звуков выстрелов, и он надеялся, что толстые стены этого ветхого здания приглушат шум, или что Чен подкупил соседей, чтобы те игнорировали происходящее. Абрам махнул вперед, указывая на лестницу, ведущую на третий этаж, и сразу же устремился наверх. Эндрю выругался, убедился, что никого не оставили живым, кто мог бы застать их сзади, и поспешил за идиотом, сразу замечая, что Абрам уже прижался к стене с оставшимся в руке всего одним ножом и кровоточащей раной на левой руке. — Вот и получил, суицидник, — бросил Эндрю, дождавшись, пока затихнут очередные выстрелы, и Абрам смерил его яростным взглядом. Когда стрельба прекратилась на несколько секунд, Эндрю, глубоко вздохнув, слегка высунулся и на удачу выпустил несколько пуль, убив парня рядом с Ченом. Прежде чем Чен успел выстрелить в ответ, Абрам метнул нож, поразив уебка в верхнюю часть груди. Забавно, как быстро это охладило пыл Чена — ему было под сорок, и он был на пару дюймов выше Абрама, с крепким телосложением. Даже при согнувшемся и задыхающемся от боли Чене, ни Абрам, ни Эндрю не сдвинулись с места у лестницы — к счастью, потому что Эндрю заметил движение слева и уложил еще одного телохранителя или хуй знает кого. Абрам выкрикивал что-то на французском, пока Эндрю менял магазин, и в ответ послышалась смесь китайского и французского. Абрам закатил глаза и кивнул Эндрю, который вышел первым и выпустил пару пуль, заметив, что один из лежащих на полу все еще дышит. Чен выругался — хотя Эндрю плохо знал французский, ругательства и оскорбления он уже выучил — приоритеты, знаете ли. Вежливости можно было научиться позже. Эндрю направил Глок на голову Чена, чтобы тот не решился потянуться за своим упавшим пистолетом или ножом, который все еще торчал у него из груди, а Абрам бесшумно подошел к нему сзади, все это время что-то бормоча на французском. Что бы он ни сказал, это заставило Чена только тяжело выдохнуть, пока он не закашлялся кровью. — Поумней, — заговорил предатель на английском. — Морияма… лучшее будущее. — Да, и куда они тебя привели? — Абрам улыбнулся своей ледяной, пугающей улыбкой. — Действительно, куда уж лучше, — он наклонился и провернул нож в груди Чена, отчего тот взвыл от боли. — Надеюсь, деньги того стоили, — добавил Абрам, вынимая второй нож. Улыбка не сходила с его лица, пока он хватал Чена за подбородок и проводил острием по правой стороне его лица. Тот заорал и попытался вырваться. Эндрю лишь прищелкнул языком, хватая друга за левую руку, там, где его зацепила пуля, и оттащил от все еще кричащего и теперь ослепшего на один глаз предателя. — Мы так задержимся, — упрекнул он, недовольный этой жуткой улыбкой и потерянным взглядом Абрама. — Мы должны… — Мы закончим это, — перебил Эндрю, отталкивая Абрама от Чена, держа в руке пистолет. Он окинул рыдающую на полу развалюху взглядом, а потом хладнокровно прострелил ему оба колена. Раздался высокий, пронзительный вопль. Эндрю дал Чену пару минут поползать в мучениях, прежде чем схватить его за волосы и резко встряхнуть. — Как же заебала — эта визжащая хуйня, — грязный, бесполезный позер. Мертвец — он и есть мертвец, и трупа хватит, чтобы донести мысль. Так что Эндрю выстрелил Чену в лоб, оставив его валяться в лужах крови и собственной мочи — это должно было стать вполне убедительным предупреждением, да? Затем он обернулся и увидел Абрама, который теперь уже не улыбался, но все так же выглядел потерянным. Эндрю замер на секунду, а потом подошел и положил ладонь ему на шею, чувствуя, как быстро бьется пульс под гладкой кожей. Это словно встряхнуло Абрама — он качнул головой, но не сбросил руку. — Что дальше? — спросил Эндрю, даже не думая задавать тупорылых вопросов про самочувствие. Абрам постоял немного неподвижно, а затем развернулся и пошел прочь. Казалось, он знал, куда направляется, и Эндрю, спрятав Глок, двинулся за ним. Они зашли в комнату, напоминающую кабинет, где Абрам начал печатать на клавиатуре, проверяя систему наблюдения и сверяясь с камерами, которые они видели снаружи. Убедившись, что не осталось резервных копий, он кивнул Эндрю, чтобы тот вытащил жесткий диск. — Что-то еще? Тела, например? — спросил Эндрю, выдернув диск из проводов. — Нет, не в этот раз. Цель — чтобы послание разошлось. Семье придется раскошелиться, чтобы подкупить полицию, но иначе нельзя. — А не слишком ли рискованно? — приподняв бровь уточнил Эндрю. Абрам покачал головой, пока они покидали здание. — Знающие предпочтут иметь дело с проверенным криминальным синдикатом, чем с кем-то новым, и не доведут дело до войны. В полиции бывают люди, которым выгодно поддерживать стабильность, не говоря уже о том, что они могут пополнить свои карманы. Проблем не будет. Чем дольше Эндрю находился рядом с Абрамом и его семьей, тем больше убеждался, что его циничные представления о людях и бюрократии оправдывались с лихвой. — И зачем тогда я тащу с собой эту херь? — проворчал он, бросая диск в BMW. — Чем меньше придется просить полицию закрыть на что-то глаза, тем лучше. Да и Джейми захочет узнать, насколько все плохо, — объяснил Абрам, снимая пальто, чтобы осмотреть рану на руке. — Сегодня мы убрали только верхушку айсберга. Зачистка затянется, скорее всего. — Потрясно. Только не залей кровью всю машину, блять, — рявкнул Эндрю, направляясь обратно в отель, и Абрам начал перевязывать рану полосками ткани, оторванными от рубашки. Как только они добрались до номера, Эндрю занялся осмотром раны, стараясь сосредоточиться на этом, а не на том, что Абрам сидел перед ним в одной майке. Параллельно с этим Абрам набрал Джейми и включил громкую связь. — С Ченом покончено, и у нас есть жесткий диск с места событий, — сообщил Абрам кузине. — Сколько там было людей? — поинтересовалась она. — Шестеро, включая Чена, — ответил Абрам, поморщившись, когда Эндрю закончил дезинфицировать рану. — Хм, думаю, где-то еще остались двое, но Абир с Матео их выследят. Возвращайтесь в Лондон, как только сможете. Основное сделано. Абрам немного нахмурился. — Мы могли бы… — Нет, возвращайтесь, — приказала Джейми. — Вы отлично справились с зачисткой, не нужно сидеть и ждать, пока что-то пойдет не так, поняли? Ждать, пока Морияма влезут и вытворят какую-нибудь ебань, перевел для себя Эндрю. Он сжал руку Абрама в районе раны, отчего тот