Любимая сестренка

"Бедная маленькая Юка. Со всеми этими телами ты никогда не сможешь облегчиться". Поднявшись со своего места на земле, Кизами вышел из туалета для девочек и задрожал от одного только напоминания о том, что там было. Тела. Девушек. Тела девушек, которые повесились. От этой мысли по позвоночнику пробежала неприятная дрожь, и Юка громко сглотнула. "Там есть... другие здания", - она вздрогнула, когда в голове всплыл образ Сейко, висящей на такой же петле. Ее тоже повесили в кабинке, в единственном здании, о котором она знала, - в туалете для девочек. Юка снова фыркнула. Она не была уверена, что сможет вернуться туда, и чувствовала, как ее сводит судорогой, а внутренности словно скручивает от того, что ей приходится сдерживаться. Если бы ей пришлось гадать, каково это, когда тебе в живот вонзается нож, и тебя скручивает, она бы подумала, что ощущения были бы точно такими же. "Ты уверена?" "Нет", - хныкнула она. Раз уж она не смогла уйти тогда, то не могла представить, что сможет сейчас. Каждый раз, когда она видела призрака, ей становилось все труднее сдерживаться. Оставалось только надеяться, что она не встретит еще одного до того, как найдет место, где можно облегчиться. "А как же раковина?" Она вытерла рукавом слезы с затуманенных глаз, чтобы снова видеть его ясно. "Я могу поднять тебя, чтобы ты села на нее и сходила туда". Юка прикусила губу. Это не было плохим предложением, но "там тела", больше, чем в первой ванной, на которую они с братом Сатоши наткнулись. Сатоши... "Мне нужно найти братика. А потом я... - она снова фыркнула, - я придумаю, куда пойти". "Юка, - скрипнула половица, когда он опустился на пол рядом с ней, - тебе практически больно, я вижу это по твоему лицу. Если ты не можешь пойти в ванную, просто иди в угол, я прослежу, чтобы никто не вошел в комнату". Комната? Она подняла голову и оглядела комнату: в трещинах на полу засохла кровь. Здесь было еще более антисанитарно, чем в ванной, а это о чем-то да говорит. "Нет, я могу потерпеть, пока мы не найдем братика", - настаивала она и уперлась ладонями в пол, чтобы подняться. Слева от нее раздался скрип, и Кизами снова оказался на ногах, а в поле ее зрения попала протянутая рука. Она взяла ее. Тело почти без усилий оторвалось от пола, но она стояла не так, как ожидала. Вместо этого ее ноги оказались на его ногах, спина прижата к его груди, а рука лежит на животе. Она вздрогнула от этого давления, которое заставило ее задрожать, а узел в животе слегка ослабнуть. "Тебе действительно стоит просто это сделать", - ее глаза расширились, и она застонала, когда его рука сильнее вдавилась в ее живот. Затем ее тело повернулось, прижавшись уже не к нему, а к стене. "Ну же, Юка", - его рука надавила сильнее, и она зажмурила глаза от совместного давления стены и его руки, из-за которого ее концентрация почти сошла на нет. "Отпустите". "Нет", - она уперлась в стену, пытаясь вырваться, но его нога скользнула между ее ногами, раздвигая их, и ей стало трудно вырваться сразу. "Мой братик..." "Я твой брат", - озадаченно она взглянула на него. С ним было что-то не так. Сатоши был ее братом, и он никогда бы так с ней не поступил. По всему телу пробежала дрожь, и она попыталась сжать ноги вместе. "И ты не можешь никуда идти, пока не испражнишься, так что, - его колено уперлось в вершину ее ног, и она громко заскулила, - просто давай уже". Его рука опустилась, чтобы сильнее прижаться к ее мочевому пузырю. Юка закрыла глаза и заскулила, когда его нога продолжила движение, буквально втаскивая ее на стену и создавая еще большее трение в ее нижних областях. Он постоянно оказывал на нее все большее давление. Не было слышно ни звука, но она почувствовала, как между ног стало скользко, на трусиках появились мокрые пятна, и она разрыдалась. "Прекратите, пожалуйста". "Вот оно", - его колено опустилось, и она почувствовала облегчение от отсутствия давления на нее, но тут рука Кизами забрался под юбку и потянул за край трусиков. Он спустил их вниз по ногам, а затем приподнял ее настолько, чтобы снять. Юка широко раскрытыми глазами наблюдала, как он подносит испачканную ткань к лицу и глубоко вдыхает: "У тебя, конечно, есть еще?" В его глазах появился блеск, когда он провел языком по ткани, наблюдая за ней все это время. "Посмотрим..." Почти мгновенно юбка задралась выше талии, усиливая давление, которое она уже ощущала. "Нет", - захлебнулась она всхлипом. "Дай мне взглянуть на тебя,Юка", - понизил он голос, прижимая обе руки к ее животу, массируя кожу, заставляя ее дрожать от каждого прикосновения. Его колено отодвигалось по мере того, как его руки работали, но она не могла пошевелиться, так как они прижимали ее к стене. "Я хочу посмотреть, как это стекает по твоим ногам, сестренка". Она захныкала, когда он стал быстро толкать ее в живот, ее концентрация нарушилась, и вскоре она почувствовала это. Это было похоже на реки, текущие по ее коже, влажные и теплые, совершенно некомфортные. "Да", - одна рука оставалась на животе, а другая опустилась, надавливая на ее складки, разгоняя теплую жидкость по коже. Ее плечи затряслись, по лицу побежали свежие слезы, тоже теплые. Это лишь напомнило ей, что она только что описалась. Что он заставил ее облегчиться в этой комнате, куда мог зайти кто угодно. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь сделал это до того, как все зайдет так далеко. "Братик, - хныкала она, когда жидкость начала впитываться в носки, - САТОШИ!" Юка кричала так громко, как только могла, надеясь, что кто-нибудь услышит ее и вытащит из затруднительного положения, когда Кизами начал смеяться. Это было все, что она могла услышать, - один-единственный звук, отражающийся от стен.