зашипел и отвлекся от мыслей о поиске оставшихся людей Чена. — Ладно, когда нам вылетать? — Сегодня вечером, — ответила Джейми. — И хорошо поработали, — она отключилась, скорее всего, чтобы связаться с остальными. — Я спрошу у Сабины, хочет ли она забрать диск, — сказал Абрам. — Так у нас хотя бы будет время привести себя в порядок, — проворчал он, но Эндрю заметил, как его рука начала подрагивать, когда он откладывал телефон. Закончив перевязывать рану, Эндрю шагнул назад. — Такая херь часто происходит? — Хм? — Абрам посмотрел на него, а затем покачал головой. — Нет, слава богу. Стюарт допросит Тасса перед тем, как убить — попробует выяснить, почему он решил нас предать. Обычно такие решения спускаются с самого верха, — он потянулся к ране, но Эндрю оттолкнул его руку. — Вот почему Стюарт постоянно в разъездах — старается держать связь с нашими людьми, — он замолчал на целую минуту. — Все было бы проще, если бы не я. Эндрю ожидал этого и решил пресечь глупость на корню. — Неужели тебя не заебывает тащить весь мир на своих несчастных плечах? — когда Абрам бросил на него злобный взгляд, Эндрю добавил, усмехнувшись: — Ну ты же во всем всегда виноват. Как ты еще не взял на себя ответственность за общемировой голод и бедность? — Блять, это не смешно, — вспыхнул Абрам; его глаза сверкнули гневом, а руки сжались в кулаки. — Не смей меня высмеивать! — А ты не смей обвинять себя в том, что эти жадные уебки сделали свой выбор, — парировал Эндрю. — Они сами решили, что хотят больше, чем им предлагает твоя семья, и нарушили слово. Морияма всегда будут искать способы усилить влияние и заработать больше денег. Не будь твоей семьи — взялись бы за другую. — Но они нападают на мою семью из-за… — Если хочешь кого-то винить, вини свою мать — вот как я это вижу, — сказал Эндрю, не дав идиоту договорить. — Вини ее за то, что она не знала, с кем связывается, выходя замуж за ебаного психопата. Или вини своего отца за то, что он решил отобрать у нее ребенка и думал, что ее семья это стерпит. Все было предрешено еще до того, как ты пришел в семью. Просто отпусти это. Абрам долго смотрел на него, а потом покачал головой. — Но из-за меня все только хуже. — Можно сказать, что и мое присутствие не сильно улучшает ситуацию, — заметил Эндрю, собирая бинты и пластыри, чтобы убрать их в аптечку, которую он теперь всегда возил с собой. — Я тоже их разозлил, не дав Дэю вернуться к Воронам до конца его учебы. — Так и будем словами перебрасываться? Нам еще на рейс надо успеть, — сказал Абрам, направляясь к шкафу за чистой рубашкой. Несмотря на шрамы, его торс заслуживал восхищения — все эти часы на гребном тренажере и тренировки с чертовыми ножами дали результат. — Пока ты не перестанешь вести себя как идиот из-за такой херни, — возразил Эндрю. — Я же говорил, не усложняй мне работу. Абрам просто отмахнулся от него и ушел в ванную переодеваться. Поняв намек, Эндрю тоже пошел приводить себя в порядок. К тому времени, как он закончил принимать свой второй душ за день, их обратный рейс был подтвержден, а также пришло сообщение от Дэвиса, что с ним и Стюартом все в порядке (ну что ж, Эндрю, видимо, придется принять это как данность). Тем не менее, старший Хатфорд задержался в Париже на пару дней, чтобы завершить дела с Тассом, пока Джейми, узнав о небольшой травме Абрама, нашла для него столько работы, что он почти не выходил из дома. Абрам принял это без особых возражений, а Эндрю даже обрадовался, ведь в Лондоне была холодная и дождливая погода. Вернувшись из Парижа, Дэвис зашел к ним и кратко изложил итоги: большую часть времени они просто разыскивали всех, кто был связан с Тассом, и закрывали несколько “побочных” дел, которые тот вел. Судя по тому, как Дэвис умолчал о природе этих предприятий, Эндрю понял, что тот хотел уберечь Абрама от неприятных воспоминаний. Прежде чем уйти, Дэвис, дождавшись, когда Абрам отойдет, предупредил Эндрю, что в ближайшие дни что-то намечается. Так что когда через три дня Эндрю увидел звонок от Стюарта, он дал телефону прозвенеть пару раз, и только потом ответил. — Чего? — Приятен, как и всегда, — пожаловался Стюарт. — Слушай, сегодня вечером будет ужин, и ты должен привести Рэма, понял? Я сейчас отправлю время и место, просто приведи его. Мне плевать, если придется тащить его волоком — он должен приехать. Звучит многообещающе, не так ли? — Это что, очередное семейное сборище? — Вроде того, — Стюарт замялся на секунду. — У этого дурака через пару дней день рождения, и Джейми хочет что-то устроить. Ничего особенного, без лишнего шума, но она не даст ему просто проигнорировать эту дату. Так что будет небольшой ужин в узком кругу. Эндрю подумал о реакции Абрама и обо всем остальном. — Элли там будет? — Какую часть “без лишнего шума” ты не понял? — ответил Стюарт, будто с идиотом общаясь. — Просто приведи его, хорошо? — Доплата, — успел вставить Эндрю, прежде чем Стюарт повесил трубку. Он постучал телефоном по подбородку, обдумывая планы на вечер. Хм, похоже, кое-кто так же не горел желанием отмечать некоторые события, как и он сам. Прочитав сообщение от Стюарта, которое пришло через минуту, Эндрю увидел, что ужин запланирован в небольшом популярном ресторане в Челси, и отправился к зверю в пасть, если можно так выразиться. Похоже, Джейми уже предупредила кузена о планах на вечер, потому что Абрам уже перешел с вина и разбодяженного чая на джин. — Мне сегодня придется выволакивать тебя из дома? — Всерьез обдумываю этот вариант, — отозвался Абрам, откладывая бутылку. — Почему людям так нужно лезть не в свое дело? — вопрос прозвучал почти жалобно. Эндрю пожал плечами, понимая, что он риторический. Он сам когда-то думал, что люди просто добавляют боли, крутят нож в ране, так сказать. А когда понял, что они просто пытаются помочь, стало еще хуже — долбоебы, блять. Они хотели сделать лучше, но в своем невежестве только усугубляли ситуацию, когда им следовало просто оставить все так, как оно, сука, есть. — Так когда у тебя день рождения, м? — спросил Эндрю, отчего Абрам взглянул на него. — Стюарт сказал, что через пару дней. — Ох, — Абрам допил джин и отставил рюмку. — Девятнадцатого января, — пробормотал он, проводя рукой по волосам, а потом снова потянулся к бутылке. — Мне… мне исполнится двадцать пять, — он говорил так, словно сам удивлялся этому факту, словно тот не укладывался в его голове. — А, — задумчиво произнес Эндрю, вспоминая, как Ники расстроился, что он проигнорировал свой день рождения в ноябре, когда заезжал в Штутгарт. Его кузен никак не мог взять в толк, что для некоторых людей этот день — просто еще один обычный день. Допив вторую рюмку, Абрам вздохнул, раздумывая, стоит ли налить еще, но вместо этого убрал бутылку. — А у тебя когда? — спросил он. — Так будет честно. Эндрю усмехнулся. — Будто сам не знаешь, — но все-таки ответил. — Четвертого ноября, — Абрам, кажется, немного удивился. — Оу, — его друг на секунду задумался. — Похоже, ты тоже не фанат этого праздника, да? — Можно и так сказать, — ответил Эндрю. — Джейми обещала, что все будет скромно — только мы и несколько человек, — Абрам снова провел рукой по своим густым волосам, задержав ладонь на затылке. — В прошлом году… — его взгляд затуманился, — их было слишком много. Тетя Мириам закатила пирушку, позвала всех кузенов. А я… я только вернулся из Пекина, и… это было чересчур. Пекин. Эндрю понял, что Абраму тогда пришлось провести время с Чжэном, и ощутил, как внутри закипает гнев. Пальцы сжались в кулаки при мысли, что Абрам хоть как-то общался с этим китайцем. Его друг… нет. — Стюарт сказал отвезти тебя туда, но не говорил, что нам обязательно оставаться надолго. Абрам сфокусировал взгляд на нем, и потерянное выражение сменилось легкой улыбкой. — Неплохой план. Но посмотрим, — теперь его лица коснулась задумчивость. — Посмотрим. Мне нужно кое-что сделать, — сказал он, ставя рюмку в посудомойку и выходя из кухни. Когда Абрам проходил мимо, достаточно близко, чтобы можно было его коснуться, Эндрю заметил рыжеватые корни, проглядывающие под темными волосами. Отчасти он хотел сказать Абраму прекратить, не возиться с краской для волос, что наверняка было тем самым “кое-чем”, которое тот собирался сделать. Позволить рыжине занять собой это слишком темное, черное полотно, порой делающее Абрама совсем бледным и мрачным. Эндрю поддался импульсу и пару недель назад поискал информацию о Натане Веснински, отце своего друга. И узнал несколько весьма тревожных фактов о нем (все, конечно, были только “слухами”, ведь Натан умудрился избавиться от всех свидетелей по самым тяжелым обвинениям, которые пытались на него повесить полиция и ФБР). Он увидел несколько фотографий Мясника за последние двадцать лет, и этого оказалось достаточно, чтобы легко представить Абрама с его естественным цветом волос. И, блять, этим точно не стоило забивать голову, особенно когда это бестолковое желание продолжало расти с каждым днем. Он спустился в гараж, к импровизированному манекену, который установил на безопасном расстоянии от McLaren, и час тренировал метание ножей, пока рука не заныла. Затем он отправился в душ, в свою большую, роскошную ванную комнату, где… “снял” напряжение. И в каком-то смысле, все потому, что в голове все время крутился один и тот же образ — человек с мелодичным, часто саркастичным голосом, с худощавым телом и тревожными серо-голубыми глазами, а еще… Блять, какая же теперь каша у него в голове. Из-за всего этого, одеваясь на вечеринку, Эндрю пребывал в паршивом настроении. Он оделся в привычный черный, но уделил наряду больше внимания, чем обычно. В последнее время он замечал, как взгляд Абрама задерживался на нем, особенно когда он одевался определенным образом. Он сомневался, что из этого что-то выйдет, но сейчас… любое, даже малейшее внимание словно бальзамом обливало его эго. Эндрю давно привык не получать желаемое, но не был готов к тому, чтобы это… “неполучение” длилось так долго. Спускаясь на первый этаж, Эндрю уже собирался вытаскивать Абрама из комнаты, однако обнаружил своего друга стоящим у французских дверей и смотрящим на задний сад, освещенный дорожными фонарями. В одной руке тот держал бокал вина. На этот раз он изменил привычному серому наряду: оделся в черные тонкие джинсы и светло-голубой свитер, который выглядел таким мягким, что наверняка состоял из кашемира или чего-то не менее роскошного. Этот оттенок напомнил Эндрю о настоящем цвете глаз Абрама и заставил снова пожалеть, что тот продолжает красить волосы в черный, тем самым пытаясь сбежать от своего прошлого. — Ты мне совсем развлечься не даешь, — проворчал Эндрю, подходя ближе. Абрам прикрыл глаза и осушил бокал, прежде чем ответить. — А что, надеялся вырубить меня и уволочь туда? — Что-то вроде, — признался Эндрю, внимательно разглядывая его зачесанные назад волосы, с недовольством подмечая, что они теперь действительно подкрашены. — Сколько вина ты уже вылакал? — Я бы сказал, недостаточно, — вздохнул Абрам, открывая глаза и поворачиваясь к нему лицом. Эндрю стоял достаточно близко, чтобы увидеть, как те распахнулись шире, когда Абрам окинул его взглядом: обтягивающая торс рубашка и узкие штаны явно произвели впечатление. Судя по внезапному розовому румянцу, вспыхнувшему на чужих скулах, дело было не в алкоголе. — Не… недостаточно, — буркнул Абрам, отворачиваясь и чуть не спотыкаясь по пути к кухне. Может, это и плохо с его стороны, но Эндрю никогда не утверждал, что он хороший человек. Поэтому он с самодовольством наблюдал, как Абрам наполнял бокал вином до краев и выпивал его словно воду, а затем тихо бурчал, что готов идти, будто надеялся, что Эндрю поскорее уведет его отсюда, пока он не передумал. Эндрю подумал, что в отдаленности от своей небольшой семьи есть определенные плюсы. Лютер и Мария не общались с ним уже несколько лет, особенно после того, как Аарон открыто заявил о его сексуальной ориентации. Да и сам по себе Аарон уже давно потерян, остался только Ники. Иногда Эндрю казалось, что Ники так отчаянно держится за него просто потому, что они вдвоем — настоящие изгои семьи. Но с Ники все никогда не было так просто. Этот паразит просто отказывался отступать в некоторых моментах, и, к сожалению для Эндрю, он сам оказался одним из этих “моментов”. По крайней мере, так он обычно себе это объяснял. Вино явно начало действовать по дороге в Челси: Абрам развалился на сиденье и бросал на Эндрю косые взгляды, видимо, думая, что тот этого не замечает; еще и вытащил прядь волос из серебряного зажима, начав закручивать ее вокруг пальца. Бывали моменты, когда Эндрю хотелось затащить этого идиота в ближайший салон и просто отрезать эти волнистые локоны, чтобы избавиться от мыслей о том, как он сам запускает в них пальцы, как сжимает их и… м-да, вот опять. Эндрю вышел из McLaren и отдал ключ слишком уж взволнованному швейцару, смерив его таким холодным взглядом, что парень подуспокоился. Пришлось обойти машину, чтобы открыть дверь со стороны пассажира, когда Абрам не соизволил выйти. — Давай уже, идиот, — проворчал Эндрю, вставая перед открытой дверью. — Я передумал, — заявил Абрам, продолжая сидеть и уставившись в лобовое стекло. — Мне и здесь хорошо. — Вылезай, или я тебя за волосы выволоку, — ровным тоном пригрозил Эндрю, отчего швейцар застыл в удивлении. Абрам тяжело вздохнул, но подчинился, не сводя с Эндрю раздраженного взгляда. — Какой же ты ебанат, — пробурчал он, направляясь в ресторан. — Рыбак рыбака, — отозвался Эндрю, хоть и не слишком остроумно, но зато правдиво. Хостес явно была предупреждена об их визите: как только они вошли, другая девушка взяла их пальто и проводила в отдельную комнату, достаточно большую для круглого стола, за которым уже сидели Стюарт, Дэвис, Лиз, Лилия, Джейми и Шон — исполнитель, который, как узнал Эндрю, встречается с Джейми. Стюарт поднялся, чтобы неловко обнять Абрама, за ним последовала Джейми, и Абрам явно облегченно вздохнул, когда на этом физические приветствия закончились. Для социального мероприятия все шло довольно спокойно: Стюарт и Джейми не слишком давили на Абрама, давая ему возможность расслабиться, пока сам он по-украински болтал с Лилией. Эндрю, тем временем, выпил пару коктейлей, изучая меню и обмениваясь колкостями со Стюартом, пока Абрам и Лилия не вернулись к английскому. — Хм, у меня есть кое-что, что может тебе приглянуться, — улыбаясь произнесла Лилия, играясь с массивным серебряным браслетом на левой руке. — Загляни как сможешь. Стюарт фыркнул. — Прекрасно, опять какая-то готическая ебань, да? Лилия укоризненно глянула на него. — Хоть кому-то нужно выделиться, учитывая, насколько вы все… безликие. Джейми и Лиз рассмеялись, а Абрам вздохнул. — Это называется “быть приличными”, — оскорбившись произнес Стюарт. — Не верю, что я это слышу, — простонал Абрам, потирая лицо. — Как будто мы банкиры какие-то. — Ну, если так подумать, — сказал Дэвис с ехидной усмешкой. — Наши ставки точно лучше, чем у некоторых компаний. — Тише ты, — шикнула на него Джейми. — Тебе бы самому не помешало обновить гардероб, — сказала она уже дяде. — Чуть подправь седину, попробуй что-то новое… Может, даже зарегистрируйся в Tinder, и кто знает? — Эндрю заметил, как уголки ее губ слегка задрожали от сдерживаемого смеха. — Вернешься в мир знакомств и все такое. Стюарт залпом допил свой напиток и, держа бокал в руке, указал на племянницу пальцем. — Провались в ад, — сказал он с абсолютной убежденностью. — Наглые сопляки, вы оба. — Я вообще-то ничего не делаю, — вмешался Абрам. — Пока что, да. Но я тебя знаю. Подожду немного — и точно что-нибудь выкинешь. Думаю, вы двое просто соревнуетесь, кто меня быстрее в дряхлого старика превратит. — А как же Элли? — поинтересовался Абрам, вертя в руках бокал с вином. — Этот идиот скоро во мне ебаную язву прожжет, — пожаловался Стюарт, заставив весь стол рассмеяться. Разговор прервался, когда официанты принесли закуски и уточнили, не нужно ли обновить напитки. После этого Джейми принялась рассказывать довольно безобидную историю о том, как ее брат в очередной раз опозорился, слишком увлекшись привлекательной женой коллеги. Сначала женщине даже льстило его внимание, но когда она поняла, что Элли относится к этому серьезнее, чем просто к флирту, ситуация вышла из-под контроля. К счастью, телохранитель, приставленный к Элли, вовремя вмешался, не дав делу зайти слишком далеко. — Я уже говорил, но повторю: предлагаю его стерилизовать, — заявил Абрам, внова играясь с выбившейся прядью волос. — Может, хоть так соберется? Стюарт и Шон поморщились, но Эндрю счел это очень даже разумным. — Он перерастет, — уверенно заявила Джейми. — А если нет, я вгоню его в кому лет до сорока. — Я бы предложила посадить его в какой-нибудь офис, но боюсь представить, какую шумиху он там поднимет, — Лиз покачала головой, подливая вина себе и Лилии. — Хватило и головной боли с делом Тиммонса. — Да уж. И раз мы заговорили об офисах, что думаете насчет того, чтобы отправить пару человек в Дублин? — спросила Джейми у Стюарта и Абрама, и эта тема продержала их до подачи основных блюд. Абрам наконец оживился, и Эндрю спокойно доедал свою пасту, пока они обсуждали людей, логистику и все детали предложения Джейми. После этого разговор стал менее формальным: Джейми расспрашивала Лиз о ее планах с Лилией, а Дэвис болтал о чем-то с Шоном. Стюарт отставил свой бокал и повернулся к Абраму и Эндрю. — Вы двое. В новом доме все спокойно? — спросил он. Абрам напрягся, а Эндрю ответил Стюарту ровным взглядом. — В основном, да, не считая мудацких посылок, — сказал он, — а что? Стюарт покачал головой, глядя на Эндрю с раздражением. — Хотел узнать, обжились ли вы, ебаный ты гном. — А ты все нарадоваться не можешь, что кто-то наконец оказался ниже тебя, да? — спросил Эндрю, наполняя свой бокал красным вином, поскольку официанты куда-то запропастились. — Очевидно, рост оставил на тебе след: похоже, это семейное — быть такими мелкими и злобными гондонами, — прокомментировал он, мельком заметив, как Дэвис и Шон преувеличенно поморщились от его слов, — ну а на деле? Стюарт несколько секунд сверлил его взглядом, уже собираясь ответить, как вдруг Абрам его перебил. — Ты сам его нанял, — напомнил он дяде. — Я был за то, чтобы сослать его в Канаду, но ты его нанял. — Надо было застрелить, к чертовой матери, — буркнул Стюарт. — Это все твоя блядская вина. — Ну, как и всегда, — вздохнул Абрам с притворной грустью, и Эндрю подлил ему вина. Похоже, Джейми уловила настроение, потому что тоже присоединилась к их беседе. — Миньярд — один из лучших сотрудников, которых мы нанимали за последнее время, если не считать его долбаный McLaren, — она фыркнула. — Он хотя бы не скулил из-за той “царапины”. — Может, потому что вы заперли меня в четырех стенах, — возразил Эндрю. — А вообще, на поле меня колотили куда больше, чем те русские. — Вот видите, — воскликнула Джейми. — А кто там ныл, когда его шпана отмудохала пару недель назад? Шон хотел что-то вставить, но внезапно вернулись официанты, чтобы убрать тарелки, и вскоре подали огромный торт с множеством слоев шоколада и крема. Эндрю нахмурился, зная, что Абрам не слишком любит сладкое. — Эм… Абрам пожал плечами, когда Джейми принялась нарезать торт. К счастью, никто не запел “с днем рождения”. — Я его тебе заказал, — сказал Абрам. — Вроде бы на свой день рождения ты ничего не получил, так что вот — хотя бы торт, — на плоский взгляд Эндрю он снова пожал плечами. — Ешь, а остальное заберем домой. Эндрю задумался: Абрам просидел весь вечер только ради десерта, который сам не любил, потому что знал, что Эндрю его оценит. Это был своеобразный подарок на день рождения, попытка сделать Эндрю приятно или… на самом деле, он не был уверен. Он просто знал, что Абрам сделал это для него, и это был такой странный, но в то же время подходящий подарок — гораздо лучший, чем все, что когда-либо пытались организовать Ники или Лисы. Так что он съел свой кусок вкусного торта, а потом доел и кусок Абрама, который сдался после пары укусов — десерт был слишком уж сладким. Остатки торта, который, на минуточку, был внушительных размеров, им правда пришлось бы забрать, и Джейми с улыбкой наблюдала за всем этим, в то время как Стюарт просто мрачно глазел на происходящее. После торта Абраму вручили несколько подарков, в основном одежду. Несмотря на свои недавние слова, Лилия выбрала вещи в его любимом сером цвете, а Джейми с Лиз попытались внести немного разнообразия. Стюарт подарил идиоту новые ножи, а потом отвел Эндрю в сторону, когда Абрам, сославшись на необходимость выйти в уборную, ненадолго покинул ресторан. — Слушай, он справляется неплохо, учитывая все обстоятельства, но присматривай за ним, ладно? Эндрю злобно уставился на мужчину. — Не надо учить меня делать мою ебаную работу, — выплюнул он. Стюарт пару секунд молча смотрел на него, а затем покачал головой. — Ему становится еще хуже, когда ему кто-то небезразличен. Ты же это понимаешь, карлик сучий? Как на это вообще реагировать? На намек, что Абраму на него не плевать? Что тот воспринимает его не просто как друга? Эндрю хотел назвать Стюарта пизданутым дедом, но в этот момент вернулся сам Абрам. Он улыбнулся, и в его взгляде промелькнула неловкость, прежде чем он спросил, упакован ли уже торт. Блять, кажется, ему правда крышка. Они попрощались и забрали свои вещи, ожидая, пока подгонят McLaren. Эндрю заметил, как Абрам стоял с отсутствующим видом, вцепившись в пакеты с подарками, словно отрезанный от реальности. Поездка домой прошла в тишине — Эндрю решил дать ему время осмыслить произошедшее. Поэтому он немного удивился, когда, убрав торт в холодильник, обнаружил на кухне Абрама, наливающего воду в чайник. — Серьезно? Мало выпил сегодня? — спросил Эндрю, закрывая холодильник. Абрам какое-то время хмурился, буравя столешницу взглядом. — Никогда не думал, что доживу до этого возраста. Столько лет в бегах, столько лет… — он на секунду замолчал, обдумывая что-то. — Было нелегко. На самом деле… — он провел рукой по животу, а затем покачал головой. — Я не знаю, что хочу сказать. Эндрю не понравилось, как это прозвучало. — Зачем ты вообще пришел сюда, к своим дядям, если не думал, что сможешь выжить? — спросил он. Абрам молча засыпал чай в чайник. — Потому что я обещал ей, что продолжу. Что продолжу бежать дальше, — Абрам усмехнулся, опуская жестяную банку с чаем на столешницу. — Мы так привыкли к этому за все те годы… это стало нашей нормой. Было плевать на все, но только не на движение вперед. Мы жертвовали всем: связями, вещами, оставляя только самое необходимое. Все, что у нас было — это мы друг у друга, — он взглянул на чайник с каким-то отчаянием. — Она держала меня в живых, несмотря ни на что. Это ее и погубило. И меня тоже погубит, рано или поздно. Не успел Эндрю осознать, как оказался рядом, тесно прижавшись к Абраму, поднимающему на него взгляд. — Я же сказал, что присмотрю за тобой. Защищу, — настаивал он, вглядываясь в удивленные глаза Абрама. — Но ты взял на себя слишком много, — возразил Абрам. — Противостояние моему отцу и Морияма. — Смотри, — сказал Эндрю, — я не боюсь Морияма, а твой отец — просто подкроватный монстр, от которого страшно только в темноте. Ни они, ни он меня не пугают. Абрам покачал головой. — А стоило бы напугаться. — Нет, не стоило бы, — настаивал Эндрю. — Ты просто купился на всю ту чушь, которую слышал с детства, про то, какой он всесильный, про то, что в сторону Морияма даже дышать нельзя. А я стою здесь и говорю тебе, что их можно послать на хуй, что они не непобедимы. Мир шире, чем ты помнишь, идиот. Им тоже приходится соблюдать какие-никакие, но правила — иначе на них свалится слишком много ненужного внимания, — как же он устал от всей этой херни, после стольких лет с Кевином. — Эти правила их не остановят, — возразил Абрам, покачав головой. — Они не допустят, чтобы кто-то подумал, будто можно бросить им вызов и уйти безнаказанным. — Да, — согласился Эндрю. — Но они тоже не могут просто так ворваться сюда и забрать тебя. У нас есть пространство для маневра. Абрам явно не хотел спрашивать, каким образом они собираются маневрировать, но теперь выглядел чуть менее скептично, чем раньше, и Эндрю воспринял это как маленькую победу. Он наблюдал, как его друг заливает чайник кипятком, и, когда Абрам вопросительно посмотрел на него, просто покачал головой и ушел к себе, увидев, что тот немного успокоился. Вот почему Эндрю не любил дни рождения — зачем вообще рассуждать в духе “еще один год позади, и я стал старше”? К чему вся эта “семейная” херь и остальное? От них никогда не было никакой пользы, и чаще всего просто хотелось забыть о прожитом году и жить дальше. Нет смысла заострять на этом внимание и придавать дате особое значение. Хотя, разумеется, он съест торт, который купил для него Абрам. Глупо ведь такому добру пропадать. Этот идиот, скорее всего, проходит мрачным и постоянно чем-то недовольным еще пару дней, пока не пройдет его день рождения. Эндрю надеялся, что Джейми или Стюарт придумают чем их занять до девятнадцатого, чтобы Абрам переключился на что-то другое и перестал зацикливаться на себе — так он думал, готовясь ко сну.

***

Абрам положил телефон экраном вниз на кухонный островок и с раздражением уставился на ноутбук. Джейми и Стюарт постарались отпраздновать его день рождения заранее, но теперь, когда настало девятнадцатое, остальные члены семьи начали слать поздравления, не давая дню пройти незамеченным. Абрам понимал, что дядя, тетя и кузина желают ему добра, но сам он предпочел бы забыть об этом проклятом дне. Забыть, что он стал на год старше, и что этот день вообще что-то значит. Слишком много лет мать игнорировала эту дату, не отмечала ее, ведь это был день рождения Натаниэля, а не Алекса или Стефана или кого бы там он ни изображал в тот момент. И он был с этим согласен. Дни рождения в Балтиморе были сплошь стрессом: показными торжествами, которые отец устраивал для демонстрации. Натаниэль вынужден был натягивать улыбку перед тортом, который едва мог проглотить, на глазах у людей, которых он либо страшился, либо не знал. Он открывал подарки, которых чаще всего больше никогда не видел (его ведь не должны были “избаловать”), и получал строгие указания вести себя идеально. Улыбаться и вежливо кивать, не произносить ни слова, потому что нельзя было точно знать, кому можно доверять. А потом — ждать, когда все уйдут, и бояться, что отец сорвется на нем. Натаниэль ни разу не оправдал его ожиданий. Всегда находился повод для “урока”, всегда нужно было что-то доказывать, а любимым подарком отца были шрамы — физические или ментальные. И он был очень щедр на них… слишком щедр. Абрам очнулся, сидя согнувшись на стуле, обхватив себя руками и дыша тяжело, будто из кошмара. Взгляд упал на темный мрамор перед ним, отблеск металла на бытовой технике, сияние вишневого дерева, дорогих приборов и бокала… Он чуть не свалился со стула, когда Эндрю положил руку ему на плечо. — Блять, — выдохнул он срывающимся голосом; его сердце неуемно колотилось. — Что? — Выглядишь так, будто через пару секунд начнешь паниковать, — сказал Эндрю; на лице скука, но в голосе — больше спокойствия, чем равнодушия. — Что там за дурацкие мысли роятся у тебя в голове? — Не начинай, — попросил Абрам, не желая выслушивать привычные жесткие фразы Эндрю. — Не сейчас, — добавил он, проводя пальцами по волосам. — Давай просто уедем куда-нибудь, а? — дом сейчас казался ему слишком похожим на тот другой, слишком многое напоминало о прошлом. — Мне нужно проветриться. — Думаю, тебе нужно не только проветриться, но ладно, пойдем, — согласился Эндрю. — Захвати пальто. Немного удивленный его согласием, Абрам моргнул, а потом заставил дрожащие пальцы сохранить работу на ноутбуке, закрыл крышку и взял телефон. Он накинул пальто, быстро обулся, особо не задумываясь о том, как выглядит, и направился в гараж вместе с Эндрю, размышляя, куда же тот его повезет. Они оказались на Саут-Бэнке — припарковались недалеко от галереи Тейт Модерн, и только выход на улицу помог Абраму постепенно успокоиться и очистить голову. Пускай и было холодно, небо затянулось тучами, а ветер с Темзы пронизывал до костей — все это не имело значения. Он даже улыбнулся при виде недовольного выражения на лице Эндрю. — Зато мы не бегаем. — Я ненавидел бы тебя еще сильнее, — ответил Эндрю, пока они шли вдоль реки. — И что это вдруг? Осознал, что уже скоро приблизишься к тридцатнику, или что? Учев, что Эндрю вышел с ним на прогулку, Абрам вздохнул и решил ответить честно. — Нет, просто… вспомнились дни рождения в Балтиморе, — признался он. — Они были не из приятных. — А, — Эндрю помолчал пару минут. — А как это вообще работает? Ты же родился в Штатах, да? Разве это не делает тебя американцем? Абрам коротко рассмеялся. — Я же прожил там меньше половины жизни. Мама увезла меня сюда, когда мы сбежали, — он махнул рукой, показывая на окрестности. — Почти всю свою жизнь я прожил в Англии или Европе. Американский акцент слишком бы выделялся, так что я просто перенял ее, — его улыбка угасла, когда он вспомнил свою “родную” страну. — Мы даже в Северной Америке провели всего пару месяцев, и то в Канаде, прежде чем отец нас нашел. А потом я окончательно переехал сюда. — Но у тебя есть американский акцент, да? — почему-то Эндрю зацепился именно за это; он смотрел на Абрама сощурившись. — Да, но я давно им не пользовался, — подтвердил Абрам. — Ха, — Эндрю еще пару секунд смотрел на него, а потом покачал головой. — Кажется, будто все наше общение — сплошная ложь. — Ты разбиваешь мне сердце, — Абрам притворился, будто смахивает слезу, прежде чем задумался, что бы такого спросить у Эндрю. Они еще не дошли до подобных тем в их “игре”, но Абрам уже понял, что есть области, которые его другу явно неприятны. Вопросы о жизни Эндрю в фостерных семьях, его отношениях с братом или матерью были под негласным запретом. Их определенно не стоило обсуждать на прогулке. — Ты здесь уже несколько месяцев, — все-таки заговорил он, — и все еще не нашел парня? — он заставил себя улыбнуться, хотя вопрос отчего-то взволновал его. — Уверен, Элли с радостью покажет тебе пару пабов или клубов. Сразу ответа не последовало. Какое-то время Эндрю прикуривал сигарету, изучая Абрама пристальным взглядом. Тот постарался сохранить на лице нейтральную улыбку. — А что, хочешь, чтобы я убрался из твоей жизни? — Нет, просто… Ники ведь хорошо с Эриком, так? Может, ты тоже хочешь так же? — спросил Абрам. Эндрю выпустил облако дыма в его сторону. — А ты? — А? — Абрам нахмурился. — При чем тут я? — зачем он это спросил? — Ты собираешься тоже с кем-то встречаться? — вопрос был произнесен почти равнодушно, но глаза Эндрю следили за ним слишком пристально, слишком сосредоточенно. — Чего? — Абрам замотал головой. — Нет, я… не думаю, — ему даже в голову не приходила такая мысль, и от нее почему-то становилось не по себе. Особенно когда это спрашивал Эндрю. — Потому что у тебя есть Чжэн? Одного упоминания этого имени хватило, чтобы Абрам застыл на месте, сжав руки на груди. — Все совсем не так, — резко ответил он. — Все… — Вы просто перепихиваетесь друг с другом, так? — голос Эндрю похолодел, в нем звучала жесткость, а в выражении лица появилась отчужденность. — Встречаетесь время от времени, чтобы напряжение снять? Какого?.. Абрам разрывался между тем, чтобы ударить Эндрю или столкнуть его в реку. — Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься, — прорычал он, сжав кулаки. — Это совершенно другое! — Ха, забавно, потому что со стороны это выглядит как раз как “перепих без обязательств”: встречи с женатым мужиком для случайного секса, — произнес Эндрю, бросив сигарету, но неотрывно смотря на Абрама. — Или у вас, британцев — или кто ты там, полубританец — есть специальный термин для этого? Слова застряли у Абрама горле — смесь оскорблений, отрицаний и ярости, — и в следующий момент он резко развернулся и рванул прочь. Он не хотел думать о том, что только что сказал Эндрю. Не хотел думать о Чжэне и их встречах. Не хотел думать о том, как простое (а такое ли простое?) замечание вызвало такую бурю эмоций… блять. Он услышал, как Эндрю выкрикнул его имя, но проигнорировал это, так же как и размашистые шаги друга позади. Абрам сосредоточился на том, чтобы бежать быстрее, чтобы убежать от американца, убежать от той путаницы и конфликта, которые грызли его изнутри. От эмоций, которые Эндрю пробуждал в нем с такой легкостью, хотя порой мог и унять — заставить почувствовать себя в безопасности. Этот контраст лишь добавлял хаоса его мыслям, и Абрам не мог разобраться в себе, когда и так было слишком много нового и непонятного. Он вынужден был сбавить шаг, когда дорога стала более людной и лавировать между прохожими стало сложнее. Пробормотав извинение кому-то, кого едва не задел, Абрам вдруг почувствовал толчок со стороны — в него врезался высокий мужчина в темной куртке и с шапкой, низко натянутой на лоб. — Про… простите, — пробормотал Абрам, пытаясь удержаться на ногах, но резко втянул воздух, когда его левое запястье схватили и грубо дернули назад, вызвав вспышку боли в месте, где еще заживала рана от пули. — Все хорошо, Натаниэль, — проговорил мужчина, и глаза Абрама округлились, когда он услышал американский акцент и свое старое имя. Он попытался ударить его правой рукой, но мужчина потянул его слишком резко, и удар пришелся вскользь, а затем боль пронзила все его тело. Мир потемнел, расплылся перед глазами, и Абрам рухнул мертвым грузом.

***

Эндрю выругивался, догоняя этого еблана — этого длинноногого еблана. Ну почему он просто не мог держать язык за зубами? Не упоминать Чжэна? Но как только Абрам спросил его про отношения, про то, как можно было бы сходить с Элли в клуб и найти кого-то вроде Роланда, все внутри Эндрю взорвалось. Он уже представлял, как Абрам приведет кого-то домой, в их таунхаус, пока все мысли Эндрю будет занимать этот длинноногий, слишком быстрый еблан со спрятанными голубыми глазами и самоубийственными наклонностями, которому придется дать по голове, как только Эндрю его догонит. Блять, кажется, Эндрю действительно нужно было больше заниматься кардио… Или откармливать Абрама, чтобы хоть как-то сравнять шансы. Наконец, он высмотрел серое кожаное пальто Абрама примерно в пятнадцати футах впереди, увидел, как тот разговаривает с каким-то широкоплечим парнем в шапке. И тут Абрам сделал движение, словно хотел что-то предпринять, но его левое запястье зажал незнакомец. Глаза Абрама округлились, лицо стало отстраненным, и Эндрю рванул вперед, расталкивая людей, когда увидел, что Абрам внезапно осел на землю. Он заметил, как тот тип сунул что-то маленькое и черное в карман своей черной кожанки. Эндрю подскочил к нему с кулаками, не дав парню ни малейшего шанса. Уебок был слишком занят тем, чтобы удержать Абрама, что-то бормотал о том, что Абрам якобы пьян, когда Эндрю со всей силы ударил его в висок. — Убери от него свои ебаные руки, — рявкнул Эндрю, сдерживая ярость, чтобы не действовать на автомате. Если это была какая-то ловушка, ему нельзя было поддаваться эмоциям. — Чт… — Убери свои руки от моего парня! — закричал Эндрю, надеясь поднять вокруг шумиху, чтобы отвлечь внимание и предотвратить вмешательство других людей, особенно если рядом притаились пешки Морияма. Вокруг начала собираться толпа, прохожие стали доставать телефоны — кто-то, чтобы звонить, кто-то, чтобы снимать видео — долбоебы, блять. Когда парень снова потянулся к карману — скорее всего, за электрошокером, учитывая, что Абрам лежал на земле в полубессознательном состоянии, — Эндрю ударил его коленом в живот, а затем оттолкнул прочь. — Абрам! Как ты? — он подхватил друга, как раз в тот момент, когда кто-то из толпы попытался до него дотянуться. Эндрю уловил ярость в глазах незнакомца, но тут же крепко ухватился за дергающуюся руку Абрама и оттащил его подальше от того типа. Вокруг них люди спрашивали, все ли в порядке и что вообще происходит. Эндрю кое-как достал телефон, набрал номер Стюарта, но не успел ничего объяснить, просто дал ему послушать происходящее, пока пытался поднять стонущего Абрама на ноги. — Национальный театр! — крикнул он, шагая назад и стараясь смешаться с толпой. Незнакомец попытался пойти за ними, но тут наконец-то появилась полиция. И, как назло, этот тип и его друг с электрошокером не собирались дожидаться встречи с копами. Они сгребли парня в шапке, еще не оправившегося после удара Эндрю, и, расталкивая людей, даже сбросили кого-то в Темзу, в панике убегая от полиции, что еще больше усугубило хаос. Эндрю наконец-то смог коротко объяснить вопящему Стюарту, что происходит, но затем пришлось повесить трубку, потому что к нему подошел полицейский. Забавно, как упоминание фамилии “Хатфорд” сразу обеспечило ему немного уважения и пространства. Коп смотрел на него и все еще ошеломленного Абрама, словно на взрывчатку, готовую вспыхнуть в любую секунду, и вызвал несколько скорых, чтобы разобраться с теми, кто наглотался речной воды, и остальными пострадавшими от нападения (не одного Абрама ударили электрошокером). Само собой, Абрам не был в восторге от того, что его трогают незнакомцы, так что, когда он начал приходить в себя, почти сразу послал бедного медработника куда подальше хриплым голосом. Эндрю понял, что его друг уже на пути к выздоровлению, и они отошли от кареты скорой помощи, чтобы встретиться с хмурым Стюартом и Дэвисом, которые уже ждали их. Стюарт окинул племянника взглядом — лицо в синяках и ссадинах от падения на бетон, выражение страдания, вся его фигура излучает полное отчаяние — и, сдержав, казалось, уничтожающий комментарий, просто протянул руку и нежно обнял Абрама, положив ладонь на его затылок. — Не пугай меня так больше, — тихо проговорил он. Абрам продержался в объятиях несколько секунд, прежде чем его начало трясти. — П… прости, — пробормотал он слегка заплетающимся языком. Стюарт отпустил его и тут же метнул яростный взгляд на Эндрю. — Где ты, блять, шлялся? Эндрю решил принять весь удар на себя и постарался сдержать свою злость. — В пределах видимости. — Этого недостаточно, блять! Ты должен быть у него под боком, ебать тебя в рот! Нахуй ты нужен, если… — Это я виноват, — тихо произнес Абрам, потирая затылок. — Я сам от него убежал, — признался он. Казалось, Стюарт готов был придушить племянника на месте. — Ты сам от него убежал. Убежал от человека, который должен защищать твою жизнь, чтобы не происходило такого!.. Нет, так не пойдет, — он сверкнул взглядом на Абрама. — Больше никогда, Рэм. Если придется, я вас двоих наручниками, блять, сцеплю, понял? Увижу вас дальше, чем на два метра друг от друга — так и сделаю. Такая хуйня случается только когда ты один! Абрам вздрогнул — скорее всего от гнева в голосе дяди. — Прости, — повторил он. — Тогда пообещай, что перестанешь сопротивляться этому! — Хорошо, — вздохнул Абрам, явно устав. Эндрю чуть было не пожалел его, но Стюарт был прав — если бы он не сбежал, Эндрю остался бы рядом, и ничего подобного не произошло. Стюарт еще пару секунд буравил его взглядом, словно желая подчеркнуть свою точку зрения, а затем вздохнул. Позади него Дэвис разговаривал с одним из полицейских. — Так кто за этим стоит? Морияма? Или кого-то из тех уебков, которые на них работают, типа Кожокару или этих новых русских? Абрам на секунду замешкался, словно знал, что его слова не будут встречены с энтузиазмом. — Нет. Думаю… Думаю, это были люди моего отца. Они были американцами. Вот так поворот, а? С учетом “подарка” на праздники… похоже, Натан тоже решил вмешаться. Эндрю сообразил, что пора запастись виски. — Ебаный сукин сын, — пробормотал Стюарт, тихо, но с глубоким чувством. Затем он повернулся к Эндрю. — Забудь про два метра. Если увижу, что ты от него дальше, чем на метр, — он ткнул пальцем в сторону Абрама, — самолично тебя пристрелю. Понял? — Можно мне подрезать сухожилия твоему еблану-племяннику, если он снова попытается от меня убежать? — спросил Эндрю. Стюарт задумался на несколько секунд. — Я бы предпочел, чтобы ты не делал ничего слишком серьезного, — ответил он, на что Абрам метнул сердитый взгляд. — Вывихни ему что-нибудь. Сломай кость, но только если он совсем оборзеет. — Я вас обоих ненавижу, — сквозь зубы произнес Абрам, пытаясь показать им средний палец, но руки все еще слишком дрожали, чтобы это выглядело угрожающе. — Вывихну колено в первый раз, сломаю ногу во второй, — предложил Эндрю. Это вызвало вспышку раздраженных, вероятно, русских ругательств со стороны Абрама, но Эндрю было плевать, тем более что Стюарт согласно кивнул. — Ладно, пора отвезти вас домой, — сказал Стюарт. Когда Эндрю попытался возразить, тот лишь покачал головой. — Дэвис привезет твою машину позже. Где ты ее оставил? — после того как Эндрю сказал и отдал талончик на нее, Стюарт переговорил с кем-то с минуту, а затем вернулся и повел их к Jaguar, припаркованному в неположенном месте, но почему-то не обросшему штрафными квитанциями. Эндрю с Абрамом сели на заднее сиденье, и, несмотря на недавнюю вспышку гнева, Абрам заснул примерно через десять минут после начала поездки, завалившись головой на плечо Эндрю. Сначала Эндрю напрягся, но затем медленно расслабился, понимая, что эффект от электрошокера, похоже, догнал его друга. Стюарт, похоже, заметил их в зеркало заднего вида в какой-то момент. — Знаешь, с Морияма все и так было плохо, — сказал он немного позже; его голос звучал приглушенно, словно он не хотел потревожить Абрама, — но когда в это дерьмо влез Веснински? Стало совсем нехорошо. — Я и сам догадался, — буркнул Эндрю. — Но он же всего лишь подчиненный Морияма, разве нет? — Не совсем, — Стюарт потер лицо рукой. — Он подчиняется Ичиро, но… он и его люди — опасные уебки, если говорить прямо. Раз Ичиро снова решил развязать им руки, значит, его что-то беспокоит. Эндрю задумался на мгновение. — Может, вы стали слишком влиятельными? — Возможно. Сделка с Сюэ принесла обоим нашим организациям кучу денег. Может, Ичиро решил, что если у него есть хоть какой-то шанс на этом рынке, то ему нужно сбить нас сейчас, пока наш союз не окреп еще больше. Или решил, что Рэм стал слишком полезным не только как болванчик для ебаного экси и теперь хочет заполучить его для своих целей. Кто знает? Но в последний раз, когда он натравил на нас людей Веснински, мы потеряли близкого человека, — глаза Стюарта на мгновение застыли, заледенев. — Я не собираюсь допустить этого снова. Тогда мы потеряли Генри, и отправили ДиМаччио на родину в мешке для трупов. Но теперь? Я хочу, чтобы как можно больше людей этой мрази отправились домой в мешках, и не потерять никого из наших. Эндрю мог это понять и даже поддерживал подобный подход, особенно когда речь шла о том, чтобы навредить Морияма или, что еще лучше, отцу Абрама. Он не мог забыть те шрамы на теле друга и тот потерянный взгляд в его скрытых голубых глазах. — И что насчет тех двоих сегодня? — Зачем, думаешь, я оставил там Дэвиса? Надо же и остальным дать развлечься, — сказал Стюарт. — Твоя задача — Рэм. Как же это раздражает… но Эндрю чувствовал, что еще успеет “поближе познакомиться” с людьми Веснински. Остаток пути до дома прошел в тишине, и когда Стюарт ввел код, чтобы открыть гараж, Эндрю пришлось будить Абрама. Он на секунду замешкался, зная, как тот может отреагировать, если его разбудят, и решил просто слегка пожать его плечо. Спустя несколько попыток, которые Эндрю списал на действие электрошокера, Абрам вздрогнул и очнулся — тело настолько его не слушалось, что Эндрю пришлось схватить его, чтобы он не врезался в переднее сиденье. — А? — Мы дома, — объяснил Эндрю, наблюдая, как Абрам моргает так сильно, что одна из линз выпадает, и он этого даже не замечает. Когда друг посмотрел на него одним серым и одним неожиданно ярко-голубым глазом, Эндрю вздохнул, распахнул дверь машины и буквально выволок Абрама наружу, отметив, что тот вообще позволил это сделать. Стюарт тоже заметил это и нахмурился, увидев разные глаза племянника. — Уложи его в постель, хорошо? Одного, — зачем-то добавил он. Эндрю гневно посмотрел на него. — У нас разные спальни. — Вы оба ебаные идиоты, — пробормотал Стюарт, садясь обратно в Jaguar. Может ли Эндрю сломать этому черту ногу? Ну в самом деле? Делов-то, разве нет? Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы затащить пошатывающегося Абрама в лифт и доставить его на этаж, где находилась его спальня — этаж, на который Эндрю редко заходил по очевидным причинам. — Ненавижу свой день рождения, — пробурчал Абрам, когда Эндрю швырнул его на кровать. — Никогда ничего хорошего. — Могу понять, — отозвался Эндрю, снимая с него обувь и помогая выпутаться из кожаного пальто, которое изрядно потрепалось. — Сам сможешь скинуть остальное? — пожалуйста, пускай он скажет “да”, потому что Эндрю уже был на грани и не хотел запоминать, как Абрам лежит в одних боксерах или что он там носит. Ему и так хватало фантазий с ним в одежде. Абрам уставился на него на секунду, а потом посмотрел на себя. — Оу, одежда. Ага, — легкий румянец окрасил его щеки. — Мне совершенно поебать, — проворчал Эндрю, решив, что с него хватит, — но если ты попробуешь выйти на пробежку завтра, колено я тебе вывихну, — он устал от беготни, и на сегодня хватит. — Хочу спать, — когда Абрам начал снимать футболку с длинным рукавом, Эндрю решил, что он уже достаточно сделал как друг/телохранитель/кто-то еще, и ушел. Абрам — взрослый человек, сам справится. В основном. А теперь точно пора нажраться. Эндрю достал телефон из кармана и проверил сообщения, написал Джейми, чтобы та шла к Стюарту за новостями о своем ненаглядном кузене, проигнорировал сообщения Ники, потому что не был готов общаться с ним, и ответил на последнее сообщение Рене: “не передать, насколько сильно я перепрыгнул тебя в ебаной очереди на святость”, а после пожалел об этой слабости, зная, что она будет спрашивать, но решил, что сможет отшутиться, как будто это о том, что он не поддался искушению кого-то убить. А не о том, что он чуть было не раздел того самого, да еще и полубессознательного Абрама, и… нет, нельзя думать об этом. Почему стало так приятно, когда Абрам уснул на его плече? Это просто гормоны, блять. Просто разочарование и похоть, и… блять. Эндрю отказался от идеи наливать виски в стакан и забрал с собой всю бутылку в свою комнату, решив, что она ему пригодится. Он не думал, что Абрам проснется в ближайшее время, а с учетом удара электрошокером, были все шансы, что утреннюю тренировку они пропустят. Может, ему и правда стоит найти кого-то и перепихнуться. Совершить ночную вылазку по клубам, снять напряжение и… да-да — это не сработает. Но он не мог продолжать мучить себя из-за того, кто был настолько недостижим, был ебаной несбыточной мечтой с теми глазами и тем телом и… Эндрю сделал добрый глоток виски. Почему Абрам тогда так взбесился и убежал? Из-за того, что ему не понравилось, в каком контексте Эндрю упомянул Чжэна? Но ведь он сам спит с ним из-за какой-то, блять, обязанности. Вся это ситуация — один большой пиздец, и Эндрю даже не представлял, как ее можно улучшить. Более того, он не представлял как из нее выйти, к сожалению. С каждым новым днем казалось, что они с Абрамом становились все ближе и ближе, пока не оставалось только задуматься, когда же они дойдут до точки невозврата. Но хуже всего было то, что ее могло не быть вовсе.